Глава 6
Грубый промышленный шпионаж

Поздним ноябрьским вечером к дому Адама Крампса, владельца пекарни традиционных рождественских коржиков, популярных в этом городе и ближайших окрестностях последние две сотни лет, подошел человек, весьма на него похожий. Даже можно сказать — именно Адам Крампс. Случайные взгляды, брошенные на него соседями, привели их именно к такому мнению, а зрачок полицейской видеокамеры, обозревавшей улицу, тоже не сообщил в диспетчерскую ничего тревожного. Поднеся к объективу «Аргуса» брелок и продемонстрировав ему свое лицо, человек спокойно прошел в дом.

В прихожей, только захлопнув дверь, он пошарил у себя за пазухой, издал довольно громкий скрежещато-чмокающий звук, после чего запасы жира тучного Крампса распахнулись на нем, будто пальто чрезмерной толщины. Открылась поджарая спортивная фигура. Робот-лакей с обвисшими усами отставного сержанта и оловянными глазами равнодушно стоял у стены. После того как человек прошел в ванную, снял парик, стянул маску, он уже никак не мог считаться похожим на пекаря рождественских коржиков, булочек и пышек. Верхняя одежда осталась там же.

— Оплачен последний заказ на партию макового семени, — зашептало в ухе незваного гостя.

— Хорошо, открой ход вниз. — Голос у него был глубокий, сильный.

Засим взломщик прошел в гостиную, где на основном блоке «Аргуса» сидела не присущая ему насекомообразная конструкция. Посмотрел на нее, прищелкнул языком. Спустился по лестнице, переступив через остывающее тело хозяина дома и остатки посылки, разродившейся в руках незадачливого получателя той самой странной металлической конструкцией, и вошел в полуподвальную пекарню.

Низенькое помещение со сводчатыми потолками, выстроенное под старину и оформленное в мрачных тонах, не блистало архитектурным вкусом: аляповатые витражи на узких окошках под потолком, краска ядовитого оттенка на стенах и рельефный кафель на полу. Пекарское оборудование грудой выщербленных и замасленных металлических граней высилось по центру. У стенки на стеллажах были сложены Мешки с мукой, привезенные за полчаса до получения посылки, — экстренный запас на предпраздничные недели безостановочной работы линии.

Человек выпростал из-под тесного костюма наголовный монитор и, сверяясь с его показаниями, вспорол единственным пекарским ножом семнадцать нижних мешков. Поднялась мучная пыль, но ему оставалось только шипеть сквозь зубы. Через несколько минут груда затянутых в полиэтилен пеналов, многогранников и стержней лежала на рабочем столе пекаря. Снятие с них оболочек заняло у человека еще одну минуту. Он неторопливо и задумчиво несколько раз опустил кулак на крышку стола, извлек из-за пазухи индивидуальный органайзер и, прижимая его к предметам на столе, полностью активизировал системы всех роботов.

— Общий тест бригады, — произнесли губы гостя, и органайзер в его руках засверкал, затрещал и несколько раз дернулся.

— Первый, второй… семнадцатый, — раздались щелчки в его ухе, и одновременно на экране прошла вереница изображений.

— Выход на исходную.

Дотоле почти неотличимые от слитков металла конструкции расцвели глазками объективов и сочленениями манипуляторов. Человек довольно усмехнулся, но тут же выругался — рухнули сложенные у стены мешки с мукой. Пришлось подняться в гостиную, благо теперь его присутствие у аппаратов стало не обязательным.

Очевидно, у человека был некоторый запас времени, поскольку, развалившись в кресле хозяина и рассматривая его семейные фотографии, он начал вспоминать.

Легко ли в наше время ограбить какой-нибудь научный центр или лабораторию? Это зависит от соотношения денег, вложенных в систему защиты и в ее преодоление. Только и всего. Таланты взломщика-одиночки, романтически настроенного карманника и специалиста любой разведки мира тут бесполезны. Методы активной охраны и обороны центров высоких технологий пресекают все индивидуальные действия, самые отчаянные, героические усилия одиночек и плохо оснащенных команд.

