***
Вы не сможете понять истории, если не поймете ее течения, ее направления и тех путей, по которым движутся вожди, лавируя между этими силами. Вождь стремится увековечить условия, которые требуются для сохранения его власти. Таким образом, вождь нуждается в аутсайдерах. Я предостерегаю вас от того, чтобы тщательно исследовать мою карьеру. Я — одновременно вождь и аутсайдер. Не делайте ошибки, предполагая, что я только создал Церковь, которая была одновременно Государством. То была моя функция как вождя, и я имел перед глазами массу исторических моделей, которые послужили мне образцом. Для того же, чтобы оценить меня как аутсайдера, изучите искусство моего времени. Оно было поистине варварским. Какая поэзия почиталась превыше всего? Эпическая. Драматический идеал народа? Героизм. Танцы? Забыты С точки зрения Монео, а он был абсолютно прав, такое положение вещей можно считать опасным. Оно стимулирует воображение. Оно заставляет народ чувствовать недостаток того, что я у него отнял. Но что я отнял? Право участвовать в истории.
(Похищенные записки)
Айдахо, вытянувшийся во весь рост с закрытыми глазами на лежанке, услышал, как кто-то тяжело опустился на соседнюю койку. Он сел, открыл глаза и увидел ту же Постылую комнату с единственным окном, сквозь которое проникал свет, отражавшийся от белого, выложеннего плиткой пола, и освещавший желтые стены. Он увидел. что в комнату вошла Сиона и легла на соседнюю кушетку с книгой в руках. Она привезла с собой массу книг в большой матерчатой сумке. Зачем ей столько книг? — думал он. Он опустил ноги на пол и огляделся. Как может этот вместительный бокс с высокими потолками считаться чем-то фрименским? Между лежанками стоял стол из какого-то темного местного пластика. В комнате было две двери. Одна выходила в сад. Другая вела в роскошную ванную комнату под открытым небом, в которой среди прочих удобств были ванна и душ — то и другое площадью около двух квадратных метров. Дверь в это сибаритское помещение была постоянно открыта и там постоянно текла вода, Сиона пристрастилась купаться в таком ее избытке.
Стилгар, наиб Айдахо из тех незабываемых древних времен, скорчил бы презрительную гримасу и нашел бы массу подходящих слов При виде такой роскоши: «Позор! — сказал бы он. — Слабость! Декаданс!» Вообще Стилгар высказал бы много уничтожающих слов по поводу всей этой деревни, которая осмеливалась сравнивать себя с настоящим фрименским сиетчем.
Зашуршала бумага — это Сиона перевернула страницу. Девушка лежала, положив голову на две подушки, одетая только в тонкий халат, прилипший к ее влажному после ванны телу.
Айдахо покачал головой. Что же на этих страницах вызывает такой неподдельный интерес? Она читала и перечитывала книги с самого их приезда. Книги были тонкими, но зато их было много, а на томах стояли лишь номера. Айдахо разглядел на сегодняшней книге номер девять.
Он встал и подошел к окну. В отдалении какой-то старик возился с цветами. С трех сторон сад был защищен тремя зданиями. Кустарник цвел большими цветами. — красными по краям и белыми внутри. Седая непокрытая голова старика — сама похожая на большой цветок — плыла между красными соцветиями и набухшими почками. Айдахо втянул носом воздух, с удовольствием ощутив на фоне цветочного аромата смолистый запах листьев и едкий запах свежевзрытой земли.
Фримен, возделывающий цветы на открытом воздухе!
Сиона не делилась с Айдахо впечатлениями от прочитанного, а он не задавал ей лишних вопросов, считая, что она просто дразнит его. Хочет, чтобы я спросил первый, думал он.
О Хви он старался не думать. Когда эти мысли являлись в его голове, Айдахо начинал испытывать дикую ярость, которая грозила затопить все его существо. Он помнил старинное слово, обозначавшее такую ревность, — канава — железный обруч ревности. Где Хви? Что она сейчас делает?
