Книга: Конкуренты
Назад: ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой мы попадаем под арест
Дальше: ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, в которой нас отпускают — и мы узнаем для чего

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
в которой Валентин и Лена переходят в наступление

Поздно ночью, лежа в обнимку с Леной на узенькой кровати Олега (программист деликатно ушел спать на кухню, на надувной матрас), Валентин тихо спросил:
— Ты не спишь?
Было абсолютно тихо — стоял тот час ночи, когда на время затихает даже вечный гул мегаполиса, только далеко-далеко, надсадно ревя самопальным прямоточным глушителем, несся на «Самаре» очередной двадцатилетний камикадзе.
И Лена дышала ровно и спокойно, будто давно уже спала. Но что-то — то ли едва уловимое движение, то ли давно не менявшаяся поза, то ли слишком легкое, не сонное давление ее головы на плечо — подсказывало Валентину, что женщина не спит.
— Нет, конечно.
— Зря мы у них просили помощи, — сказал Валентин.
— Согласна. А почему ты так считаешь?
— Им и так несладко, это раз. Если они начнут спешить, то могут вляпаться в большие неприятности, это два.
— Есть еще и три. Когда начинаешь на кого-то полагаться, то сам расслабляешься.
— Верить нельзя никому? — усмехнулся Валентин. — Даже себе?
— Верить нужно. Полагаться нельзя.
— А что мы можем?
— Ну… кое что… — Лена помолчала. — К примеру, приехать в «Звездный час». Приставить пушку ко лбу того, кто там сидит. И задать пару вопросов.
— Откуда у тебя оружие?
— Это не боевое, — неохотно сказала Лена. — Травматический… Резиновые пули. Но если стрелять в упор и в голову — то он убьет. Сам понимаешь, женщине-водителю такая штука полезна.
— Она и мужчине не помешает, — согласился Валентин. — И что… ты готова на такое?
— Да. Не хочется Олежку подставлять — хороший парень. И вообще, чем дольше мы сидим на одном месте, тем легче нас найти. Я всегда любила прятки, в которых разрешались перепряталки.
Валентин улыбнулся в темноте.
— Двадцать лет не слышал этого слова…
— Ну так что, встаем?
— Так ты серьезно?
— Абсолютно. Встаем и двигаемся на Огородный проезд.
— Олега разбудим?
— Записку напишем.
Лена выскользнула из-под одеяла и принялась одеваться — быстро, будто ей не мешала темнота. Валентин секунду размышлял, где бы найти ручку и листок бумаги, потом открыл ноутбук — экран слабо засветился. В окошечке «Ворда» он набрал короткую записку — спасибо, не хотим впутывать в свои проблемы, надеемся встретиться, и оставил редактор открытым. Увидит, что их нет — догадается заглянуть в компьютер.
Он заканчивал одеваться, когда Лена, выглянув в окно, придирчиво осмотрела двор и пробормотала:
— Вроде как чисто… Пошли.

 

На выезде из Строгино Лена притормозила у круглосуточного магазинчика. Вернулась с парой пачек сигарет и двумя банками энерготоника.
— Потребляешь? — поинтересовался Валентин.
— Иногда. Этот можно, я его в Европе повсюду видела, значит, безопасный.
Валентин с сомнением покрутил в руках банку — лучше бы кофе выпить, конечно… Открыл и сделал глоток.
Ничего так. Кисленько, сладенько. Лимонад.
— Ты будто подросток, впервые пьющий пиво.
— Не люблю химию.
— А как же в фантастике? Герои обязательно перед боем пьют всякие стимуляторы, транквилизаторы…
— Вот в фантастике пусть и пьют… — буркнул Валентин, дохлебывая напиток.
Но сон действительно прогнало полностью. По пустым ночным дорогам, мимо мигающих желтым светофоров, по третьему кольцу — Лена вела быстро, но аккуратно, ничего не нарушая, даже и скорость превышая лишь на чуть-чуть.
— Не хватало только напороться на скучающих гайцов в поисках пятихатки, — прокомментировала она. — От безделья, они кого хочешь останавливают…
То ли вела машину Лена образцово-показательно, то ли гаишников сморил сон и им лениво было вылезать из патрульных машин на холодную осеннюю улицу, но доехали они без всяких приключений. Лена остановила машину метров за двести до здания агентства, припарковалась на обочине. Помедлила секунду, потом достала телефон:
— А давай-ка наберем… есть там вообще кто.
