Конец первой серии
Серия 2
ВДНХ. Где-то возле метро. Рядом с Антоном Городецким стоят Алиса и Петр.
— Антон Городецкий, Иной, — представляется Антон. — В чем проблемы?
— Проблемы у вас, Городецкий, — говорит Алиса. — Вы незаконно воздействовали на человека, направляя его на сторону добра.
— Пошли в Сумрак, — хмуро говорит Петр.
Антон смотрит на свою тень. Делает шаг, тень поднимается ему навстречу. Антон и Алиса с Петром оказываются в сером, туманном мире. Вокруг медленно двигаются тени прохожих.
— Этот торговец? — спрашивает Антон. — И что же я сделал?
— Вы подтолкнули его в сторону Света, Антон. Усилили неприязнь к обману. — Алиса улыбается.
Неожиданно начинает улыбаться и Антон:
— И что? Протокол писать будем?
— Будем.
— И что напишем?
— Незаконное воздействие на людей. Нарушение Великого Договора.
— Вы в таких случаях не церемонитесь, — добавляет Петр, неприязненно глядя на Антона.
— Я на задании, — отвечает Антон. — Этот человек мне мешал. Пришлось его отогнать.
— Какое еще задание?
— Вы можете направить запрос руководству Ночного Дозора. Точнее — ваше руководство имеет право сделать запрос.
Алиса и Петр переглядываются. Похоже, им не хочется вмешивать в дело начальство.
— Ладно, — вдруг кивает Алиса. — В конце концов, все мы — Иные. Ограничимся устным замечанием.
Антон недоверчиво смотрит на Алису. Спрашивает:
— Условия?
— Никаких.
— Нет. — Антон качает головой. — Так не пойдет. Давайте договоримся — если это будет зависеть от меня, я прощу вам мелкое воздействие на человека, ведущее его в сторону зла.
— Соглашение заключено! — быстро говорит Алиса и улыбается.
Сова на плече Антона, до сих пор сидящая тихо, взмахивает крыльями и гневно клокочет. Сотрудники Дневного Дозора отступают на шаг. Алиса делает Антону ручкой, и они исчезают из Сумрака.
— Что ты творишь, Антон! — гневно произносит Ольга.
Антон косится на сову:
— Ничего страшного. Мелкие уступки друг другу… всем приходится на это идти.
— Антон, ты не настолько опытен, чтобы заключать соглашения с Темными! Опытный маг может предвидеть, к чему приведет компромисс… а ты — нет!
— Да уймись, — бормочет Антон. — Ну а что было делать? Протокол писать? Давать делу ход?
— Антон, — укоризненно говорит Ольга. — Не было никакой необходимости магически воздействовать на человека. А уж тем более — идти из-за этого на компромиссы с Дневным Дозором.
— Поздно уже… Что теперь делать?
— Ничего, — признает сова. — Теперь уж — занимайся своим делом. Ищи след мальчишки.
Антон осматривается. В сером Сумраке начинают проступать светящиеся нити, тянущиеся по земле в разные стороны. Антон разглядывает их, размышляет:
«Это прошел Иной. Светлый… гражданский, не из Дозора… а это обычный человек, но он был чем-то очень расстроен… а вот и след Алисы с Петром… как же я мог так увлечься… это тоже Иной, и какой сильный… стоп! А ведь это тот самый мальчик!»
— Я вижу след, Ольга, — говорит Антон. — И ты знаешь, шеф был прав. Этот парнишка — будущий Иной. Как я мог не почувствовать сразу… увлекся преследованием. Он очень сильный Иной!
— Тогда неудивительно, что не сразу поддался вампирам… — говорит Ольга. — Ну что, пошли? Задача становится интересней — перетянем мальчика на нашу сторону. Из таких вот, в детстве напуганных, получаются замечательные, беспощадные оперативники.
Антон делает шаг, выходя из Сумрака. Уверенно идет к подземному переходу.
Квартира — обставлена в меру современно. В большой комнате на кресле дрыхнет ленивый толстый кот. У балконной двери, глядя во двор, стоит подросток — это Егор. Мимо него, что-то фальшиво напевая, проходит мужчина с солидным брюшком, повязывая на шее галстук. Останавливается, спрашивает:
— Егорка, ты что, чеснока наелся?
— Угу, — не поворачиваясь, говорит мальчик.
— Ты же не любил чеснок.
— Я вампиров отпугиваю, пап, — серьезно отвечает Егор.
Отец Егора смеется.
— Ну что ж, насчет вампиров не знаю, а вот грипп ты отпугнешь…
— Папа, а вампиры существуют? — поворачиваясь к отцу, спрашивает Егор. Лицо его напряжено.
Отец перестает смеяться. Подходит к телевизору, разглядывает сложенные возле видеомагнитофона кассеты — «Блэйд», «Маленький вампир», «Дракула».
— Егор, ты слишком увлекся этой темой. Уверен, что тебе надо смотреть эти фильмы?
— Ну… когда я вечером шел домой… — Егор мнется, потом с досадой говорит: — Как-то все уже забылось. В подворотне, там была девушка и парень… у них были клыки во рту… и еще…
Он трет лоб, неуверенно смеется:
— Чепуха какая-то. Я испугался. Не помню.
— Егор! — Отец кладет ему руку на плечо. Он встревожен. — Они что-то с тобой сделали? Они дотрагивались до тебя?
— Нет… — подумав, говорит Егор. — Все как-то смутно помнится. Там еще кто-то появился, я и дал деру.
— Ты вчера прибежал сам не свой, — кивает отец. — Но это же не значит, что… Егор, подумай сам, может быть такое, чтобы на самом деле существовали вампиры и никто про них не знал?
Егор пожимает плечами:
— Они же прячутся от людей. Во всех фильмах так говорится.
— Это все, — отец показывает на кассеты, — сказки. Фантастика. Развлечение. Ну как вампиры могут прятаться в современном городе? В подвале гроб поставят, под трубами канализации? А еще в кого поверить? В леших, в волшебников, в ведьм на помеле верхом?
Егор качает головой. Улыбается уже свободнее.
— Хотя знаю я одну кикимору, в бухгалтерии у нас сидит… — таинственным голосом произносит отец Егора, он явно старается свести все на шутку. — А Петр Семенович говорит, что его теща — ведьма редкостная.
— Но я действительно кого-то видел… — упрямо повторяет Егор.
— Ты видел кретинов, которые купили резиновые клыки и пугали прохожих в подворотне, — сердито говорит отец. — Сколько раз я тебе говорил — не ходи темными дворами!
Егор кивает.
— А чеснок ешь, — примиряюще добавляет отец. — Только зубы потом не забудь почистить.
Он надевает пиджак, треплет Егора по голове и выходит. Хлопает дверь. Егор быстро идет в прихожую, закрывает замок на два оборота, набрасывает цепочку, задвигает засов. Идет на кухню. На столе валяется полголовки чеснока. Егор колеблется, потом все-таки берет два зубчика чеснока, разжевывает и мажет получившейся кашицей себе шею. Бормочет:
— Ну я и дурак…
* * *
На лестнице стоят Антон и Ольга — в человеческом теле.
— Может, позвонить? — спрашивает Антон.
— Ты же у нас главный, — ехидно замечает Ольга. — Решай.
— Пошли через Сумрак, — решает Антон. — Осмотримся вначале.
Они ступают в свою тень и в сером сумеречном мире проходят сквозь закрытую дверь. Идут по коридору, заглядывают в комнату, где дремлет на кресле кот.
Внезапно кот просыпается, шерсть у него встает дыбом. Он шипит, глядя на Антона и Ольгу. Кот тоже цветной в этом сумеречном мире.
— Кис-кис-кис, — ласково говорит Ольга. — Хороший котик, не надо нас бояться. Мы в Сумраке ходим, так ведь и ты умеешь… Да замолчи ты, кусок меха!
Из зала доносится истошный кошачий мяв. Егор бросается на звук — и видит, что кот со вздыбленной шерстью орет, глядя на пустой угол комнаты.
Егор пятится, глядя на пустую комнату. Кричит:
— Кто здесь? Кто?
Кот спрыгивает с кресла, пулей уносится под диван.
— Я знаю, что вы здесь! — в ужасе кричит Егор. — Я знаю, знаю! Я вас не боюсь!
Перед Егором на полу — его тень. Крича и всматриваясь в пустоту, он непроизвольно делает шаг вперед. И тень начинает шевелиться, поднимается навстречу…
Антон и Ольга из Сумрака наблюдают за Егором.
— Ну вот, — устало говорит Ольга. — Мальчик и впрямь Иной, он нас чует. Покажемся? Или заморозим?
