Почти половину большого круглого здания занимал один сплошной зал. Простой голосовой командой домашнему компьютеру можно было убрать стекла в огромных, от пола до потолка, окнах и просторное помещение превращалось в открытую террасу. Это и было сделано.

В кресле на террасе неподвижно сидел человек. Он ничего не делал, ни о чем не думал, просто сидел и смотрел на широкий изумрудно-зеленый луг, раскинувшийся перед домом, на прозрачно-голубые воды ленивой реки, на темнеющую массу леса прямо за рекой.

Он сидел так не первый день и даже не первый год, покидая свое кресло лишь на ночь. Даже обедал он прямо здесь. Было приятно просто сидеть и любоваться природой, не обременяя себя размышлениями о будущем и воспоминаниями о прошлом. Этому человеку больше нечем было заняться, его давно отстранили от работы и лишили свободы передвижения и общения. Таково было решение Верховного Совета, вынесшего свой суровый приговор.

Человек не имел права покидать дом и прилегающие окрестности. Со стороны это могло показаться довольно условным: его никто не охранял, его не сдерживали крепкие запоры, в пределах территории своего обитания он был абсолютно свободен. Но так могло показаться лишь со стороны. Люди бывалые сразу обратили бы внимание на браслет, блестевший на левой руке человека. Он выглядел как простое украшение, на деле же являлся одним из совершеннейших стражей Службы Контроля. Стоило арестанту пересечь невидимую границу и браслет тут же вонзил бы в его тело три иглы, впрыснув в кровь смесь смертоносных ядов.

Впрочем, наказание действительно было достаточно условным. В Службе Контроля отлично понимали, что при желании их подопечный без труда мог бы избавиться от своего украшения и ни один спутник слежения не определил бы, куда исчез арестант. Его учили этому и многому другому. Такова профессия, она сделала этого человека солдатом до мозга костей. Практически не было такой боевой задачи, которую он не смог бы выполнить, при этом ему даже не требовалось оружие, его научили самого быть оружием.

Тем не менее арестант не пытался бежать. Он вполне осознавал свою вину и терпеливо ждал, когда Верховный Совет решит, что провинившийся солдат достаточно отбыл наказание и вернет его на службу. Попробуй он самовольно покинуть место изоляции и о своей профессии можно будет забыть навсегда. Этого солдат позволить себе не мог.

Человек терпеливо ждал, когда окончится его срок. Он приучился терпеть и ждать.

Из глубины дома выкатился робот-официант, спеша доставить арестанту обед, но его остановила жесткая команда:

— Стой!

Робот послушно замер. Внешне человек оставался спокоен, но внутренне насторожился. В нем четко сработал механизм, выработанный долгими годами упорных тренировок. В своем деле солдат по-прежнему оставался профессионалом. Вряд ли кто другой на его месте почувствовал бы что-либо необычное, но человек сразу понял: что-то происходит.

Интуиция не подвела. На лужайку перед домом бесшумно опустился аэробус Службы Контроля. Никакая другая машина не смогла бы приземлиться здесь, в закрытой зоне изоляции, она мгновенно была бы уничтожена аннигиляционным лучом спутника Службы Контроля. Решением Верховного Совета арестанту было запрещено общение с внешним миром в любой форме. За несколько лет изоляции человек не видел никого, даже инспекторов Службы Контроля. И вот теперь они сами пожаловали сюда.

Из аэробуса вышли двое людей. Одного из них арестант сразу узнал, это был тот самый инспектор, что когда-то защелкнул браслет на его запястье. Другой человек, в парадном военном мундире, был ему неизвестен. Однако по знакам различия солдат без труда определил, что этот молодой офицер приписан к пятой звездной эскадрилье, той самой, где состоял на службе он сам.

— Рад видеть вас в добром здравии, старина, — несколько насмешливо приветствовал арестант инспектора, поднимаясь с кресла. — Вижу, вы все еще тянете свою лямку.

Инспектор молча кивнул. Он не считал нужным вступать в разговор с подопечным, и без того понятно, что годы изоляции нисколько не изменили его дерзкий характер. Подойдя к арестанту, инспектор взял его за руку и вставил в замок браслета электронный ключ. С громким щелчком браслет разомкнулся. Офицер космофлота вытянулся в струнку и отдал честь солдату, прижав ребро правой ладони основанием большого пальца к сердцу. Арестант уже понял, что все это означает, однако ни о чем не спросил, предпочитая, чтобы прибывшие сами сообщили новости.

