Вадим Тарасенко
ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС ШЕРЛОКА ХОЛМСА
Пространство вспучилось и выплюнуло из себя космический корабль. И в то же мгновение четыре торсион-датчика, укрытые бронеколпаками, в унисон сообщили Центральному Бортовому Компьютеру, что корабль класса А «Гермес» находится в стандартном трехмерном пространстве Эйнштейна-Римана. Гиперпорог благополучно преодолен. После получения этого сигнала ЦБК нашел нужный файл и запустил программу проверки. Электронные импульсы заметались по отсекам, проникая в самые потайные уголки. И отовсюду назад возвращался короткий, выраженный бесстрастным электронным языком, стандартный ответ: «Норма». Двигательная установка — «Норма»; Энергоустановка — «Норма»; Система жизнеобеспечения — «Норма»… По всем 1278 параметрам — «Норма». «Гермес» успешно завершил прыжок в 237 световых лет.
Еще через пару миллисекунд электронные блоки ЦБК, неукоснительно следуя заложенному в них алгоритму, сгенерировали программу А001. Короткие, точные импульсы стали запускать одни механизмы и контролировать другие. Команды дублировались пятнадцатикратно — высшая степень надежности, принятая на гиперпространственных кораблях. Программа выводила из анабиоза людей, лежащих в своих биокапсулах внутри корабля.
«Гермес», значащийся в Центральном диспетчерском расписании космических перевозок как рейс AQ543Н-скорый, приближался к своей цели — планете Ариадна, звездной системы Золотое руно.
23 часа 56 минут до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
«Через три дня мы на Ариадне. Вот и закончились мои полеты с их драконовскими правилами, запрещающими употреблять даже пиво. Ну ничего. Скоро на Ариадне попьем пивка вволю!.. Эх, потом почетные проводы на пенсию, уютный домик на берегу Темзы и все… Никакой больше испарины на лбу, когда нажимаешь кнопку „ГИПЕРПЕРЕХОД“, в ожидании очутиться за изнанкой Вселенной никакого сердцебиения при виде красного света тревоги на бесчисленных индикаторах и табло пульта управления. И больше не придется опрометью выскакивать из каюты, часто в одних трусах, и мчаться в кабину управления под оглушающий рев динамиков», — космический волк, семидесятипятилетний капитан 1-го ранга Космического флота, кавалер орденов Мужества и Дальнего Космоса Шерлок Холмс сидел в кресле пилота и привычно контролировал показания многочисленных приборов. — «Спасибо Баскервилю. Поставил на спокойный маршрут. Один прямой прыжок, без всяких поправок на кривизну пространства, неравномерность времени и прочих штучек-дрючек Большого Космоса. Что ни говори, уважил старика».
…В каюте первого класса А2 нестерпимым для глаз светом блеснул луч бластера, и на «Гермесе» стало одним человеком меньше.
14 часа 21 минута до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
— Ватсон, составляйте пакет-волну на Землю.
— Слушаюсь, капитан, — первый, он же единственный, помощник капитана привычно плюхнулся в кресло перед дисплеем торсион-передатчика.
— Набирай. Сегодня, девятого февраля, примерно в два часа ночи по Среднегалактическому времени в своей каюте из незарегистрированного бластера был убит пассажир Джон Мюррей. Принимаем меры…
— Кэп?
— Что такое?
— Компьютер фамилию Мюррей высветил красным — ошибка.
— Что за черт, почему?
— Сейчас проверю. — Пальчики помощника уверенно запорхали по клавиатуре. — Ошибка Э4235, — пару секунд спустя сообщил он.
— Давай перечень ошибок.
Экран дисплея мигнул и бесстрастно высветил: «Ошибка Э4235 — фамилия не соответствует личной идентификационной карточке».
— Что за черт? — Холмс вытащил из компьютера черный пластиковый прямоугольник идентификационной карточки и вперился в нее взглядом, будто пытаясь проникнуть в хитросплетение невидимых следов, оставленных магнитным полем на чипе карточки. Затем он снова сунул ее в специальную щель компьютера и пару раз зло стукнул указательным пальцем по клавиатуре. На дисплее высветилось умное, жесткое, волевое лицо мужчины с седым ежиком волос на голове — точно такое же как и у человека, лежащего сейчас в одном из отсеков морозильника… за исключением аккуратной дырочки во лбу — входного отверстия лазерного луча. Под фотографией на дисплее было напечатано Джон Мориарти.
— Доктор Мориарти! — воскликнул Ватсон.