— Давай лучше… — начинает Антон. И вдруг силуэт Егора обретает краски, убыстряется — он тоже вошел в Сумрак.
Егор в панике оглядывается, не понимая, что произошло. Смотрит на Антона и Ольгу. Кричит:
— Я вас вижу! Не трогайте меня!
Антон и Ольга растерянно переглядываются. Антон делает шаг к Егору:
— Мы друзья. Не бойся…
Егор молчит, в ужасе глядя на них.
Антон поднимает руки, демонстрируя пустые ладони. Говорит:
— Не бойся. Мы не вампиры. Мы твои друзья.
— Кто вы… — тихо спрашивает Егор.
— Мы из Ночного Дозора. Помнишь, что было вчера вечером? Хоть немножечко помнишь? Подворотня, вампиры… потом появился я. Меня зовут Антон, а это — Ольга. А как тебя звать?
— Егор… — Он вдруг закрывает глаза и падает.
Ольга подскакивает к нему, оттягивает веко. Говорит:
— Потерял сознание. Он не умеет находиться в Сумраке… как вообще сумел войти…
— Как его вытащить? — опускаясь на колени рядом с Егором, спрашивает Антон.
Пространство вокруг них темнеет. В сером тумане возникают завихрения, сгустки, слышится низкий тягучий гул.
— Сумрак тянет из него силы! — кричит Ольга. — Отвлеки!
Антон молча тянет из кармана перочинный ножик, открывает лезвие. Кивает Ольге:
— Тащи пацана!
И полосует себя по руке. Брызжет кровь.
Серый туман концентрируется вокруг Антона. Антон встает, шатаясь, делает шаг — серые щупальца тумана тянутся к нему, обвиваются вокруг окровавленной руки. Антон пошатывается, несколько раз пытается рвануться вперед, но его будто что-то останавливает. Наконец появляется его тень — и Антон шагает в нее, чтобы повалиться в обычном мире и без сил упасть на пол. Рука кровоточит, Антон зажимает порез.
Секундой позже в комнате материализуется Ольга, придерживающая под мышки бесчувственного Егора. Егор слабо шевелится, открывает глаза. Смотрит на Ольгу, на Антона. Ольга бросает мальчишку в кресло, садится рядом с Антоном. Прикрикивает на Егора:
— Что расселся? Бинт тащи!
Егор на заплетающихся ногах бежит из комнаты. Бросается к двери, останавливается. Потом идет на кухню, достает из шкафа коробку из-под ботинок — в ней пузырьки, баночки, разные лекарства. Берет бинт и бежит в зал.
Антон уже сидит на диване, морщась, смотрит на руку. Берет у Егора бинт, начинает заматывать руку, Ольга помогает ему.
— Кто вы? — снова спрашивает Егор.
— Я же сказал — мы из Ночного Дозора, — отвечает Антон. — А Ночной Дозор — это полиция Иных: магов, волшебников, оборотней, вампиров…
Егор осторожно присаживается на диван, подальше от Антона и Ольги. Спрашивает:
— Почему все было таким… серым… неподвижным? Это вы сделали?
— О… — страдальчески произносит Ольга. — Сколько сотен раз я вела эти разговоры? Антон, ты как? Сумеешь все объяснить? Только попроще.
— Попробую. — Антон поворачивается к Егору. — Про то, что среди обычных людей встречаются Иные, ты уже понял?
Егор кивает.
— Так вот, как раз нас обычные люди и зовут волшебниками, колдунами… ну или экстрасенсами. Это уж кому как больше нравится. Иной отличается от человека только одним — он может входить в Сумрак. Вот как раз в Сумраке мы только что и побывали.
— А что такое Сумрак? — спрашивает Егор.
— Сумрак — это другой мир. В нем нет своей жизни, в нем меняются законы природы. Из Сумрака виден обычный человеческий мир, но словно сквозь мутное стекло, а из нашего мира Сумрак можно только почувствовать. Тебе когда-нибудь снились сны, в которых ты зажигал свет, но лампочка загоралась тускло-тускло, и все было замедленным, будто под водой, и появлялся страх?..
Егор несколько раз кивает, с испугом глядя на Антона.
— Такие сны — верный признак Иного. Это Сумрак дышит в нас, зовет к себе. Чтобы войти в него, надо суметь увидеть свою тень как дверь между мирами. И шагнуть в нее… или заставить тень шагнуть в тебя. У тебя это получилось.
— Значит — я Иной? — уточняет Егор.
— Верно. И очень сильный Иной, раз сумел войти без тренировки. Но в Сумраке надо быть очень осторожным, он тянет из тебя силы, и можно потерять сознание, умереть, раствориться. Это с тобой едва-едва не случилось. Мне пришлось разрезать руку, чтобы Сумрак отвлекся на мою кровь.
Егор смотрит на забинтованную руку Антона. Кивает.
— Но если ты умеешь контролировать себя, закрываться, то подчинишь себе Сумрак, — продолжает Антон. — Он тянет энергию и из обычных людей, а ты можешь перехватывать ее, использовать. Это и называют волшебством.
— Покажите! — быстро говорит Егор.
Антон с улыбкой смотрит на Ольгу. Та вздыхает, говорит:
— Егор, будь хорошим мальчиком, напои гостей чаем? Мы ведь тоже из сил выбились, тебя спасая. А потом будут и фокусы, и чудеса.
Кухня. Антон и Ольга сидят за столом, Егор суетится, разливая чай. Лезет в шкаф, достает коробку конфет.
— Не попадет от мамы? — спрашивает Ольга. Подносит к губам чашку, хмурится: — Кипяток…
Она ставит чашку, смотрит на нее. Чай начинает мутнеть, застывает в стакане куском коричневого льда.
— Перестаралась, — говорит Антон. Они переглядываются с Ольгой, тихонько улыбаясь. Антон протягивает руку — лед тает, превращаясь в чай.
— Как вы это делаете? — спрашивает Егор. — Я тоже так хочу…
— Этому учат, — объясняет Антон. — У Иных есть свои школы.
— Школы? — возмущенно произносит Егор. — У волшебников — школы? А что еще вы… о!
Он хватает со стола вазочку с цветами, выплескивает воду, цветы бросает в мойку, а вазочку кидает на пол. Вазочка разлетается на куски. Егор спрашивает:
— Можете ее сделать снова целой?
— Нет, — говорит Ольга. — Ну и попадет же тебе.
Егор с ужасом смотрит на осколки.
— Ольга, не смейся над ребенком, — укоризненно говорит Антон. — Задачка-то для начинающих.
Смотрит на осколки — те стягиваются, срастаются, вазочка снова целая.
— Класс, — только и говорит Егор, поднимая вазочку и недоверчиво осматривая. — Я тоже так хочу.
— Научишься, — обещает Антон. — Только вначале надо закончить с той вампиршей.
С Егора вмиг слетает веселость. Он вопросительно смотрит на Антона.
— Представь, что ты стал Иным, — говорит Антон. — Ты пользуешься силой, забирая ее из Сумрака. Конечно же, тебе хочется, чтобы силы в Сумраке было побольше. А ведь Сумрак получает ее от людей… от любых сильных человеческих эмоций. Как ты думаешь, что проще — обрадовать человека или причинить ему боль?
Егор кивает.
— Отсюда и разница между Темными и Светлыми. Темные в грош не ставят людей и делают с ними что хотят. Кое-кто даже становится вампиром, ведь убить человека в Сумраке, выпить его кровь — это получить очень много энергии, — продолжает Антон. — Многие века между теми, кто готов на все ради силы, и теми, кто хотел защитить людей, шли войны. Никто не смог победить. Поэтому был заключен Великий Договор — о перемирии между Светлыми и Темными магами. И были созданы Ночной Дозор — следящий за Темными, и Дневной Дозор — следящий за Светлыми.
— И вот из-за вашего Договора меня хотел убить вампир, — заключает Егор. — А что с ними стало?
— Вампир мертв, — отвечает Антон, — а вот вампирша убежала. Она обязательно вернется, чтобы напасть, ты для нее — самая желанная добыча.
— Но не бойся, — говорит Ольга. — Мы тебя защитим.
— Хорошие дела, — мрачно говорит Егор. — А когда придет? Ночью? А как же вы будете ее ждать, что скажут родители?
— Егор, — говорит Ольга. — Нам достаточно сказать твоим родителям пару слов — и они поверят, что мы их лучшие друзья, которых они сами пригласили погостить пару дней. Это даже проще, чем склеить разбитую вазочку.
И в этот момент в кармане у Антона звонит телефон.
— Да, — произносит Антон в трубку. — Нашли, сидим и беседуем… знаешь, мальчик — очень сильный Иной… Что? Да. Хорошо… подъезжайте.