Валентин пожал плечами. Лена набрала номер и включила громкую связь.
В трубке коротко пикнуло. Потом приятный, хорошо поставленный женский голос, вызывающий ассоциации с профессиональными дикторшами, произнес:
— Доброго времени суток! Вы дозвонились до агентства по найму персонала «Звездный час». Нам требуются пилоты космических истребителей, орбитальных бомбардировщиков, кораблей технической поддержки. Высокая оплата, медицинское обслуживание, страхование жизни. Гарантированы увлекательные приключения и необычные путешествия. Оставайтесь на линии, ваш звонок очень важен для нас…
В трубке заиграла какая-то тревожная электронная музыка.
— «Спейс», — сказала Лена. «Сикрет дримс».
— «Спейс медиа», — поправил ее Валентин.
Лена с уважением поглядела на него. Потом пожала плечами:
— Да у него все песни похожи, если честно…
Музыка прекратилась, тот же приятный голос произнес:
— К сожалению, в настоящий момент все операторы заняты. Перезвоните позже.
Лена спрятала телефон. Сказала:
— Ну что, пошли? Либо там никого нет, либо им не до такой мелочи, как вербовка новых рекрутов…
— Пошли…
Они выбрались из машины. Лена со вздохом похлопала по вмятой крыше, потом достала из-за пояса пистолет, переложила его в карман куртки.
— Может, мне дашь? — спросил Валентин.
— А ты хорошо стреляешь?
Валентин пожал плечами.
— Я в тир ходила, — сказала Лена, и вопрос о том, кто будет вооружен, больше не поднимался. В ночной тишине они пошли к двери «Звездного часа».
— Все это напоминает мне какой-то дурацкий боевик… — тихо сказал Валентин. — Но я не Арнольд Шварценеггер, а ты не Сигурни Уивер…
— Тихо! — прошипела Лена.
На дверях была та же табличка, что запомнилась Валентину, когда он уходил:

 

Агентство по найму персонала
«Звездный час»
Открыто с 10.00 до 19.30, перерыв с 13.00 до 14.15

 

— А вначале там было написано, что работают круглосуточно, — шепнул Валентин. Лена посмотрела на него, потом достала из кармана швейцарский нож. Вытащила лезвие, подцепила краешек таблички, нажала.
Табличка снизу слегка отошла от двери — будто держалась на оси посередине.
— Перекидная, — сказала Лена. — Там моторчик или просто рычажок. Потянул — табличка перевернулась, вот текст и другой…
— Тут над дверью камера есть, — заметил Валентин.
— Ничего не поделаешь. Если они нас видят… — Лена пожала плечами. — Значит, видят.
Она легонько подергала дверь. Та, разумеется, не открывалась.
— Умеешь замки вскрывать?
— Я не взломщик, — почему-то обиделся Валентин.
— Ну так пусти меня… Я умею.
— Дай нож, — попросил Валентин. Присел у двери, уставился на металлическую накладку с замочной скважиной, закрепленную на старой, разболтанной двери.
Как вскрывают замки? Чем-то там крутят внутри, отмычками, скрепками, булавками… А что еще? Вот здесь, вероятно, проходит язычок замка…
Валентин просунул лезвие в щель и действительно наткнулся на металлическую полоску. Поцарапал ее лезвием. Потом, чувствуя себя хорохорящимся перед женщиной самцом, попытался запустить лезвие глубже и подцепить язычок, отжать его вглубь…
Хрустнуло — и от косяка двери отломилась длинная щепка. Валентин оторопело посмотрел на нее. Потом воткнул лезвие в деревяшку и отщепил еще кусок. И еще. И еще.
Пока не высвободил язычок полностью.
— А говорил — не умеешь, — сказала Лена. — Круто.
Валентин потянул дверь — но она по-прежнему не поддавалась.
Но его уже охватил азарт.
— Есть чем подсветить? — спросил он.
Лена достала из кармана ключи с болтающимся на них брелоком — крошечным светодиодным фонариком.
