Андрей приехал в Ампану в сезон дождей. Жирный пряный дым от уличных жаровен растворялся в мороси, морщинистые стряпухи натягивали над столиками полосатые тенты. Уличный шум казался приглушенным – все тонуло в дожде, промокшие дома валились в ущелья улиц хлопьями плесневелой штукатурки. В душной конторе смуглый человечек в отсыревшем костюме окинул опытным взглядом джинсы Андрея и принялся перебирать адреса, то и дело протирая очки.

– Что-нибудь вдали от цивилизации, да? Простая жизнь, народные обычаи, отрезанность от мира? Подальше от курортов? Я понимаю. Сейчас это в моде – туристы хотят забраться в глушь. Они не боятся малярии, не боятся застрять где-нибудь из-за селей – им подавай романтику. И все едут в сезон дождей – надеются, что остальные приедут в сухое время. Пляжи всем надоели… Вы из России, да? На Прудах Небесного Дракона уже неделю живет русская девушка, красивая. Художница. Хотите туда?

– Подходит, – улыбнулся Андрей.

Джип с трудом пробирался по разбитой дороге. Несколько часов тряски – и Андрей оказался у Прудов Небесного Дракона, а попросту на хуторе, немногочисленные обитатели которого разводили карпов в прямоугольных, мутных, полузаросших прудах. Машина остановилась у главного дома – дерево и немного жести; его окружали несколько бамбуковых хижин для туристов. Из дверей выглядывал взъерошенный подросток. Встретившись с Андреем взглядом, он застенчиво улыбнулся и нырнул в дом. Встречать вышла хозяйка, высохшая, желтолицая, со скорбно поднятыми бесцветными бровями, в полинявшей футболке и резиновых галошах. Госпожа Ли была образованной дамой – когда-то прогрессивно настроенные родители отправили ее в Харьков учиться на инженера. Выйдя замуж, она с толком употребила мелиораторские знания, устраивая пруды на мужниной земле. А когда начался туристический бум и сумасшедшие европейцы поползли с пляжей и заповедников в заброшенные сельские районы, госпожа Ли снова заговорила по-английски и по-русски, построила несколько нарочито простых бамбуковых хижин и оставила свой адрес в одном из турагенств Ампаны. Госпожа Ли была деловой женщиной, и это никак не вязалось с ее испуганным и несчастным лицом.

Бросив рюкзак и покончив с формальностями, Андрей пошел прогуляться. С первого взгляда было ясно, что приключений не предвидится: прогулки по прудам да катание на лодке по медлительной мутной реке – вот и все развлечения. Разве что выбраться на пару дней в горы. Андрей был человеком, преуспевающим настолько, что мог уже позволить себе потертые джинсы, длинный отпуск и экзотически унылое захолустье. Но здесь на него нахлынуло возбуждение, смешанное с тревогой, как будто он вновь превратился в застенчивого, не в меру начитанного студента, верящего в предчувствия. Андрей знал: здесь – конечная точка пути. Он долго шел, карабкался наверх – и все для того, чтобы в конце концов оказаться на этих прудах. Здесь, среди дождя и тростников, в зажатой горами долине, распахнутся все двери. Но, скорее всего, окажется, что этих дверей и не было никогда. Главное – не упустить долгожданный шанс, проверить, избавиться от многолетнего наваждения.

Проходя мимо соседнего домика, через раскрытое окно Андрей увидел сохнущее белье – среди широких футболок и шорт висели изящные женские маечки. Похоже, художница приехала не одна. Андрей вздохнул: он бы предпочел одинокую туристку, одуревшую от скуки. Как раз то, что нужно для романтики. Просто курортный романчик, и тот, скорее всего, не удастся, напомнил он себе. Но тревожный зуд не утихал.

