Семья была небольшая: Голубь, Голубка и Маленький Голубчик.

Маленький Голубчик был толстый, потому что больше всего на свете любил сдобные крошки. И как только сдобные крошки начинали сыпаться с неба, Маленький Голубчик, вне себя от радости, бросался на них, словно ястреб на дичь, расталкивая других маленьких голубчиков и стараясь склёвывать сдобные крошки с той скоростью, с которой они падали с неба.

— Маленький Голубчик, — сказала Голубка, в очередной раз стыдясь за Маленького своего Голубчика, — нельзя так расталкивать других маленьких голубчиков: может быть, они тоже любят сдобные крошки!

— А зачем они любят мои сдобные крошки? — канючил Маленький Голубчик. — Только я выберу какую-нибудь крошку специально для себя, так её тут же норовит съесть другой маленький голубчик!

— Ну и уступи ему! — сердилась Голубка. — Вовсе не обязательно, чтобы каждую сдобную крошку съедал именно ты. И, кроме того, не в крошках счастье.

Тут Маленький Голубчик задумался — и очередную сдобную крошку, самую аппетитную, склевал совсем уже посторонний маленький голубчик.

— Пока я задумываюсь над твоими словами, у меня пропадают крошки, — обиженно сказал Голубке Маленький Голубчик. — Я, пожалуй, не стану больше задумываться.

— Задумайся хотя бы в последний раз: эта крошка всё равно уже пропала, — посоветовал Голубь.

Тогда Маленький Голубчик решил, что ещё разок он, так и быть, задумается, но уж после этого — никогда. И он задумался. Значит, не в крошках счастье… А в чём?

— В чём тогда счастье, если не в крошках? — спросил он Голубку.

— Счастье в большом, — коротко ответила она.

В большом, стало быть… А в общем — правильно! Большое почти всегда лучше маленького: например, Большой Голубь лучше Маленького Голубчика, потому что… потому что в Большом Голубе помещается гораздо больше крошек. И так далее…

Маленький Голубчик сорвался с места и взлетел, причём довольно стремительно, несмотря на упитанность сдобными крошками.

— У меня возник план! — крикнул он и исчез.

План был, кстати, отличный. Если счастье действительно в большом, значит, какой смысл ловить с неба мелкие крошки, когда можно самому подняться на небо и получить там большой кусок сдобной булки?

Впрочем, до неба Маленький Голубчик долететь не успел, поскольку сдобная булка возникла гораздо раньше: Маленький Голубчик увидел её в окне одного дома. Сдобную эту булку как раз нарезали кусками — причём нарезали не где-нибудь, а на подоконнике.

«Да ну его, это небо! — подумал Маленький Голубчик. — Там ещё неизвестно, будет сдобная булка или нет, а тут уже вот она!» И Маленький Голубчик осторожно уселся на карниз.

Большой кусок сдобной булки лежал прямо перед глазами. И был посыпан сахарной пудрой. И сам просился в клюв. Но Маленький Голубчик сомкнул клюв и терпел. Терпел и думал: «Этот кусок я принесу на землю — и скажу: я принёс вам счастье!»

За окном обедали. Во время обеда сдобной булке ничто не угрожало. А за чаем стало угрожать: один за другим куски исчезали с подоконника. Они исчезали так быстро, что у Маленького Голубчика даже глаза от волнения защипало. Дело в том, что ближайший к себе кусок он уже считал своим: он так долго ждал его, что теперь, пожалуй, действительно имел на него право!

К счастью, кусок этот так никому и не понадобился. Дотерпев до того момента, когда люди размякнут после обеда и чая, Маленький Голубчик осторожно подкрался к куску и… увы, украл его.

«Прямо как сорока-воровка! — пристыдил он себя на пути вниз, но тут же перестал смущаться и умозаключил: — Итак, вот оно, большое! Всего-то и дел, что быть посообразительнее, — и ты уже счастлив. Причём не только ты сам счастлив, но и твоя семья счастлива».

На земле множество маленьких голубчиков клевали крошки. С важностью пролетев мимо них прямо к Голубю и Голубке, Маленький Голубчик пискнул:

— Я принёс вам счастье! — и предъявил добытый кусок.

— Счастье? — переспросила Голубка. — Счастье не в крошках.

— А это и не крошка! — разгневался Маленький Голубчик. — Посмотрите как следует: это же такой кусок, что я еле донёс его…

— Тоже крошка, — махнула крылом Голубка. — Просто очень большая… но крошка.