Книга: Спящий дракон
Назад: VIII
Дальше: X

IX

«Прозревай невидимое».
Мангхэл-Сёрк. Правило семьдесят седьмое
Носильщики плавно и быстро несли паланкин. Эрд шел рядом, держась за посеребренный бортик. Свет из круглых, высоко расположенных окон падал на светло-коричневый паркет галереи, прямой, как копье. Мягко ступали босые ноги носильщиков. Беззвучен был шаг воинов-телохранителей, обутых в замшевые туфли. Только верховые сапожки Эрда с подошвами из кожи хармшарка постукивали, соприкасаясь с покрытой лаком древесиной.
– Знаешь, куда мы идем? – спросила Нассини хриплым контральто.
Ее рука легла на затылок светлорожденного. Тонкие пальчики с острыми ногтями зарылись в светлые волосы.
– Мой сын хочет устроить небольшой спектакль. Для нас. Представление из тех, что он любит.
Тонкие губы Эрда насмешливо изогнулись:
– Судя по его виду – не обижайся, Великолепная, я помню, что он твой сын,– у него сомнительный вкус.
– Ты не прав, светлорожденный! – Пальчики соххогои безостановочно ворошили его волосы.– Нопо-своему Мугган изыскан. Тебе понравится, я уве-рена!
Они миновали входную арку с оскалившимися звериными мордами наверху и оказались в помещении, похожем на разрезанный пополам цирк. Рабы поставили паланкин, и соххогоя, опершись на плечо Эрда, сошла с носилок.
Высокая металлическая решетка отделяла полукруглую площадку, посыпанную смешанными с песком опилками, от кресел, что пятью полукруглыми рядами поднимались к стенам.
Соххогоя проследовала к креслу во втором ряду, села и предложила гостю занять место рядом. Телохранители встали позади.
Из двери, что была сбоку от ограждения, выбежал Мугган. Он хлопнул в ладоши, привлекая внимание. Приветственно махнул матери, презрительно взглянул на светлорожденного.
Эрд ответил ему иронической улыбкой. Мугган поглядел на него и зевнул, щелкнув зубами, как пес, ловящий ящерицу. Эрд надменно отвернулся.
Соххогой еще раз хлопнул в ладоши, и в стене, примыкающей к огороженной площадке, открылась дверь. Сильный толчок выбросил из нее человека в набедренной повязке. Человек упал лицом вниз, но тут же вскочил на ноги. Это был Беззубый. Воин был совершенно невредим, если не считать ссадины на подбородке. Он заметил Владычицу и, рухнув на колени, протянул к ней соединенные руки.
– Я виноват! – завопил он.– Позволь мне жить, госпожа! Я буду верен и предан, как никто! Я не хочу-у!..– Он вдруг ткнулся лицом в песок и завыл.
– Нарушил повеление,– тихо сказала Нассини, кладя ладонь на затянутую в белое трико ногу Эрда. Тускловатые глаза ее блеснули.
– Молчать, хоб! – рявкнул Мугган, ударив кулаком по стене.
Провинившийся воин поднял голову. Желтые стружки запутались в его волосах. Он стоял на четвереньках, переводя затравленный взгляд с Нассини на соххогоя. Глаза его постепенно наливались кровью.
Вдруг он вскочил на ноги и обрушил на них поток проклятий на языке Гурама, понятных, впрочем, одному лишь Эрду.
Тяжелый предмет упал на песок рядом с провинившимся воином. Это был меч. Гурамиди посмотрел на него непонимающим взглядом. Потом нагнулся и поднял. Меч был конгской работы, не из лучших, но достаточно острый и, на первый взгляд, без подвоха.
Пальцы Беззубого привычно обхватили рукоять. Он как-то сразу пришел в себя. Почти спокойно глядел на соххогою.
– Если ты желаешь, чтоб я сам заколол себя,– не выйдет! Пусть кто-нибудь придет и убьет меня! Если сможет! – И вызывающе захохотал.
Словно отвечая на вызов, раскрылась еще одна дверь.
Услышав скрип, гурамиди резко обернулся и уставился на черную дыру. Стало так тихо, что можно было услышать, как пересвистываются под потолком медовницы.
Гурамиди сделал пару шагов по направлению к открывшейся двери и немного наклонился, заглядывая внутрь.
Неожиданно быстрое тело вымахнуло из темноты. Гурамиди отшатнулся и, споткнувшись, упал на спину.
