Глава 8
Сказ о том, что свято место пусто не бывает
Обстановка холла гостиницы явственно свидетельствовала о временах шумных пиров и посольских приемов. Вызолоченная деревянная стойка, с неизменным флажком Субурбании, наверняка была пристроена позднее и выглядела аляповатой заплатой на горностаевой мантии. Хозяин отеля, теребя обвисший ус, понуро сидел на резном стуле за стойкой под бдительным присмотром стражников, все остальное время, вероятно, следивших за порядком в его владениях.
— Ну что, влип, таракан усатый? — посверкивая на бедолагу деланно гневным взором, пробасил Ратников, размахивая перед носом жертвы полароидным снимком с дохлой горгульей. — Всё-о к делу подошьем!
— Погодите, Вадим. По-моему, вы чересчур горячитесь. Хозяин производит впечатление порядочного человека, — продолжая игру, вмешался я.
— Порядочного мошенника! — хмыкнул «злой следователь».
Во время сеанса фотографии мы с Вадимом и Делли четко распределили роли. И пусть допрос без вины виноватого субурбанца к нашим поискам имел весьма условное отношение, но уж будь добр, впрягшись в ярмо матерых контрразведчиков, блюсти если не закон, так хоть канон.
— Надеюсь, у вас есть комната, в которой мы могли бы поговорить без посторонних глаз и ушей, — приятельски улыбаясь, поинтересовался я у содержателя отеля.
— Да, конечно. — Хозяин порывисто вскочил, делая приглашающий жест.
— И чтоб без глупостей! — для острастки рыкнул витязь.
Впрочем, предупреждение было излишним. Насколько мой опыт позволял судить о людях, оказавшихся в подобной ситуации, представители этой категории подследственных быстро скисали и начинали фонтанировать информацией без какого-либо серьезного нажима.
— Пройдемте ко мне. — Он шагнул вперед.
Стражники было направились за ним, но, остановленные моим окриком, замерли. И наша троица проследовала за хозяином в его «кабинет».
Личные покои владельца «Графа Инненталя» были невелики, вернее, казались таковыми из-за множества разнородной мебели, теснившейся здесь безо всякого вкуса и порядка. Единственное не загруженное шкафами и сундуками место на стене покрывали огромные шпалеры, изображавшие картины совместной охоты двух монархов, вероятно, короля Барсиада II и здешнего сюзерена Базилея IV. Стоя над кучей набитой дичи, государственные мужи жали руки в такой позе, что невольно казалось, будто, пытаясь передавить друг друга, они ставят на кон всю дневную добычу.
— Вы ведь субурбанец? — мягко спросил я, делая допрашиваемому знак присесть.
— Точно так, — кивнул тот. — Родом из Елдин-града. Имя мое Щек Небрит. Щек Небрит я. Имя мое.
— Конкретно! — мрачно глядя на жертву, через губу бросил Вадим. — Так вот ты какой, Щек Небрит. Давно-о я в натуре по твоему следу иду!
Да уж, по всему видать, что между чтением сказок Олеговой дочке у младшего Ратникова оставалось достаточно времени для пристального изучения детективов.
— Это плохо, что вы субурбанец, — вздохнула Делли. — Теперь вас наверняка вышлют. Это все, — она обвела комнату рукой, — конфискуют в казну…
— Куда вышлют?! Как вышлют?! — расширяя глаза от ужаса, взвыл хозяин отеля.
— Все, попался! Туши свет, бросай гранату! — рявкнул Вадюня, заглушая истеричный вопль «подследственного».
— Погодите, друзья мои, у нас еще нет прямых доказательств. Давайте по порядку, — урезонила «специальных агентов» фея.
— Давайте по порядку! — взмолился без пяти минут арестант. — Нычкой клянусь, невиновен!
