Конец второй серии
Серия 3
Раннее утро. Тихий центр — солидные дома, в которых живут серьезные люди, все чистенько и аккуратно… все как в кинофильмах семидесятых годов, где требовалось показать Москву с лучшей стороны. Прохожих еще нет, только стоят кое-где припаркованные машины. Город медленно просыпается…
В одной из машин — аккуратной «тойоте» — сидит за рулем человек. Он не спит, не курит, не читает. Просто сидит за рулем, ожидая чего-то.
Хлопает дверь подъезда. На улицу выходит молодая девушка, поправляет сумочку, идет к стоящей невдалеке машине — в руках у нее ключи.
При ее появлении мужчина оживляется, легко выбирается на тротуар и зовет:
— Галина!
Девушка оборачивается, совершенно спокойно смотрит на него. Не похоже, что ее испугал незнакомец, подкарауливший ее ранним утром у подъезда.
— Я вас не знаю, — говорит девушка с легким любопытством.
— Да, — кивает мужчина. — Зато я о вас кое-что знаю.
— И кто вы такой? — все так же спокойно спрашивает девушка.
— Судия, — напыщенно, но очень серьезно отвечает мужчина.
Девушка небрежно протягивает руку к своей машине, нажимает кнопку на брелоке, снимая ее с сигнализации. Машина приветливо попискивает.
— И кого же вы собрались… судиить? — уже с неприкрытой иронией спрашивает девушка.
— Вас, — строго произносит мужчина.
Девушка улыбается, смотрит на него. У нее, оказывается, странные глаза — желтоватые, звериные, будто у большой кошки.
— А получится? — спрашивает девушка.
— Получится, — говорит мужчина.
И вскидывает руку, в которой, оказывается, был зажат странный деревянный кинжал. Короткое лезвие легко входит девушке под сердце, она не издает ни звука — и падает наземь.
Мужчина стоит, ожидая чего-то.
Лежащая девушка начинает меняться. Черная шерсть покрывает кожу, все тело меняется, вытягивается… миг — и перед мужчиной лежит мертвая пантера, обряженная в строгий женский костюм. Потом, так же стремительно, зверь превращается обратно в девушку. Странно — блузка на груди у нее прорвана, но никакой раны уже нет.
Мужчина будто обмякает, прячет куда-то под полу пиджака кинжал и спокойно, как выполнивший тяжелую, но нужную работу человек, идет обратно к «тойоте». Мы так и не видим его лица, только со спины. А девушка остается лежать рядом со своей машиной.
По улице идет Антон Городецкий. Это совсем другая улица, шумная и многолюдная, да и утро уже явно давно началось. Антон улыбается, похоже, у него хорошее настроение, причем хорошее «просто так», беспричинно.
Он подходит к небольшому, этажа в четыре, зданию — в таких раньше были маленькие проектные институты и прочие госконторы. Сейчас на дверях вывеска — «Закрытое акционерное общество», чуть пониже — «Вход по пропускам». Больше никакой информации нет. Антон входит и оказывается в хорошо отремонтированном, современном вестибюле. За стойкой перед компьютером сидят два охранника. Антон молча достает карточку пропуска, кладет перед ними.
Один из охранников дружелюбно, как старому знакомому, кивает Антону. Но все-таки внимательно изучает карточку, смотрит на Антона, потом на экран компьютера — там фотография Антона и какое-то досье.
— Что сияешь-то так? — любопытствует охранник, возвращая пропуск.
Антон пожимает плечами и улыбается еще шире:
— День хороший. У тебя бывает так, с утра проснулся — и почему-то все замечательно?
— Бывает, — соглашается охранник. — Если накануне пива не перепил. Ты бы поспешил, Антон, шеф собрал всех в конференц-зале. Тебя уже искали.
— Я-то им зачем? — У Антона как-то сразу становится кислым лицо. — Опять вампиров ловить?
Антон идет к лестнице, охранники веселятся. Тот, кто говорил с Антоном, просительно произносит вслед:
— Слушай, ты мне обещал игрушку новую поставить… я как раз на сутки заступил… ага?
Антон кивает, торопливо взбегая вверх по лестнице.
Небольшой конференц-зал. В нем сидят сейчас тридцать — сорок Иных — среди них есть и знакомые лица: Гарик, Илья, Тигренок, Медведь, Семен. Антон входит, тихонечко крадется к задним рядам и присаживается рядом с Гариком. Они здороваются, Гарик шепотом спрашивает:
— Чему ты радуешься-то?
— Так заметно? — шепотом спрашивает Антон. — Сон хороший приснился.
Перед сидящими выступает пожилой невысокий Иной, говорит он достаточно застенчиво и косноязычно, хотя и не без гордости:
— Таким образом, финансовые показатели у нас хорошие, я бы рекомендовал увеличить… э… выплаты… хотя это на усмотрение высшего руководства, но я бы рекомендовал…
Слушают его вполуха, видимо, все основное он уже давно сообщил, а сейчас просто мямлит, не зная, как закончить. Из первого ряда поднимается Гесер:
— Спасибо, Виталий Маркович, нареканий к финансовому отделу нет, вопросов, полагаю, тоже? Спасибо. А теперь, когда все в сборе…
Он внимательно обводит взглядом зал. Шепотки сразу стихают, Гесера слушают внимательно. Выступавший с облегчением садится.
— Теперь можно перейти к основному вопросу… — произносит Гесер.
— Основной вопрос — уплата партийных взносов за декабрь месяц, — шепчет Антону Гарик. Оба ухмыляются.
Гесер либо не слышит этого, либо не обращает внимания.
— Основной вопрос — протест Дневного Дозора, полученный мной два часа назад, — сообщает Гесер. По залу пробегает легкий шум, похоже, никто не в курсе происходящего. — Суть протеста такова… — Гесер потирает переносицу. — Сегодня, ранним утром, приблизительно в полшестого, в районе Гагаринско-го переулка была убита женщина. Иная. Темная. Семен доложит нам обстоятельства более подробно…
Встает и выходит вперед Семен. Откашливается в кулак, говорит:
— Зовут ее… звали ее Галина Рогова. Двадцать четыре года. Распознана как Иная и инициирована в семь лет, семья к Иным не принадлежит. Воспитывалась под патронажем Темных… — Он печально разводит руками. — Наставницей была Анна Черногорова, маг четвертой степени. В восемь лет Галина Рогова определилась как оборотень-пантера. Способности средние. В Дневном Дозоре работать отказалась, Договор соблюдала. На людей никогда не охотилась, лицензии не запрашивала. Несколько раз использовала способности Иного для самозащиты… однажды убила нападавшего на нее насильника. Но даже в тот раз до людоедства не опустилась, у нее был хороший самоконтроль. В общем… — Семен задумывается, — побольше бы таких Темных. Да, она была замужем за человеком, есть маленький ребенок — тоже без способностей Иного. Все.
— Как ее убили? — деловито спрашивает Тигренок. — Уничтожить оборотня не так-то просто, я вам скажу…
— Это и странно, — кивает Семен. — На одежде обнаружен разрез, словно от удара тонким кинжалом. Но никаких ран нет. Причина смерти предположительно — полная потеря Силы.
— Лихо, — говорит Тигренок, мрачнея.
— Не то слово, — соглашается Семен. — Был у меня один случай, давно, в гражданскую. Надо было отловить оборотня-тигра, а тот, гаденыш, в ЧК работал, да причем…
— Спасибо, Семен, — останавливает его Гесер. — Многие помнят тот случай, но он к делу не относится.
Семен кивает и садится.
— Можно вопрос? — робко спрашивает девочка-подросток, сидящая среди Иных.
— Спрашивай, Юля, — улыбается Гесер.
— Борис Иванович, как я понимаю, оборотня убили магическим воздействием, — неуверенно говорит Юля. — И оно было очень сильным… лишить оборотня всей жизненной энергии…
Гесер кивает.
— Это воздействие первого-второго уровня, — продолжает Юля. — Ну… третьего?
— Возможно, что и третьего, — соглашается Гесер.
— Так ведь у нас мало таких сильных магов! — говорит девочка. — Ну, вы, конечно. Ольга. А еще Семен, Илья… Га-рик…
— Гарику пришлось бы очень постараться, — с сомнением говорит Гесер.
Гарик что-то возмущенно бормочет, Антон пихает его локтем и шепчет:
— В данной ситуации я бы не стал спорить с шефом!
— Ну так надо вам всем подтвердить свое алиби, и все, — говорит девочка. — Вряд ли в Москву мог приехать сильный Светлый маг, который не стал регистрироваться.
— Нас обвиняют в том, что в Москве действует дикий Светлый маг, не ознакомленный с Договором, — поясняет Гесер. — Серьезный упрек! Более того, я поднял архивы — уже были случаи, когда в Москве от невыясненных причин погибали Темные. И на одежде находили разрезы… но не придавали им значения. Возможно, что способности у мага появляются периодически, и он даже не осознает своих способностей. Просто чувствует слабеньких Темных Иных и уничтожает.
В зале молчание.
— А теперь — всем работать, — заключает Гесер. — Аналитикам — проверить все архивы за последние… э… десять лет. Оперативникам — поиск сильного Светлого мага, усиленные патрули на улицах. Научной группе… отправьте в Дневной Дозор парочку спецов, пусть осмотрят тело. Темные согласились на это. Все, выполняйте.
Все начинают подниматься. Гарик возмущенно говорит Антону:
— Да не могло такого быть, чтобы мы Светлого мага такой силы упустили!
— Антон, а вас я попрошу остаться, — неожиданно говорит Гесер.
Гарик мрачно улыбается Антону:
— Иди… Штирлиц.
Антон подходит к Гесеру. Из зала выходят все, остается лишь сидящая в первом ряду Ольга. Они с Антоном приветливо кивают друг другу.
— Очень мне не нравится происходящее… — говорит Антону Гесер. — Очень сильно.
— Я не понимаю, — неуверенно говорит Антон. — Ну — прошляпили мы, бывает…
— Антон, этот «дикарь» убивает Темных уже несколько лет, — говорит Гесер. — Мы-то убийства Темных отслеживаем постольку поскольку, не наша это работа. Но они-то почему не заметили раньше?
— Думаете, нас подставляют? — уточняет Антон. — И Темных убивает такой же Темный маг?
Гесер кивает:
— Да. Гибнет мелочь, а жертвовать пешки — в традиции Дозора…
— Дозоров, — тихо замечает Антон.
— Дозоров. — Гесер отводит глаза. — Давай подумаем, зачем им это потребовалось? Обвинить Ночной Дозор в плохой работе? Ерунда, не выйдет. Обвинить кого-то из наших конкретно?
Антон кивает.
— Допустим, — продолжает рассуждать Гесер, — что у кого-то из наших не будет алиби на все время убийств. Что происходит дальше? Темные требуют созвать трибунал. Мы обязаны подчиниться.
— Ну и что, просмотрят магу память… — говорит Антон. Замолкает.
— Просмотрят память магу, работающему в Дозоре, — говорит Гесер. — Ты представляешь, сколько информации уйдет к Темным? И какой информации!
— Этого нельзя допускать ни в коем случае… — сухо вставляет Ольга.
— А если маг откажется от проверки памяти, то его признают виновным, — заканчивает Антон. — Так вы полагаете, цель Темных — уничтожить… кого-то нашего?
— Меня. Ольгу. Семена. Илью, Гарика… — Гесер разводит руками. — Любая подобная потеря невосполнима. Так что иди, Антон, открой досье на всех нас и проверь — кто и чем занимался в момент убийств. Вот диск с ключом к закрытой базе данных.
Он протягивает Антону компакт-диск. Добавляет:
— И проверь еще себя.
— Я не настолько силен, — говорит Антон.
— Не скажи. — Гесер качает головой. — Я наблюдал за тобой, когда шла та заварушка на крыше… У тебя почти третий уровень.
— И вы мне не сказали? — спрашивает Антон.
— Допустим — мне важнее хороший программист, чем боевой маг… не любящий охотиться на вампиров… — Гесер примирительно улыбается. — Иди работай.
Антон с диском в руках идет к двери. Вдруг Гесер снова окликает его:
— И еще одно… Антон, не удивляйся, если кто-то из наших и впрямь убивал Темных.
Двор — уютный, зеленый, с хорошей детской площадкой, огороженной заборчиком. Детей почти нет — только возится в песочнице девочка лет пяти под присмотром старенькой бабушки. Старушка горестно смотрит на девочку, временами едва не начинает плакать.
С тихой улицы — той самой, где «дикарь» убил девушку-пантеру, во двор заходит Алиса. Оглядывается, видит девочку в песочнице и уверенно идет к ней. Бабушка на лавочке настораживается, окликает ее:
— Гражданочка!
Алиса досадливо морщится, подходит к старушке, говорит, глядя ей в глаза:
— Как зовут девочку?
— Машенька… — изменившимся голосом говорит старушка.
