— Не теряй драгоценных минут! — сказал кто-то кому-то, и одна из драгоценных минут, а именно данная, услышала это и страшно испугалась: она не предполагала, что её можно потерять!.. Оказывалось — можно.

Тогда Драгоценная Минута, не медля ни секунды, принялась размышлять о том, что будет, если её потеряют…

«Будет ужас!» — решила она. Во-первых, час тогда станет неполным: час без минуты — это не час. Стало быть, ему придётся занимать минуту у другого часа — и тот, следующий, час тоже станет неполным — и будет вынужден занять минуту у очередного, следующего за ним, часа… и так далее. Всё бы это, может, и не беда — но вот у кого будет занимать минуту Самый Последний Час? Тот, который называется «Двенадцать Часов Ночи». Ему, вне всякого сомнения, придётся обращаться к новому дню и занимать минуту у него. А последнему дню (который называется иногда «Тридцатое», иногда «Тридцать Первое») — обращаться к новому месяцу, а последнему месяцу (он называется «Декабрь») — к новому году, а новому году — к новому веку, а новому веку — к новому тысячелетию… Что касается нового тысячелетия, то ему, стало быть, ничего не останется, как занять одну минуту у истории всего человечества… и будет тогда у нас ИСТОРИЯ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА БЕЗ ОДНОЙ МИНУТЫ, а уж это совсем никуда не годится!

И, кроме того, занять-то, конечно, легко… да вот чем потом отдавать?

И Драгоценная Минута решила сама внимательно следить за тем, чтобы её не потеряли. Да вот незадача… как только она это решила, у неё сразу же возникло впечатление, что её потеряли! Ибо место, в котором она оказалась, выглядело слишком уж подозрительно: оно напоминало свалку… Здесь лежали какой-то скомканный Обрывок Газеты, истёртая до неузнаваемости Монетка, Огрызок Карандаша и Старая-как-Мир-Конфета. Все они лежали, вообще говоря, молча… но как раз это и было самое подозрительное!

— Вы почему молчите, прошу прощения? — обратилась Драгоценная Минута ко всему обществу сразу.

— Мы в ссоре, — ответила Старая-как-Мир-Конфета.

— И… чего же вы не поделили — если не секрет? — спросила Драгоценная Минута.

— Мы не поделили территорию, — буркнул Огрызок Карандаша.

— Разве тут так много территории? — удивилась Драгоценная Минута, оглядывая тесное пространство вокруг себя.

Огрызок Карандаша фыркнул:

— В том-то и дело, что мало! Потому и не поделили… что ж Вы — какая непонятливая!

— Так… всё равно ведь на всех не хватит: какой же смысл делить?

— А такой смысл, — зашумела вдруг Старая-как-Мир-Конфета, — чтобы ко мне не липли!

Это её заявление возмутило Обрывок Газеты:

— К Вам липнут, — отчётливо произнёс он, — только потому, что Вы липкая!

— Именно! — откликнулась Монетка.

Драгоценная Минута внимательно оглядела их и со вздохом сказала:

— Охота вам ссориться… когда всех нас так и так потеряли!

— Меня не могли потерять! — сказал Обрывок Газеты. — На мне важный телефон записан.

— Мною, между прочим, записан, — сказал Огрызок Карандаша, — значит, меня тоже никто не терял.

— А меня ещё съесть можно с удовольствием, — сказала Старая-как-Мир-Конфета.

— Вас? — оторопела Монетка. — Да я бы ни в жизнь не стала!

— Конечно, — частично согласилась Старая-как-Мир-Конфета, — если на мне столько всего налипло…

— Выходит, только меня одну потеряли… — совсем расстроилась Драгоценная Минута, но в это время сверху на неё что-то упало и принялось раскидывать её соседей в разные стороны. Через секунду крепкие пальцы вцепились в неё и принялись тащить на поверхность. Однако вслед за Драгоценной Минутой, уже успевшей прилипнуть к Старой-как-Мир-Конфете, на поверхность потянулись сама Старая-как-Мир-Конфета и прилипшие к ней Обрывок газеты, Огрызок Карандаша и Монетка.

— Стоп-стоп-стоп, — сказали сверху, — не все сразу!

Отлепив Драгоценную Минуту от остального, её вынули из кармана.

Теперь она лежала на Широкой Тёплой Ладони — и Широкая Тёплая Ладонь была в краске.

— Вы почему в краске? — строго спросила Драгоценная Минута.

— Дом красила, — отчитались ей.

— А я Вам зачем… да ещё когда я в таком виде? — поинтересовалась Драгоценная Минута, чувствуя, что остатками Старой-как-Мир-Конфеты липнет к Широкой Тёплой Ладони…

— Чтобы наслаждаться! — без обиняков сказала Широкая Тёплая Ладонь. — Я, видите ли, Вас сберегла… если Вы понимаете, о чём я. Сберегла — и теперь буду Вами наслаждаться.

— А как Вы меня сберегли? — всё-таки не поняла Драгоценная Минута.

— Постаралась — и закончила работу на минуту раньше, — ответила Широкая Тёплая Ладонь.

Потом, чтобы не тратить времени на разговоры, налила из Вечно Недовольного Кофейника чашечку кофе и с удовольствием взялась за чуть обжигающую ручку. И тогда откуда-то совсем сверху начал опускаться вниз Вздох Наслаждения.

Драгоценная Минута не сумела проследить за этим вздохом, потому что тут же впала в размышления о том, что бывает, когда экономят минуту… Бывает прекрасно, — решила она. Во-первых, час тогда становится длиннее на одну минуту. Стало быть, он может передать сэкономленную минуту другому часу, — и тогда тот, следующий, час передаст эту минуту очередному, следующему за ним, часу… и так далее. А Самый Последний Час — тот, который называется «Двенадцать Часов Ночи» — передаст эту минуту новому дню! Когда же закончится последний день месяца (который называется иногда «Тридцатое», иногда «Тридцать Первое») — он передаст минуту новому месяцу, потом последний месяц (он называется «Декабрь») передаст её новому году, новый год — новому веку, новый век — новому тысячелетию… Что касается нового тысячелетия, то оно, конечно же, добавит эту минуту к истории всего человечества… и будет тогда у нас ИСТОРИЯ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ДЛИННЕЕ НА ЦЕЛУЮ МИНУТУ, а ведь это же просто замечательно!

Тут Драгоценная Минута счастливо улыбнулась — от радости за всё человечество — и в сердце своём послала привет прежним соседям по карману: она поняла, что и их тоже, скорее всего, сберегли — причём для определённо великих целей!