На следующий день я едва успел переступить порог своего кабинета, как сияющая словно новогодняя елка (я слышал это выражение от Татьяны) Яна, мне объявила:

— Мы вычислили его!

— Давай, говори, — я почувствовал охотничий азарт.

— А что мне за это будет? — кокетливо спросила она.

— Сначала скажи, потом решим, — отрезал я. В конце концов, я для нее начальство, и нечего тут глазки строить и условия выдвигать.

— Так вот, установлено следующее, — обиженная Яна перешла на сухой официальный тон, — на Накопителе Фаона есть адрес: АПРОФНКНР БРГФ. Один раз им воспользовались с рейсового пассажирского флаера. Транспортная компания фиксирует все звонки с их судов. В то время, когда был сделан звонок, на борту среди прочих пассажиров находился некто Франкенберг…

Меня охватил легкий озноб:

— То есть адрес А и так далее теперь был входящим?

— Да, именно так.

— И где сошел тот пассажир?

— На Южном Мысе.

— Хм, не плохо, — похвалил я ее, — либо у него там логово, либо…

— Вы позволите договорить? — сурово спросила Яна.

— Да, да, продолжай, — мне не хотелось ее сердить, Яна — хорошая девочка, трудолюбивая и вообще…

— В тот же день, некто, тремя четвертями схожий с Франкенбергом, арендовал флаер до Укена.

— Тремя четвертями?..

— Да, именно так. Я нашла снимок Франкенберга, правда двадцатилетней давности и отослала его на Южный Мыс в местную транспортную компанию. Там у них довольно безлюдно, все клиенты наперечет и вдобавок, они каждого клиента фотографируют. Прислать нам снимки клиентов они отказались, и я послала им снимок Франкенберга. Они сравнили его с клиентским каталогом и с вероятностью семьдесят пять процентов установили, что наш Франкенберг несколько раз брал в аренду их флаеры. Правда, он у них проходит совсем под другим именем.

— Каким?

— Руланд.

Хм, еще одно имя из Словаря.

— Это все?

— А этого мало? — Яна вздернула носик.

— Золотце ты мое, — я расчувствовался, — зайди ко мне, я тебя расцелую!

— Это называется сексуальное домогательство! — возмутилась она, но, по моему, не совсем искренне.

— Это называется сексуальное поощрение, — возразил я. Обиженная Яна тут же выключила интерком.

На мой взгляд, достаточно совпадений, чтобы считать Франкенберга именно тем, кто нам нужен. Вирус постарался на славу: последние сведения о Франкенберге имели двадцатилетнюю давность: доктор философии, профессор, работал на Земле, совершил массу открытий в области прикладной киберморфологии. Список опубликованных работ прилагался. И это — все.

На автопилоте арендованного им флаера осталась запись полета. Пункт назначения — северная оконечность острова Укен. На наше счастье, абонент обитал не на другой планете, а на местном, фаонском острове, холодном, как взгляд Шефа. Расположен Укен чуть-чуть не доезжая до южного полюса. Трудно поверить, чтобы человек, пусть даже и профессор, мог всерьез обосноваться в этом неуютном, морозном краю.

Я запросил спутник. О реальном изображении нечего было и мечтать — небо над Укеном круглый год затянуто облаками, но макет рельефа северной оконечности острова выглядел отлично. Лишь одна деталь выделялась на фоне естественного природного ландшафта — скал в виде правильного цилиндра на свете не бывает. По крайней мере, у нас на Фаоне. Других искусственных сооружений по близости от того места, где высадился профессор, я не заметил. Дальше было два пути. Первый: разузнать побольше информации о Франкенберге у сотрудников института или где-нибудь еще. Второй: не мешкая ни минуты лететь на Укен, поскольку либо профессор как-то связан со смертью Перка, либо ему самому грозила опасность. Шеф решил, а я был с ним согласен, что мне следует навестить Франкенберга, пока сам Шеф будет наводить справки на месте.

В полдень того же дня я покинул Фаон-Полис и взял курс на Укен.