ГЛАВА 12
Ритор расплачивался.
Было в этом что-то жуткое. Еще недавно люди рвали на себе волосы, заходились в криках отчаяния, рыдали над трупами близких или просто бродили с пустыми глазами — что казалось еще страшнее.
Теперь к кабинету начальника станции выстроилась мрачная, но оживленно переговаривающаяся очередь. Каждого выходящего жадно расспрашивали, выпытывая суммы и детали разговора. Некоторые отвечали, некоторые — нет, в зависимости от душевной скрытности и страха перед магами.
Ритор расплачивался.
— Кормильца, кормильца я потеряла… — Пожилая женщина комкала платок, утирая слезы. — Как жить теперь буду? Как детей поднимать?
— Муж? — тихо спросил Ритор.
Женщина замялась:
— Отец…
— Сколько лет ему было?
На этот вопрос пострадавшая тем более не хотела отвечать. Но выхода не было, а лгать магу она не рискнула:
— Восемьдесят… с небольшим.
Ритор вздохнул:
— И он содержал вашу семью?
— Мастер был хороший! Сапожник! — женщина сразу пошла в атаку. — Ни дня без дела не сидел!
— А муж ваш?
— А, пьяница несчастный…
Ну что тут было делать? Ритор молча отсчитал золото, еще на небольшую сумму вручил женщине расписку. Та помолчала, явно раздумывая, не потребовать ли большего, но под ледяным взглядом Сандры стушевалась и быстро ушла.
— Жаба! — выпалила Сандра, едва закрылась дверь. — Барракуда… падалью ей питаться…
— Сандра, не надо, — попросил Ритор. — Да, они врут. Они торгуют кровью своих близких. Что мы можем сделать? Отказаться? Чтобы по всем землям клана пошли разговорчики — Воздух убивает своих слуг?
— Это гадко, — как обычно в минуту сильного волнения, Сандра забыла о всяческом жаргоне. — Почему на улице сидят две женщины, плачут над мертвыми мужьями и даже не думают потребовать денег? А эти… трупоеды…
— Выйди и заплати им компенсацию. Большую. Скажи, что клан просит прощения у верных слуг.
— И так без денег остаемся…
— Сандра!
Женщина встала.
— Я попрошу заем у гномов. Что поделаешь. Заплати тем, кто не требует денег. А я разберусь с теми, кто выстроился в очередь.
— Там еще дети, — неохотно сказала Сандра. — Младенец и две маленькие девочки. Все их родные погибли.
— Возьми их под крыло клана. Отправь на Клык Ветров. Если есть способности, вырастим магами. Нет — все равно найдем место под солнцем.
— Может, лучше отправить в приют?
— Не надо. Там они вырастут с ненавистью в душе. А так — с благодарностью к нам. Зови следующего.
Следующим оказался крепкий, добротно одетый бородач. Не крестьянин, наверное — мельник или кузнец. Поклонившись Ритору, он уселся, не дожидаясь приглашения, и сказал:
— Значит, так. Жена. Средних лет, но еще симпатичная и в работе как огонь. Хозяйство, само собой, знала; какую скотину как кормить, где что лежит… Сотня монет, никак не меньше. Дочка, уже о свадьбе ей сговаривался… пятьдесят. Ну и за имущество потоптанное — монет тридцать, если не жалко.
Ритор в отчаянии прикрыл глаза. Он бы с большим удовольствием выплатил компенсацию родственникам этого человека.
Нельзя. Нельзя. Нельзя!
Значит, придется торговаться, сбавляя непомерную цену. Потом платить.
* * *
Разумеется, возвращаться в Хорск они не стали. Тэль считала, что преследователи — маги Воздушных, могут остаться там до прихода подкреплений или для восстановления сил. Это была их территория, и то, что Виктору удалось уйти, было несомненной удачей.
— Ленное владение, — с вернувшейся беззаботностью объясняла Тэль. — За него многие дрались, но последние годы владеют Воздушные. Так себе городок, но положение выгодное. Еще, говорят, раки там вкусные водятся. И мечи неплохие делают. Еще театр есть…
Они шли по степи, вдоль кромки леса, все дальше и дальше удаляясь от реки. Тэль считала нецелесообразным выходить на гномий Путь — во всяком случае, сейчас. Именно вдоль Пути будут искать Виктора поначалу. Вместо этого Тэль предложила выйти к каналу, по нему шли грузы на юг, и Виктор без расспросов согласился.
— Очень удачно, что меня не видели, — говорила Тэль. — Чудесно. Я такое придумаю, что тебе самому бы в голову не пришло. Мы всех обставим…
Оптимизма эта идея Виктору не прибавила. Он бы предпочел действовать по собственной инициативе. Но спорить с Тэль не хотелось.
— Ой, гляди, какая прелесть! — Взвизгнув от радости, девочка бросилась вперед. — Виктор!
У самого Виктора полоска бледно-голубых цветов особого восторга не вызвала. А уж тем более — желания валяться на них, по щенячьи повизгивая, раскидывая руки и колотя пятками по земле.
— Это твердник, — пояснила Тэль, успокоившись и с улыбкой наблюдая за Виктором. — Символ клана Земли. Говорят, если по ним поваляться, то сил прибавляется и идти легче.
— Правда? — Виктор с готовностью лег рядом.
— Конечно, неправда, — засмеялась Тэль. — Сказка такая. Но все равно здорово поваляться вот так, отдохнуть… И вообще — это знак.
— Какой еще знак?
— Ты выдержал удары двух стихийных кланов. Воды и Воздуха. Ты постиг их силу.
— Что-то не замечаю. Ноги ноют. Устал как собака.
— Постигнуть — не значит владеть. Но два клана пройдено…
— И предстоит пройти все остальные?
— Как захочешь, — ответила Тэль. — Можешь вообще домой вернуться. Тебе откроется Тропа, вот увидишь. Но в общем-то, впереди как раз владения Земных.
— Какая радость! Меня давно не убивали!
— Да, ты прав, — подозрительно легко согласилась Тэль. — Это самое сложное для тебя. А вот Огонь… ты даже без инициации умеешь им владеть.
— Само собой. — Виктор нашарил в кармане зажигалку, пощелкал. — Я — повелитель огня.
— Значит, Орос… Орос. Вот мне там… ладно.
Тэль села, поправила волосы, посмотрела на Виктора — с едва уловимой печальной улыбкой.
— Я очень рада, что встретилась с тобой. Тебя даже Изнанка не испортила. За это твоей бабушке надо спасибо сказать, но и ты молодец.
— Скажи, Тэль… когда баба Вера заставляла меня прыгать… лезть в воду… что это было?
— Испытание.
— Почему же она мне не сказала? Если догадывалась, куда я могу попасть?
— Потому что твоя судьба — это лишь твоя судьба. И свой выбор ты делаешь сам. Можно было воспитать тебя по-иному. Научить чему-то. Но зачем, если никто не знал, как сложится жизнь? Ты ведь мог и не попасть сюда. Например, я могла не дойти. Ты мог стать другим… крошечный шаг — и Изнанка поглотила бы тебя. Достаточно иметь что-то в Изнанке… ну — ниточку, корень, якорь, и ты бы не смог уйти.
— Может быть, я был бы счастлив, — прошептал Виктор.
— Да, конечно.
— Но мне здесь нравится. Правда. Несмотря ни на что.
Идти до канала пришлось долго. Солнце поднялось уже высоко, когда Виктор и Тэль оказались у места слияния.
Канал был хорош. Широченный, берега кое-где укреплены бревенчатыми откосами; по каналу неспешно ползли широкие плоты и пузатые баржи — без парусов и весел, их влекло течением.
— Тэль, — не удержался от вопроса Виктор, — как это так… в обе стороны сами собой?
Девочка на канал даже не взглянула.
— Это прорыли вместе Водные и Земные, Виктор. Водные устроили в канале два течения. И вперед, и назад. Да еще и так, что тяжело груженную баржу тянет с той же силой, что и порожнюю. Их сила велика, что ни говори.
— И что мы теперь будем делать?