— Маша Рогова? Дочь Галины Роговой? — уточняет Алиса.
Старушка кивает.
— Я поговорю с девочкой, — сообщает Алиса. — Очень хорошо, что я с ней поговорю. Вы посидите на скамейке и даже не запомните, что я к вам подходила. Меня здесь не было и нет.
Старушка пытается было что-то возразить… и беспомощно кивает. Алиса, больше не обращая на нее внимания, идет к девочке. Присаживается у песочницы:
— Здравствуй, Машенька.
Девочка смотрит на бабушку — та сидит совсем рядом. Девочка успокаивается.
— Здравствуйте, — отвечает девочка, с любопытством глядя на Алису.
— Хорошие куличики? — спрашивает Алиса. Зачерпывает рукой песок, высыпает — песок неожиданно складывается в причудливый песочный замок, с маленькими флажками над воротами, цветными стеклышками окон…
Девочка восхищенно смотрит то на замок, то на Алису.
— А где твоя мама, Машенька?
Девочка сразу же грустнеет и голосом, готовым сорваться на плач, говорит:
— Мама уехала… Мама надолго уехала…
— Ай-ай-ай… — сочувственно произносит Алиса. — Нет, Машенька. Твоя мама вовсе не уехала. Твоя мама умерла. Ее убил злой дядя. Взрослые не хотят про это говорить. Но ты больше никогда не увидишь маму.
Мгновение девочка смотрит на Алису, широко раскрыв глаза.
— Насовсем умерла, — с напором говорит Алиса.
Девочка вскакивает и с ревом бросается к бабушке. Алиса с жадным любопытством смотрит ей вслед.
— Мама умерла! — кричит девочка, утыкаясь в бабушку. — Бабушка! Мама насовсем умерла!
Алиса наблюдает за происходящим.
Бабушка начитает причитать, обнимая девочку:
— Ох горюшко… кто тебе сказал, Машенька, кто?
— Тетя! — кричит девочка, не отрываясь от бабушки. — Тетя пришла и сказала…
— Нет тут никого… — крутя головой и глядя мимо Алисы, шепчет бабушка. — Нет… это мама к тебе попрощаться приходила… Господи, спаси и помилуй…
Алиса встает и уходит с детской площадки. Удалившись от ребенка и старушки, которые теперь рыдают вместе, достает телефон и набирает номер. Говорит:
— Это я. Девочка — абсолютная пустышка. Я ее хорошо раскачала: восторг, а потом горе. И полное отсутствие реакции Иного. Да, никаких сомнений. Интереса не представляет… Пару часов не беспокойте, я заеду домой, перекушу. Ну хотя бы час…
Она неторопливо уходит от дома, двора, песочницы, плачущей девочки и причитающей старушки…
Вычислительный зал. За столом сидит Толик, возится с какой-то платой. Входит Антон, кивает ему, садится рядом.
— Привет.
— Сдохла, — мрачно говорит Толик, глядя на плату. — Хоть мозги выну…
— Потом, — качает головой Антон. — У нас срочная работа. Помнишь закрытую базу данных на сотрудников?
— Угу, — кивает Толик.
— Вот ключ к ней. — Антон показывает диск. — Нам придется проверить, не убивают ли наши великие маги всякую нечисть.
— Ого… — Толик жадно смотрит на диск.
— Даже не думай копировать! — предупреждает Антон. — Только открыть и посмотреть. Ты проверишь Семена, Илью, Гарика… и меня.
Толик смеется:
— А что, ты убиваешь Темных?
Антону явно не до смеха.
— Нет, но ты мне не верь… Я проверю шефа и Ольгу. Давай работать.
— Откуда эта база вообще взялась? — усаживаясь за машину, спрашивает Толик.
— Про Инквизицию слышал? Про Трибунал?
— Это те маги, что следят за выполнением Договора? Темные и Светлые, что работают вместе? — уточняет Толик.
— Ага. Вот они и ведут свое досье… на всех нас.
Некоторое время спустя. На столе перед Толиком — пепельница, полная окурков. Антон пьет чай. Оба проглядывают какие-то файлы на экране. Иногда там мелькают какие-то удивительные картинки — вроде Гесера в старинной восточной одежде на фоне глинобитных хижин, Семена в пышном мундире и со здоровенной пищалью, Ольги на палубе старинного парусника, в широкополой шляпе с перьями и веером.
— Откуда в те времена фотоаппараты? — спрашивает Толик.
— Да это не снимки, это реконструкция памяти, — поясняет Антон, откидывается в кресле. — Какие они все-таки старенькие, наши маги…
— Да уж, твое досье куда короче… — ухмыляется Толик. — Хочешь посмотреть?
Антон качает головой:
— Нет… противно что-то.
— Ну, у тебя все в порядке, — заявляет Толик. — Известны пять случаев убийства Темных. И в одном у тебя бесспорное алиби.
— Правда? — с облегчением спрашивает Антон. Встает, подходит к Толику, читает через его плечо файл. Явно смущается. И качает головой:
— Нет… гляди.
— Да, ты вышел за шампанским, — улыбается Толик. — Тебя не было почти два часа… что ж так долго?
— Гулял. Думал. А убийство в тот раз произошло далеко?
— Так… постой… всего в двух кварталах… — постучав пальцами по клавишам, говорит Толик. — Ого. Ты ведь… мог. И впрямь мог.
Антон неохотно произносит:
— А у Гесера и Ольги алиби есть…
— У Семена, Ильи и Гарика — тоже.
Антон и Толик переглядываются.
— Давай диск, — говорит Антон. — Досье закрой, с компьютера все удали, винт почисти.
Толик протягивает ему диск, осторожно спрашивает:
— Слушай… а ты…
— Нет. Но как я это буду доказывать?
Большой двор — перед какими-то зданиями, похожими на учебные корпуса. Много молодежи, юношей и девушек. На невысоком парапете, за которым — река, сидит Алиса, с удовольствием ест мороженое. Разглядывает выходящих из здания людей.
Когда среди молодежи появляется Костя, Алиса негромко, одними губами, шепчет:
— Костя! Вампиреныш!
Костя вздрагивает, как от пощечины. Крутит головой, замечает Алису. Что-то коротко бросает веселящимся приятелям и идет к Алисе. Подойдя, выпаливает:
— Да кто ты такая…
— Я — Дневной Дозор, мальчик, — улыбается Алиса. — Алиса Донникова, ведьма. Так что цыц. Садись.
Присмиревший Костя садится рядом. Алиса продолжает есть мороженое. Сообщает:
— Представляешь, такая запарка, пообедать некогда. Заработаю себе язву в молодые годы… На кого учишься, мальчик?
По возрасту они почти ровесники, вряд ли Алиса намного старше, но Костя явно выглядит «подчиненным».
— На биолога, — отвечает он.
— Замечательно! — в полном восторге говорит Алиса. — Дай я догадаюсь? Дай, дай, дай! — хлопая в ладоши, как ребенок, повторяет она.
Костя отворачивается.
— Хочешь стать великим ученым и научиться превращать вампиров обратно в людей, — торжественно говорит Алиса. — Или хотя бы жить без человеческой крови. Верно?
Костя молчит. Алиса со смехом отбрасывает за спину недоеденное мороженое, обнимает парня за плечо.
— Да ты не сердись. Ты хороший мальчик и очень симпатичный. Жалко, что вампир, а то мы могли бы и подружиться.
— А так не можем? — уточняет Костя.
— Не люблю низшие формы Иных, — морщится Алиса. — Ладно-ладно, шучу. Среди моих друзей даже есть вампиры. Ты мне лучше ответь, Костя, каким образом среди твоих друзей оказался Светлый маг Антон Городецкий?
— Ты никогда не была изгоем, — с вызовом говорит Костя. — Тебе было с кем поделиться… своими умениями. А представь, что на всю Москву нас меньше сотни? И при этом рядом живет Иной, который от тебя не шарахается… как от прокаженного.
— И это повод дружить со Светлым?
— Да. Был повод. Он нас не презирал… жалел, наверное, но не показывал этого… — Костя старается не смотреть Алисе в глаза.
— А потом он прикончил одного из ваших, — кивает Алиса. — Знаю-знаю. Нет, я ничуть не осуждаю тебя, Костя. Любой Темный вправе делать все, что он хочет. Даже дружить со Светлыми. Ты мне лучше расскажи немного про Антона.
— Зачем?
— Я не обязана отвечать, — говорит Алиса. — Но скажу. Антон Городецкий подозревается в серийных убийствах Темных. Особенно низших и слабейших: оборотней, вампиров, бескудов…
— Чушь какая-то… — неуверенно говорит Костя.
— Но это так, — продолжает Алиса. — Скажи, он никогда в разговорах не называл себя судьей? А случалось такое, что несколько дней Антон ходил взбудораженный, сам не свой, а потом вдруг резко успокаивался? Ты не видел у него предмет, похожий на деревянный нож?
— Нет, — неуверенно говорит Костя. — Да не настолько хорошо я его знаю…
— Может быть, он расспрашивал тебя про Темных? — спрашивает Алиса. — Где собираются оборотни, где любят проводить время вампиры… у вас же есть свои любимые местечки…
Костя напряженно думает. Качает головой:
— Я мог и сам что-то рассказывать… да не сумел бы он так притворяться!
— Он может не понимать, что делает, — говорит Алиса. — Неприязнь к Темным копится, потом помрачение сознания, и…
Она проводит рукой поперек шеи. Вздыхает.
— Зачем ему это? — спрашивает Костя с недоверием.
— Зачем? Это у нас с тобой, — подчеркивая «нас», говорит Алиса, — все разумно. А у Светлых на первом месте — «долг» и «убеждения». К разуму они отношения не имеют.
Алиса спрыгивает с парапета. Говорит:
— Ладно, дружок. Вспомнишь что-нибудь — звони в Дозор. И будь поосторожнее, если столкнешься со своим соседом на темной лестнице.
Она уходит, а Костя так и остается сидеть.
Кабинет Гесера.
Антон сидит перед шефом, тот выжидающе смотрит на него.
Наконец Антон произносит:
— Вы знали?
Гесер вздыхает:
— Я подозревал. У тебя нет алиби? Ни на одно убийство?
— Нет.
Гесер барабанит пальцами по столу. Потом отвлекается — берет дорогую авторучку и сосредоточенно помешивает оранжевый порошок, стоящий в тигле над маленькой спиртовкой, прямо на столе.
— Что это, Борис Иванович? — спрашивает Антон.
— Страшный яд… — мрачно говорит Гесер. — Шучу я, шучу… высушенная и размолотая кожура одного редкого вида орехов. Без вкуса и запаха, никакими эффектами не обладает… если не приложить немного магии. Что будем делать, Антон?
Антон пожимает плечами:
— Постараюсь чаще бывать на виду. Ведь возможны новые провокации?
Гесер кивает:
— Это правильно. Одному — только в туалет. И то, если по маленькому…
Открывается дверь, в кабинет входит Ольга. За дверью видна маленькая комната отдыха с уютной обстановкой.
— Как и предполагали? — спрашивает она.
— К сожалению. Полагаю, у Антона есть два-три дня, потом Дневной Дозор предъявит обвинение. Ты готова?
— Готова. — Ольга вздыхает.
Антон вертит головой, ничего не понимая. Спрашивает:
— Но зачем им устраивать за мной такую охоту?
— Ты помешал Завулону. Ты, дорогой мой, стал его личным врагом. А у него очень немного живых врагов… — Гесер резко поднимается, берет с огня тигель. — Антон, встань с Ольгой спина к спине. Я произведу небольшое магическое воздействие… не пугайся и не пытайся сопротивляться.
Антон подчиняется. Шепотом спрашивает:
— Что вы придумали?
— Сейчас узнаешь, — так же тихо отвечает Ольга. — Ты помог мне, а я сейчас помогу тебе. И ручаюсь… это будет необычно.
Гесер подходит к Ольге и Антону. Берет из тигля щепотку порошка, сыплет на пол, обводя вокруг них круг. Остатки порошка он высыпает на головы Ольги и Антона. Отходит на шаг, будто любуясь работой.
И произносит несколько слов на странном незнакомом языке…
Очертания Ольги и Антона становятся нерезкими, размытыми. Воздух вокруг них дрожит, будто от невидимого жара, они заключены в мутную колонну, их фигуры размываются, растекаются, переплавляются друг в друга…
Когда все кончается, Ольга и Антон все так же стоят спина к спине, только теперь они поменялись местами.
Ольга вдруг поднимает руки, смотрит на них — маникюр, серебряные кольца… И начинает кричать.
Гесер, устало присевший на край стола, терпеливо ждет. Вмешивается Антон — берет Ольгу за плечи, встряхивает, прикрикивает:
— Прекрати! Ты мужик или истеричная баба?
«Ольга» внезапно замолкает. И отвечает:
— Теперь не знаю. Что вы сделали, Борис Иванович?
