5. ГРАФОФОБИЯ
-1-
Олег перечитывал текст и тихо посмеивался: «ну, что, мнительные вы мои шпионы-особисты, как вы будете толковать мой новый выверт с героем, который придумал наш собственный мир – и меня, и их самих?
Как это вяжется с легендами Либидо-2 и тезки господина Достоевского?
С началом нового текста, создаваемого как бы его собственным персонажем, Олег ощутил некоторое беспокойство. Появилось ощущение, что он, Олег, начал движение к разгадке цепи странных событий, происходящих в его жизни. Почему? Самый простой ответ на этот вопрос – потому что так решил его герой… А кто такой – этот его герой? Воплощенное подсознание?
Олег усмехнулся. А жаль, конечно, что этот самый Либидо-2 оказался лжецом. Интересная история получилась бы. Видимо, посылая к нему «собственного героя», спецслужбы исходили из каких-то соображений. Интересно, из каких? Что он сумасшедший и действительно поверит, что превратился в собственного героя? Похоже так… Но он им подыграет… Во-первых, почему бы и не подыграть, а во-вторых, ничего другого не остается.
И, честно говоря, очень хочется дописать роман. Чтобы Эго остался жив и дописал свой собственный текст… Интересно, к чему этот Эго клонит?
Олег тихо рассмеялся… Вот так и сходят с ума. Кстати, если после, когда все утрясется, ему не дадут опубликовать написанное – он точно кокнет какого-нибудь сексота – в состоянии аффекта и полной невменяемости, конечно.
Олег приготовил себе кофе и побродил по номеру. За стенкой, у Кати, стоял галдеж: видимо, Катя веселилась с этой самой командой футболистов. В принципе, что ей еще делать, если я встреч избегаю, а передающая аппаратура, ворующая мои тексты, работает нормально? Гм…Необоснованная ревность – еще один признак паранои…
В дверь постучали.
Олег глубоко вдохнул и пошел открывать. Он был уверен, что это – Катя.
Однако в дверях он встретил того, увидеть которого ожидал меньше всего: переминаясь с ноги на ногу и смущенно улыбаясь, стоял там Федор Михайлович.
– А, это вы? – без особой приветливости сказал Олег. – Заходите.
– Здравствуйте, Олег, – сказал Федор Михайлович и вошел в номер. – Я прошу прощения за свой визит. Вы, видимо, не очень мне рады, так как, наверное, вообразили обо мне невесть что…
– Да нет, что вы, – не вполне искренне запротестовал Олег.
– Да я понимаю вас, – отмахнулся Федор Михайлович. – Но, как человек, которому близка – поверьте – ваша ситуация, я должен сказать вам несколько слов.
– Присаживайтесь, – пригласил Олег и указал на одно из двух наличествующих в номере кресел.
Федор Михайлович присел и сразу же заговорил.
– Олег, вы, очевидно, считаете, что стали жертвой мистификации, зачем-то устроенной спецслужбами. Насколько я знаю, часть правды в этом есть, однако это далеко не вся правда. Правда также заключается в том, что меня действительно зовут Федор Михайлович и я действительно знаком с тем, кто вам представился Эдиком. Все, как я вам и рассказывал. Другое дело – вовлечение меня в работу с вами было вызвано именно упоминанием моего имени и имени Эдуарда в вашем тексте… Да-да. Можно уже говорить откровенно о том, что ваши тексты снимались непосредственно с вашего компьютера. Тем, кто вас курирует, уже известно, что вы вскрывали компьютер и теперь, конечно же, в курсе дела. Это ничего не меняет. Самое главное: все, что я вам рассказывал о себе – правда. И именно поэтому я к вам пришел. Чтобы вы не наделали глупостей.
– Как я могу наделать глупостей? – угрюмо спросил Олег. Вся эта ложь конкретно достала его.
– Например, перестанете писать. Или начнете писать то, что может вызвать непредсказуемые последствия.
«А! Это он про творение Эго, – решил Олег и мысленно поздравил себя с успехом. – Никак не встраивалось, видать, это в их логику».
– А как же быть тогда с фальшивым Либидо и его легендой – с «образными пакетами» и так далее?
– С кем? Я не понимаю, о чем это вы Олег, честное слово…
«Действительно, – подумал Олег. – Зачем разным звеньям операции знать о том, чем занимаются другие? Если в этом нет прямой необходимости»…
– Ладно, Федор Михайлович, это не важно… Поймите, я пишу только потому, что мне это интересно. И уже совершенно другой вопрос – почему моими текстами интересуется ваша контора…
– Это не моя контора. Я к ней не имею никакого отношения… И сейчас пришел к вам исключительно по собственной инициативе…
«Ну, да, конечно…»
– Я все-таки полагаю, что вы пишите не просто беллетристику. В своих текстах вы, так или иначе, затрагиваете чьи-то серьезные интересы. Иначе невозможно объяснить суету вокруг вашей персоны. Причем, ИХ интересует как сам процесс появления информации, так и собственно информация, которую вы выдаете. Не спрашивайте меня – зачем им это. Не знаю. Знаю только, что ваш дар – приобретение не очень приятное, а ситуация ваша – незавидная.
