ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
в которой я получаю новый корабль
Утро наступало осторожно, бережно — будто боялось нас разбудить.
Шар под потолком пещеры начал светиться розовато-белым светом. Яркость нарастала плавно, будто на восходе солнца. Потом присоединились звуки — во всех комнатушках-коробочках люди просыпались, вставали, звякали посудой (видимо, некоторые предпочитали завтракать в одиночестве). Многие кашляли — что ж, в климате Нигредо неудивительно. Потянуло сигаретным дымком, но не сильно — дефицит табака лучше любых врачебных проповедей справился с вредной привычкой.
Лена проснулась первая, когда я встал — она как раз вернулась в комнату.
— Умывальня рядом с душевой, — сообщила она. — Вода только холодная и черная. Но умыться можно. Если на тебя будут бросать завистливые взгляды — не смущайся.
— Постараюсь. — Я натянул джинсы и отправился через лабиринт пластиковых клетушек умываться.
Длинный жестяной желоб служил раковиной на десяток кранов. Человек пять мылись ледяной черной водой. На меня поглядывали с любопытством, но вполне дружелюбно.
На краю раковины я нашел обмылок, которым без колебаний воспользовался. Вымылся выше пояса, пальцем почистил зубы. Если отвлечься от цвета, то становилось понятно, что вода чистая и свежая.
— Ты вчера с Плюшки прибыл? — поинтересовался ближайший сосед, когда я закончил умываться.
Я кивнул.
— Привез Мастера и Романа?
Я снова кивнул.
— Говорят, ты по пути «Берсерк» сжег?
На этот раз пришлось отказаться от языка жестов.
— Не совсем так. Придумал, как его сжечь. Стреляла Лена.
— Все равно неплохо, — решил собеседник.
Вернувшись из «умывальни», я обнаружил Лену прихорашивающейся. Странное дело, почему-то до этого я был уверен, что косметику она игнорирует. Однако, нет! Откуда-то из карманов комбинезона был извлечен тюбик крема, которым она экономно намазывала лицо и шею и помада неброского телесного цвета.
— С Земли? — спросил я.
— За настоящую косметику бабы друг другу волосы выдергивают, — усмехнулась Лена.
— Потому и стрижешься коротко?
— И поэтому тоже. — Она ответила без тени иронии. — Помада настоящая, выменяла у одной дурехи, которая не сразу поняла, что здесь в цене. А крем — наше производство. И для рук, и для ног, и для лица выпускают. Понятное дело, не французская косметика. Но лучше, чем ничего… Ну что, на завтрак?
Если «умывальня» напомнила мне не то пионерский лагерь (знакомый, впрочем, только по кино), не то казармы, где довелось быть на сборах, то столовая окончательно закрепила это впечатление. Окно в стене, стопка подносов рядом. Ставишь поднос, на него плюхают две тарелки, стакан — и можешь быть свободен. Садись за любой из длинных столов (стальных, казенных донельзя) и ешь.
На завтрак сегодня была черная яичница-глазунья, черный творог с черной сметаной, черный хлеб и черный кофе. Эстетическое чувство не раздражал лишь кофе — даже хлеб был слишком, ненатурально темным.
— Мне нравится, — неожиданно изрекла Лена, водружая поджаренный желток на кусок хлеба и отправляя в рот. — Знаешь, мне слишком красивая еда всегда казалась подозрительной. Нарезали все затейливо, разложили согласно фэн-шую, побрызгали десятью соусами, украсили двадцатью травами. Не знаешь, что и делать — любоваться или есть. Может, оно и невкусное, а тебе этот натюрморт уже все вкусовые сосочки запудрил. А если вкусно — то еще хуже!
— Почему?
— Да потому, что жалко есть красивую еду! А здесь все просто. По форме понял, что перед тобой. Положил в рот. И наслаждаешься вкусом в чистом виде, не отвлекаясь на разного рода красивости!
— В принципе подход понятный, — признал я. — В Москве есть ресторан, где еду подают в полной темноте. Там даже не знаешь, что именно тебе принесли.
