Книга: Сумеречный дозор
Назад: Глава 6
Дальше: Эпилог

Глава 7

Осталось ли это место на картах Второй Мировой?
Быть может, это известный историкам и воспетый в книгах плацдарм, на котором когда-то сошлись в кровопролитной схватке две армии, вгрызлись друг другу в глотки — и дрогнувшая машина блицкрига откатилась назад?
А может быть, это одно из безвестных полей нашего позора, где отборные немецкие части растоптали брошенных им навстречу необученных и плохо вооруженных ополченцев? И место ему — лишь в архивах Министерства Обороны?
Плохо я знаю историю. Но скорее всего — второе. Уж больно здесь пусто, уныло, мертво. Брошенная, мусорная земля, на которую даже колхозы не зарились.
Не любят в нашей стране ставить памятники на полях поражений.
Может быть потому и с победами не все гладко?
Я стоял на берегу речушки и смотрел на мертвое поле. Не слишком большое: полоса земли между лесом и рекой, километр в ширину, километров десять в длину. И не так уж много людей здесь полегло. Скорее сотни, чем тысячи.
Впрочем, разве можно сказать, что это мало? Винтовок было больше.
Метрах в ста от Арины я присел и побежал на корточках. Наложенное Светланой заклинание еще действовало, иначе я быстро бы выдохся. Метрах в пятидесяти — лег и пополз. Земля была сырой, я сразу же измазался. Хорошо еще, что эта грязь при выходе из Сумрака отвалится сама собой. Синий мах зашевелился, не зная, на что решиться — то ли приблизиться ко мне, то ли отползти от беды. Плохо. Арина может понять, отчего волнуется мох…
И тут совсем рядом, метрах в пяти, стала медленно подниматься черноволосая голова. Ощущение было таким, будто Арина выныривает прямо из земли. Слишком узкая и густо заросшая траншея…
Я застыл.
Но Арина не смотрела в мою сторону. Медленно медленно встала в полный рост — до того, похоже, сидела на дне старого окопа. Картинно поднесла ладонь козырьком ко лбу. Я понимал, что она смотрит сквозь Сумрак.
К счастью, не на меня.
Приближались мои подневольные рекруты.
Красиво они бежали! Даже из Сумрака их бег выглядел быстрым, вот только в прыжках зависали слишком уж надолго. Впереди — старый, мудрый вожак. За ним — волчата.
Человек бы испугался.
Арина засмеялась. Встала, руки в боки, ни дать, ни взять крепкая молодуха из Малороссии, взирающая на приближение непутевого муженька с собутыльниками. Заговорила — поплыли в воздухе низкие, гулкие звуки. В Сумрак она входить не спешила. И я тоже вышел в человеческий мир.
— …пустобрехи! — донеслось до меня. — Али плохо я вас попотчевала?
Волки перешли на шаг. Остановились метрах в двадцати.
Вожак выступил вперед и пролаял:
— Ведьма! Говорить… надо говорить!
— Говори, серый, — добродушно сказала Арина. Надолго Игорю ведьму не отвлечь, это я понимал.
В любой миг она нырнет в Сумрак и оглядится как следует.
Где же Надюшка?
— Девочку… отдай… — проорал-провыл волк. — Светлый… буйствует… отдай девочку… хуже будет…
— Да ты, никак, угрожать вздумал? — удивилась Арина. — Совсем сбрендил. Кто же отдаст ребенка волкам? Убирайтесь подобру-поздорову!
Странно — она будто тянула время.
— Жив… ребенок? — чуть чище произнес волк.
— Наденька, ты жива? — глядя куда-то вниз, спросила Арина. Пригнулась — и подняла девочку из траншеи, поставила на землю.
У меня перехватило дыхание. Надюшка совсем не выглядела испуганной или усталой. Похоже было, что происходящее ей даже нравилось — куда больше, чем прогулки с бабушкой.
Но она была близко, слишком близко к ведьме!
— Волчок, — сказала Надя, глядя на оборотня. Протянула к нему ручонку — и радостно засмеялась. Оборотень завилял хвостом!