Соглашение с местными «органами», небольшая пропагандистская кампания среди жителей — и район в несколько квадратных километров вокруг центров берется под круглосуточное наблюдение. Любого чужого немедленно возьмут на карандаш. Все подземные туннели, не говоря уже о надземных дорогах и просто границе зоны, превращаются в статьи баланса в непрерывных подсчетах прибывающих и убывающих транспортных средств. Щупальца легального контроля выбрасываются и за пределы зоны. Биография, семейное и отчасти финансовое положение каждого из её жителей многократно проверены и периодически перепроверяются. По всем этим причинам даже потрогать ограду лаборатории — задача не из простых. Лишь два недостатка есть у этих дальних подступов: то, что тут вообще живут люди (безлюдные местности плохо совместимы с хорошей инфраструктурой, да и просто редки), и то, что за людьми в них не ведется круглосуточное наблюдение (постоянное вмешательство в частную жизнь людей стоит слишком больших денег). Внутри же ограды ни муха, ни комар, ни даже плохо отличимый от песчинки клоп не могут существовать без проверки. Человек там вообще загодя считается потенциальным вором и шпионом — сотрудники частной жизни не имеют в принципе, интимнейшие моменты их бытия известны контролирующим программам, и по этой причине они неблагодарный объект для шантажа и подкупа.

Однако когда против этой системы и этих денег выступают их конкуренты, действующие в той же весовой категории, — шансы уравновешиваются. Из небытия возникают планы зданий и расписание работы персонала, биографии работников и схемы коммуникаций. В результате разглядывания и прощупывания в несокрушимой броне защиты обнаруживаются если не щели, то каверны. Это такие мелкие слабости, прорехи и недочеты, которые со всех сторон прикрыты сплошной стеной предосторожностей и страховок: выпивает ответственный сотрудник, уцененные вентиляторы в малозначимой лаборатории, секретарша главы службы безопасности от волнения может прищелкивать языком. Внещнее воздействие может превратить эти каверны в единую щель, Слишком малую для человека — в нее не протиснется ни один Джеймс Бонд, — но достаточную для автоматов.

Отпала необходимость в примитивных взломщиках сейфов — за риск они просят слишком большие суммы, классические хакеры стали бесполезны из-за изолированности внутренней сети. На «дела» пошли роботы. Но автоматы обладают еще слишком малой степенью автономности, маловато у них инициативы. Особые проблемы с отдачей приказов на больших расстояниях — трудно общаться в режиме радиомолчания. Приходится поддерживать связь посредством ультразвука, лазерных лучей, чуть ли не стука морзянки по стенам и всего того, что не засекается немедленно пеленгаторами. Поэтому человек-взломщик стал оператором во главе группы роботов — авангарда куда более многочисленной команды, готовящей прорыв.

— Вода спадает, — прошелестело в ухе человека. Это означало, что на вид совершенно естественные причины некоторое время назад вывели из строя водопровод, питавший лабораторию. Вода из трубы была сброшена, и ремонтные бригады начали ставить заглушки на перепускной клапан, напрочь разбитый потерявшей управление служебной тележкой, обычно развозившей тяжелые грузы по зданию водонапорной станции.

Коммуникации дома пекаря обладали тем фатальным для него качеством, что сообщались с местными сетями трубой достаточно большого диаметра. Удалить задвижку для столь приспособленных к шпионажу механизмов было делом нескольких минут.

— Соблюдая очередь, пошел.

На экране появилась перспектива мокрых и ржавых внутренностей трубы, аккуратных сварочных швов и ответвлений. Очередь механизмов втягивалась в нее, оставляя за собой крошечные световые маяки. На том же экране выделилось отдельное окно с многоцветной, усыпанной буквами и пиктограммами картой коммуникаций.

Двенадцать метров до поворота Е. Группа на месте, — сообщил шепот еще через несколько минут.

Разумеется, вскрыть задвижку внутри здания было невозможно: весь внутренний объем помещений находился под наблюдением — программа системы безопасности забилась бы в истерике, увидев, что из крана выползают металлические жуки размером с ладонь. Но за семь лет до этого, когда здание строилось молодой и очень амбициозной компанией на взлом все еще шли люди. Поэтому длинные «пещеры» в стенах, образованные пустотами в литых блоках, едва достаточные для того, чтобы протиснуть в них кулак, показались всем относительно безобидными. Водопровод перед счётчиком и началом разветвлений проходил через одну из таких стен.

— Вскрывай.