Федор Михайлович посидел молча, кряхтя и ерзая в кресле. Олег ждал продолжения речи.
– Мнэ-э… Олег, вы, видимо, хотите спросить меня – чего это я тут сижу, и чего от вас хочу?
– Собственно, да, – признал Олег и потянулся в своем кресле. Главное расслабиться и получить удовольствие. Как от прочитанного в ванной детектива.
– Признаться, я сам не мог понять сначала, зачем направился к вам. Не на чай же…
Олег неожиданно рассмеялся этому невольному намеку. И сразу же стало легче.
– Простите, Федор Михайлович, что не предложил сразу… Вам чай или кофе?
– Э-э... Я не то имел ввиду… Ха-ха!.. Как это я! М-да… Тогда, чаю, пожалуйста, если вас не затруднит.
– Это-то как раз и не затруднит, – отозвался Олег, включая электрочайник и залезая в тумбочку за чашками и заваркой.
– Так вот, – продолжил Федор Михайлович, наблюдая за чайными манипуляциями Олега. – Я пришел попросить вас… Дайте мне почитать ваши тексты…
– А разве вы их не читали? – почти искренне удивился Олег.
– Я? С какой стати? Я бы к вам и не приходил, если бы имел возможность ознакомиться… Но ведь сказал же я вам – к спецслужбам я никакого отношения не имею. Разве что случайное и временное.
– Хм… В таком случае, вы не боитесь, что нас прослушивают?
– Прослушивают, конечно. Вопрос в том, что они слышат… Я вам не говорил, что я связист?..
– Ладно, мне все равно, – махнул рукой Олег. – У меня, как я понял, ни от кого секретов все равно нет, равно, как и частной жизни… Только читать придется с экрана. Умеете пользоваться?
– Обижаете, Олег. – Федор Михайлович встал и приблизился к кровати, на которой тихо гудел раскрытый ноутбук. – Вот это?
– Да. Это последнее. Есть и другие сочинения, так сказать, из раннего…
Олег фыркнул. Формулировочка… «Из раннего». «Сочинения отроческих лет». «Петербургский период». Мания величия, блин…
– А знаете что, – сказал Олег. – Вы читайте. А я пойду, пройдусь. Вот ваш чай. Не стесняйтесь, наливайте еще…
– Да-да, конечно, – рассеянно ответил Федор Михайлович, который, нацепив массивные очки, успел уже углубиться в чтение.
-2-
Олег спустился в холл, вышел на воздух, быстро прошел по аллее, сбежал по ступенькам к песку и, на ходу скидывая одежду, помчался к морю. Вода была колюще-холодной, но ощущение детской радости и свободы, наполнившей Олега, было несравнимо сильнее. Солнце закатывалось за горизонт, на берегу, на влажном песке было не слишком много народу. В воде же Олег вообще оказался один.
…Все-таки реальная жизнь тоже имеет свои прелести. Конечно, ты не можешь управлять собственным миром и диктовать героям свою волю… Но описание моря на бумаге не идет ни в какое сравнение с реальностью…
Олег усмехнулся собственным рассуждениям и погреб вдоль берега, чтоб не замерзнуть. Хотелось выкинуть из головы всю мистику, всю нелепицу, оставить только воду, песок, заходящее солнце…
Подплывая к берегу, Олег понял, что избавиться от «этого» так просто все-таки не удастся.
У кромки воды, наблюдая за ним, стоял человек в неуместно-белом костюме. Олег даже чуть не захлебнулся от неожиданности.
Это был Эдик.
Внутренне чертыхаясь и поеживаясь, Олег пошел по направлению к нежданному гостю. Настроение, конечно, было испорчено, но в глубине давно сбитого с толку ума появился также не вполне здоровый интерес. Олег не смог сдержать кривой усмешки, глядя на «прикид» вьетнамца. К дикому «бондовскому» костюму (хорошо, хоть без «бабочки») прибавились огромные темные очки, делающие Эдика похожим на черепаху. Серьезно сжатые губы только добавляли образу комичности.
– Ба, кого я вижу! – развязно воскликнул Олег и театрально раскинул руки. Впрочем, он тут же осекся, подумав, что, пожалуй, всерьез начинает путать собственную писанину с реальностью. Этот Эдик – отнюдь не бумажный и далеко не столь смешной образ.
Вьетнамец сдержанно кивнул. И пожал мокрую руку Олега.
– Здравствуйте, Олег. Я сожалею, что беспокою вас на отдыхе, но обстоятельства того требуют.
Они шли вдоль кромки прибоя, и Олегу казалось, что сейчас их неплохо было бы заснять для какого-нибудь второсортного детектива. Отличная сцена общения резидента и спецагента. (Тут Олег не был далек от истины. Встреча действительно снималась издалека неким скучающим молодым человеком в шортах и бейсболке).