— Я вам пока обвинения не предъявлял. — Мои слова, кажется, вдохнули чуть-чуть жизни в донельзя расстроенного владельца гостиницы. — Но положение ваше безрадостное. Не стану скрывать, факты против вас. В отеле свила себе гнездо змеиная поросль тайной Орды.
— Кто?! — ужаснулся субурбанец.
— Поросль. Они порой невидимы, но они везде. Они маскируются и таятся. Эта горгулья, или как вы ее называли при множестве свидетелей «гор-гу-лень-ка», тщательно замаскированный главарь целой шпионской сети.
— Да я ж ни сном ни духом! Она ж тут еще при прежнем хозяине… таилась!
— За ней уже давно присматривали, — обнадежил я толстяка. — Да и за хозяином тоже. У него у самого рыльце в пушку!
— Как скажете, — закивал субурбанец. — Как скажете!
— Сегодня в ваш отель была доставлена шифрованная записка…
— Я об этом ничего не ведаю! — перебил меня подследственный.
— Запираться бесполезно! — грохнул кулаком об стол Ратников, нависая над жертвой. — Тебя и так скоро запрут!
— Вадим прав. Нам все известно о доставленной шифровке. Я лично следил за гонцом, когда на меня напала ваша горгулья.
— Помилосердствуйте, я ни сном ни духом! Я ж по хозяйству!
— А ну быстро, к какому номеру относится окно, выходящее в сад на третьем этаже башни, ближней к тому месту, где был повержен враг?
— А это… это… — замялся Щек. — Так жилец-то оттуда сегодня съехал.
— Как? Когда? — Наши голоса слились в единое трио.
— Так ведь аккурат перед тем, как большой господин эту шпионскую морду изничтожил.
— Проклятие! Упустили. Рассказывайте как можно подробнее, что там был за жилец, когда поселился, кто к нему приходил, что заказывал. Все, что только вспомните.
— Так, а что рассказывать? Мальчонка лет пятнадцати, рыженький такой, тихий. Все больше молчал да в номере сидел. Изредка в саду прогуливался.
— Рыжий? — наморщив лоб, перебил его Вадим. — А рыжий слуга типа в гостинице есть?
— Нет, — замотал головой хозяин. — Рыжих нет.
— Ядреный корень! — Лапища Ратникова рассекла воздух, не находя подходящую жертву. — Я же с этим мальцом в воротах столкнулся! Он все кланялся, морда, чтобы я его лица не разглядел. Может, того, попробуем догнать?
— Где ж ты его сейчас догонишь? — отмахнулся я. — Делли, надо бы городскую стражу предупредить, чтобы всех рыжих мальчиков лет пятнадцати проверяли. Более подробное описание дать можете?
— Да ну как? Ну, рыжий такой, и малец мальцом. Надо же, от горшка два вершка, а уже ордынский шпион.
— В Орде взрослеют рано, — мрачно бросил Вадим.
— Очень верно подмечено, — согласно закивал добровольный помощник следствия, вряд ли что-нибудь достоверно знавший о нравах и обычаях этого древнего образования.
Не дождавшись особых примет, сотрудница Волшебной Службы Охраны тихо вышла, не желая мешать дальнейшему допросу. Можно было не сомневаться, что ближайшие часы у всех рыжих Торца Белокаменного и его окрестностей возникнут изрядные затруднения в свободном передвижении.
— Я вот что думаю, — между тем продолжал активно сотрудничать со следствием Щек, — малец этот здесь объявился аккурат за несколько дней до того, как наша принцесса пропала. А номер ему загодя один человек снимал. Сказал, мол, приедет племяш, ну и всякое такое. Представительный человек был, с усами, бородой… А глаза молодые. И вот сдается мне, что я очень похожего молодца на королевском выезде видал. Только без усов и бороды. А потом, как свадьба была, я с ним в дворцовых сенях, когда подарки приносил, нос к носу столкнулся. Поклонился ему, а тот сделал вид, что не узнал меня. Да только сам-то признал, потому как быстро с того места убег. Ох, неужто ордынский след аж до самого дворца тянется?! А ну, как и принцессу ордынцы-то похитили? О! — всплеснул он руками. — Никак и драконы с ними в сговоре?!