— Ну ничего себе. А официанты как работают?
— А официанты там слепые.
— Шутишь, — подозрительно сказала Лена.
— Да я о нем материал писал…
Народ в столовой не задерживался. Люди быстро ели, относили свою грязную посуду в окошко, ведущее на мойку, и уходили. Судя по разговорам, обещанное сегодня общее собрание интересовало всех.
— Женщин у них совсем мало, — негромко заметила Лена, допивая кофе. — Я прикинула — процентов десять—двадцать. На Плюшке соотношение мужчин и женщин — два к одному.
— И что?
— Да так, наблюдение… Если здесь не собралась куча голубых, а на это не похоже, то им приходится несладко. Энергию надо куда-то сублимировать.
— Монахи же терпят всю жизнь.
— У монахов — вера в Бога. А у этих — вера в то, что их дурачат. Опасная смесь, Катран. Агрессивность зашкаливает…
— Да брось ты! — Я огляделся. — Ну какая же тут агрессивность? Кроме вредного деда…
— Ты уж мне поверь. У меня работа такая была — людей возить. Как ты думаешь, требуется женщине, которая сидит за рулем, которая ночами пьяные компании из одного ресторана в другой отвозит, чувствовать людей?
— Наверное, да, — признал я.
— Так вот, я тебе скажу, — она совсем понизила голос, — не нравятся мне их настроения. Они от любой ерунды взорвутся.
Убежденность Лены передалась и мне. Я еще раз окинул взглядом завтракающих. Люди как люди… вон две девушки сидят, смеются… вон пара мужиков такого солидного вида, что на Земле наверняка ворочали миллионами, вон компания молодых парней какие-то бумаги разглядывает…
И все-таки я решил согласиться с мнением Лены. Хотя бы по той причине, что всегда лучше готовиться к худшему.
— Попросим побыстрее подготовить наш корабль?
Лена поморщилась.
— Смысл? Я бы предпочла лететь не на нем. Нас спалят при подлете к Плюшке.
— Но ведь чужой корабль угнать нельзя?
— Нельзя. А вот купить можно. Зяма с Ромой вчера мне заплатили. Плюс свои деньги есть. — Она покрутила рукой с браслетом. — Должно хватить на что-нибудь в меру приличное… Пошли потрясем Зяму!
Что ж, если уж приходится подчиняться женщине — всегда приятнее знать, что это твоя женщина. Мы отнесли посуду на мойку и отправились на поиски Мастера.
Комплекс пещер был не такой уж и большой. Ангар для наземного транспорта, большая пещера, где все жили и столовались, «научный центр» — у входа в эту пещеру стояла охрана, и нас туда просто не пустили, «космопорт» — туда дороги для нас тоже не было, «склад» — он нас вообще не интересовал.
Никого из наших знакомых не встретилось.
Под конец охранник у входа в научный центр сжалился над нами и вызвал Романа.
В белом халате, с какой-то электронной бандурой, пристегнутой к поясу (микрокомпьютер? тестер? осциллограф? кофемолка? портативная сноповязалка?), Роман полностью утратил свой образ громилы. Просто здоровый мужик, но явный интеллигент, звание доктора наук на лбу написано.
— Отоспались? Как вам наша кухня? Вас не держат в черном теле? — жизнерадостно спросил Роман, пожимая руку вначале Лене, потом мне. Охранник, убедившись, что мы знакомы, отошел в сторону.
— Если глаза закрыть — то все очень даже, — сообщила Лена. — Как наш корабль?
— Снежная буря. — Роман пожал плечами. — Я не могу никого туда послать.
— Вообще-то нам возвращаться на «Сильване» — самоубийство, — сразу взяла быка за рога Лена. — Плюшка не отозвала заявку на охоту?
— Нет. Напротив. Повысили цену за ваши головы. — Роман выглядел не то чтобы сильно смущенным, но некоторый дискомфорт, сообщая эту новость, явно испытывал.
— Рома, ты хочешь, чтобы мы сдохли?
— Водила, говори прямо. Чего хочешь ты?
— Корабль. Другой. Получше. Вы нам обязаны, верно?