– Вы не слишком… э-э… вызывающе одеты? – поинтересовался Олег. – Тут у меня повсюду слежка, уж извините…
– Я знаю, – спокойно ответил Эдик. – Это не имеет значения. После того, как вы нарушили все наши договоренности, и спецслужбы получили нежелательную информацию, нам пришлось задействовать некоторые средства и понести определенные затраты…
– Вы что, хотите мне иск предъявить? – язвительно спросил Олег. Он вполне освоился в своей странной роли и уже не боялся «таинственных незнакомцев», он был уверен, что те, кто с ним «в одной лодке» в обиду его не дадут. – Я ничего не нарушал и никому ничего не говорил в связи с вами после того, как мы с вами расстались.
– А что здесь делает полковник Михайлов?
– Кто?
– Михайлов Федор Михайлович. На него могли выйти только в связи со мной…
– А… Федор Михайлович… Не знаю. Вначале говорил, что он от вас. Потом, что знает вас, но от других… Слушайте, разбирайтесь сами, а?...
– Уже не получится Олег, к сожалению, уже не получится, – покачал головой Эдик. – Не зная сущности своего дара, вы уже выпустили джинна из бутылки…
«Джинна из бутылки? – подумал Олег. – Неужели он тоже читал?… Хотя, это же штамп…»
– Не понимаю, – раздраженно сказал Олег. – Какого джинна, из какой такой бутылки? По-моему, это все чушь и просто какая-то мания преследования с вашей стороны…
Эдик остановился и снял очки. Наверное, предполагалось, что выглядеть это должно было значительно. Однако снова напомнило пародию на старый гонконгский боевик.
– Вас не удивляет, почему столь серьезные люди носятся с вами, будто со списанной торбой? – поинтересовался Эдик.
– С писаной торбой, – машинально поправил Олег. – Да, удивляет. Даже несколько интригует. И ужасно интересует, когда же все это закончится…
– А вас должно интересовать другое – чем все это закончится.
– И чем все это закончится?
– Не знаю. Пока. Но уверяю вас – ничем хорошим. Нам стало известно, что вы информировали спецслужбы о некоторых моих контактах с представителями вашего депутатского корпуса и кое с кем из криминальных кругов… Меня не интересует, почему вы настолько исказили факты. Меня интересует источник и ваши цели…
– Послушайте! – воскликнул Олег. Е-мое! Он уже в курсе вновь написанного текста! И ассоциирует себя с придуманным вьетнамцем-мафиози… – Нет никакого источника и никакой информации! Я просто пишу…
– Мне известна эта версия. Вы о так называемом «методе Джао-Ли»? То есть о специальном способе кодировки информации в печатных публикациях? Не понимаю, почему вы так настойчиво придерживаетесь этой легенды. Это нелогично и бессмысленно…
Олег слегка опешил. Вот и мифического китайца приплели…
– А… Что же вас тогда интересует, если не этот… метод?
– Вы не хотите сообщить источник информации? Мы хорошо заплатим. И у вас не будет проблем с вашими спецслужбами – мы договоримся, поверьте!
– Да нет никакого источника, поймите вы, наконец!
– Хорошо. Ваше право не открывать нам, кто и с какой целью снабдил вас этой информацией. И зачем вам метод Джао Ли – это тоже не столь важно. Объясните другое: что вы делаете здесь, в этом отеле?
– Как что? Отдыхаю. Вернее пытался отдохнуть от всех от вас… Но куда там…
– Не лгите, Олег. Почему вы приехали именно в тот отель, куда доставили на отдых известную вам статую председателя Мао?
Олег вытаращился на Эдика, не в силах понять, разыгрывают его или это просто болезненный бред.
– Какую статую?! Статую на отдых? Вы в своем уме, Эдуард?..
– Не прикидывайтесь идиотом, Олег. Таких случайностей не бывает. Сначала вы подслушиваете мою историю про статую Мао, потом вы связываетесь со спецслужбами и все им выкладываете, а теперь следуете по пятам за статуей? Я только не могу понять вашу роль в этой истории, Олег… Что вам нужно?
– Мне нужно, чтобы вы оставили меня в покое…
– Значит, по существу вы говорить отказываетесь? Правильно я вас понял?
– Если хотите. Да!
– Замечательно. Вы вынуждаете меня… Значит, так, Олег Анатольевич. Чтобы не было недомолвок: в настоящее время ваша дочь вместе с классом по ученическому обмену выехала в Китай... С посещением некоторых соседних стран.
– Что?!.
– Конечно, поехала она туда неспроста, все организовано нами, чтобы исключить непредсказуемое поведение с вашей стороны…
– Вы ублюдки!..
– Вовсе нет. Не вздумайте на меня напасть – вам ведь не нужны переломы? Ничего с вашей дочерью не случится, успокойтесь. Но момент ее возвращения на родину будет определяться вашим благоразумным поведением…
– Какие же вы сволочи…
– Подумайте, как сформулировать ответы на поставленные мной вопросы. И еще – выясните расположение статуи – в каком она номере, какая там охрана… И, наконец, что с ней здесь делают. Если последняя информация окажется достоверной – я сниму остальные вопросы и ваша дочка вернется из увлекательной поездки здоровая, довольная и с подарками. Вас мы тоже не обидим…
– Бред…
– Завтра в это же время на этом же месте… До свиданья.