— Как что? Выйдем на берег и проголосуем. Они пассажиров берут охотно.
Девчонка решительно направилась к краю обрыва. Берег здесь был укреплен невысокой деревянной набережной. Остановилась, вытянула руку известным и в Изнанке жестом — кулак сжат, большой палец оттопырен, смотрит вверх.
— Кто-нибудь да остановится, — сказала Тэль.
Ждать пришлось не слишком долго. Прополз мимо длинный плот — похоже, на юг гнали строевой лес, — и первая же баржа, шедшая за ним, свернула к берегу. Поменьше прочих, ладная, свежевыкрашенная коричневой краской, на носу название алыми буквами: «Элберет».
Элберет, Элберет… что-то знакомое…
— Эй! — крикнули с баржи. — Запрыгивайте! Тут чалиться негде, не видите, что ли?!
Тэль грациозно перемахнула на борт. Виктор прыгнул следом — и поразился: воздух заботливо подхватил его под мышки, словно боясь — человек упадет, хотя между краем бревенчатого настила и баржей оставалось не больше полутора метров воды.
От невысокой дощатой рубки на корме шагал человек. Высокий и узкоплечий, слегка сутулящийся при ходьбе, с длинными волосами, перехваченными на лбу неширокой бисерной повязкой. Лицо загорелое, обветренное, на плечах — невесть зачем наброшенный длинный черный плащ.
— Привет! — Он протянул руку. — Вам куда?
— До самого края, капитан, — обворожительно улыбнулась Тэль. — Довезете?
— О чем базар? Конечно. Хавка у вас своя? Пенка, чтобы спать, у меня найдется…
— Еды у нас нет… — вздохнула Тэль.
— Три монеты в день с носа, — решил проблему капитан. — Будем знакомиться? Эленельдил.
— Какого ты рода, почтенный Эленельдил? — удивилась Тэль. — Ведь это нечеловеческое имя?
У Виктора странное имя капитана вызвало ассоциации с каким-нибудь знатным чукотским оленеводом, и он тихонько усмехнулся.
— Ну… пока сюда не пришел, Николаем был, — хохотнул капитан.
— Погоди, — вмешался Виктор. — «Сюда» пришел?
— Ну да. С Изнанки я. Слыхал? Да, впрочем, ты… — Николай-Эленельдил прищурился, — ты и сам, похоже, оттуда… Правда?
— Правда. — Виктор протянул руку, назвав себя.
— А ты откуда?
— Из Москвы.
— Из Москвы? — оживился капитан. — И я тоже! Ты где жил?
— На «Электрозаводской».
— А я на «ВДНХ». Слушай, Витя, мне и лицо-то твое вроде как знакомо. Ты у нас-то не бывал? Не захаживал?
— Куда? — не понял Виктор.
— Как куда? К нам, в Нескучник. Мы там каждый четверг тусовались.
Виктор непонимающе покачал головой.
— А, что было, то было… быльем поросло. — Капитан слегка смутился. — Раз земляк… в общем, сегодня угощаю. Идемте!
Похоже, что, кроме Эленельдила, на барже не было ни единого человека. Впрочем, движение в канале было слишком ровное и неторопливое, чтобы в этом возникала какая-то необходимость. Баржа сама собой отвернула от берега и вышла на стержень течения.
— Скучновато тут, — честно признал Эленельдил. — Зато работка непыльная, живешь в достатке… опять же, если провезешь чего запрещенного…
Он подмигнул Виктору и шепотом сказал:
— У меня в трюме целый тюк сушеной травки! Ты как, не любитель подымить?
Чувствуя себя случайным зрителем пьесы абсурда, Виктор покачал головой.
— Ну, блин, что ж ты такой правильный! Подружка, а тебя как звать?
— Тэль.
— А ты — местная?
— Вполне.
— Это правильно. Ты парня не бросай, помоги обвыкнуться поначалу…
Вслед за капитаном они вошли в рубку. Видно было, что обитает здесь только один человек, причем — мужчина и вдобавок — неряха.
На столе были перемешаны яблочные огрызки, какие-то заляпанные жиром карты, пустые тарелки, инструменты, чинарики, почему-то — пучки ваты и причудливой формы деревянные чурбачки, останки сушеной рыбы, липкие стаканы с мутными остатками пива на донце.
Перед окном, выходящим к носу, торчал из пола маленький штурвал. Сейчас он медленно и скрипуче вращался, отмечая покачивание носа баржи. Рукоятки штурвала, когда-то отлакированные, выглядели так, будто о них неоднократно тушили окурки.
В углу валялась горка одежды — что-то, похоже, чистое, а что-то грязное и скомканное. Поверх рубашек и носков лежал одинокий лифчик.
— Вчера одну компанию подвозил, — ничуть не смутившись, сказал Эленельдил. — С такой девчонкой познакомился… — Он подмигнул Виктору. — Даже жалко стало, что женат!
Рассказывая о своих любовных приключениях, он совершенно не стеснялся присутствия Тэль.
— Не то что вчера… Подсадил девчонку, думал — вечерок скоротаю. А эта, Рада… Пиво ей не понравилось, знаток в юбке… Сагу о древних битвах послушать не захотела… тоже мне воительница! — Эленельдил мрачно потер затылок, сморщился.
— Рада? — воскликнул Виктор.
— Да, Радой назвалась… Нет, чего красивым девушкам дома не сидится? Добывают откуда-то меч… здоровый!.. и шастают в поисках приключений.
Не усидела, значит, дочка Конама в уютном ресторане! Может, и сам Виктор был тому виной — разбередил душу.
— Давайте я порядок наведу? — предложила Тэль. Кажется, разговор о Раде ей сильно не понравился.
— Уважаю! — Капитан расцвел в улыбке. — Нет, это правильно! Тэль, ты лапочка! Если Виктор тебя обижать будет, приходи ко мне! А мы пока на палубе побудем, чтобы не мешать…
Подхватив с пола маленький деревянный бочонок, капитан попытался покинуть каюту.
— Вначале принесите мне два ведра воды, веник и тряпки, — скомандовала Тэль.
— Воду… сейчас… а вот тряпки…
Тэль молча нагнулась над кучей одежды.
— Собираешься это носить?
Капитан почесал подбородок, изучая прожженную во многих местах, испачканную в масляной краске, надорванную по подолу рубашку.
— Да нет, наверное… а, бери! Чем ради чистоты не пожертвуешь!
Лишь через десять минут — пришлось и принести воду, и отодвинуть стол на середину рубки, а узкий топчан от стены — Тэль позволила им выйти на палубу. Опасливо озираясь, капитан покачал головой:
— Нет, я, конечно, за всяческую гигиену… но уж слишком круто… Что, выпьем?
Они расположились ближе к носу баржи. Из рубки доносился такой шум, грохот и неодобрительное ворчание, будто там устроил гульбище взвод пьяных солдат, взявших штурмом женский монастырь, а не наводила порядок хрупкая девочка.
Виктор кивнул. Хотелось сполоснуть бокал, но не в забортной же воде, куда только что, на его глазах, помочился со встречной баржи интеллигентного вида пожилой гном.
По счастью, хоть пиво оказалось крепким, насыщенным и вкусным, даже несмотря на то, что было излишне теплым. Они сдвинули бокалы, выпили.
— Можно я буду звать тебя Николаем? — спросил Виктор.
— Зови, — легко согласился Эленельдил. — Только Ником не зови… ненавижу…
Он быстро налил по новой:
— Хорошо здесь. Верно?
— Да, неплохо, — осторожно согласился Виктор.
— Давно ты с Изнанки?
— Три дня.
— О! За это надо выпить.
Почему-то Виктору казалось, что и недельный, и месячный срок вызвали бы такую же реакцию. Они выпили снова.
— А ты, Коля?
— Три года почти… — Николай расстегнул плащ, и Виктор наконец-то сообразил, зачем тот его надел — под плащом не было ничего, кроме просторных семейных трусов. — Эх… никак позагорать не получается. Все в каюте да в каюте. Будешь?
Он извлек из кармана плаща пару грубо свернутых сигареток и протягивал одну Виктору.