— Это не в моей власти, — отрезал Роман. — У нас всем управляет совет из восьми человек. Даже если мы с Зямой будем за вас, нужно единогласное решение, чтобы дать вам другой корабль.
— А если мы его купим? — не стала настаивать Лена. — Такие вещи решать — в твоей компетенции?
— Вот это деловой разговор, — кивнул Роман. — В моей. Денег-то хватит? У нас корабли ценятся подороже, чем на Плюшке.
— Во-первых, Катранова «Сильвана». Да, да, машинка слабая, оружия на ней нет… Но все-таки?
— Полторы тысячи.
— На нем гиперпривод.
— Две триста семьдесят. Почем брали на Плюшке, по той цене возьмем и здесь. Нам еще придется придумать, куда такую скорлупку приспособить.
— Хорошо. Еще вы с Зямой мне должны двадцать тысяч. Ты семь и он тринадцать с мелочью.
— Не забыла, — усмехнулся Роман. — Хорошо. Мужик сказал, мужик сделал.
— Двадцать две триста семьдесят. Что есть за эту сумму?
— Ничего нет. Двадцать восемь тысяч — будет хороший корабль.
— Какой?
— «Феникс».
— Грабеж! — возмутилась Лена. — Это седьмой уровень… Ему красная цена — двадцатка!
— На нем лазерник «Мандрагор», ракетный комплекс «Смерч», плазменник «Тахион». Усиленные щиты «Кокон». Жилой модуль «Зерг». Комплекс расширения «Актеон».
— Прямо все на память знаешь? — Лена прищурилась.
— Это мой корабль, — спокойно ответил Роман.
— Седьмой уровень?
— Ну я же ученый в первую очередь, а не пилот. Мне большего и не надо.
— У меня на Плюшке «Мурена», — мрачно сказала Лена. — Что мне с твоим «Фениксом» делать? Продавать по дешевке?
— Купи его Катрану, — предложил Роман. — Он парень способный. Заработает — вернет.
— У Катрана первый уровень! Он новичок! Корабль его не признает!
— Уже не первый, у него в активе гиперпрыжок, бой и посадка на чужой планете. Значит, третий уровень. А мы сейчас с ребятами дружно проголосуем за него — и поднимем его статус до семерки.
— Вы о чем? — не выдержал я.
— Твой статус определяет твое положение в мире, — пояснила Лена. — Твой авторитет, если угодно. А также то, какие корабли ты имеешь право пилотировать, какое оружие на них устанавливать. Обычно статус зарабатывают долго и нудно — летают, торгуют, добывают полезные ископаемые для Плюшки. Но если группа людей более высокого уровня голосует за повышение твоего статуса…
— Короче, как Юрий Гагарин — разом станешь майором, — усмехнулся Роман. — Ну что, голосовать?
Лена кивнула, и Роман принялся обзванивать друзей — Зяму, Орду и еще каких-то, нам незнакомых. Похоже, лишних формальностей ребята не признавали.
— А я справлюсь с этим кораблем? — поинтересовался я.
— Беда не в том, справишься ты или нет — Лена задумалась. — У тебя будут проблемы иного рода. На мелочь пузатую, что суетится вокруг Плюшки на «Сильванах» и «Арлонах», никто из опытных пилотов и внимания не обращает. Во-первых, несолидно. Во-вторых — что с них взять.
— Это все равно что матерому вору спереть мелочь из кармана у первоклашки, — кивнул Роман.
— В общем, ты бы успел натренироваться, научиться пилотированию, бою… все в поединках с такими же, как ты сам, новичками. А вот на «Фениксе» тебя уже станут задирать все кому не лень.
— Значит, не такой уж и плохой корабль?
— Нет, не такой уж и плохой… — Лена вздохнула. — Ладно, выхода у нас нет. Катран, прими от меня деньги… Жив будешь — сочтемся…
Она стала возиться со своим браслетом.
— Так купи на себя! — попытался я проявить благородство.
— Я же говорю — у меня на Плюшке «Мурена»! Нельзя владеть больше, чем одним кораблем. Если я покупаю «Феникс», то мой корабль реквизируют.