Крупный, шесть с половиной локтей длиной, черный, как конгская ночь, леопард, щурясь от света, хрипло зарычал. Его длинный хвост с силой разбрасывал песок. Беззубый лежал в трех локтях от него, но зверь не торопился нападать. Он медленно поворачивал голову, растягивал губы, распахивал пасть, демонстрируя белые острые клыки и красную жаркую глотку. Низкий рев волнами прокатывался над сидящими.
Гурамиди поспешно вскочил, и леопард наконец соизволил обратить на него внимание. Медленным скользящим шагом он двинулся к человеку. Время от времени губы его приподнимались и из глотки вырывался глухой рев.
Воин отступал, пока спина его не уперлась в решетку. Тогда он с криком прыгнул вперед, размахивая мечом. Леопард отпрянул. На морде его появилось выражение, которое человек по другую сторону прутьев мог бы счесть забавным.
Гурамиди настороженно следил за хищником, выставив вперед меч.
Нервы его не выдержали, и он снова бросился на зверя. Леопард опять отскочил. Воодушевленный успехом, воин напал в третий раз – и алая кровь выступила на черной шкуре чуть ниже правого уха.
– А-а-а! – заревел гурамиди, поднимая меч.
Оглушительный рев зверя перекрыл его крик, прокатился под сводами зала и заставил даже Эрда содрогнуться.
Удар могучей лапы вышиб меч из руки воина. Встав на дыбы, зверь навис над ним. Второй удар сорвал половину скальпа гурамиди и переломил ему шею.
Тело воина еще содрогалось, когда зверь взмахом когтистой лапы вспорол ему живот и погрузил морду в горячие внутренности.
– Фуй! – брезгливо произнесла соххогоя.– Никудышный солдат! Я слишком доверяю Сихону!
Мугган вскочил на ноги. Он осыпал ругательствами гурамиди, который уже не мог его услышать. Соххогой был взбешен. Паршивый хоб! Позволил взять себя, как глупую овцу!
Вне себя Мугган перепрыгнул через два ряда кресел и стал карабкаться на железное ограждение. Достигнув вершины, он встал на изогнутые прутья и с высоты семи локтей спрыгнул на арену.
Леопард оторвался от трапезы и повернул к нему окровавленную морду.
Мугган топнул ногой:
– Ну, иди, иди сюда!
Хищник какое-то время разглядывал его узкими желтыми глазами, потом кашлянул и вернулся к прерванной еде. Он не счел Муггана достойным внимания. Неудивительно: его не кормили три дня.
Мугган плясал по арене, стучал мечом по железным прутьям. Он даже помочился на опилки в пяти шагах от леопарда. Зверь удостоил его лишь парой мимолетных взглядов. Помогая себе лапой, он отрывал и заглатывал куски мяса и довольно рычал.
Разъяренный Мугган схватил труп за ногу и потянул к себе. Леопард покосился на него, придавил тело Беззубого передними лапами к арене и продолжал жрать.
Мугган чуть не заплакал:
– Подлая тварь! Презренный! Ты будешь драться!
Леопард жрал.
Обезумевший соххогой схватился двумя руками за ногу Беззубого и укусил.
Леопард оторвался от трапезы. Желтые раскосые глаза хищника смотрели в красные хищные глаза человека.
– Не веришь, что я сожру его, хоб? – зарычал соххогой.– Вот! Вот!
Мугган вцепился зубами в ногу мертвеца и вырвал из нее кусок кожи с маленьким клочком красного мяса. Он принялся ожесточенно жевать.
Леопард внимательно следил за человеком. Длинным языком он облизнул слипшуюся от крови шерсть на морде.
Мугган, продолжая жевать, потянул труп за ногу. Из ранки на ноге мертвеца вяло сочилась кровь.
– Ар-р-рх! – сказал леопард и угрожающе поднял лапу.
Мугган дернул изо всех сил… и вырвал тело из-под хищника.
Леопард изумленно посмотрел на окровавленный песок: только что тут была еда. А, вот она! И протянул лапу – схватить. Но Мугган отбежал, волоча за собой выпотрошенный труп.
И леопард действительно рассердился.
Он взревел. Он опустил морду к самой поверхности арены. Он ударил себя хвостом сначала по правому боку, потом по левому.
– Давай, кошка, давай! – подбадривал его Мугган, вытаскивая меч.
Леопард скреб задними лапами песок. Усы его встопорщились, уши прилипли к голове.
И он прыгнул! Мощные задние лапы выбросили в воздух длинное черное тело. Растопыренные передние с крючьями выпущенных когтей вытянулись далеко вперед. Соххогой отскочил, ткнул мечом – и огромная кошка пала у его ног. Судорожно дернулись ее члены. Яростные глаза помутнели и остановились.