Капитан и его помощник переглянулись. У Холмса стали зарождаться смутные предчувствия, что он зря мысленно благодарил Баскервиля за спокойный рейс.
Спустя полчаса торсион-антенна неслышно «взвизгнув» испустила пакет-волну. Та юркнула в гиперпространство, чтобы спустя мгновение вынырнуть в 237-и световых годах от «Гермеса». Еще пару мгновений спустя она вонзилась в голубую планету и тут же возникла на дисплее руководителя полета. Еще через пару минут Земля поняла, что у нее появилась еще одна крупная проблема.
12 часов 11 минут до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
Ответ, пришедший с Земли на «Гермес» через непривычно долгие два часа, раскрасил смутные подозрения Шерлока Холмса в явственно тревожные краски. Дисплей торсион-связи мигнул, и невидимый инфракрасный луч, несший пятнадцатизначный код, окатил капитана. И тут же его нагрудный значок из ярко-зеленного с надписью «АБ21» засветился ярко-красным цветом. Надпись на нем вздрогнула и исчезла. Вместо нее появилось: «АА01».
— Черт, — в третий раз за последние двенадцать часов Шерлок Холмс обратился к олицетворению абсолютного зла. За всю свою долгую и бурную карьеру, полномочия класса АА01 он получал впервые. Теперь он мог на свое усмотрение, именем Высшей Безопасности Земли, уничтожить любого человека на корабле.
12 часов 11 минут до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
1. Джеймс Бонд. Атташе Ариадны при Совете Объединенных Планет. 42 года. Пол — мужской. Каюта А1.
2. Эркюль Пуаро. Бизнесмен. Гражданин Европы. 48 лет. Пол — мужской. Каюта В1.
3. Лев Иванович Гурский. Бизнесмен. Гражданин Объединенной России. 34 года. Пол — мужской. Каюта В2.
4. Дженни Марпл. Спортсменка (космический фристайл). Гражданка Объединенных Американо-Канадских Штатов. 26 лет. Пол — женский. Каюта ВЗ.
Капитан Холмс, наверное, уже в десятый раз просматривал список пассажиров, словно пытаясь в бесстрастных рядах букв найти ответ на короткий вопрос: «Кто?» До посадки на Ариадну оставалось чуть более двенадцати часов. Если за это время он не найдет убийцу, придется опять прыгать в гиперпространство. А при оставшихся запасах топлива на «Гермесе», прогулка на байдарке через Ниагарский водопад по сравнению с этим мероприятием, выглядела бы как легкий увеселительный пикник.
«ТАК КТО ЖЕ ИЗ ЭТИХ ЧЕТВЕРЫХ НАЖАЛ НА КУРОК БЛАСТЕРА? КТО?»
11 часов 25 минут до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
— Ватсон, ввожу в курс дела. Две недели назад директор Объединенного Центра Стратегических Исследований Структуры Пространства Джон Мориарти взял месяц отпуска. Перед этим два года под его руководством Центр разрабатывал принципиально новую конструкцию торсион-двигателя. Разработка близка к завершению. Предварительные характеристики нового двигателя позволяют говорить, что он так же отличается от старого доброго гиперевика конструкции Холодова-Хейнштейна, как авианосец от рыбацкой шхуны. Большой Компьютер Совета Объединенных Планет выдал девяностопятипроцентную вероятность нахождения на «Гермесе» сверхсекретных материалов по новому двигателю, которые Мориарти, инкогнито проникший на наш борт, пытался передать ариаднцам.
— И что теперь?
— А теперь получается вот что. Если эти документы попадут на Ариадну, то эти шустрые мальчики как минимум сэкономят пару сотен триллионов евродолларов.
— Так давайте вернемся на Землю, и пусть там спецслужбы перевернут все на корабле верх дном и найдут эти документы.
— Не получится, Ватсон. Во-первых, нам может не хватит топлива. Малейшая флуктуация пространства при наших запасах топлива чревата… ну, ты знаешь чем чревата. А во-вторых, здесь случайно, — Холмс с иронией произнес последнее слово, — оказался атташе Ариадны, и внезапный, без предъявления веских обвинений, опасный скачок в Гипер отнюдь не будет способствовать улучшению и так натянутых отношений между Землей и Ариадной.
— Что же делать, кэп?
— Что делать? Элементарно — найти убийцу, а если нет — назад в Гипер.
— А как же атташе, отношения с Ариадной?
— Снявши голову, по волосам не плачут, Ватсон. Ясно?