— Тихо. Очень тихо, — резко перебил его стенания я. — Никому ни слова. Ярлык Волшебной Службы Охраны вы уже видели?
— Да, — кивнул Щек Небрит.
— Вадим, засвети свой мандат.
— Так ведь… — начал Ратников.
— Засвети.
— Ну, как скажешь. — Злой Бодун полез в кошель и извлек оттуда свежее еще удостоверение подурядника левой руки с гордым гербом Субурбании на печати.
— Уровень представляете?
— Да-да-да, — лихорадочно зашептал елдинградец.
— Про коневодство можете не читать, это все для маскировки. На самом деле…
— Понимаю-понимаю-понимаю. Головной Призорный Уряд.
— Точно, — кивнул я. — Приятно иметь дело с умным человеком. Запомните, совершенно секретное расследование. Одно лишнее слово — и оно станет для вас последним. Полагаю, вы патриот?
— Ты жива еще, моя держава? Жив и я, ура тебе, ура! — взвыл субурбанец, поднимаясь из-за стола.
— Ладно, не продолжайте, я верю. С этой минуты вы мобилизованы на королевскую службу. Вадим оформит вам ярлык. Будете тайным и полномочным мздоимцем, вы сами знаете чего.
— Понял! — гордо кивнул новоиспеченный агент.
— И запомните, официальная версия нашего пребывания в Груси: поиск наилучших пастбищ для разведения синих жеребцов джапанской породы. Можно даже объявление дать. Но это все для туману, а вы между тем присматривайте, что в городе странного, что так да не так, и про этого рыжего вызнайте все, что только возможно.
— А о подельнике его? — бойко поинтересовался воспрявший духом Щек.
— И о нем, разумеется, тоже. А сейчас дайте-ка мне ключ от того номера, который снимал пацан. Там мы, пожалуй, и остановимся.
— Конечно, сию минуту. — Хозяин гостиницы вытащил из висевшей на поясе кожаной сумки небольшой ключик с изящным серебряным свистком в качестве брелка. — Эх! — сокрушенно вздохнул он, поднося свистульку к губам. — Ведь до чего ж полезная вещь была! Хочешь выйти в сад, дверь открыл, дунул, горгулья сидит себе на дереве и только глазищами блымает. А сейчас свисти не свисти… Кто теперь сад охранять будет? А впрочем, — глаза нашего собеседника приняли хитроватое выражение, вообще, насколько я мог заметить, свойственное субурбанцам, — ежели чучело сделать, да на дерево посадить, да перед поселением в номер, как и прежде, в окошко показывать… Пущай себе свистят! И им спокойнее, и мне не в убыток. Пожалуйста, гости дорогие. — Он протянул ключик. — Заселяйтесь, господа любезные! Все устрою по высшему разряду.
К моему глубокому разочарованию, тщательный обыск, проведенный в только что покинутом номере, не дал практически никаких результатов. Если, конечно, не считать таковыми перевернутый вверх дном люкс и невольное почтение к аккуратности былого жильца.
— Вызвать покоёвку1? — с ужасом оглядев устроенный следственной группой бедлам, робко поинтересовался хозяин почтенного заведения.
— Пожалуй, да, — мрачно кивнул я, подходя к окну в надежде утешиться открывающимся оттуда пейзажем и осмыслить события последних часов.
Ажурная витая решетка, прикрываемая снаружи витражным окном, придавала запущенному саду недоступный вид, но вместе с тем не слишком стесняла действия человека, желающего воспользоваться услугами голубиной почты. Разбросанные на каменной плите подоконника семена подсолнуха свидетельствовали о том, что конечный пункт Б, к которому направлялась птица, находился именно здесь.
