Книга: Сумеречный дозор
Назад: Глава 7
Дальше: История третья НИЧЬЯ СИЛА

Эпилог

Теща квохтала вокруг Надюшки, укладывал ее спать:
— Ах ты выдумщица, ах, фантазерка…
— Мы гуляли с тетей… — сонно спорила дочка.
— Гуляли, гуляли… — радостно подтвердила теща.
Светлана болезненно поморщилась. Рано или поздно, всем Иным приходится манипулировать с памятью своих родных.
Ничего приятного в этом нет.
Конечно, у нас есть выбор. Можно раскрыть правду — или часть правды, близким людям.
Но это тоже ни к чему хорошему не приводит.
— Спокойной ночи, доченька, — сказала Светлана.
— Идите-идите, — фыркнула теща. — Совсем замотали мою девочку, мою сладкую…
Мы вышли из комнаты, Светлана плотно притворила ставни, закрыла дверь. Стало тихо, только поскрипывали на стене старые ходики.
— Сплошные ути-пуси, — сказал я. — Нельзя так с ребенком…
— С девочкой — можно, — отмахнулась Светлана. — Тем более, в три года. Антон… пойдем в сад.
— В сад, все — в сад, — бодро согласился я. — Идем.
Не сговариваясь, мы прошли к гамаку. Сели рядок — и я почувствовал, что Светлана пытается отстраниться, как ни трудно это сделать в гамаке.
— Начни с самого начала, — посоветовал я.
— С начала… — Светлана вздохнула. — С начала не получится. Все слишком перепуталось.
— Тогда объясни, почему ты отпустила ведьму?
— Она слишком много знает, Антон. И если будет суд… если все это откроется…
— Но она — преступница!
— Арина ведь не сделала нам ничего плохого, — тихо, будто себя уговаривая, произнесла Светлана. — Я думаю, в ней нет подлинной кровожадности. Большинство ведьм по-настоящему злобные, но бывают и такие…
— Сдаюсь! — я поднял руки. — И оборотней приструнила, и Надю не обидела. Арина Родионовна, право слово. А что со срывом эксперимента?
— Она же объяснила.
— Что объяснила? Что без малого сотня лет истории России пошла коту под хвост? Что вместо нормального общества была построена бюрократическая диктатура… со всеми вытекающими последствия
— Ты же слышал — в итоге люди узнали бы про нас!
Глубоко вдохнув, я попытался собраться с мыслями.
— Света… ну что ты говоришь? Пять лет назад ты сама была человеком! Мы и остались людьми… только мы более продвинутые. Ну, новый виток эволюции. Узнали бы люди — и ничего страшного!
— Мы не более продвинутые, — Светлана покачала головой. — Антон, когда ты меня позвал, я догадывалась, что ведьма станет следить за Сумраком. Я прыгнула сразу на пятый уровень. Думаю, кроне Гесера и Ольги там никто из наших не бывал…
Она замолчала. И я понял — это и есть то, о чем Светлана хочет сказать. Что-то по-настоящему ужасное.
— Что там. Света? — прошептал я.
— Я довольно долго там была, — продолжала Светлана. — В общем, я кое-что поняла. Неважно сейчас, как именно.
— Ну?
— В той ведьмовской книге все написано правильно, Антон. Мы не настоящие маги. Мы не обладаем большими способностями, чем люди. Мы — все равно, что синий мох с первого слоя. Помнишь тот пример из ведьмовской книжки, про температуру тела и окружающей среды? Так вот, у всех людей магическая температура — тридцать шесть и шесть. Тех, кто очень счастлив или очень несчастлив, лихорадит. У них — температура выше. И вся эта энергия, вся эта Сила — она греет мир. У нас — температура тела ниже нормы. Мы ловим чужую Силу и можем ее перераспределять. Мы — паразиты. У какого-нибудь слабенького Иного, вроде Егора, температура — тридцать четыре градуса. У тебя, к примеру, двадцать. У меня — десять.
Я ответил сразу. Я уже думал об этом, едва прочитав книгу.
— Ну и что. Света? Ну и что с того? Люди не могут пользоваться своей Силой. Мы — можем. Какая разница?
— Разница в тон, что люди с этик никогда не смирятся. Даже самые хорошие, самые добрые всегда поглядывают с завистью на тех, кому дано больше. На спортсменов, на красавцев и красавиц, на гениальных и талантливых. Но тут и жаловаться-то не на что… судьба, случай. А теперь представь, что ты — обычный человек. Самый обычный. И вдруг узнаешь, что кто-то живет сотни лет, умеет предугадывать будущее, исцеляет болезни и наводит порчу. Все всерьез, все по-настоящему! И все — за твой счет! Мы — паразиты, Антон. Такие же, как вампиры. Такие же, как синий мох. Если это выплывет наружу, если придумают какой-нибудь прибор, отделяющий людей от Иных — на нас станут охотиться и нас станут истреблять. Рассеемся среди людей — выловят поодиночке. Собьемся в кучку и создадим свое государство — забросают атомными бомбами.