Мугган с изумлением глядел на меч, глубоко вошедший в широкую черную грудь. Он не понимал: он кольнул совсем легонько, только лишь чтобы удержать расстояние. Но собственная масса леопарда бросила зверя на острейшее конгское лезвие, клинок коснулся сердца, пронзил его, и жизнь покинула зверя.
Мугган выдернул меч и в бешенстве швырнул его наземь.
– О прах Осквернителя! – закричал он, упал ничком и завыл.
Очень похоже на то, как выл недавно гурамиди.
– Мой сын огорчен,– прошептала Нассини в самое ухо Эрда.
– Это заметно,– согласился Эрд.
Стражники вкладывали мечи в ножны. Леопард мертв.
Мугган оторвал лицо от арены, приподнялся на руках и поглядел на людей. Желтые глаза его остановились на Эрде.
– Хоб! – сказал он отчетливо.– Я тебя убью!
– Он сам хочет! – сказала Нассини и поцеловала светлорожденного в мочку уха.– Иди же!
– Он не в себе,– проговорил светлорожденный.– И это не вызов!
– Какого вызова ты ждешь? – удивилась Нассини.– Это я считаю тебя равным себе (Эрд поморщился, но соххогоя этого не заметила). Я, но не он! Укажи ему его место, если ты – воин!
– Он – твой сын,– предупредил Эрд.– Я могу убить его?
Нассини помолчала немного, потом кивнула головой:
– Убей, если он не успокоится. Да, убей!
Эрд поднялся. Притронулся ласково к впалой щеке соххогои. Эта женщина восхищала его. Само существование такой женщины было невероятным. Но если у Смерти, той Смерти, чье дыхание так возбуждало светлорожденного, было лицо, то сейчас Эрд прикоснулся к его холодной коже.
– Ко мне, хоб! – закричал соххогой.– Или я выковыряю тебя, как слизня из навозной кучи!
Он прыгал и бесновался, брызгая слюной. Меч соххогоя со свистом рассекал воздух.
Эрд подошел к решетке. Прутья ее не показались светлорожденному слишком толстыми.
Мугган делал рукой призывные движения: такими моряки зовут шлюх.
«Кто его научил?» – удивился Эрд.
– Прыгай, прыгай сюда, хоб! – вопил соххогой.– Я убью тебя медленно!
Эрд широко размахнулся. Конец его меча описал дугу и со звоном перерубил прут решетки. Это был хрупкий чугун, но все равно удар был хорош. Он ударил еще раз – и в заграждении образовалась щель, достаточная для него. Миг – и Эрд на арене.
Мугган жадно глядел на меч светлорожденного. Губы его беззвучно шевелились.
– Я,– с нажимом произнес Эрд,– убью тебя быстро!
– И не думай, хоб! – уверенно сказал Мугган, отводя взгляд от меча.– Мой клинок прочнее этой проволоки. Ты храбро расправился с ней. И она не дала тебе сдачи, а, хоб?
– Много говоришь, красноглазый! – заметил Эрд.
– Ты не передумала, светлейшая? – обернулся он к Нассини.
В это время Мугган нанес удар. Так себе удар. Мугган не уважал противника и просто ткнул мечом в колено. Достаточно быстро, впрочем. Эрд убрал ногу, не потрудившись отбить клинок.
– Не слышу твоего ответа, госпожа! – крикнул Эрд, все еще не глядя на Муггана.
Соххогой взмахнул мечом. Раз, два… И нанес удар в прыжке с поворотом, сверху вниз. Очень красиво, но не слишком опасно даже для того, кто хочет уклониться от боя.
– Ответ, госпожа! – Его клинок парировал новый удар.
Мугган, поняв, с кем имеет дело, теперь сражался всерьез. И это действительно было серьезно. Сила ударов соххогоя казалась невозможной для человека подобного сложения, а быстрота просто изумляла. И все же ему было далеко до светлорожденного, которого обучал вагар. К тому же соххогой был слишком возбужден.
– Ответ, госпожа! – крикнул Эрд.– Даже менее умелый противник опасен, если не боится встречного удара.– Ответ!
Мугган поменял тактику. Теперь он кружил около Эрда, выжидая удобного момента. Северянин нанес короткий рубящий удар в бедро, но Мугган отскочил в сторону и едва не отсек Эрду ухо.
– Ответ!
Нассини едва заметно кивнула беловолосой головкой.
Эрд сделал шаг назад, закинул меч за спину и перехватил его левой рукой. Мугган ударил его, целя в живот. Клинок оставил на одежде прореху в пядь длиной. Отличный клинок: разрезал белый паутинный шелк, будто только что выправленная бритва.