— Нет, спасибо.
— Зря, зря… — Николай зажег сигарету, жадно затянулся. Потянуло сладким дымком марихуаны.
— И как ты… здесь? — спросил Виктор.
— Что — как?
— Как живешь? По дому не скучаешь?
— Вот еще, — Николай фыркнул. — Да я, если хочешь знать, о таком всю жизнь мечтал! Мне эта… Изнанка… комом поперек горла стояла! Веришь — я за то, чтобы в таком мире оказаться, жизнь был готов отдать!
— Серьезно?
— Дык! Ну что я там забыл? Работал программистом, глаза за компьютером портил. Только душой и отходил — фэнтези почитать или с ребятами в лесу ролевуху устроить… И знаешь… вот не сомневался я нисколечко — есть, есть такой мир! Настоящий! С эльфами, гномами, магами!
— Выходит, тебе повезло…
Николай разлил еще пива:
— А то! Что, скажешь, ты не мечтал здесь очутиться?
— Нет. И фэнтези я читал только по случаю. И в эльфов не верил, извини.
— Странно, — Николай покачал головой. — Обычно тут те оказываются, кому Изнанка не в дугу! Знаешь, ты, наверное, хотел сюда. Только сам своего счастья не понимал!
Виктор пожал плечами. Из рубки появилась Тэль, неодобрительно посмотрела на них и выплеснула за борт ведро с почти черной водой.
— Нет, я рад, очень рад, — продолжал Николай. — Мы тогда с приятелем моим, Степкой, травки хорошей прикупили… — Он снова подмигнул Виктору, как бы предлагая опомниться, передумать и присоединиться. — Свернули по косячку… умел Степка косяки крутить, целую философию под это подводил. И так понеслись… помню, Степка песенки пел, эти… эзо… экзо… экзотерические… забываю я что-то умные слова без тренировки… Потом еще по косяку забили и еще. Меня что-то на откровения потянуло, помню — все рассказывал, как хочу в Настоящем Мире очутиться! Потом домой побрел, по пути еле от ментов отмазался… в канаву залетел… ну, знаешь, с передозяка чего не бывает… на столб смотришь и столбу улыбаешься, потому как он тебе — лучший друг! И заплутал. В общем… вышел к деревушке… решил, что гонево у меня пошло. Ну, посуди, откуда в центре Москвы — деревня! А тут еще гном навстречу вышел…
Он замолчал, жадно посасывая окурок. Решительно закончил:
— Нет, повезло мне! Одно слово — повезло! Я первые дни думал, что глюки у меня. Ждал, что гном обернется доктором со шприцем и выдаст, как меня откачивали. Но ничего, старался вжиться. А потом понял — все это взаправду. Вот радости было!
— И что же ты делал? — полюбопытствовал Виктор.
— Ну, вначале к табору эльфийскому прибился. Они людей-то берут неохотно, но я так их упрашивал… объяснил, что всю жизнь об одном мечтал… Два месяца с ними провел… — В голосе Николая появилось раздражение. — А эти скоты перворожденные… всю черную работу на меня спихнули! Дрова колоть, в шатрах убираться, травы их сортировать, стирать… Нет, я долго терпел. Вечером, как возьмут эльфы лютни, как заведут свои песни — о горах, о морях, о том, как ветер звенит, а звезды перешептываются… Приляжешь в сторонке — близко-то нельзя, к костру меня не пускали, говорили — воняет… лежишь, мечтаешь… А потом… ну, стал я к одной эльфиечке клинья подбивать… прогнали меня, в общем. Скоты!
Виктор покивал, всем своим видом выражая сочувствие.
— Стал, значит, думать я, чем дальше заниматься. Хотел военным стать, или магом, или еще что, а тут подвернулась эта баржа… капитал у меня какой-никакой был… Точно сигаретку не будешь?
— Нет, не буду.
— Смотри, тогда я еще подымлю… Вот, капитал, говорю, был… эти скоты эльфийские все же за наглость поплатились. Вошел в долю, потом и вовсе баржу выкупил. Дело знакомое, я служил во флоте, а тут вовсе работать не надо. Год назад окончательно обстроился. Дом себе отгрохал! Пятистенок, крыша железом крыта, печка гномья, на мазуте. Корова у меня — полный отпад! Свиней пяток, куры, коза. Женился. Очень основательная женушка, правда, вдова и пацаненок у нее, но это ничего, детей я люблю. Зато хозяйство всегда в порядке. Пиво вот… сама варила. Хорошее пиво?
— Хорошее, — согласился Виктор. Пиво, наложившись на выпитое днем вино, уже давало о себе знать — шумом в голове, и не только. Он подошел к борту и последовал примеру недавнего гнома.
— Так что живем — не тужим! — резюмировал Николай. — Уже подумываю, не прикупить ли вторую баржу. Хочешь — найму тебя капитаном? Как землячка, по протекции? Ты-то решил, чем займешься?
— А у меня, кажется, уже все определено, — не вдаваясь в подробности, ответил Виктор.
— Ну, если тебя девчоночка опекает… — Николай довольно прищурился. — Это правильно, это очень даже хорошо. Однако смотри — я всегда готов своим помочь.
Баржа медленно приближалась к мосту. То ли Путь тут проходил, то ли просто дорога — с воды не было видно. На берегу, как водится, стояли сторожки, возле одной высился оседлавший меланхоличного коня гном-охранник с арбалетом на плече. Виктор с невольной симпатией помахал ему рукой. А вот Николай почему-то его отношения к гному не разделил. Проводил его мрачным взглядом, зло трахнул кулаком по палубе, взвыл, видимо — отбив руку. Прошипел:
— Глаза б мои не смотрели…
Чем так досадили преуспевающему владельцу баржи гномы из охраны, Виктор не знал. Да и не стал допытываться. Может быть, поборы брали? Навстречу им тянулась целая вереница маленьких суденышек, заваленных вперемешку белыми мраморными глыбами и деревом. Жизнь кипела и бурлила, строились дворцы и сараи, жизни не было никакого дела до взаимоотношений Николая и гномов-конноарбалетчиков.
— Нет в мире совершенства, нет… — Вторая сигарета настроила капитана баржи на философский лад. — Эх… Феи прекрасные стонут под гнетом железных цветов…
Виктор насторожился. Если выпивший пивка Николай начнет сейчас читать стихи, так хоть убегай с баржи… К счастью, в этот момент из рубки вышла Тэль:
— Эй, пьяницы! Пойдемте! Хлев вычищен!
— Молодец она у тебя, — одобрительно сказал Николай. — Тощенькая, да и молода еще, а работящая. Нет, одобряю!
В рубке и впрямь царила чистота. Тэль даже стекла протерла, и клонящееся к горизонту солнце высвечивало отчищенный, выскобленный пол. На чистом столе в вымытой баночке стоял цветок твердника — и когда Тэль успела его сорвать?
— Ух… — Николай развел руками. Чистоту он, наверное, все же любил, робкой платонической любовью лентяя. — Дай я тебя поцелую, девочка!
К изумлению Виктора, Тэль с готовностью подставила щечку для не слишком-то отеческого поцелуя капитана баржи. Лукаво посмотрела на Виктора, и тот раздраженно отвернулся.
— Все, теперь с меня причитается! — заявил Николай. Открыл шкаф, присвистнул — видимо, и там был наведен порядок — и принялся доставать свертки. — Сальце… от своего кабанчика, между прочим! Огурчики-помидорчики… курочка… вчера в Хорске купил, вроде еще свежая, надо съесть… Ликеров не держу, извините, а вот пива и водочки — хватает…
Вместе с Тэль они сервировали стол, и вскоре все трое принялись за ужин. Виктор позволил себе еще один бокал пива — честно говоря, может, уже и лишний, и так отяжелел от жары и выпивки.
— Тебе, наверное, интересно, что дома делается? — спросил он у Николая.
— Дома? А что, все там нормально. Жена за хозяйством следит, малец, наверное, как раз поросят кормит…
— Я имею в виду Изнанку.
