Что же касается астрономов дальнего забугорья, то в данном случае они проявили полную солидарность со своими российскими коллегами – нимало о том, впрочем, не заботясь. Сообщение из России было получено и проверено, однако сенсацией не стало и никакого ажиотажа не вызвало, поскольку не подтвердилось. Да и вообще. Слишком много уже тревог было на памяти – и кометы угрожали Земле, и астероиды, а уж летающие тарелочки – и того больше; к науке эти страхи всегда имели весьма отдаленное отношение, но обижаться на авторов или провокаторов таких ужасов давно уже перестали: понимали, что каждый занимается своим делом, ученые – наукой, журналисты – сенсациями, лжепророки – паникой. Из всего этого только наука имела подлинное значение, но и без прочего было не обойтись – такой была жизнь, и переделывать ее на обсерваториях не собирались: не их делом это было.

Взглянуть уголком глаза – для проформы – на место с координатами, указанными любителем из России, поручили ассистенту Моргану Элиасу, который сделал все честно и обстоятельно. И – по совпадению вовсе не странному, но совершенно естественному – как и Просак, начал просматривать и окрестности указанного места и тоже нашел тело. Заметив некоторые странности в его поведении, решил прежде как следует разобраться самому, а уж потом сообщать дальше. И у Элиаса, так же, как у Просака в далеком Колокольске, стали проявляться уже признаки той лихорадки, какой заболевают люди, ощутив, что стоят на пороге какого-то – и немалого, может быть, – открытия. И тут ему пришло в голову, что…

Но не станем повторять уже сказанного чуть раньше; в общем, американский юнец мыслил синхронно и синфазно со своим российским сверстником.

Вообще ученые, как известно, считаются людьми умными, но вопреки этому мнению строем почему-то не ходят, а стараются – каждый сам по себе. Так или иначе, но и в противоположном полушарии более или менее точная информация о теле, что якобы открыл покойный уже Люциан Ржев, осталась достоянием лишь двух человек. У остальных же были только слухи и подозрения.

Элиас тоже поделился своей идеей с руководителем. И после небольшой паузы услышал в ответ:

– Вряд ли это возможно. Скорости не совпадают; тело просто не могло оказаться в той точке, где вы его нашли. Разве что кто-то снабдил бы его достаточно мощным двигателем для разгона. Вы полагаете, такое возможно?

Элиас только пожал плечами, про себя решив, что будет искать ответ, пока не найдет.

Иными словами, его гипотеза поддержки не нашла, хотя никто не потребовал от парня, чтобы он прекратил расходовать инструментальное время на мелкую картошку.

Поэтому когда наблюденным объектом вдруг стали интересоваться и люди из Лэнгли, и даже чиновники с Пенсильвания-авеню (Вашингтон, О.К.), им сказали откровенно то, что думали:

– Мы по этому поводу консультировались с англичанами, с их астероидным центром; они обещали посмотреть, но пока никаких результатов не сообщали. Они сейчас, как и многие другие, заняты поисками сбежавшего спутника Нептуна. Вот это действительно загадка – но чтобы сделать выводы, необходимо понаблюдать подольше; гипотезы есть – но вряд ли вас интересуют подробности… Сказать прямо – это не представляет большого интереса, для нас, во всяком случае: астероиды и спутники – не наш профиль. Правда, один из наших ассистентов продолжает поиск – и как будто обнаружил нечто. Но пока у него слишком мало материала, чтобы мы могли говорить об этом с какой-то определенностью. Его предположения могли бы оправдаться, будь у этого тела мощный мотор, но это уже лежит вне пределов науки и вряд ли нужно вам.

– Нас интересует все, что вы можете сказать. И в первую очередь: если это тело все же найдено – или будет найдено, – то какую опасность оно представит для Америки и для всей планеты?