— Истинное перевоплощение, — говорит Гесер. Вытирает со лба пот. — Не было времени тебя уговаривать, Антон… а ты бы не согласился. Зато теперь пусть попробуют Темные устроить для тебя провокацию.
«Ольга» смотрит на «Антона», потом бросается в комнату отдыха. Смотрит в зеркало. Кривится…
Следом за ним идет «Антон», с не меньшим удивлением разглядывая свои руки, запинаясь чуть ли не на каждом шаге… Начинает хохотать. Говорит:
— Как же вы… мужики… ходите… Бедные!
«Ольга» мрачно косится на нее. Потом трогает руками пышную грудь. Удивленно поднимает брови. И тоже начинает ржать.
— У тебя помада размазалась… — говорит сквозь смех «Антон». — Умеешь краситься?
— Сдурела? — отвечает «Ольга». — Нет, конечно.
— Ничего, научу. Нехитрая наука. Тебе еще очень повезло, Антон!
— В чем? — подозрительно спрашивает «Ольга».
— На недельку позже — и пришлось бы учить тебя пользоваться тампонами.
— Как любой нормальный мужчина, — упирая руки в боки, говорит «Ольга», — регулярно смотрящий телевизор, я умею это делать в совершенстве. Тампон надо зажать в кулаке, полить его синей водичкой, а потом крепко сдавить!
Кабинет Гесера.
Хозяин кабинета стоит у окна, о чем-то говоря по телефону.
«Антон» и «Ольга» сидят рядом на диване. «Антон» умело подкрашивает «Ольге» брови. Говорит:
— Не забудь на ночь снять всю косметику. Только не водой, косметическим лосьоном! И сделай питательную маску, хорошо?
«Ольга» хмурится:
— Где я их возьму?
— В сумочке лежат, разберешься… А на завтра я записана на маникюр. В блокноте помечено.
«Ольга» говорит:
— Не справлюсь я так быстро… Буду ходить как чучело.
— Гесер? — вопросительно произносит «Антон». — Можно ему?..
Гесер смотрит на них, кивает.
— Можешь рассказать все Светлане, — говорит «Антон». — Она поможет. А если хочешь, поживи у нее.
Ольга вздыхает, но согласно кивает.
— Я специально кроссовки надела и джинсы, чтобы тебе полегче было, — говорит «Антон». — Только в карманах ничего не таскай, это мужская манера. У тебя для вещей есть сумочка! Ну… замечательно.
«Антон» отстраняется, рассматривает «Ольгу». Кивает:
— А ведь я хорошенькая… Ладно, партнер. Не стоит тебе слишком задерживаться.
«Ольга» встает. Делает несколько шагов. Возмущенно восклицает:
— Почему я так виляю задом?
— Рефлексы остались мои… — потупив глаза, отвечает «Антон». — Контролируй себя. И береги это тело — оно мне долго служит!
— Верну в целости и сохранности, — отвечает «Ольга».
Гесер подходит к ним, говорит:
— Удачи тебе…
Тянется было к «Ольге», чтобы поцеловать ее на прощание, спохватывается и смущенно отстраняется. «Ольга», окинув Гесера негодующим взглядом, выходит из кабинета.
В коридорах офиса немноголюдно. Несколько попавшихся на пути Иных вежливо здороваются с «Ольгой». Она спускается ниже на этаж и осторожно заглядывает в приотворенную дверь. Там — что-то вроде маленькой учебной аудитории, доска на стене, проектор… На большом металлическом столе лежит элегантный смокинг. Рядом стоит аккуратная старушка — Полина Васильевна — и увлеченно говорит:
— Теперь вы видите, что и в сказках бывает здравое зерно. Тыкву в «мерседес» вы, конечно, не превратите, но сотворить из ватника приличный смокинг может каждый. Только не забывайте проверить, насколько хватит заклинания… иначе окажетесь на балу в обносках.
Полина Васильевна замечает «Ольгу» и прерывается. Вежливо произносит:
— Прошу вас, госпожа. Большая честь для нас.
«Ольга» заходит. Аудитория у Полины Васильевны небольшая — худощавый кореец неопределенного возраста, парнишка лет пятнадцати-шестнадцати, молодой парень, пожилой толстяк… и Светлана.
— Возможно, вы продемонстрируете ученикам что-нибудь действительно интересное? — спрашивает Полина Васильевна.
«Ольга» откашливается и говорит:
— Не сейчас. Простите, что прерываю урок, но мне надо забрать у вас Светлану. Очень спешное дело.
— Конечно, госпожа, — кивает Полина Васильевна. Похоже, она боготворит Ольгу.
Светлана кивает «Ольге», быстро собирается и вместе с ней выходит из аудитории.
— Света, нам надо поговорить, — говорит «Ольга». — И не здесь… поедем к тебе?
Светлана берет ее за руку:
— Подожди, я обещала дождаться Антона.
— Все в порядке, он в курсе, — сообщает «Ольга». — Антон у тебя появится.
— Хорошо… — с легким удивлением соглашается Светлана.
Они выходят из офиса, «Ольга» предлагает:
— Возьмем машину?
Светлана с удивлением смотрит на нее:
— А ты что же, пешком сегодня?
«Ольга» неуклюже пытается вывернуться:
— Так я и говорю — на машине поедем?
Светлана недоуменно кивает.
Они подходят к стоящему у офиса спортивному кабриолету с открытым верхом. «Ольга» долго роется в сумочке, прежде чем находит ключи.
— Сними сторожевое заклятие, я не могу подойти, — окликает ее Светлана, замершая за несколько метров от автомобиля.
— А сама сумеешь? — спрашивает «Ольга».
— Попробую… — неуверенно говорит Светлана. Делает причудливый жест руками, будто развязывая невидимый узелок. И расцветает в улыбке: — Получилось!
Женщины садятся в машину.
Машина мчится по трассе. «Ольга» ведет, Светлана задумчиво смотрит перед собой. Потом спрашивает:
— Почему ты не захотела дожидаться Антона?
— Я… попозже объясню, — отвечает «Ольга».
Светлана поворачивается к ней и спрашивает, будто продолжая давний разговор:
— Скажи… Он любит меня? Все-таки да или нет? Ты ведь знаешь?
«Ольга» вздрагивает, машина виляет.
— Или… он любит тебя? — напряженно спрашивает Светлана.
— Антон относится к Ольге очень хорошо, — говорит о себе в третьем лице «Ольга». — Боевая дружба. Но не более того.
Светлана чуть расслабляется, извиняющимся жестом касается руки «Ольги». Говорит:
— Тогда почему он так странно себя ведет? Иногда кажется, что он от меня без ума. А иногда — что я для него лишь коллега… одна из сотен знакомых Иных…
— Антон боится… — тщательно подбирая слова, отвечает «Ольга». — Понимаешь, ведь когда вы с ним встретились, вас сразу потянуло друг к другу… без всякой магии… ему нужно было внушить тебе симпатию, но она возникла сама собой…
— И что же?
— Ты — будущая Великая волшебница, — говорит «Ольга». — Антону никогда не достигнуть тех высот, которые ждут тебя.
— И?.. — ждет Светлана.
— Рано или поздно твой путь уведет тебя от Антона. Вы расстанетесь. Антон боится тебя любить… он знает, что обречен на эту любовь и что обречен на разлуку. Ему… уже довелось такое испытать.
— Вот как… — задумчиво говорит Светлана. — Какие идиоты мужики… Зачем любить, если разлюбишь? А зачем тогда жить — ведь все равно умрешь. Каждый человек приговорен к любви и к расставанию.
«Ольга» не отвечает, они уже приехали. Машина останавливается у дома Светланы, женщины входят в подъезд, заходят в квартиру Светланы. Там почти ничего не изменилось.
— Чай будешь? — запирая дверь, спрашивает Светлана.
«Ольга» стоит, колеблясь.
— Ольга? — вопросительно произносит Светлана.
— Я не Ольга, — говорит «Ольга».
Молчание.
— Я не мог сказать в офисе, все это надо скрывать даже от своих…
— «Не мог»? — переспрашивает Светлана.
— Это лишь тело Ольги, — говорит «Ольга».
— Антон! — выпаливает Светлана. И с размаху дает ему пощечину.
— За что? — кричит «Ольга».
— За то, что подслушивал чужой разговор! — сообщает Светлана и пытается дать вторую пощечину.
«Ольга» уворачивается, хватает Светлану за руку:
— Света, я обещал беречь это тело!
— А я — нет! — Светлана в ярости, она наступает на «Ольгу», прижимая ту к двери. — Убирайся вон! И оставайся в этом теле, оно тебе больше подходит, ты не мужик, тряпка! Любить он боится…
Гнев ее мгновенно обращается в слезы. И тогда «Ольга» подходит и обнимает ее, успокаивая. Боль теперь на лице «Ольги»…
Квартира Светланы. «Ольга» и Светлана сидят перед бормочущим что-то телевизором, на журнальном столике перед ними — бутылка сухого вина, чай, всякая снедь к чаю.
— Ты разве любишь булочки? — удивленно спрашивает Светлана.
— Люблю. С маслом и вареньем, — разрезая и намазывая очередную булочку, говорит «Ольга».
— По-моему, кто-то обещал беречь это тело, — замечает Светлана.
— А что плохого я ему делаю? Можешь поверить, организм в полном восторге!
— Ну-ну… — отзывается Светлана. — Потом спроси у Ольги, как она бережет фигуру. За каждые набранные сто грамм она у тебя сто грамм мяса выгрызет.
«Ольга» с сожалением смотрит на надкушенный бутерброд, откладывает его в сторону.
— Это чья была идея — спрятать тебя в женском теле? — спрашивает Светлана.
— Кажется, шефа. Ольга его поддержала. Полноценное перевоплощение, не какие-нибудь фокусы с иллюзией!
— Кто бы сомневался… — Светлана задумчиво смотрит на «Ольгу». — Так что нам необходимо делать?
— Нам?
— Ну, раз уж послали ко мне, значит, я должна тебе помогать.
— Шеф считает, что все эти убитые Темные — провокация Дневного Дозора, — объясняет «Ольга». — Причем провокация против меня — только я не имею никакого алиби на время убийств. Теперь, чтобы окончательно упечь меня под трибунал, Темные совершат еще одно убийство… когда я буду дома один. Вот тут-то и надо будет заявить, что я находился совсем в другом месте, что этому есть свидетели!
— Значит, спать будешь у меня, — с улыбкой говорит Светлана. — М-да… Замечательно. Ты выбрал великолепный момент, чтобы впервые остаться на ночь.
— Я от этого тоже не в восторге, поверь, — мрачно говорит «Ольга».
— Антон, я с вами совсем недавно, — говорит Светлана. — Но вот что я думаю… как-то слишком уж просто все получается. Знаешь, на что походит? На тот случай, когда ты ловил вампиров, а надо мной висел черный вихрь… — Она морщится.
— Ты хочешь сказать, слишком просто?
Светлана кивает:
— Мне кажется, что провокация Темных, их попытка тебя подставить — это неправда. Или только часть правды. Ты уж извини, Антон, но разменивать одного Светлого мага на пятерых Темных — слишком расточительно. И такая мелкая мстительность для Завулона… Главе Дневного Дозора преследовать задевшего его мага? А Гесер? Запихивает тебя в тело Ольги и считает, что никто из Темных этого не заметит?
Она качает головой и продолжает:
— Нет, Антон. И у Темных игра посложнее, и Гесер себе на уме.
«Ольга» кивает:
— Хорошо, согласен. Но какой у меня выход? Предложение Гесера отсидеться в теле Ольги выглядит разумным.
Светлана резко встает:
— Тогда не будем отсиживаться в моей квартире. Поехали куда-нибудь?
— Давай, — соглашается «Ольга». — Я знаю один милый ресторан… а потом в какой-нибудь ночной клуб. Самый дурацкий, молодежный, чтобы толпа юнцов прыгала до утра. И надо будет побольше танцевать перед сценой, чтобы нас заметили…
— Антон, милый, — с чувством говорит Светлана. — Спасибо тебе. Ты меня наконец-то куда-то пригласил. Я этого ждала уже два месяца. Жаль только… эх…
«Ольга» явно смущается, а Светлана подходит к гардеробу, начинает перебирать одежду. Замечает:
— Жалко, на твой размер ничего не найду… пустят в ресторан в джинсах?
— Если потребуется — внушу персоналу, что меня надо пропустить.
— А это будет доброе воздействие на человека? — уточняет Светлана.
— Конечно! — говорит «Ольга». — Ведь форма одежды — лишь частности, нельзя из-за нее отказывать человеку в праве поужинать.
Светлана бросает перебирать одежду, поворачивается к «Ольге»:
— Вот что меня поражает, так это умение опытных дозорных любой поступок объявлять светлым и добрым! Надо будет — воздействуем на человека, внушим ему ложную память, изменим настроение, заставим помогать себе… Где грань, Антон? Где грань между нами и Темными?