И вьетнамец ушел в сумрак лестницы, скрытой под деревьями. Олег постоял еще немного, приходя в себя после разговора, и отправился искать одежду.
Когда он был частью огромной скалы, что возвышалась над поросшим лесом склоном, он не смог бы отделить себя от всего окружающего мира. И капли дождя, шумящий где-то в глубине ручей, и ветер, и птицы, вьющие гнезда на его теле – это были части единого целого. И это было самое счастливое время.
Потом пришли люди со своими машинами. Они просверлили в нем тонкий глубокий канал и набили его тротилом.
И пришла боль.
Он перестал быть частью единого целого. Он стал просто куском мрамора.
Его привезли в город, к человеку, который знал, как обращаться с таким большими каменными глыбами.
Человек считал себя художником. Он говорил, что вовсе не создает произведения, а всего лишь отделяет лишнее. Это были не его слова. И, видимо, поэтому человек не понял до конца их смысла.
Может быть именно поэтому, вместе с лишним он отсек часть души несчастного обломка мраморной скалы.
Постепенно камень стал оформляться и стал напоминать фигуру человека. Это должен был быть не просто человек. Он должен был стать копией, каменным клоном величайшего из величайших… А точнее – жалким его подобием, приблизиться к которому не в состоянии никто, а уж тем более – жалкий скульптор.
Но даже это подобие с неотвратимостью наделялось колоссальной силой, так как несло в себе черты облика Великого.
Статую поставили туда, где ее могли видеть немногие властители других стран, которым посчастливилось посетить Великого.
Статуя созерцала, с каким благоговением и страхом смотрят на нее. И наполнялась новым, неизвестным ранее чувством величия и превосходства.
И когда Великий умер, статуе показалось, что его дух поселился в ее теле. Конечно, ведь Величайший из Величайших не мог просто умереть, превратиться в прах! Он вечен, как космос, как Вселенная. И теперь он смотрит на ничтожный мир сквозь щелочки каменных век.
Он не может двигаться. Но ему это и не нужно. Ведь сила его бессмертного духа такова, что его будут носить на руках даже после физической смерти.
Никто не решился поднять руку на каменный образ умершего вождя. Его просто спрятали. От случайностей, которые происходят в проклятые времена перемен…
О! Теперь он мог ждать очень долго, пока его последователи не поймут его новой силы…
Но вот появились новые претенденты на власть. И они пришли, чтобы заглянуть ему в глаза и набраться немного той бесконечной энергии, что спрятана под мраморной оболочкой.
Он поможет им. О, конечно, он сделает все, чтобы прикоснуться снова к той сладкой силе, которая зовется Власть.
Пусть эти временные властители думают, что власть действительно в их руках. Пусть.
Они никогда не поймут, что подлинная власть – в руках каменных истуканов, что стоят на площадях городов, в залах приемов и дворцах съездов…
Власть воплощена в чертах величайших диктаторов. И никто не решается разрушить из каменные и железные образы, хотя время тех, казалось, давно прошло. Потому что в этих образах – Сила и Власть.
Статуи правят миром.
А, значит, власть их, как камень, холодна и бесчеловечна. Жизнь не нужна камню. Камню нужна твердость.
-3-
Смеркалось. До своего номера Олег добрался, когда на небе появились первые звезды. Над головой со звонким стрекотом мелькнула мигающая огоньками тень вертолета: на крыше отеля была площадка.
Всю дорогу его не покидала разъедающая мозг мысль: «Вот ведь написал дочуре сочинение… Вот ведь написал…»
…Федор Михайлович с интересом рассматривал Олега, чем напомнил ему давнишнего психолога. Он поднял с колен ноутбук, переложил его на журнальный столик и принялся похлопывать себя по карманам, пока не вытащил откуда-то изящный портсигар. Портсигар также контрастировал с внешностью Федора Михайловича, как его ручка и только сейчас замеченные Олегом роскошные швейцарские часы. Про Эдика Олег решил пока не говорить.
– Э… У вас курить можно? – поинтересовался Федор Михайлович, – Или я на балкон…
– Да ладно, курите здесь, – махнул рукой Олег. Он был в полнейшей растерянности и совершенно подавлен свалившимся на него известием. Федор Михайлович, не замечая Олегова состояния, закурил и взволнованно заговорил:
– Хм… Знаете… Теперь-то я не удивляюсь, почему вас так крепко взяли в оборот. Такая информация, видите ли, не каждому специалисту известна…Если бы в свое время узнали, что напророчил я в своих писульках, не известно, разговаривали мы бы с вами сейчас вообще… Вы себе на голову слишком усложнили сюжет. Теперь совершенно не понятно – как из него выпутываться будете…
– А чего, собственно, такого секретного я написал? Одни легенды, да мистика….
– Да уж не скажите. Эти ваши «Мультилюди»… С чего вы взялись за эту тему?