Совсем недавно таинственный рыжеволосый подросток стоял у этого самого окна, подманивая крылатого почтаря. Но не мог же наш беглец все время торчать здесь, высматривая, а не появится ли вдруг в небе белый голубь с известием? Это была бы весьма странная манера времяпрепровождения! Если так, значит, воздушные депеши сюда доставляются регулярно, и уж конечно, не все на подлете перехватывает сокол. Что из этого следует? Ну, как минимум то, что, вполне возможно, импровизированная почтовая станция еще продолжит свою работу, и в наши руки попадет какая-нибудь ценная информация.
А кроме того, будет совсем интересно, если выяснится, что послание приходит не из одного источника. Тогда, выходит, мы действительно имеем дело с неким преступным сообществом. Если, конечно, человек, снявший номер для «племяша», и неведомый соглядатай на границе не одно и то же лицо. Впрочем, это как раз можно уточнить после представления его величеству. Ежели наш свежеиспеченный осведомитель опознал царедворца один раз, значит, сможет узнать его вновь. Вот уж действительно, контра засела в штабах. Буквально Тайная Орда в действии.
— А по жизни, прикинь. — Вадим поднял один из находившихся в номере табуретов, на всякий случай проверил, не отворачиваются ли у него ножки, и, убедившись в первозданной нерушимости мебели, уселся верхом. — С чего бы это вдруг шкет решил с нами типа в зайчики поиграть. Мы вроде афиши о гастролях не расклеивали.
Я поморщился.
— Малый явно не дурак. Посуди сам, он стоит здесь и ждет сеанса связи. Должно быть, в это время он здесь стоял каждый день. На его глазах голубя перехватывает сокол.
— Ну, перехватывает, ну и хрен ли с того! Соколу в натуре без разницы, почтаря жрать или какую другую пичугу.
— Так-то оно, конечно, так. Но меня вот что настораживает. — Я потрогал рукой витражное стекло, желая убедиться, что оно отнюдь не затрудняет обзора. — Сокол атаковал свою жертву как раз в тот момент, когда Делли сняла с нее магическую защиту.
— Да ну, совпадение! — отмахнулся Ратников.
— Все может быть, — согласился я. — А если нет? Я здесь ничему не удивлюсь. Давай предположим, что сокол атаковал именно в этот момент неспроста. Тогда, выходит, он, или, вернее, его хозяин, мог чувствовать, когда защита была и когда ее не стало. То есть, выходит, голубя пасли все то время, пока он летел под нашим присмотром. А вместе с ним, естественно, пасли и нас. Соображаешь, о чем я говорю?
— Клин, не усложняй! Скажи еще, что злой колдун обратился в этого самого сокола. Как там в сказке, что я на днях Олеговой дочке читал: «Ты не коршуна убил, чародея завалил!»
— Погубил, — машинально уточнил я. — Кто знает, может быть, и ты прав.
— М-да, как все запущено, — покачал головой храбрый витязь. — А эту хату типа джинн ночью сварганил. Так что, когда ее будут переносить в очередную Тмутаракань, покрепче держись за решетку. На всякий случай, конкретно, чтоб не выпасть.
— Да ну тебя, — обиделся я. — Сам подумай. Парень видит голубя, но голубя у него перед носом хватает сокол. После этого он наблюдает мои попрыгушки с горгульей. Не надо много ума, чтобы составить два и два и предположить, что я следил за почтарем, а стало быть, за тем, к кому он летел. Но можно считать это совпадением. А вот если при всем происходящем наш, как ты выразился, зайчик, обладает способностью чувствовать магические сущности, тогда все становится на места. Делли у самого забора снимает с голубя защиту. Тут же появляется магически заряженный сокол. Затем неизвестный, в смысле я, проникает в сад явно несанкционированно, иначе бы горгулья на меня не бросилась… Самое время делать ноги. Конечно, если ему есть что скрывать. Впрочем, пока все это лишь предположения. Может быть, у него просто закончились деньги, чтобы платить за номер.