— Только в тебе, — отвечает «Ольга». — Если ты действительно хочешь добра человеку, то можешь и причинить ему боль. Хирург тоже режет по живому.
— Слова… только слова… — качает головой Светлана. — А благими намерениями знаешь куда дорога вымощена? Мне кажется, Антон, что я всю жизнь буду мучиться — имею право использовать свою Силу или нет…
— Да, будешь, — кивает «Ольга». — Именно потому мы и Светлые, что мучаемся этими вопросами. А если ты хотела полной уверенности в своем праве поступать как хочешь, то выбрала не ту сторону.
Светлана качает головой:
— Нет, Антон. Я выбрала свою сторону.
Она достает из шкафа блузку, прикладывает к груди:
— Пойдет мне?
Центр Москвы, Тверская. Витрины магазинов, спешащие прохожие, машины…
Алиса припарковывает машину, включает сигнализацию, подходит к неприметной двери в одном из домов — невысоком, этажей пять-шесть… Дверь, похоже, ведет то ли в совсем маленький офис, то ли в какие-то служебные помещения… Она касается кнопки звонка, ждет, глядя в объектив камеры.
Дверь открывается, и Алиса входит в маленькое помещение. Что-то вроде тамбура — за столом сидит охранник в форме, еще один поджидает Алису у двери. Внимательно оглядывает, потом кивает и улыбается.
— Шеф у себя? — спрашивает Алиса, направляясь к внутренней двери.
— Нам не докладывал, — фыркает охранник за столом.
Алиса открывает дверь — за ней еще одна комната, в ней лифтовые двери. Еще один охранник провожает Алису внимательным взглядом.
В лифте Алиса нажимает кнопку девятого этажа. Лифт поднимается. Алиса выходит в широкий коридор, проходя мимо окна — смотрит вниз, на свою машину.
Снаружи хорошо видна Алиса, стоящая у окна. Почему-то и она, и окна — все черно-белое, в серой дымке. При удалении взгляда видно, что над самым обычным «сталинским» домом надстроено еще несколько этажей — куда более современных, но словно подернутых туманом, явно незаметных для обычного человеческого взгляда.
Алиса идет дальше по коридору. Входит в приемную — секретарша за столом смотрит на нее с неприязнью, но тут же докладывает по селектору:
— Пришла Донникова.
— Пусть войдет, — раздается в ответ голос Завулона.
Алиса входит в кабинет Завулона.
В отличие от кабинета Гесера — здесь ничего лишнего или старомодного. Все очень функционально, все неприметно дорого и современно. Завулон сидит за столом, откинувшись в кресле, и лениво, одной рукой, поигрывает на компьютере. По экрану бегают монстры. Завулон, улыбаясь, уничтожает нечисть. Спрашивает:
— Что скажешь?
— Хорошо играете, шеф, — говорит Алиса.
Завулон усмехается, выключает компьютер. Поворачивается к Алисе, произносит одно лишь слово:
— Он?
Алиса пожимает плечами:
— Может быть, и он. Алиби нет… обвинение мы выдвинуть можем.
— Требуется еще один неверный шаг Городецкого, — говорит Завулон.
— Поможем? — улыбается Алиса.
Завулон качает головой:
— Все-таки ты глупа, девочка. Зачем помогать? Он сорвется сам.
— А если это не он? — спрашивает Алиса.
— Тогда — тем более, — отвечает Завулон. — Если есть обвинение, то факты под него найдутся. Что он сейчас делает?
Алиса смотрит на часы:
— Едет домой. За ним наблюдают. Ничего необычного, совершенно ничего.
— Вот это и странно, — говорит Завулон. — Скажи…
Он задумывается, потом продолжает:
— Чем занимается его подруга?
Алиса пожимает плечами.
— Наблюдайте, — решает Завулон. — За Светланой. За Ольгой. За Колобовым… с кем еще он дружен? Всех держите под присмотром.
Алиса кивает:
— Идти выполнять?
— Иди сюда, — неожиданно говорит Завулон совершенно с другой интонацией. Алиса с готовностью склоняется над креслом — она и Завулон сливаются в поцелуе. Через несколько мгновений Завулон отрывается от губ Алисы и шепчет ей в ухо: — Но смотри, сорвешь операцию — шкуру спущу…
Они вновь начинают целоваться.
Ресторан. Приглушенный свет, тихая музыка. «Ольга» и Светлана сидят за столиком. Перед ними — открытая бутылка вина, какая-то еда.
— Хорошее местечко, — говорит Светлана. — Спасибо. Вот только…
Она чокается с «Ольгой».
— Ты Иного заметил? — вполголоса спрашивает Светлана.
— Старик за моей спиной? — тихонько отвечает «Ольга».
— Какой же он старик? — удивляется Светлана. Она искоса поглядывает на крепкого мужчину средних лет, сидящего за столиком с женой и маленьким сыном.
— Глубокий старик. Я не глазами смотрю.
— Пока не получается возраст определить… — со вздохом признает Светлана. — Даже не пойму, Темный или Светлый…
— Темный. Маг средней силы. Не из Дневного Дозора, но Темный. Кстати, он тоже нас заметил.
— И что мы будем делать? — напрягается Светлана.
— Мы? Ничего. Как работники Ночного Дозора можем проверить у него документы. Но они наверняка в порядке.
Светлана размышляет. Спрашивает:
— А когда мы вправе будем вмешаться?
— Ну, если он встанет, взмахнет руками, превратится в демона и начнет откусывать всем головы…
— Антон!
— У нас нет никаких оснований мешать честному Темному отдыхать…
Немного в стороне от Светланы и «Ольги» сидит за столиком еще одна парочка. Мужчина, чем-то напоминающий самого Антона, и женщина, судя по поведению — жена. Женщина поглядывает на «Ольгу» и Светлану, потом презрительным шепотом говорит:
— Лесбы…
— Что? — спрашивает ее спутник. Он смотрит на того Темного мага, которого заметили Антон со Светланой.
— Вон, сидят две девицы… та, темненькая в джинсах, по повадкам совсем мужик.
Мужчина кивает. Кажется, его не особо интересуют эти девицы. Он напряженно поглядывает на Темного мага.
— Знаешь, мне даже чем-то симпатичен «дикарь», преследующий Темных, — говорит Светлана. — Он не мирится с Договором, он старается избавить мир от зла…
— Света, а знаешь, почему он не выходит на контакт с нами? — спрашивает «Ольга».
Светлана качает головой.
— Вероятно, он просто не видит Светлых. У него спонтанно проявляются способности Иного, он видит зло и уничтожает его. А вот добро он увидеть не в силах. Тебя это не пугает?
Светлана пожимает плечами. Говорит:
— Темный маг встал… куда-то пошел. Небось будет сосать чужие силы, готовить злобные заклинания…
«Ольга» поглядывает через плечо — Темный маг и впрямь вышел из-за столика и удалился.
— Отлить он пошел, Света. Пописать. — «Ольга» улыбается. — А семья у него обычная, никаких способностей. Вот как они воспримут, если любимого мужа и отца ликвидируют?
Тем временем из-за своего столика поднимается и мужчина, наблюдавший за Темным магом. Тоже уходит.
— Не могут же у Темного мага быть нормальные, добрые жена и дети! — говорит Светлана.
— Здрасте, — иронически отвечает «Ольга». — У Гарика отец — Темный маг! Сколько угодно таких примеров.
— Все равно как-то неприятно тут стало… — говорит Светлана.
— Тогда по коктейлю, и двинем отсюда? — спрашивает «Ольга». Подзывает официанта, тот подает «Ольге» меню, «она» удивленно передает меню Светлане.
— «Альтер эго», — заглядывая в карту, говорит Светлана.
— Два коктейля и счет, — решает Ольга.
Тем временем возвращается мужчина, ушедший за Темным магом. Тоже просит у официанта счет, что-то говорит жене… та спорит, потом раздраженно встает, и они уходят.
Светлане и «Ольге» подают коктейль — два тяжелых, не-смешивающихся слоя в бокале, черный и белый.
— За Дозор, — поднимает тост «Ольга».
— За Дозор, — кивает Светлана. — И чтобы ты побыстрее выбрался из этой истории.
«Ольга» допивает коктейль, говорит:
— Схожу я тоже на дорожку…
— Дверью не ошибись, — с улыбкой напоминает Светлана. — И не прибей Темного мага в туалете.
«Ольга» встает и идет по направлению к туалету. Обе двери отгорожены от зала высокой ширмой. Уже подойдя к двери женского туалета, «Ольга» смотрит на дверь мужского.
Дверь закрыта не до конца. Что-то мешает.
«Ольга» медленно подходит к двери, открывает ее…
У самого порога на кафельном полу лежит Темный маг. В руке у него зажата тонкая витая трубочка, будто из хрусталя — словно он потянулся за оружием, но не успел. Рубашка на груди мага прорезана наискось. Но крови нет.
— Гады… гады… — шепчет «Ольга», оглядываясь.
— Идем, Павлик, — раздается женский голос. Жена Темного мага тоже идет к туалетам, держа за руку сына.
— Не хочу, мам! — капризничает ребенок.
— Зайдешь, скажешь папе, что мы скучаем, — терпеливо говорит женщина. Поднимает голову и видит «Ольгу».
— Позовите кого-нибудь! — громко кричит «Ольга». — Позовите! Здесь человеку плохо! Уведите ребенка и позовите кого-нибудь!
При этом «Ольга» наступает ногой на хрустальную трубочку — та лопается, и осколки тут же тают, будто ледяные.
В зале сразу наступает тишина, только играет музыка.
Женщина, выпустив ребенка, бросается к лежащему мужу. Расстегивает ему воротник, тормошит, причитая что-то, потом в полном отчаянии начинает хлестать по щекам, будто надеясь привести в чувство.
— Мама, ты зачем папу бьешь? — удивляется маленький Павлик.
«Ольга» берет ребенка за руку и отводит в сторону. К ней тут же подступает официант, «Ольга» передает ему притихшего ребенка.
— Уведите малыша. Там, кажется, человек умер.
— Кто нашел тело? — очень спокойно говорит официант.
— Я.
Официант кивает, передает начинающего хныкать ребенка кому-то из прибежавшей прислуги. Спрашивает:
— А что вы делали в мужском туалете?
— Дверь была открыта, я и заметила…
— Вам придется дождаться милиции, — кивает официант.
— Конечно. — «Ольга» видит приближающуюся Светлану, говорит: — Света, там такой ужас, там труп!
— Оля! — Светлана обнимает ее, уводит в сторону — и негодующе шепчет: — Зачем, зачем ты это сделал?
— Что? — «Ольга» столбенеет.
— Не ты? — неуверенно говорит Светлана. — Извини… я подумала… — Она садится за столик и обреченно охватывает голову руками.
— Я позвоню Гесеру, — тихо говорит «Ольга». — И… в Дневной Дозор. Я обязан их вызвать.
За столиком «Ольги» и Светланы сидит милиционер. Вид у него усталый, замотанный, особого рвения он не проявляет и вопросы задает только ради проформы:
— Труп так и лежал?
— Так и лежал, — говорит «Ольга». — Ужасно! А потом пришла жена трупа с ребенком…
Милиционер косо улыбается:
— Спасибо. Если вы понадобитесь, с вами свяжутся.
— Его убили? — спрашивает «Ольга».
— Не думаю, — говорит милиционер, вставая. — Сердце подвело… не надо пугаться, девочки…
Он уходит, а «Ольга» осторожно смотрит на соседний столик — там сидит Гесер, задумчиво курит сигару. Как только милиционер удаляется, он подходит к девушкам, говорит, будто передразнивая милиционера:
— Можно присесть, девочки?
Не дожидаясь ответа, садится. И раздраженно спрашивает «Ольгу»:
— Доигрались?
— Мы?
— Да. Вы. Точнее — ты!
— Я же никого не трогал, — говорит «Ольга».
Гесер вздыхает:
— Я тебе верю. Но назови мне еще одного психа, который поверит! Это уже не просто отсутствие алиби, это прямые улики!
— Косвенные… — мрачно говорит «Ольга».
— Борис Иванович, — вдруг говорит Светлана. — Не ругайте Антона, пожалуйста! Да, он зря пошел в туалет, когда там находился Темный маг. Но теперь надо думать, как спасать ситуацию.
— Как? — спрашивает Гесер. — Антон по уши в дерьме! Единственное, чем он может доказать свое алиби, — это позволить Темным прочитать его память. Но ты представляешь объем информации, которым он владеет? Методики обучения и поиска Иных, разбор боевых операций, сети людей-осведомителей, статистика потерь, анкетные данные сотрудников… — Гесер разводит руками. — Антон защитится, а вот Ночной Дозор после этого можно расформировывать!
— Я не позволю читать свою память, — говорит «Ольга».
