На этот раз в зале собралось десять человек, из которых Андрей знал пока только двоих — Зимина и Роговцева. Особое его внимание привлекла отдельно тусующаяся группа из пяти человек, центром которой был совсем пожилой мужичок с козлиной бородкой и дергающимися угловатыми движениями. На вид ему было лет семьдесят, но Андрей почему-то предчувствовал, что на самом деле — значительно больше. Мужичок этот что-то активно доказывал остальным слушателям, а те, судя по выражению их лиц, хоть и сильно в его доводах сомневались, однако вступать в спор все же не торопились.

Появился Гущин. Он был слишком сосредоточен, можно сказать — хмур. Все притихли, даже энергичный старик замер на полуслове, жадно воззрившись на вошедшего.

— Господа, — начал Гущин официальным тоном, — я собрал здесь вас — лучших аналитиков научного отдела, чтобы ознакомить с расшифрованными данными гипносканирования мозга Боба Хиггинса. Обстоятельства его появления здесь, я думаю, вам уже хорошо известны.

Зимин кивнул, как бы отвечая за всех своих подчиненных.

— В его мозгу был обнаружен заблокированный участок, — продолжил доведение вводной информации Гущин. — После расшифровки содержащихся в нем данных мы получили следующий видеоряд. — Он жестом пригласил собравшихся перевести внимание на экран.

Свет в зале потерял интенсивность, а «цвет» аналитического отдела замер, сосредоточившись на пока еще пустом экране, даже не подумав занять удобные кресла.

Изначально абсолютно черный экран стал медленно и хаотично покрываться светло-серыми пятнами. Когда формирование фона завершилось, в центре изображения ярко вспыхнул мутноватый, белесый шар с немного рваными, подергивающимися краями. Чуть позже картину дополнили еще несколько шариков значительно меньшей яркости и размера. Они все были разных диаметров и на первый взгляд бессистемно расположились вокруг центрального гиганта. Изображение на минуту стабилизировалось, как бы приглашая зрителей запомнить исходное расположение объектов. А потом мелкие шары пришли в движение, весьма медленное, но все же достаточно отчетливое и целенаправленное. Спустя еще несколько минут ни у кого не осталось сомнений, что все шары движутся вокруг центра экрана.

С разных сторон зала послышались шумные выдохи и зловещий шепот. Очевидно, ученые, пользуясь отсутствием в данный момент резких изменений в картинке, спешили поделиться с коллегами своими первыми догадками.

Андрей глянул на ораторствовавшего недавно старика. На сей раз он в диалогах не участвовал, а, задрав вверх свою бородку и прищурившись, словно собираясь вот-вот выстрелить из нее по экрану, неотрывно следил за происходящими там изменениями.

Вдруг разговоры мгновенно стихли. Андрей понял, что, отвлекшись на старика, пропустил что-то важное. На первый взгляд, картина не изменилась. Мелкие шары продолжали размеренный бег вокруг центрального невозмутимо светящегося кругляка, вот только, похоже, количество их поуменьшилось. Один из расположенных ближе к центру шариков пропал. На объемном изображении определить, какой именно, Андрей затруднялся. Картинка начала стремительно мутнеть и через несколько секунд исчезла совсем.

Гущин прошел в глубь зала и занял место за большим овальным столом, предложив присутствующим последовать его примеру. Когда все расселись, он сказал:

— Теперь вы обладаете полной информацией, имеющей отношение к операции «Переход». Хочу обратить ваше внимание на заверения экспертов и психологов, утверждающих, что просмотренный нами сюжет не является фантазией Боба Хиггинса, а, несомненно, был записан в его мозг извне. Когда это произошло, сказать трудно, он не подвергался гипносканированию последние шесть лет. У меня все. Прошу высказываться по существу вопроса…

Андрей опять посмотрел на энергичного старика, ожидая, что тот изъявит желание высказаться, но он, положив перед собой «вечный» блокнот, что-то сосредоточенно рисовал на его экране.

— Позвольте мне, — сказал тучный, не очень пожилой, но уже лысеющий мужчина, сидевший по правую руку от Зимина. — Прежде всего, нам необходимо сойтись во мнениях по поводу просмотренного «фильма», а уж потом давать рекомендации по разработке дальнейших оперативных мероприятий. Я думаю, ни для кого не осталось тайной, что в сюжете представлен фрагмент эволюции Солнечной системы. На это явно указывает соотношение размеров девяти шаров-планет, а также форма и наклон их предполагаемых орбит. Однако смысловая нагрузка этой информации, очевидно, заключается в финальной сцене, когда исчезает третья от Солнца планета, то есть Земля. Возможно, таким образом некто пытается нам угрожать, намекая на уничтожение планеты, если мы не выполним какие-то требования, о которых пока не сообщается.

— Нет, бросьте! — взвизгнул бородатый старичок, не отрываясь от своего блокнота. — У вас явно завышенное самомнение. Нам угрожать?! Да кому мы нужны?!

По лицам собравшихся прокатилась легкая полуулыбка.

