Сатурн был прекрасен. Эта, пожалуй, самая живописная планета Солнечной системы, величественно поигрывая своим нимбом, гордо и снисходительно взирала на копошащуюся возле ее орбиты псевдоразумную звездную пыль, представлявшую собой десяток пилотируемых кораблей и целую кучу всевозможных зондов и автоматических станций.

Конечно, и Юпитер неплох, двусмысленно подмигивающий знаменитым пятном-глазом и важно раздувающий газовые щеки, явно пытаясь напомнить, кто в системе самый крупный.

На их фоне тридцатиметровый шарик Перехода казался настолько невыразимо мал и несуществен, что невольно все случившееся начинало казаться не более чем игрой больного воображения землян, возомнивших, что вот такая искрящаяся малость действительно способна повлиять на пространственное расположение целой планеты. Пусть не такой большой, как две ближайшие, но все же и не астероида мороженого.

Андрей с трудом оторвался от обзорного экрана.

Включил переговорное устройство.

На экране терминала появилась озабоченная физиономия Артура.

— Ща-а-ас… — сказал он. И Андрей еще добрую минуту наблюдал только его затылок, потом и тот пропал из поля зрения.

На экране появилась Барбара.

— Что там у вас происходит? — теряя терпение, спросил Андрей.

— А вы ничего не замечаете?

Андрей опять глянул на обзорный экран. Вид толстого, остроносого, но округлого в плоскости, треугольника, пронзившего мутный белесый шар, совершенно не изменился.

— Визуально нет, — сказал он, — а что случилось?

— Растет напряженность внешнего электромагнитного поля, — бросила Барбара, искоса поглядывая на пульт управления, возле которого «колдовал» Артур.

В рубку быстро вошел Гущин. Ему все-таки удалось убедить Совет в том, что он лично должен возглавить завершающую стадию операции «Переход». Кивнув Барбаре, он то ли спросил, то ли констатировал свершившийся факт:

— Начинается…

Барбара выразительно пожала плечами.

— Дай-ка мне Артура.

На этот раз Артур появился почти мгновенно: вот что значит — начальство вызывает.

— Так, хватит у пульта суетиться, — повелительно сказал Гущин. — Немедленно полезайте в гравитационные компенсаторы. Все, что необходимо, автоматика сама измерит и запишет.

Гравитационный компенсатор, как и сам корабль, тоже был новейшей, секретной, еще не прошедшей весь положенный комплекс испытаний разработкой одного из подчиняющихся только Совету Безопасности предприятий оборонно-космического комплекса. Питаясь от главного генератора корабля, он позволял экипажу выдерживать перегрузки, на порядок превосходящие допустимые нормы.

Гущин включил общий вызов и, не дожидаясь всех подтверждений, объявил:

— Внимание! Всем кораблям, задействованным в операции «Переход», готовность ноль. Вариант — наблюдение.

Всего в зоне «эксперимента» присутствовало одиннадцать пилотируемых кораблей, из которых шесть — новейшие боевые аппараты класса «Супер-Стелс», на одном из них, проткнувшем мордой загадочный объект, и находились Артур с Барбарой. Остальные корабли были обыкновенными галактическими разведчиками, увешанными дополнительной научной аппаратурой.

Помимо прочих достоинств, касающихся энерговооруженности, надежности, скорости и прочности, корабли класса «Супер-Стелс» обладали еще двумя главными отличительными особенностями. Первая определялась самим названием класса и, следовательно, обеспечивала кораблю полную «невидимость» почти во всех диапазонах электромагнитных и гравитационных волн. Идея устройства была не нова и с переменным успехом использовалась и раньше, но только теперь удалось добиться достаточно качественного ее исполнения. В итоге корабль, находящийся в этом режиме, не создавал никаких помех для прохождения почти любых волновых излучений и, следовательно, оставался невидим, как визуально, так и для большинства пространственных сканеров.