Андрей брел по посыпанным гравием тропинкам между прудами. Промозглая морось пропитала одежду. Несмотря на духоту, Андрея начало познабливать, и он хотел уже вернуться, но тут на узкой перемычке между прудами мелькнуло ярко-красное пятно – кто-то стоял там под гигантским зонтиком. Подойдя ближе, Андрей увидел невысокую тонкую девушку: прикусив губу, она старательно водила кисточкой по листу бумаги, приколотому к мольберту. Девушка не услышала шагов, даже когда Андрей подошел совсем близко и уже мог рассмотреть рисунок. Сквозь дождевую вуаль поблескивал перламутр мутных прудов; светлая зелень с вкраплениями охры, нарезанная квадратами – вокруг лежали тростниковые заросли и редкие рисовые поля. Акварельные тени гор висели над горизонтом. В манере художницы было что-то от импрессионистов – впрочем, Андрей не разбирался в живописи. В мирном на первый взгляд пейзаже было что-то тревожное, и только присмотревшись, можно было увидеть: тучи, поля, пруды – все вместе складывалось в фигуру гигантской рыбины, угрожающе раскрывшей пасть.

– Карп? – спросил Андрей.

Девушка, вздрогнув, резко обернулась – прядь рыжеватых вьющихся волос прилипла к щеке, карие глаза широко распахнуты. Сердце пропустило удар, Андрей с трудом сохранил невозмутимый вид.

– Вы, наверное, моя соседка? Я приехал только сегодня. Андрей, – представился он.

Девушка подала ему руку. Пальцы были испачканы зеленой акварелью.

– Надя, – ответила она, рассматривая новичка и слегка хмурясь. – Хорошо, что вы приехали, – по ее лицу скользнула улыбка. – Здесь ужасно скучно.

– Именно этого я и искал, – ответил Андрей, – собираюсь вкушать лотос…

Лотос рос тут же, в канаве, протянувшейся вдоль дорожки, – под широкими листьями не видно воды, острые бутоны выстроились рядами. Похоже, его действительно ели – кое-где в розово-зеленой массе виднелись прорехи, как на грядке с поспевшей редиской.

– Ужасно невкусно, – дернула плечиком Надя и задумчиво посмотрела на рисунок. – Здесь верят, что один карп плыл против течения так долго, что забрался на небо…

– И стал небесным драконом, – подхватил Андрей.

– Ага. Драконов здесь любят, но мне кажется – они все-таки страшные… – смущенно улыбнулась Надя и вдруг вся подобралась: – Смотрите! Это муж нашей хозяйки, господин Ли.

Из зарослей тростника за прудом вышел человек, волочащий за собой бамбуковый шест. Со своего берега Андрей видел только силуэт: сгорбленную спину, нелепо болтающиеся, длинные руки, вытянутую голову с приплюснутыми ушами. При всей несуразности этой фигуры от нее веяло жестокой силой. Господин Ли с размаху ткнул шестом в воду, и до них донеслось невнятное бормотание.

– Мальчишка, который здесь работает, сказал, что Ли умеет говорить с духами, – сказала Надя. – А по-моему, просто немного того. Ким его ужасно боится, и госпожа Ли – тоже. Наверное, он ее бьет.

На том берегу появился новый человек, крупный загорелый блондин. Андрей вопросительно повернулся к Наде.

– А это Стив, – ответила она и слегка покраснела. – Он из Австрии, полицейский. Гулять ходил…

Стив остановился рядом с Ли и, уперев руки в бока и подавшись вперед, с недобрым интересом стал наблюдать за шестом, шарящим в воде. Господин Ли, казалось, еще больше сгорбился. Скорее пригнулся, поправил себя Андрей. Как перед прыжком. Полуобернувшись, Ли что-то сказал Стиву – теперь мужчины смотрели на Надю.

Андрей почувствовал, как она напряглась.

– Надеюсь, они не… – она оборвала сама себя. – Боюсь, что Стив уже надрался.

– Здесь можно добыть спиртное? – обрадовался Андрей.

– Он запасся еще в Ампане. Но с такими темпами ему скоро придется ехать за добавкой. Вот уж не думала…

– Не думала, что твой парень пьет?

– Он не мой парень, – ответила Надя. Андрей усмехнулся, и она сразу ощетинилась: – Мы познакомились в Ампане и решили ехать вместе. Что тут такого?

– Ничего. И часто ты так… решаешь поехать вместе?

– Да пошел ты… – Надя отвернулась и раздраженно сорвала с мольберта рисунок. – Пора идти, скоро обед. Стииив! – закричала она, размахивая коробкой с красками.