Шедший в колонне первым автомат, теперь более других похожий на богомола, поднял свои передние «лапы» и начал обрабатывать ими поверхность трубы. Еще через две минуты он пробил внешнюю теплоизоляцию. Человек в гостиной сощурился — на экране отразились сероватые извивы бетонных углублений.

— Семнадцатый остается у трубы. Остальные — наверх.

Смена кадра показала паукообразный автомат, придерживавший вырезанный кусок трубы на случай сброса воды из внутренней системы. Потом'— бесконечное мелькание полузакрытых цементными перемычками щелей. Колонна трижды упиралась в тупики.

— Разделиться. Каждый ищет путь наверх самостоятельно.

Следующие полтора часа прошли в бесконечных сменах кадров, поисков проходов, выходов из тупиков, попадания в новые тупики. Несколько раз богомолу приходилось прогрызать тонкие перегородки. Оператор недовольно кусал губы — энергоресурсы автоматов были ограничены. На маленьком экране была уже целая карта лабиринта этих извивов, но ни один из них пока не вел к цели.

Насколько же легче было бы украсть информацию, удивлялся про себя оператор: перекупить родственников сотрудника, влезть даже во внутреннюю закрытую сеть. Информация обладает свойством размножаться и просачиваться во все щели, она буквально липнет к пальцам. Но сейчас надо украсть вещь. Эти идиоты и недоумки — узловики вкупе с архитектоником, все эти конструктора с головокружительными окладами и премиями, при одних слухах о которых хочется стать предателем, эти высоколобые головы из центра, ведавшие распределением и добычей информации, решили, что кусок оборудования сам по себе расскажет столько, что не придется тратиться на подкуп десятков людей. А мне теперь надо рисковать.

Наконец объектив камеры богомола уперся в частую металлическую решетку, выступающую из сплошного бетона стены. Координаты, высчитанные машиной по количеству шагов роботов, совпадали с целью.

— На месте.

— Перестраивайтесь. Седьмой, пятый и двенадцатый — на нейтрализацию. Тринадцатый и следующий ищут выходы сигнализации.

Внешние стены интересовавшей их комнаты были стенками железобетонного сейфа. Первая группа автоматов начала разрезать арматурные прутья, а остальные, чей облик в наибольшей степени напоминал червяков и змей, уползли в разных направлениях по невозможно узким щелям.

Ещё час ушел на разрезание прутьев и выемку бетона. Седьмой и пятый автоматы истощили батареи — их сменили шестой и восьмой. Оператор тем временем руководил внедрением в систему датчиков, окружавших комнату. Он заметно нервничал: отирал пот с лица, отрывисто и резко отдавал команды. Пальцы его стучали по органайзеру, а тот издавал щелчки и скрипы, напоминавшие песни китов. Когда все закончилось — он расстегнул воротник. Передачу сигналов из комнаты целиком контролировала компания роботов, райское яблоко лежало на ладони незваного гостя — оставалось только сжать пальцы и сорвать его.

— Вскрыть внутренние панели комнаты.

Второй автомат выдвинулся вперед и исполнил роль консервного ножа, попутно выставив голографическую имитацию вырезанного куска панели. На экране отразился бешеный темп анализа содержимого комнаты: источники теплоты, работающие электрические цепи, возможные неучтенные линии сигнализации. По истечении минуты анализ закончился — все было чисто.

Человек осмотрел изображение центрального стола — опытный образец прибора, который его так интересовал, красовался среди вторичных устройств, как шейх в окружении своего гарема. Глаза взломщика радостно сузились, а пальцы стиснули органайзер, будто это была рукоять пистолета.

— Первый, третий и четвертый — вот объект. Вскрыть корпус.

«Богомол», «блоха» и «паук» исполнили приказание.

— Изъять этот, этот и этот узлы. — Курсор на экране исполнял роль указки.

Образец был включен, но теперь не решал никаких задач. Четвертый автомат остался имитировать его работу. Первый и третий втащили узлы в дыру и отдали их оставшимся автоматам — те были просто контейнерами с ножками.

— Возврат на исходную. Быстро сваливайте оттуда!

Человек сложил пульт в карман и пошел в ванную — становиться неудачливым пекарем. Он как раз накладывал последние мазки грима, когда остатки группы подошли к пекарне.