Нет, это продлилось всего несколько секунд. Игорь напрягся, вздыбилась шерсть — и снова перед нами был зверь, а не ручная собачка. И все-таки этот миг был — оборотень залебезил перед двухлетней девочке, неииницинированной Иной!
— Волчок, — согласилась Арина. — Наденька, а посмотри, кто тут еще? Глазки закрой и посмотри. Как я учила.
Надюшка с готовностью закрыла глаза ладошками. И стала поворачиваться в мою сторону.
Да она же ее инициирует!
Если Надюшка и впрямь — научилась смотреть сквозь Сумрак…
Дочка повернулась ко мне. Улыбнулась.
— Папка…
В следующий миг я понял сразу две вещи.
Первое — Арина прекрасно знала, что я рядом! Ведьма играла со мной.
Второе — Надюшка не смотрела сквозь Сумрак! Она развела пальчики и подглядывала между ними.
Вначале я ушел в Сумрак. Нервы были так взвинчены, что я рухнул сразу на второй слой — в глухую ватную тишину и бледные серые тени.
Аура Арины пылала оранжевым и бирюзовым. Вокруг Надюшки сиял чистый белый ореол — будто маяк бил в пространство: потенциальная Иная! Светлая! огромной силы!
И начавшие бег оборотни — комки красного и багрового, ярость и злость, голод и страх,
— Светлана! — крикнул я, вскакивая. В серое пространство, в мягкую тишину. — Приди!
Место для портала я наметил просто — швырнул в Сумрак чистой Силой, будто огненную цепочку протянул, посадочный коридор. От себя — и до Арины.
И одновременно побежал, так, чтобы Надюшка не закрывала от меня Арину, сбрасывая с кончиков пальцев давно заученные заклинания.
Фриз — локальная остановка времени.
Опиум — сон.
Тройное лезвие — самое грубое и простое из силовых заклинаний.
Танатос — смерть.
Ни на одно из них я не возлагал никакой надежды. Все это может сработать, когда перед тобой слабейший. Превосходящий по силе Иной удары отразит, будь он в Сумраке или в человеческом мире.
Мне надо было лишь отвлечь и задержать ведьму. Перегрузить ее защиту, наверняка построенную на амулетах и талисманах. Все эти эффектные фейерверки на то и рассчитаны — нащупать брешь в обороне.
Фриз будто в никуда канул.
Сонное заклятие срикошетило и ушло в небо. Надеюсь, над нами нет самолетов.
Тройное лезвие не подвело — сверкающие клинки вонзились в ведьму. Вот только плевать она хотела на тройное лезвие.
С призывом смерти вышло хуже всего! Не зря я не люблю эту магию, стоящую так опасно близко к заклинаниям Темных. Арина, даром что была в обычном мире, успела подставить руку. Сгусток серой мглы, убивающий волю и останавливающий сердце, послушно лег в ее ладонь.
Арина смотрела на меня сквозь Сумрак и улыбалась. Ладонь ее нависла над головой Надюшки и серый клубок медленно сочился сквозь пальцы.
Я прыгнул к ним — не отразить удар, так хоть подставиться под него самому,
Но Арина уже была на втором слое Сумрака, стремительная и ослепительно красивая. Движением пальцев скомкала мое заклятие — и небрежно бросило в волков.
— Не спеши… — напевно сказала ведьма. В тишине второго слоя ее слова гремели — и ноги предали меня. Я рухнул на колени в шаге от Арины и Надюшки.
— Не трогай! — крикнул я.
— Просила же… — тихо сказала ведьма. — Ну помог бы уйти… что тебе старая ведьма?
— Я тебе не верю!
Арина кивнула, устало и горько:
— Правильно не веришь… А мне-то что делать, чароплет?
Ее рука скользнула по юбке, сорвала с пояса веточку сушеных ягод. Швырнула в пылающие белые огни, вспухли клубы черного дыма — и ориентир для портала исчез.
Светлана не успела!
— Выбора мне не оставляешь. Светлый, — Арина скривилась. — Понял? Тебя убить придется, и дочка твоя без надобности становится. Куда же ты с вторым уровнем-то полез?
И в этот миг в спину Арине ударил сверкающий белый клинок. Вынырнул на миг из груди, с оттягом пошел назад, повинуясь невидимой руке.