— Да «Феникс» лучше, — заметил Роман. — Хоть и уровнем ниже.
— Ой ли!
— Каждый дурак знает.
— Вот дураки пусть и считают, что «Феникс» лучше… Держи!
Мой браслет пискнул, мигнул зеленым. Я принял деньги. Спросил:
— Что теперь?
— Теперь переводи их мне, — сказал Роман.
Я глянул на Лену — она кивнула.
После минутной возни я справился с задачей. Теперь веселым зелененьким мигнул браслет Романа.
— Идите к папочке, — сладко сказал Роман, поглаживая браслет. — Теперь папочка купит на вас «Барлог».
— Тьфу. Противно на тебя смотреть. — Лена картинно всплеснула руками. — Зачем тебе этот танк, ты же ученый, а не пилот?
— А чтобы никто не обидел! — Роман засмеялся. — Все, можете идти заправлять корабль!
— Он что, у тебя с пустыми баками стоит? — поразилась Лена.
— Я еще вчера понял, что вы решите сменить корабль, — невинно сказал Роман. — Ну и слил топливо. Мы же о полном баке не условились?
— Ну ты жук… — пробормотала Лена.
— Но-но! Ты когда машину новую покупаешь — тебе полный бак наливают? Или пять литров, до заправки доехать?
— Жук. Хуже жуков. То-то у тебя корабль жучиный.
Роман засмеялся, похлопал меня по плечу и двинулся мимо охранника в свои лаборатории.
Лена задумчиво ерошила свои короткие волосы. Потом кивнула:
— Пошли в ангар, посмотрим на твою обновку…
— А почему жучиный? — не удержался я от вопроса.
— Он на основе жучьих технологий создан.
— Каких?
— А, да ты же совсем зеленый, — понимающе кивнула Лена. — Это другая цивилизация. Не человеческая. Мы их зовем «жуки». Они порой подбираются ближе к Плюшке — с ними начинаются драки. Из того, что удалось сбить и захватить, наши умельцы кое-что приспособили. «Феникс» раньше был самым обычным кораблем. А потом половину узлов поменяли на биологические аналоги…
— Он живой?
— Как бы тебе не соврать… — задумалась Лена. — Ну… можно и так сказать! Живой. Только не как животное, а скорее как растение.
— Почему мне никто не сказал про этих жуков?
— Не до того было. Да брось, не так часто они нам попадаются.
— Лена, ну как ты не понимаешь! — воскликнул я. — Это же… это же удивительнее всего остального! Чужая жизнь! Разумная жизнь! Это сенсация!
— Напишешь про нее в «Оракуле» или «Жизни», как вернешься, — фыркнула Лена.
— Нет, ну как ты можешь говорить так спокойно? Это внеземная жизнь!
— Да мы сами теперь — внеземная жизнь!
— На кого они похожи? — Я все никак не мог успокоиться.
— Кто бы знал. — Лена пожала плечами. — Живыми они не сдавались. А то, что соскоблили со стен в сгоревших и разгерметизированных кораблях… Хитиновый панцирь, органическая слизь. Что-то вроде крупных тараканов. Таких вот, с овчарку размером. И сочного оранжевого цвета, как апельсин.
— Тьфу! — меня даже передернуло.
На этот раз нас пропустили в космопорт без единого вопроса — видимо, Роман отдал команду.
Конечно, по сравнению с исполинским ангаром на Плюшке он выглядел небольшим. Но все-таки десяток кораблей здесь разместился.
Еще одним сюрпризом стало то, что космопорт находился не в пещерах, а в вырытом в земле котловане. Пол был выложен шестиугольными бетонными плитами. Стены покрыты стеклянистой массой. Сверху котлован тоже закрывало что-то вроде темно-синего стекла, по которому ветер гнал черные снежные вихри. В небе светило солнце — чуть меньше земного.
— Стекло? — спросил я Лену. Она покосилась вверх.
— Не… Это силовое поле. Приспособили какой-то корабельный генератор… разумное решение. Если что, поле защитит корабли от бомбардировок.
