Объявление в рекламной газете, о котором тут уже немало говорилось – приглашение к игре, – само по себе привлекло, как и ожидалось специалистами, не так уж много внимания. И – во всяком случае, на следующий день после выхода в свет этого номера, – никакого взрыва, обвала и тому подобного в общественном мнении не произошло. И тем не менее…

Впрочем, началось вообще не с объявления. А с биржи.

Фондовая биржа – организм с высочайшей чувствительностью и одновременно – с явным недочетом логики. Именно этим утром было замечено, что в последние два дня идет явный слив акций определенных компаний – и главным образом так называемых «голубых фишек», иными словами – акций надежных, устойчивых и, скажем прямо, не дешевых при их нынешнем курсе.

Держатели этих ценных бумаг обычно стараются с ними не расставаться – разве что вода уже заливается в рот; а когда злая судьба заставляет все-таки прибегнуть к этому последнему средству спасения, то трудно ожидать, что названная злодейка посетит одновременно не одного, двух или трех, а прямо-таки множество мелких держателей. Нет, история, конечно, знает подобные случаи – назовем хотя бы «Великую депрессию» в США в конце двадцатых – начале тридцатых годов прошлого века, – но сейчас-то ничего подобного не приключалось, не было и других событий, всегда учащающих пульс биржи, – революций, переворотов, авиакатастроф, террористических актов и всего подобного, даже цена нефти почти не колебалась, и тем не менее что-то наверняка происходило; иначе с чего бы?.. Продавались не крупные пакеты, и потому масштаб происходящего стал заметен не сразу, а чуть позже – когда происходящее начало суммироваться. И котировки «голубых фишек» дрогнули и поползли вниз, именно поползли пока что, а не упали; вслед за ними такую же склонность начали проявлять и остальные – и это уже стало поводом для серьезного беспокойства.

А еще больше волнений произошло, естественно, во внебиржевом обороте, где брокеры своим тренированным чутьем сразу уловили, что начинается что-то очень неприятное, дилерам же подвалило сразу столько работы, что от них прямо дым пошел.

Логически рассуждая, если терпит бедствие сосед, это еще не является поводом для паники в вашем доме; но как раз логика-то в таких случаях почему-то остается за дверью. На фондовых рынках это проявляется в полной мере. И если ничего не делать для спасения еще не возникшей, но уже явно угрожающей возникнуть ситуации – можно быстро прийти и к настоящему обвалу.

А что тут предпринять – оставалось достаточно неясным. Казалось очень вероятным, что кто-то крупно играет на понижение – некто, стоящий за спинами всех этих мелких держателей. Немедленно предпринятый анализ показал, что примерно три четверти продавцов были каким-то образом связаны с Россией: если они и не были иммигрантами в первом или втором поколении, то сотрудничали с русскими компаниями – или же с теми, чьи крупные пакеты акций принадлежали российским бизнесменам, причем достаточно известным на Западе – во всяком случае, опытным биржевикам. Но в России сейчас ничего необычного не происходило, отношения ее с Америкой были, как и вообще в двадцать первом веке, очень хорошими, даже дружескими, так что слив акций нельзя было объяснить естественными причинами – такими, скажем, как падение курса этих акций в России, какое могло бы напугать мелких держателей повсеместно. А слив происходил именно повсеместно – о чем свидетельствовали сообщения Бломберга со всего цивилизованного мира.

Поэтому сделано было только одно – то, что и можно было тут сделать: биржа в этот день закрылась на два часа раньше обычного, и таким образом, падение котировок прекратилось – до завтрашнего дня, во всяком случае.

Была смутная надежда, что за ночь все как-то само собой успокоится, и утро начнется с роста, как это уже не раз бывало.

И все-таки эта Россия – ах! Вечно она является причиной всяких беспокойств.

Да-да, вы совершенно правы. Русская мафия, не так ли? И коммунисты.

Хотя, конечно, сейчас… Но вы же знаете: как волка ни корми…

And so on.

Но в России на самом деле в этот день ничего не происходило. Во всяком случае, на первый взгляд. Объявление? Ну, даже те, кто его заметил, успел сходить на сайт, пока его еще не закрыли, а сходив – собирался участвовать в предложенной игре, с некоторым недоумением вытащили – правда, не поутру, но лишь возвращаясь с работы, – из своих почтовых ящиков еще по экземпляру рекламных изданий (сложенному, кстати сказать, так, что вместо обычной первой полосы глазу сразу же открывалось пресловутое объявление, отредактированное уже известным нам образом), а прочитав и усвоив прочитанное, только махнули рукой и решили ни на какие звезды не глазеть, а развлечься иным образом. Было очень немного тех, кто воспринял опровержение как подтверждение того, что им предложили накануне; но эти люди, разбросанные по всему великому городу, никакой погоды сделать, естественно, не могли.