Через минуту Валентин, чертыхаясь, пытался лезвием сдвинуть задвижку — простую железную задвижку, которая и держала эту дверь. Как ни удивительно, но она поддавалась. По миллиметру, раз за разом, он сдвигал стальную полоску — пока дверь не скрипнула, отворяясь.
Лена мгновенно выхватила пистолет, нацелила в щель — в темноту.
Было тихо и темно.
Только откуда-то из глубины коридора, издалека, доносились неразборчивые голоса.
— Радио? — предположила Лена с надеждой.
Валентин осторожно открыл дверь пошире. Лена вошла первой, Валентин за ней — и закрыл дверь за собой. Темнота сгустилась — только там, где по его воспоминаниям стоял стол охранника, помаргивал крошечный зеленый огонек.
— Подсвети… — прошептал Валентин.
Маленький лучик уперся в пол, поднялся, скользнул по стене, по выключенному экрану системы видеонаблюдения. Слетел с экрана вниз, уперся в стол, пробежал по столешнице — густо залитой чем-то черным, блестящим, будто лаковым…
— Меня сейчас стошнит… — тихо сказала Лена. Луч крошечного фонарика заплясал, выхватывая из темноты то бритый затылок охранника, то застывшее лицо, то маленькую дырочку от пули над правым глазом. Левый глаз был закрыт, правый мертво смотрел на Валентина. Охранник сидел, весь согнувшись, скрутившись в кресле, уронив голову на стол, как-то очень нелепо ее вывернув — будто бился перед смертью в агонии. Одна рука лежала на столе, сжимая пистолет. Другая была закинута за спину. Весь он был как-то скручен, исковеркан, изломан — у здоровенного крепкого мужика это выглядело особенно чудовищно.
— Мы вляпались в какое-то говно, — сказал Валентин.
Луч фонарика будто с облегчением опустился, пробежал по ногам.
— Я в переносном смысле, — сказал Валентин. Сердце гулко бухало, пальцы на руках стали холодными. — Свети! На него свети… на руку…
Лена послушно посветила. Валентин сделал шаг к столу, осторожно разжал мертвые пальцы — к счастью, кровь до ладони не дошла. Покачал головой — рука была теплая, мягкая, совсем как живая. Охранника убили даже не часы — минуты назад… Валентин взял пистолет.
— Ты уверен? — жалобно спросила Лена. — Это же…
— Что это? — спросил Валентин, показывая ей пистолет.
Лена замолчала. Потом сказала:
— Не знаю. На игрушечный похоже… да?
На первый взгляд пистолет был похож на настоящий. На обычный пистолет. Ствол, рукоять, курок… Но если чуть-чуть присмотреться…
В стволе не было дульного отверстия. Вместо него — несколько тонких, будто иглой процарапанных, окружностей. Валентин пожал плечами, отвел ствол в сторону.
— Пошли. Надо посмотреть, что здесь… или кто здесь.
— Слушай, я, наверное, сглупила, — зашептала Лена. — Зря мы сюда… брось этот пистолет, отпечатки сотри и брось… или с собой забирай и уйдем… Пошли, Валя?
— Нет, — тихо ответил Валентин. — Мне надоело. Если хочешь, жди в машине… только фонарик отдай.
Лена сглотнула. Потом сказала:
— Ладно. Раз пришли… У него может быть фонарик получше.
Фонарик у убитого охранника нашелся — пристегнутый к поясу. Тяжелый фонарик в металлическом корпусе, узаконенная дубинка. Валентин взял его в руки, включил, с облегчением осмотрелся — и в предбаннике у входа, и в коридоре действительно было пусто, никто не ждал в темноте, насмешливо взирая на их испуг.
— Охранника убили из обычного пистолета, — сказал Валентин. — А вот то, что он пытался достать, на пистолет не очень-то похоже. Это, скорее, из другой оперы.
— Из космической, — кивнула Лена. — Ну… идем. Послушаем радио?
— Это не радио, — твердо сказал Валентин. На прощание еще раз осветил мощным фонариком труп охранника — и вздрогнул.
Кровь на столе была темно-зеленой. Нет, даже не зеленой, а сине-зеленой, того густого ультрамаринового цвета, каким бывает море. Это только в темноте она казалась багровой…
— Что там? — спросила Лена, оборачиваясь. Валентин быстро отвел луч света от стола. Сказал:
— Да все то же… Пошли.