— Ясно, сэр! — глаза помощника невольно скользнули по ярко-красному значку на груди капитана.
10 часов 45 минут до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
— Господин Пуаро, зачем вы направляетесь на Ариадну?
— По делам моей фирмы. Возникли некоторые разногласия с моими компаньонами — фирмой «Дженерал телекоммуникейшн», — невысокий круглолицый мужчина, со старомодными усами скованно, явно нервничая, сидел в кресле напротив Холмса в кают-компании.
— Сколько времени вы с ними сотрудничаете?
— Два года, сэр.
— Теперь подробно о том, что вы делали с десяти часов вечера восьмого февраля до восьми утра девятого, то есть до тех пор, пока вы не появились в кают-компании.
— С восьми вечера до полдвенадцатого ночи я провел в корабельном баре, вместе с господами Гурским, Бондом и мисс Марпл. — Пуаро торопливо, словно боящийся «неуда» ученик, стал отвечать Холмсу. — Затем вместе с мисс Марпл мы направились в жилой отсек. Там мы увидели, стоящего в открытых дверях своей каюты господина Мюррея. Мы пожелали друг другу спокойной ночи. Я зашел в свою каюту, мисс Марпл пошла в свою.
— Когда вы закрывали за собой дверь, господин Мюррей продолжал стоять в дверях своей каюты?
— Да, сэр.
— Продолжайте.
— Около восьми утра, я вышел из своей каюты и направился в кают-компанию. Буквально на ее пороге меня нагнал робот господина Мюррея. Ну а дальше вы знаете. Робот вошел в кают-компанию и сообщил вам, что его господин мертв.
— Больше вам нечего сообщить следствию?
— Нет.
— Господин Пуаро, ваши показания будут тщательно проверены. И в случае выявления каких-либо сведений, которые вы скрыли… Словом, я получил с Земли самые высокие полномочия. Еще раз спрашиваю, вам больше нечего сообщить следствию?
Маленький круглолицый господин бросил своими маленькими черными глазками мимолетный опасливый взгляд на ярко-красный значок на груди Холмса:
— Н-н-е-ет, больше мне нечего сказать.
10 часов до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
— Господин Гурский, с какой целью вы решили посетить Ариадну?
— Ну, учитывая ваши широкие полномочия, — широкоплечий высокий голубоглазый русский с улыбкой кивнул на грудь капитана, — официальную версию для моей жены — деловая поездка — я озвучивать не буду. Я летел на Ариадну к своей подружке.
— Лететь за двести тридцать семь световых лет к подружке?
— Мы, русские, широкие натуры, — Гурский, словно извиняясь за это, развел руками.
— Имя подружки?
Бизнесмен тяжело вздохнул:
— Миранда Грей, жительница Нью-Москоу, улица Первого Десанта на Марс, дом девять, квартира пятьдесят девять. Только, кэп, поаккуратней. Она замужем.
— Это не от меня зависит, — буркнул Холмс. — А теперь, пожалуйста, опишите подробно ваши действия с десяти вечера восьмого февраля, до полдевятого утра девятого.
— О, это просто. Весь вечер и практически всю ночь я просидел в корабельном баре. Сначала в компании господ Бонда и Пуаро и мисс Марпл. Затем господин Пуаро и мисс Марпл отправились спать. По крайней мере, так они сказали. Мы остались с господином Бондом. Но затем сдался и он, и покинул поле битвы с зеленым змием. Я остался один. Примерно в четыре утра я отправился к себе в каюту, где меня и нашел ваш бравый помощник.
— Во сколько вас покинули господин Пуаро и мисс Марпл?
— Так, дайте-ка вспомнить. Это была… третья, да, третья бутылка «Смирноффа»… Значит, это было… о, точно! Между одиннадцатью пятнадцатью и полдвенадцатого ночи.
— А когда ушел господин Бонд?
— О, это просто. Бутылка «Оболони» — час ночи.
— В час ночи вы еще пили пиво?
— Я считаю, что каждое дело, тем более выпивка, должно быть красиво завершено. Мы русские говорим: «Чтобы костюмчик сидел». А ни что не придает такой блеск концовке, не имеет такую блестящую финишную полировку, как бутылочка хорошего пивка.
— Больше вам нечего сказать, кроме столь слюноотделительного описания?
— Сожалею. — Русский вновь виновато развел руками.