— А-а-а-а… — простонала ведьма, невольно подаваясь вперед.
Огненное лезвие плыло в сумраке.
Потом серая мгла разошлась, выпуская Светлану.
Ведьма будто уже оправилась от удара. Отступала, приплясывая, не отрывая взгляд от Светланы. Прожженная прореха на платье дымилась, но кровь не текла. А во взгляде было скорее восхищение, чем ненависть.
— Ух ты… Великая… — Арина рассмеялась каркающим смехом. — Я просчиталась?
Светлана не отвечала. Такой ненависти в ее взгляде я даже представить себе не мог — человек умер бы, лишь посмотрев ей в глаза. В правой руке она сжимала белый меч, пальцы левой перебирали воздух — будто собирали невидимый кубик Рубика.
Сумрак потемнел. Вокруг Надюшки вспыхнула радужная сфера. Следующий пасс Светланы достался мне — к телу вернулась подвижность. Я вскочил, стал заходить ведьме за спину. В этой войне у меня вторые роли.
— Ты с какого уровня зашла, егоза? — почти добродушно спросила ведьма. — Неужто с четвертого? На третий-то я поглядывала…
И я почувствовал — ей очень, очень важен ответ.
— С пятого, — вдруг произнесла Светлана.
— Плохо-то как… — пробормотала ведьма. — Вот она, ярость материнская… — Покосилась на меня краем глаза, снова уставилась на Светлану. — Ты уж не трепись попусту, чего там увидала…
— Не учи ученую, — кивнула Светлана. Ведьма кивнула. И быстро-быстро засучила руками, выдирая у себя волосы. Не знаю, ждала ли этого Светлана — я посчитал за благо отпрыгнуть. И не зря — вокруг ведьмы закружилась черная метель, будто каждый волос превратился в тонкое острое лезвие из черной стали. Ведьма стала наступать на Светлану. Светлана бросила в ведьму белый меч — лезвия раскрошили и погасили его, но тут перед Светланой возник прозрачный, сам собой плывущий щит.
Кажется, это называлось «защита Лужина».
Лезвия беззвучно и почти мгновенно поломались о щит.
— Ой, мамочки… — жалобно сказала Арина. Странно — у меня не было сомнений, что она говорит искренне. И в то же время — театрально, работая на публику.
То есть — на меня.
— Сдавайся, тварь, — сказала Светлана. — Пока предлагаю — сдавайся!
— А если… если так… — вдруг произнесла Арина. — А?
За амулеты она в этот раз не бралась. Только напевно затянула свои нескладные вирши:
— Собирайся к праху прах.
Силу ощути в руках,
Будь слугой и будь опорой.
А не то развею скоро!

От Арины я ожидал чего угодно. Но не этого. Даже у Темных настоящие некроманты встречаются редко.
Из земли медленно поднимались мертвые!
Немецкие солдаты Второй Мировой вновь шли в бой!
Четверо одетых в лохмотья скелетов — между костями набилась земля, плоти давно уже не оставалось, кольцом встали вокруг Арины. Один слепо побрел ко мне, нелепо помахивая беспалыми руками — фаланги пальцев сгнили начисто. При каждом шаге от нелепого зомби отваливались куски. Трое таких же несчастных уродцев двинулись к Светлане. Один из них даже держал в руках черный автомат с отвалившимся магазином.
— Сумеешь Красную Армию поднять? — задорно выкрикнула Арина.
Зря она это сделала — Светлана будто окаменела. И процедила сквозь зубы:
— У меня дед воевал. Пугать вздумала…
Что она сделала — я не понял. Я бы использовал «серый молебен», но она обошлась Это уже все было из высших, недоступных мне разрядов магии. Только зомби рассыпались пылью.
А Светлана и Арина безмолвно уставились друг на друга.
Шутки кончились.
Волшебница и ведьма сошлись в прямом противоборстве Силы.
Пользуясь короткой передышкой, собирался с силами и я. Если вдруг Светлана дрогнет — я ударю…
Дрогнула Арина.
Вначале с нее сорвало платье. Наверное, на мужчину это могло бы подействовать деморализующе.
Потом ведьма стала стремительно стареть. Роскошные черные волосы обратились в жалкий седой клок. Втянулись груди, ссохлись руки и ноги. Не то Гингема из детской сказки, не то Гагула из взрослой.