Как он и подозревал, голоса доносились из «третьей двери налево». Из той самой, куда он заходил.
А есть ли что-то вообще за остальными дверями?
Они с Леной встали у двери, переглянулись. Теперь уже можно было разобрать слова. Говорили двое. Не говорили — спорили, ругались, все накручивая и накручивая эмоциональный градус.
— Да, мы идиоты! Мы влезли в чужие игры и теперь стоим по колено в дерьме! — резко, пронзительно произнес женский голос.
Валентин усмехнулся. Как приятно слышать — не только они находились в таком некомфортном положении!
— Инна, тебе не идет ругаться… Хотя насчет идиотизма я частично согласен. В той части, которая относится к тебе, — отвечал мужчина.
— Вадим, оставь свою иронию, нет времени на пикировку… Ты это видел? Я тебя спрашиваю — ты это видел?
— Ты начинаешь напоминать мою первую жену… Нет, я не видел, ты же знаешь.
— А я видела! Когда ему всадили пулю в лоб, он еще два раза выстрелил! Потом его стало… корчить его стало.
— Еще скажи, что из него черти выходили.
— Черти там, внутри! Он не человек, понимаешь?
— Мы это знали!
— Но он совсем не человек! У него кровь зеленая!
— Ну и что? Бывают люди с разным цветом кожи, бывают люди с разным цветом…
— Вадим! Не валяй дурака! Одно дело — работать на людей… другое дело — на монстров…
Валентин с Леной переглянулись.
— А ты, оказывается, шовинистка, — грустно сказал тот, кого Инна называла Вадимом.
— Раз не хочу отправлять людей к этим… зеленокровым? Да, я шовинистка, мне люди больше нравятся. Может, их там едят, тех, кого мы отправляем?
— Не мели чушь! Никто их не ест.
— Ты-то откуда знаешь?
После короткой паузы Вадим сказал:
— Давай успокоимся, Инна. Что мы имеем? Два трупа на руках… Поверь, мы не первые люди в этом городе, кто столкнулся с такой проблемой… и справился. Причем мы никого не убивали. У меня вообще алиби!
— У тебя-то алиби! А я здесь была… пока ты рыскал за этой парочкой…
— Инна, успокойся. Наслоилось — бывает. Двое съехали с катушек… с Еленой это не в первый раз. Журналиста мы недооценили… ну, случается. Этот парень, возможно, тоже с ними связан. Поверь, он теперь волнует меня меньше, чем Катран с подругой…
— У него был пистолет… и стрелял он… профессионально.
— Может быть, мент. Может быть, гэбэшник. Кто его знает? В любом случае его визит — частная инициатива. Иначе тут все было бы оцеплено, а дом штурмовал бы спецназ… поверь специалисту. Давай думать, как избавляться от тел. Кого вызовем? Майора или Батю?
— Майора. Не люблю я твою бригаду уголовников…
— Они не уголовники. Уже давно как. Люди решают деликатные проблемы… Хорошо, я позвоню Майору. Можно все это оформить как автокатастрофу… а можно и с концами. Знаешь, сколько людей каждый день бесследно пропадает в Москве?
— Звони, — уже спокойнее ответила Инна. — И если можно, я бы ушла домой.
— Подождешь…
Валентин тронул Лену за плечо. Она кивнула.
Взяв чужой пистолет на изготовку, Валентин сильно пнул дверь — и ввалился в комнату.
Инна — заплаканная, растрепанная, с потеками туши под глазами, сидела за столом. Перед ней стояла бутылка коньяка, из которой было отпито граммов сто. Снимала стресс, очевидно.
На столе, вполоборота к ней, сидел сухощавый мужчина средних лет. Занятая им позиция, при всей ее экзотичности, была очень удобна — в ней сочеталась и небрежность — шел мимо, без церемоний опустил задницу на стол, и подсознательное давление на Инну — он четко показывал, кто здесь хозяин.
— Не пугайтесь, не гости, — нацеливая пистолет ему в затылок, сказал Валентин. Лена уже целилась в Инну.
Больше в комнате никого не было — это радовало. Точнее, не было никого живого — в углу, за пустыми столами, лежало что-то, завернутое в штору. Из-под шторы торчал ботинок.
