ГЛАВА 20
Первое, о чем я подумал: рушится моя прекрасная версия… Принц действительно видел в Белом зале Кантону. То есть Рика, которого он принял за Кантону…
Ладно, Рик высказался. Послушаем, что скажут остальные.
— Начнем, если не возражаешь, с тебя, — сказал Грег Эррере. — Меня интересует все, что ты помнишь с момента, когда начало светать, и до шести часов утра.
— Честно говоря, я не помню, когда начало светать, — признался Хорхе, — голова, как в тумане…
— Естественно. Ночь-то не спали, — сердито сказал Олег. — Я предлагаю каждому принять по таблетке спорамина. Вернее, четверым. У меня всего четыре таблетки.
Голдин наклонился ко мне:
— Ты очень хочешь спать?
— Да не так чтобы очень…
— Тогда давай разделим таблетку, а Олег пусть выпьет целую. У него очень усталый вид…
Я согласился, и нам с Грегом удалось уговорить Олега. Через пять минут, когда действие таблеток начало сказываться, все почувствовали прилив сил.
— Пожалуй, в голове прояснилось, — улыбнулся Хорхе. — Спасибо, доктор. Итак, по-моему, когда мы вышли на площадь, было уже светло. Следовательно, надо начинать с того, как пел сэр Галахэд. Я сидел рядом с сэром Гаретом. Кто-то предложил пойти на двор.
— Кто именно?
— Не помню…
— Юная леди Кларинда, — вступил Олег. — Такая яркая девушка-блондинка в бирюзовом платье. Она сидела через два человека от меня.
— И сэр Гарет сразу поддержал ее, — продолжил Эррера.
— А как реагировал Вилан? — это снова Голдин.
— Вилан сидел рядом со мной, — сказал Сергеев. — Он отказался и сказал их величествам, что на улице слишком сыро и прохладно.
— Уверен, что в этот момент ты взглянул в окно, — тут же среагировал Голдин.
— Пожалуй… — задумался Олег. — Пожалуй, да… взглянул.
— Было ли уже светло?
— Я не… Точно! Начинало светать! Еле-еле. Я еще подумал: кто это из поэтов сказал — «неуловимо светало».
— Неуловимо… — словно пробуя слово на зуб, повторил Грег. — Отлично! Дальше!
— Сэр Гарет схватил меня за руку и стал доказывать, что на дворе куда лучше, чем в зале. Он был довольно сильно под хмельком. В общем, мы вышли на улицу, — закончил Олег.
— Вспомните, сколько вас было?
— Мы с Хорхе, пять или шесть дам… Трое рыцарей: сэр Гарет, сэр Тристан и этот, как то бишь его… сэр Эгмонт.
— Пожалуйста, вспомните теперь, глядел ли кто-нибудь на окна Белого зала?
— Разумеется. Я несколько раз смотрел туда, — сказал Олег.
— И я смотрел. Всем было интересно, что там происходит, — добавил Хорхе.
— Видели ли вы свет в окнах?
— Нет. Ни проблеска.
— Верно. Единственная свеча стояла у дальних от вас окон, с противоположной стороны… Выходил ли из дворца кто-нибудь еще?
— Нет, — в один голос ответили оба.
— А Трикс?
Эррера схватился за голову:
— Ну конечно! Он вертелся между нами с самого начала!
— И ушел он тоже вместе с вами?
— Ты имеешь в виду, вернулся ли он с нами во дворец?
— Да.
— Я открывал дверь, когда слуга позвал нас во дворец, — сказал Олег. — Если только он не прошмыгнул за спиной слуги, то передо мной он не проходил.
— А кто уходил со двора последним?
— Пожалуй, сэр Гарет. Я пропустил вперед дам, взглянул на площадь — она была пуста. А сэр Гарет дышал мне в затылок.
— Конечно, лучше бы иметь ментоскоп… Ну да ладно. Значит, Трикс ушел со двора раньше… Я не видел его до конца ночи. А вы?
— Во всяком случае, до прихода Хорхе и остальных его не было, — ответил Рик.
— Но Трикс убить тем не менее не мог… — сказал Грег.
Немного подумав, он снова разразился градом вопросов. Но новых среди них не было.
— Ну, получил ты, что хотел? — спросил я.
— Пожалуй. Но для верности я еще кое-что спрошу у тебя.
— Давай.
— Ты все время шел рядом с Лионелем?
— Да. Мы несли факелы. Он показывал дорогу.
— Где расположен этот подвал?
— Да я на первом же повороте потерял ориентировку. Мы спускались, потом шли прямо, потом сворачивали…
— Понятно… — После небольшой паузы Грег продолжил: — А как выглядит сам подвал?
— А внутрь я не входил. Стоял снаружи с факелом в качестве ориентира. Чтобы принц знал, как найти дорогу обратно.
— Странно… У него ведь тоже был факел.
— Да, но там что-то вроде лабиринта из бочек и штабелей бутылок. Ему необходимо было знать, в какую сторону идти к выходу.
— Следовательно, вы не видели друг друга?
— Нет, только слышали. Мы все время разговаривали. Он видел мой факел, а я — отблески его факела. Потом он разбил бутылку и выругался. А потом оставил факел на стене и пришел ко мне. Вернее, пошел, оставил факел по дороге и пришел.
— То есть как это?
— Ну, он разбил бутылку и сказал, что идет ко мне…
Я рассказывал Голдину то, что происходило со мной, максимально подробно. Но его, видно, и это не устраивало. Он заявил, что весь мой рассказ не имеет никакого значения, и тут же устроил настоящий допрос. Я думал, он никогда не выдохнется…
Потом Грег опять заставил меня рассказать все с самого начала.
В общем, я порядком устал повторять одно и то же, но сам Грег, похоже, видел в этом какой-то смысл. Он повеселел и даже умудрился со связанными руками похлопать меня по плечу. Словом, настроение у него явно не соответствовало обстановке. В конце концов я разозлился:
— Чего ты улыбаешься? Скажи Рику, как открыть контейнер с экспонатами, и пусть он забирает шлем. А мы будем гнить здесь.
— Я не могу вас бросить, — ответил Рик. — Вы здесь сидите и из-за меня… Скажите, мистер Голдин, вам что-либо удалось узнать из этих рассказов?
— Удалось, — откликнулся Голдин. — Я узнал главное: как произошло преступление. И у меня есть надежный свидетель.
— Отлично, — сказал я. — Выкладывай нам, что ты узнал.
— Не могу. Я задумал маленький спектакль. Вы поможете мне, Рик?
— О конечно, с радостью! Вы, в самом деле, вытащите всех отсюда?
— Надеюсь. Придвиньтесь, пожалуйста, поближе. Нам надо пошептаться.
Грег встал со своего места и подсел к Рику.
— Эй, постой, — сказал я. — Ладно, ты не хочешь говорить, кто застрелил принца. Хорошо. Надо — значит, надо. Но ведь кто твой главный свидетель, ты можешь нам сказать?
— Это могу. Один доригианский рыцарь и дворянин… Сэр Дональд Моррис. Ты!