— А… Изнанку… — Николай хлопнул еще бокал пива. — Ну, не знаю. А чего мне, собственно? Возвращаться я не собираюсь, даже если б мог. Про родных моих ты все равно ничего не знаешь. Ну… войны-то хоть нет?
— Нет.
— А это… — капитан задумался, — ну… что-нибудь такое, интересное, случилось? Летающую тарелку поймали, или СПИД лечить научились, или…
Он тяжело задумался. Махнул рукой:
— Не хочу я ничего знать, Витя. И вспоминать даже про Изнанку не собираюсь! И тебе советую — наплюй и забудь! Вот — наша жизнь! На Теплый Берег пшеницу и мясо возить, оттуда — рыбу и вино. Природа — благоухает! Девушки… — он подмигнул Тэль, и та улыбнулась в ответ, — игривы и прекрасны! Пиво — медяки стоит! Заболел — так заплатишь магу, и поможет лучше любого доктора! Если цивилизации хочется — селись поближе к железке, от гномов и горячую воду можно протянуть, и даже электричество. Я вот теплый сортир собираюсь пристроить. Чем не рай? А?
— Насколько я знаю, тут бывают войны, — заметил Виктор.
— Ха! Войны! Куда меньше, чем у нас! И налоги, если разобраться, вполне человеческие. А уж чтобы мент… резиновой дубинкой… — Николай вздохнул. — Никогда! Даже эльфы… ну, пусть скотами оказались. Ничего. Зато теперь, как разбогател, частенько их нанимаю. Придут с лютнями да свирелями, рассядутся в саду и давай петь! А я устроюсь на веранде, пиво с салом трескаю и наслаждаюсь!
Они сидели еще с полчаса. Николай не забывал подливать себе пива, описывая Виктору все преимущества Срединного Мира. Тэль насмешливо улыбалась. Сам Виктор больше молчал.
Что-то грустное было в этом парне, его земляке.
Нет, если бы он и впрямь пристал к эльфам, или стал работать с гномами на «железке», или попытался стать магом… Наверное, Виктор мог бы только порадоваться за человека. Но в таком осуществлении мечты — нанять толпу эльфов и слушать их под пивко… Неужели все, приходящие в Срединный Мир с Изнанки, на поверку оказываются куда меньшими поклонниками чародейства и волшебства, чем им думалось? Одно дело — воображать себе мир магии, другое — попробовать в нем жить.
— Ладно, думаю, нам пора и отдыхать, — сказал Виктор. — Требуются какие-нибудь ночные вахты? Или как?
— Или как. — Николай похлопал бочонок с пивом. — Штурвал закрепить, а вода сама несет… вся работка — смотреть, чтобы течи не было. Давай еще?
Виктор покачал головой.
— Ну, тогда отдыхайте. Я вам пенку дам… — Нетвердо стоя на ногах, Николай извлек из шкафа туго скатанную соломенную циновку, поколебавшись, добавил еще и грязное шерстяное одеяло. — Чем богаты, как говорится… располагайтесь на палубе…
— Благодарю. — Честно говоря, Виктор боялся, что Николай начнет предлагать Тэль разделить с ним каюту. — Мы где-нибудь на носу, хорошо?
— Только в воду не свалитесь. Я тут посижу еще.
В дверях Николай все-таки окликнул их:
— Не будет спаться — так подходите…
Виктор так и не понял, кому в большей степени адресовано это предложение.
В сгущающихся сумерках он разложил на палубе «пенку». Циновка не обещала особой мягкости сна, но все-таки… Снял куртку и свитер, свернул их, положил на циновку:
— Вместо подушек.
— Угу. — Тэль присела на краешек циновки, вытянула ноги. Вздохнула. — А я и вправду устала. Спасибо. Я боялась, что ты до утра будешь сидеть с этим… Николаем…
Виктор усмехнулся:
— Что, не понравился он тебе?
— Неряха, — презрительно сказала Тэль. — И пьяница.
— А что ты с ним тогда целовалась? — не удержался Виктор.
Тэль усмехнулась. Ехидно спросила:
— Ревнуешь?
Виктор чуть не задохнулся от возмущения.
— Что? Тэль, ты… ты не в моем вкусе, это раз, в еще мала… это два…
— А почему не в твоем вкусе?
— Предпочитаю блондинок!
— Фу… — Тэль покачала головой. — Как тривиально. Думала, у тебя вкус получше.
— Вот уж не тебе судить…
Виктор замолчал, озадаченно глядя на Тэль. Потом засмеялся.
— Ладно, пас! Сдаюсь. Тэль, мне и впрямь неприятно, что этот капитан так одобрительно на тебя поглядывал.
— Ревнивый, — вздохнула девочка. — Значит, у меня есть шансы? Когда подрасту и перекрашусь в блондинку?
— Посмотрим по поведению.
— Я буду очень стараться, — не внушающим особых надежд тоном сказала Тэль. Легла на циновку, подложив под голову свернутый свитер Виктора и ладошки.
Навстречу двигалась еще одна баржа — пузатая, с невысокой надстройкой на носу. Рядом с ней стояли двое — парень и девушка… наверное, чуть старше Тэль. Увидев их, парень помахал рукой.
Виктор хмыкнул, неуверенно помахал в ответ. Проводил баржу взглядом. Поразительно было, как четко разграничены течения в столь узком канале, они разошлись в каком-то метре, но парень не проявил ни малейшего беспокойства. Обнял девушку за плечи и протянул руку вверх, указывая на что-то.
Виктор тоже посмотрел в небо. Проглядывали первые звезды — уже по-южному крупные и яркие. Скользнул метеор…
— В общем я и не настаиваю, чтобы ты перекрашивалась… — сказал Виктор. — Слышишь, Тэль?
Тэль мирно посапывала, уткнувшись лицом в импровизированную подушку. Виктор вздохнул, укрыл ее одеялом, постоял рядом. Наверное, девочка и впрямь вымоталась, раз отключилась так быстро. А он, дубина самодовольная, даже не расспросил ее — как она выбралась, как нашла его…
Он лег рядом на краешек циновки. Долго лежал с открытыми глазами — глядя на небо, набухающее звездным крошевом, на плещущие волны, тянущиеся вдоль канала деревья, редкие огоньки вдали. Что его тянет вперед? Зачем ему Орос, зачем кланы и маги? Неужели не найдется места в жизни? В конце концов, чем плох путь, выбранный Николаем? Завтра же он скажет Тэль, что не собирается никуда ехать. Сойдет вблизи первого же городка. Есть у него кое-какие силы, отобьется, если очередная толпа сумасшедших магов захочет его крови…
За этими успокаивающими размышлениями Виктор и заснул.
…Самое смешное было в том, что он уже перестал удивляться. Прозрачные горы, фиолетовый лес, обугленные остатки «лаборатории».
— Достали, — сказал Виктор. — Эй, урод, а ты меня достал…
Обвинять коренастого наглеца в повторяемости снов было, конечно, глупо. Во всяком случае, в первый раз он точно был ни при чем — и сам удивился приходу Виктора. Но сейчас Виктора не оставляла мысль о том, что любое его действие станет лишь развлечением для Обжоры.
— Эй! — крикнул он. — Уродец! Мне сейчас не до тебя!
Лес молчал, и посеревшие (дождь тут был, что ли?) развалины строения молчали, только волны ответили согласным гулом, и ветер подхватил слова Виктора, унося их вдаль.
— Спокойной ночи! — пожелал Виктор невидимым наблюдателям. Отошел чуть дальше от берега, на сухое. Лег — и уснул.
Второй раз подряд. Даже не удивляясь тому, что можно спать во сне.
* * *
Заклятие Ритор сотворил сам. Много сил не требовалось — Убийца не мог уйти далеко. Выбравшись на плоскую крышу вокзала, Маг сидел, прикрыв глаза, и чувствовал, как раскручивается незримая спираль ветров. Слабенькая, легкая, почти незаметная для других магов. В первую очередь его интересовала река, прибрежная полоса, а лишь потом Путь и степи.
След нашелся в двадцати километрах от города. Ритор даже скрипнул зубами от досады, обнаружив, как близко был Убийца. Какая наглость! Даже не потрудился далеко уйти… выбрался на берег и завалился спать.