– Что может представлять собой объект? Какую опасность? Пока еще даже наблюдателю трудно сказать однозначно. Предположительно – это может быть либо астероид, либо комета. Есть основания и для одного, и для другого предположения. Лично я думаю, что увиденное тело – ни то и ни другое. Просто космическое тело, гость издалека. Но и тут есть поводы для сомнений.

– Любопытно было бы узнать, каковы основания в пользу каждой версии.

– Если угодно. В пользу долгопериодической кометы говорит, во-первых, скорость. Во-вторых, плоскость этой орбиты – она составляет весьма значительный угол с плоскостью эклиптики. Для астероида – если это не Икар – это было бы нехарактерно. Плюс еще обратное движение по орбите. Не говорю уже о том, что объект замечен на расстоянии порядка девяти астрономических единиц…

– Простите?

– Ах да. Это примерно миллиард триста миллионов километров. Наблюдается уже не как тело, затмевающее звезды, но как светящееся – то есть отражающее свет, в данном случае – Солнца. Астероиды с подобным эксцентриситетом орбиты, то есть удаляющиеся от Солнца на такое расстояние, до сих пор не были известны, и с этой позиции объект представляет некоторый интерес для специалистов – если он действительно окажется астероидом, то есть постоянным жителем Солнечной системы, но не кометой – вы ведь, разумеется, понимаете, чем они отличаются друг от друга?

– Гм…

– Вот и прекрасно. Однако предполагаемые размеры тела – достаточно значительные – заставляют думать, что в таком случае астероид был бы уже давно замечен, поскольку периоды их обращения не превышают, как известно, шести лет…

– Это действительно большая глыба?

– Точнее об этом можно будет сказать позже – когда станет проявляться влияние, оказываемое на объект Солнцем. Уран с его пятеркой спутников вряд ли мог бы оказать какое-то влияние – он понемногу сближается сейчас с телом, но расстояние останется достаточно большим, чтобы… Однако это можно будет сказать более определенно, лишь когда они окажутся в противостоянии. Возможно также возмущающее влияние гигантов – Сатурн сейчас на противоположной стороне орбиты, и ни сам он, ни Титан, ни Рея не могут оказать его; вот когда объект будет проходить, если можно так сказать, над орбитой Юпитера – наш гигант окажется поблизости, вот тогда и можно будет наблюдать изменения. Они будут зависеть не только от скорости, но и, как вы знаете (собеседник в некоторой растерянности моргнул раз и другой), от массы тела. Тогда, найдя величину этого влияния по изменению орбиты…

– Извините, я так и не понял: оно большое? Это тело? Хотя бы приблизительно.

– Пока мы можем судить о его размерах только по альбедо. Но тут возможны существенные неточности: нам ведь неизвестен состав тела, пока мы считаем только, что это – твердое монолитное тело неправильной формы. Это, кстати, говорит против его кометного происхождения: ведь твердые ядра комет, как правило, редко имеют более километра в диаметре, хотя изредка встречаются и куда более крупные; а то, что мы наблюдаем, – пыль и газ, почти совершенно прозрачные. Пока мы можем сказать лишь, что тело значительно меньше таких астероидов, чем, скажем, Церера или Паллада… то есть поперечник его менее семисот или даже пятисот километров; с другой стороны, если сравнивать его видимый блеск с блеском астероидов – с поправкой на расстояние, разумеется, – то вряд ли средний диаметр его составит менее тридцати – сорока километров.

Астроном не стал уточнять, что примерно таким был и поперечник сбежавшего спутника. Хотя точно этот размер, как и все другие, определить еще просто не успели.

– И, следовательно, оно может весить…

– Вы имеете в виду массу? Н-ну… если принять плотность за единицу – в случае если тело состоит целиком из водяного льда, – она составит примерно восемьдесят – сто миллионов тонн.

– То есть если произойдет столкновение…

– А вы просто помножьте эту массу на его максимальную наблюдаемую скорость, она у него почему-то варьирует, достигая порой сорока пяти километров в секунду – почему, мы пока не знаем, – и увидите.

– Варьирует? То есть меняется?