Он смотрит на Ольгу, прячет трубку.
— Это Тигренок. Шеф поручил ей охоту на вампиршу. А нас срочно требуют в Перово.
— Нашли? — коротко спрашивает Ольга.
— Да. И зачем-то им нужны мы.
— Вы уйдете? — с тревогой спрашивает Егор.
— Уйдем, но ты не волнуйся. Тебя будут охранять очень хорошие Иные.
Подъезд. У открытой двери, в которой стоит Егор, беседуют Антон с Ольгой и Тигренок, которую сопровождает рослый мрачный здоровяк. Егор опасливо поглядывает на новоприбывших.
— Там очень жарко, — откидывая со лба волосы, говорит Тигренок. — Нашли ее быстро, начали работать… и тут такое завертелось… Шеф затребовал вас.
Она все время украдкой поглядывает на Ольгу, ревниво ее изучая. Ольга смотрит на девушку ласково и покровительственно.
— Понимаю, зачем там Ольга, — говорит Антон. — А вот я зачем понадобился?
— Шефа спросишь. Для нас там точно работы нет, — фыркает Тигренок. Опускает глаза к полу, оживляется: — О, маленький брат…
Она наклоняется и берет на руки кота, вышедшего из квартиры. Кот жмурится, блаженствует в ее руках.
— Егора охраняйте, — строго говорит Ольга. — Хороший мальчик и с поразительными способностями. Он сам сумел войти в Сумрак!
— Охраним, — весело отвечает Тигренок. Протягивает мальчику руку: — Привет, Егор!
— Пока, Тигренок. Пока, Медведь. — Антон пожимает руку молчащему спутнику Тигренка. — Удачи.
Они с Ольгой входят в лифт. Ольга задумчива.
— Слушай, это правда, что Медведь раньше был Темным? — спрашивает Антон. — Оборотнем? А потом перешел из Дневного Дозора в Ночной?
— Согласно всем учебникам для начинающих магов, переход с Темной стороны на Светлую невозможен, — рассеянно отвечает Ольга.
— А на самом деле?
— А на самом деле это личное дело Медведя, и мы не станем его обсуждать.
Антон немного смущается. Они выходят из лифта, спускаются к подъезду — там стоит машина, за рулем — Семен. Едва он видит Ольгу, как его лицо меняется, он выходит из машины, открывает для Ольги дверцу. Произносит:
— Рад вас видеть, Великая.
— А ты совсем не изменился, Колобов, — кивает ему Ольга. — Рассказывай, что там случилось.
Семен начинает рассказывать уже в машине, выруливая со двора и гоня куда-то на большой скорости:
— След нам Антон дал хороший. Прочесали мы кольцо, потом всю ветку… нашли, в общем. Зовут женщину Светланой, работает она врачом, в поликлинике. Сегодня даже на работу не пошла, больной сказалась. И неудивительно… вихрь над ней был — четыре с лишним метра.
— Проклятие усиливается, — озабоченно говорит Ольга. — Кто-то по-прежнему ее ненавидит… Искали?
— Все проверили. Работу, бывшего мужа, школьных друзей, родственников… Ничего нет, Ольга. Нет в ее окружении сильных магов. Вообще Иных нет! Да и врагов-то — кот наплакал.
— Пациенты? — предполагает Антон.
— Верно мыслишь, — соглашается Семен. — Мы весь ее участок прочесали. Думали, вдруг плохо кого-то лечила, а у больного — способности Черного мага… Нет же! Трое Иных на участке. Старушка-ведунья, которая в ней души не чает, один Светлый маг, штатский, один черный маг — но слабенький и законопослушный. Наблюдение за ним установили, но это пустое, ни при чем он.
— Не люблю я такие случаи, — глядя в окно говорит Ольга. — Если человек со всех сторон положительный и врагов-то у него настоящих нет… тут жди подвоха.
— Знаешь, я бы сказал — нет никакого подвоха, — отвечает Семен. — Прекрасный человек эта Светлана. Добрая, умная, честная. Хоть в пример ее ставь.
— Но ведь откуда-то взялось проклятие? — риторически спрашивает Ольга. — Пытались что-то сделать?
— Пытались. — Семен косится на Ольгу. — Борис Иванович направил к ней Игната. Ты его и не знаешь, наверное, он в Дозоре лет тридцать, не больше. Красавец, романтик… женщин влюбляет в себя мгновенно, мужиков — за минуту. Постановило наше мудрое начальство, что он завяжет со Светланой небольшой флирт, попутно узнает про все неприятности, черный вихрь немножко укоротит… — Семен крякает. — В общем, гладко было на бумаге. Познакомились они в магазине, куда наша бедняжка за кефиром вышла. Через час у нее дома пили коньяк. Игнат ей понравился, все вроде как наладилось… и тут вихрь стал расти. Пришлось срочно отзывать парня…
— Сколько сейчас вихрь? — резко спрашивает Ольга.
— Семь метров, — отвечает Семен.
Антон смотрит на Ольгу. Спрашивает:
— Ты справишься?
Ольга пожимает плечами. Она в задумчивости.
Перово. Вечереет. Антон, Ольга и Семен идут по тротуару. Впереди — девятиэтажная панелька. Слышится вой — словно во всех окрестных домах безумствуют собаки.
— Животные чуют, — говорит Ольга. — Ох как плохо… Я бы посоветовала эвакуировать этот район… но как бы не пришлось эвакуировать весь город.
— Шутишь, Великая? — спрашивает Семен.
— Почти нет.
Ольга берет Антона за руку. Кивает:
— Смотри сквозь Сумрак. Вон он, паршивец…
Антон смотрит сумеречным зрением. Серая мгла, силуэты домов — и впереди внутри девятиэтажки вращается тугая черная спираль.
— Почти восемь метров, — говорит Ольга. — Не знаю. Не представляю, какова должна быть сила мага, наславшего такое проклятие…
Голос ее дрожит.
— Туда идем? — неохотно спрашивает Антон.
— Нет, что ты. Оперативный штаб в соседнем здании, — кивает Семен.
Все трое подходят к одному из подъездов соседнего дома. Подходят к двери на первом этаже, Семен открывает — дверь не заперта. Обычная квартира, ничего примечательного… только в ней очень много Иных.
Повсюду суета. На кухне — красивый молодой мужчина пьет кофе и жалуется кому-то:
— Все я делал как положено! Первый раз, что ли, дамочек успокаивать?
В одной комнате — полно сотрудников Ночного Дозора. В центре комнаты, на журнальном столике, вращается без всякой опоры светящийся шар метрового диаметра. В шаре мелькают разноцветные всполохи, какие-то лица, здания…
— Тоже отпадает… — говорит кто-то из дозорных.
— Следующий — Роман Карпов, врач-терапевт, последний контакт с объектом — вчера утром, — откликается коллега Антона Толик, сидящий за ноутбуком.
— Начинаем. — Дозорные снова вглядываются в светящийся шар.
— По второму кругу пошли проверять… — говорит Семен.
— А где хозяева квартиры? — спрашивает Антон.
— Да в той комнатке, — машет рукой Семен. — Посадили их у телевизора, чтобы под ногами не путались.
Антон с любопытством приоткрывает дверь, заглядывает в комнату. Перед работающим телевизором, показывающим какую-то «мыльную оперу», сидит семья — мужчина, женщина, старик, двое детей. У всех — совершенно безучастные лица, кроме телевизора, их ничто не волнует. Антон аккуратно прикрывает дверь.
— Вам туда. — Семен показывает на еще одну закрытую дверь. — Борис Иванович там.
Антон и Ольга входят. Это маленькая спальня. На двуспальной кровати полусидит-полулежит Борис Иванович. Он одет непривычно — в восточном халате, мягких туфлях. У кровати стоит кальян, который он курит, дым от кальяна клубится по всей комнате. У окна, выходящего на дом, где живет Светлана, стоят Илья и Гарик.
— Входи, Антон, — говорит Борис Иванович. Ольге он только кивает, но смотрит на нее пристально и с каким-то особым выражением.
Антон делает шаг — и вдруг видит еще одного человека, тихо и неприметно сидящего в углу комнаты на корточках. Это мужчина средних лет, скорее даже пожилой, одетый в темный неброский костюм, серую рубашку, коротко стриженный…
Взгляды Антона и мужчины встречаются — и Антон отшатывается.
— Выдай ему защитный амулет, — говорит Борис Иванович, обращаясь к неизвестному.
— Я ничего не делаю. — Мужчина улыбается. — Только смотрю.
— Выдай. Мои сотрудники должны быть иммунны к наблюдателям от Темных. Особенно — к таким, как ты.