— Михаил Георгиевич, — обратился к нему Зимин, — поясните свою мысль.

Старик пожал плечами и недовольным писклявым голосом сказал:

— Нам любезно сообщают, что планете Земля суждено покинуть Солнечную систему…

— На все это можно было бы закрыть глаза, — вступил в разговор щуплый обладатель массивных очков, сидящий рядом с Андреем, — если бы не наглядный пример исчезновения планеты, открытой Хиггинсом.

— Ну это надо еще проверить, — сказал Роговцев. — Где гарантия, что мы не являемся свидетелями какой-то хитро задуманной игры? Блефа, конечная цель которого пока неизвестна. А «нагрузить» Хиггинса посторонней информацией можно было и с помощью имеющегося на корабле медицинского комплекса «Пси-мастер», конечно, при наличии хорошего профессионала.

— Нет, на блеф не похоже, — усомнился Зимин. — Они не могут не понимать, что мы в любом случае пошлем в систему «Новой Земли» разведывательную экспедицию.

— Датчиками вернувшегося корабля действительно зафиксировано воздействие мощного внешнего гравитационного поля, — добавил Гущин. — Такую информацию, в зашифрованном виде хранящуюся в «черном ящике», не подделаешь. Поэтому давайте исходить из того факта, что «Новая Земля» действительно исчезла.

— Хорошо, тогда получается, что уважаемый Михаил Георгиевич прав, — пробасил «квадратный человек» в ухо старику, то ли выронившему от неожиданности, то ли бросившему за ненадобностью световой карандаш. — И забравшие планету… мм… силы недвусмысленно намекают на аналогичную судьбу, уготованную ими для Земли.

Михаил Георгиевич покосился на колоритную фигуру соседа и тихо сказал:

— Три месяца.

Все замолчали, а он грустно пояснил:

— До того момента, как они заберут Землю, осталось три месяца.

Старик не спешил обосновать свою мысль, но и присутствующие не торопились кидаться на него с расспросами, скорее всего, пытаясь самостоятельно проанализировать это умозаключение.

— Похоже на то… — нарушил молчание, пожалуй, самый молодой из участвовавших в совещании экспертов. — С момента, когда сформировавшееся изображение потеряло статичность и до исчезновения с экрана шарика — предполагаемой Земли, она успела пройти примерно одну четвертую своей орбиты. То есть речь, действительно, может идти максимум о трех месяцах.

— Бред какой-то! — опять зычно изложил свою точку зрения «квадратный» сосед старичка.

— Самое неприятное, что мы совершенно не представляем, с чем имеем дело, — сказал молодой ученый.

— Ну почему же, — с некоторым раздражением возразил Зимин. — По-моему, совершенно очевидно, что все это — следствие использования землянами Перехода. Кто-то получил о нас исчерпывающую информацию и в одностороннем порядке решил нашу дальнейшую судьбу. И судя по этому, — он кивнул в сторону погасшего экрана, — не может быть и речи о действии случайно растревоженных бездумных сил природы.

— Допустим, мы правильно уловили смысл послания, — подвел итог Гущин. — Тогда возникает второй вопрос — какова его цель? Зачем понадобилось предупреждать нас о надвигающейся катастрофе?

— Возможно, нам деликатно предлагают убраться с планеты, — предположил Роговцев.

— Какая разница, что они там позволяют себе нам предлагать! — прорычал «квадратный человек». — Мы имеем конкретную угрозу и пока не способны «разобраться» непосредственно с ее источником, должны выяснить хотя бы механизм ее осуществления. И направить все силы на его уничтожение.

— Да, да, несомненно! — неожиданно энергично поддержал соседа Михаил Георгиевич. — Тем более что этот механизм нам фактически известен!

— Вы имеете в виду активные области Переходов? — спросил Роговцев.

— Конечно! — подтвердил старик.

— Но как смогут справиться с целой планетой три обнаруженные нами клочка чужеродной субстанции? — усомнился Антон. — Или вы предполагаете, что они будут перемещать Землю кусками?

— Вот именно, «обнаруженные нами», — прищурился Михаил Георгиевич. — Странная получается география — Китай, Атлантический океан, Южная Америка. Я позволил себе провести через эти точки меридианы и параллели, а оставшееся свободное пространство разделил пропорционально полученным величинам. — Он открыл блокнот. — У меня получилось сорок восемь точек пересечения. Из этих нехитрых расчетов я смею сделать вывод, что на Земле находится, по меньшей мере, сорок восемь Переходов. Хотя, конечно, полученные угловые величины можно поделить и на большее количество секторов, но пока реальных подтверждений более мелкого деления мы не имеем.

Воцарилось мрачное молчание. Наверное, все представили Землю, изъеденную червоточинами неизвестного происхождения. Зимин при этом настолько отчаянно дергал себя за бороду и шевелил губами в такт собственным мыслям, что напоминал старика Хоттабыча с подмоченной репутацией.