На веранду влетела Надя, и Андрей, уныло сидевший за пустым столом, оживился.

– Ждешь кормежки? – спросила Надя. – А вот и Ким!

– Карп и рис, – торжественно объявил Ким, и Надя насмешливо сморщила нос:

– Каждый день карп и рис. И немножко овощей, когда кто-нибудь приезжает из Ампаны, – объяснила она Андрею. – Уже из ушей лезет.

– Пахнет аппетитно… А знаешь – один французский граф, чтобы стать бессмертным, ел сырые потроха карпа.

– Фу-у-у… – сморщилась Надя. – И что, стал?

– Бессмертным? Стал. Правда, превратился в обезьяну. Жестокую, злобную обезьяну.

– Глупо, – отрезала Надя.

– Не так уж глупо. Просто открой двери восприятия, – улыбнулся Андрей, и Надя снова нахмурилась, точно так же, как тогда, на пруду.

– У меня такое чувство, что мы где-то встречались раньше, но забыли, – неуверенно сказала она.

– Ну что ты, Надя, я не мог забыть, – ответил Андрей. – А где Стив?

– Он спит. Напился и спит, – мрачно ответила Надя, ковыряя палочками рис. Кинула в рот кусочек рыбы, скривилась. Андрей молча жевал, сочувственно поглядывал. – Достал уже, – пожаловалась Надя. – Все время пьяный, а вчера подрался с Ли. Видеть его не могу уже, не знаю, как отделаться…

Она резко встала, отодвинув тарелку с изуродованной рыбой.

– Пойду еще порисую, пока светло.

– Можно с тобой? Посмотреть? – попросил Андрей. Надя заколебалась на мгновение, но потом кивнула.

– Пойду тогда переоденусь, – ответил Андрей, показывая на джинсы. – Жарко.

Раскрытый зонт валялся на перемычке между прудами, краем уйдя в воду, рядом лежал мольберт. Нади не было видно, и на секунду Андрея охватила мучительная тревога. Он испуганно завертел головой, но тут рядом с зонтом зашевелились. Надя сидела на корточках у пруда, почти скрывшись за куполом. Зеленые шорты и серая майка делали ее совсем незаметной. Андрей весело помахал ей рукой, но девушка не ответила. Подойдя ближе, Андрей увидел закрытое ладонями лицо. «Неужели плачет?» – подумал он.

– Что-то случилось? – Андрей отодвинул зонт и осекся.

На дорожке, подтянув колени к животу, лежал Стив. Его голова свесилась с берега, почти полностью скрывшись под водой.

– Ч-черт… – обалдело прошептал Андрей, – захлебнется же!

Он рванул блондина за плечи, пытаясь вытащить его из воды. Надя, опустив руки, смотрела на него пустыми глазами.

– Да помоги же! – крикнул Андрей, выдергивая Стива на дорожку. Надя покачала головой. Только теперь Андрей заметил, что плечи и шея австрийца испачканы красным. Еще не веря, он провел ладонью по границе волос и вздрогнул: из основания черепа что-то торчало.

– Щепка… Бамбуковая щепка, – наконец заговорила Надя. Слезы текли по ее щекам, оставляя блестящие дорожки.

Андрей растерянно молчал. Все казалось диким сном: запахи травы и тины, рябая поверхность пруда, в которой извилисто отражались тростники, водяная взвесь в воздухе, неестественное спокойствие Нади. Он внимательно посмотрел на девушку. Надя сидела на корточках, устремив взгляд на пруд, и шептала что-то. Андрей прислушался.

– Я… Под Москвой, несколько лет назад, на дне рождения подруги, в лесу… ну, на даче, но там такая дача, считай, что в лесу. Я приехала с приятелем… Мы все напились и поссорились, я убежала в дом с одним парнем… опять забыла, как его зовут, – нервно хихикнула Надя, повернувшись к Андрею. – А Леха обиделся и пошел гулять один… Нашли… точно так же. Какие-то бомжи позарились на кошелек. – Она с ужасом посмотрела на Андрея, словно только сейчас осознала случившееся, в ее голосе зазвенели слезы. – Как же так… Они просто подрались, он же… Стив не хотел, он просто пьяный был! Извинялся потом! А он убил его…

Надя наконец разрыдалась, ерзая по гравию голыми коленками, уткнувшись в плечо Андрея. Лепетала что-то о Ли, о том, что он чокнутый, она сразу поняла, что он маньяк, опасный маньяк… Андрей гладил влажные кудри, чувствуя, как дрожат руки. Потом осторожно отстранил Надю, заглянул в покрасневшие глаза.