— Тогда тебя уничтожат, — говорит Гесер. — И я никак не смогу тебя защитить. Думаю, Темные прекрасно понимают, что кончится все именно этим…
— А пусть ему проверят память только за сегодняшний день? — предлагает Светлана.
— Это невозможно. Память раскручивается целиком, с первого мига жизни… даже не с рождения — раньше. Все равно что заново прожить свою жизнь… страшное это испытание… — Ге-сер раздраженно давит сигару в пепельнице, будто вульгарный бычок. — Зачем они тратят такие силы? Неужели ты им так насолил, Антон?
— Может быть, я важен не сам по себе? — спрашивает «Ольга». — Как в той истории — они пытались отвлечь меня, чтобы погибла Светлана. Вдруг и сейчас удар рассчитан на… на…
— На что? — интересуется Гесер.
— Чтобы я что-то сделал… или не сделал. — «Ольга» пожимает плечами.
— Тогда твой единственный шанс — найти «дикаря», — говорит Гесер. — Он был рядом с вами, понимаешь? Вспоминай!
— Был какой-то мужчина, сидел вон за тем столиком, — показывает «Ольга». — Зашел в туалет вслед за Темным. Но я не запомнил лица!
— Я подругу его неплохо запомнила, — говорит Светлана. — Она почему-то злобно на нас смотрела… красивая женщина. Еще подкрашивалась, я заметила, что косметика у нее, как у меня.
— Замечательная примета… — Гесер вскидывается: — Как они расплачивались? Карточкой?
— Наличными, — качает головой Ольга. — Мужик этот долго деньги пересчитывал…
— Все, Темные пожаловали, — цедит сквозь зубы Гесер. — Говорить буду я!
В ресторан входят и тут же уверенно идут к ним трое Темных — ведьма Алиса и двое парней с мрачными лицами.
Подходя к столику, Алиса наигранно-удивленно поднимает брови:
— О, какая честь! Великий Светлый… неужели это вы были свидетелем убийства?
— Они, — кивает на девушек Гесер.
— Вы знаете ситуацию, Светлый. Мы вынуждены их задержать, — говорит Алиса. — До выяснения…
— Они выполняют мое задание и не будут задержаны, — не повышая голоса, произносит Гесер. — Я проведу служебное расследование.
— Нет, — говорит Алиса. При этих словах ее спутники достают короткие жезлы, светящиеся мрачным багровым светом. На Гесера они смотрят с откровенным страхом, но все-таки подчиняются.
— Прочь! — говорит Гесер, вставая. Делает жест ладонью — у парней ломаются жезлы, их и Алису отшвыривает в сторону. Гесер разъярен.
Люди в ресторане с испугом смотрят на происходящее. Гесер на миг отвлекается, говорит:
— Здесь не происходит ничего интересного!
Все мгновенно возвращаются к своим разговорам, еде, напиткам. Происходящее их и впрямь больше не волнует.
— Пошли, — бросает Гесер «Ольге» и Светлане.
Привставшая с пола Алиса кричит:
— Завулон! К тебе взываю!
Из пустоты, из Сумрака, в зале появляются еще два Темных мага. Их боевые жезлы нацелены на Гесера. Сбитые им маги тоже готовятся к схватке.
— Я не позволю задержать своих сотрудников, — говорит Гесер. — Присутствие на месте преступления — недостаточное основание для ареста.
— Мы предъявляем обвинение в многократных убийствах Темных! — кричит Алиса.
— Кому? — быстро спрашивает Гесер.
— Одному из присутствующих, — неуверенно отвечает Алиса.
Гесер ухмыляется и повторяет:
— Пошли.
Гесер, «Ольга», Светлана идут через ресторан, мимо занятых своими делами людей. Темные кольцом движутся за ними, не решаясь напасть.
Когда они подходят к самой двери, Алиса кричит в очередной раз:
— Завулон! К тебе взываю!
И дверь ресторана открывается. Тихо и неспешно входит Завулон. Одет он так же неприметно и непритязательно, как и раньше. Улыбается Алисе, потом переводит взгляд на Гесера:
— Какая интересная ночь, Гесер… Я предъявляю обвинение в многократных убийствах Темных сотруднику Ночного Дозора Антону Городецкому.
— Каким образом это касается нас? — с вызовом спрашивает Светлана.
Мрачный Гесер печально смотрит на нее. Завулон хихикает:
— Пресветлый Гесер, а ты тоже не заметил, что в теле твоей любовницы — Антон Городецкий? Тот, кого мы подозреваем в многократных убийствах рядовых Темных. Беззащитных, мирных граждан, даже не состоящих в нашем Дозоре…
— Ой! — с восторгом, как-то по-детски, говорит Алиса и смотрит на «Ольгу».
В следующий миг «Ольга» бросается вперед. Завулон насмешливо смотрит на нее, явно пренебрежительно относясь к способностям Антона. Но «Ольга» не собирается колдовать. Она резко бьет Завулона в живот, тот сгибается. Лицо его мигом утрачивает спокойствие. Ударом ноги в колено «Ольга» обрушивает Завулона на пол — и выбегает на улицу.
Тихий переулок где-то в центре Москвы. Поздний вечер, немноголюдно. По улице бежит «Ольга». За ее спиной из дверей ресторана выскакивает Гесер, держащий за руку Светлану. Следом за ним — все еще согнувшийся Завулон. Завулон поднимает руку, его губы что-то шепчут — и пылающая багровая струя несется вслед за «Ольгой». «Ольга» резко бросается в сторону, заряд проходит над ней, разворачивается, пытается снова нацелиться на «Ольгу» — но врезается в угол какого-то дома. Летят камни. «Ольга» бежит. За ее спиной еще один заряд подбрасывает в воздух автомашину, та вспыхивает. Гесер удерживает рвущуюся Светлану. Светлана поднимает руки — между ними начинает змеиться разряд молнии, но Гесер сдерживает ее, заставляет опустить руки, оттаскивает от Завулона.
Прохожие, которые абсолютно не реагировали на летящие заряды, начинают в панике разбегаться. Последствия взрывов им заметны.
«Ольга» сворачивает за угол. Она тяжело дышит. На лице — решимость и ярость. Она выхватывает взглядом какую-то машину, едущую по улице, протягивает руку…
Машина с визгом тормозит и прямо из третьего ряда подруливает к тротуару. Водитель открывает дверцу, с блаженным лицом смотрит на «Ольгу», говорит:
— Садитесь…
— Вперед! — запрыгивая на заднее сиденье, командует Ольга.
Машина едет, вслед ей из переулка вылетает еще один заряд огня — и начинает кружиться на перекрестке, будто ища «Ольгу».
«Ольга» тем временем достает мобильник, торопливо набирает номер…
— Алло? — спрашивает мужской голос.
— Это Антон, — говорит «Ольга». Водитель поворачивает на миг голову, все так же блаженно, но с удивлением, смотрит на «Ольгу».
— Дубина! — говорит «Антон». — Где ты?
— Еду в машине. Готовлюсь залезть под землю.
— Это ты всегда успеешь. Я сейчас говорю с Гесером… Завулон прекратил погоню, но пообещал поймать тебя за пару часов.
— Мне нужно мое тело, — говорит «Ольга».
— Где встречаемся?
— Станция, где я пытался сбить со Светланы черный вихрь. Я называл.
— Помню. Когда?
— Через двадцать минут в центре зала.
— Через полчаса, — говорит «Антон». — Что-нибудь тебе принести?
— Меня, — говорит «Ольга» и складывает трубку. Устало говорит водителю: — К ближайшей станции метро.
Медлит и добавляет:
— Ты уж извини…
Водитель с блаженным лицом кивает «Ольге».
Конец третьей серии.
Серия 4
Звонок в дверь. Видна только женская рука на кнопке.
Не сразу, но раздаются шаги, и дверь открывается. На пороге стоит мужчина — высокий, бледный, с каким-то аристократически изможденным лицом. В квартире шумит телевизор. Вопросительно смотрит на звонившую в дверь девушку — это Алиса.
— Мне бы Костю, — вежливо говорит Алиса.
Мужчина внимательно изучает ее — словно Алиса ему чем-то не нравится. Не оборачиваясь, зовет:
— Костя!
Появляется Костя — с какой-то книжкой в руках. Вздрагивает, видя Алису.
— Выйдем, поговорить надо, — с улыбкой говорит Алиса.
Костя сразу начинает нервничать. Откладывает книгу, торопливо обувается, протискивается в дверь мимо отца. Тот все так же неприязненно смотрит на Алису, но ничего не говорит.
Алиса и Костя выходят из подъезда — этот тот самый дом, где живет и Антон Городецкий. Уже темнеет. Алиса усаживается на скамейку во дворе, закуривает. Костя мрачно стоит перед ней, засунув руки в карманы.
— Интересно дела складываются, — говорит Алиса. — Антона Городецкого застали над убитым Темным магом.
— Он не маньяк, — упрямо говорит Костя. Новость его то ли не удивила, то ли он уже знал о случившемся. — Он всегда говорил, что Договор о перемирии…
— Мало ли что он говорил! — перебивает его Алиса. — Антон был в другом теле, Светлые пытались его спрятать. При задержании ему удалось уйти. Теперь прячется где-то… его ищут.
— И что ты хочешь? — спрашивает Костя. — Чтобы я следил за его квартирой?
— Без тебя найдется кому следить, — отвечает Алиса. — Я все думала над твоей ситуацией, Костя. Хочешь не хочешь, а ты выглядишь не лучшим образом. Ты много общался с Антоном. Мог что-то лишнее сболтнуть.
— Это что, арест? — спрашивает Костя.
— Нет. — Алиса качает головой. — Я хочу тебе помочь. А ты можешь помочь своему приятелю… если он невиновен, конечно. Чем раньше Антон сдастся, тем больше у него шансов уцелеть. При задержании, сам понимаешь, в средствах не стесняются…
К ногам Кости подлетает футбольный мяч, вылетевший с детской площадки неподалеку. Костя не глядя пинком отправляет его обратно, говорит:
— Я не знаю, где Антон. Жена его бывшая заходила сегодня, тоже искала и не нашла… Если Антон объявится, я ему посоветую сдаться. Все?
— Ты можешь помочь по-настоящему, Костя, — говорит Алиса. — Антон будет прятаться. Принимать чужой облик… он довольно сильный маг, он сумеет. Обычные патрули могут и пройти мимо. А ты с ним давно знаком, должен почуять под любой маской…
В этот миг за спиной Алисы материализуется из воздуха, проявляясь из Сумрака, отец Кости. Он разъярен. В его рту видны клыки.
— Слушай, ведьма… — кладя руки на плечи Алисе, угрожающе говорит он. — Оставь в покое моего сына. Он не в Дневном Дозоре и не обязан…
Алиса поворачивает голову, смотрит на вампира. Спокойно отвечает:
— Если понадобится — у меня есть власть, чтобы привлечь его в Дозор.
— Ведьма, твоя кровь ничем не хуже человеческой! — говорит вампир. — Не рискуй.
— А с Завулоном тоже так говорить станешь? — интересуется Алиса. — Не пугай. Потребуется — так и ты по улицам бегать будешь.
Она встает, вырываясь из рук вампира. Еще раз смотрит на Костю:
— Подумай, парень. Если поможешь нам — всем будет лучше.
Одна из станций метро.
«Ольга» стоит где-то в центре станции. К ней никто не подходит, люди сворачивают за несколько шагов, обтекают ее, смотря мимо. «Ольга» ждет кого-то, потом роется в сумочке. Находит открытую пачку сигарет, задумчиво достает одну… смотрит на кончик сигареты — тот вспыхивает. «Ольга» неумело, давясь, закуривает.
На нее по-прежнему никто не реагирует.
А потом раздается хрипловатый голос подростка:
— Я вас знаю…
«Ольга» поворачивается — рядом стоит и смотрит на нее Егор.
— Привет, Егор, — говорит «Ольга». — Надо же…
— Вы были с Антоном… тогда… — говорит Егор. Мнется, спрашивает: — А почему вы курите в метро?
«Ольга» пожимает плечами, бросает и затаптывает сигарету:
— Люди меня сейчас не видят. Только Иные.
«Ольга» протягивает руку, хлопает проходящего мимо человека по плечу. Тот озирается, подозрительно смотрит на Егора, проходит дальше.
— Магия! — понимающе говорит Егор.
«Ольга» кивает.
— Скажите, а Антону не попало? За то, что он поругался со своим начальником, там, на крыше?
— Нет, мне не попало. — «Ольга» улыбается. — Я и есть Антон.
Егор подозрительно смотрит на «Ольгу».
— Это только оболочка, — говорит «Ольга». — За мной охотятся Темные… мне приходится прятаться. Веришь?
Егор пожимает плечами. Спрашивает:
— А зачем вы мне это все говорите?