И никаких красочных эффектов.
— Имя! — крикнула Светлана. Арина колебалась недолго.
Беззубый рог шевельнулся и прошамкал:
— Арина… я в твоей власти, чародейка… Только тут Светлана расслабилась — и будто поникла. Обойдя смирившуюся Арину, я взял жену под руку.
— Ничего, я держусь, — Светлана улыбнулась.
— Получилось.
Старуха — язык не поворачивался называть ее Ариной — печально смотрела на нас.
— Позволишь ей принять прежний вид? — спросил я.
— Что, прежняя была симпатичнее? — Светлана даже попыталась пошутить.
— Она от старости умрет в любой миг, — сказал я. — Ей же двести с лишним…
— Вот и пусть дохнет… — пробормотала Светлана. Исподлобья посмотрела на Арину. — Ведьма! Я позволяю тебе стать моложе! Тело Арины стремительно распрямилось, налилось жизнью. Ведьма жадно глотнула воздух. Посмотрела на меня и сказала:
— Спасибо, чароплет…
— Выходим, — приказала Светлана. — И без глупостей, даю тебе лишь право выйти из Сумрака!
Сейчас вся сила ведьмы — та, что не исчезла вместе с сорванной одеждой и амулетами, была под полным контролем Светланы. Образно говоря, она держала руку на рубильнике.
— Чароплет… — не отрывал от меня взгляда, сказала Арина. — Вначале сними щиты с дочки. У нее под ногами — граната с выдернутой чекой. Вот-вот взорвется.
Светлана вскрикнула.
Я бросился к радужному шару. Ударил, пробивая Сферу Отрицания. Под ней было еще два щита — я сорвал их грубо, работая на одной лишь энергии.
Со второго слоя ничего не было видно.
Найдя свою тень я вывалился на первый слой. Здесь было чисто, никаких следов синего мха — бушевавшая битва выжгла его начисто.
И почти сразу я увидел древнюю «лимонку», лежащую под ногой Надюшки. Арина положила ее, ныряя в Сумрак. Подстраховалась, стерва,
Чека была вырвана. Где-то внутри гранаты томительно медленно горел запал, а в человеческом мире уже прошло три-четыре секунды…
Радиус поражения — двести метров.
Если бы она взорвалась внутри щитов, от Надюшки осталась бы только кровавая пыль… Я нагнулся, подхватывая гранату. Очень трудно работать с предметами реального мира, находясь в Сумраке. Хорошо хоть, у гранаты был четкий сумеречный двойник — такой же ребристый, подернутый грязью и ржой…
Выбросить?
Нельзя.
В человеческом мире она далеко не улетит. Заберу в Сумрак — тут же взорвется.
Я не нашел ничего лучшего, чем рассечь гранату напополам — будто выковыривая косточку из авокадо. И еще на несколько кусочков… выискивая среди железа и взрывчатки тлеющую трубочку замедлителя. Призрачное лезвие, клинок чистой Силы, шинковало гранату, будто спелый помидор.
Наконец я его нашел — крошечный огонек, уже подползший к запалу. Затушил — пальцами.
И вывалился в человеческий мир. Потный, едва стоящий на трясущихся ногах, мотающий рукой. Обожженные пальцы ныли.
— Мужикам только дай в железяках поковыряться, — язвительно сказала Арина, появившаяся вслед за мной. — Закрыл бы ее в щит, пусть взрывается! Или морозом кинул, пусть застынет до завтра…
— Папка, научи меня так прятаться, — сказала Надюшка, как ни в чем не бывало. Увидела Арину — и громко возмутилась: — Тетя, ты дура? Голой нельзя ходить!
— Я тебе сколько раз говорила, не смей так разговаривать со взрослыми! — воскликнула Светлана. И тут же, схватив Надюшку на руки, принялась ее целовать.
Сумасшедший дом какой-то…
Еще бы тещу сюда, пусть выскажется…
Я сел на край траншеи. Хотелось курить. Еще хотелось выпить. И поесть. И поспать. Или, хотя бы, закурить.
— Больше не буду, — привычно пробормотала Надя. — А волчок заболел!