– Надо сказать госпоже Ли, – тронул Надю за плечо, не давая возразить, – надо сказать ей и вызвать полицию.

Он взял Надю под руку и повел к дому.

Госпожа Ли нашлась на кухне – чистила очередного карпа. Ее глаза были заплаканы, на руке виднелись синяки.

– Стив и ваш муж вчера подрались, – сходу начал Андрей. – Почему?

– Мой муж сказал мистер Стив – Надя плохая женщина. Мистер Стив рассердился и ударил. – Ли замолчала, орудуя ножом.

– Где сейчас ваш муж?

– Не знаю. Ушел, – ответила хозяйка. Андрей раздраженно прошелся по кухне.

– Откуда у вас синяки?

Госпожа Ли невозмутимо чистила рыбу.

Андрей задумчиво взъерошил волосы. Было ясно, что синяки на руке хозяйки оставил господин Ли, и так же ясно, что она об этом не скажет. Нужно зайти с другой стороны, ошарашить.

– Мистер Стив умер. Надо вызвать полицию.

Госпожа Ли подняла бесцветные брови, по ее лицу промелькнула тень. Андрей наблюдал за хозяйкой, ожидая испуга, удивления, но госпожа Ли оставалась спокойной.

– Телефон не работает. Машина не ездит. Сель. Очень мокро, – сказала госпожа Ли и, подумав, добавила: – Ким пойдет, завтра, послезавтра приедет.

Андрей бродил по дорожкам, пытаясь отвлечься. В конце концов, говорил он себе, что тебе за дело до какого-то алкоголика из Австрии? Наслаждайся пейзажем, жуй лотос. Откройся – и смерть пройдет мимо. Правда, полиция сильно помешает, но, надо думать, они в первую очередь займутся поисками господина Ли. Конечно, остаться в стороне не получится, будет большой шухер. Никто не хочет, чтоб приезжала полиция… Андрей брел по тропинке, ведущей к дороге на Ампану. Гравий похрустывал под ногами, осыпались под дождем пурпурные цветы бугенвиллеи. Андрей поднял голову и увидел Надю, идущую навстречу.

– Я прошлась по дороге, – сказала она. – Ни одной машины. Наверное, и правда сошел сель. Меня еще в Ампане предупреждали… – Надя слегка хмурилась и покусывала губу. Похоже, ее одолевали те же мысли, что и Андрея. Она неторопливо пошла рядом, погрузившись в молчание.

Задумавшись, Андрей споткнулся так, что пришлось пробежать несколько шагов – восстановить равновесие. Возмущенно оглянулся и замер: из кустов торчали тощие смуглые ноги. Надя остановившимся взглядом смотрела на резиновый шлепанец-вьетнамку, свисающий с пальцев правой ноги.

– Нет. Он не мог… – Она подняла глаза на Андрея, и он явственно услышал, как стучат ее зубы.

Ким был убит точно так же, как Стив – в основание черепа загнана острая бамбуковая щепка, незаметная под шапкой густых черных волос. На лице мальчишки застыла застенчивая улыбка – он явно не ждал ничего плохого, когда на него напали. Андрей огляделся. Вторая вьетнамка, испачканная в глине, валялась в кустах рядом. Андрей зачем-то подобрал ее, крепко взял дрожащую Надю за локоть и почти волоком потащил в дом.

Госпожа Ли выслушала весть о смерти Кима, не изменившись в лице. Казалось, эту женщину невозможно было вывести из равновесия. Она присела, спокойно сложив руки на коленях, и раздумывала некоторое время. Потом решительно кивнула.

– Знаю, где прячется господин Ли. Пойду скажу, чтобы выходил.

– Это может быть опасно, – ответил Андрей.

– Мой муж не убивал, – ровным голосом ответила хозяйка.