Развить эту мысль мне не удалось. В дверь настойчиво постучали.
— О, а вот и покоёвка, — обрадовался Вадим. — Заходи, не заперто!
По ту сторону не заставили себя упрашивать, и в номер впорхнула Делли, а вслед ей, сгибаясь под тяжестью груза, втиснулись два крупных, наверняка не хилых, мужика. Предмет, который они волокли, был покрыт кожаным чехлом, но даже с ним было видно, что это нечто плоское и имеющее размеры примерно с половину дверной створки.
— Ставьте сюда, — скомандовала Делли, указывая на место напротив окна. — Все, молодцы! Свободны.
Грузчики, кланяясь, покинули номер, даже не заикнувшись о чаевых. Вероятно, здесь было не принято просить о вознаграждении за труды у сотрудников Волшебной Охраны.
— Это что? — с недоумением взирая на новый предмет интерьера, поинтересовался я.
— Волшебное зеркало, — гордо объявила фея.
— Надеюсь, ты не собираешься вопрошать: ты ль на свете всех милее, всех румяней и белее? — Мои губы сами собой сложились в невольную улыбку. — Я и без всякого зеркала скажу, что ты хороша несказанно.
— При чем тут моя внешность? — вспыхнула фея.
— Но… Ты же сама сказала, что это — волшебное зеркало.
— Разумеется! Последняя модель, в городе больше ни у кого такой нет. Позволяет вызывать образ желаемого человека, где бы он ни находился. А если у того, кого ты вызываешь, есть свое, пусть даже небольшое, волшебное зеркальце, то и общаться, как будто ты рядом стоишь, можно.
— Так что, нам прямо сейчас с Машей поговорить удастся? — Я вцепился в чехол, готовясь немедленно начать сеанс связи, нисколько не сомневаясь, что уж у принцессы-то свое зеркальце есть обязательно.
— С Машей не выходит, — вздохнула фея. — Должно быть, чары наложены. Не то к чему вас было бы нанимать? А вот с принцем Элизеем побеседовать можно. Помнится, вы в Елдине-то заинтересовались, чего это вдруг он из края подземных кобольдов в Гуралию повернул. Вот, как я вам и обещала. — Она неспешно, чтобы растянуть наши терзания, расстегнула чехол, и восхищенному взору присутствующих явилась блестящая зеркальная поверхность в бронзовой золоченой раме, практически ничем не отличающаяся от привычных зеркал, разве что, пожалуй, особенной глубиной и объемностью отражений.
— Мурлюкская работа? — поинтересовался Вадим, уже привыкший, что все подобные артефакты, исключая разве что синебокого жеребца, проникают в здешние земли из-за Хребта.
— Нет, — гордо покачала головой Делли. — Нашими мастерами сработано. Мурлюкские — тьфу! Волшебное барахло, дальше ста верст не берут. Да и сто верст только по ясной погоде. А это в любой уголок, в любое ненастье, да хоть за край света заглянуть может. — Она сделала пасс рукой, точно протирая стекло, и оно замигало голубоватыми вспышками. — Все в порядке, свободно.
На зеркальной глади вырисовалось изображение богатыря, восседающего на крупном гнедом коне. Всадник появился словно из тумана, становясь все зримее и почти что осязаемее.
Должно быть, в этот момент он тоже почувствовал магический зов столь экстравагантного средства связи, поскольку, натянув удила, остановился и, засунув руку в седельную сумку, вытащил оттуда свою «мобилу».
— Ни хрена себе! — восхитился Вадим. — А как он понял, что ты его вызываешь?
— Все очень просто, — пояснила кудесница, радуясь возможности продемонстрировать чужестранцам дивное диво работы отечественных мастеров. — Когда я посылаю нужному мне человеку мысленный сигнал, его зеркальце начинает подрагивать и переливаться приятным мелодичным звоном.