— Господин Гурский. Ваши показания будут тщательно проверены. И в случае выявления каких-либо сведений, которые вы скрыли, я буду вынужден, используя свои высокие полномочия…
— Да ладно, капитан, все понятно. Если Земля дает «АА01», то ясно, что тут не до шуток. Я сказал все.
9 часов до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
— Мисс Марпл, с какой целью вы решили посетить Ариадну?
— Потренироваться на полигоне «Млечный путь». Его здорово обновили, — яркая блондинка, откинувшись на спинку кресла и закинув ногу на ногу, прищурившись, смотрела на капитана.
— Вы делали предварительную заявку?
— Этого не требуется. Я вице-чемпион сто сорок второго всегалактического чемпионата по космическому фристайлу. — В зеленых женских глазах прыгали чертики.
— Мисс Марпл, теперь, пожалуйста, вспомните, что вы делали с десяти вечера восьмого числа до восьми утра девятого?
Девушка на мгновение задумалась, провела своим язычком по губкам.
— Значит так. Вечером мы все, кроме господина Мюррея, сидели в баре, отмечали успешный выход из Гипера. К концу вечеринки, русский начал говорить мне двусмысленные комплименты. Он был явно не в моем вкусе — самоуверенный, красивый самец. Поэтому, сославшись на усталость, я решила уйти. Со мной поднялся и господин Пуаро, которому темп опустошения бара, заданный русским и ариаднским атташе был явно не по плечу.
— Вас не пытался провожать господин Гурский?
— Он сразу понял, что ему ничего не обломится. Кстати, поэтому, он так, наверное, и ведет себя со мной.
— Как?
— Нагловато, на грани хамства.
— Вернемся к тому вечеру мисс Марпл.
— Вместе с господином Пуаро мы вошли в жилой отсек. Там, у открытых дверей своей каюты, стоял господин Мюррей. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим каютам.
— Когда вы заходили в свою каюту, господин Мюррей продолжал оставаться в общем коридоре?
— Не знаю. Я привыкла, что мужчины мне смотрят вслед, а не наоборот, — девушка чуть заметно свела лопатки, отчего ее грудь сразу показала все великолепие пятого размера.
— Что было дальше?
— Около восьми утра, по общекорабельному звонку, я вышла из каюты и пошла на завтрак в кают-компанию. На выходе из жилого отсека меня обогнал робот господина Мюррея. А когда я дошла до кают-компании, то увидела там вас, господина Пуаро и робота господина Мюррея. Вот, в принципе, и все.
— Вам, больше нечего сказать следствию?
— Увы.
— Мисс Марпл, ваши показания будут тщательно проверенны. И если выяснится, что вы что-либо утаили от следствия, используя полномочия, данные мне Землей…
— Капитан, и не стыдно угрожать женщине, красивой женщине? — неуловимое встряхивание головой и водопад соломенно-желтых волос облил плечи женщины.
— Я не угрожаю, я предупреждаю.
— Я поняла. Ради Высшей Безопасности Земли, я, капитан Шерлок Холмс… и так далее… Эту формулу десятки раз произносили в фильмах супермены. Капитан, мне больше нечего сказать.
7 часов 40 минут до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
— Господин Бонд, Вы являетесь гражданином Ариадны, к тому же дипломатической персоной, поэтому вы вправе отказаться отвечать на задаваемые мной вопросы и требовать следователя Интерпола.
— Ну зачем же, — высокий, атлетического сложения, черноволосый мужчина, с красиво вылепленным аристократическим лицом, дружески улыбнулся Холмсу. — Я всегда рад помочь Земле решать ее проблемы, — улыбка стала еще шире.
— Господин Бонд, с какой целью вы прибываете на Ариадну. Ведь срок ваших полномочий в Совете Объединенных Планет еще не закончился.
— Меня вызвал Генеральный Министр.
— Господин Бонд, потрудитесь вспомнить, что вы делали с десяти вечера восьмого числа, до девяти утра девятого числа.
— Весь вечер восьмого числа я был в компании господ Пуаро, Гурского и очаровательной мисс Марпл. Примерно в полдвенадцатого ночи мисс Марпл и Пуаро отправились спать. А примерно в час ночи бар покинул и я.
— И куда вы направились.
— В библиотеку.
— В час ночи?
— По вашему логичней в час ночи с русским пить пиво? Захотелось посмотреть фильм.
— Какой?
— «Глубокая глотка», — Бонд извиняющимся движением развел руки, — на меня алкоголь всегда возбуждающе действует.
— Потом?
— Примерно в полчетвертого я отправился спать в свою каюту, где меня и обнаружил ваш молодой помощник.