— Заранее ожидаешь подвоха? — спрашивает «Ольга». — Просто так, Егор. Чтобы ты знал — нам тоже бывает несладко.
— Я вам всем не верю, — говорит Егор. — И Светлым, и Темным. Лучше бы вас не было!
— Иногда я тоже об этом мечтаю, — говорит «Ольга». — Ты иди, Егор. Если меня обнаружат Темные, тут станет жарко… можешь и пострадать.
— Вы ведь думаете, что я тоже стану Темным! — говорит Егор. — Слабым, никчемным Темным магом. Зачем вам обо мне заботиться?
— Но ты ведь им еще не стал? — улыбается «Ольга». — Удачи тебе.
В этот момент из толпы появляется «Антон». При взгляде на Егора он удивленно поднимает брови. Говорит:
— Надо же, какие прихотливые повороты судьбы…
— Я тут часто пересаживаюсь, когда из бассейна еду… Вы — Ольга? — спрашивает Егор.
— Все рассказал? — интересуется «Антон». — Что ж, тебе виднее, Антон. Давай не будем тянуть. Просто повторяй за мной…
«Антон» берет «Ольгу» за руку. Произносит:
— Верни мне мое…
— Верни мне мое… — откликается «Ольга».
— Отдаю чужое…
— Отдаю чужое! — говорит «Антон».
Их бросает друг к другу, секунду они стоят обнявшись, прижимаясь друг к другу, потом их тела начинают «переплавляться», перетекать друг в друга. Егор ошарашенно смотрит на происходящее, потом бросается бежать. Прохожие все так же идут вокруг, обтекая Антона и Ольгу…
Квартира — неплохо обставленная, просторная. На балконе, глядя вниз с какого-то высокого этажа, стоит тот самый мужчина, что был в ресторане вместе с «Ольгой» и Светланой. Уже вечереет, в домах вокруг загораются окна.
— Максим! — На балкон выходит его жена, тон ее вначале очень резкий, но, глядя на мужа, она сразу же смягчается. — Максим, что происходит?
Она подходит к мужу, обнимает его, негромко говорит:
— Ты весь вечер сам не свой… почему мы ушли из ресторана?
Максим молчит.
— Ты кого-то там увидел? — спрашивает жена «проницательным» голосом.
Максим искоса смотрит на нее:
— Да. Увидел.
Жена какое-то время молчит. Потом говорит, суховато, но твердо:
— Это у нее ты был прошлой ночью?
— Что? У кого? — Максим удивленно поворачивается.
— У той девушки, из-за которой мы ушли. Ты встретил ее в ресторане и испугался, что она подойдет? — заглядывая ему в глаза, говорит жена. — Максим… пусть не будет недомолвок…
Максим начинает смеяться:
— Нет… Лена, ты не поняла… нет. Я не был ни у какой женщины, у меня была… работа.
— Какая работа? — устало говорит жена. — Ни один банк не работает ночами… И почему тогда мы ушли?
— Лена… я же говорил… — Максим колеблется. — Я вижу… иногда… очень плохих людей. Чувствую их. И… — Он замолкает. — Мы не должны были там оставаться.
— Ты опять за свое… — Жена отворачивается, отстраняется от Максима. — Нет, я не спорю… может быть, ты и впрямь чувствуешь… у меня тоже бывает, что человек на вид приятный, а от него будто холодом тянет… но при чем тут это?
— Я должен вас оберегать, — говорит Максим. — Тебя, Машку… всех людей.
— Все-таки ты больной, — обреченно говорит жена. — Да еще и с манией величия!
Максим пожимает плечами. Смотрит вдаль. Город вдруг стремительно сереет, блекнет… только далеко впереди тянется вверх столб багрового света…
Максим сглатывает, закрывает глаза. Говорит:
— Может, я и болен… Я пойду, Лена.
— Куда? Куда ты собрался? — мгновенно вскидывается жена. — Максим!
— Извини… — Уже не слушая ее, Максим проходит в комнату, надевает пиджак, идет обуваться. Из другой комнаты на миг высовывается девочка-подросток, глядит на отца и прячется обратно в комнату, откуда раздаются громкие звуки музыки.
— Пока, Маша, — говорит Максим в пространство.
Вслед ему в прихожую выходит жена. Она явно приняла какое-то решение. Сухо говорит:
— Если ты сейчас уйдешь, то можешь не возвращаться.
— Я должен, Лена, — говорит Максим. — Я должен вас беречь.
Он открывает дверь, жена говорит ему вслед:
— Лучше бы ты любил, чем берег…
Максим медлит секунду, но все же закрывает за собой дверь.
Антон и Ольга сидят на скамеечке на станции метро, они уже в своих телах.
— Мог бы и поаккуратнее ко мне относиться… — говорит Ольга, разглядывая руку. — Синяк… и копчик болит.
— Завулон бил в меня «плетью Шааба», — говорит Антон. — Тут уж было не до аккуратности.
Ольга кивает:
— А в туалет ты хотя бы мог заглянуть?
— Только под конвоем Завулона.
Ольга вздыхает:
— Ладно. Что ты задумал, Антон? У тебя есть какой-то план, верно?
— Ольга, ведь я не такая важная цель, чтобы ради нее Темные терпели мага-убийцу, подставляли ему своих… — говорит Антон.
Ольга пожимает плечами.
— Опять все дело в Светлане? — спрашивает Антон. — А я не добыча, я приманка? Такая же, какой был Егор?
— Светлана — будущая Великая волшебница, — говорит Ольга. — Она… она превзойдет даже меня. Возможно, что и самого Гесера. Но пока… — Ольга колеблется.
— Пока она по большей части человек, — кивает Антон. — И если за мной начнется охота, если меня убьют или схватят и будут судить — Светлана может сорваться. Попробует меня спасти… и попадет под удар сама. Темные не смеют тронуть ее напрямую, это все равно что объявить войну. А вот спровоцировать…
— Ты все прекрасно понял, — говорит Ольга. Теперь она твердо смотрит Антону в глаза.
— И Гесер это понимает? — спрашивает Антон. — Лишь делает вид, что поверил Завулону?
Ольга кивает.
Антон прячет лицо в ладони. Молчит какое-то время. Потом спрашивает:
— Какая польза нашему Дозору с происходящего? — спрашивает Антон.
— Та же самая, — отвечает Ольга. — Светлана. Только для нас важно сохранить ее.
— И развить, — говорит Антон. — Когда Завулон стрелял в меня… Светлана едва не ударила его «огненной цепью». Это четвертый уровень силы, я уверен, еще утром она не способна была на такое…
— У нас нет времени, чтобы развивать ее силы обычным путем, — говорит Ольга. — Это займет долгие годы. Пойми, Антон, сейчас, в стрессовой ситуации, Светлана растет с огромной скоростью, прыгает через ступеньки. Она учится накапливать силу, применять ее… а самое главное — контролировать себя!
— Мне вы могли сказать об этом сразу? — спрашивает Антон.
— Это ничего бы не изменило, — отвечает Ольга. — А так все выглядит очень естественно.
— Что мне нужно делать?
— Прячься. Тяни время. Ищи «дикаря»… мы все его ищем.
— Сколько мне надо продержаться? — спрашивает Антон.
— До утра.
— Сейчас на улицы Москвы выйдут все Темные маги, все оборотни и вампиры, все колдуны и ведьмы… — говорит Антон. — Ты сама веришь, что я справлюсь?
Ольга молчит.
Антон улыбается, встает. Уже уходя, спрашивает:
— Скажи, если бы Завулон сжег меня «плетью Шааба»… что бы тогда случилось?
— На земле бы лежало обугленное тело Антона Городецкого, — отвечает Ольга. — А я вернулась бы в свое тело.
— Почему-то я так и думал, — улыбается Антон. — Привет Гесеру.
И уходит, теряется в толпе.
Ольга мрачно сидит на скамейке. Потом роется в сумочке, достает сигарету и так же, как Антон, взглядом «прикуривает» ее.
* * *
Антон едет в вагоне метро. Временами мир становится серым, медленным — Антон смотрит на него из Сумрака.
На одной из станций в вагон входит молодой человек приятной наружности, очень вежливый — извиняется, пропуская задержавшегося с выходом пассажира. Становится где-то за спиной Антона и начинает оглядывать вагон.
Оглядывать точно так же — из Сумрака. И видит, что вокруг Антона пылает зеленовато-синее свечение, аура Иного.
Антон, стоящий спиной к вошедшему, замирает. Напрягается. Смотрит в отражение в стекле на стоящего за ним человека. Потом — себе под ноги, на тень. Тень поднимается, и Антон ныряет в Сумрак. Резко оборачивается.
Среди серых, вяло шевелящихся силуэтов людей следящий за ним Иной выглядит несколько иначе. Да, это человек, но его лицо искажено, исковеркано — наполовину маска демона, наполовину человеческое лицо, оскаленное в радостной улыбке.
Антон снова поворачивается к нему спиной. Улыбается — это тоже нехорошая, жесткая улыбка. Возвращается в реальный мир.
И выскакивает из вагона на следующей станции.
Иной выбегает следом, не забывая рассыпаться в извинениях. Антон поднимается по эскалатору, Иной следует за ним, стараясь держаться поближе, но и не приближаясь вплотную.
На выходе из метро Антон сразу же бросается в сторону, огибает павильон метро, оказывается в тихом, полутемном уголке. Замирает в ожидании.
Иной появляется из дверей вслед за ним. Крутит головой, потом уходит в Сумрак. И раскидывает руки, что-то беззвучно шепча…
Раздается тихий многоголосый звук — будто десятки людей выдохнули одновременно. Мерцающие цветные струйки отрываются от людей и втягиваются в тело Иного.
В обычном мире лица людей мгновенно темнеют, будто они вспомнили что-то очень печальное. Кто-то останавливается, хватаясь за сердце.
Иной будто стал выше ростом. Он снова оглядывается — и уверенно бежит за угол павильона, вслед за Антоном…
И, едва завернув за угол, получает удар камнем по голове…
* * *
Преследовавший Антона юноша моргает, открывает глаза. Он лежит где-то в кустах, руки его плотно скручены брючным ремнем. Антон сидит рядом, на корточках, терпеливо ждет, пока Иной придет в себя. Когда Иной открывает глаза, Антон спрашивает:
— Что, насосался от людей энергии и осмелел? Думал, сила — в заклинаниях?
Подбрасывает на ладони камень, опускает его на землю. Говорит:
— А сила — она в ньютонах…
— Ты… ты вне закона! — шепчет юноша.
— А тебе это сейчас поможет? — с иронией спрашивает Антон. — Сколько Иных за мной охотится?
— Все, кто умеет… — с ненавистью в голосе отвечает юноша.
— И те, кто не умеет, тоже, — улыбается Антон. — Что вам приказано?
Иной молчит. Шевелит пальцами, будто пытается сложить из них какую-то фигуру.
— Не выходит? — спрашивает Антон. — Я так и подумал, что ты бездарь. Вся магия — простейшая, требующая обеих свободных рук.
— Козел! — ругается Иной.
— Видимо, ты чего-то не понимаешь, — говорит Антон. — Я, как тебе известно, вне закона. Я — жестокий убийца, по ночам уничтожающий Темных. Что тебе приказано?
Он снова поднимает камень.
— Нам приказано задержать тебя, — быстро говорит Иной.
— Врешь, — говорит Антон, занося камень.
— Немедленно сообщить в штаб и по возможности уничтожить, — говорит Иной.
— Вот это похоже на правду, — кивает Антон. Откладывает свое «оружие». — Ты сообщил?
— Да! — говорит Иной.
Антон качает головой:
— Опять врешь. Не сообщал ты. Не захотел делиться славой… решил сам меня прикончить.
Иной начинает дергаться, пытается освободить руки. Кричит:
— Да что ты от меня хочешь, я Договор чту, велели тебя искать — я ищу!
— Тс-с! — шепчет Антон, прижимая к губам палец. — Не надо кричать, людей испугаешь. Где развернут штаб?
— Не знаю… где-то поблизости… — бормочет Иной.
— Средства связи со штабом? — продолжает допытываться Антон.
— Телефон… в кармане…
Антон достает у него из кармана мобильник.
— Номер забит на кнопке экстренного вызова… — поясняет Иной. — Слушай, ну что это тебе даст? Лучше сдавайся. Я тебя не трону, арестую и доставлю к нашим. Потребуешь заседания трибунала… тебе какой-то шанс, мне — благодарность…
Антон лишь улыбается.
— Слушай, Светлый, ты же меня не убьешь? — говорит Иной. — Не убьешь, не можешь, это не ваши методы…
— Не наши, — с сожалением соглашается Антон. — Как жалко, что не наши…
Он встает. Протягивает к Иному руку.
— Не надо заморозку, я же тут до утра окочурюсь! — в панике кричит Иной.
— Высосав из людей столько силы? — спрашивает Антон. — Не смеши меня.