– Да уж, – неопределенно хмыкнул Олег. – Хотелось написать что-то максимально отвлеченное от действительности…
– Олег… – с легкой укоризной покачал головой Федор Михайлович. – Вы уже давно должны были понять, что просто так, что называется, «от балды», у вас написать ничего не получится…
– Вы хотите сказать, что Структура и общество, описанные в «Мультилюдях»…
– Конечно же, не существуют. Пока, во всяком случае. Но причем здесь абстрактное общество, когда речь идет о конкретных стратегических технологиях?
– ???...
– Да-да… В некоторых вопросах я могу выступать в качестве эксперта. Надо отдать вам должное – в своих текстах вы ловко предусмотрели мое участие в вашей судьбе, отдав мне роль советника, чертовски ловко. Ведь именно я могу раскрыть вам глаза на написанное вами, как никто другой… Хм… Дело в том, что я уже тридцать лет занимаюсь разработкой систем, названных вами «мультитехнологиями» или «структурами»…
– Что?!
– Да… Но разработки – это полбеды, если речь идет о теории и экспериментальных образцах. На это как-то можно закрыть глаза. Но простить вам раскрытие секретной государственной политики, военной тайны высочайшего уровня – никак нельзя… Теперь я понимаю, почему я здесь… Эдик – это только повод, интересный сам по себе, но не более… Своими текстами вы показали, что идет утечка стратегической информации – а каким образом – пока не понятно…
– Погодите… Да объясните же, наконец – что такого секретного я выболтал? Или не выболтал – а только написал? Я же сейчас с ума сойду просто….
– Ладно. Вам все равно теперь придется это узнать. И лучше от меня, чем от дознавателя. Вы назвали это структуризацией населения. И попали в точку. Во всем, кроме терминов. Впрочем, поскольку терминов, как таковых, пока нет, ваши, может быть, как раз и приживутся… Может, вы даже прославитесь…
– Вы хотите сказать, что описанная мной «структуризация» готовится всерьез?!
– Она не только готовится. Она уже проводится.
– Как?!
– А вот так… – Федор Михайлович положил на стол простенький сотовый телефон.
– Вы шутите… – побледнев, произнес Олег. Перед его глазами все поплыло, ноги и руки сделались ватными…
– Ничуть, – вздохнул Федор Михайлович. – Столь быстрое развитие мобильной связи в нашей стране стало возможно только с целью максимального покрытия территории страны ретрансляторами системы GSM… Осталось довести до ума красочно описанный вами мозговой чип – и все. Вживление чипа станет обязательным, как прививка в школе. Вначале такие чипы появятся во всех паспортах, следом – в мозгах… Проблема еще в программном обеспечении – но его как раз готовят в США. Это совместный международный проект высшего уровня секретности. Именно по той причине, которую вы описали в своей книжке…
– Террористы?
– Можно выразиться и так. Точнее – связанные с ними заинтересованные группы. Очень богатые и очень могущественные в своих регионах. Они опережают нас в этих технологиях, потому что уже сейчас ставят успешные опыты на людях, а все разработанное программное обеспечение, все технические разработки моментально становятся им известны. Источник утечки не удается установить. Именно поэтому вы в очень большой опасности…
Олег слушал и не верил своим ушам. Неужели описанный им кошмар обретет плоть и кровь в реальности? Невероятно… Мерзко и страшно…
– Так… Что же мне делать? – сдавленно спросил Олег и закашлялся.
– Хм… – Федор Михайлович задумался. – Я пытаюсь поставить себя на ваше место. Мне это не очень трудно, как вы понимаете… Я бы попытался повернуть сюжет вашего… э-э… произведения так, чтобы…
– Я пытался… Но ведь пишется только то, что пишется…
– Я все же нашел у вас попытку выйти из этого круга. Вы начали описывать реальную действительность от лица собственного персонажа. Может, пойти именно этим путем?...
– Да-да… – пробормотал Олег. – Наверное, только так…
– Но ведь писать можно только от души, иначе это не станет реальностью… Вам будет очень трудно, Олег. Но другого пути у вас нет. Банальный «хэппи-энд» здесь не поможет…
– Я знаю, я чувствую, – прошептал Олег.
– Мне кажется, – задумчиво произнес Федор Михайлович. – Такие, как мы, были всегда. Те, чьи мысли и слова обретали реальность. Но силы природы, которые мы разбудили, видимо, стали играть с нами во все более жестокие игры… Ладно, я пойду… Если что – я в триста пятом номере…
Едва Федор Михайлович ушел, Олег упал на кровать и долго смотрел в потолок.
Главное, не пытаться искать логику в происходящих событиях. Логике надо предать события в новых текстах. Если собраться с мыслями, то можно найти выход из этого замкнутого круга. А здесь и сейчас – принять действующие правила игры…
Олег достал сотовый и набрал текст сообщения: «3». И отправил на номер, оставленный Либидо-2.
Раз уж тот появился в его жизни – пусть оправдает свое появление.
-4-
Либидо-2 ждал там, где и условились, созвонившись.