— Решением Верховного Совета ваше пребывание здесь временно прерывается! — торжественно провозгласил инспектор Службы Контроля.

Офицер, по-прежнему стоя по стойке «смирно», не менее торжественно объявил:

— Командор Орк, вас призывают на службу. Вам надлежит явиться в правительственную палату и предстать перед Большим Советом танайского сообщества. Немедленно!

В правительственной палате планеты Тана собрались все триста сорок восемь членов Большого Совета, первые лица республики, вершители мировой политики. Нечасто великие мужи собирались все вместе, но это был особый случай — перед сообществом танайских народов встала серьезная проблема. Ораторы на центральной трибуне сменяли друг друга, члены Совета слушали своих товарищей достаточно внимательно, тем не менее в зале было довольно шумно.

Дебаты прервало появление одного из служащих палаты.

— Прибыл командор Орк! — объявил он.

— Пусть войдет, — разрешил один из трех членов Верховного Совета, высших руководителей Таны.

Именитые танайцы притихли, ожидая появления прославленного бойца, гордости пятой звездной эскадрильи, легендарного героя всего космического флота сообщества. Несколько лет изоляции не смогли вычеркнуть из памяти заслуги командора, его подвиги во имя благополучия родной планеты и всей Конфедерации Развитых Цивилизаций.

Он вошел гордый, как и прежде, по-военному подтянутый, в простой форме без знаков различия. Жесткая поступь командора, его независимый вид, все в этом человеке свидетельствовало о его полной уверенности в себе. Годы изоляции и недоверия со стороны вершителей законности и мирового порядка не сломили прославленного солдата. Его сопровождал офицер пятой эскадрильи.

Отдав честь правителям Таны, командор встал перед трибуной Верховного Совета, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Его лицо хранило печать строгой официальности, но во взгляде сквозила все та же дерзость и насмешливость, что и несколько лет назад.

— Приветствую вас, командор Орк, — сухо произнес Тигин, старший из трех членов Верховного Совета.

— Взаимно, — кратко ответил солдат.

— Официально извещаю вас, что решением Верховного Совета срок вашей изоляции прерван на неопределенное время. На какое именно — покажет исход сегодняшнего заседания и ваши личные показания.

— Я уже информирован об этом, — кивнул командор.

— Не стройте никаких иллюзий, — строго сказал Тигин. — Лично я, как и многие другие в этом зале, был против вашего освобождения. Но адмиралу Грату удалось убедить членов Большого совета в необходимости вашего участия в решении создавшейся проблемы.

Командор едва заметно улыбнулся. Адмирал космического флота Грат всегда был ему верным другом, еще с юных лет, когда оба учились в академии. Многие отвернулись от солдата во времена его опалы, верховный же главнокомандующий не забыл старой дружбы.

— Прежде всего мы хотели бы, чтобы вы устно повторили свой отчет о пребывании в системе Б-241, — потребовал Тигин.

— Извольте, — кивнул командор. — Я был отправлен в систему Б-241 с заданием перехватить чистильщика, отправившегося туда же с Аойи. Я догнал его и вступил в бой. В ходе поединка мой корабль оказался в гравитационном поле черной дыры, в результате чего я затерялся во времени. Чудом мне удалось избежать гибели и вырваться из зоны притяжения. Когда я прибыл на третью планету системы, что на языке ее обитателей называется Земля, по местным меркам прошло уже двадцать лет. Следы чистильщика мною не были обнаружены. Его корабль был достаточно сильно потрепан в схватке и я счел, что он не смог достичь своей цели двадцать лет назад. Мой корабль также оказался сильно поврежден. Я не смог покинуть планету. Более того, мне пришлось уничтожить корабль, дабы он не попал в руки землян. Через некоторое время я был обнаружен поисковой службой и доставлен обратно на Тану. Это все.

— Это только то, что вы указали в отчете, — поправил Тигин. — Но ведь далеко не все.

— Если вас интересует что-то конкретное, спрашивайте. Я отвечу.