— Разделять и защищать… — прошептал я главный лозунг Ночного Дозора.
— Верно. Разделять и защищать. И не людей от Темных, а людей от Иных вообще.
Я засмеялся. Я смотрел в ночное небо и смеялся — вспоминая себя самого, чуть-чуть моложе, идущего по темной улице навстречу вампирам. С горячим сердцем, чистыми руками и пустой, холодной головой…
— Мы столько раз с тобой говорили, в чем же наше отличие от Темных… — тихо сказала Светлана. — Я нашла еще одну формулировку. Мы — добрые пастухи. Мы бережем стадо. Наверное, это уже немало. Но только не надо обманываться самим и обманывать других. Никогда все люди не станут Иными. Никогда мы не откроемся перед ними. И никогда не позволил людям построить более-менее приличное общество. Капитализм, коммунизм… дело не в этом. Нас устроит только мир, в котором люди будут озабочены размером кормушек и качеством сена. Потому что как только они вынут голову из кормушки, оглядятся и увидят нас — нам придет конец.
Я смотрел в небо — и баюкал на коленях руку Светланы. Только руку, теплую и безвольную… совсем недавно обрушивающую громы и молнии на ведьму-вредительницу…
Беспомощную руку Великой волшебницы, в которой в два раза меньше магии, чем во мне.
— И ничего не сделать, — прошептала Светлана. — Дозоры не выпустят людей из хлева. В Штагах будут большие и сытные кормушки, в которые хочется зарыться с головой. В каком-нибудь Уругвае — редкая травка на косогорах, чтоб не было времени посмотреть в небо. Все что мы можем сделать — выбрать хлев посимпатичнее и покрасить его в веселенький цвет.
— Если рассказать об этом Иным?
— Темных это не огорчит. Светлые смирятся. Я узнала правду, которую не хочу знать, Антон — и смирилась. Может быть, мне не стоило тебе говорить? Но это было бы нечестно. Словно ты тоже часть стада.
— Света… — я посмотрел на слабый свет ночника в окне. — Света, а какова магическая температура у Надюшки?
Она помедлила, прежде чем ответить.
— Ноль.
— Величайшая из Великих… — сказал я.
— Абсолютно лишенная магии… — откликнулась Светлана.
— Что нам теперь делать?
— Жить, — просто сказала Светлана. — Я Иная… и поздно изображать невинность. Беру я силу у людей, тяну из Сумрака — все равно это чужая сила. Но моей вины в этом нет.
— Света, я поеду к Гесеру. Прямо сейчас. Я уйду из Дозора.
— Знаю. Езжай.
Я встал, придержал качнувшийся гамак. Было темно и я не мог разглядеть лица Светланы.
— Езжай, Антон, — повторила она. — Нам будет трудно смотреть в глаза друг другу. Надо время, чтобы свыкнуться.
— Что там, на пятом слое? — спросил я.
— Тебе лучше не знать.
— Хорошо. Я спрошу у Гесера.
— Пусть он и отвечает… если хочет.
Наклонившись, я коснулся ее щеки — она была мокрой от слез.
— Противно… — прошептала она. — Противно… быть паразитом.
— Держись…
— Я держусь.
Когда я вошел в сарай, хлопнула дверь — Светлана ушла в дом. Не включая свет я сел в машину, захлопнул дверь.
И что тут наработал дядя Коля? Заведусь или нет?
Машина завелась сразу, мягко и очень тиха заурчал дизель.
Включив ближний свет, я выехал из сарая.
Правила маскировки?
Плевать. К чему пастуху таиться от овец!
Легким пассом я открыл ворога не вылезал из машины. Выехал на улицу — и тут же газанул. Деревня казалась пустой и безжизненной. Овцам подсыпали в корм снотворного…
Машина вырвалась на проселок. Переключившись на дальний свет я вдавил газ. В опущенное стекло ударил ветер.
Нащупав на руле дистанционку, я включил плеер.
В этот ветреный город я вошёл без плаща.
Он обвил моё горло наподобие плюща.
Змеиные кольца сковали душу мою.
Я вижу чёрное солнце.
Под ним я ни слезы не пролью.
Я выпадаю из роли.
Я обнаглел и не прав.
На что надеется кролик, которого глотает
Змеиные кольца лишь поначалу тесны,
Я вижу чёрное солнце и такие же сны.
Пороков от добродетелей мне не отличить,
хоть убей. Похоже, кто-то убирает свидетелей,
превращая нас в змей.
И я согласен гнить под любым флагом,
Я готов скользить по земле зигзагом,
И даже петь о любви по кадык в рвоте,
Если так нужно моей Родине.

