Глава администрации получил указание: дело с выпуском новых объявлений взять на особый контроль – и сделать все так, чтобы завтра уже ранним утром сверхпрограммные номера газет были уже в почтовых ящиках. Естественно, ввести в курс владельцев настоящих газет и предупредить – чтобы прикусили языки.

Президент, пожалуй, и сам стал бы руководить этим делом: сейчас оно казалось едва ли не важнейшим. Но и конец этого дня, и весь завтрашний были набиты под самую завязку. Сегодня предстояло еще принять трех новых послов – вручение верительных грамот; встретиться с руководством Пенсионного фонда – там что-то было не в порядке, денег недобирали, а по сигналам Казначейства, кто-то явно грел на этом руки. Вообще этим следовало заняться прокуратуре – однако директор Счетной палаты и Генеральный прокурор друг другу явно не сочувствовали, поскольку принадлежали к разным группам, и ожидать, что они станут плодотворно сотрудничать, было бы слишком наивно. Просил о приеме посол Соединенных Штатов – у него было личное письмо, в котором, надо полагать, содержалось нечто, что президент США не хотел доверить даже сверхнадежной связи. Вероятнее всего – подтверждалась согласованная уже ранее дата залпа. Еще позже – уже в послерабочее время – была назначена встреча с министром обороны и командующим космическими войсками: у них возникли какие-то сомнения относительно нового, предложенного американцами порядка контроля над подготовкой к залпу и самим залпом; и никто, кроме самого президента, не обладал такой силой, чтобы привести их к общему знаменателю – да и у него хватит ли пороху? Военные умеют упираться и под лозунгом «Ни шагу назад!» стоять до последнего. Так что, может быть, придется идти вплоть до кадровых решений – а сейчас это было как нельзя менее кстати.

А завтра… Он уже нутром ощущал: с самого утра надо ждать запроса в Думе: если даже задуманное опровержение, «воронья считалка», как он назвал его про себя, поспеет, все равно найдется с полдюжины горлопанов – и слева, и справа, – которые потребуют разъяснения. Значит, еще сегодня надо найти время для того, чтобы проинструктировать его представителя в парламенте, как завтра вести себя: воспринять все как дурную шутку, в серьезное обсуждение не входить.

А сейчас – завтра до обеда все, до минуты, расписано с небывалой плотностью, а после обеда придется лететь не куда-нибудь, а в Белгород, где его давно уже ждут: там обещано личное присутствие верховного главнокомандующего на учениях десантников. И не показаться там нельзя: это будет как неслабый порыв ветра, который заставит вечный флюгер на юго-западе вновь повернуться в нужном направлении; их постоянно приходится возвращать к реальности – то краном, то наганом…

Так что самому заниматься контрынформацией времени совершенно не было. Да и конечно – не царское это дело.

Так думал президент; впрочем, и других мыслей, конечно, хватало.

Что же касается главы администрации, то он, получив указания, тут же отложил все или почти все другие дела в сторону. Почти – потому что на одно действие он время все-таки нашел. А именно – позвонил.

Гридень не любил, когда его отвлекали от серьезных дел, тем более – связанных с тактикой и стратегией больших финансовых операций. Но по его личному сотовому – цифровому, конечно, и защищенному от прослушивания – ему могли звонить лишь очень немногие – те, чьими вызовами пренебрегать нельзя было. Он и не стал. И правильно поступил, потому что звонил свой человек со Старой.

– Гридень, – сказал Гридень в трубку, слегка покосившись на сидевшего напротив Кудряша. – Приветствую вас. Что? Подробнее, прошу вас.

Одновременно он нажал кнопку, записывая разговор. Дальше только слушал, лишь изредка вставляя:

– Так… так… Ну?..

А в заключение промолвил:

– Большое спасибо. Да, очень важно. Приму меры немедленно.

Спрятал трубку в карман и глянул на Федора Петровича. Тот смотрел на магната взглядом, не просящим, а просто-таки требующим откровенности. Да сейчас и не оставалось другого выхода.

– Федор Петрович, – сказал Гридень негромко. – Нас хотят спустить с рельсов. Отменить… то, что мы уже начали.

– Кто? – прищурился Кудлатый.

– Ну – кто, кто…

– Понял. Как?

– Дезавуировать объявление. И – найти и изолировать авторов.

– Тогда мы сгорим.

– Надо упредить.

– Предлагай.

– У тебя люди в готовности есть?

Кудряш только усмехнулся:

– Сколько надо? Полк? Дивизию?

– Не отказался бы от армии. А если серьезно – сколько нужно, решишь сам, а я тебе объясню, что, где, когда.

Кудряшу такая постановка вопроса не понравилась: получалось, что он стоит на подхвате, а черпаком орудует опять конкурент. Но авторитет отлично понимал, что сейчас не время для амбиций.

– Где федеральная резервная типография – знаешь? Ну та, что на случай ядерной войны…

– Спроси чего-нибудь посложнее.

– Знаешь или нет?

Кудряш похлопал себя по карману:

– Вот она где. В фабричной упаковке.

– Не понял.