Дверь, ведущая в сад, без стука отворилась, и вошел помощник Гаруна Тейшар. У этого Тейшара было мертвенное лицо, покрытое сетью темных морщин. Зрачки глубоко запавших глаз были обведены желтыми кругами. Носил он коричневую накидку. Волосы напоминали траву, оставленную на поле, чтобы сгнить и удобрить почву. Он был как-то нарочито безобразен, как дух темной стихии.
Сзади раздался недовольный голос Сионы.
— Ну что там еще?
Айдахо заметил, что голос девушки оказывал на Тейшара странно возбуждающее действие.
— Бог-Император… — заговорил Тейшар и закашлялся. Прочистил горло и начал снова: — Бог-Император прибывает в Туоно.
Сиона стремительно села, натягивая халат на колени. Айдахо оглянулся на нее, потом снова посмотрел на Тейшара.
— Церемония бракосочетания пройдет здесь, в Туоно! — возвестил Тейшар. — Все будет сделано по древнему фрименскому ритуалу! Бог-Император и его невеста будут гостями Туоно!
Охваченный ревностью, Айдахо непроизвольно сжал кулаки. Тейшар, заметив это, суетливо склонил голову и быстро вышел, плотно закрыв за собой дверь.
— Хочешь, я кое-что тебе прочитаю, Дункан? — спросила Сиона.
Какое-то мгновение Айдахо соображал, что именно она сказала. Кулаки его все еще были сжаты, он обернулся и посмотрел на Сиону. Она сидела на краю лежанки с книгой на коленях. Его внимание она приняла за знак согласия.
— Некоторые полагают, — начала читать Сиона, — что должно нарушить свою цельность некими грязными делами, прежде чем начать пользоваться своим гением. Говорят, что это нарушение цельности начинается тогда, когда вы покидаете свое святое «я», чтобы понять, в чем состоят ваши идеалы. Монео считает, что мое решение состоит в том, чтобы не покидать свое святое «я», а заставить других выполнить мою грязную работу.
Она взглянула на Айдахо.
— Бог-Император, это его доподлинные слова. Айдахо медленно, словно нехотя, разжал кулаки. Ему будет полезно отвлечься. Было интересно, кроме того, что Сиона нарушила наконец свое молчание.
— Что это за книга? — спросил он.
Она вкратце рассказала ему, как они с товарищами выкрали план Цитадели и копии записок Лето.
— Естественно, ты знал об этом, — сказала девушка. — Мой отец доложил, что шпионы, нас выследили.
Айдахо увидел, что в глазах Сионы блеснули слезы.
— Волки убили девятерых из вас? Она молча кивнула в ответ.
— Ты паршивый командир, — сказал он.
Она ощетинилась, но он не дал ей заговорить, задав следующий вопрос:
— Кто перевел их для тебя?
— Иксианцы. Они утверждают, что Гильдия нашла ключ.
— Мы и так знаем, что наш Император не упускает своей выгоды, — сказал Айдахо. — Что еще он говорит?
— Почитай сам, — она порылась в сумке и вытащила оттуда первую книгу перевода, которую она небрежно бросила на его лежанку. Когда Айдахо вернулся к своей койке, она спросила: — Почему ты сказал, что я паршивый командир?
— Ты совершенно глупо потеряла девять своих людей.
— Как ты глуп! — воскликнула она. — Ты же никогда в жизни не видел этих волков.
Он поднял книгу, удивившись ее тяжести, потом понял что она напечатана на кристаллической бумаге.
— Надо было как следует вооружиться против волков, — сказал он, открывая первую тетрадь.
— Каким оружием? Против них не действует никакое доступное нам оружие!
— И лазерные ружья? — спросил он, переворачивая, страницу.
— Только дотронься на Арракисе до лазерного ружья, как Червь тотчас узнает об этом!
Айдахо перевернул следующую страницу.
— Однако со временем твои друзья раздобыли лазерные ружья.
— И что из этого вышло?