Второе и в данной ситуации не менее существенное достоинство — это наличие направленного гравитационного излучателя, а грубо говоря — гравитационной пушки. Она позволяла осуществлять локальное гравитационное воздействие на объекты, удаленные на тысячи километров. Вот на это «второе достоинство» и возлагалась главная надежда, если Переход вдруг надумает направиться обратно к Земле.

Поэтому-то Гущин и добился разрешения лично возглавить завершающий этап операции. Конечно, шести кораблей могло оказаться недостаточно для сдерживания этого «энергетического монстра», но больше у землян просто не было.

Исходя из полученного вместе с Хиггинсом предупреждения, абсолютно точно определить время начала этого безобразия не представлялось возможным, уж слишком схематично там все изобразили неведомые доброжелатели. А люди, естественно, готовились к минимально возможному сроку катастрофы. Поэтому корабли уже неделю болтались в ожидании между орбитами Сатурна и Юпитера, а ровным счетом ничего не происходило.

Ученые-психологи стали поговаривать о том, что может представлять собой общегалактический юмор и не столкнулись ли мы с одним из его проявлений. Появились комиксы, в финале которых из Перехода вылезал лысый, вислоухий, трубчатоносый инопланетянин и ехидно заявлял: один ноль в мою пользу.

И вот сегодня, похоже, действительно началось…

Андрей был вторым пилотом на флагманском корабле. Кроме него и Гущина еще два члена экипажа находились в боевом отделении в полной готовности дать в морду инопланетному шутнику.

— Мы упаковались, — доложил Артур. — Что снаружи?

Откликнулся Зимин, находящийся на одном из разведчиков и возглавляющий научную часть операции:

— Интенсивность излучения стабилизировалась. Визуально наблюдается повышение мутности шара.

— Сейчас начнется, — констатировал Артур.

Вдруг эфир наполнился диким лязгом и скрежетом помех, а невзрачный шарик резко увеличился в размерах, за долю секунды поглотив корабль с Артуром и Барбарой.

Гущин, косясь на обзорный экран, тщетно переключал частоты, пытаясь восстановить связь с другими кораблями. Шар Перехода, став молочно-белым и совершенно непрозрачным, продолжал стремительно расти.

Андрей боялся представить, что может произойти на Земле, когда там из-за помех исчезнет видеоизображение с места событий.

Наконец, убедившись в тщетности своих попыток, Гущин оставил пульт в покое и вместе с Андреем предался наблюдению грандиозного зрелища. По мере того как объект увеличивался в размерах, возрастала степень его светимости, молочная белизна теряла равномерность, то покрываясь темными пятнами, то озаряясь всполохами ярких зигзагообразных вспышек. Андрей глянул на масштабную сетку: «молочный переросток» уже достиг размеров Луны и продолжал в том же духе. Разыгравшееся воображение попробовало нарисовать картину поглощения этим чудом всей Солнечной системы, но откуда-то из подсознания на него «цыкнули», и оно сделало вид, что пошутило.

Тем временем, надувшись до размеров, чуть превышающих Землю, шар вдруг лопнул, а вернее, просто бесследно исчез. Впечатление, что он лопнул, сложилось у наблюдателей из-за полученного сильного гравитационного толчка, слава богу, что они находились от него на приличном расстоянии.

Как только глаза снова обрели возможность видеть, Белов и Гущин прильнули к экрану… Он был девственно чист… Корабль с Артуром и Барбарой на борту исчез!

Земля увидит эту картинку только через сорок минут. Ровно столько времени потребуется электромагнитным волнам для того, чтобы преодолеть пространство, разделяющее голубую планету и предназначавшуюся ей катастрофу. А если это только начало? Сколько еще времени и сил понадобится людям для борьбы с последствиями своего самоуправства?

На долю какого поколения выпадет новая встреча с «разочарованной Вселенной»?

Эфир вдруг наполнился отборной бранью других наблюдателей, видать, всем досталось… Что ж вы ругаетесь? Радуйтесь, ЛЮДИ, пока вы отделались легким испугом!