– А сам-то ты – знаешь?

– До сих пор не возникало надобности.

– Объясняю. Типография эта, как и многое другое, находится в одном блоке с резервным командным пунктом – ставкой номер три. Той самой, которую я, как тебе известно, арендую. Только она законсервирована. Один уголок, правда, работает – я там свою рекламу гоню, чем заказывать другим. Что – хочешь ее раскочегарить?

– Что называется – повезло. Невероятно повезло! – Обычно невозмутимый Гридень не смог скрыть удовольствия. – Раскочегарить? Может быть, и понадобится. Но сейчас главное: не позволить…

Кудлатый выслушал очень внимательно.

– Нет ничего проще, – сказал он затем. – Охрана их и близко не подпустит.

– Нет. Наоборот. Принять заказ. Взять все материалы. И заверить: будет выполнено минута в минуту.

– Усек.

Гридень шумно выдохнул воздух через нос. И сказал:

– Только пойми: по сути – объявляем войну не кому-нибудь, а…

Похоже, Кудряша это не испугало.

– А я и не помню, когда с ними не воевал. Ну а если пришла пора – надо в конце концов дать понять, как та теща говорила, кто в доме хозяин. Минутку – сейчас брякну…

Он вызвал человека из приемной. Сказал:

– Передай – отправить в бункер ребят на усиление. Сейчас. Два автобуса. В полной боевой.

И снова Гридню:

– Еще что-нибудь?

Гридень кивнул:

– Надо вот что – прямо сейчас: есть такой чудак, работает в «Нашей газете», зовут его – Хасмоней. Его ночью должны взять, потому что и объявление, и сайт в Интернете – все прошло через него. И через него хотят выйти на автора, чтобы и его тоже замести, – потому что от него и идет вся подлинная информация. Сейчас он залег где-то, но Хасмоней знает – где.

– Все понял. Хасмонея сейчас же спрятать. Давай адрес. Есть?

– Получил. Сейчас… вот.

Федор Петрович взял адрес. Кивнул. Спросил:

– А через него – к автору?

– Нет. Одновременно.

– Адрес знаешь – где он лежит? Что он за тип, кстати?

– Ты его знаешь. Минич. Журналист.

– Минич? Черт! Это же от него я… Постой. Тогда, может быть, и эта… Зина с ним?

– Твоя горячая любовь?

Кудряш ухмыльнулся:

– Да ладно – ты ведь в курсе… Моя целительница, вот кто она.

– И это известно. Бери, пользуйся, здоровей. Видишь – ничего для тебя не жалею.

– Где они?

– Недалеко от Москвы. Мои твоим объяснят. Хотя лучше – поедут вместе. Чтобы, так сказать, быть в курсе. К тому же… Ага, вот как: взять туда этого самого Хасмонея. На его голос они выйдут. А то могут и в очередной раз сбежать – и попадут прямо туда, куда не надо бы.

– Не доверяешь?

– Фу! Постыдился бы.

– Шутка.

– Теперь так. В Москве их оставлять нельзя.

– Ясное дело. Засвечиваться ни к чему.

– Я бы их забросил на крейсер. Но там будет, самое малое, одно неудобство. Наблюдать за телом с плавучего основания практически невозможно – даже при полном штиле. А надо, чтобы они следили до самого конца.

– Мою подземную базу не качает. Как-никак рассчитана на ядерную атаку.

– Это выход. Спрячь их там.

– Сейчас наверняка задействован «Перехват»…

– Забрось своим вертолетом к моему «Боингу». Там у тебя он сможет сесть?

– Там сядет что угодно.

– И вот еще что. Вместе с ними надо вывезти оттуда и трубу, и все, что с нею связано. Телескоп, ты понял?

– Парень, да к чему? У меня там такая техника…

– Пусть их ищут там, где промелькнет труба. К тебе ее как раз везти не надо. Но взять аккуратно, ничего не ломая. А эта парочка пусть захватит с собой все, что нужно, в особенности по наблюдениям. Кстати, ребята эти там пригодятся как наблюдатели.

– Да у меня там…

– Скоро наблюдать придется в двух направлениях.

– Когда это?

– Как только выпустят ракеты. По телу.

– Думаешь?

– Знаю совершенно точно.

– От кого? – насторожился Федор Петрович.

– Ну, братец…

«Слишком многого хочешь», – так понял это Кудряш. И не обиделся: только так и следовало поступать. Дружба, как говорится, дружбой… даже когда она есть.

– А когда хотя бы?

Гридень пожал плечами:

– Если сделаем все быстро – успеем.

Федор Петрович пожевал губами. Сказал:

– Хорошо. Договорились. Сейчас поедет группа. Заедет за твоими. Где они у тебя?

Гридень чуть улыбнулся:

– Около твоих ворот. Два джипа. В полной готовности.

– Ну слава Богу, – сказал Кудряш. – А то я все пытался сообразить: в чем подвох? Ты ко мне – и без серьезной охраны. А теперь вижу – все в порядке.

– Очень сильная вещь, – сказал Гридень, – инстинкт самосохранения. Верно?