Ощупывая землю, воду и небо незримым жгутиком покорного ветра, Ритор ждал. Убийца должен почувствовать… к сожалению, он, выдержав схватку с магами Воздуха, завершил теперь и это посвящение. Ровно половина пути позади. Остались Земля и Огонь. Ну, с Землей у него, очевидно, особых трудностей не возникнет, а вот с Огнем Убийце придется повозиться. Едва ли Огненные выпустят его так просто. Как только они почуют магию Воды… костьми лягут, но постараются убить. Хотя там, в Оросе, море тоже под боком. Кто знает, может, и ускользнет.
«Великие силы, как мне нужен сейчас клан Огня, — думал Ритор. — Если б нас было двое… еще хотя бы один Огненный маг, чтобы оттянуть на себя водную защиту… я бы достал негодяя.»
В том, что скрывшийся Убийца — не просто несчастный, угодивший в жернова судьбы человек, а именно негодяй, Ритор уже не сомневался. Сошедший с ума вагон… несчастные поселяне, с голыми руками бросившиеся на лучших бойцов клана Воздуха, — такое под силу только истинному Убийце, Убийце прирожденному, быть может — даже совершившему подобное преступление там, у себя, в Изнанке…
Но запоздалыми сожалениями делу не поможешь. План Убийцы прост и эффективен — ему надо пройти посвящения еще в двух кланах, Земли и Огня, далеко на юге, на Теплом Берегу. Добраться до цели по Пути отняло бы у Убийцы день или два, не больше. Сейчас он наверняка поплывет по каналу — движение там оживленное, плотогоны и капитаны грузовых барж охотно берут пассажиров. Дня три — и Убийца у цели.
Послать весть в клан Земли? Едва ли это поможет, Крылатых Властителей они ненавидели. Огненные ослаблены недавним разгромом. Остается только одно — продолжать погоню, идти по следу, с надеждой настичь Убийцу прежде, чем тот доберется до владений клана Земли.
Взлететь, не жалея сил? Это можно… дождаться часа Силы и втроем, с Сандрой и Асмундом… ударить всей мощью. Но тогда Убийца просто нырнет в канал — власть же Ритора кончится на границе, разделяющей Воздух и Воду. Нет, это не решение. Остается только одно — опередить врага. Захватить его врасплох, уже на подступах к клану Земли. Заодно можно будет вызвать подкрепление из собственного клана и — кто знает? — привлечь кого-то из Огненных.
Резерв времени есть. «Стрела Грома» достигнет Теплого Берега за день. И останется самое меньшее два на подготовку. Более чем достаточно.
Отбрось сомнения, Ритор. Твой путь — единственно верный. Теперь у тебя есть самое главное — опыт. Ты опережаешь Убийцу на пару ходов. Второй неудачи просто не может быть. Как не может яблоко ни с того ни с сего полететь вверх без помощи магии.
Пора в обратный путь, и пусть Сандра возьмет с собой несчастных детишек, по вине Убийцы оставшихся без родителей. Толчок ужаса и ненависти вполне мог изменить ребят… особенно младенца, они более восприимчивы. Может получиться сильный маг — все-таки зачат и рожден во владениях Воздуха.
Ритор спустился с крыши.
Вокзал на скорую руку уже привели в порядок. Искалеченный вагон отогнали в тупик, мертвых убрали, раненых поместили в лечебницы, кровь на перроне засыпали свежим песком. Отряд Ритора, мрачный, точно плакальщики на похоронах, сидел в закрытом от других зале «только для магов».
Сандра держала на руках причмокивавшего во сне малыша. Асмунд уже успел развеселить чем-то девочек — кажется, показывал фокусы. Кан, смертельно бледный, сидел, откинувшись, беспрерывно потирая тонкие руки. Им сегодня хватило работы.
Даже Эрик и Кевин лишились всегдашних своих масок холодного равнодушия и презрения ко всему окружающему миру. Их мальчишки держались лучше — в двенадцать лет еще не так остро ощущение смерти. Особенно чужой. Особенно в бою.
— Мы возвращаемся, — без предисловий сказал Ритор. — Убийца уходит через канал. Там его не достать. Ему теперь один путь — на юг, в клан Земли, а от них — к Огненным. Нам надо опередить его. Иного выхода нет. Только засада. И… там, где нет людей.
Все молчали. Ждали его слов.
— Я вызову подмогу. И из нашего клана, и из числа Огненных. Это наш последний шанс, другого не представится. После трех посвящений… Убийце останется совсем немного. Мы положим половину клана, пытаясь его прикончить. Значит, неудачи не должно быть, все поняли? Кевин, Эрик! Второй раз вас ничто не должно отвлекать. Мы справимся с его защитой. Убить Убийцу придется вам.
Кевин дернул щекой. Глаз его был уже в порядке.
— Трудно будет достать эту сволочь. Нам с Эриком не справиться.
— Сколько нужно еще пар? — спокойно спросил Ритор, хотя на душе враз стало как-то неуютно. Если уж Кевин сказал: «Мы не справимся…»
— Самое меньшее четыре. Лучше пять, — неожиданно подхватил Эрик.
— Значит, пошлем за семью, — невозмутимо подытожил Ритор.
— Джонатан, Рандор, Бен, Жером, Берт, Авель, Блайд, — ровным голосом перечислил Эрик.
Да, все самые лучшие.
— А кто тогда в клане останется?
— Да эти двое молодых, что недавно прибились, — Данька со своим Младшим. Четверых стоят, только в магические дела им лезть еще рановато… — пояснил Кевин.
— Хорошо, — кивнул Ритор.
Дело будет кровавым. Не многие вернутся назад. Но это уже не важно. Старшие знают свой долг. И умеют объяснить его напарникам.
* * *
Лой Ивер размышляла. Сидела, положив подбородок на сцепленные пальцы рук; на столе перед ней лежала кучка разноцветных деревянных кругляшков-фишек.
Итак. Ритор ждет Дракона. Торн хочет его уничтожить… и даже не «его», а «их», и Дракона, и Ритора. Вдобавок ко всему — назревающее вторжение Прирожденных.
Что ж, все понятно. А если прибавить к этому еще и доставленное разведчиками…
О схватке на вокзале в Хорске Лой узнала спустя всего лишь двенадцать часов. И теперь сидела без сна, так и эдак толкуя услышанное.
А до этого пришла весть о стычке на вокзале в Луге. И о случившемся на мосту близ Рянска. Разведка работала неплохо…
Но все по порядку. Итак, Хорск. Сгребем вместе несколько фишек, отметим расклад. Ритор, Сандра и новый мальчик-маг (очень интересно, кстати, а где же старая гвардия — Солли, Эдулюс, братья Гай и Рой?) пытались убить некоего мужчину, судя по всему, недавно пришедшего с Изнанки. Вмешавшийся маг Воды Готор погиб вместе с одним Наказующим.
Известия более чем скупые. Но Лой Ивер выжала из них все, что могла.
Человек с Изнанки, ради которого Ритор собрал настоящую смерть-команду, бросив в такое время клан, мог быть только одним. Потенциальным Убийцей Дракона, еще не завершившим все свои посвящения. Понятно, почему вмешался несчастный Готор — пытался предотвратить убийство.
Но зачем тогда тем же Водным понадобилось нападать на этого человека в Рянске? Пытаться убить его в Луге? Если он — Убийца, тот же Готор должен был его защищать… что он, кстати, и делал… но — только перед лицом Ритора. А до этого, похоже, всерьез пытался убить.
Лой не выдержала — вскочила. Что-то важное крылось тут… что-то невероятно важное…
Самое простое объяснение — Готор напал, чтобы отвести глаза Ритору. Вполне возможно. Тем более что убить этого парня тогда было бы гораздо проще, чем сейчас, когда он, судя по всему, уже прошел два посвящения из четырех. Да, очень может быть. Ритор узнал об этих нападениях, уверился, подумал, что Торн хочет обмануть Воздушных, посмеялся над неуклюжей хитростью и сам бросился в бой.