— У вас отличный послужной список, командор, этого никто не может отрицать, — с уважением сказал Ибрит, коллега Тигина. — Но невозможно так же не признать, что последнее задание вы провалили с треском.

Командор ничего не ответил, а Ибрит продолжал:

— Почему-то вы не упомянули, что перед тем, как вступить в бой, чистильщик успел отправить на Землю контейнер с инкубатором.

— Этот факт отражен в моем отчете, — возразил командор. — Сейчас я лишь кратко изложил его.

— Допустим, — кивнул Тигин. — Но в том же отчете весьма туманно изложены ваши действия после спасения из зоны притяжения черной дыры. Почему? Чем вы занимались на Земле, командор?

— Выполнял свою задачу, — ответил солдат. — До самого прибытия поисковой команды я искал следы чистильщика и его контейнера. Ни того, ни другого мне обнаружить не удалось.

К допросу подключился Дир, самый суровый и жесткий из троих верховных парламентариев. Командор хорошо запомнил этого человека. Именно он больше всех настаивал несколько лет назад, еще не будучи членом Верховного Совета, на передаче командора под опеку Службы Контроля.

— Вы и не могли ничего обнаружить, — загремел гневный голос сенатора. — Вместо того, чтобы заниматься делом, вы отдали свое время пустым развлечениям и пустили задание на самотек. На ваше счастье чистильщик не смог выполнить свою миссию, но в этом нет вашей заслуги.

— Я отлично помню вашу точку зрения, — ответил командор. — Именно она сыграла решающую роль в неправомерном обвинении и дальнейшем моем заключении в изоляции от общества.

— Значит, вы считаете обвинение несправедливым? — еще более разгневался Дир.

— Не в полной мере. Большинство пунктов обвинения были надуманны и раздуты лично вами, ваша честь.

Тигин прикрыл рот ладонью, скрывая улыбку. Да, командор остался прежним, все так же честен, прямолинеен и дерзок.

— Тем не менее вы не подали апелляцию, — напомнил Дир.

— Это было бессмысленно, — ответил командор. — Меня осудил Верховный Совет, самая высшая инстанция. К тому же, я солдат и обязан подчиняться решениям командования флота и Верховного Совета.

Зная отношение Дира и командора друг к другу и непримиримость обоих, Тигин решил вмешаться.

— Изложите свою точку зрения на события, произошедшие на Земле, — потребовал он.

— Я уже докладывал об этом по возвращении, — ответил командор. — Все это было указано мною в отчете.

— Потрудитесь повторить свои показания. В то время вы отчитывались лишь перед Верховным Советом, сейчас же вас слушает весь Большой Совет танайского сообщества.

— Извольте, — кивнул командор. — Общество планеты Земля по уровню социального развития стоит на несколько порядков ниже нашего общества. Земные народы, как когда-то и наши, разделены на многие государства, соперничающие друг с другом. Между ними нет полного взаимопонимания, полной открытости. Каждая держава имеет свои секреты и хранит их от других государств, подобно тому, как Тана оберегает свои тайны от Аойи и наоборот. Контейнер чистильщика оказался на территории государства, полностью закрытого от всего прочего мира. В этой стране не принято открыто говорить о таких катастрофах, которые устраивают чистильщики. Прибыв на Землю с опозданием в двадцать лет, оказавшись в полной изоляции от своего мира и лишенным технических средств, я просто физически не мог отыскать следы контейнера. Единственное, на что оказалась способна бортовая система поиска моего корабля, это восстановить картину начала боя с чистильщиком и рассчитать относительную траекторию полета контейнера к поверхности Земли. Что касается самого чистильщика, я не был уверен, что он вообще добрался до планеты, ведь его корабль получил очень серьезные повреждения. Со своей стороны я сделал все возможное, чтобы обнаружить чистильщика и контейнер и не допустить катастрофы, поэтому обвинение в свой адрес в нечетком выполнении задания командования не считаю полностью справедливым.

— Расскажите о своих личных контактах с землянами, — потребовал Дир.

— Личные контакты — это уже личное дело и к заданию не имеет никакого отношения, — жестко ответил командор.

Он нахмурился, отлично понимая, на что намекает верховный парламентарий.