Впереди, где-то у въезда на трассу, появился огонек. Прищурившись, я посмотрел сквозь Сумрак. Поперек дороги стоял переносной милицейский барьер. А рядом ждали два человека и двое Иных.
Темных Иных.
Улыбнувшись, я сбросил скорость.
Мой мозг — это улей, где вместо пчёл — муравьи.
Центр тяжести пули смещён в направленье любви.
Но змеиные кольца — это броня.
Я вижу чёрное солнце.
Солнце ненавидит меня.
Я мог бы сдаться без боя, попав к дьяволу в пасть.
Но я умру стоя, — кольца не дадут мне пасть.
Змеиные кольца — ной корсет и каркас.
Я вижу чёрное солнце.
Это вредно для глаз.

Остановившись у самого барьера я ждал, пока подошел гаишник, придерживающий на груди автомат. Инквизиция никогда не церемонилась, привлекая людей для оцепления.
Я протянул гаишнику права и доверенность на машину, убавил звук.
И посмотрел на Иных.
Первым был незнакомый мне Инквизитор — сухонький пожилой азиат. Я бы сказал что у него второй-третий уровень Силы, но у инквизиторов это труднее понять.
Вторым был обычный Темный из московского Дневного Дозора. Вампир Костя.
— Мы ищем ведьму, — сказал Инквизитор. Гаишники не обращали на ник никакого внимания, гаишникам было приказано не видеть.
— Арины здесь нет, — ответил я. — Облавой руководит Эдгар?
Инквизитор кивнул.
— Спросите у него насчет меня. Антон Городецкий… Ночной Дозор.
— Я его знаю, — пробормотал Костя, склоняясь к инквизитору. — Все в порядке. Законопослушный светлый…
— Проезжайте, — вернул мне документы гаишник.
— Вы можете ехать дальше, — кивнул Инквизитор. — Дальше будут еще посты. Я кивнул и выехал на трассу. Костя стоял и смотрел мне вслед. Я снова включил звук.
Я не за и не против.
Я не добро и не зло.
Тебе со мной, моя Родина,
до фига повезло!
Твои змеиные кольца —
мой дом, моя западня.
Я буду ползать под солнцем,
Под этим чертовым солнцем,
Отсюда — досюда, отсюда — досюда.
Отсюда до Судного дня.

Назад: Глава 7
Дальше: История третья НИЧЬЯ СИЛА