Все получалось. И все-таки… что-то не давало Лой покоя, потому что слишком уж логично выстраивалось.
Конечно, даже она, глава клана Кошек, не знала секретов посвящения. Это злило, это раздражало — Лой не привыкла действовать вслепую. Но сейчас, похоже, иного выхода нет. Придется рисковать. Самой — клан вмешивать она не будет.
Серая фишка клана Кошки легла в сторонке от группы Воздушных. Такой вот расклад…
Торн оказался легкой добычей. Ритора Ивер ставила куда выше. С ним такие примитивные хитрости едва ли сработают. Собственно говоря, Лой еще и сама не решила, кого же поддержать в этой войне. Остаться в стороне, похоже, не удастся — можно как угодно относиться к Торну, но маг он очень сильный. И если он говорит о скором вторжении Прирожденных — то, значит, так оно и есть.
А если Прирожденных возглавит Сотворенный Дракон…
Лой зябко передернула плечами. Об этом ужасе даже и думать не хотелось. Тем более если Ритору удастся уничтожить Убийцу. Тогда у кланов Теплого Берега почти не будет шансов. Им останется только геройски умереть — или бежать на север. В тщетной надежде выиграть еще хотя бы несколько лет жизни…
Нет, подобной роскоши Прирожденные им не позволят. Они не остановятся ни на Теплом Берегу, ни в Поющем Лесу, ни в степях, ни в северных лесах, ни возле Серых Пределов — не остановятся, пока мир не будет полностью их, весь, вплоть до самой мелкой песчинки. И нечего утешать себя призрачными надеждами.
Неужели она, Лой Ивер, ошиблась, помешав Торну убить Ритора на своем балу? И сама открыла на Теплый Берег дорогу жуткому непобедимому чудовищу из-за Разлома Миров?
Нет, сказала она себе. Твоя интуиция еще не подводила тебя, Лой. Когда не хватает точных данных, опирайся на нее. Не подводила раньше — так почему же должна подвести сейчас? Ритор — не самоубийца. Он не станет уничтожать единственную надежду на победу.
Впрочем — он-то ведь имеет другую…
Возвращающийся Дракон.
Поместив в углу стола голубую фишку — пусть уж Торна отметит цвет воды, — Лой бросила между ней и фишками-Воздушными еще одну. Большую, золотистую. Деревянный кругляш покатился — и встал на ребро.
Лой прикусила губу. Нельзя быть суеверной! Что она, гадать, что ли, собралась? По разноцветным фишкам, которыми Хор со своими котами отмечает суммы, стоящие на кону в карточной игре?
Да никогда! Пусть золотая фишка стоит ребром, покачивается из стороны в сторону, ей-то что?
Ритор не сомневается, что без этого Дракона вторжение не остановить. У Ритора огромный опыт — наверное, он самый опытный боевой маг на всем Берегу. И он готов рискнуть кланом, рискнуть сотнями и тысячами жизней, чтобы Дракон вернулся.
И чтобы его не ждал уже готовый к бою, прошедший посвящения Убийца.
Но что делать с Драконом потом, если вторжение удастся отбить? Ритор не может об этом не думать. Что же, снова Крылатые Властители? Ограничения на магию, свирепые законы, тяжкие дани-выходы?
Нет уж. Хватит. Сыты по горло. Не зря все кланы помогали тогда Ритору… единственному, кому оказалась по плечу тяжкая ноша Убийцы Драконов.
Не выдержав, Лой зашипела — точь-в-точь как рассерженная кошка. Нет выхода! И так плохо, и эдак нехорошо. Чем дальше в лес, тем своя рубашка ближе к телу. Не плюй в колодец, вылетит — не поймаешь…
Наверное, она впервые оказалась в положении, когда однозначного решения не существовало. Раньше Лой могла думать лишь о том, чтобы сохранить клан. Не допустить междуусобицы. Теперь, похоже, именно ей предстояло решить, за кем останется поле — за Ритором или за Торном. Весы колебались в неустойчивом равновесии, малейшая прибавка на той или другой чаше окончательно собьет баланс. Вступит ли Лой Ивер в борьбу, или предоставит противникам выяснять отношения без нее?
Несомненно, еще недавно она поступила бы именно так — по принципу «двое дерутся, третий не встревай». Но не теперь. Опасениями Ритора пренебрегать нельзя.
Как, впрочем, и убежденностью Торна, что кланы выстоят и сами, без всяких там Драконов. Нужно лишь убить Дракона вражьего… а вдобавок и другого, если тому все-таки вздумается объявиться у нас в Срединном Мире…
Лой чувствовала, что окончательно запутывается. Раньше в таких случаях хорошо помогал ненавязчивый, легкий секс. Сейчас об этом противно было даже и думать.
Убийца… как жаль, что она так мало знала о нем. Стихийные ревниво хранили свои тайны.
А отсюда следовал простой вывод. Она, Лой Ивер, должна отыскать Убийцу и поговорить с ним. Прощупать — как-никак, она маг первой ступени, пусть даже и тотемного клана. Может быть, тогда она решит.
Ведь совсем не обязательно, чтобы Убийца убивал всех Драконов. Или убивал бы их сразу. Можно ведь и потом.
Хор будет очень недоволен, но тут уж ничего не поделаешь.
Сборы Лой были недолги.
Разыскать Убийцу труда не составит. Его наверняка ведут сейчас по каналу на юг. А это значит — она, Лой Ивер, перехватит его чуть раньше. На самом канале Ритор не решится на бой, канал — территория Воды. Но клану Кошек Вода сейчас не враждебна.
Выходя, Лой хлопнула дверью так раздраженно, что золотая фишка на столе дрогнула. Покатилась и, подрагивая, легла… только некому было уже посмотреть — куда.
* * *
— Вы останетесь здесь, — распорядился Ритор. — Я к Огненным. Нет времени на поезда, полечу. Сандра, Асмунд, вам главное — не пропустить Убийцу. Не нападайте, ничего не предпринимайте без меня, слышите, ничего! Только проследите, понятно? Дождитесь Джонатана и команду, я приведу Огненных. Все ясно? — Он оглядел свой примолкший отряд. — Сандра! Ты остаешься за главную. Отвечаешь головой… хоть и не люблю я таких слов.
— Не беспокойся, Ритор, ни один малек не пикнет, — мрачно пообещала волшебница.
Час Силы был близок. Ветер послушно наполнил невидимые крылья. Ритор оторвался от земли.
Владения клана Огненных помещались на самом крайнем юге Теплого Берега. Орос — небольшой городок, зажатый между горами и морем, куда даже трудолюбивые гномы не смогли дотянуть свой Путь, обрывавшийся возле границы клана Воздуха. Для верности Ритор сделал небольшой крюк, огибая окрестности Стополья.
Ласковое море лениво наползало на отлогий галечный берег, темная зелень вечнозеленых кипарисов, сплетение уже обнажившихся ветвей — Огненные любили зелень, их городок утопал в цветах, и даже зимой в оранжереях здесь цвели чудо-растения, вывезенные с далекой родины и заботливо сохраняемые по сей день.
Клан Огня владел самой мощной боевой магией. И потому гордо пренебрегал укреплениями. Никаких стен вокруг городка, никаких рвов и бастионов. Но за долгие годы, за многие войны никто так и не смог овладеть их оплотом. Случалось, они проигрывали битвы — однако защита их собственных владений ни разу не дала сбоя. Иногда Ритор чувствовал даже легкую зависть — Воздух не мог позволить себе подобной открытости.
Маг с высоты смотрел на чистые белые домики под черепичными крышами, аккуратные улочки; все магическое хозяйство Огненных скрывалось глубоко под землей. На поверхности оставалось лишь то, что не страшно потерять.
У Огненных не было даже торжища. Окрестные земли, с трудом отвоеванные у скал, были отданы красивым деревьям, садам, непроходимым зарослям; все потребное для жизни завозилось морем или узкой дорогой через перевал. Огненные были очень богаты, их ленные владения тянулись далеко на север, клан ни в чем не знал нужды. Правда, теперь, после понесенных потерь…
Единственной высокой постройкой у Огненных оставалась дозорная башня; все остальное, даже школа магов, прижималось к земле, пряталось среди деревьев, щедро питаемых сведенными с гор акведуками.