Гущин оторвал его от этого занятия, сказав:

— Эдуард Аркадьевич, направьте все силы научного отдела на изучение свойств активных областей и в первую очередь на взаимодействие с ними различных физических полей, агрессивных сред, а также лучевого и энергетического оружия. В общем, можете с ними больше не церемониться.

Зимин озабоченно кивнул, а его глаза вспыхнули воинственным азартом, грозя поджечь нависающие брови.

— Тебе срочно создать несколько оперативных групп, — обратился Гущин к Роговцеву, — можешь привлечь сотрудников из других отделов. Пусть займутся поисками Переходов в наиболее доступных из вычисленных мест. Любая информация желательна уже к вечеру. Я буду созывать экстренное заседание Совета Безопасности Системы.

Антон удивленно поднял брови, до наступления понятия «вечер» оставалось не более пяти часов, но спорить не стал.

— Михаил Георгиевич, доложите свою теорию на Совете, — Гущин поднялся из-за стола. — Не хочу напоминать вам о категории полной секретности, присвоенной операции «Переход». Все свободны.

Сотрудники, тихо переговариваясь, стали покидать демонстрационный зал.

— Белов… а вас я попрошу остаться, — «подстрелил» Андрея хрестоматийной фразой Гущин.

Андрей вернулся за стол, заранее попрощавшись с надеждой хоть сегодня увидеть Ольгу.

— Ну как, еще не жалеете о принятом поутру решении? — поинтересовался Гущин, когда они остались одни.

— Боюсь, что при таком повороте событий жалеть о чем-либо уже бессмысленно.

— Ну, зачем же так безнадежно. Вы ведь уже нашли с Переходом общий язык. В любой момент прыгнете в него и окажетесь в более подходящем для проживания месте!

Андрей уставился на Гущина, плохо понимая, к чему он клонит.

— Мы должны предвидеть все возможные варианты, — пояснил тот. — Допустим, попытки уничтожить «злобные зоны» на Земле не приведут к успеху. Что тогда? Гибель цивилизации! Конечно, есть Марс, есть колонии в других звездных системах. Но представь, в каком жалком положении они окажутся без научного и промышленного потенциала Земли. За отведенный срок немыслимо эвакуировать ни людей, ни технологии. Попытки спасти только какую-то часть этого приведут к панике, анархии и хаосу более страшному, чем можно себе представить… Врачи, обследовавшие Хиггинса, утверждают, что он остался в живых только благодаря завидному здоровью и известной тренировке — все-таки бывший пилот. Наверняка почти все колонисты, находившиеся на «Новой Земле», мертвы. При аналогичном воздействии на Землю неминуемо погибнет девяносто процентов населения плюс глобальные разрушения и последующие природные катаклизмы. Рассчитывать выжить в таких условиях — нереально… Поэтому необходимо найти еще какие-то способы повлиять на ситуацию. К сожалению, мы абсолютно ничего не знаем ни о тех, кто прислал нам предупреждение, ни об уровне их технологий…

Гущин умолк.

— Вы предлагаете мне отправиться к ним в гости? — с иронией спросил Андрей.

— А почему бы и нет! — воскликнул Гущин. — Наверняка Переход способен выполнить такую задачу.

— В том, что он способен, я не сомневаюсь, как и в том, что я не смогу эту задачу для него сформулировать!

Гущин молчал, опустив тяжелый взгляд на поверхность стола и методично поглаживая ее рукой, словно проверяя — уже прогибается или пока еще нет?

— Хорошо, даже если мне удастся переместиться туда, не знаю куда, что я смогу сделать? Как предотвратить катастрофу? Как убедить их не делать этого? И будет ли там кого убеждать?

— Ну почему же «не знаю куда»! Вполне возможно, что достаточно посетить «Новую Землю», которая теперь, скорее всего, находится в непосредственной близости от организаторов акции. Более того, они умудрились разобраться в мозгу Хиггинса, значит, наладить с ними контакт совершенно реально. И, наконец, минимум переданной ими информации говорит о том, что они сами нас побаиваются, зная, что часть человечества все равно выживет и будет стремиться отомстить.

— По-моему, вы слишком очеловечиваете наших противников, — прошептал сраженный его аргументами Андрей.

— Ничуть! Я уверен, что Переходом решил воспользоваться некто, имеющий к нему только косвенное отношение.

— Угу, скажите еще, что это проделки того же невзлюбившего человечество Хиггинса, который на досуге натренировался играючи елозить планетами по Галактике.

— Кстати, интересная мысль, — поднял брови Гущин. — Если Переход свободно перемещает отдельных индивидуумов вместе с навешанными на них скафандрами и прочим хламом, то почему нельзя расширить понятие перемещаемого объекта, включив в него и планету, в которую этот индивидуум «вцепился» своими ногами.

Андрей поморщился.

— Ладно, ладно, — замахал руками Гущин. — Хотя как знать… Вот что, Белов, поезжайте домой и хорошенько выспитесь. А между делом обдумайте мое предложение. Завтра, как понадобитесь, вас вызовут.