Поток синего света бьет из его ладони в Иного — тот цепенеет, замирает с полуоткрытым ртом.
— А вот комары на тебе попируют. И простатит ты можешь заработать, — злорадно говорит Антон. Смотрит на номер, высветившийся на экране мобильника, потом возвращает аппарат в карман Иного. Идет к метро. Звонит по телефону-автомату. Долгие гудки, потом кто-то берет трубку:
— Да!
— Толик, это я, — не представляясь, говорит Антон. — Пробей мне этот номер… — Диктует номер, который был на телефоне Темного. — Это срочно.
Пауза, перестук клавиш. Потом голос Толика:
— Это мобильный…
— И так понятно. Ты мне скажи, где этот мобильный сейчас находится?
— Гостиница «Космос», — отвечает Толик. — А вот этаж, извини, не скажу, техника не позволяет.
— О как… — произносит Антон.
— Не знаю, что ты задумал, но удачи тебе, — говорит Толик.
— Спасибо. — Антон вешает трубку. Снова смотрит на башню.
Поднимает руки и начинает «мять» свое лицо, будто вылепливая из него чужое.
Его лицо начинает меняться. Когда Антон отнимает руки от лица — он выглядит в точности, как «замороженный» им Иной.
Площадь Шарля де Голля перед гостиницей «Космос». Появляется Антон — он идет пешком, задумчиво поглядывая на гостиницу. Вечер, по фасаду гостиницы сверкают разноцветные огоньки, горят рекламы казино…
Антон — в облике Темного мага — входит в вестибюль и направляется к дверям казино. Покупает несколько фишек, входит, осматривается. Начинает словно бы бесцельно блуждать между карточными столами, мимо рулетки… оглядывается. Подходит к стойке бара, покупает бокал вина. Стоит, задумчиво глядя на зал. Похоже, что ничего интересного для себя он здесь не нашел.
— Ничего тут нет интересного, — раздается вдруг голос. — Так, локальный центр мирового зла.
Антон оборачивается — рядом стоит с бокалом вина высокий широкоплечий мужчина средних лет. Дружелюбно улыбается.
— Вы извините, но видно, что вы тут впервые, — говорит мужчина. — Мой вам совет — не втягивайтесь. Все это зло, тьма и испорченное настроение!
— Нет, на центр зла это все-таки не тянет, — отвечает Антон. — Проигрались?
— Бывает, — уклончиво говорит мужчина, глядя на зал. — Не втягивайтесь, поверьте старому игроку.
— Да я и не собираюсь, — отвечает Антон. — Статистику не обманешь.
— Некоторым все-таки везет, — вдруг оживляется мужчина. — Вот час назад зашли двое постояльцев, сорвали банк и тут же ушли. Без всякого азарта, словно не играть приходили, а деньги в банке получить.
Антон с интересом:
— А откуда вы знаете, что это постояльцы? У них были ключи?
— Я наблюдательный, — с усмешкой говорит мужчина. — Ключей у них не видел, а вот одеты были так, словно из номера вышли… или из офиса. Наверное, с девочками приехали — сами-то москвичи.
— А откуда… — начинает Антон.
— Я же говорю — наблюдательный, — снова усмехается мужчина. — Сам не коренной москвич, так что приезжего всегда отличу. Вот вы — в Москве родились, верно?
Антон кивает. Без видимого интереса говорит:
— Никогда не видел людей, сорвавших банк.
— Они на самом верху, в ресторане сидят, — сообщает мужчина.
Антон уже с явным подозрением смотрит на собеседника.
— Я слышал их разговор, — усмехается игрок.
— С такой наблюдательностью вам бы следовало выигрывать, — говорит Антон. — Что ж, воспользуюсь советом, не стану втягиваться. Удачи вам.
Он отходит на пару шагов, оборачивается. Смотрит то на рулетку, то на собеседника. Говорит:
— Поставьте на сорок семь.
Мужчина некоторое время иронично смотрит ему вслед.
А потом оставляет бокал и торопливо идет к рулетке.
Антон поднимается в лифте. Выходит где-то на верхних этажах «Космоса». И сразу же, в холле перед рестораном, лицом к лицу сталкивается с Темным Иным, лениво крутящим в пальцах магический жезл — короткую палочку, искрящуюся красным светом. Иной стоит у входа в ресторан, перегораживая дорогу.
— Привет, — говорит Иной. — Ты что здесь делаешь?
— Надо получить инструкции, — голосом замороженного Иного отвечает Антон. — А почему разместились в таком людном месте?
— Подпитываемся помаленьку, — крутя в руках жезл, отвечает Иной. — Какие инструкции тебе нужны?
— Я сам выясню, — отвечает Антон. — Где штаб?
— В ресторане, — пожимает плечами Иной.
Антон идет к лесенке вниз, Иной окликает его:
— Постой… откуда ты вообще узнал, что штаб здесь? По твоему рангу… Стой!
Антон бросается обратно к Иному — на ходу перед ним поднимается его тень, Антон «вбегает» в нее, оказывается в Сумраке. И уже оттуда, из серой мглы, в которой шевелятся медленные силуэты людей, поднимает перед собой тень снова — уходя куда-то еще глубже. Как ни странно, но в этом слое Сумрака никакого здания вообще нет — только клубящийся туман, ветер, призрачная тень Иного… и горящие высоко в небе две Луны.
Антон упирается руками в призрачного Иного — и медленно сдвигает его все дальше и дальше, шагая по клубящемуся туману.
А потом выныривает в обычный мир.
Он стоит у широкого панорамного окна. А перед ним, за стеклом, в пустоте, застыл Темный Иной, уже поднявший свой магический жезл. Мгновение он будто висит в пустоте, его глаза испуганно расширяются, Иной беззвучно кричит — и падает вниз…
Антон пятится от стекла. Прислоняется к лифтовой стене, тяжело дышит. Он первый раз убил Иного — не вампира, а такого же мага, как он сам…
Потом Антон снова начинает мять свое лицо. Вначале он обретает свой прежний облик. Потом превращается в убитого им Темного мага.
Только потом Антон идет в ресторан.
Ресторан на верхних этажах гостиницы. За столиками сидят Иные — некоторые зарылись в топографические карты, некоторые на телефонах, некоторые перед ноутбуками, некоторые — перед хрустальными шарами, в которых плывут смутные образы. Это оперативный штаб Темных. Впрочем, бродят и официанты — заторможенные, ко всему равнодушные, разнося еду и спиртное — Темные не забывают подкрепиться во время работы.
За одним из столиков сидят Тигренок и пожилой мужчина — Темный маг.
— Я очень рад, что наблюдателем от Светлых выступает такая симпатичная девушка… — с улыбкой говорит Темный. Поднимает бокал. — За ваше здоровье, милый оборотень.
— Я не оборотень, — отвечает Тигренок. — Я — маг-перевертыш.
— Слова, слова… как вы их любите… — досадливо говорит Темный. — И ваш сотрудник наверняка прикрывает свои действия высокими словами…
Тигренок смотрит через его плечо — на приближающегося Темного мага. Что-то настораживает ее — она щурится, смотрит сквозь Сумрак… и видит Антона.
— Мы уверены, что Антон Городецкий не совершал этих преступлений, — говорит Тигренок.
Антон останавливается в сторонке, слушает. Кто-то из официантов подносит ему бокал с пивом — Антон берет бокал.
— А кто же тогда? — спрашивает Темный маг с иронией.
— Неизвестный нам неполноценный Светлый маг, которого контролируют Темные.
— Зачем, девочка? — удивляется Темный. — Объясни, зачем нам губить своих, пусть и не самых ценных.
— «Не самых ценных» — ключевая фраза, — сообщает Тигренок.
— Допустим. — Темный маг разводит руками. — Но столь ли важен Антон Городецкий, чтобы устраивать за ним подобную охоту?
— Зачем вам это потребовалось — мы узнаем, — говорит Тигренок. — А не странно ли, что Завулон не смог поразить Антона «плетью Шааба», своим любимым оружием?
Темный маг сразу серьезнеет:
— У руководства свои причуды. На то оно и руководство. Но Антона мы схватим, можете не сомневаться. Город закрыт в кольцо, разделен на сектора и прочесывается.
— Антон сумеет спрятаться, — уверенно говорит Тигренок. — Вы пройдете рядом и не заметите. Разве что какой-нибудь оборотень учует его запах. — Она улыбается. — Но я думаю, Антон догадается его изменить. Да и не знают ваши сотрудники его так хорошо, чтобы запомнить запах.
Антон едва заметно кивает Тигренку — он догадался, как та его обнаружила.
— Он может менять запахи, лица, даже пол. Но мы его схватим, — твердо отвечает Иной.
— Кстати, а почему Завулон не в штабе? — интересуется Тигренок.
— У руководства свои причуды, — с улыбочкой повторяет Темный.
— Думаю, готовит очередную пакость, — заключает Тигренок. — Еще одного мертвого Темного, слабенького и ненужного.
— Я отвергаю эти инсинуации, — ухмыляется Темный маг.
Антон вздрагивает. Быстро идет по кругу, склоняется к одному из Иных, сидящему за ноутбуком; на экранчике — карта Москвы, испещренная сеткой.
— Закурить найдется? — спрашивает Антон.
Парень — по виду «типичный программист», длинноволосый, бледный, в очках — молча протягивает ему пачку сигарет, зажигалку.
— Какие районы закрываем последними? — спрашивает Антон, закуривая.
— Останкино, ВДНХ, — рассеянно отвечает парень, даже не глядя на него. — К штабу выдавливаем гада…
— Спасибо, очень помог, — говорит Антон.
— Фигня, — отмахивается Темный.
Антон быстрым шагом идет к лифтам.
И у самых лифтов видит Костю — тот входит в штаб, он одет в темную одежду, в руках у него пачка каких-то бумаг. Костя почти натыкается на Антона, хмурится, делает еще несколько шагов — и оборачивается.
Антон, подошедший к лифту, останавливается, будто спиной чувствуя взгляд юноши-вампира. Оборачивается.
Несколько мгновений они смотрят друг на друга.
Костя приоткрывает рот, будто готовясь позвать на помощь, крикнуть… Но молчит, кусает губы.
Антон ждет.
Костя отводит взгляд. Перехватывает бумаги поудобнее. И уходит.
Антон вызывает лифт, резко, почти ударом, вдавливая кнопку.
Квартира Егора.
Мальчик сидит перед телевизором. В комнату входит его отец.
— Егор, сбегай мне за сигаретами.
— Темно уже, — косясь в окно, отвечает Егор.
— Опять эти страхи? — спрашивает отец. — Егор…
— Да не боюсь я больше никаких вампиров! — вскидывается Егор. — Магазин уже закрыт.
— Добеги до метро, — предлагает отец. С улыбкой продолжает: — Или погонишь старого отца?
— Вот уж сразу и старый, — ворчит Егор, вставая. — Денег дай…
Дворы, темная узкая улочка. По ней идет Антон, погруженный в задумчивость. Он уже в своем обычном облике.
Будто эхом слышатся голоса, которые он вспоминает:
«Останкино, ВДНХ… К штабу выдавливаем гада…» — программист из Дневного Дозора.
«Думаю, готовит очередную пакость… Еще одного мертвого Темного, слабенького и ненужного», — голос Тигренка.
«Вы же думаете, что я тоже стану Темным! Слабым, никчемным Темным магом», — голос Егора.
Антон кивает своим мыслям. Негромко говорит в пространство:
— Завулон… если ты слышишь… ты не мог рассчитать все. Ты подставил девушку-оборотня, чтобы заявить протест… ты подставил «дикарю» Темного мага в ресторане… сейчас очередь Егора?
Ему никто не отвечает, да Антон и не ждет ответа.
— Да, я приду к его дому. Я постараюсь его защитить, — говорит Антон. — Это и есть твоя цель? Но ты не мог предусмотреть всего! Всегда есть выбор… всегда есть поступок, который все меняет… Слышишь?
Последнее слово он уже кричит.
Но никто не отвечает. Только звонит в его кармане мобильник.
Антон замирает. Осторожно, будто гремучую змею, вынимает телефон из кармана. Медлит. Потом решительно прикладывает к уху:
— Алло!
— Антон? — раздается женский голос.
— Надя? — растерянно спрашивает Антон.
— Как ни позвоню, дома тебя нет, — то ли с иронией, то ли с кокетством говорит женщина. — Вкушаешь радости свободной жизни?
Антон молчит, лицо у него совершенно ошарашенное.
— Я вот что звоню, — переходя на деловой тон, говорит женщина. — Я, оказывается, тапочки у тебя забыла. Когда можно забежать?
— А… — бормочет что-то Антон.
— И если ты не против, — настроенным заранее «на скандал» голосом говорит женщина, — я бы взяла кое-что из дисков и кассет, мы же их все-таки вместе покупали…
Антон тихо, беззвучно смеется. Отключает мобильник. Размахивается и запускает его в кусты.