— А, ну типа виброзвонок… — начал было Ратников, но его излияния были прерваны взмахом руки феи.
— Не мешай! Связь пошла, — одернула витязя кудесница. — Поздраву ли преславнейший королевич Элизей?
— Поздраву, матушка Делли, дочь Иларьева, — склонил осанистую голову витязь в зеркале, едва-едва не выезжая из рамы. — А добро ли в вашем дому?
— Вашими хвалениями, королевич.
Элизей чуть отклонил свой экран в сторону, должно быть, замечая в нем кого-то из нас.
— Кто там с вами поблизости, матушка Делли?
— Вот, рекомендовать хочу. Преславный одинец-следознавец Виктoр Клинский, да подручный его хоробрый витязь Вадим, по прозванию Злой Бодун. Ищут нашу Машеньку, с ног сбиваются.
— Уж так ли хороши они, фея-матушка?
— Да ты мне поверь, королевич. Лучших не сыскать. Таких, как они, мертвой рукой не обведешь.
— Ну будь по-твоему, а то ведь иной раз рыба и хороша, да навар невелик.
— Прошу простить, — вмешался я, несколько досадуя на неспешную манеру беседы коренных жителей Груси. — Я бы хотел задать принцу Элизею пару вопросов.
Венценосец уставился на меня недоуменно.
— Искарь ты, может, и добрый, да белоуст совсем, в вежестве не больно дюж. К королевичу с расспросами лезешь, должной чести ему не оказавши. Негоже так, одинец! Именитый муж без вежества, что птица без хвоста.
— Прошу прощения, был не прав. Однако вернемся к следствию, — резко отчеканил я.
Не то чтобы я был не согласен со словами свидетеля, но уж обзывать меня молокососом, это уж как-то чересчур. Тем более при исполнении служебных обязанностей.
— Скажите, пожалуйста, ваше высочество, насколько я понимаю, вы преследовали дракона от самого дворца и по сей день?
— Вестимо так, — кивнул принц.
— За это время вы видели свою пропавшую невесту?
— Ох, горе мне! Не токмо что не видел, но и хвост драконий узреть не довелось. Летит, нежить его подери, а куда летит, поди, и сам не знает.
— Угу, понятно. Почему вам кажется, что дракон не знает, куда летит? — поинтересовался я, откладывая вопрос о пребывании королевича в землях кобольдов.
— Так ведь как чудит-то, злыдень! — грозно насупился Элизей. — Летел он, летел в Тюрбанию, а то вдруг переночевал в Юзовой пещере, да и отправился в Гуралию.
— Юзова пещера в краю кобольдов? — уточнил я.
— Там, — подтвердил мои предположения опрашиваемый. — Я ее потом вдоль и поперек облазил, все искал, что ж такое змей летучий в ней сыскал, коль вместо востока на запад полетел? Лихоманка его разбей, ничего нет! А где ж это видано-то, чтоб драконы крюками летали?! Он на то и дракон, что прямо идет, а все перед ним стережется.
— Это точно? — заинтересованно переспросил я.
— Мне, королевичу, не веришь? — грозно нахмурился Элизей, нащупывая рукоять палицы. — Да я, может, этих тварей уже с полдюжины одолел!
— С полдюжины? — подымая брови вверх, уточнила Делли.
— Ну, двоих, — примирительно уточнил королевич. — Все равно я их повадки знаю.
Впрочем, количество убиенных драконов уже к делу не относилось. А вот нетипичное поведение того самого чудовища, которого ныне преследовал Элизей, пожалуй, нужно было внести в список необъяснимых странностей, уже вырисовавшийся в моей голове.
— Ничего! Я его скоро точно настигну. По свежим следам иду.
— Откуда известно, что по свежим? — вклинился я в речь монаршего сына.
— Свежие-свежие! Еще паруют, — заверил августейший преследователь. — Несвежие местные крестьяне себе на поля разбирают. На удобрения.
— А-а, в этом смысле.