– Не убивал, говоришь? – выкрикнула Надя. – Два трупа! Здесь никого больше нет! Может, ты убила? – Желтое лицо госпожи Ли ничего не выражало. – Может, Андрей? Или я?! – Надя кричала уже в истерике. – Почему он прячется, если не убивал?

– Господин Ли боится. Он умеет говорить с духами и поэтому боится, – ответила хозяйка и добавила: – Я тоже боюсь. Нужно полицию.

– Отправьте кого-нибудь, – предложил Андрей.

– Никого. Я, госпожа Надя и вы.

– Ну на-а-адо же, – протянул Андрей, – как все удачно, да?

– Не удачно. Плохо. Утром сама идти.

– Хороший способ смыться вместе с муженьком, – пробормотала под нос Надя. Но госпожа Ли то ли не услышала ее, то ли не поняла.

Андрей нервно побарабанил пальцами по липкому столу.

– Так. Сегодня никуда не расходимся, сидим в одной комнате, ночуем здесь же. Завтра… завтра решим, кто пойдет в Ампану.

Надя сморщила нос, но, взглянув на согласно кивающую госпожу Ли, промолчала.

За окном сгущались влажные сумерки, запах мокрой земли становился сильнее. Госпожа Ли, печально покачивая головой, штопала куртку мужа. Надя раздраженно перебирала краски, за которыми они с Андреем сбегали после ужина. Андрей, мрачно чертя что-то на листе бумаги, пытался сообразить, где прячется господин Ли. Хозяйка обещала позвать его завтра… Но до завтра надо бы еще дожить, переждать ночь. Тягучую, чернильную, пропахшую зеленью и рыбой ночь. Андрей начал было задремывать, и тут Надя, резко отбросив кисточку, встала.

– Ты куда? – вскинулся Андрей.

– В сортир! – вызывающе ответила Надя. За дверью в темноте мерцали капли дождя.

– Я тебя провожу, – поднялся Андрей.

– И не вздумай даже! – Глаза Нади налились слезами. – Не смей! – Она оттолкнула его и выбежала на улицу. Андрей растерянно отступил.

– Очень плохо одна, – заметила госпожа Ли, оторвавшись от шитья. – Опасно.

Андрей медленно обернулся. Бешеное раздражение захлестнуло его, ненависть к дождю, к сырости, к глупой девчонке, за которой теперь надо бежать на улицу, и больше всего – к госпоже Ли, невозмутимой, высохшей, желтолицей госпоже Ли. Андрей сжал кулаки, чувствуя, как из горла рвется рычание.

Очнувшись, он выскочил под дождь. Тропинка к туалету вилась среди темных низких пальм, раздваивалась, огибая пышный куст бугенвиллеи. Справа мелькнула светлая тень. «Надя!» – окликнул он, но услышал в ответ лишь шорох дождя. Оскальзываясь, он побежал по тропинке, но тут со стороны дома раздался невнятный шум, а потом отчаянный, истошный визг. Задыхаясь, Андрей вбежал в комнату, чуть не сбив Надю с ног. Девушка заходилась в крике, а под ее ногами, скорчившись, на боку, лежала госпожа Ли – ее футболка была порвана, а из основания черепа торчала длинная бамбуковая щепка. Андрей склонился над хозяйкой. Госпожа Ли была еще жива – она тихо хрипела, веки дрожали.

– Это он! – вскрикнула Надя. – Он пришел сюда и убил! – Она упала на колени рядом с Андреем, цепляясь за его рукав. – Он, он! Она хотела идти в Ампану…

– Тихо ты! – шикнул Андрей. Госпожа Ли пыталась что-то сказать, и он мучительно напрягал слух. Под ухом раздавались истерические всхлипы Нади. Андрей поморщился.

– Муж прятать… – прошептала госпожа Ли, – третий пруд, доро… малая дорога… тростник. Найди… – Глаза хозяйки закатились, под веками видны были лишь желтоватые белки.