Мужчина достает из кармана резной костяной амулет на цепочке. Протягивает Антону.
— Бросай, — говорит Антон.
Мужчина бросает амулет, Антон ловит его. Говорит:
— Имя.
— Завулон, — негромко отвечает мужчина.
— В тебе нет больше власти надо мной, Завулон, — произносит Антон. Амулет на миг вспыхивает багровым свечением. Антон надевает его на себя, заправляет под рубашку.
— Это лишнее, Гесер, — говорит Завулон. — Сложившаяся ситуация Темным тоже не нравится. Я лишь наблюдаю и не покушаюсь на твоих сотрудников.
— Вот и сохраним статус-кво, — отвечает Гесер и снова поворачивается к Антону: — Видишь, как все сложилось? — Антон кивает. А Гесер спрашивает Ольгу: — Скажи, ты можешь справиться с черным вихрем такого размера?
Ольга некоторое время смотрит в окно. Потом качает головой:
— Могу, если проклятие не будет подпитываться со стороны. Но ведь ее кто-то продолжает проклинать?
— Да… — Гесер затягивается кальяном, потом спрашивает: — Антон, ты удивлен, что я вызвал тебя?
— Немного, — признается Антон.
Гесер кивает:
— Мы делаем все, что можем. Привлекли всех Светлых Иных из запаса — по Москве полно потенциально опасных объектов. Но мы не в силах контролировать все.
— Дневной Дозор тоже работает, — вставляет Завулон. — Час назад в Подмосковье мы предотвратили вирусную утечку… с одного серьезного объекта. Нам не нужен глобальный катаклизм.
Гесер с некоторым сомнением смотрит на Завулона:
— Ты должен знать, Завулон, если катастрофа все-таки случится — мы выжмем из нее максимум. Сделаем все, чтобы повернуть людей к Свету.
Завулон улыбается:
— Еще раз повторяю — это не наша работа. У нас нет никаких проектов, требующих такого количества темной энергии. Но если уж катастрофа произойдет… Количество людей, которые ужаснутся произошедшему, прольют слезы и посочувствуют горю, будет велико. Но неизмеримо больше окажется тех, кто будет наслаждаться чужой бедой, радоваться, что она миновала их город. Ты знаешь это, враг мой.
Гесер отворачивается от Завулона. Встает, подходит к Антону. Говорит, внимательно глядя на него:
— В общем — затыкаем пробоины в днище корабля, а он уже разламывается пополам… Антон, вся надежда на тебя. Ты на нее завязан.
— Что? — недоуменно спрашивает Антон.
— Ты, Антон Городецкий, программист, сотрудник Ночного Дозора, завязан на девушку, над которой висит эта черная гадость. К тебе она отнесется совсем иначе, чем к другим.
— Почему? — спрашивает Антон. — Почему именно я?
— Не знаю. — Гесер разводит руками. — Возможно, как-то повлияло твое первое вмешательство, в метро? Но когда Игнат не справился, я стал проверять всех сотрудников на соответствие Светлане. Конечно, только на моделях. Кто-то справлялся лучше, кто-то хуже, но полного совпадения не было ни у кого. Потом я вспомнил о тебе… и вот тут прогноз дал очень странный результат.
Антон ждет.
— Если ты пойдешь к Светлане и завяжешь с ней беседу, — говорит Гесер, — то возможны две линии будущего. В первой — вихрь инферно резко возрастает и происходит глобальный катаклизм. Количество жертв составит десятки, сотни тысяч… последствия ясны. Во втором случае — ты заставляешь вихрь уменьшиться, и тогда Ольга сумеет его полностью рассеять. Все ликуют.
— Но что именно я должен делать? — спрашивает Антон.
— Вопрос надо сформулировать иначе, — мрачно говорит Гесер. — Что именно ты не должен делать. Ответ прост — я не знаю. И никто не знает. Модельный прогноз будущего не показывает деталей.
— Не хочешь предоставить своему сотруднику право выбора? — спрашивает Завулон с любопытством. — На такие дела обычно вызывают добровольцев…
— Мы здесь все — добровольцы, — отвечает Гесер, даже не поворачиваясь к Темному магу. — С того дня, как пошли в Ночной Дозор, — добровольцы. И выбора у нас нет.
— А у нас есть, — с удовлетворением отвечает Завулон. — Всегда есть.
Гесер кладет руку на плечо Антона. Говорит:
— Ты должен узнать, кто проклял девушку. Кто поддерживает энергию проклятия. Как только ты это выяснишь — мы нейтрализуем паршивца. Не могу больше ничего тебе посоветовать, Антон. Только одно — забудь все, чему тебя учили. Не верь тому, что говорил я, не верь тому, что ты писал в конспектах, не верь своим глазам, не верь чужим словам.
— Чему тогда верить, Борис Игнатьевич?
— Если бы я знал, Антон, то вышел бы из штаба… и сам вошел в тот подъезд.
Гесер и Антон смотрят в окно, на подъезд Светланы. Идущий по тротуару прохожий вдруг останавливается, сворачивает и обходит подъезд по широкой дуге.
— Люди не видят, но чувствуют… — печально говорит Гесер. — Иди, Антон. Время не терпит. Ольга все время будет на связи с тобой. И пускай она смотрит на происходящее твоими глазами.
Антон идет к подъезду Светланы.
Слышится голос Ольги, гулкий, идущий откуда-то издали:
«Слушай меня внимательно. По легенде ты — Антон Городецкий, программист, живущий в этом же самом доме, в шестьдесят четвертой квартире… она как раз пустует. Это участок Светланы, ее пациенты порой обращаются к ней прямо домой. Сможешь наложить ей ложную память?»
— Смогу, — произносит Антон, входя в подъезд.
«Пожалуйся на какое-нибудь недомогание. Просто внуши, что ты ее пациент, — она сама придумает тебе какую-нибудь болезнь. Чуть-чуть расположи ее к откровенности — и завяжи беседу. Ей сейчас одиноко и хочется поговорить. Узнай, кто ее проклял!»
Антон подходит к одной из дверей. Звонит.
Почти сразу же дверь открывает Светлана. Она просто одета, у нее усталое лицо.
— Здравствуйте, Светлана, — говорит Антон. — Вы меня узнаете?
В тот же миг он уходит в Сумрак. Тянется к неподвижной фигуре девушки. Над девушкой крутится уходящая в потолок черная воронка. Антон смотрит на нее — потом проводит ладонью перед лицом девушки.
И снова возникает в настоящем мире.
— Да, Антон, — говорит Светлана, морща лоб. — Проходите… что-то случилось?
— Вы извините, что дома вас беспокою, — начинает рассыпаться в извинениях Антон. — Я понимаю, вы и на работе устаете…
— Входите, входите…
Антон входит, незаметно оглядывается. Квартира маленькая, однокомнатная. Обстановка небогатая. В комнате у дивана горит торшер, лежит недочитанная книжка.
— Снова язва беспокоит? — спрашивает Светлана.
— Ага. — Антон кивает. — Вот ни с того ни с сего…
— Ложитесь. — Светлана убирает с дивана книжку. Садится рядом с покорно улегшимся Антоном, быстро и профессионально прощупывает живот. — Здесь болит? А здесь? Боли после еды? Через какое время?
Ответов она даже не слушает, Антон и не отвечает. Смотрит на девушку — у нее сосредоточенное, серьезное лицо. Свет падает на нее как-то так, что она кажется очень красивой. Антон откровенно ею любуется.
— Ничего страшного, — решает Светлана. — Скорее всего только гастрит. Но вы все-таки приходите завтра на прием… наверное, были какие-то нарушения диеты?
— Пиво пил, — говорит Антон.
— Ну я же вас предупреждала, — укоризненно говорит Светлана, хмурится.
«Антон, воронка уменьшилась. Чуть-чуть, на пару сантиметров, но уменьшилась! — говорит Ольга. Светлана ее не слышит. — Странно, ведь ты ничего не делал».
— Светлана, — присаживаясь и заправляя рубашку, произносит Антон. — Простите, я, наверное, зря зашел… у вас какие-то неприятности?
— С чего вы взяли? — Светлана улыбается, но как-то жалко.
— Лицо у вас печальное, — говорит Антон.
— Устала, наверное, — кивает Светлана. — Все как-то так… тускло. Весь мир серый, все люди серые… и делать ничего не хочется…
Антон и Светлана смотрят друг на друга.
«Антон, ты не слишком на нее давил? — спрашивает Ольга. — У нее очень выраженная симпатия к тебе, будь аккуратнее!»
— Хотите, я чаем вас напою? — спрашивает Светлана.
— А чай мне можно? — Антон улыбается.