— Это самое, того, — вмешался в разговор Вадюня, — ну, чисто высочество, я типа кланяюсь, но у меня тут вопросец имеется. Вы, часом, шавку с гнусной мордой не встречали?
— Переплутня, что ли? — нахмурился королевич. — От чего ж, бегал у Юзовой пещеры. Да я его шуганул, чтоб не варнякал.
— Господа! Господа! — В номер без стука, белый как мел, ворвался хозяин «Графа Инненталя». — Там этого рыжего шпиёна внизу какая-то дама спрашивает.
— Делли, заканчивай связь, мы сейчас! — крикнул я, бросаясь к выходу и едва не сбивая с ног Щека Небрита. — Бегом, почтеннейший, показывай, где она!
Мы едва ли не кубарем скатились вниз по винтовой лестнице, за считанные секунды преодолев расстояние от третьего этажа угловой башни до уже знакомого нам роскошного холла.
— Стоп! — Я сделал знак остановиться перед дверью, отделяющей лестницу от выхода к стойке портье. — Переводим дух и идем, как будто попросту выходим из гостиницы. Когда оказываемся рядом с объектом, зажимаем с двух сторон. Все ясно?
— А то! — кивнул Вадим. — А если тетка ни сном ни духом?
— Извинимся.
Я толкнул дверь и очутился в просторном зале со сводчатым потолком, поддерживаемым рядом пузатых колонн.
— Ну? — Мой взгляд начал обшаривать помещение, отыскивая цель захвата. — И где?
Никакой дамы ни около стойки, ни за колоннами, ни у двери не наблюдалось. Зато уже знакомые нам стражники стояли в паре шагов от недавнего «места содержания» хозяина навытяжку, не мигая, вытаращив глаза. Алебарды валялись тут же на полу, явно не вызывая интереса у остолбеневших вояк.
— Вот тут только что была! — Отставший толстяк-хозяин появился за нашими спинами и ткнул пальцем в место около стойки. — Здесь стояла.
— М-да, — я подошел к одеревеневшим солдатам, — ты что же, милейший, велел им взять посетительницу под конвой? — Мои пальцы прошлись вправо-влево перед глазами у одного из караульных, не произведя на того ни малейшего эффекта.
— Ну конечно! — кивнул субурбанец. — Чтоб ненароком не скрылась. А то мало ли чего.
— Оно и верно, — хмыкнул я, обводя зал рукой. — Тут тебе что, карманного воришку ловят? Никакой самодеятельности! Тьфу ты, черт! Вадим, сходи за феей, может, ей удастся этих кукол обратно в людей превратить.
— Я мигом, — кивнул оглушенный увиденным Ратников и опрометью бросился в номер за Делли.
— Ладно, усердный ты наш, давай рассказывай, как дело обстояло? Только подробно: что за дама, как выглядела?
— Какая дама? — оторопело уставился на меня тайный осведомитель.
— Которая о жильце из нашего номера спрашивала, — почти по слогам произнес я, словно разговаривая с умственно отсталым.
— Нешто его какая-то дама спрашивала?! — удивился Щек так натурально, что у меня возникли весьма дурные предчувствия.
— Ты что же, рачья твоя душа, шутки с нами шутить вздумал?! — накинулся я на обеспамятевшего хозяина, за неимением рядом злого следователя вынужденно меняя амплуа.
— Помилосердствуйте, господин хороший! — Насмерть перепуганный владелец гостиницы рухнул на колени, пытаясь обхватить руками мои ноги. — Не губите, ни в чем не повинен! Никого не видал, ничего не слыхал!
— А чего ж ты, хрен моржовый, за нами-то прибежал?
— Я? За вами?! — Усач задумался. — А ведь точно бегал, до сих пор спина вся мокрая. Зачем бегал — не упомню. Вот ведь дело-то какое!
— Ладно, поднимайся, — махнул рукой я. — Видать, и ты околдован. Толку от тебя сейчас чуть.