Олег шел на эту встречу со смешанными чувствами. С одной стороны, ему не терпелось изобличить негодяя во лжи. Уж больно неприятно было, как сыграли на его чувствах спецслужбы, не к ночи будут упомянуты …
С другой стороны, надежда на некоторую помощь оставалась: ведь из всех окружающих его персонажей, тех, кто предположительно был связан с «органами», Либидо-2 выглядел наиболее ярким, и, возможно, был самым информированным.
Олег сел на скамейку под кипарисами, на которой, положив на колени рюкзак, расположился Либидо-2.
– Привет, – поздоровался Олег и пожал крепкую ладонь.
– Привет, что случилось? – Либидо неплохо играл заговорщика. Или Олегу просто так казалось?
– Э… Либидо… Уж и не знаю, как тебя теперь называть… Короче, давай без недомолвок. Я знаю, что мой комп вскрыт вашими э-э… И тебя ко мне прислали, скажем так, органы… Не знаю, зачем… Играть на моем больном рассудке, что ли?...
– Гм… Угу… Так значит… Хм…
Либидо-2, очевидно, был слегка сбит с толку, но быстро оправился.
– Ну, ладно… – Либидо-2 слегка поерзал и посмотрел Олегу в глаза. – Без недомолвок, так без недомолвок… Это, конечно, была дурацкая идея – подыграть тебе таким образом… Но раз уж так вышло… И ты теперь в курсе…
– Время раскрыть карты, – подсказал Олег. Он уже вполне насладился замешательством Либидо-2, и теперь хотел расставить все точки над «и».
– Ну, типа того… Тогда слушай… Для тех, кто тебя «ведет» было большим сюрпризом раскрытие тобой нашей группы…
– Какой группы? – вяло поинтересовался Олег и приготовился воспринять очередную порцию вранья.
– Нашей группы. Я, Свин, Тварь…
– А-а! – с сарказмом протянул Олег. – Только ты Потрошителя еще забыл…
– Не забыл. Он и не входит в состав нашей группы. Это позывной полковника Михайлова. Вы с ним, насколько я знаю, уже познакомились…
– И чем ваша группа в действительности занимается? – поинтересовался Олег, стараясь отфильтровывать явную ложь. Что не очень-то получалось.
– Я и так тебе уже все рассказал, Эго… Все это действительно правда, за исключением нашего с тобой общения в «прошлой жизни». И еще – не было у тебя никаких «образных пакетов». Эта технология не применялась, просто потому, что о тебе никто и слыхом не слыхивал. И когда ты выложил все это в своем тексте…Был шок кое у кого в нашей организации. Самым неприятным оказалось то, что ты описал нас, включая оперативные псевдонимы, когда мы тайно находились здесь, в этом отеле, с определенным заданием… Чуть раньше наши сотрудники напряглись, когда узнали, что ты едешь именно сюда… Но, это другая тема, которой лучше не касаться…
– Ты имеешь в виду статую Мао? – наивно поинтересовался Олег.
– Что за черт?! – столбенел Либидо-2 и отложил на скамейку мятый рюкзак. – Эго… Олег, откуда, черт возьми, ты все это узнаешь?! Что тебе известно про статую?
– Да собственно… Ничего не известно, кроме того, что я сам ее придумал…
Олег про себя отметил, что нести околесицу стало для него вполне привычным делом. Может, написать что Либидо-2 – это ангел с крыльями, который только притворяется агентом спецслужб? И у того впоследствии действительно окажутся белые крылышки и нимб, спрятанный в густой шевелюре…
Хотя Олег, конечно, этого не напишет. Он не напишет ничего из того, что не имело хотя бы косвенного отношения к действительности. Просто не получится…
…Олег рассказал Либидо-2 про вьетнамца и сегодняшнюю с ним встречу. Либидо слушал и молча кивал… Наконец, он панибратски положил руку Олегу на плечо и сказал:
– Да… С дочкой – это они того… Но не бойся, мы что-нибудь придумаем… Единственное, чего я не понимаю – на что этот Эдик рассчитывает? Он ведь знает, что за ним следят, знает, что ты расскажешь все нам… Чего он хочет?.
– Ему нужна статуя. – Олег пожал плечами, скидывая Либидову руку.
– Статуя всем нужна, – странно промычал Либидо-2. – Только как он рассчитывает ее похитить?..
– А какое отношение вы со Свином и Тварью имеете к статуе? – поинтересовался я.
– Да так… Изучаем… – неопределенно ответил Либидо-2.
– И какая же тут связь с электроникой, или чем вы там в действительности занимаетесь? Прикладной мистикой?
Либидо испытывающее посмотрел на Олега, вздохнул и ответил:
– Все равно ты знаешь уже слишком много… Статуя эта наделена некими свойствами, которые ты сам же и описываешь в своих текстах.
– «Мультилюди» и статуя председателя Мао – это совсем из разных опер, – возразил Олег.
– Как показали наблюдения, все, что ты пишешь – из одной оперы, – снова вздохнул Либидо-2. – Как бы ты это не называл. Эта статуя… Как бы тебе объяснить попонятнее?.. Она… мультисервер.
– Что?!