Эрд взмахнул левой рукой. Меч выпрыгнул из-за его спины, как серебристая молния. Короткое горизонтальное движение лезвия – Мугган даже не успел его увидеть,– и Эрд быстро отскочил, чтобы кровь, брызнувшая из вспоротого горла, не испортила белоснежный камзол.
Мугган постоял несколько мгновений и рухнул лицом вниз, обливая кровью песок. Он умер быстро. Как и обещал северянин.
Эрд посмотрел на клинок: лезвие осталось чистым. Потом – на прореху в камзоле. С огорчением.
– Я велю его зашить! – проговорила Нассини, подойдя к решетке.
Она посмотрела на труп сына, и выражение, появившееся на лице соххогои, не было похоже на вызванное болью. Но и радости в нем Эрд не нашел. Скорее это было вожделение.
«Их обычаи еще более странные, чем то, о чем мне рассказывали»,– подумал светлорожденный.
– Хомхуна сюда! – бросила соххогоя, не отводя взгляда от тела.
– Здесь! Здесь! О! Владычица!
Тучный высокий человек уже бежал к ней, приподняв длинные полы гиматия, чтобы не спотыкаться. Был он по-конгайски безбородым, но лицом более походил на уроженца Эдзама или даже на бур-чаданну. А голос имел тонкий, неприятный. Но ростом был выше Эрда и в плечах пошире.
«Бабье лицо,– подумал Эрд.– И голос бабий. Кастрат, что ли?»
– Приготовишь, как обычно! – соххогоя указала толстяку на труп Муггана.
– П-правильно ли я понял Владычицу? – озадаченно проговорил Хомхун.
Соххогоя резко обернулась, и жирные щеки Хомхуна затряслись.
Он быстро протиснулся в сделанную Эрдом щель: слуги еще не успели снять решетку.
Хомхун легко поднял мертвое тело.
– Не знаю, можно ли назвать то, что ты сделал, услугой,– сказала Нассини Эрду.– Но ты сделал это по моей просьбе, и я отблагодарю тебя.
Эрд склонил голову. То был всего лишь знак вежливости.
– Следуй за мной, светлорожденный! – И Нассини в сопровождении телохранителей направилась к выходу. На этот раз она обошлась без носилок.
Эрд двинулся следом. Он обратил внимание на то, что у стражников отличные мечи конгской работы. Кольчуги на воинах тоже были конгские, легкие, без рукавов, а шлемы украшены меховым гребнем.
Соххогоя взошла на просторную пятиугольную платформу, мужчины стали рядом, заспанный слуга поспешно схватился за рычаги барабана – и платформа поползла вверх. Пять нитей, не толще мизинца каждая, были привязаны к ее углам. Эрд сообразил, что эта паутина гигантского паука из степей Эдзама. Каждая такая нить способна была выдержать вес десяти пардов.
Подъем был долгим – лифт двигался медленно, а когда он закончился, Эрд увидел короткую галерею, ведущую к черной двери с красным пятиугольником на высоте глаз. Нассини и ее спутники сошли с платформы, и в этот момент пол под ними содрогнулся. Эрд поддержал соххогою, и вовремя: следующий толчок был сильнее. Несколько мозаичин отскочили от стены и ударились о мраморный пол.
– Не тревожься,– сказала соххогоя.– Это всего лишь землетрясение.
Эрд бросил взгляд на телохранителей: они были абсолютно спокойны.
Еще несколько слабых толчков: будто мелкая дрожь сотрясала огромный замок.
– Нам стоит выйти наружу! – сухо сказал Эрд.– Если мы успеем.
– Ты боишься? – удивилась Нассини.– Иди!
– Только дурак будет ждать, пока вот это,– он топнул ногой,– провалится вниз! На какой мы высоте, солдат?
– Пятьдесят локтей! – сказал стражник.– Ты будешь лететь, как дракон, северный вождь!
Кулак светлорожденного разбил ему рот.
Стражник прижал руку к губам и вопросительно посмотрел на Владычицу.
– Иди, если ты испугался! – повторила Нассини.
Следующий толчок заставил ее схватиться за стену.
Эрд был слишком высокого мнения о себе, чтобы обращать внимание на обвинения в трусости, когда это делает женщина.
– Если ты сошла с ума – я выведу тебя силой! – сердито сказал Эрд.
Нассини рассмеялась.
– Дай меч! – велела она одному из телохранителей.
– Ты будешь со мной драться? – изумился Эрд.– Ты определенно сошла с ума!
Нассини взяла меч, размахнулась и вогнала его в пол.
– Хой! – воскликнул светлорожденный, забыв о землетрясении.– Что это за сталь?