Айдахо прочел одну строчку, потом сказал:
— Вам вполне доступен был яд. Сиона судорожно глотнула. Айдахо взглянул на нее.
— Вы же отравили волков в конце концов, ведь так?
Ее голос почти превратился в шепот.
— Да.
— Тогда почему вы не сделали этого с самого начала? — спросил он.
— Мы… не… знали… тогда… что… можем… это… сделать.
— Но вы даже не попробовали подумать, — сказал Айдахо и снова вернулся к книге. — Нет, ты плохой командир.
— Он такой хитрый! — воскликнула Сиона. Айдахо прочитал один абзац, потом снова посмотрел на Сиону.
— Такая характеристика не описывает его полностью. Ты читала все это?
— Каждое слово! Некоторые места по несколько раз. Айдахо взглянул на раскрытую страницу и начал читать:
— Я создал то, что и намеревался создать, — мощное Духовное напряжение во всей Империи. Немногие чувствуют силу этого напряжения. С помощью какой энергии я его создал? Я сам не настолько силен. Единственная власть которой я обладаю, — это власть контролировать личное преуспеяние каждого. Это вершина всего, что я сделал. Но почему тогда люди ищут моего присутствия в других вещах? Что может вести их к неминуемой смерти в их стремлении достичь моего присутствия? Они хотят быть святыми? Они воображают, что таким способом смогут прозреть, как Бог?
— Он законченный циник, — в голосе Сионы явственно послышалось рыдание.
— Как он испытал тебя?
— Он показал… он показал мне свой Золотой Путь.
— Этот удобный…
— Он очень реален, Дункан. — Она взглянула на него тазами, в которых еще блестели не вытертые слезы. — Но даже если это причина и достаточное основание для существования Бога-Императора, то это не основание для того, каким он стал!
Айдахо сделал глубокий вдох.
— До этого дошел Атрейдес!
— Червь должен уйти!
— Интересно, когда он придет? — задумчиво произнес Айдахо.
— Этот похожий на крысу маленький друг Гаруна ничего не сказал.
— Надо спросить, — предложил Айдахо.
— У нас нет оружия, — сказала Сиона.
— У Наилы есть лазерное ружье, — подсказал Айдахо. — У нас есть ножи… веревка. Я видел веревку в кладовой Гаруна.
— Против Червя? — спросила она с сомнением. — Даже если мы отнимем ружье у Наилы, то оно не причинит ему никакого вреда.
— Но устоит ли против ружья его тележка?
— Я не доверяю Наиле, — вдруг сказала Сиона.
— Разве она не подчиняется тебе?
— Да, но…
— Давай продвигаться постепенно, — сказал Айдахо. — Спроси Наилу, сможет ли она выстрелить из ружья по тележке Червя?
— А если она откажется?
— Убей ее.
Сиона встала и отложила в сторону книгу.
— Как Червь попадет в Туоно? — спросил Айдахо. — Он слишком велик и тяжел, чтобы поместиться в орнитоптер.
— Об этом нам скажет Гарун, — сказала Сиона. — Но я думаю, что он придет так, как он всегда путешествует на дальние расстояния.
Она взглянула на карниз, венчавший стену периметра Сарьира.
— Думаю, что это будет его обычное паломничество в сопровождении придворных. Он пройдет по Королевской Дороге, а сюда войдет на подвеске тележки. — Она посмотрела на Айдахо.
— Что ты можешь сказать о Гаруне? — спросила она.
— Странный человек. Он отчаянно хочет быть настоящим фрименом, но понимает, что он не тот, какими были они в мое время.
— А какими они были в твое время, Дункан?
— У них была пословица, которая говорила о них лучше любых ученых книг, — ответил Айдахо.
— Никогда не дружи с тем, с кем бы ты не хотел умереть.
— Ты говорил это Гаруну?
— Да.
— И что он ответил?
— Он сказал, что я — единственный такой человек из всех, кого он знал.
— Возможно, Гарун мудрее всех нас, — сказала Сиона.