— Понимаю ваше нежелание откровенничать, — усмехнулся Дир. — Но Большой Совет должен знать все подробности вашей экспедиции. Совет должен знать, кого предлагает ему адмирал для очередного задания. Поэтому я позволю себе осветить некоторые события тех лет.

Орк промолчал и лишь стиснул зубы.

— Вы были столь неосторожны, что поделились своими впечатлениями с одним из офицеров Управления Дальними Экспедициями, — напомнил Дир.

— Я считал его другом, — глухо произнес командор.

— Он был на службе и посчитал своим долгом известить Совет и командование флота о тех подробностях, которые вы предпочли замолчать. Итак, в своей откровенной беседе вы признались, что провели несколько дней с особью женского пола.

— Я был с женщиной, — произнес командор, предпочитая более конкретное определение.

— С земной женщиной, — уточнил Дир. — И вы вступили с ней в интимную связь. Не так ли?

— Да, это так, — не стал отрицать командор.

В рядах парламентариев пронесся ропот. Тигин поднял руку, жестом призывая собравшихся к тишине.

— Значит, вы признаете факт половой близости с представительницей инопланетной цивилизации? — продолжал допрашивать Дир.

— Абсолютно, — ответил Орк.

— В таком случае напоминаю вам и всем присутствующим, что экспедиционный устав категорически запрещает посланникам, будь то военнослужащие, ученые, чиновники или туристы, близкие контакты любых форм с представителями развивающихся цивилизаций. Вы грубейшим образом нарушили один из основных законов сообщества и всей Конфедерации. Вы признаете это?

— Признаю, — ответил командор.

— И что вы можете сказать в свое оправдание?

— Только то, что любил эту земную женщину.

— Но как же можно?! — не выдержав, воскликнул один из членов Большого Совета. — Ведь это иная цивилизация, иная форма жизни! Связь между танайцем и землянкой — это же немыслимая гнусность!

В зале поднялся шум. Зазвенел электронный гонг, призывая парламентариев к порядку. Когда вновь восстановилась тишина, заговорил Ибрит.

— Должен несколько прояснить ситуацию, ибо не все присутствующие вполне отчетливо представляют себе, о чем, собственно, идет речь. Мы достаточно давно наблюдаем за развитием цивилизации на планете Земля. Дело в том, что господствующий вид жизни на этой планете — родственная танайцам раса людей. По отношению к нам в анатомии землян, конечно, есть некоторые признаки атавизма, но в целом они и мы два схожих вида. Вообще Земля и Тана — это своеобразные планеты-близнецы, их эволюция, как флоры, так и фауны, прошла почти один и тот же путь. И точно так же, как и танайцы, земляне являются высшими приматами. Так что насчет гнусности, это вы слегка перегнули палку, уважаемый Лег. Физиологически здесь речь может идти только о генетической несовместимости, не более.

— Но с точки зрения закона, это преступление! — вновь загремел Дир. — Сообщество не может полагаться на человека, попирающего основные постулаты всей Конфедерации Развитых Цивилизаций!

— Если Большой Совет решит продлить срок моей изоляции, я приму это как подобает солдату, — произнес командор. — Но я не считаю любовь мужчины и женщины преступлением. Я знаю все положения экспедиционного устава, знаю законы сообщества и Конфедерации, я сам стоял на их страже много лет. И никогда я не решился бы преступить закон. Но там, на Земле, оставшись в одиночестве, я вдруг встретил родственную душу. Простая земная женщина помогла мне выпутаться из сложной ситуации, грозившей смертью, поддержала меня. Легко рассуждать о долге и соблюдении правил здесь, где ничто не грозит вашей жизни. Оказавшись в чужом и не слишком дружелюбном мире, на все смотришь иначе. Да, я признаю, что любил земную женщину, как и она меня. Я не стремился к этому, так сложились обстоятельства. Ведь солдат не военная машина, а живой человек, у него тоже есть свои чувства и слабости, как и у прочих смертных. Я нисколько не жалею о случившемся на Земле. Быть может, именно там я пережил лучшие дни своей жизни. Готов принять любой приговор парламента.

— Приговор вы услышите в свое время, — жестко сказал Дир. — Пока же мы хотим чтобы Большой Совет услышал лично от вас, что помешало вам выполнить задание?

— Я достаточно подробно ответил на этот вопрос, добавить мне нечего.

— Значит, вы не считаете, что помехой выполнению задания было ваше любовное увлечение?