— Можно. — Светлана поднимается, идет на кухню. Антон плетется следом. И снова слышит голос Ольги:
«Падение воронки еще на десять сантиметров… Антон, готов предварительный анализ! Игнат провалился, пытаясь активно воздействовать на самооценку девушки, говоря комплименты, всячески демонстрируя влюбленность. Ты вызываешь у нее симпатию и сочувствие — как пациент. Почему-то это вызывает снижение воронки. Никаких комплиментов! Никакого флирта! Дави на жалость, пусть больше беспокоится о тебе!»
Антон на миг входит в Сумрак. И говорит, стоя в сером тумане:
— Как-то это нехорошо. У нее и так беда…
— Зато это работает, — раздается голос Ольги. — Запомни — не говори ни одного комплимента! Даже чай не хвали! И прекрати влюблять в себя!
— Я вообще ее не влюблял! — отрезает Антон.
Антон возвращается в реальный мир. Заходит на кухню, садится за стол. Светлана возится с чайником, она явно рада приходу гостя.
— Неудобно вас напрягать, Светлана… — с отвращением к самому себе произносит Антон.
— Напротив. — Светлана смотрит на него. — У меня такое отвратительное настроение — хоть вой. Вы со мной посидите, попейте чаю, ладно? Пусть это будет платой за неурочный прием. — Она пытается улыбнуться.
Антон кивает.
Двор перед домом Егора. В тени деревьев виден смутный силуэт — это Лариса, упущенная Антоном вампирша. Она смотрит вверх, на светящиеся под самой крышей окна. Временами непроизвольно сглатывает.
— Что, на слюну исходишь? — слышится насмешливый женский голос.
Вампирша резко оборачивается. В нескольких шагах за ее спиной стоит ведьма Алиса из Дневного Дозора. Вампирша шипит, делает к ней шаг — и отшатывается, когда Алиса выставляет перед собой руку. От руки идет багровый свет…
— Не дергайся, дура, — презрительно говорит Алиса. — Ты говорить-то не разучилась?
Вампирша снова сглатывает, хрипло произносит:
— Нет…
— И то ладно, — говорит Алиса. — Тебе твой дружок успел что-нибудь рассказать? Про Темных и Светлых, про Ночной и Дневной Дозоры?
Лариса кивает.
— Хорошо. Тогда ты должна понимать — за мальчишкой присматривают. В квартире — засада Ночного Дозора. Понимаю, как тебе хочется его крови, — сочувственно произносит Алиса, — но если ты пойдешь туда — тебя уничтожат.
— Мне… мне уйти? — спрашивает Лариса.
— Нет, дура. Тебя все равно поймают.
Лариса скалится, но подступить к Алисе боится.
— У тебя единственный шанс, — проникновенным голосом говорит Алиса. — Вымани паренька к себе. Подберись поближе — и вымани. Он уже поддавался на твой зов, он не сможет долго сопротивляться. Вымани, схвати — но не трогай! Ни в коем случае не трогай! Используй как заложника. Веди переговоры со Светлыми. Пусть придет тот Светлый, что убил твоего друга. Пусть они дадут обещание не трогать тебя.
— Если не дадут? — с усилием, будто говорить ей трудно, спрашивает Лариса.
— Тогда дерись, — улыбается Алиса. — Выпей кровь мальчишки, это даст тебе силы. Разорви на клочки этого Светлого… ведь он убил твоего любимого. Впрочем, достаточно убить мальчика на его глазах. Он обещал ему защиту. А Светлый, нарушивший обещание, умирает.
Лицо Ларисы искажает злобная гримаса. Алиса тает в воздухе, исчезает. Лариса снова смотрит на окна. Потом переводит взгляд на крышу дома…
Антон и Светлана пьют чай. Светлана, чуть оживившись, рассказывает:
— А еще мы с родителями ездили в Грушинку, на фестиваль… знаете?
Антон кивает:
— Да. Не люблю самодеятельной песни, тем более в таких масштабах. Сидят тысячи людей, бренчат друг другу на гитарах, поют песни об одном и том же…
— Ну не всем же быть великими певцами… — говорит Светлана.
— Фальшивое в этом что-то, — убежденно говорит Антон. — Или пой песню по-настоящему, чтобы ее слушали тысячи, миллионы. Или пой друзьям, которым не песня важна — а ты сам.
— Разве не может быть тысячи друзей? — спрашивает Светлана.
Антон молчит. Потом качает головой:
— Нет. Не может быть тысячи любимых. Не может быть тысячи друзей. Когда любишь, когда дружишь — отдаешь часть своей души. Какая бы она у тебя широкая ни была — на тысячу не поделишь. В лапшу изрежешь, каждому достанется огрызок… ленточка на память. Разве это дружба? Друг — это тот, кому ты нужен часто. Ты весь, а не маленький кусочек тебя.
Светлана пожимает плечами.
— Пусть не друзья. Но все-таки — товарищи. Приятели. Хорошо было… — Она опускает глаза.
— А сейчас не ездите? — спрашивает Антон.
Светлана качает головой:
— Нет.
И внезапно добавляет:
— Мама болеет. Тяжело болеет.
Антон настораживается:
— Светлана… вы из-за этого так расстроены?
Светлана не поднимает глаз. Смотрит в стол. И вдруг произносит:
— Я предала свою мать.
— Что?
— У нее больные почки. Требуется регулярный гемодиализ… но это полумера. В общем… мне предложили… пересадку.
— Почему тебе? — не понимает Антон.
— Мне предложили отдать одну почку. Матери. Почти наверняка она приживется, я даже анализы прошла… потом отказалась. Я… я боюсь. Как потом жить… как рожать… И мать сама запретила даже думать…
— Светлана, ты не виновата, — говорит Антон. — Никакая мать не согласится на такую жертву.
— Да мне и говорить ей не стоило! — восклицает Светлана. — Пусть бы потом… узнала. А я специально сказала, понимаешь? Знала, что она откажется, потому и сказала! Испугалась! Да ей проклясть меня надо, дуру чертову!
«Антон, ты нашел! — раздается голос Ольги. — Ты молодец! Работай, я на время отвлекусь…»
Временный штаб Ночного Дозора. Ольга говорит Гесе-ру:
— По всему выходит — материнское проклятие. Отсюда такая сила. Но… это ведь такая редкость. Не знаю… — Ольга разводит руками. — Не пойму я людей.
— А на мой взгляд — ничего странного, — произносит Завулон. Усмехается.
Гесер смотрит на него, потом командует:
— Гарик, ты немедленно проверяешь мать Светланы. По полной программе. Как прокляла, когда прокляла, почему настолько ненавидит дочь…
Гарик кивает, идет к дверям. Гесер говорит вдогонку:
— Постой. Проверь, как и когда она заболела.
— Что именно проверять? — деловито спрашивает Гарик.
— Причину болезни. Ищи порчу, — Гесер колеблется, — ищи порчу, наведенную очень сильным магом.
— Насколько сильным?
— Примерно как я, только Темным, — говорит Гесер. — Ольга, Антон справляется? Он не слишком сильно давит на девушку? Она очень легко разоткровенничалась.
— Он совсем на нее не давит, — говорит Ольга. — В том-то и дело.
В этот момент в комнату входит Семен, деликатно покашливает. Гесер вопросительно смотрит на него.
— У нас тут еще проблема… образовалась… — мрачно сообщает Семен.
Сидящий в углу Завулон вдруг поднимается и, не говоря ни слова, выходит из комнаты. Гесер задумчиво смотрит ему вслед.
— Светлана, а нельзя помочь вашей маме иначе? — спрашивает Антон. — Неофициальная медицина…
Светлана невесело смеется:
— Антон, видела я всех этих экстрасенсов. Годами после них долечиваю.
— Большинство — шарлатаны, спору нет, — кивает Антон. — Но есть и настоящие. Которые сумеют помочь. Я… я могу с ними свести.
Светлана спрашивает:
— А вам не страшно дарить такую надежду, Антон?
Антон качает головой:
— Нет. Мне очень приятно, что я могу дарить надежду.
Светлана смотрит на него и вдруг произносит:
— Какой странный вечер, Антон. Тягостный и странный. Я сегодня познакомилась с одним парнем… хороший парень, но… Я едва не затащила его в постель! Кажется, он испугался… невесть что обо мне подумал, ушел. Потом вы… Я ведь вас два года знаю, правда?
Антон осторожно кивает.
— А сейчас мне кажется, будто мы только что познакомились, — признается Светлана. — И все равно — откровенничаю с вами. Антон, что происходит?
— Я не могу ответить, — говорит Антон. — Прости, не могу.
«Антон, ты слишком откровенно ведешь разговор…» — очень озабоченно говорит Ольга.