— Катран и Водила, — не оборачиваясь, сказал мужчина. — Черт, как не вовремя…
— Очень приятно это слышать, — признался Валентин. И, не удержавшись, добавил: — И не надо делать глупостей. Не старые еще люди, вам жить да жить…
Мужчина медленно повернулся, приподнимая руки. Сказал:
— Вижу, что узнали… Не знаю, как долго вы стояли под дверью… что успели понять. Но сразу информирую — мы не вооружены. Да и если были бы вооружены — у нас нет желания драться. Мы открыты для диалога.
— Вот и хорошо, — сказала Лена. — Ты подходишь вон к тому стулу, садишься на него задом наперед, лицом к спинке. Ноги засовываешь глубоко под стул и держишь там. Руки складываешь за голову. Потом то же самое сделает Инна, стараясь при этом не заслонять тебя. Очень стараясь.
— Вам не надо ничего опасаться, — повторил мужчина. — Диалог в наших общих интересах.
— Шевели копытами, — сказала Лена.
Мужчина послушно выполнил все ее приказания. Сел, запустил ноги под стол, сложил руки за головой. Произнес:
— Меня зовут Вадим Эдуардович. Вас я, конечно же, знаю…
— Говорить будешь, когда разрешат! — Лена вдруг сделал к нему два быстрых шага. И наотмашь ударила по лицу свободной рукой. — Это тебе за лазерный прицел, сволочь… и за помятую крышу.
— Какую крышу?
Лена засмеялась и скомандовала Инне, которая пока так и не проронила ни слова:
— А тебе что, дважды надо повторять? Садись рядом с ним, живо!
Когда оба пленника оказались у стены, Лена как-то резко потеряла свой запал. Негромко сказала:
— Давай теперь ты, Катран… допрашивай. Не женское это дело.
Валентин откашлялся. Как только враги оказались беспомощными, орать или угрожать сразу стало труднее.
Он подтянул к себе крутящееся офисное кресло, еще теплое от сидевшей на нем Инны, уселся — по-прежнему держа пистолет наготове, и сказал:
— Нам надо получить ответы на вопросы. На все вопросы.
— Сорок два, — сказал Вадим Эдуардович, неожиданно улыбнувшись.
— Что? — растерялся Валентин.
— Если надо ответ на все вопросы, то ответ — сорок два. Извините, это шутка такая. Из одной книжки.
— Ответ не принят, — сказал Валентин. — Потому что вопросы еще не заданы. Вопрос первый — кто ты такой?
— Вадим Эдуардович Решетов. Сорок два года… извините, но действительно — сорок два. Разведен, взрослая дочь живет отдельно.
— Хочешь сказать, что ты — человек?
— Конечно.
— А если я слегка тебя порежу? Какого цвета будет кровь?
— В столе у Инны должен быть ножик, царапай, — предложил Решетов. — Только не глубоко, ладно? Кровь у меня красная, и ее не больше, чем у любого другого человека.
— Кто ты?
— Вам полную биографию? — странно, но Решетов, похоже, ничуть не был испуган. Или очень хорошо это скрывал. — Ладно, ладно, не буду паясничать. Служил государству… не важно, где и как. Вышел на пенсию. Открыл агентство «Звездный час».
— Он не врет, агентство открыто на его имя, — подтвердила Лена. — Но я полагала, что он подставное лицо.
— О нет. Ничуть. — Решетов покачал головой. — Вы все время все усложняете, Елена. А жизнь в общем-то простая штука… Я открыл агентство. Занимались чем попало… у нас спектр деятельности большой: и подбор персонала, и его проверка, и частые расследования… Все шло ни шатко ни валко. Инночка у меня работала с первого дня. Было еще шесть человек… и десяток на договорах. А потом пришел клиент — тот, который сейчас остывает в коридоре. И за двадцать секунд доказал мне, что он — инопланетянин. Смешно, да? Никаких проблем контакта не возникло. Входит громила, говорит, что у него ко мне дело. Я полагал, что хочет устроиться охранником… А он раз-два и начинает менять внешность. Был мужик — стала баба. Была баба — стал пацан. Был пацан — стал старик. Будто из киселя — перетекает из формы в форму, только одежда то по швам трещит, то сползает. Я глазами похлопал, а он возвращается в начальный облик и мило так сообщает, что прибыл из другого, далекого мира. Что его не надо бояться, он не агрессивнее обычного человека, что никакого зла Земле не желает… и вообще Земля от них так далеко, и настолько отстала, что интерес к нам у них исключительно философский и культурный… Я, дурак, начал лепетать про контакт, про ту честь, которая мне оказана, что сейчас же позвоню старым друзьям и свяжу его с компетентными органами… Он улыбается — не надо, мол. Не нужен ему контакт. Не нужны ему правительства и спецслужбы. Он хочет вести на Земле маленький бизнес в рамках земного законодательства. А мне предлагает стать партнером. Только бизнес — и ничего более.