— Вам больше нечего сказать?
— К сожалению, нечего.
— Что ж, можете идти, господин Бонд.
Атташе упруго встал с кресла и уже на выходе из кают-компании добавил, демонстративно взглянув на часы:
— Через семь часов мы будем на Ариадне, и тогда вам окажут помощь лучшие сыщики нашей планеты.
— Спасибо, господин Бонд, за ваше участие.
— Не за что, господин капитан.
6 часов 40 минут до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
— Ватсон, распечатка по работе электронных замков готова?
— Да, сэр.
— Так. И что же мы имеем. Каюта А1. Первый раз замок сработал в девятнадцать тридцать четыре. Открывали изнутри. Значится, господин Бонд, отправился в бар. Второй раз замок сработал в три тридцать семь. Господин Бонд после «Глубокой глотки» вернулся в каюту. Третье срабатывание в восемь пятьдесят семь — это он открыл тебе. Что имеем по библиотеке? Первое открытие в час десять. Снаружи. Второе — в три двадцать восемь. Изнутри. Как показал наш электронный доктор Айболит, Мориарти убили примерно в два-полтретьего ночи. Значит у господина Бонда алиби. Он в это время возбуждался другим.
Каюта А2. Замок сработал в три часа дня, восьмого. Снаружи. — Мориарти пришел с обеда. Затем только в полдвенадцатого ночи, изнутри — Мориарти буквально перед приходом мисс Марпл и Пуаро вышел из своей каюты. Затем в двадцать три тридцать две — профессор зашел в каюту и захлопнул за собой дверь. И вот в восемь часов семь минут — робот пошел сообщать в кают-компанию радостную в кавычках весть. А когда, спрашивается, вышел убийца?
— Сэр, а почему робот пошел сообщать о случившемся только в восемь утра, ведь убили-то профессора в два часа ночи.
— Это мы спросим у робота. А сейчас мы проверяем алиби пассажиров. Каюта В1. Открытие изнутри в двадцать десять — господин Пуаро понес свой желудок на издевательство в бар. В двадцать три тридцать, открытие снаружи — Пуаро вошел в свою каюту и тут же ее закрыл. Затем открытие изнутри только в восемь ноль две — Пуаро отправился в бар, где его буквально на пороге обогнал робот Мориарти. Что ж, получается и у Пуаро алиби. Когда убивали профессора, он дрых под возмущенный аккомпанемент своего желудка.
Каюта В2. Открылась в семнадцать пятнадцать восьмого февраля изнутри — господин Гурский отправился потрясать наш бар. В четыре ноль пять замок открыли снаружи — непобедимый русский ввалился в свою каюту.
Теперь по бару. Замок снаружи открывался в семнадцать двадцать — в бар ворвался Гурский, в девятнадцать сорок — бар облагодетельствовал господин атташе. Затем в девятнадцать пятьдесят пять — это очевидно мисс Марпл и, наконец, в двадцать пятнадцать — это пришел господин Пуаро. Теперь замок только выпускал — в двадцать три двадцать Пуаро и Марпл, в ноль часов пятьдесят одну минуту — господина атташе и в три пятьдесят одну — господина Гурского. Что ж и у этого парня алиби. Остается обворожительная мисс Марпл.
Теперь каюта ВЗ. Первый раз замок открылся изнутри в девятнадцать сорок девять — мисс Марпл пошла в бар. В двадцать три тридцать три замок открыли снаружи — мисс Марпл вернулась. Затем открытие каюты в восемь ноль пять — мисс Марпл отправилась завтракать в кают-компанию, где по пути ее обогнал робот Мориарти. Стопроцентное алиби.
Итак. Что же мы имеем? Профессора пассажиры убить не могли. Остаемся мы с тобой и роботы кают первого класса — Мориарти и Бонда.
— Но роботы убить не могут. Там такие блокировки…
— Знаю. Значит — только я и ты. Я в это время был в кабине управления. Покинуть ее, как ты понимаешь, я не мог — автоматика бы не позволила, — Холмс перевел взгляд на Ватсона.
— Кэп, это не я. — Помощник побледнел, глядя то на лицо капитана, то на его значок.
— Я знаю. Твоя каюта находится внутри кабины управления. Покинуть ее, не пройдя мимо меня, ты не мог.
— Точно, сэр, — парень облегченно улыбнулся. — Как это я сразу не допер.
— Тогда кто? А, Ватсон?
— Не знаю, сэр.