– Вот и мы говорим – что?! Как каменная глыба может помогать своему «повелителю» в управлении толпой?.. Или, скажем мягче – народом?.. Но это факт. Кстати, с этого момента я не поручусь за твою жизнь. Да и за свою тоже. Я выдал тебе основную государственную тайну. Ее и знали-то человек десять… Если где ляпнешь – исчезнешь вместе со своими странными способностями… Потому что способности-способностями, а тайна эта имеет прямое отношение к власти… То, что твой вьетнамец спокойно здесь разгуливает, зная эту тайну – не меньшая для меня загадка…
– Так что мне делать?..
– Ничего. Я сообщу, кому следует. Тебя будут охранять. Дочку найдут, я уверен. Главное не рыпайся и не делай глупостей…
– Интересно было бы познакомиться со Свином и Тварью, – сказал я.
– С Тварью ты знаком, – отозвался Либидо-2, копаясь в рюкзаке. – Она живет у тебя за стенкой.
– Катя?!
– Ну… Пусть будет Катя…
– Но… Как… Я не понимаю…
– Погоняло «Тварь» неспроста дают. Это часть ее работы. Поверь, в жизни она не настолько тупа, как тебе могло показаться… Она отличный специалист… в определенных областях…
– Да уж, – буркнул Олег. Ему следовало догадаться! – А Свин тогда кто? Я тоже его знаю?
– Конечно. Помнишь своего психолога?
– Так ты же говорил…
– Я соврал. С того момента, как ты купил путевку сюда – ты постоянно под колпаком. Нельзя было допустить, чтобы ты разоткровенничался с кем-то посторонним. Вашу встречу было нетрудно устроить…
– Я не так представлял себе Свина… Он и вправду имеет отношение к психологии?
– Никакого. Но он неплохой актер, ты заметил? Я уже сказал тебе, что круг допущенных к этой информации ограничен. Вот нам и пришлось импровизировать… Уж больно интересной фигурой ты нам показался… Да и кажешься по сей день…
Олег склонил голову к коленям, скрестив на затылке пальцы.
– Дурдом, – сказал он. – Что еще всплывет в этом деле? И когда, наконец, от меня отстанут?
– Не знаю, – пожал плечами Либидо-2. – Могут и не отстать вообще. Все будет зависеть от дальнейшего развития событий. А это, как мы убедились, некоторым образом связано с развитием твоего сюжета. Ты принес мне продолжение?
– Да, – ответил Олег и протянул собеседнику диск, – Только к чему это? Вы ж все и так просматриваете.
– Нужны тебе эти тонкости, – поморщился Либидо-2. – Информация с твоего компа кодируется и идет напрямую руководству. А нам, исполнителям, тоже надо быть в курсе. Как можно оперативнее. Я пытаюсь высчитать закономерность «материализации» придуманных тобой событий. Может, это что-то объяснит. Вообще, должна быть какая-то связь между твоими способностями и этой статуей…
«И способностями Федора Михайловича», – добавил про себя Олег.
Они скомкано попрощались, и Олег побрел назад, в отель. Возле входа он вспомнил, что так и не решил основной вопрос – что же делать с вьетнамцем и его угрозами? Мысль о дочке неприятно отозвалась в сердце, и Олег потряс головой, избавляясь от вредных сейчас мыслей.
-5-
У стеклянных дверей стояло несколько давешних спортсменов. Они о чем-то тихо говорили, и, судя по напряженным лицам, разговор был серьезный. Один из них странно посмотрел на Олега и вернулся к беседе.
«У всех свои проблемы, – мельком подумал Олег. – Вот и у этих – даром, что одни мышцы – а, может, соревнования не складываются или там диету слишком суровую ввели…»
Олег поймал себя на том, что занимается самоутешением, и отправился в бар, где с забытым удовольствием пропустил пару бутылок пива.
Уже в номере он собрался было включить ноутбук, чтобы отвлечься от назойливых мыслей, как вдруг зазвонил мобильник.
Это был Либидо-2. Говорил он взволнованно и быстро:
– Слушай Эго, я прочитал то, что ты мне дал, и кое-что просчитал… Ты должен немедленно убираться из отеля!
– Это еще с какой стати? – вяло спросил Олег. Он вдруг почувствовал, что ужасно хочет спать.
– Потому, что ты сам написал… – начал было Либидо-2, и в этот момент здание тряхнуло.
Затрещали отдаленные выстрелы.
– Что у тебя там?! – взвизгнул в трубке голос Либидо-2.
– Не знаю, – обмершим голосом ответил Олег. – Вроде стреляют где-то…
– Беги! Прячься!
– Да, – тупо ответил Олег и дал «отбой».
В коридоре раздался женский визг.
Не зная толком, что делать, Олег схватил со стола бумажник с документами и сунул в задний карман джинсов. Оглядевшись по сторонам, он так и не смог сообразить, что еще взять с собой.
Кроме ноутбука.
Прижимая лаптоп к груди, Олег крался вдоль стены по коридору. Выстрелы доносились откуда-то сверху. Сверху же приближался гулкий топот множества ног.
Выйдя в холл возле лестничной площадки, цепенея от ужаса, Олег увидел на набухшем от крови ковре тело горничной. Рядом валялся сотовый телефон, расплющенный от удара чем-то тяжелым.