— Должно быть, и впрямь околдовали, — ошарашенно покачал головой Щек, испуганно прижимая руки к груди. — Что ж теперь будет-то? Ой, что ж теперь будет?!
Возвращение к жизни гостиничного гарнизона не заняло много времени. Делли, сморщив носик, сделала несколько пассов руками в воздухе, и стражники, минуту назад стоявшие безмолвными монументами собственной боевой славы, удивленно начали ощупывать себя, безнадежно тужась вспомнить, что же с ними стряслось.
— Волшебница работала, — прокомментировала увиденное фея, когда мы вышли из отеля и вновь в обычном ордере направлялись в королевский дворец. — Грязный трюк. Туман забвения. Кто вдохнет, памяти лишится. Наши в таких случаях по-иному действуют.
— В чем разница-то? — не удержался я от вопроса.
— Между волшебницами и феями? — Делли посмотрела на меня удивленно. — Да я уж сказывала! Мы от рождения обладаем магической силой и со временем лишь развиваем ее. Они же рождаются обычными людьми с весьма скромными порою способностями. Для того чтобы добиться результатов, им нужно постигать тайные знания, зачастую весьма злокозненного свойства. Мы иногда наделяем разные предметы волшебными качествами. Скажем, любое из своих колец я могу зарядить так, что всякий, кто его наденет, будет становиться невидимым. При этом природа кольца, его сущность, останется неизменной, на следующий день я могу придать ему иные свойства. Волшебнице же такое не под силу. Созданный ею агрегат пригоден лишь для того, чтобы делать невидимым хозяина, и только для этого.
Волшебники искренне полагают, что все в мире сотворено исключительно для удобства человека, и в первую очередь их самих. А если что-то, на их взгляд, не соответствует данной высокой цели, значит, может и должно быть изменено соответствующим образом. Вот как этот совенок. — Она указала на мигающую выпученными глазами птицу между ушами Феррари. — Он больше ни на что не годится, поскольку выведен лишь для того, чтобы подавать сигналы.
Я задумался над услышанным. От разницы между феями и волшебницами мысли мои плавно перетекли к исчезновению странной посетительницы, загадочному поведению дракона и далее, к сбежавшему второпях жильцу нашего гостиничного люкса. Как ни крути, многовато странностей для одного дня, а ведь, как говорится, еще не вечер.
В дворцовых воротах Делли пропустили без вопросов. Должно быть, стража прекрасно знала в лицо воспитательницу и защитницу пропавшей королевишны. Наши с Вадимом ярлыки также оказали должное впечатление, и спустя полчаса, миновав замерших с топорами на плечах рынд1 у высокой двери, мы попали в покрытую изразцами светлицу, вероятно, личные покои его величества. Сам король, если только это был он, сидел на подоконнике, тоскливо поглядывая сквозь цветные стекла оконца на шумевший у дворцовых стен торговый люд. Горностаевая мантия, висевшая на спинке высокого, покрытого затейливой резьбой, вызолоченного стула с подлокотниками, да корона, бесхозно валявшаяся на сиденье, — вот все, что свидетельствовало о присутствии в комнате августейшей особы.
Честно говоря, я ожидал несколько иной картины, и неведомый король рисовался мне отчего-то похожим на убиенного российского императора Николая II. На поверку государь Груси всех трех степеней оказался моложавым красавцем с длинным удальским чубом, изрядно, впрочем, поседевшим, и холеными, слегка подвитыми усами.
— Ваше величество, — я поклонился, выбрасывая вперед руку, как в одном из детских фильмов кланялись заморскому царю новгородские гости, — разрешите представиться.
— Да чего там, — отмахнулся монарх, не слезая с подоконника. — Делли уж все, поди, доложила. Попросту кличьте меня Василий Иваныч. Базилеем зовусь я для послов затынных и для торжественных парадов. Сказывайте, как дело-то деется?