— Все те же пассажиры.
— Но у них же у всех алиби.
— Значит чье-то алиби дутое. А мы просто пока этого не видим. Зови робота Мориарти.
6 часов до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
— Присаживайся… м-м-м, Сэм, — Холмс сразу не смог вспомнить, как зовут робота.
— Слушаюсь, сэр, — биоробот, с виду молодой, лет двадцати, черноволосый парень, одетый в голубую фирменную униформу, спокойно опустился в кресло.
— Сэм, расскажи, чем ты занимался между десятью вечера восьмого числа и восемью утра девятого.
— В восемь часов тринадцать минут я доложил вам, сэр, что пассажир каюты А2 мертв.
— Сэм, я попросил тебя начать с десяти вечера.
— Ты видел, кто убил пассажира каюты, за которой ты закреплен, — не выдержав, вмешался в разговор Ватсон.
— Начиная с двадцати ноль ноль восьмого числа и заканчивая восемью часами десятью минутами девятого числа вся информация уничтожена, — последовал чеканный ответ.
— Что? — Холмс и Ватсон одновременно подскочили к роботу. — Кем уничтожена?
— Мною.
— Кто тебе это приказал?
— Не знаю, информация уничтожена.
Холмс закрыл лицо руками и через некоторое время глухо сказал:
— Ватсон, иди и приготовь необходимые расчеты для входа в гиперпространство.
— Слушаюсь, сэр.
4 часа 56 минут до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
— Ватсон, расчеты готовы?
— Да, сэр.
— Мне помнится, ты говорил, что у тебя хобби — компьютерное видео.
— Да, сэр, удивленно воскликнул Ватсон.
— Ты не хочешь сейчас прыгать в Гипер?
— Если честно, нет, сэр.
— Тогда придется поработать.
Два часа десять минут до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
— ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! Говорит капитан корабля «Гермес». Всем пассажирам корабля приказываю срочно собраться в кают-компании. Благодарю за внимание.
Корабельные репродукторы еще три раза пролаяли это сообщение.
Час пятьдесят минут до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
Пассажирам, пришедшим в кают-компанию, представилась следующая картина. В центре помещения возвышался серый стальной ящик, размером с небольшой дисплей. От него тянулись провода к монитору, стоящему отдельно на возвышении.
— Присаживайтесь, господа, — капитан Холмс рукой указал на четыре кресла, стоящие полукругом напротив монитора. — Итак. Вы знаете, что вчера ночью был убит один из пассажиров этого корабля. Вы его знали, как господина Мюррея. В силу некоторых обстоятельств, разглашать которые я не имею права, Земля наделила меня чрезвычайными полномочиями класса АА01 и потребовала найти убийцу, до посадки «Гермеса» на Ариадну. В случае же невозможности найти убийцу мне приказано, — Холмс с нажимом произнес это слово, — уйти в гиперпространство. — Капитан посмотрел на Бонда. Тот вздрогнул, взглянул на Холмса и демонстративно отвернулся. — Не скрою, — продолжал Холмс, — переход в Гипер, при оставшихся запасах топлива, чрезвычайно опасное мероприятие. Оттуда мы можем и не вынырнуть.
Четверо пассажиров молчали: Пуаро испуганно, Гурский спокойно, Бонд и мисс Марпл — равнодушно. Гнетущую паузу прервал Гурский:
— Кэп, вы решили нас попугать напоследок? Убийца найден?
— Пока нет.
— Значит, не найден. Так молча бы объявили тревогу, загнали нас в анабиозники, и всех делов. Мы бы пребывали в счастливом неведении, относительно нашей дальнейшей судьбы. А теперь трясись, перед тем как заснуть. Помешать-то вам мы все равно не сможем, — русский бесцеремонно ткнул пальцем на бластер, висевший на поясе капитана. — Зачем этот концерт, кэп?
— Я предлагаю убийце сдаться, — глухо прозвучало в кают-компании. — Документ, который был добыт у Мюррея, он никому не сможет передать. Если мы выйдем из Гипера, корабль на Земле перевернут вверх дном, но документ найдут. Не выйдем — все там и останется. В случае добровольной сдачи, Землей обещано неприменение высшей меры. У меня времени особенно нет, поэтому даю пять минут убийце на раздумье.
— Это наивно, капитан, — Бонд презрительно закинул ногу за ногу.
— Время пошло, — Шерлок Холмс не стал вступать в дискуссию.
Пять минут спустя коротко пискнул таймер — время вышло. Вся четверка сидела неподвижно, словно окаменев.