Антон вдруг настораживается. И мгновенно переходит в Сумрак. Черный вихрь все так же кружится над застывшей фигуркой Ольги.
— Ольга, что-то случилось? — спрашивает Антон.
«С чего ты взял?»
— Чувствую. Что происходит? Вихрь растет?
«Нет, вихрь стабилен. Дело в том… Антон, это мелочи. Сосредоточься на главном».
«Говори, партнер!»
«Эта психованная вампирша… — не выдерживает Ольга. — Она ухитрилась выманить пацана на крышу дома».
Антон на миг прикрывает глаза:
— И убила?
«В том-то и дело, что нет. Она требует переговоров. И хочет говорить только с тобой. Антон, не бери в голову. Мы тянем время. Ребята все сделают, возьмут ее…»
Не отвечая, Антон возвращается в реальный мир.
— И еще такое ощущение… — Светлана морщится. — Будто рядом есть еще кто-то. Будто за нами следят… кажется, стоит прислушаться — и раздастся чужой голос. Будто ты рядом, но временами исчезаешь куда-то. Антон, я схожу с ума?
— Нет. — Антон встает. Осторожно берет Светлану за плечи, она послушно поднимается: — Светлана, ты все чувствуешь правильно. Но… сейчас я не могу тебе ничего объяснить.
— Не понимаю, — беспомощно говорит Светлана.
— Ты мне веришь? — Антон заглядывает ей в глаза. — Не думай о том, как давно мы знакомы. Не думай о том, что тебя тревожит. Посмотри мне в глаза и скажи — ты веришь мне?
«Антон, без самодеятельности! — испуганно произносит Ольга. — Что ты себе позволяешь? Зачем это?»
— Верю, — говорит Светлана. — Не знаю почему. Но верю.
— Все будет хорошо. Верь мне. Все будет хорошо с твоей мамой. И все будет хорошо с тобой. И… самое главное… — Антон медлит, прежде чем сказать: — Ты ни в чем не виновата.
— Я виновата.
— Нет. — Антон улыбается. — И я это докажу.
— Ты меня жалеешь? — неожиданно спрашивает Светлана.
— Ни капельки, — отвечает Антон. — Это и не нужно. А сейчас я должен уйти, Светлана.
«Антон! — кричит Ольга. — Прекрати!»
— С одним моим приятелем случилась большая беда, — продолжает Антон, не реагируя на слова Ольги. — Помочь могу только я. Мне придется уйти.
— Навсегда? — спрашивает Светлана.
— Нет. Я вернусь утром и все тебе расскажу. А ты будь умницей, ложись спать и ничего не бойся.
Кажется, что Светлана хочет попросить его о чем-то. Может быть — остаться. Но вместо этого она спрашивает, полушутливо-полусерьезно:
— У тебя работа спасать тех, кому плохо?
— Да, — кивает Антон.
С лица Светланы исчезает улыбка. Она серьезно смотрит на Антона. Говорит:
— Тогда иди. Я понимаю.
«Антон… — безнадежно повторяет Ольга. — Не смей…»
— Дождись меня, хорошо? — говорит Антон. Целует Светлану. Выходит из кухни, открывает дверь квартиры, выходит в подъезд. Светлана так и остается стоять, глядя на стол. Потом берет чашки, начинает составлять их в мойку.
Антон быстрым шагом идет по улице. Пока он был у Светланы, уже наступил поздний вечер или ночь. Спрашивает:
— Как вихрь? Ольга?
«Уменьшился. Почти на метр, — в голосе Ольги радость и недоумение. — Ты ведь знал, что так случится? Но почему?»
— Потому что самое опасное сейчас — жалеть Светлану, — отвечает Антон. — Не спрашивай пока, хорошо?
«Ладно. Что ты собираешься делать?»
— Ехать на переговоры.
«Подожди… Гесер говорит, что Илья и Семен поедут с тобой. Они уже выходят. Я останусь наблюдать за Светланой».
— Удачи тебе, Ольга, — говорит Антон. Подходит к подъезду, из которого выскакивают Семен и Илья. Подходит к роскошному «ягуару», припаркованному на тротуаре. Семен садится за руль, Илья и Антон забираются на заднее сиденье.
Семен качает головой и произносит:
— А ты рисковый парень, Антон. Ты что-то понял?
Антон напряжен и задумчив. Отвечает Семену:
— Кажется, начинаю понимать. Все куда сложнее, чем мы думали…
Приземистая спортивная машина неуклюже переваливается по колдобинам, выбираясь на дорогу.
— Откуда эта тачка? — спрашивает Антон. — Кто у нас любитель шикарных и непрактичных машин?
Семен смеется:
— Тс-с! Шеф разрешил взять его машину.
— Надо же. — Антон качает головой. — Не расколоти…
— Не бойся, — бросает Семен. — Я семьдесят лет за рулем. Я по Дороге Жизни грузовики в Ленинград водил…
Машина стартует и пулей несется по проспекту.
— Антон, — заговаривает с ним Илья, — ты так уверенно прервал разговор… ты не боялся, что от этого станет хуже?
— Я не заставлял ее быть откровенной, — отвечает Антон. — Понимаешь? Она сама стала мне все рассказывать. И я тоже себя так чувствовал — будто мы давно знакомы. Мы просто нравимся друг другу. Без всякой магии! Тогда я подумал… ведь не могло случайно так выйти! Я натыкаюсь на Светлану в метро — и тут же вижу жертву вампиров. Все собираются возле Светланы — а я, единственный, с кем она станет откровенно говорить, — поджидаю вампиршу в засаде. Понимаете?
— Тебя отвлекали от Светланы… — говорит Илья. — Не подпускали к ней… Значит, этот мальчишка — ложная приманка? Не слишком ли дорогая приманка — Иной такой силы? Он же еще не определился, кем станет, его можно обратить и к Свету, и к Тьме! А вампиры? Им приказали напасть на мальчика? Или все было так подстроено, что и они — лишь пешки в игре?
— Тогда игру ведет очень сильный Темный маг, — говорит Семен, не отрываясь от руля. — Я знаю такого… да все мы его знаем.
— Все было рассчитано так, чтобы к моменту кризиса со Светланой я был занят другим делом, — кивает Антон. — Бегал за вампиршей, защищал маленького Иного…
Семен резко тормозит. Оборачивается:
— Антон, тогда стоит ли ехать?
— Там мальчик, которого мы обещали защитить, — отвечает Антон.
— Ты обещал? — с тревогой спрашивает Семен.
— Да. И он в лапах полубезумной вампирши. Я не знаю, как поступить, Семен. Но если нет выбора — выбирай самое доброе решение.
Машина вновь газует и уносится по проспекту.
Дом, в котором живет Егор. Возле машины стоят Семен, Илья, Антон.
— Я уж по старинке, — говорит Семен. — По балкончикам да на крышу… зайду сзади.
Антон с сомнением смотрит на высоченное здание.
— Ничего, — успокаивает Семен. — Я альпинизмом занимался… знаешь сколько?
— Сто лет, — рассеянно отвечает Антон. Достает из кобуры под мышкой пистолет, снимает с предохранителя. — Я пойду по лестнице, открыто. Илья?
— Я через квартиру мальчишки… — отвечает Илья. Они с Антоном бегут к подъезду, а Семен неторопливо подходит к зданию. Балконы начинаются высоко, но Семена это вроде бы не смущает. Он подпрыгивает, цепляется за ровную вроде бы стену — и начинает быстро, уверенно подниматься вверх…
Лифт. Илья кивает на пистолет в руках Антона:
— Ты на это не рассчитывай… Ты в вампира десяток пуль всадишь, прежде чем он себя плохо почувствует. Порвет мальчишку в клочки, вот и все.
Антон прячет пистолет. Лифт останавливается, Илья выходит, бросая:
— Тяни время. Говори с ней и тяни время…
Антон в лифте поднимается на последний этаж. Поднимается еще на пролет, подходит к запертой на висячий замок решетчатой двери. Он собран и сосредоточен. Секунду смотрит на замок, потом делает короткий жест рукой, будто разламывая что-то невидимое. Дужка замка разваливается, Антон открывает дверь и выбирается на крышу.
Здесь ветер. Очень сильный ветер. Невдалеке от выхода на крышу стоит вампирша, одной рукой прижимая к себе Егора. Руки вампирши заканчиваются длинными когтями, которые замерли у самой шеи мальчика. При виде Антона она издает торжествующий рев. Сейчас в ней очень мало человеческого — и кожа странного серого оттенка, и клыки во рту…
Метрах в пяти от вампирши скалит пасть молодая тигрица. Она на миг поворачивает голову, смотрит на Антона. По другую сторону замер бурый медведь. Подступить к вампирше они не пытаются.