Мы прошли мимо «Сильваны», потом мимо двух шарообразных кораблей, мимо «трех подков» — «Саламандры». И оказались перед кораблем, больше всего напоминающим исполинскую крабью клешню с огрызком лапы посередине.
Ну или если вам хочется более механического описания — два вынесенных вперед, загнутых полукольцами толстых крыла соединяла посередине высокая, метров десять, надстройка.
— Хитин? — подозрительно спросил я, глядя на броню корабля. На металл она никак не походила. Надстройка была черная, крылья-клешни — красными. Будто крабью лапу окунули в кипяток…
— Керамическая масса с металлической структурирующей сетью внутри. — Лена усмехнулась, поймав мой недоуменный взгляд. — Нет, не спрашивай, что это такое, я сама только от инженеров слышала… Что-то вроде железобетона. Только вместо железа — тончайшие вольфрамовые нити, а вместо бетона — особая керамическая масса.
— Хрупкий, наверное, — заметил я.
— Наоборот. Масса пластична. Пробоины затягиваются сами собой.
— Потому и «Феникс»? Восстает из пепла?
— Типа того, — кивнула Лена. — Давай приучай его к себе. Подойди к люку, приложи руку… ту, на которой комм. Корабль уже в курсе, что его продали, теперь он должен зафиксировать своего нового пилота.
— Где тут люк?
— По центру.
Между растопыренными крыльями корабля (не знаю, насколько они важны были для аэродинамики — уж больно толстые и странной формы) мог бы легко уместиться микроавтобус. Мы подошли к люку, и Лена указала на выдавленную в броне вмятину по форме человеческой пятерни.
— Сюда.
— Такое ощущение, будто он на меня смотрит, — пробормотал я, прижимая руку к прохладному, чуть шершавому корпусу.
— Конечно. Это тебе не «Сильвана», здесь достаточно умный компьютер.
В броне открылось овальное отверстие. Дверь втянулась, потом сдвинулась в сторону. Зажегся мягкий желтый свет.
— Поздравляю! — торжественно сказала Лена. — «Феникс» — это настоящий корабль.
По мне, так и «Сильвана» была вполне настоящей… Но я спорить не стал и шагнул в проем.
Уже через четверть часа я понял, что был неправ.
Если «Сильвану» можно было сравнить с автомобилем, пусть даже просторным, то «Феникс» — с комфортабельным микроавтобусом.
В нем были две маленькие каюты-спальни. Нормальный туалет (если вас не смущает дыра в полу вместо унитаза) и нормальный душ (если вы готовы мыться рециркулированной водой, которой до вас уже мылись раз десять). Центральное помещение — рубка — имело одно кресло для пилота, но было достаточно просторным, чтобы там уместились человек десять. Для шестерых даже нашлись бы кресла.
Еще был маленький грузовой отсек (пустой) и шлюз для выхода из корабля.
— Забавно, — сказал я, усевшись наконец за пульт пилота. Вот здесь, как ни странно, все было похоже на «Сильвану» — тот же минимализм.
— Что именно? — Лена устроилась рядом в другом кресле, достала сигареты, закурила. Пояснила: — Здесь хороший воздухообмен, можешь и покурить.
— Ты говоришь, этот корабль сделали с учетом чужих технологий?
— Да.
— Люди стали сюда попадать три года назад. Верно?
— Абсолютно. Я здесь два с половиной года…
— Техника вся чужая. Да, вроде как для людей предназначенная, но непонятная — вы даже язык их не расшифровали. Как о великом успехе, говорите о том, что сумели на дисплеи вывести человеческие цифры вместо аналоговых столбиков-стрелочек. Так? Но при этом подбитые чужие… по-настоящему чужие, пилотируемые рыжими тараканами корабли сумели разобрать? Понять, как они устроены? И на основании их технологий начать делать новые корабли?
— Поверь, у нас на Плюшке не идиоты работают, — сказала Лена. Но с легким сомнением.
Я засмеялся.