– Если только это не дефекты наблюдения. Думаю, вскоре мы найдем причину.

– Да, это похлеще, чем столкновение с товарным поездом.

– Мягко выражаясь – да.

– Но вы нам его не обещаете, я надеюсь?

– Пока у нас, как видите, достоверно есть только возражения как против астероидной, так и кометной гипотез.

Собеседник спросил осторожно:

– А что, происхождение этого тела может оказать какое-то влияние на нашу судьбу?

– Ну, с кометой Земля уже сталкивалась в прошлом веке, сто с небольшим лет тому назад. Хотя некоторые считают, что это как раз был астероид, но… Она угодила тогда на север России, и обошлось без жертв. Правда, та комета была не очень большой. И последствия не были столь катастрофическими, как при падении расколовшегося тела – вы помните, разумеется, один кусок упал на Юкатан, другой – в Индии, тогда последствия были действительно серьезными. А эта Тунгусская комета – интересно, что подкралась она незаметно.

– Гм. Может быть, и эта пойдет, так сказать, по проторенному пути?

– Я сказал уже: делать какие-то выводы пока преждевременно. Нужно еще проверять и уточнять по мере сближения. Пройдет объект от нас, очевидно, достаточно близко, чтобы можно было успешно наблюдать его и фотографировать; но вряд ли это событие должно вызывать интерес у кого-то, кроме специалистов.

– Следует ли понимать это так: реальная угроза нашей планете отсутствует?

– Ну, полной гарантии, разумеется, нет – как и вообще ее не бывает в жизни. Угрозы существуют всегда; вот, например, нашей Галактике – и нам вместе с нею – грозит большая опасность со стороны туманности М31, это, как вы понимаете, по Мессье, а если вы пользуетесь «Новым общим…», то там она значится как NGC 224 и вам, наверное, известна как Туманность Андромеды. Мы – Млечный Путь – сближаемся с нею с громадной скоростью, и когда столкновение произойдет – это будет феерическое зрелище, которого мы, к сожалению, не успеем увидеть во всей его красоте. Но до этого – ближайшие пять миллиардов лет – такие катаклизмы нам вряд ли будут угрожать. Что же касается наблюдаемого объекта – немного терпения; если возникнет серьезная проблема – мы, разумеется, как я уже обещал, сразу же предупредим вас. Пока же даже журналисты не проявляют, к счастью, к этой теме особого интереса.

Приятно было, что хотя бы в отношении журналистской братии мнения собеседников полностью совпали. Однако интересующимся этого факта и даже данного астрономами обещания показалось слишком мало.

– Если рассматривать наихудший вариант – полагаете ли вы, что можно будет принять какие-то меры для предотвращения катастрофы?

– Ну, это скорее из области фантастики. Хотя…

И в том, как астроном тянул это «хотя», ощущалась некая неуверенность.

– …хотя пофантазировать, конечно же, иногда бывает полезно. И, откровенно говоря, наша молодежь не упустила такого прекрасного повода. Так вот, если вас интересуют чисто умозрительные гипотезы – поговорите с ними. Думаю, они не станут скрывать своих выводов. Хотя, повторяю, пока это – лишь чистая спекуляция, ничто более.

– Благодарю. Мы обязательно воспользуемся вашим советом. А пока – настоятельно прошу вас не разговаривать на эту тему со средствами массовой информации. Лишняя нервотрепка, не так ли?

– Совершенно с вами согласен.

– Еще увидимся.

– Счастливого пути.

Кое с кем из молодых действительно поговорили – но они не были в курсе, их работы касались совершенно других тем. Ассистент же Элиас в эти часы отсыпался после ночного наблюдения, и пути его и гостей в тот день никак не могли пересечься. Но и пересекись они, вряд ли он сказал бы что-нибудь такое. Сейчас то была его интеллектуальная собственность, и он не собирался ни делиться ею, ни даже отдавать посторонним людям задешево заготовку, из которой можно сделать прелестную вещь.