Антон поднимает руки с раскрытыми ладонями, медленно идет к вампирше. Говорит:
— Я пришел. Все как ты требовала. Отпусти мальчика.
Вампирша смеется, кричит:
— Стой!
Антон послушно останавливается.
— У тебя на шее… сила, сила… сними это! — кричит вампирша.
Антон подцепляет ладонью амулет, который дал ему Заву-лон. Говорит:
— Это совсем другое. Это защита от другого…
— Сними!
Антон без колебаний снимает амулет, бросает под ноги вампирше. Говорит:
— Видишь — я подчиняюсь. Мы можем спокойно обсудить ситуацию. Только не надо делать глупостей. Чего ты хочешь?
— Жить! — отвечает вампирша. Ее глаза вспыхивают.
— С этим ты уже опоздала. — Антон пожимает плечами. — Ты и так мертва.
— Правда? — Вампирша смотрит на Егора. — А мертвые могут… отрывать головы?
— Могут, — кивает Антон. — Только это они и умеют делать, Лариса…
Вампирша вздрагивает.
— С тобой случилась беда, большая беда. И в этом есть наша вина. — Говоря, Антон медленно приближается к вам-пирше. Та внимательно его слушает. — Мы знаем, что с тобой случилось. Тебя укусили и превратили в вампиршу. Тебе страшно, ты не понимаешь происходящего, тебя терзает голод. Но твое горе — вовсе не причина нести зло другим людям…
— Зло? — спрашивает вампирша. — Он меня любил! Любил! Меня, которую отдали ему как пищу! Вы, вы отдали! А он не хотел меня убивать! За это вы убили его! Ты убил!
В ее глазах вдруг показываются слезы. Она поднимает когтистую руку, вытирая слезы, — и смотрит на нее, будто увидела впервые. Егор на миг освобождается, но он слишком потрясен, чтобы бежать, — смотрит на вампиршу.
— В этом нет моей вины… — говорит вампирша. — Вы, вы, Светлые и добрые, кто называет себя Ночным Дозором, кто не спит ночами, кто решил, что вправе хранить мир от Тьмы… где вы были, когда пили мою кровь?
Антон останавливается. Кажется, он не знает, что ответить.
— Что делать мне? — говорит вампирша. И спрашивает с надеждой: — Я могу… снова стать обычной? Человеком?
Антон качает головой.
— Чем же я хуже вас? В чем я виновата?
— У тебя был выбор, — говорит Антон. — Я знаю, у тебя был выбор: умереть — или стать вампиром. Без твоего согласия тебя не могли обратить в нежить.
Вампирша горько улыбается.
— Лариса… не надо больше зла. Не надо. Вспомни — ведь ты была человеком! Отпусти мальчика. Пойдем с нами. Клянусь — все будет по справедливости. Мы учтем все обстоятельства… тебя не казнят… Клянусь. Я сам буду твоим заложником, пока не завершится суд…
Вампирша будто бы колеблется. Смотрит на мальчика и вдруг спрашивает:
— Ты… дрожащий сосуд с кровью… Ответь мне. Ответь, не бойся! Со мной поступили справедливо? Скажи! Я не обижусь. И если ты думаешь, что все справедливо… что я сама виновата… я отпущу тебя. Ответь!
Егор молчит. Смотрит на Антона, на вампиршу, на тигра и медведя… Позади, за спиной вампирши и Егора, перебирается через край крыши Семен, медленно, полусогнувшись, движется к ним.
— Ответь… — просит вампирша. — Кто прав? Я — или он?
— Ты тоже права… — тихо говорит Егор.
Вампирша смеется.
— Тогда я убью тебя, — решает вампирша. — Я в своем праве.
— Зачем? — кричит Антон.
— Потому что ты обещал ему защиту, — улыбается вампирша. — А Светлый маг, предавший человека, умирает. Ведь так? Так? Ваша мораль, фальшивая, трусливая мораль… вы умираете от стыда, когда предаете… И ты умрешь. Умрешь, как Артур!
Одновременно все приходит в движение. Прыгает тигрица, прыгает медведь. Антон выхватывает пистолет и стреляет в Ларису. Сзади на нее кидается Семен.
И все трое разлетаются в разные стороны, будто натыкаясь на стену: на миг в воздухе и впрямь вспыхивает синеватый купол, прикрывающий Ларису.
— Они под моей защитой! — раздается чей-то сильный голос.
Вампирша поражена не меньше дозорных. Все застыли, глядя на появившегося на крыше Завулона. На нем длинный темный плащ, руки сложены на груди. Лицо торжествующее.
— Кто ты? — кричит вампирша.
— Твой хозяин и покровитель, — небрежно говорит Заву-лон. — Дозорные, эти двое — принадлежат мне.
— Хорошо, забирай вампиршу и уходи! — отвечает Антон. — Ее судьбу решит трибунал.
— И вампиршу, и мальчика, — отвечает Завулон. — Я беру лишь свое, слуга Света.
— Завулон, ты сильнее любого из нас, — говорит Антон. — Но нас больше, ты не справишься.
Завулон улыбается, Семен с сомнением качает головой. Но тут из темноты за спиной Завулона появляются еще двое — ведьма Алиса и Петр из Дневного Дозора.
— Мы берем свое, — твердо говорит Завулон. — Расступитесь. Ваша жалкая магия вас не спасет. И ты, недоучка, выйди из Сумрака, я все равно вижу тебя!
Рядом с вампиршей материализуется Илья. В руках его — мерцающий белым светом жезл. Он не отрывает глаз от Заву-лона.
— Иди ко мне, бедная девочка, — ласково зовет Завулон. — Тебя защитят. Тебе дадут много вкусной свежей крови. И ты иди ко мне, малыш. Ты один из нас. Мы не тронем тебя.
Ни вампирша, ни Егор не шевелятся.
— Ты говоришь от имени Дневного Дозора, Завулон? — спрашивает Семен.
Завулон колеблется:
— Нет. Я говорю от своего имени.
— Тогда у нас маленькое разногласие, — решает Семен. — Мы не отдадим тебе арестованную. И уж тем более — мальчика. Он еще не решил, кем станет, Темным или Светлым.
— Глупцы… — презрительно произносит Завулон.
И в этот миг Егор, про которого все забыли, смотрит на свою тень. Тень поднимается — и Егор шагает в Сумрак, исчезая из лап вампирши.
Вампирша воет, бьет руками вокруг, пытаясь зацепить кого-нибудь. На нее с ревом бросается медведь. Молнией прыгает тигрица — и сплетается в драке с Алисой.
— Трижды глупцы! — поднимая руки, кричит Завулон. И тут Илья взмахивает жезлом. Столб света будто от прожектора проносится по небу и бьет в Завулона, обращаясь в исполинскую светящуюся змею. Чудовище охватывает Завулона кольцами, бьет о крышу. Семен быстро-быстро двигает руками, будто лепя из воздуха крошечные светящиеся шарики; те летят в Петра, бьют его, отталкивают все ближе и ближе к краю крыши.
Антон поднимает свою тень и входит в Сумрак.
Даже здесь все озарено вспышками света от магической схватки. Сквозь серую мглу едва виден Егор — скорчившийся, сидящий на корточках. Антон подходит к нему, протягивает руку:
— Холодно… — глядя на него, произносит Егор.
— Это Сумрак пьет твои силы. Ты рискуешь раствориться, Егор. Давай руку, я помогу тебе выйти.
— Зачем?
— Чтобы жить.
— Хотите меня в свой Дозор? — спрашивает Егор.
Антон качает головой:
— Я боюсь, ты не будешь… в нашем Дозоре. Но это ничего не меняет. Идем.
Егор медлит. Потом берется за протянутую руку — и они вместе выходят из Сумрака.
В этот миг бой на крыше принимает новый оборот.
Белая змея, терзающая Завулона, вдруг разбухает и взрывается. Вспышки света, полосы огня — полыхает вся крыша, страшный ветер теперь дует из эпицентра взрыва. Алису и тигрицу отбрасывает в одну сторону, медведя и вампиршу — в другую. Семен, наклонившись против ветра и окутавшись светящейся мантией, пережидает. Ведьмак Петр не успевает заслониться — и с криком перелетает через ограждения, падает вниз с крыши… Антона и Егора швыряет на крышу.
А из центра взрыва поднимается Завулон, преобразившийся в демона. Его тело покрывает чешуя, он стал выше ростом, клочья одежды свисают с него. Он торжествующе рычит, взмахивает рукой — всех поднявшихся снова укладывает на крышу. Вместо тигра и медведя — уже Тигренок и Медведь. Падают все — кроме Ильи. Он словно и не замечает незримого удара.
