Эпилог

Времена Джейса Бонда прошли. И прошли окончательно.

Во всяком случае, для него.

Кэвин уходил. Уходил навсегда. Туда, где он был по-настоящему свободен, туда, где ему не нужно было отвоевывать себе место под солнцем и доказывать изо всех сил, что он такой же человек, как и прочие.

Да, он мог бы вернуть себе здоровое и крепкое тело – то, что уже забрал себе как-то раз своей хитростью и небывалым опытом.

Но это пройденный этап. Ни к чему теперь быть связанным с этим миром трудовыми контрактами и подписками о неразглашении, явками, паролями и агентурными связями.

Ни к чему ему счет в банке и положение в обществе.

Вообще незачем слишком тесно связывать себя с тем миром, где он никогда не был счастлив. Бог с ним, с этим миром.

Он уходил туда, где его ожидало бесконечное число непохожих друг на друга миров – настолько же разных, насколько бывают разными в нашем мире люди.

Поэтому он спокойно думал о том, как в какой-то душной комнате в неком секретном учреждении тихо уходит из жизни никому не нужный и никем не любимый калека. Никто этого даже и не заметит, кроме специалистов. Которые, впрочем, быстро подберут ему замену.

Это не имело значения.

Имело значение лишь то, что в это же время происходило в одном из множества миров, в обыкновенном родильном доме.

Вот женщина почувствовала, что началось.

Вот санитары покатили носилки в родильное отделение.

Вот раздался пронзительный крик. Крик, полный боли, вызывающий беспокойство и сочувствие, но вовсе не чувство жалости.

Вот острая, нестерпимая боль ударила в точку сингулярности. Вспыхнул невиданной силы, но совершенно беззвучный взрыв.

Вот ниоткуда возникли первые элементарные частицы, что в немыслимом пекле возникают и агонизируют с непредставимой скоростью, наполняя тесное пространство гамма-излучением. Вот ниоткуда появились и отправились в бесконечное путешествие нейтрино.

Вот сплелись в раскаленные клубки сгустки вещества и антиматерии. Вот появились первые ядра водорода.

Вот начал спадать жар, и вещество отделилось от излучения.

Вот, наконец, заработали законы природы, и, словно «юпитеры» на съемочной площадке, вспыхнули в черноте вакуума первые звезды…

…Раздался крик младенца. Самый первый крик, немедленно заглушивший стоны матери. Что-то радостно залепетали медсестры, засуетились врачи.

Кэвин улыбнулся.

Там, в тесном казенном помещении, на белых простынях, под ярким электрическим светом рождалась новая Вселенная.