— Что ж, убийце предоставлялся шанс сохранить свою жизнь. Он им не воспользовался. Внимание на экран!
В ту же секунду Ватсон включил монитор. На экране появилось изображение каюты с распростертым на полу, около стола человеком.
— Перед вами, господа, каюта господина Мюррея. — Невидимая камера показала крупным планом лицо, на котором застыло выражение удивления, сменяющееся гневом. Процесс смены выражения лица остановила черная точка во лбу — след лазерного луча. — А вот и бластер, из которого был убит господин Мюррей. — Камера повернулась, и на столе блеснула вороненая сталь грозного оружия. — Но он нам, увы, ничем не поможет в поисках убийцы. У нас нет даже оборудования для снятия отпечатков пальцев. Хотя наверняка, на бластере они вытерты. Но у нас есть оборудование, которое поможет заговорить другой улике. — Камера скачком перевела изображение на пол каюты. И во весь экран монитора стало видно изображение бутылки пива «Оболонь». — Да, господа, именно бутылка доброй, старой «Оболони» и поможет нам изобличить убийцу.
— Каким образом, капитан? — Атташе, усмехаясь, смотрел на Холмса.
— Очень просто, господин Джеймс Бонд. Нераскупоренная бутылка валяется под столом, рядом с трупом. Очевидно, в момент выстрела Мюррей держал ее в руках. То ли убийца попросил налить пива, чтобы отвлечь жертву, то ли сам Мюррей захотел освежиться. Выстрел бластера — это очень яркая вспышка. А бутылка, в силу своей круглой формы, является своего рода линзой, которая частично сфокусировала вспышку лазера на своей задней стенке. А та, в свою очередь, явилась своего рода фотопленкой. Не забывайте — это очень яркая вспышка!
— Бред, — атташе рассмеялся, — бутылка прозрачна, какой к чертям отпечаток.
— На молекулярном уровне.
— И как же можно разглядеть этот самый молекулярный уровень?
— Вот с помощью этого прибора, — Холмс дотронулся до серого ящика на столе. — Это контролер поверхности Абсолютного Отражателя. Как вы наверно знаете, основным элементом торсионного двигателя является Абсолютный Отражатель — зеркало, не пропускающее в корабль то жесткое излучение, которое образуется при работе торсионного двигателя. Его мономолекулярную поверхность и призван контролировать этот прибор. Он, господин атташе, «разглядит» неровности размером даже с одну молекулу. И теперь мы эту бутылку «Оболони» положим в контроллер, — Холмс, словно фокусник, вытащил откуда-то из-за прибора бутылку «Оболони» и ловко поместил внутрь ящика. — Внимание на экран, господа!
Картинка на мониторе сменилась. Вместо четкого изображения каюты, экран заполнил какой-то серый туман. Ватсон стал нажимать различные кнопки на ящике, и туман стал постепенно рассеиваться. Стали проступать стены, нечеткой тенью вырисовался стол. Другая тень, стоящая около стола, стала постепенно превращаться в человеческую фигуру. Вот проступила рука, с чем-то темным в кисти, стали прорисовываться элементы одежды. Секунда, другая — и расплывчатый контур головы превратился в лицо. Женское лицо, с ниспадающими на плечи волосами. Раздался вскрик. Мисс Марпл вскочила с кресла, в руке у нее блеснул бластер. И в то же мгновение Гурский в стремительном броске закатил сильнейшую оплеуху девушке. Та без сознания рухнула на пол. Вскочившего атташе остановил наведенный на него бластер капитана.
— Спокойней, господин атташе. Я думаю, господин Гурский и сам справится с убийцей. Помогать не надо. Не правда ли, Лев Иванович?
— Мне всегда грудастые блондинки казались вульгарными, — Гурский вновь спокойно сел в кресло.
25 минут до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
— Спасибо, Лев Иванович. Правда, бластер мисс Марпл выстрелить не мог. В районе кресел мы создали высокочастотное электромагнитное излучение, в котором, как известно, электрические приборы не работают. Но все равно спасибо. А теперь, мистер Бонд, — Холмс практически вплотную подошел к ариаднскому атташе, — я попрошу отдать мне то, что вам передала мисс Марпл.
— Я не пойму, о чем вы. Не забывайте — я дипломат суверенной планеты.
— Господин Бонд, если вы сейчас не отдадите то, что я у вас прошу, то через десять минут я отдам команду на переход в гиперпространство.