Он так там и лежит, снова начиная названивать, когда Антон уже удаляется по аллее.
Егор, что-то насвистывая, выбегает из подъезда. Во дворе уже темно, Егор идет вдоль дома — и тут его окликают:
— Мальчик…
Егор останавливается.
Неподалеку на скамейке сидит Максим. Задумчиво, печально смотрит на Егора.
Егор на всякий случай оглядывается. На улице еще много прохожих, едут по дороге машины, в окнах домов горит свет. Егор подходит к Максиму.
— Садись, — сдвигаясь по скамейке, говорит Максим.
— Вы Иной, — говорит Егор. — Я чувствую. Вы Светлый.
Максим морщится, будто от боли:
— Я Судия.
Егор безбоязненно садится рядом. С любопытством смотрит на Максима.
— Ну почему так? — спрашивает его Максим. — За что мне эта ноша? Я ведь не хотел… никогда не хотел этого… Но если я вижу, что какой-то человек — зло, что он несет людям страдания… если могу остановить его… что мне делать?
— Не знаю, — говорит Егор. — О чем вы?
— Да все ты понимаешь, — раздраженно говорит Максим. Он лезет за отворот пиджака, достает короткий деревянный кинжал. — Знаешь, что это?
— Игрушка, — говорит Егор.
Максим кивает:
— Игрушка… Когда я был в твоем возрасте, у меня был друг… мы иногда играли в мушкетеров, в рыцарей… сами делали себе деревянные мечи. — Максим улыбается воспоминаниям. — Это его кинжал. Он где-то услышал или прочитал красивое слово — мизерикорд. «Милосердие» по-ла-тыни. Так назывался кинжал, которым рыцари добивали раненых врагов.
Егор внимательно слушает.
— Он подарил мне этот кинжал, — продолжает Максим. — Сказал — пусть он служит тебе верой и правдой, убивай им зло… Даже не знаю, как я его не потерял… не сломал… пока не понял, что это не только игрушка. Может быть, он очень сильно верил в свои слова? И часть его веры перешла в деревянный клинок?
Егор улыбается.
— Он погиб, — неожиданно говорит Максим. — Три месяца назад. Упал с крыши этого дома… и зачем его туда понесло?
Теперь на лице Егора появляется изумление и опаска. Он помнит упавшего с крыши Темного Иного…
— И не спросишь никого… — говорит Максим. — И выбросить кинжал не могу! Я должен делать то, что делаю. Понимаешь?
— Что вы делаете? — тихо спрашивает Егор.
— Я Судия. Я убиваю порождения Тьмы, — отвечает Максим.
Егор пытается вскочить, но Максим крепко хватает его за руку, говорит:
— Не кричи! И попытайся меня понять — я не хочу этого делать! Но кто-то должен вас остановить, кто-то должен наказать зло!
— Я не зло, я ничего плохого не делал, я только ребенок! — громко говорит Егор. — Отпустите меня!
— Мне самому трудно — оттого что ты ребенок, — говорит Максим. В его глазах лихорадочный блеск. — Но ты еще и дитя Тьмы. Не бойся, я подарю тебе милосердие… покой… очищение… Я должен спасти тебя — и я спасу!
Он заносит кинжал…
И за его спиной словно из ниоткуда появляется Антон. Молча бросается на Максима, успевает отбить его руку — Максим падает со скамейки, катится по земле, вскакивает…
— Остановись! — кричит Антон. — Не делай этого!
Егор бросается за спину Антона, опасливо выглядывает оттуда.
— Кто ты? — стоя перед Антоном и Егором, спрашивает Максим.
— Антон Городецкий, Ночной Дозор. Выслушай меня!
— Ночной Дозор? Ты из Тьмы?
— Нет! — Антон медленно приближается к Максиму. — Как тебя зовут?
— Максим, — отвечает тот. — Кто ты такой?
— Я служу в Ночном Дозоре. Я защищаю людей. Я Светлый маг, такой же, как ты!
Максим подозрительно смотрит на Антона.
— Ты не знаешь этого, — успокаивающе говорит Антон. — Твоя сила проявляется лишь временами, поэтому мы не нашли тебя раньше. Это наша вина. Но то, что ты делаешь, — преступление. Пойми, в Москве сотни, тысячи Светлых и Темных магов. Есть законы, есть Великий Договор, который накладывает свои ограничения… мы все тебе объясним. Еще можно все исправить!
— Ты не Темный… — говорит Максим. На его лице удивление. — Я вижу. Я никогда не ошибался… Но мальчик за твоей спиной — Темный маг!
— Будущий Темный маг, — говорит Антон. — Слабый маг. Он не сотворит много зла.
— Какая разница? — говорит Максим. — Не бывает меньшего зла!
— Не бывает? — Антон начинает злиться. — Когда ты заколол в туалете Темного мага — почему не остался еще на десять минут? Не посмотрел, как будет кричать его ребенок, как будет плакать жена? Они ведь — не Темные! А меня чуть не убили из-за твоих преступлений — это не было злом?
— Это война… — говорит Максим.
— Ты сам породил свою войну. Ты сам ребенок со своим деревянным кинжалом. Решил, что все дозволено в битве за Свет?
— Я борюсь не за Свет! — кричит Максим. — Не за Свет, а против Тьмы!
Антон поворачивается, берет Егора за плечи, выталкивает перед собой. Говорит:
— Он будущий Темный маг. Наверное. Он мог стать кем угодно… но узнал слишком много и слишком быстро. Понял, что Светлые не брезгуют методами Темных. Понял, что его предают и те, и другие. Да, теперь он станет Темным. Будет использовать людей. Будет думать не о других — о себе. Но все это еще только будет! И ты готов его убить? Остановись, Максим! Идем со мной. Ночной Дозор постарается тебя защитить!
— Я пойду с тобой, — говорит вдруг Максим. И улыбается.
Невольно расслабляется, начинает улыбаться и Антон.
— Я пойду, — продолжает Максим. — Вы расскажете мне про свой Договор и почему позволяете Темным жить. Я выслушаю. Но вначале я закончу свое дело.
И, прекращая разговор, шагает к Егору, заносит кинжал…
В движении деревянная игрушка будто меняется — сереет, становится похожей на стальной клинок, окутанный лепестками серого пламени…
В последний миг Антон отшвыривает Егора в сторону. Выбрасывает вперед руку — с растопыренными в классической «распальцовке» пальцами.
Максима откидывает назад, будто от сильного удара. Но откидывает и Антона — он падает, неловко поднимается, в изумлении глядя на Максима. Тот стоит, пошатываясь. Потом говорит, улыбаясь:
— Это знак Силы? Я знаю. Были уже такие, кто пробовал. Твой удар вернется к тебе.
— Так ты зеркальный маг… — восклицает Антон. — Вот почему с тобой никто не мог справиться!
Максим быстро идет к Антону.
Антон поднимает свою тень и входит в Сумрак. Мгновение застывший силуэт Максима виден серым, потом он тоже становится быстрым и цветным — Максим входит в Сумрак вслед за Антоном.
В сером тумане, откуда едва угадывается реальный мир, Максим и Антон кружат друг против друга. Антон опускает взгляд, смотрит на свою правую руку — туман сгущается в его ладони, образует сверкающий огненный меч.
— Добро, Зло… — криво улыбаясь, говорит Максим. — А посмотреть — так никакой разницы…
Какое-то время длится их дуэль — Антон пытается не убить, а обезоружить Максима, Максим безбоязненно прет прямо на меч.
Наконец Антону удается приставить меч к горлу Максима. Тот останавливается, ожидая удара. Антон не двигается, держа меч у его горла.
— Бей, — спокойно говорит Максим.
— Я не могу тебя убить, — говорит Антон.
— Почему? — спрашивает Максим.
— Все твои преступления повесят на меня.
— Очень удачно, — кивает Максим. И, подныривая под меч, бьет Антона кинжалом под ребра.
Антон роняет меч — тот кружится в падении, растворяясь. Падает на колени, зажимает рану рукой. Меж пальцами течет кровь.
Антон вываливается из Сумрака, появляется в обычном мире. Вслед за ним — Максим. Подходит, глядя на скорчившегося Антона, спрашивает, недоуменно и обиженно:
— Почему ты еще жив?
Снова заносит кинжал.
К ним подбегает Егор. Становится, заслоняя Антона.
Максим замирает в растерянности. Переводит взгляд с Антона на Егора и обратно.
— Я жив, потому что твое оружие — оружие Тьмы, — говорит Антон. — Не знаю, откуда он у тебя взялся… но сделал его — Темный маг. Против меня — это просто деревянный кинжал.
— Ты Светлый, — говорит Максим.
Антон криво улыбается.
— Он — Темный. — Максим кинжалом указывает на Егора.
Антон кивает.
— Почему? — спрашивает Максим. — Ты Светлый, он Темный… кто же тогда я?
— Полагаю — Инквизитор, — доносится голос Гесера. — Будущий великий Инквизитор.
Гесер выходит из темноты, из-за спины Антона. За руку он держит Светлану — бледную, перепуганную, не отрывающую взгляд от Антона. Как только он отпускает руку Светланы — та бросается к Антону, склоняется над ним, расстегивает одежду, пытается остановить кровь. Молча, собранно, без причитаний и паники.
— Потерпишь минутку? — спрашивает Гесер Антона. — Потом я займусь твоей царапиной.
Антон кивает. У него на губах пузырится кровавая пена, но он держится.
— Убивай ты только Темных, — говорит Гесер оцепеневшему Максиму, — тебе бы не избежать смерти. Но ты поднял руку и на Светлого. Такие, как ты, — редкость. Такие становятся между Светом и Тьмой.
Гесер улыбается и добавляет:
— Только не подумай, что это удача. Это каторга.
Гесер поворачивается и говорит:
— Господа, прошу вас!
Из темноты вслед за ним выходят еще двое — молчаливые, в серых плащах, ничем не проявляющие эмоций.
— Забирайте своего будущего коллегу, — говорит Гесер. — Вы убедились, что Антон Городецкий не виновен?
— Сегодня он пробрался в штаб Темных и убил охранника, — напоминает один из пришедших.
— Вынужденная мера. — Гесер пожимает плечами. — После такой травли… но я думаю, что если мы замнем дело, то я не стану подавать официальный протест.
Инквизиторы подходят к Максиму. Тот растерянно позволяет себя увести — все еще оглядываясь на Антона и остальных…
Гесер садится рядом с Антоном, который полулежит на коленях Светланы. Вопросительно смотрит на него.
— Добрый вечер, шеф, — говорит Антон.
— Сейчас я тебя подлатаю, — говорит Гесер. — Кстати, поздравляю. Ты смог создать меч. Это честный третий уровень Силы!
— А до какого уровня удалось поднять Свету? — спрашивает Антон с иронией.
— До четвертого, — отвечает Гесер. — Обычными путями ей пришлось бы учиться годы.
Гесер поворачивается, смотрит на Егора, наблюдающего за происходящим.
— А ты что стоишь, приятель? У тебя отец без табака мучается.
— С ним все будет в порядке? — спрашивает Егор, кивая на Антона.
— К утру и следа не останется, — обещает Гесер. — Лови.
Он достает из кармана и бросает Егору пачку сигарет. Уточняет:
— Такие твой отец курит?
Егор кивает. Медлит, но под пристальным взглядом Гесе-ра уходит к подъезду.
Гесер снова поворачивается к Антону. Говорит:
— Жаль, что паренек по другую сторону баррикад… Но все-таки он за тебя вступился. Как я и предполагал. И вообще все окончилось удачно… как планировалось. Даже лучше. Не только Светлана стала сильнее, но и ты.
— Что это Завулон не спешит появиться? — перебивает его Светлана. — Не хочет терять лицо?
Гесер смотрит ему в глаза. Потом говорит с некоторым напряжением:
— Ты уж извини меня, Светлана. Но Завулон здесь совершенно ни при чем.
Антон тоже смотрит на Светлану и говорит:
— Зачистка Москвы от Темных магов… продвижение Светлого в Инквизицию… твоя учеба… Все это, от начала и до конца, было операцией Ночного Дозора.
— Так ты знал? — удивляется Гесер.
— Да.
— Откуда?
— Когда мы с Ольгой обменялись телами. Она проговорилась, что нарочно пришла на работу в джинсах, чтобы мне было удобнее в ее теле. Да и ночной крем в женской сумочке обычно не носят. Вы с ней все спланировали заранее, Гесер. Может быть, у меня потому и не оказалось алиби на время убийств?
Гесер некоторое время молчит, глядя на Антона. Говорит, и в голосе его слышится уважение:
— Ты вел себя совершенно естественно. Так, словно ни о чем не догадывался.
— Гесер, больше не играй со мной втемную, — говорит Антон.
Гесер поднимается, пожимает плечами:
— Думаешь, так будет легче?
Конец.