— Бизнес? — Валентин саркастически улыбнулся. — Похищать людей — бизнес?
— Кого похищать? — Вадим Эдуардович приподнял бровь. — Простите, Валентин… или как вас лучше звать — Катран? Кого похитили?
— Меня. Лену.
— Позвольте-позвольте! — Вадим Эдуардович попытался было красноречиво махнуть рукой, но Лена приподняла пистолет, и он послушно заложил руку обратно за голову. — И вы, и Елена, и все остальные игроки сами пришли в агентство. Им было честно сказано, что речь идет о реальном перемещении в реальный космос их копии. Все пилоты, заметьте, совершеннолетние люди, находящиеся в здравом уме и трезвой памяти…
— Лично я был подвыпивший, — заметил Валентин.
— Серьезный довод, — кивнул Решетов. — Вы были неадекватны? Не понимали, что происходит?
— Нет, но я легкомысленно отнесся… — Валентин запнулся, сообразив, что уже не задает вопросы, а отвечает на них. — Не отвлекайтесь. Итак, вы утверждаете, что не делали ничего противозаконного?
— Назовите закон, который я нарушил.
— Наем в иностранную армию.
— Честно говоря, не знаю, есть ли у нас такой закон. — Решетов улыбнулся. — Но я в армию не нанимал. Я нанимал в игру. Если там люди решают воевать — при чем тут я? Хозяин турагентства, у которого купили путевку в Шри-Ланку, не отвечает за то, что турист решил присоединиться к каким-нибудь «Тиграм освобождения Тамил-Илама».
— Это казуистика.
— Отнюдь! — Вадим Эдуардович улыбнулся. — Это юриспруденция. Мы никого не обманываем. Мы никого не вербуем в армию. Мы предоставляем игрокам то, чего они как раз и хотят — настоящих приключений в настоящем космосе. Да, я вел дела с инопланетянином. Но это были именно дела.
— А как насчет стрельбы по моим окнам? Угроз другим игрокам, которые в чем-то начали разбираться? Погони за нами?
— Да, мы немного перестарались. — Решетов кивнул. — Признаю. Но ведь мы реально никого не убили, да и не пытались! Никто не пострадал! Мы всего лишь хотели обезопасить свой бизнес от шантажа.
— От шантажа?
— Ну да. Вы спросите свою подругу, о чем она в свое время договаривалась с другим пилотом! Потребовать с нас по миллиону фунтов каждому, угрожая в противном случае сообщить о нас в газеты. Да… мы приняли некоторые меры, намекнули, что с нами шантаж не пройдет… но и не более того!
Валентин посмотрел на Лену.
Та молчала.
И это было ответом.
— Но теперь у вас на руках труп, — сказал Валентин. — Верно?
— Верно. Кто-то из игроков, вероятно. Документов при нем не было, только оружие, но я почти не сомневаюсь. Вот только заметьте — этот человек пришел сюда, достал пистолет и выстрелил в охранника… в того, кого считал охранником. Убил. Не рассчитал только того, что его противник — не человек, что он выстрелит в ответ, даже будучи смертельно раненным. Кто в этой ситуации преступник? А кто жертва?
— Можно опустить руки? — внезапно спросила Инна. — Затекли… если хотите, можете их связать. Но я уже не могу так…
— Опустите, — разрешил Валентин.
Инна со вздохом опустила руки, стала их разминать. Решетов молчал. Лена крутила в руках пистолет.
— Как все устроено? — спросил Валентин. — Как вы их… нас… отправляете? И как им вернуться?