— Образцы в гостиную. Первый — туда же. Нулевой — вызови такси.

В гостиной «пекарь», чьи запасы жира еще казались незастегнутым пальто, посмотрел на себя в зеркало.

— Однако, уважаемый, ты выглядишь как потрошеная свинья, — эхом прошуршало у него в ушах, и нельзя сказать, был ли это ехидный комментарий его подсознания или прощальная шутка «нулевого», запрограммированного на такие товарищеские подначки. Незваный гость тревожно оглянулся, минуту прислушивался к звукам дома, потом пожал плечами. В гостиную вползли перепачканные ржавчиной и мукой автоматы и раскрыли перед ним свои драгоценные внутренности. Он рассовал все четыре узла по карманам своей экипировки и запахнулся.

— Машина ожидается через четыре минуты, — дал ответ «паук», парализовавший домашний компьютер.

Человек отдал последние указания, раскусил какую-то капсулу из кармана и пошел к выходу. Контрольные системы зафиксировали полуночный выход не слишком трезвого пекаря из дома. Таксисту он назвал адрес ближайшего питейного заведения, совмещенного с дешевым круглосуточным «массажным салоном». Часто посещаемый им адрес, находящийся вне зоны контроля.

Иллюзия начала разрушаться в четыре утра: авария была ликвидирована, и водоснабжение переключено на нормальную схему. Подвалы пекарского дома начало затапливать почти сразу, одновременно пекарня загорелась. Контрольные программы лаборатории зафиксировали недостачу в количестве получаемой лабораторией воды и выбросили первый красный флажок. Семнадцатый держался еще четверть часа — и вода пошла в пустоты стен. Без десяти пять она нашла дорогу в комнаты на уровне второго этажа. Спустя четыре минуты была объявлена общая тревога по центру, забегали люди и охранные роботы, замелькали изображения на контрольных дисплеях. Меньше чем через минуту обнаружилась пропажа — оставленные машины уже не могли имитировать порядок в лаборатории, а раз так — там начался пожар, и возможные улики обращались в пепел с максимальной поспешностью.

Пожарные потушили остатки пекарни к шести утра — не успевшая промокнуть мука плохо сочетается с огнем, и от традиционного семейного предприятия, уже четвертое поколение существовавшего в городе, только стены и остались. Рядом с пожарными кружились андроиды и дипломированные спецы корпоративной службы безопасности, но эта скромная стайка бледнела на фоне той вьюги, что бушевала в основном комплексе. Внутри периметра наблюдения от чрезмерного усердия провели несколько обысков. Впрочем, это было сделано скорее по привычке — сотни роботизированных, обычно не докучавших горожанам своим вниманием соглядатаев расползлись по канализации и подвалам.

К восьми часам служба безопасности реконструировала схему проникновения. Красивые картинки на экранах подробно объясняли людям, что произошло, поминутно дополняя свой рассказ только что высчитанными подробностями и раскопанными фактиками. Единственное, чего пока не могли понять, — как программы проморгали двух Адамов Крампсов. К десяти служащий, ответственный за безопасность, подал в отставку. Это не было таким уж обязательным поступком — личных промахов он не совершил, прогресс всего лишь скорчил компании свою очередную гримасу. Но этот человек, до той поры чувствовавший себя почти спокойно в любых ситуациях, вдруг потерял уверенность в привычных вещах. Даже стена, такая прочная и надежная, вдруг оказалась дорогой для его противников, средством проникновения. Это слишком давило на его сердце. Такое бывало и раньше — устаревали приборы, конкуренты перевербовывали лучших сотрудников, технологии оказывались вредными пустышками. Все это были сложные приборы или люди, тоже не из самых простых. Стена же — вещь элементарная, если предает она, значит, меняется мир. Он не заметил этого, прозевал. Безопасник счел это признаком старости, деньги у него были, и он решил больше так не напрягать свою нервную систему.

В поддень его преемник отдал первые распоряжения: закупить новую сигнализацию, залить бетоном все щели в стенах, установить контроль внутренностей труб и, самое главное, взять всех обитателей зоны под тотальное наблюдение. Проще давать взятки правозащитникам, чем терпеть убытки от краж. Он был еще молод, и весь мир казался ему набором нерешенных задач. Нужно было только находить ответы.