И тем не менее… Откуда только что берется? Вопрос, не имеющий рационального ответа, как и другой, еще более привычный: куда уходят деньги?

Откуда вдруг поползли по городу – и быстро вышли за его пределы – слухи о приближающемся и неотвратимом конце света? На этот раз якобы без обмана. Кто был их автором? Распространителем?

Увы. Автора – скажем сразу – обнаружить не удалось. Ни теоретически, «на кончике пера», – как в свое время астроном Леверрье открыл планету Уран; ни практически – оперативными методами, при помощи которых обычно и раскрываются правонарушения. Что же касается распространителей – то они были ясны и видны с самого начала, и имя им было – легион. Старушки на скамеечках у подъездов и на детских площадках во дворах; пенсионеры за партией в «козла»; пассажиры общественного транспорта; продавцы и покупатели на рынках и (в меньшей степени) в магазинах; и тэ дэ, и тэ пэ. К сожалению, ни один из них так и не смог показать: от кого он получил такую информацию? Да просто кто-то говорил – вот и услышал. Да он не мне говорил, я его и не знаю, никогда не видал раньше – просто они рядом стояли (сидели, шли), вот я и уловил. Ну да, я тоже про это сказал. Да не помню кому. А это что: секрет, что ли? Не трепыхайся, конец света никому не скрыть, это не тот конец, который у тебя сам знаешь где. Но выпить под это дело, как говорится, сам Бог велел. А то ведь без толку пропадет, проклятая!..

Одновременно с этими слухами – с небольшим только запозданием – отмечено было – и в этот день, и на следующий – увеличение количества людей в храмах всех конфессий. Слышали, как многие сокрушались, что давно уже не были у исповеди.

Этот слух перемежался другим: что не сегодня-завтра обязательно начнется война. Этот быстро расходился среди более образованной части населения – той, которая в конец света просто не верила. Да-да, та самая Третья мировая, о которой и думать было перестали. Что же с того, что все вроде бы тихо-мирно? А войны как раз и начинаются тогда, когда их меньше всего ждут; вы ведь слышали о факторе внезапности? Вот то-то же. Да почему обязательно с Америкой? Может, и с Китаем; а может и с исламским Востоком; да мало ли с кем. Любой может затеять, кто сейчас на гребне пассионарности. А вы почитайте Гумилева, тогда и узнаете. Не того, у которого «изысканный бродит жираф», а его сына. Ученого. Простите, у меня больше нет времени на разговоры.

Времени и в самом деле было в обрез, потому что надо было срочно идти в магазин – закупать то, что обычно закупается, если завтра война: соль, спички, сигареты, муку, тушенку – ну и все такое прочее. Жаль, что денег не так много, чтобы купить все, что надо бы.

На всякий случай для борьбы со слухами и возможными эксцессами милицию перевели на казарменное положение и усилили патрулирование и проверку документов. Главным образом, естественно, у прохожих немосковской национальности.

А на самом верху провели еще одно срочное и быстротечное совещание с силовыми начальниками. Судя по их виду, когда они уезжали из Кремля, им крепенько досталось на орехи – возможно даже, вплоть до оргвыводов.

Но не только в Москве и вообще России (потому что подобные слухи одновременно возникли и во многих других городах, уж в областных и республиканских центрах – это точно) началось такое шевеление; вирус беспокойства, похоже, распространяется если не со скоростью света, то быстрее звука – безусловно.

Долетел он и до Америки; и там люди стали с опаской поглядывать на небо вообще и на летящие самолеты – в частности; а ведь казалось, что успели уже отвыкнуть от этой привычки начала столетия. И возникали даже мелкие очажки паники: в частности, подняли тревогу и принялись названивать на 911 в одном из многоэтажных деловых зданий, которых много в Нью-Йорке, поскольку сотрудникам фирмы показалось, что какой-то вертолет направляется прямо к ним, на уровне их этажа – явно чтобы повторить гнусное преступление одиннадцатого сентября ноль первого года; и пришли в себя только тогда, когда кто-то из них, не утративший здравого смысла, громко объявил, что это они видели уже десятки раз – просто вертолет «скорой» заходит на посадку на крышу больницы, находящуюся несколько ниже этажа фирмы. Только после этого остальные опомнились, и паника дальше не разошлась. Но вряд ли этот случай был единственным.

Вот такие дела происходили в разных местах.