— Знаешь историю, как в советское время наши инженеры решили скопировать «роллс-ройс»? Купили. Привезли. Разобрали до последнего винтика. Сделали чертежи. Начали обратно собирать — беда! В коробку передач шестеренки не залазят! Вроде как должны сесть на свои оси и зацепиться — а не получается! Чуть-чуть больше, чем требуется! На микроны! Но больше. Инженеры за голову хватаются, ничего не поймут. Стали выспрашивать у англичан… что там и как… Те смеются.
Я тоже достал сигареты и закурил. Глянул в пачку… да… негусто. Осталось три штуки.
— Ну и что оказалось? — заинтересовалась Лена.
— Оказалось почти как с механической блохой, которую Левша подковал… после чего она перестала танцевать. Англичане шестеренки делали чуть-чуть больше, чем следует. Потом охлаждали… уж не знаю, в холодильнике или в жидком азоте… Металл немного сжимался. И вот эти охлажденные шестерни надевали на оси, после чего они великолепно прижимались друг к другу.
— Думаю, это вранье, — поморщилась Лена. — Ну, из разряда «мы лапотные мужики, ничего супротив Запада не умеем…»
— Лена, не знаю. Почем купил, за то и продал. Но история все равно поучительная. Мало разобрать и скопировать. Важно еще понять — как все устроено. Как собрано. Как работает. И тут один инженер другого не всегда поймет — потому что вся сложность в тонкостях, в мелких таких заморочках, вроде охлажденных шестеренок.
— К чему ты клонишь?
— Лена, даже если бы со всей Земли собрали самых великих ученых, самых умных инженеров, самых рукастых рабочих — не сумели бы они за два года разобраться в чужой технике. В биотехнике! Разобраться, воссоздать, срастить с железом… с этими пультами и лампочками. И десяти лет бы не хватило.
— Но ведь сумели! — Лена развела руками. — Видишь этот корабль? Его корпус сделали из того же материала, что и корабли чужих. И я тебе скажу, как это получилось. Кусок корпуса положили в анализирующий отсек синтезатора — того самого, который выдает котлеты и ткань для комбинезонов. Синтезатор попыхтел — и разобрался, как устроен этот материал. Потом код этого материала ввели в программу сборки корабля «Феникс» вместо кода титанового корпуса. Собрали — получилось! Вот и все!
— Допустим, — согласился я. — С корпусом — может быть. А плазменная пушка? Ты говорила, что там наполовину биоустройства, наполовину человеческие!
— Ну и что? Сняли с корабля пушку. Источник энергии у жуков так до конца и непонятный. А пушка — она и есть пушка. Подключили к нашему генератору — работает. Все дела…
— Лена, так не бывает, — устало повторил я.
— Хорошо, — легко согласилась она. — Не бывает. Но ведь это получилось? Результат налицо?
— Я тебе скажу, где это могло получиться, — ответил я. — В компьютерной игре. Где сбил вражеский корабль, нажал кнопку «изучить» и через полчаса начал строить копии корабля.
— Здрасте! — Лена развела руками. — Ну тогда ты оказался в нужном месте! Ищущие именно так и считают. Даже аргументы у них есть похожие… что нам слишком легко здесь все удается, что в реальности люди сдохли или одичали бы на Плюшке, не то что научились управлять станцией, запускать корабли, строить базы на других планетах.
— Не сердись, — сказал я примиряюще. — Это только один вариант. Есть и другие.
— Ну?
— Людей ведь сюда не ветром занесло на воздушном шаре. Кто-то — может быть, даже не относящийся к человеческому роду, — организовал на Земле игру «Старквэйк». Создал агентство «Звездный час». Перебрасывает сюда… не важно даже, в космос или в виртуальность, все новых и новых игроков. Почему вы считаете, что этот кто-то остался на Земле? Что здесь нет его агентов, представителей?
— То есть инженеры — казачки засланные? — Лена прищурилась.