Бонд презрительно дернул плечами:
— Отдавайте.
— Только у вас не будет никаких шансов уцелеть.
— Это почему же?
— В вашу биокапсулу я не подам команду на запуск программы анабиоза. А знаете, что происходит с живыми существами, пересекающими Гипер в сознании? У вас в роду сумасшедших не было?
— Вы забываетесь!
— Мы теряем время. Ватсон, готовь «Гермес» к переходу в гиперпространство.
— Есть, сэр.
— Черт с вами, — атташе вытащил запонку из левой манжеты рубашки и протянул ее Холмсу, — здесь чип с информацией.
15 минут до расчетного времени посадки «Гермеса» в космопорт «Независимый», планета Ариадна.
— Сэр, ловко вы взяли на пушку эту Марпл. Обычный эталон времени выдали за несуществующий прибор контроля. А про бутылку такое нафантазировали — просто блеск! — Ватсон сидел в кресле второго пилота. Электронные часы отсчитывали последние минуты перед началом посадки.
— Ты тоже молодец. За каких-то два с половиной часа такой фильм склепать. Тебе режиссером работать, а не по Космосу шляться, — Шерлок Холмс занимал привычное место первого пилота.
— Сэр, а как вы догадались, что это Марпл убила этого профессора? У нее же алиби.
— Мне это Сэм сказал.
— Так у него же всю информацию уничтожили!
— Всю да не всю. Ты же знаешь, как порой трудно удалить абсолютно все файлы какой-нибудь крупной программы. Вот мне и пришла в голову мысль: проверить, а не завалялись ли в «мозгу» Сэма какие-нибудь клочки уничтоженной информации. Отослав тебя готовить расчеты по переходу в гипер, я подсоединил «мозг» Сэма к ЦБК, и тот его немного попытал. Правда, мучил он его недолго. Оказывается, у наших корабельных роботов есть файл регистрации изменений пароля доступа к нему. И оказалось, что в восемь ноль ноль девятого февраля пароль доступа был изменен. Изменил его, естественно, убийца.
— Но пароль — это же не имя убийцы.
— Ватсон, ты бьешь почти в десятку. Знаешь, какой был старый пароль, тот, который ввел Мориарти? — и выждав паузу Холмс произнес: — Дженни.
— Имя мисс Марпл?
— Точно. Наверняка Мориарти был по уши влюблен в эту спортсменку-красотку. И наверняка, это она его подбила на предательство. Ты вспомни, что о нем раньше писали газеты. Его жизненный путь — словно крутой слалом. Только вместо флажков — женщины и его открытия.
— А зачем же она его убила, раз он уже согласился сотрудничать с ариднцами?
— Хочется думать, что в последний момент профессор одумался и попытался изменить ситуацию. Следствие покажет.
— А как же ее алиби?
— А с этим вообще просто. Когда Пуаро и Марпл встретили той ночью в коридоре Мориарти, Марпл и не думала идти в свою каюту. Дождавшись, когда Пуаро зайдет к себе, вспомни распечатку работы электронных замков, она вернулась от своей каюты и вошла к профессору. Благо, ее каюта дальше по коридору, чем каюта Пуаро. А в каюту Марпл зашел Сэм, подчиняясь, то ли команде профессора, то ли самой Марпл. Убив Мориарти, Марпл переночевала в его каюте, а утром с помощью интеркома поменяла пароль Сэма и приказала идти в кают-компанию сразу после Пуаро. Затем сама вышла из каюты профессора. А нам сказала, что ее обогнал робот. Замки же не регистрирует, кто именно их открывает. Все, Ватсон, пора садиться на Ариадну!
Из тормозного двигателя вырвался сноп пламени. «Гермес» вздрогнул и стал сбрасывать высоту. Тот час в кабине управления загрохотал металлический голос Центрального Бортового Компьютера:
— Тормозной импульс прошел нормально. Скорость корабля расчетная. Космодром дал глиссаду планирования.
И вновь ударил сноп пламени.
— Корректирующий импульс прошел нормально. Мы на глиссаде планирования. Высота тридцать километров… двадцать… пять… Семьсот метров… четыреста… сто… десять… метр.
— Есть касание. Скорость расчетная.
— Включен реверс.
— Выпущен тормозной парашют.
— Останов.
— Ну вот и все Ватсон, мы на Ариадне, — Холмс не спеша отстегивал предохранительные ремни, — и, как всегда, вовремя!
— Только так, сэр! Пиво будете?
— Глупый вопрос!