Ритор не скрывался, и Огненные, конечно, заметили его издали. На высоком шпиле маяка, где все время горел Пламень Неугасимый, появился сигнальщик. Длинный язык зеленого огня взметнулся высоко вверх, почти до самых туч — знак того, что путь открыт. Даже Ритор не стал бы без нужды связываться с защитными заклятиями Огненного клана.
Сейчас маг строго корил себя, что из-за вечной нехватки времени не наведался в клан Огненных раньше. Отношения между Огнем и Воздухом были далеки от идиллии, самые верные приверженцы Крылатых Властителей не простили Ритору гибели великого рода — вот почему понадобились долгие переговоры и встреча на ничейной земле, у старого замка — чем мастерски воспользовался Торн…
Проклятое недоверие. Сколько жизней уже потеряно из-за него и сколько еще будет потеряно!
Зеленый огонь означал категорический приказ опуститься. И никакой магии, как только твои ноги коснутся земли. Иначе ты считаешься врагом со всеми вытекающими.
Ритор, конечно же, подчинился.
Аккуратные домики Огненных все, как один, несли черные траурные флаги. Клан оплакивал своих, перебитых Торном.
Воздушный маг чувствовал самое меньшее полсотни нацеленных на него заклятий. Огненные готовы были бросить в бой все, что имели.
Небольшая площадь на краю городка, окруженная кипарисами, казалась пустынной. Ритор спокойно стоял, не делая попытки даже шагнуть. Огненным есть в чем подозревать его. Конечно, обычным порядком это пришлось бы разрешать долгими переговорами — через посредников, быть может, тех же Кошек — но времени на подобную роскошь сейчас нет.
— Стой и не двигайся, Ритор, — приказал голос из-за кипарисов.
— Разве вы не разобрались еще, Сивард? — ответил невидимому магу Ритор.
— Кое в чем разобрались, Ритор, — ответил волшебник Огненных. — Торн уже подсчитывает убытки и, клянусь Вечным Пламенем, ему придется заниматься этим долгое время. Мы нашли тела. И наших, и ваших. Но в этом деле еще слишком много темного. Ты мог быть в сговоре с Торном… а потом он решил тебя обойти. Не знаю.
— Может быть, мы не станем обсуждать это на улице, Сивард?
— Навахо тоже не торопился преломить с тобой хлеб, Убийца Дракона.
— Это было давно, Сивард. Времена изменились. С Навахо мы хотели поговорить о другом. Но эти речи лучше вести под крышей.
Некоторое время за кипарисами молчали. Ритор легко мог бы сделать прячущихся видимыми — но сознательно не хотел пользоваться магией.
— Хорошо. Навахо и старшие погибли. Приходится решать за них, а всех подробностей нам, конечно, никто не озаботился сообщить, — наконец решился молодой волшебник.
— Скажи мне, куда идти, почтенный Сивард? — вежливо сказал Ритор.
Да, нелегко придется Огненным, если за старшего у них остался Сивард — хороший волшебник, но пока еще лишь второй ступени. Значит, для боя остаются третья и четвертая… не слишком обнадеживает. Навахо, Огастес, Рипли — все погибли… все волшебники первой ступени, на которых мог рассчитывать клан во время начавшейся войны с Торном. Без них Вода сотрет Огонь в порошок. Конечно, Водным придется повозиться, даже если в дело вступит Торн.
— Ты забыл дорогу, Ритор? — не удержался Сивард.
— Нет, Сивард. Я не хотел лишний раз давать тебе повод к раздражению.
— Оставь свои манеры, — сердито бросил Огненный. — Идем. Скажи, что ты от нас хочешь, — позволь мне думать, что ты явился сюда не для разговора о прошлом.
— Ты прав, Сивард.
От предложенных отдыха и трапезы Ритор отказался. Надо как можно скорее решить безотлагательное.
Совет клана Огненных изрядно поредел. Старшие маги погибли, а с ними — немало молодых, из свиты. И командир Наказующих, и лучший травник клана — все остались там, в устроенной Водными засаде.
Видно было, что Сивард — высокий черноглазый и черноволосый красавец, гроза девичьих сердец — немало растерян, хоть и пытается скрыть это за лихой бравадой. Поневоле ему пришлось взять ответственность на себя.
Зал совета Огненных нимало не походил на скромное помещение в клане Ритора. Огненные не пожалели сил, пробившись пламенными клинками глубоко в недра земли, дотянувшись до огненосных жил; даже Ритор не мог представить себе, как они поделили эти владения с кланом Земли. Но — как-то вот поделили.
Пещеры, конечно же, озаряло только темное подземное пламя. Алый камень стен, которых касались только огненные резцы. Грубые каменные сиденья. Здесь была чистая сила пламени; и, конечно же, ни капли воды, земля — только в виде переплавленного, прошедшего через подземное горнило камня. Даже Воздух — прокаленный, неживой, не повинующийся Ритору. Требовалась громадная сила, чтобы вот так выжечь из третьей стихии все, кроме мертвых атомов, растворяющихся в нашей крови и дающих нам возможность дышать. Ритор невольно вдохнул поглубже — дико было чувствовать не подвластный ему Воздух.
— Садись, почтенный Ритор, маг первой ступени, глава клана Воздуха, Убийца Дракона, — торжественно произнес Сивард. В чисто алом плаще, с багряной повязкой вокруг лба, маг должен был бы занять пустующее кресло главы совета — но, немного поколебавшись, Сивард сел рядом. Черно-багровый трон Навахо, старого мага, волшебника первой ступени, третьего по силе в Срединном Мире после Ритора и Торна, остался пустым. Мысленно Ритор одобрил юношу — умен, дипломатичен, понимает, что, сядь он даже на освободившееся место — это вызовет неудовольствие старших волшебников, пусть и не поднявшихся даже до третьей ступени.
Ритор оглядел совет. Многих он видели впервые, и это было плохо. Слишком важно то решение, что они должны принять.
— Что привело к нам достопочтенного гостя? — вежливо спросил Сивард.
Ритор сложил ладони перед лицом жестом просьбы.
— Почтенный Сивард и вы, почтенные члены совета! Дерзну предположить, что мысли ваши мне знакомы. Вы только что потеряли Навахо… и многих других, столь же достойных. Я и весь клан Воздуха оплакиваем их гибель так же, как и вы. Мы оказались перед угрозой и междоусобной войны, и вторжения Прирожденных.
Совет безмолвствовал — это уже не было ни для кого новостью.
— И более того… быть может, это порадует ваши сердца. Огненные… я хотел обсудить это с Навахо, но не успел. То, что делало нас врагами в прошлом, — возвращается, и это так же верно, как и то, что меня зовут Ритор.
Совет не проронил ни слова, но маг Воздуха увидел капельки пота на висках Сиварда.
— Ты хочешь сказать, почтенный Ритор, что… — Молодой волшебник не нашел в себе сил закончить.
— Приходит время Дракона, — кивнул Ритор. Какая злая ирония — ведь эти же самые слова он говорил скрывшемуся под чужой личиной Торну! Слова, предназначенные для Огня!.. — Крылатый Властитель должен вернуться. Именно для этого я звал Навахо. Мы слишком долго не доверяли друг другу — и вот что из этого получилось. Навахо мертв, а у нас на пороге самая, наверное, жестокая война со времен Исхода. И более того — Прирожденные готовят своего собственного Дракона, Дракона Сотворенного…
Ритору поневоле приходилось повторять уже говоренное.
Совет Огненных слушал внимательно, почтительно, не перебивая, как и положено, принимая столь высокого гостя. Но, похоже, в головах у них у всех осталось только одно — Дракон возвращается!
…И недаром. Клан Огненных дольше всех сохранял верность Крылатым Властителям. Ритор проходил посвящение Огня втайне, его поддерживала лишь небольшая группа сторонников. Сивард, увы, в их число не входил.