— Возможно, что лишь несколько человек. Достаточно, чтобы два-три человека досконально разбирались, как и что здесь работает — они сумеют направить исследования в нужную сторону, нажать правильные кнопки, высказать здравые идеи. Надо выяснить, как работают эти ученые-инженеры. Все ли они вносят одинаковый вклад — или кто-то фонтанирует идеями, а кто-то лишь добросовестно исполняет указания.
— Тогда уж можно предположить, что ученые у нас нормальные люди, но им каким-то образом внушается, как и что надо делать, — предположила Лена.
— И это возможно, — кивнул я. — Но в то, что вы всего здесь добились сами, своим умом — поверить невозможно.
Лена кивнула.
— Еще одно, — решил я закрепить успех. — Почему здесь все русские?
— С чего ты взял? Русские, украинцы, евреи, татары…
— Русскоязычные.
— Ну игра-то русская!
— Почему? — Я усмехнулся. — Есть некая сила, которая отправляет людей в космос. Почему только русских? Чем мы интереснее американцев, немцев, китайцев?
— Приспосабливаемся ко всему лучше. Привыкли к тяготам.
— Версия патриотичная, но сомнительная.
— Тогда вот тебе реалистичная версия — это эксперименты русских спецслужб. Мы в виртуальности. Тогда понятно, почему эксперименты идут только над жителями России. Опять же наши друзья-приятели с Нигредо оказываются правы…
— Да что за бред! Зачем нашему КГБ, даже если они разработали такую хитрую технологию, моделировать далекий космос? Для эксперимента это все давно затянулось.
— Туристический аттракцион, — предположила Лена. — Мы статисты, фон. А сюда будут запускать богатых туристов за десятки миллионов долларов.
— Вот уж сомнительное удовольствие — летать по космосу и палить друг в друга из лазерных пушек! Для туристов можно было соорудить какой-нибудь рай в восточном стиле. С обольстительным гуриями, немыслимой красоты пейзажами… Да хоть бы толкиновское Средиземье воссоздать — есть психи, которые последние штаны снимут, чтобы там поселиться. Даже зная, что это виртуальность.
— Валя, ну что ты с меня хочешь? — взмолилась Лена. — Я обычная женщина. Незаконченное высшее, несложившаяся личная жизнь, непрестижная работа… Я не знаю, кто прав. Я не знаю, как здесь все устроено. Я вначале психовала, а потом решила, что мне это даже нравится. Все интереснее, чем сквозь московские пробки пропихиваться. Я была бы рада, будь это все настоящее. — Она помолчала, потом улыбнулась: — Еще бы ребенка можно было завести…
— А не пробовали выяснить, почему дети не рождаются?
— Пробовали. Врачи на Плюшке есть. Говорят — все в порядке. Сперматозоиды движутся, месячные приходят в срок. По всему так выходит, что должны и дети появляться. Но детей нет.
Мы помолчали.
На Земле я как-то не задумывался о продолжении рода. Скорее — задумывался о непродолжении, если не предохранялся при сексе. Странно… ведь пару раз даже женитьбу всерьез обдумывал. Но о детях мысли при этом не возникало.
А сейчас я думал о том, что Лена права в главном. Отняв у попавших на Плюшку людей возможность размножаться, неведомые кукловоды продемонстрировали свое отношение к людям. Четко дали понять — «у вас нет будущего».
— Очень хочется разобраться, — сказал я. — Что все-таки тут происходит. Что и как.
— Это значит, ты отоспался и немного обжился, — усмехнулась Лена. — На второй-третий день все новички начинают строить планы «разберусь, кто виноват, и накажу кого попало»… А давай-ка сходим на собрание Ищущих? Вроде бы нас приглашали.
— Давай, — согласился я. — Очень хочется узнать, что мы украли с Плюшки.
На выходе из космопорта Лена поговорила с охранником — очень расстроенным, что он не попадает на собрание. Речь шла о том, чтобы заправить наш корабль и зарядить ракетные установки — Роман не поленился снять с корабля ракеты. Как я понял, именно их мы обратно и купили — сразу после разговора и оплаты еще один охранник на электрокаре повез к кораблю четыре двухметровые серебристые сигары.
Ну а мы двинулись «на проспект» — где и должно было состояться общее собрание.