Они шли вдоль пруда – того самого пруда, на котором встретились сегодня днем, третьего по счету от дома. Дождь пошел сильнее, в свете фонарика сверкали золотистые нити. Надя отчаянно цеплялась за Андрея, спотыкалась, всхлипывала, просила вернуться. Андрей раздраженно подхватывал ее под локоть, бормотал успокаивающе, но продолжал идти дальше. Это было глупо, но он не мог больше сидеть в доме – ужас захлестывал его, страх сползал в мозг, как сель сползает на дорогу – еще немного, и разум смоет мутным потоком. И Андрей предпочел шагнуть навстречу страху – найти сумасшедшего господина Ли, прячущегося в тростниках. Андрей не знал, что скажет и как спросит. Не знал, что будет делать, когда услышит ответ. Он просто не мог больше сидеть на месте. А Надя… не мог же он оставить ее без присмотра!

– Там, – прошептала Надя, показывая на проход в тростниках. – Тропинка… Малая дорога.

Андрей кивнул. С узких листьев за шиворот полилась холодная вода, и он вздрогнул.

– Андрей… Давай вернемся, я не могу, мне страшно!

Он положил руку на плечо девушки. Под мокрой тканью ощущалась горячая кожа, дрожащее тело. Хотелось обнять, шептать, что все будет хорошо.

– Мы пройдем еще немного и сразу вернемся, – пообещал Андрей, обводя фонариком тростники.

– Не надо, – всхлипнула Надя, но он уже шел по тропинке.

Под ногами хлюпало, но скоро они ощутили, что идут по сухому. Андрей посветил вокруг. Они стояли под небольшим навесом, сплетенным из сухих листьев; такие же листья были набросаны внизу. Тут же валялись темные тряпки, закопченный чайник. Убежище господина Ли окружала стена тростников, в одном месте измятая и изорванная – как будто туда ворвался кто-то большой и тяжелый. Например, господин Ли. Андрей устремился к пролому, но Надя впилась ногтями в его ладонь. Он оглянулся, увидел бледное, прозрачное лицо, полные ужаса глаза.

– Я не пойду туда! – прошептала Надя. Ее губы дрожали. – Андрей, милый, пожалуйста, давай вернемся, не надо туда ходить…

Андрей нерешительно топтался на месте. Запал прошел, и было понятно: лучшее, что сейчас можно сделать, – вернуться в дом, переждать ночь, а утром идти в Ампану. Андрей понял, что ему по-настоящему страшно встретиться с Ли лицом к лицу – это была не просто адреналиновая волна, а глубокий, почти животный ужас. Страх затаился в душе Андрея много лет назад, задавленный, задушенный почти насмерть, но теперь воскрес – и готов был взломать хлипкие замки здравого смысла и рациональных отговорок, которыми Андрей когда-то закрылся от жуткой догадки. Двери готовы были раскрыться. И Андрей не выдержал, решительно повернул назад, поддерживая норовящую упасть Надю – ее коленки ходили ходуном.

Рядом с верандой стояла бочка, заполненная дождевой водой. В тусклом свете фонарика Надя отмывала заляпанные глиной руки, по воде расплывались оранжево-розовые пятна охры. Прыгая на одной ноге и держась за плечо Андрея, она полоскала измазанные ноги. Края шортов темнели, намокая. И точно так же темнели глаза Нади – когда она смотрела на Андрея, в них был не только ужас. Когда, вся мокрая и дрожащая, девушка забралась с ногами на кровать, прижавшись горячим боком к Андрею, он уже не удивился. Приближалось утро, и ладонь бродила по мягким густым волосам, по прозрачной беззащитной шее.

Все как тогда, в подмосковном лесу, – шелест дождя по крыше, сырая узкая кровать и огромные глаза Нади, в которых плясали золотые искорки, и ее рассеянная, довольная улыбка. Только теперь…

– Теперь-то ты не спросишь, как меня зовут? – мрачно усмехнулся Андрей, и Надя отшатнулась.

– Ты… Я же знала, что мы где-то встречались!

– У тебя очень плохая память на лица, Наденька. И на имена.

Надя морщила лоб, натягивая простыню на грудь. Даже сейчас она была прекрасна – Андрей молча рассматривал ее, удивляясь тому, как долго не верил сам себе. Ему не нужно уже было спрашивать господина Ли, безумного собеседника духов, – Андрей знал все сам, двери раскрылись, и застарелый темный ужас, расплескавшись, обернулся покорным изумлением.