— Жалкие маги-недоучки! — кричит Завулон. — Вы все потеряли! И все вы умрете! Все!
Антон встает. И говорит:
— Я знаю, за что шла схватка, Завулон. Я знаю, что ты задумал. Ты проиграл.
— Тогда ты умрешь первым. — Завулон вытягивает к нему руку. — Иди ко мне, раб!
Антон непроизвольно подносит руки к горлу — но на его шее уже нет амулета. Он делает шаг, другой… ноги сами несут его к демону.
— Антон, лови! — кричит Егор.
Антон оборачивается — Егор поднимает и бросает ему амулет на цепочке.
— Не бери его! — приказывает Завулон.
Но поздно — Антон уже коснулся амулета и надевает его на шею. Смотрит на Завулона и произносит:
— В тебе нет власти надо мной.
Демон ревет и тяжелыми шагами идет к Антону.
— Но-но, — произносит Илья. Взмахивает рукой — между магами и Завулоном встает стена огня. Завулон в панике отшатывается. Наступает тишина. Семен с явным удивлением смотрит на Илью, а тот говорит: — Расскажи нам, что ты понял, Антон.
— Многоходовая комбинация, — говорит Антон. — Ведь так? Волшебница… волшебница небывалой силы. Еще не осознавшая себя, еще не ставшая Иной. И абсолютно не склонная ко злу. Ей можно устраивать неприятность за неприятностью — она все равно не склоняется к Тьме. И что тогда делать Дневному Дозору? Как завлечь волшебницу на свою сторону? Или — как уничтожить, не нарушая Договор?
Все слушают Антона. Вампирша пытается подняться — Медведь ногой придавливает ее к крыше.
— Только один путь… — говорит Антон. — Подстроить ситуацию, в которой девушка возненавидит сама себя. Пусть у нее умрет мать. Пусть девушка винит в этом себя. Пусть ненавидит… хотя бы саму себя — но ненавидит. Пусть проклинает себя — каждый час, каждую минуту. А когда Ночной Дозор заметит происходящее — станет уже слишком поздно.
Антон пошатывается, он тоже измотан схваткой — его поддерживает Семен. Встает рядом. Антон продолжает:
— Вот только есть опасность… один-единственный сотрудник Ночного Дозора, кому она доверится и все расскажет. Кто не станет зря жалеть, не станет обольщать, кто не вызовет новых угрызений совести. Значит, надо отвлечь его. Подбросить начальству информацию, что он дружен с семьей вампиров. Устроить в городе беспорядки с участием вампиров. Пусть ловит вампиров, восстанавливает репутацию. Пусть возится, защищая маленького Иного, от которого просто пышет силой… только его ли это сила? Или Егор — пешка в игре, пешка, обряженная в ферзя?
Антон оглядывается на Егора. Тот сидит, слушая Антона.
Демон скалится.
— И все ради того, чтобы завлечь к себе будущую великую волшебницу. Светлану… — говорит Антон. — Ручаюсь, на ее мать наведена порча. Значит — мы ее снимем. Мы расскажем Светлане, что произошло. И она будет с нами.
— Я убью вас всех! — скалится Завулон. За его спиной начинают вздыматься темные крылья. — Вам не продержаться долго, даже все вместе вы слабее меня!
Он пытается преодолеть световой барьер — и снова отшатывается.
— Так ничего и не понял… — говорит Илья. Идет к световому барьеру — и с каждым шагом меняется, превращаясь в Гесера. — Убирайся, Завулон. Вы проиграли.
— Ты! — восклицает Завулон, буравя Гесера взглядом. Тот спокойно стоит — невысокий, спокойный, в своем восточном халате и остроносых мягких туфлях. — Ты принял чужой облик… ты…
Он замолкает. И уже спокойнее говорит:
— Хорошо, я уйду. Но ничего еще не закончено… старый враг. Ты выиграл лишь начало партии.
Завулон оборачивается, кивает Алисе, ждущей за его спиной. Сводит крылья, заворачиваясь в них, — и исчезает.
Алиса — помятая, окровавленная, с безвольно свисающей рукой, но при этом злорадно улыбающаяся — идет к Антону.
— Ты тоже должна уйти, ведьма, — говорит Гесер.
— Хорошо, о великий Светлый маг, — саркастически кланяется Алиса. — Но у меня есть право. Мое маленькое-маленькое право на магическое вмешательство. Ведь так, Антон?
Антон кивает.
Гесер хмурится, но молчит.
— Я не стану желать тебе мелких гадостей, — улыбается Алиса. — Наоборот! Я прошу тебя стать чуть-чуть правдивее, Антон. Ты сказал Завулону все, что хотел. Так скажи и Гесеру то, что собирался сказать позднее! Будь честным до конца!
И она легким взмахом руки будто отправляет к Антону что-то невидимое.
Антон опускает глаза. Молчит. Потом смотрит на Гесера:
— Многоходовая комбинация. С обеих сторон. Шеф Дневного Дозора хочет привлечь на свою сторону волшебницу или уничтожить ее. А шеф Ночного Дозора с самого начала знает, в чем причина проклятия… Но расстроить планы врага мало. Еще нужно усадить старого врага в лужу. Разбить Дневной Дозор наголову. Устроить показательную порку врага. И ради этого — можно пойти на все. Темные — пожертвовали вампирами. Светлые — подставили под удар своих, рискнули жизнью мальчика-Иного со слабенькими способностями мага. Ведь так, Борис Иванович?
— Так, — говорит Гесер.
Алиса смеется, разворачивается и уходит. Как-то сразу начинают суетиться другие маги. Тигренок и Медведь уводят изорванную, окровавленную вампиршу — та уже не пытается сопротивляться. Семен вздыхает и уходит следом. Егор встает и тихо говорит:
— Гады вы все…
— Мальчик, эта война идет уже тысячи лет… — отвечает ему Гесер. — Завулон сделал из тебя приманку. А я лишь притворился, что не замечаю этого. Мы… мы ведь приглядывали. И все завершилось хорошо. У тебя и впрямь слабенькие способности, но я могу стать твоим учителем…
— Да пошли вы… — говорит Егор. И идет к лестнице вниз.
Гесер опускает глаза. Подходит к Антону. Они остаются на крыше вдвоем. Начинает накрапывать мелкий дождик.
— Ты прав, это была и моя операция, Антон. Я знал все с самого начала. Но надо было заманить Завулона в ловушку. Чтобы он раскрылся… чтобы не попытался просто уничтожить Светлану. И ради этого я рисковал. Всеми. И тобой тоже. И этим невинным ребенком. И самим собой. Ты понимаешь меня?
Антон кивает.
— У нас есть еще дела, — говорит Гесер. — Ты должен все рассказать Светлане. Объяснить, что на ней нет никакой вины. Что мы вылечим ее мать. А Ольга развеет черный вихрь.
Антон молчит.
— Мне некем тебя заменить, — виновато объясняет Ге-сер. — Тут ведь не годятся магические методы. Светлана — сама волшебница, пусть и не осознает этого. А ты — тот, кого она полюбит. И ты полюбишь ее. Вы уже друг друга любите… вот почему она все тебе рассказала. Это и счастье, и горе — ведь она намного превосходит тебя… и я не знаю, как долго вы останетесь вместе.
Антон кивает.
— Быть Светлым — куда труднее, чем быть Темным, — говорит Гесер. — Провокации, предательства, ловушки — это суть войны. Для нас они мучительны и почти запретны. Но мы должны держаться, Антон. Мы солдаты. Солдаты Света, пусть даже наша форма выпачкана в грязи.
Антон запрокидывает голову, подставляя лицо дождю. Непонятно — плачет он или это стекают дождевые капли.
— Я постою так немного, Борис Иванович, — говорит он.
Гесер кивает:
— Если бы ты знал, Антон, как часто я так стоял… глядя в небо. Будто чего-то ждал… благословения… или проклятия…
Дождь становится сильнее.
— Замерз я, Антон, — говорит Гесер, зябко ежась. — Я старый, измученный маг. Мне сейчас хочется выпить водки, задремать в кресле и ждать, пока ты доложишь о выполненном задании… А потом взять отпуск. Оставить вместо себя Илюху, раз уж он побывал в моей шкуре, и отправиться в Самарканд. Ты бывал в Самарканде?
— Нет.
— Ничего особенного, если честно. Ничего особенного, кроме воспоминаний… Но они только для меня. Ты как?
— Идемте. — Антон выпрямляется. Ежится. — И впрямь холодно…
— Права замерзнуть у нас тоже нет, — говорит Гесер. — Идем…