— Именно так! Каждую секунду я помнил о своем задании и стремился исполнить его. Но мне не удалось преодолеть трудности, возникшие на этом пути.

— Почему? — упорно допытывался Дир.

— Я солдат, а не волшебник.

— Однако поисковая команда смогла обнаружить следы пребывания чистильщика на Земле.

— У меня не было ничего кроме своих рук и головы, мой корабль разбился при аварийной посадке на планету. Поисковая команда обладала полным техническим вооружением и, между прочим, работала на основе моих данных. Но даже поисковикам не удалось восстановить полную картину пребывания чистильщика на Земле и гибели его и его подопечных.

— Хватит на этом, — остановил допрос Тигин. — Думаю, Большой Совет уже достаточно узнал о вашей экспедиции в систему Б-241. Офицер, проводите командора.

Все тот же молодой офицер из пятой эскадрильи проводил Орка к креслу в первом ряду, сам сел рядом. По другую сторону от командора уже сидел адмирал Грат. Он улыбнулся старому другу и похлопал его по руке.

— Рад видеть тебя, Орк, — шепнул адмирал.

— Взаимно, — так же тихо ответил командор. — Из-за чего весь этот балаган, дружище?

— Потерпи, сейчас все узнаешь.

Тигин поднялся со своего места и обратился к парламенту с речью:

— Итак, уважаемые, всем нам известно положение Аойи, второго из обитаемых миров нашей системы. Планета наших соседей гибнет. Во многом виноваты сами аойцы — нерациональное использование природных ресурсов планеты привело к полному разрушению ее экосистемы. Свои ошибки сообщество аойских народов поняло слишком поздно, процесс разрушения стал необратим. Аойя медленно, но неотвратимо превращается в холодную пустыню. Неоднократные предложения помощи с нашей стороны воспринимаются аойцами, как попытки вмешательства во внутренние дела их сообщества. Правительство Аойи избрало иной путь решения проблемы. Отчаявшись восстановить экосистему родной планеты, аойцы решили перебраться в другой мир. Их выбор пал на Землю. И аойских правителей не смущает тот факт, что планета уже заселена другими разумными существами. У жителей Аойи сложилось мнение, что земляне недостойны владеть своим миром. И отчасти они правы — земляне так же губят собственную планету, как некогда аойцы. Много лет назад в лабораториях Аойи был выведен новый вид насекомых, называемых уборщиками. Это хищники, способные вызвать экологическую катастрофу планетарного масштаба. Аойцами был предпринят ряд тренировочных чисток в разных уголках вселенной, но все они закончились неудачей. Несмотря на это, много лет назад на Землю был отправлен чистильщик, который получил задание при помощи уборщиков полностью очистить планету от всех форм жизни, кроме растительной. Согласно закону Конфедерации Развитых Цивилизаций мы не имеем права вмешиваться в ход развития иных миров. Но мы так же и не могли допустить гибели родственной нам расы. Именно поэтому вслед за чистильщиком на Землю был отправлен командор. Сейчас трудно судить, сколь велика была заслуга командора в том, что чистильщик не смог выполнить свою задачу. Офицеры Службы Разведки сумели уничтожить все образцы выведенных насекомых и биоматериал в лабораториях Аойи. Таким образом мы сумели оградить населенные миры от угрозы уничтожения аойцами. Однако Службе Разведки стало известно, что несколько дней назад на Землю был отправлен еще один чистильщик. Достоверно известно, что восстановить уборщиков аойцам не удалось и чистильщик получил задание — разыскать на Земле останки жуков-хищников, реанимировать их и снова приступить к чистке. Насколько реально выполнима такая задача, судить трудно, но ясно одно — над обитателями Земли вновь нависла угроза полного уничтожения. В связи с этим встает вопрос: следует ли нашему сообществу вмешаться в ход событий?

— Вмешаться! — решительно воскликнул один из сенаторов. — И дело не только в том, что земляне — родственная нам раса. Как высшие разумные существа, мы обязаны хранить жизнь во вселенной в любых ее формах. Если сообщество Аойи угрожает гибелью иным цивилизациям, Конфедерация, и мы в том числе, обязаны вмешаться. И в борьбе с агрессорами допустимы любые меры, вплоть до военного вторжения.