— В этом офисе почти все комнаты заполнены большими черными контейнерами, — любезно сказал Решетов. — Некоторые гудят, некоторые трещат, некоторые вибрируют. Часть связана между собой кабелями. Некоторые стоят сами по себе. Мы знаем, как запускать установку. Но как она работает — это вопросы… к покойному. Согласно контракту, по истечении трех лет желающие пилоты могут вернуться. Не в физическом теле, конечно, а пройдя через подобное устройство на станции. Их сознание после этого сольется с сознанием человека, оставшегося на Земле. Не знаю, правда, как все будет теперь. Включится ли устройство. Господин Богомолов был единственным известным мне инопланетянином…
— Богомолов? — Валентин поморщился. — Насколько я могу судить, покойный был весьма ироничен…
— Возможно, и так, — легко согласился Решетов. — Мне тоже приходило в голову, что его фамилия отражала не религиозную сторону жизни… а, скорее, указывала на сходство с этим любопытным насекомым.
— Жуки, — сказала вдруг Лена. — Тьфу… да они же и построили Плюшку! И вербовали на нее людей. И сражались с ними. Но зачем?
— Не могу знать, — сказал Решетов. — Богомолов никогда не отвечал на эти вопросы. Либо отшучивался, либо просто уводил разговор в сторону. Но я согласен, скорее всего эти самые жуки и построили станцию. Вначале я полагал, что людей и впрямь вербуют в качестве наемников — обороняться от кого-то. Потом заподозрил, что жуки стоят за всем этим, а мы для них — некие спарринг-партнеры, с которыми удобно воевать, оттачивая мастерство. Но вся беда в том, что мы неровня. Зазывать людей на станцию и сражаться с ними — все равно что вызвать группу малышей на бой подушками. Наша реальная ценность как наемников или спарринг-партнеров ничтожна… А можно и мне опустить руки?
— Нет, тебе нельзя, — ответил Валентин. — Ничего личного, но нельзя… Что еще ты знаешь?
— Реально — больше ничего. Кстати, я и сам нахожусь на станции… точнее — мой двойник. Мы с ним регулярно общаемся. Помимо деталей местного быта, которые вас вряд ли интересуют, ничего интересного он рассказать не может. Все именно так, как в игре. Люди летают, строят, добывают, воюют. Обычно между собой. Иногда — с жуками. Все довольно интересно, но совершенно непонятно.
— И ты на станции? — спросил Валентин Инну. Та кивнула.
— Весь наш персонал там. Они составили администрацию станции, — сказал Решетов. — Нельзя же было отправлять туда совершенно неподготовленных людей.
Лена неожиданно рассмеялась:
— Какая прелесть! Как все, оказывается, просто! Мы ломаем себе головы — кто и зачем все это делает. А вы ничуть не обеспокоены глупыми вопросами. Вы делаете бизнес! Зарабатываете деньги!
— Да, — спокойно ответил Решетов. — Зарабатываем деньги. Предоставляя взамен людям ценнейший в мире товар — азарт, приключения, радость жизни. Но если уж вам так хочется найти некий высший смысл… Знаете, чем мне платил господин Богомолов?
— Золотом? — предположила Лена. — Драгоценными камнями?
— Фу, как банально! Информацией, Елена. Идеями. Техническими решениями, не имеющими аналогов на Земле. Есть у нас в конторе паренек, в игре его зовут Бледный Лис. Хороший умный мальчик. Так вот, с точки зрения патентного бюро, он — разносторонний технический гений. У него уже сорок патентов… якобы им придуманных. Половина — ерунда, но это специально, для маскировки. Но восемь этих патентов закрыты, потому что их можно использовать… скажем так — не только в мирных целях. Я одного боюсь: парня все настойчивее зовут в секретные лаборатории.
— Они еще остались? — фыркнула Лена.
— Есть маленько. Да ладно, что там военные разработки… мы уже специально такие вещи не патентуем, чтобы внимания не привлекать. Как вам застежка, которая удобнее молнии, дешевле пуговиц и проще «репейника»? Жалко, что завод строят у себя японцы, потом у них же и станем покупать… А мыльные пузыри, которые настолько прочны, что ими можно пару часов в футбол играть? А устройство, которое делает обычную воду черной, сохраняя все ее физические, химические, органолептические качества неизменными? Знаете, сколько за такую установку готовы отдать производители алкоголя? А дизайнеры? А оптики? Кстати, про оптику… технология прозрачного металла — интересно? Но это мы и озвучить боимся, нас всех под замок посадят… не пришло еще время.
