Есть немало вещей, которые в официальном и даже в доверительном разговоре невозможно высказать открытым текстом, а можно выразить лишь намеками, а в лучшем случае – иносказаниями. Это, разумеется, применимо только в тех случаях, когда собеседник хорошо владеет языком политиков и дипломатов – или, на худой конец, имеет при себе квалифицированных переводчиков.

Президент России был совершенно уверен в том, что для его американского коллеги, в прошлом последовательно – конгрессмена, сенатора и губернатора, такого рода язык являлся столь же родным, как и английский. И в разговоре – после того, как изложил идею относительно глобального залпа и получил в ответ обещание срочно обсудить эту новую инициативу с узким кругом советников, чтобы затем довести ее до сведения англичан и французов (с тем, что до того не станут вводить в курс председателя, чтобы никого не обидеть), – перейдя к другим темам, он – невзначай, конечно, – упомянул и о находящемся все еще в Штатах оппозиционере:

– Его присутствие пусть вас не беспокоит. Просто у него возникли небольшие сложности со здоровьем, и наши врачи предложили ему проконсультироваться с вашими специалистами – они пользуются у нас немалым авторитетом. Разумеется, его здоровье нас заботит, и он может задержаться в вашей стране столько, сколько потребуется. Если даже ему придется лечь в больницу. Нам, конечно, без него будет трудновато, но мы справимся.

– О, разумеется, – ответил американец, – забота о здоровье граждан – наш долг. Меня поэтому беспокоит состояние Билла Уотена – по сообщениям его адвоката, он за последний месяц сильно сдал…

Уотен был американским инженером, посетившим Россию по туристической визе; полгода назад его задержали недалеко от Челябинска, обвинив в сборе разведданных. Месяц тому назад его приговорили к пяти годам в колонии общего режима. В общем, такие случаи происходили достаточно регулярно – раз в полтора-два года: шеф СБ показывал, что он не дремлет.

– Да, как же, помню, – ответил русский. – Кажется, на днях в Верховном Суде будет рассматриваться его апелляция. Откровенно говоря, дело не кажется мне очень серьезным.

– Я верю в беспристрастное рассмотрение судом этой апелляции, – сказал американец, – да и его близкие тоже.

Сделка состоялась. Теперь можно было перейти и к другим темам, заботившим обоих. В частности – об отношении к предстоящей Конференции со стороны ближневосточных руководителей.

– В Китае мне сообщили, что там продолжаются двусторонние и трехсторонние консультации.

– Мы получили кое-какую информацию относительно содержания этих консультаций, – ответил американец. – Они вызывают озабоченность. Думаю, вам будет интересно ознакомиться с этими сведениями.

– Я был бы очень благодарен…

– Вы получите их по обычным каналам в самом скором будущем.

– Как и вы – подробную информацию о переговорах в Улан-Баторе.

Оба понимали, что ни та, ни другая информация не будет полной; но таковы были правила игры, и обижаться на это не приходилось.

Закончив связь, кремлевский хозяин, как обычно, повторил в памяти весь разговор, от первого слова до последнего, и остался доволен. Все правильно, все на месте, обе задачи выполнены.

Хотя что касается второй – оппозиционера, – то…

Он пригласил главу своей администрации перед тем, как уйти отдохнуть: устал все-таки – и Камчатка, и Монголия, такая перегрузка сказывается.

– Где и что наш оппозиционист – ты, конечно, в курсе. А подробнее – что известно?

– Испугался, – ответил глава лаконично. – И решил сыграть с упреждением.

– И с какими успехами?

– Как сообщают – с переменными.

– Возвращаться не думает?

– А вам это нужно? Там он неплохо изолирован.

– Мне не нужно, чтобы он возвращался, потому что если приедет, то будет изображать полный успех и поддержку оттуда – а те, как всегда, не будут говорить ни «да», ни «нет», чтобы максимально выдоить ситуацию. Пусть остается там, на здоровье. Но пусть не играет против! Слишком уж важные проблемы решаются. Жду от тебя совета: как это сделать.

Главадм отлично понимал: это вовсе не означало «Не беспокойся, заменять тебя не собираюсь». Сказанное звучало иначе: «Пока сидишь в этом кресле – работай!» И согласно кивнул:

– Позвольте до утра подумать?

– Этим временем располагаешь.

Чиновник откланялся. По дороге к себе размышлял. Впрочем, особо раздумывать и не о чем было. Прежде чем дать требуемый совет, следовало сперва самому получить его – из надежного источника.

Из своего кабинета он позвонил по надежной линии. После обмена приветствиями сказал:

– Барин просит высадить репейник на дальней грядке и растить.

– Разве он не там? – Гридень, кажется, даже удивился.

– Там-то там, но требуется, чтобы он цвел розой. Как вам такое?

Гридень – слышно было – усмехнулся:

– Это я еще вчера решил. Есть рецепт. Предложи.

Весь его совет заключался в десятке слов, не более. Собеседник понял. И восхитился. Прощаясь, сказал:

– Ссылаться на вас я, конечно, не стану, не обидитесь?

Магнат только фыркнул в ответ.