– Сейчас… – протянула Надя. – На том самом дне рождения, в лесу…

– Да.

– Мы тогда…

– Да.

– Ты обиделся на меня почему-то.

Андрей потянулся, улыбаясь.

– Потому что ты меня обидела, Надя. Спросила, как меня зовут. После всего… – Надя мучительно покраснела, и Андрей с болезненным удовольствием продолжал: – Конечно, зачем тебе помнить имя случайно подцепленного самца… Я был тебе неинтересен – не тот, не то, слабый, вялый, слишком мало силы, слишком мало жизни. Мне повезло – я годился лишь на то, чтобы избавиться от возбуждения. Так? – Андрей взглянул на нее. Надя, закусив губу, мотала головой. – Но карп, долго плывущий против течения, превращается в дракона, да? Теперь я для тебя гожусь… Не хуже Стива, а? Тем более что Стив обманул тебя, оказался слабаком, пьянью, никакого толка… А мне долго пришлось плыть, чтобы снова с тобой встретиться… Я нашел тебя, Наденька. Почти случайно, но нашел. Я все про тебя знаю.

– Ты маньяк, – прошептала Надя, торопливо одеваясь, путаясь в брюках. – Сумасшедший, сумасшедший!

– Да, маньяк. Столько времени убить, чтобы вновь встретиться с такой… «Плохая женщина» – так тебя господин Ли назвал? Очень мягко, Надя. Я бы назвал тебя лярвой. Знаешь, откуда произошло это слово?

– Не знаю, и знать не хочу. Ты свихнулся, – холодно ответила Надя.

– Я тоже так думал, – улыбнулся Андрей. – Валил на разыгравшуюся фантазию… Видишь ли, Надя, Леха был моим другом… бывшим, мы разошлись, потерялись, но он был моим другом. Ты даже не заметила этого по пьяни, да? Я захотел отомстить. За себя и за Леху. Добиться, чтоб ты выбрала меня. – Андрей остановился – давно отрепетированная речь не радовала. Все слова были заготовлены на случай, если догадки не оправдаются, и потому не годились. А что он скажет, если почудившееся когда-то окажется правдой, Андрей никогда не думал. – Ладно уж, хватит притворяться, – буркнул он. – Ты попалась, Надя, – он вытащил из-под подушки острый обломок бамбуковой палки и демонстративно помахал им. – Интересно, сколько тебе лет на самом де…

Он не успел договорить: Надя, оскалившись, бросилась на него, пытаясь вырвать из рук щепку.

Надя стояла над кроватью и рассеянно улыбалась.

– Нет, это ты попался, – весело сказала она. Все вышло даже лучше, чем она рассчитывала. По телу разливалось сытое тепло, и золотые искры в глазах наконец-то гасли. Подманенный когда-то в подмосковном лесу мальчик оказался сильней, чем она думала. Надо запомнить на будущее: можно ловить карпов на удочку в диких озерах, а можно специально выращивать. Такие крупнее и вкуснее, надо только дать корм, на котором они наберутся сил. Неуместный вопрос может стать отличным кормом – главное, вовремя его подбросить. Выбрать подходящий момент. А потом просто ждать. Надя сладко потянулась и потрепала лежащего ничком Андрея по голове. Случайно мазнула ладонью по темному ручейку, стекающему по шее, и небрежно обтерла руку об простыню. Покусала губу, пытаясь сосредоточиться.

– И знаешь, Андрей… Карпы никогда не превращаются в драконов, это все сказки. – Она вдруг передернула плечами, лицо исказила брезгливая гримаска. – И очень глупо есть сырые рыбьи потроха! Есть способы понадежней.

Хихикнув, она выдернула из шеи Андрея щепку и вышла под дождь. У нее были еще дела: сжечь в печи одежду и обломок бамбука, а главное – надежно перепрятать труп господина Ли. Бедный Ли. Умение говорить с духами делает человека похожим на опасного сумасшедшего. С утра она пойдет по разбитой дороге в Ампану. Тридцатимильная прогулка под дождем – хороший способ стереть с лица улыбку и выглядеть измученной.