Конечно, здесь никто не стал спрашивать — а уверен ли ты? Если маг первой ступени, тем более — Ритор, говорит, что Дракон возвращается, значит, так оно и есть.
— Значит, ты изменил свое мнение, Ритор? — не удержался Сивард. До сих пор с магом Воздуха говорил только он один. Все прочие молчали, лишь жарче и жарче разгорался их Огонь в громадном черном очаге. — Теперь ты поддерживаешь Властителя? Ты понял, что твой поступок был гнусной изменой, Ритор?
…Не следует так говорить с магом, тем более первой ступени и тем более с Ритором. Воздушный маг ничем не выдал своего гнева; слишком уж важна его миссия, чтобы позволить себе роскошь раздражения.
— Не понимаю, какое отношение имеет это к нашей беседе, почтенный Сивард? — холодно осведомился Ритор. — Мы собрались здесь, чтобы обсуждать прошлое или говорить о будущем? Прошлое мертво и его не изменишь. Будущее же может смести нас всех. Понимаешь ли ты это, почтенный Сивард?
— Если бы не твое усердие, почтенный Ритор, перед нами не стоял бы подобный выбор, — в том же тоне возразил Сивард. — Крылатый Властитель остался бы надежной защитой от Прирожденных, они никогда бы не рискнули сунуться вновь. Не вспыхнула бы нынешняя междуусобица, мы не поссорились бы с Торном, Навахо остался бы жив. Понимаешь ли ты это, Ритор? Понимаешь ли, что ты, именно ты — виновник всех наших бед?
Неприлично прерывать мага, тем более — главу Стихийного клана, тем более — на совете. Ритор сдержался.
— Ждешь ли ты от меня оправданий, почтенный Сивард? — спросил Ритор. — Твои вопросы обращены не ко мне. Что ты хочешь от меня? Покаяния, ползания на коленях, посыпания головы пеплом? Я не понимаю, прости меня, пожалуйста.
Подобного отпора Сивард не ожидал.
— А ты считаешь, что вправе просить нас о помощи, не принеся покаяния?
— Если совет клана Огненных откажет мне в помощи, я уйду, — теперь в голосе Ритора был настоящий холод. — Если совет клана Огненных решит отомстить мне за… Крылатого Властителя, я готов. Но тогда я потребую соблюдения всех статей дуэльного кодекса. Вам придется или грязно убить меня, или выставить своего поединщика. Но тогда, — Ритор нехорошо усмехнулся, — предупреждаю, ему не поздоровится. По крайней мере, с тобой, Сивард, я справлюсь. Конечно, если ты будешь драться честно.
— А ты, ты дрался честно, когда убивал Последнего Дракона? — выкрикнул Сивард.
— Бросаешь ли ты мне вызов, маг второй ступени Сивард? — прогремел Ритор, поднимаясь с места.
Сивард смутился. Он забылся, дал волю гневу и сейчас сам загонял себя в ситуацию, из которой только один выход.
Дуэль с Ритором. Что почти равносильно самоубийству. И это при готовой вот-вот вспыхнуть войне с Водными.
Ритор понимал, что отступить, не потеряв лицо, молодой маг не может.
— Если совет клана Огненных настаивает, я готов принести извинения, — сказал Ритор. — Я сожалею о нашей ссоре. Не стану произносить сейчас вдохновенных од свободе…
— Обернувшейся кровью и войнами! — выкрикнул чей-то совсем молодой голос. Ритор взглянул — совсем молодая девушка, лет, наверное, восемнадцати. Третья ступень — совсем неплохо для такого возраста.
— Я даю вам слово Ритора, что после… после того, как все кончится, я приду к вам и буду готов дать сатисфакцию всем, кто пожелает. На словах и на заклятиях. Кому как будет угодно. Сейчас же мне нужна ваша помощь, чтобы остановить Убийцу. Разве клан Огненных не заинтересован в том же самом?
Сивард промолчал. Неожиданно заговорил старший из Наказующих, крепкий мужчина лет сорока с наголо выбритой головой:
— Мы были верны Крылатым Властителям, это верно, потому что считаем — слово надо или держать, или уж не давать совсем. А кроме того… Ритор, мы не убеждены, что человек, против которого ты хочешь выступить, именно Убийца.
— Я готов представить все доказательства… — начал было Ритор.
— Погоди, погоди, почтенный. Я не подвергаю твои слова сомнению. Нет спора, ты сейчас считаешь его Убийцей… Или, что также не исключено, искусно притворяешься. Кто знает, может, Крылатый Властитель и в самом деле возвращается, ты не в силах справиться с ним и вот теперь хочешь обманом привлечь на свою сторону и нас? Единожды солгавши, кто тебе поверит? Вспомни, Ритор, ты ведь уже один раз солгал нам. Когда твои сторонники у нас помогали тебе пройти посвящение Огня…
Ритор не дрогнул, не опустил голову, не отвел взгляда — хотя слова воина били в самое яблочко.
— Я готов открыть память, — сказал он. Переломить ход спора можно было только сильнодействующими средствами. — Вы сами увидите, что явили нам крылья. Если же вы скажете, что и крылья тоже лгут… Тогда я сам вызову тебя на дуэль, почтенный Сивард.
Молодой волшебник поднялся.
— Похоже, ты и в самом деле готов на это, Ритор, — удивленно сказал он. — Готов, хотя и знаешь, чем это для тебя обернется. Господа совет, я думаю, наш почтенный гость не лжет.
— И потом, Ритор готов был отдать жизнь за те принципы, кои он посчитал достойными столь высокой цены, — неожиданно сказала еще одна девушка с длинными, до самого пола, распущенными волосами цвета танцующего пламени. — Он стал Убийцей Драконов, потому что этого требовала его совесть. Точно так же, как наша требовала, чтобы мы сохранили верность Крылатым Властителям. Нет смысла спорить, чьи принципы лучше, и тем более — лить сейчас из-за этого кровь или вызывать гостя на дуэль, попирая закон гостеприимства. Я верю Ритору и добровольно вызываюсь идти с ним. Убийце нет места в нашем мире… тем более если Властитель должен вернуться.
— Хорошая речь, Лиз. — Щека Сиварда нервно дернулась. — Ты и в самом деле готова идти? А что, если почтенный Клеарх прав и… и Убийца совсем не Убийца?
Ритор усмехнулся про себя. Кое-кто из Огненных слишком уж сильно жаждет возвращения Властителя. Настолько сильно, что любого пришедшего с Изнанки уже готов объявить возрожденным Драконом.
Такое порой случалось.
Ритор покачал головой. И рассказал о безумном вагоне.
Ответом было гробовое молчание. Против такого аргумента возразить нечего. На подобные фокусы Драконы не способны. Они никогда не унижались до манипулирования сознанием подданных. Предпочитали, чтобы их ненавидели — чем магией поддерживать любовь к себе.
Он видел, как напряглись лица Огненных. Ну что вы теперь сделаете, господа?
— Мне кажется, надо разрешить Лиз идти, — не слишком уверенно сказал Сивард.
Значит, огненноволосую зовут Лиз… Лиз? Елизавета? Элизабет? Человек с Изнанки?
— Но почему бы, если это Убийца, не поднять весь клан? — тотчас откликнулась девушка.
— Потому что мы воюем с Торном! — рявкнул Сивард. Брал реванш за недавнюю растерянность и нелепую стычку с Ритором. — Мы сожгли у него три крепости, надо ждать ответного удара! Я не могу оставить клан. Чтобы отпустить тебя и закрыть брешь, нам придется поставить в строй всех мальчишек и девчонок из старших классов!
Ритор дернул уголком губ. Даже десять волшебников пятой-шестой ступеней не заменят одного второй. Плохо, если Сивард этого не понимает…
— Я постараюсь вернуть Лиз как можно скорее, — пообещал Воздушный маг. — И гарантирую ее безопасность.
— Мы полетим? — спросила вдруг девушка. Вроде бы с чисто деловым интересом, но Ритор почувствовал и затаенное, детское ожидание удовольствия от чужой, неподвластной магии.
Ритор улыбнулся:
— Конечно. Вот только дождемся часа Силы.