Только сейчас я вспомнил про оборотней. Обернулся.
Волк лежал и слабо сучил лапами. Вокруг метались волчата.
— Уж извини, чароплет, — сказала Арина. — Я твоей мертвечиной в оборотня кинула. Времени не было разбираться.
Я посмотрел на Светлану. «Танатос» — это вовсе не обязательно верная смерть. Заклятие еще можно снять.
— Я пустая… — тихо сказала Светлана. — Я все выложила.
— Хотите — спасу паскудника, — предложила Арина. — Мне не трудно.
Мы переглянулись.
— Почему ты сказала про гранату? — спросил я.
— Какая мне польза, если дитё умрет? — равнодушно ответила Арина.
— Она будет Великой Светлой, — сказала Светлана. — Самой Великой!
— Ну и пускай будет, — Арина улыбнулась. — Может, вспомнит тетю Арину, с которой о травках и цветочках говорила… Не бойтесь. Темной ее никто не сделает. Не простой это ребеночек, тут без магии не обошлось… Что с волчарой делать?
— Спаси его, — просто сказала Светлана. Арина кивнула. А мне вдруг бросила:
— Там, в окопе сумка стоит… в ней курево есть и еда. Я этот схрон давно приготовила.
С Игорем ведьма возилась минут десять. Вначале отогнала рычащих волчат: те отбежали в сторонку, попробовали там перекинуться в детей, не сумели и залегли в кустах. Потом принялась что-то нашептывать, поминутно срывая то одну, то другую травку. Прикрикнула на волчат — те разбежались в стороны и вернулись с какими-то веточками и корешками в зубах.
Мы со Светланой смотрели друг на друга — и ни о чем не говорили. И так все было понятно. Я докурил вторую сигарету, смял в руках третью и достал из черной матерчатой сумки плитку шоколада. Кроме курева, шоколада и пачки английских фунтов — предусмотрительна ведьма! — в сумке ничего не было.
А я, почему-то, до сих пор надеялся найти «Фуаран»…
— Ведьма! — крикнула Светлана, когда оборотень, все еще мелко вздрагивая, поднялся на ноги. — Иди сюда!
Арина, грациозно покачивая бедрами и ничуть не стесняясь наготы, вернулась к нам. Оборотень тоже лег поблизости. Он тяжело дышал, волчата сгрудились вокруг и принялись его вылизывать. Светлана поморщилась, глядя на эту сцену, потом перевела взгляд на Арину:
— В чем тебя обвиняют?
— По указке не установленного Светлого нарушила рецептуру зелья. Этим сорвала совместный эксперимент Инквизиции, Ночного и Дневного Дозоров.
— Так и было? — уточнила Светлана.
— Было, — легко призналась Арина.
— Зачем?
— С самой революции мечтала красным навредить.
— Не ври, — Светлана сморщилась. — Плевать тебе на красных, белых и голубых. Зачем рисковала?
— Какая тебе разница, чародейка? — Арина вздохнула.
— Есть разница. Для тебя в первую очередь.
Ведьма вскинула голову. Посмотрела на меня, на Светлану. У нее дрогнули веки.
— Тетя Арина, тебе грустно? — спросила Надюшка. Покосилась на маму и сама закрыла рот ладошками.
— Грустно, — ответила ведьма.
Очень, очень не хотелось Арине попадать в лапы Инквизиции.
— Эксперимент поддерживали все Иные, — сказала Арина. — Темные считали, что появление в руководстве страны, а продукция хлебозавода шла в первую очередь в Кремль и Наркоматы, тысяч убежденных коммунистов ничего не изменит. Напротив, вызовет неприязнь к советам во все остальном мире. Светлые же считали, что после трудной, но победоносной войны с Германией — ее вероятность уже тогда отчетливо читалась провидцами, Советский Союз сумеет стать действительно привлекательным обществом. Был такой закрытый отчет… в общем — коммунизм люди бы построили к восьмидесятому году…
— А кукурузу сделали главной кормовой культурой, — фыркнула Светлана.