Меч на пол-локтя вошел в мраморный пол.
Стражники загоготали.
– Наклонись и посмотри! – предложила соххогоя.
Эрд выдернул меч. Лезвие было самое обыкновенное. Зато мраморный пол – не более чем тоненькое покрытие, разбившееся при ударе. Под ним – прочная древесина боука.
– Дворцу не один век,– сказала соххогоя.– Благодарю за заботу… северный вождь!
Эрд пожал плечами:
– Скажи ты мне сразу – и твой раб не стал бы болтать. Я думал, это камень. Эй, солдат, ты не в обиде на меня? Если – да, меч это исправит!
– В моем Владении не сражаются без моего приказа,– заметила Нассини.
Она сделала знак стражнику, и тот распахнул дверь. В комнате за ней Эрд увидел двух воинов, тут же отдавших салют. Стражник толкнул дверь, которую они охраняли.
– Входи, светлорожденный! – предложила Нассини.
Эрд шагнул вперед и оказался в комнате, достаточно скромной, опять-таки, по масштабам Дворца. Нассини вошла следом и затворила за собой дверь.
– Мои покои,– произнесла она особенным тоном.– Здесь мы одни. Здесь ты можешь меня убить – никто не помешает! – Она заглянула в светлые глаза Эрда.
– Прости, соххогоя, ты говоришь глупости! – сказал светлорожденный.
– Если ты не хочешь меня убивать, пойдем дальше! – сказала Нассини.
Следующая комната была совершенно не похожа на то, что видел Эрд прежде. Никакой мебели. Световые блики, бегущие по цветным кривым, пересекающим стены. Эрд взглянул вверх и увидел вращающийся диск с прорезями. Роспись и освещение вызвали у светлорожденного странное чувство: будто стены комнаты сейчас рассыплются. Мускулы воина напряглись, словно ощущая опасность, которую Эрд еще не сознавал.
– Сними обувь! – велела Нассини.
Сама она уже шла босиком по ковру, который странно прогибался под ее ногами, а потом вновь становился ровным. Эрд ступил на ковер и понял, что под ним – вода. Нассини потянула за черный шнурок – и Эрд услышал странную тягучую музыку: низкие трубные звуки, смешанные с позвякиванием колокольчиков и ударами гонга. Время от времени к ним добавлялся звук барабана – глухой протяжный удар. По углам комнаты стояли бронзовые драконы-курительницы. Нассини зажгла их, и из распахнутых пастей потянулись дымные язычки: два белых, желтый, розовый и лиловый. Запах, наполнивший комнату, трудно было назвать приятным, но и неприятным он тоже не был. И не был похож на запах известных Эрду наркотиков. От звуков у Эрда застыли зубы, но едва дым достиг его ноздрей, это ощущение прошло.
Эрду стало легко. Он посмотрел на Владычицу, и Нассини показалась ему очень красивой. И очень желанной. Ему стало жарко. Эрд расстегнул камзол, потом снял его и положил на пол. Дернул завязки рубашки. Нассини неотрывно глядела на него. Светлорожденный аккуратно, чтобы не повредить кружева, снял с себя белоснежную рубаху. Нассини была в десяти шагах от него, но воину показалось, что он чувствует на своей груди ее горячее дыхание.
Соххогоя шагнула вперед. Все ее замысловатое одеяние распалось на части, и она перешагнула через него, стройная, узкобедрая, как девочка. Она застыла, опустив глаза, уронив вдоль тела тонкие белые руки. Светлые пушистые волосы упали на ее грудь. Вся она была невинность. Прекрасная, как дева из мечты. Эрд не смел приблизиться к ней, но руки его, огромные, жадные, потянулись к Нассини, смяли ее хрупкие плечи, прижали к горячей груди. И ее грудь была еще горячей. Эрд не помнил, как избавился от трико, как повалил ее, все такую же неподвижную, вялую, как кукла или мертвец. Блаженство! Блаженство! Блаженство! Оргазм его длился так долго, так бесконечно долго! Он истекал, истекал, истекал! От него почти ничего не осталось – все перешло к ней, к Нассини. Он стал крохотным, как мышонок. Меньше пальца. А Нассини стала огромной-огромной. Сказочной прекрасной великаншей. И она взяла его на ладонь, крошку Эрда. И она гладила его огромным-огромным пальцем. И Эрд стонал от наслаждения. О! Она играла с ним долго-долго. А потом сам он вырос, а Нассини стала крохотной, как серебряная медовница. И вновь – огромной. И опять играла с Эрдом. И то, что она делала, никто не посмел бы описать. Да это и невозможно.
Назад: VIII
Дальше: X