— Выходит, вы ко всему еще и патриоты, — сказал Валентин. — Пытаетесь Родину вперед планеты всей вывести.
— Что вы, Валентин. Если бы! Вы что же, думаете, только мы в контакте с цивилизацией господина Богомолова? Вы думаете, аналогичные игры в США, в Германии, в Японии, в Китае — это просто игры? У них больше двадцати вербовочных пунктов на Земле!
— Но ведь там, на Плюшке, нет никого… — пробормотала Лена.
— Вселенная большая. Есть другие игры. Другие станции. Другие корабли. Другие противники. Но суть — та же самая.
— Но зачем? Неужели вам не интересно? — выпалил Валентин.
— Что, играет профессиональное любопытство? А вот сейчас я вам сделаю предложение, от которого вы не сможете отказаться. — Решетов широко улыбнулся. — Сами понимаете, для нас крайне опасно, если вы будете распространять информацию налево и направо. И это может нас вынудить… на очень нежелательные меры. В то же время вы убедились, надеюсь, что мы не злодеи, не обманщики, даже не беспринципные… не совсем уж беспринципные бизнесмены. Так присоединяйтесь к нам!
Лена присвистнула.
— Я оформляю вас на работу, — сказал Решетов. — Аппаратура со смертью Богомолова работать не перестала, я проверял. Значит, и мы продолжим работать. Надеюсь, к нам приедет другой эмиссар… они довольно спокойно относятся к смерти, их гибель одного посланца не шокирует. Будем работать! Будем удовлетворять желания игроков. Будем способствовать прогрессу человечества в целом и нашей страны в частности. Возможно, сумеем понять, что все-таки движет этими существами. А там начнут возвращаться наши посланники… все расскажут лично.
— Это очень неожиданно, — сказал Валентин. — И довольно заманчиво, не скрою. Но какие у нас основания вам доверять?
— А вот такие. — Решетов внезапно резко выбросил вперед руку, которую до сих пор послушно держал за головой.
В руке был пистолет. Такой же, как тот, что держал — давно уже отведя ствол в сторону — Валентин.
— Это вибробластер, — сказал Решетов. — Он настроен на широкий луч и с такого расстояния мгновенно раздробит вам кости и перемешает все внутренние органы в кашу. И не пытайтесь меня опередить. Вы не профессионалы. В отличие от меня.
Несколько секунд все молчали.
Инна закрыла глаза, сильно, до морщин, сжав веки. Валентин вяло подумал, что ей не хочется еще раз наблюдать, как убивает вибробластер.
— А теперь, — сказал Решетов, — внимание. Самая неожиданная часть программы. Я опускаю свой бластер и аккуратно кладу его на пол.
Валентин и Лена как зачарованные следили за его движениями. Положив пистолет, Решетов снова демонстративно заложил руки за голову. И спросил:
— Вам достаточно такой демонстрации добрых намерений?
— Знаешь, Катран, — тихо сказала Лена, — мне кажется, что он нас переиграл. Ты как хочешь, а я… я принимаю его предложение. Не сердись.
Она заткнула свой пистолет за пояс.
Валентин глубоко вздохнул. Встал. Положил вибробластер мертвого чужого на стол. Развел руками.
— Ну и слава Богу, — сказал Решетов. — Будем считать, что вы в штате. Кстати, глянули бы на паренька… может, это ваш знакомый?
Валентин и Лена обменялись взглядами. У обоих мгновенно мелькнула одна и та же мысль.
— Не мог Олег нас опередить, никак! — воскликнула Лена.
— А он вообще был на кухне, когда мы уходили? — спросил Валентин.
— Но зачем ему… — начала Лена. Бросилась к неподвижному свертку, развернула штору, всмотрелась в бледное, слегка одутловатое лицо. Покачала головой: — Нет… не знаю. Молодой парнишка. Интеллигентный такой… ботаник типичный.
Валентин глянул — и тоже покачал головой.
— Значит, кто-то из игроков, — вздохнул Решетов. — Жаль парня.
Валентин кивнул и отвел глаза. Почему-то ему показалось, что этот юноша должен уметь играть на скрипке.
Назад: ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой мы попадаем под арест
Дальше: ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, в которой нас отпускают — и мы узнаем для чего