— Не балаболь попусту, чародейка, — спокойно оборвала Свету ведьма. — Про кукурузу не помню. А вот лунный город уже в семидесятых должны были соорудить. На Марс слетать, еще чего-то… Вся Европа была бы коммунистической. Причем — не из-под палки. И сейчас был бы на Земле огромный Советский Союз, огромные Соединенные Штаты… вроде как Британия, Канада и Австралия в них входили… Еще Китай сам по себе оставался.
— Значит, просчитались Светлые? — спросил я.
— Нет, — Арина покачала головой. — Не просчитались. Кровищи, конечно, море бы пролилось. Но то что получалось в итоге, оказалось бы штукой довольно сносной. Куда получше всех нынешних режимов… Светлые другого не учли! При таком раскладе примерно в наши дни люди узнавали о существовании Инык.
— Ясно, — сказала Светлана. Надюшка беспокойно ерзала у нее на коленях — ей надоело сидеть, ей хотелось «к волчку».
— Поэтому тот… не установленный Светлый… — Арина улыбнулась, — который догадался просчитать будущее тщательнее других, пришел ко мне. Мы несколько раз встречались, обсуждали ситуацию. Беда состояла в том, что эксперимент планировали не только Высшие, способные оценить опасность нашей демаскировки, но и большое количество магов первой-второй категории, даже некоторые из третьей и четвертой. Проект пользовался большой популярностью. Чтобы его отменить официально, надо было дать полную информацию тысячам Иных. На это пойти было нельзя.
— Понимаю, — сказала Светлана.
А вот я ничего не понимал!
Мы таим свое существование от людей, потому что боимся. Нас, все-таки, слишком, мало, и никакая магия не позволит нам уцелеть, если начнутся новые «охоты на ведьм». Но в этом добром и хорошем будущем, что по словам Арины могло уже состояться, разве грозила бы нам опасность?
— Поэтому мы решили саботировать эксперимент, — продолжала Арина. — Это увеличивало жертвы во Второй Мировой, зато снижало жертвы от экспорта революции в Европу и Северную Африку. Примерно так на так и выходило… Конечно, жизнь в России сейчас не такая сытная и благостная, как должна была быть. Но кто сказал, что счастье измеряется сытостью пуза?
— И впрямь, — не выдержал я. — Любой поволжский учитель или украинский шахтер с тобой согласится.
— Счастье надо искать в духовном богатстве! — отбрила Арина. — А не в ваннах с пузырьками или теплом сортире. Зато об Иных люди не знают!
Я смолчал. Сидящая перед нами женщина была не просто виновна — её под трибунал следовало волочь на веревке, побивая по пути камнями! Город на Луне, значит? Ладно, нет у нас города на Луне и не надо. А вот зато, что обычные города чуть живы, что до сих пор на нас весь мир с опаской смотрит…
— Бедная, — сказала Светлана. — Тяжело тебе пришлось?
Вначале мне показалось, что она издевается над Ариной.
То же самое подумала и ведьма.
— Жалеешь или насмешничаешь? — спросила она.
— Жалею, — ответила Светлана.
— Людишек мне не жалко, не думай лишнего, — процедила ведьма. — А вот страну — да, жалко. Моя это страна, какая есть, а вся моя! Только лучше уж так, как вышло. Жить будем — не помрем. Люди новых людей нарожают, города построят, поля вспашут.
— Ты не от ЧК в спячке пряталась, — сказала вдруг Светлана. — И даже не от Инквизиции. Отбрехалась бы, чую… Тебе не хотелось видеть, что с Россией делается после твоего саботажа.
Арина смолчала.
А Светлана посмотрела на меня и спросила:
— Что теперь будем делать?
— Решай сама, — как-то не до конца понимая вопрос, сказал я.
— Ты куда собиралась бежать? — спросила Светлана.
— В Сибирь, — спокойно ответила Арина. — В России так заведено — в Сибирь али ссылают, али сами бегут. Выберу деревеньку почище, да и поселюсь на отшибе. На жизнь я себе заработаю… мужика найду, — она с улыбкой провела рукой по пышной груди. — Подожду годков двадцать, посмотрю, что творится. Заодно и подумаю, что Инквизиции говорить, если поймают.
— Сама ты за оцепление не уйдешь, — пробормотала Светлана. — И мы тебя вряд ли выведем.