— Не горячитесь, уважаемый, — произнес Тигин. — Мы, как и вся Конфедерация, не можем позволить себе военное вмешательство. Во-первых, как вы сами уже сказали, мы обязаны оберегать любую форму жизни и не имеем права решать спорные вопросы силой оружия. Это один из основных законов Конфедерации. Что касается других аспектов, об этом лучше меня доложит адмирал Грат.

Со своего места поднялся главнокомандующий.

— Аойя не имеет достаточной мощи, чтобы угрожать какому-либо из сообществ Конфедерации, но ее оборонная система превосходит наступательные силы всей нашей военной коалиции. Вздумай мы напасть на них и аойцы разгромят флот Конфедерации в считанные часы. Их военные технологии превосходят наши и счастье для Конфедерации, что аойцы поставили свою военную мощь на оборонную основу. Так или иначе, но в военном конфликте победителей не будет.

— Да и другие сообщества Конфедерации не одобрят военные действия, — добавил Тигин. — Мы можем лишь повторить уже имеющийся опыт и попытаться вновь перехватить чистильщика небольшими силами. Адмирал Грат посоветовал привлечь для операции командора Орка.

— Именно так, — подтвердил главнокомандующий. — Командор пробыл на Земле довольно длительное время и лучше, чем кто бы то ни было, знаком с местными условиями. В этот раз он отправится в систему Б-241 не в одиночку, а в составе экипажа боевого крейсера, что обеспечит всей операции лишний шанс на успех.

— Итак, одобрит ли Большой Совет это предложение? — спросил Тигин. — Какие будут мнения?

В зале вновь поднялся шум, долгое время лучшие представители танайского сообщества бурно обсуждали аспекты предложенной операции и кандидатуру командора на участие в ней. Члены Верховного Совета не вмешивались в ход дебатов.

— Вот, значит, для чего я понадобился, — тихо произнес Орк. — Снова Земля.

— Да, — кивнул адмирал. — Ты снова в деле, дружище.

— Ну, это еще неизвестно, — с усмешкой ответил командор. — Мне могут и вернуть браслет на руку.

— Это вряд ли, — возразил Грат. — У сенаторов нет другого выхода. Им все равно придется проголосовать за тебя.

Главнокомандующий оказался прав. Абсолютное большинство правительственной палаты поддержало предложение адмирала, даже сам Ибрит проголосовал за командора. Среди нескольких проголосовавших против был Дир, что, впрочем, не удивило ни командора, ни Грата. Воздержался один Тигин.

На следующий день адмирал сам доставил командора на борт крейсера пятой звездной эскадрильи. Адмирал проводил старого друга на центральный командный пост корабля. Там прибывших встретили двое, одного из них Орк сразу узнал, это был тот самый офицер, что забирал его из изоляции.

— Командир крейсера капитан Трот, — представил адмирал офицера. — Теперь, командор, вы в его подчинении. По прибытии на Землю, поступите в полное распоряжение доктора Рула.

Грат указал на седовласого человека в штатском. Тот слегка кивнул командору.

— Доктор представляет Научный Комитет, он возглавляет экспедицию и отвечает за успех всей операции, — пояснил адмирал.

— Понятно, — произнес командор.

— Готовьтесь к старту, капитан, — распорядился Грат.

Сам он отвел Орка в сторону и тихо произнес:

— Будь осторожен, друг. Комитет имеет какие-то свои интересы в этой экспедиции и сильно влияет на Управление. У доктора непростой характер и очень большие полномочия, весь крейсер в его распоряжении. Береги себя, дружище и постарайся избегать черных дыр. Если ты еще раз вычеркнешь из своей жизни двадцать лет, уже никто не поверит, что мы вместе учились в академии.

Командор рассмеялся и хлопнул адмирала по плечу.

— Жди нас с победой, старина.

— Удачи тебе, солдат, — пожелал на прощание адмирал. — И вам, капитан Трот. И, конечно, вам, доктор Рул.

Адмирал покинул мостик. Командор взглянул на Трота, тот широко улыбнулся.

— Я рад, командор, что мне выпала честь сопровождать вас.

— Поменьше восторгов, капитан, — сухо произнес доктор Рул. — Дело еще не сделано. Командуйте, нам пора в путь.