Дзиро выпрыгнул из вертолёта метрах в трёх над посадочной площадкой. За весь полёт пилоты не проронили ни слова. Это плохой знак.

Ряд низких деревьев – тополей и клёнов. За деревьями – усадьба: осевая симметрия в застройке, в центре – главный зал с выходом на юг. Дзиро Пузырю туда и надо – в главный зал, там его ждут, не дождутся.

Надо пройти мимо ландшафтного сада, мимо пруда с островами, соединёнными мостиками, сквозь невидимые лучи сканеров, под прицелами охранных систем – и тогда можно увидеть покрытую кипарисовой корой крышу усадьбы.

Крыша нависает над ступенями, ведущими в главный зал. Восток, запад и север – к залу открытыми переходами прилепились павильоны и пристройки. Дзиро спешно двигается мимо пруда, Дзиро краем взгляда замечает сооружённый прямо на воде павильон для музыкальных представлений. Дзиро испуган, Дзиро опаздывает. Он видит на груди красненькую точку – лазерный луч уткнулся аккурат в сердце и провожает Пузыря до колонн и веранды усадьбы.

Дзиро останавливается у дверей.

Болят обожженные руки. Кто бы мог подумать, что в метро случиться пожар? Это просто безумие – пожар в метро, из-за которого опаздываешь на встречу с Советом Директоров.

Промежутки между колоннами закрыты решетчатыми панелями – это не к добру. Сегодня всё через одно место. То самое.

Дзиро чувствует, как лазерная точка щупает затылок: бамс, и нет Дризо Токусацу – мозги расплескались-разлетелись, заляпали красивые резные двери – в любой момент: бамс!

Дзиро разувается: кроссовки «Спаун» – обувь, конечно, очень удобная, к тому оснащённая системой очисти подошвы, но! – традиции, мать их! – войти в главный зал можно только босиком.

И Дзиро входит.

Деревянный пол устлан татами. На циновках – шёлковые, расшитые драконами подушки для сидения. И никакого интима – никаких занавесок и створчатых ширм, никаких бамбуковых экранов на перекладинах. Внутренне убранство зала всегда поражало Дзиро подчёркнутым аскетизмом: Будда, иметь столько денег, и не потратиться на паршивый голопроектор, который раскинул бы по углам виртуальные икебаны и картины из крестьянской жизни?! – это выше понимания Дзиро.

Пузыря встречают напряжённой тишиной – Дзиро понимает, что уже лишился фаланги мизинца, без вариантов – при благоприятном раскладе юбицумэ ему обеспечено: мол, теперь ты, парниша, не сможешь так же твёрдо, как прежде, держать карты и меч.

Фаланга – ерунда. А вот если Совету не понравятся новости Дзиро, то…

Пузырь заставляет себя не думать о сэппуку. Это же языческий культ жертвоприношения презренных айнов. Дзюнси, «самоубийство»? – бред! В конце концов, Дзиро не самурай, Дзиро даже не потомственный якудза. «Будо сёсин-сю» – не его настольная книга. Пусть всякие Мисимы Юкио вспарывают себе животы, а мы… – а куда денешься, если начальство прикажет? Бежать? – Пузырь и сейчас ощущает лазерную метку на затылке. Бамс, да?

Все здесь. Все-все-все. Сэнсо, война кланов давно в прошлом. Да здравствует перемирие-тэути.

На татами чинно восседает наделённый самурайскими правами оябун, «управляющий рынками». На коленях у шефа покоятся два меча-досу; рядом с оябуном – вакагасира-заместитель, и сайко комон, старший советник, и со-хомбутё, глава штаб-квартиры, а ещё – фуку-хомбутё, помощник шефа.

…драгс, или сябу-наркотики…

Лучшие люди. Элита Вавилона. Братки-кёдай.

…номия, нелегальное букмекерство на ипподроме…

Также в главном зале присутствуют пятеро кумитё, за каждым из которых стоит до двух тысяч «подотчётных штыков». Пузырь удивлён – зачем столько народа? – они бы ещё с собой своих секретарей и кайкэй-бухгалтеров притащили… Вместе с «быками»-гурэнтай.

…сима, или попросту рэкет…

Кстати, насчёт «быков». Дзиро мажет взглядом по рядам бригадиров-сятэй. Уж этих-то точно не следовало приглашать на серьёзное сборище.

…киритори, выбивание долгов…

Даже одна «старшая сестрёнка» присутствует, а точнее – женушка одного из кумитё, отдыхающего нынче на нарах.

…юсури, банальный шантаж…

Сливки и седьмая вода на киселе клана Ямагути-гуми, перебазировавшегося в Вавилон из Кобе, опустевшего после американских термоядерных бомбардировок. Последователи и потомки Кодамы Ёсио, шпиона и члена ультранационалистической группировки, контр-адмирала и советника премьер-министра – ТОГО САМОГО Кодамы Ёсио. Также здесь, в главном зале собрались родственники самого известного якудзы всех времён и народов – Китано Такэси.

…незаконная торговля современным композитным оружием-тяка…

Золотые и попроще даймоны. Короткие стрижки, чёрные костюмы, чёрные галстуки и аккуратные белые рубашки. Глаза скрывают темные очки.

Взгляды.

Лазерные точки.

Бумс!

Бумс-бумс!

Дзиро почему-то вспоминает обряд сакадзуки: Дзиро принимали в клан простенько, без вывертов и новшеств. Согласно старинному ритуалу и заплесневевшей традиции Пузырь выпил с шефом сакэ – из одной чашечки. Мол, отныне оябун и молодой, но напористый гурэнтай – есть одна семья, отец и сын, старший и младший братишки.

Бумс-бумс!

Дзиро кланяется, Дзиро собирается подробно доложить начальству-камбу о приготовлениях, о том, что МОЖНО НАЧИНАТЬ. О том что, продажные сацу не смогли задержать Избранника, и стажёры-фениксы не сумели убить Избранника в пожаре Дзиро сообщать не собирается. А зачем? К тому же, Дзиро промолчит о неудачах наёмника-синоби, который не осилил подорвать начальника пожарного депо N9/21 и погиб при контакте с Избранником.

Зато Дзиро готов поведать об успехах в Инкубаторах. Но Дзиро не успевает даже рот открыть – его перебивает сам оябун:

– Молчи. Действуй.

Дзиро Токусацу ещё раз кланяется и уходит.

Он молчит. Он действует.

Он знает: теперь за ним будут неотрывно следит тэпподама, киллеры-камикадзе. И ни приведи Будда, Дзиро облажаться.

Бумс-бумс!