— Я… спрячу… — хрипло прокашлял оборотень. — За мной… должок…
Арина прищурилась, спросила:
— За то, что исцелила?
— Нет… не за это… — туманно ответил оборотень. — Выведу… через лес… в лагерь… там спрячу… потом… уйдешь.
— Никто и никуда, — начал я. Но ладонь Светланы мягко коснулась моих губ — словно она Надюшку успокаивала.
— Антон, так будет лучше. Арине лучше уйти. Она ведь Наденьку не тронула, верно?
Я замотал головой. Чушь, бред, морок! Неужели ведьма таки исхитрилась, и подчинила ее своей воле?
— Так будет лучше! — с напором повторила Светлана.
И повернулась к Арине:
— Ведьма! Дай клятву, что никогда больше не отнимешь у человека или Иного жизнь!
— Не могу я таких клятв давать, — Арина замотала головой.
— Дай клятву, что в течении ста лет ты не отнимешь жизнь человека или Иного, если только он не будет угрожать твоей жизни… и у тебя не останется иных способов защититься, — помедлив секунду сказала Светлана.
— Вот другое дело! — Арина улыбнулась. — Сразу видно, повзрослела Великая… Век беззубой вековать — мало радости. А все ж таки подчиняюсь. Пусть Тьма будет мне свидетелем!
Она подняла ладонь — и сгусток мрака на миг возник над ладонью. Оборотни, и взрослый, и щенки, тихо заскулили.
— Возвращаю тебе твою Силу, — сказала Светлана, прежде чем я успел ее остановить.
И Арина исчезла.
Вскочив, я встал рядом со спокойно сидящей Светланой. У меня оставалось немного Сил… на пару ударов хватит, вот только что ведьме эти удары…
Арина вновь появилась перед нами. Уже одетая, кажется даже, причесанная. Улыбающаяся.
— А ведь я и без смертоубийства могу тебе напакостить! — с ехидцей сказала она. — Параличом разбить, или уродиной сделать.
— Можешь, — согласилась Светлана. — Спору нет. Вот только к чему это тебе?
И на короткий миг в глазах Арины проснулась такая пронзительная тоска, что у меня больно заныло в груди.
— Ни к чему, чародейка. Что ж, прощай. Я добра не помню, но спасибо сказать не постыжусь… спасибо, Великая. Трудно тебе будет… теперь.
— Я уже поняла, — тихо сказала Светлана. Взгляд Арины остановился на мне и она кокетливо улыбнулась:
— И ты прощай, чароплёт. Ты меня не жалей, не люблю этого. Эх… жалко, что ты жену любишь…
Она присела на колени, потянулась рукой к Надюшке.
Светлана ее не остановила!
— До свиданья, девочка! — весело сказала ведьма. — Я злая тетка, но тебе добра желаю. Не дурак был тот, кто твою судьбу загодя рисовал… ох, не дурак… Может у тебя то получится, чего у нас не вышло? Возьми и ты от меня подарочек… — она покосилась на Светлану.
Светлана кивнула!
Арина взяла Надюшу за пальчик. Пробормотала:
— Силу тебе желать? И без того Силы много. Всего дали… всего в достатке… Ты цветочки любишь, правда? Возьми от меня дар — цветы — травки пользовать. Это и Светлой волшебнице пригодится.
— До свиданья тетя Арина, — тихо сказала Надюшка. — Спасибо.
Ведьма еще раз посмотрела на меня — ошарашенного, растерянного, ничего не понимающего. И обернулась к оборотням.
— Что ж, веди, серый! — воскликнула она. Волчата бросились вслед за ведьмой и своим наставником. Один паскудник даже остановился, задрал лапу на кустик и, демонстративно глядя на нас, попрыскал. Надюшка захихикала.
— Светлана… — прошептал я. — Уходят же…
— Пусть уходят, — ответила она. — Пусть. И повернулась ко мне.
— Что произошло? — заглядывая ей в глаза, спросил я. — Что и когда?
— Давай вернемся домой, — сказала Светлана. — Нам… нам надо поговорить, Антон. Серьезно поговорить.
Как же я ненавижу эти слова!
После них никогда не бывает ничего хорошего!
Назад: Глава 6
Дальше: Эпилог