С лестничной площадки раздались голоса на незнакомом языке, и Олег бросился к окну. Стараясь не издавать звуков, он спрятался за тяжелой портьерой.
В коридор вышло двое.
Спортсменов.
Только теперь «спортсмены» были с автоматами. И капюшонами от собственных «мастерок» на головах.
«Террористы? – подумал Олег. – Накаркал, блин…»
«Спортсмены» быстро прошли в начало коридора и принялись хлопать дверьми. Видимо, заглядывали в номера. Где-то, судя по звуку, дверь они просто вышибли.
Олег не мог заставить себя сдвинуться с места. Со стороны лестничной площадки раздавались вскрики и все тот же непрекращающийся топот.
Через минуту «спортсмены» вернулись, волоча за собой сопротивляющуюся изо всех сил женщину. Это была Катя. Или Тварь, если верить Либидо-2. Первым порывом было выскочить из-за портьеры на помощь Твари. Глупым порывом. Олег только стиснул зубы и крепче прижал к себе ноутбук.
«Наверное, это захват заложников, – решил Олег. – Всех тащат вниз, чтобы собрать вместе…»
Елки зеленые! Это ж об этом его хотел предупредить Либидо-2! Ну конечно же… Монастырь, нападение… Черт дернул его написать такое… Надо же было так расслабиться, чтобы не думать о последствиях…
Сердце лихорадочно металось в тесной грудной клетке. Олег понял, что если он продолжит стоять, то может сойти с ума. Надо было что-то делать…
А что делать? Что может сделать человек, простой человек, не профессионал и даже не служивший в армии, когда вокруг появляется толпа враждебных чужаков с автоматами с совершенно неизвестными намерениями?
Выход один – попытаться убежать и сообщить компетентным органам, благо связь с ними теперь у него куда как плотная… А еще лучше – позвонить…
Олег вдруг ощутил на себе неоднократно описанное другими чувство, когда пол уходит из под ног.
Он тупо пялился на экран мобильника и не мог поверить. Ни одна сотовая сеть не была доступна. «Эти» готовились основательно.
Черт, черт и еще раз черт!
Выбираться – как? Искать пожарную лестницу? Наверняка они все охраняются. О том, чтобы выйти через главный вход, не могло быть и речи… Вообще, если Эти сумели подавить сотовую связь, то уж наверняка позаботились о том, чтобы заткнуть все щели для возможного побега заложников…
И все из-за этого текста! На этот раз – из-за придуманного нападения на монастырь, надо думать…
Кто, кто еще может сейчас быть на его стороне?
Федор Михайлович! В конце-концов, он бывший военный, а, кроме того, у него могут быть альтернативные каналы связи со спецслужбами.
Как мы, так называемые демократы, не любим спецслужбы! Но попав в подобную ситуацию, скулим и воем о помощи! Все правильно, мы говорим «фи» про тех, кто разгребает гниющие человеческие массы, а сами иметь с ними дела не хотим. Мы от души ругаем стоматолога, но вприпрыжку бежим к нему, когда начинают разваливаться зубы…
Таким размышлениям предавался Олег, пока крался к запасной лестнице в конце коридора. Внизу ее наверняка охраняют, но ему надо всего-то добраться до третьего его этажа…
-6-
Тихонько стучась в триста пятый номер, Олег подумал о нелогичности своего шага. Если эти «спортсмены» всех методично вытряхивают из собственных номеров, то Федора Михайловича давно должны были отправить туда, где собирают остальных…
Только Олег подумал об этом, как дверь приоткрылась и крепкая рука затащила его вовнутрь. Это был Федор Михайлович, собственной персоной.
–Тихо! – прошептал он. – Меня чуть не схватили. Не нашли в комнате – спрятался под матрацем…
Олег посмотрел на кровать. Надо иметь большую ловкость, чтобы залезть туда, под матрац. Особенно для пожилого человека.
– Я так и знал, что этим закончится, – тоскливо сказал Федор Михайлович.
Он присел на пуфик возле столика, на котором громоздились развороченный внутренний телефонный аппарат отеля и мобильник с вынутой батареей.
– Сотовая связь не работает, – зачем-то сказал Олег.
– Так то ж, – спокойно ответил Федор Михайлович. – С чего б она работала, когда ее глушат?
– А откуда вы знали, что все «этим закончится», – спросил Олег, присев на кровать. – И чем – этим? Захватом заложников?
Федор Михайлович глубоко вздохнул и кивнул в сторону кровати. Рядом с Олегом лежала небольшая стопка невероятно старых, желтых и потертых страниц с машинописным текстом.
– Что это? – спросил Олег. Федор Михайлович не ответил, занятый своей работой.
Олег взял в руки листки.
«Жизнь за свободу» – было напечатано сверху заглавными буквами.
Олег искоса глянул на Федора Михайловича, и начал читать.
«…Они знали, что идут на смерть. Они знали, что, возможно, с ними погибнут сотни ни в чем не повинных людей, а может, и детей… Но дело революции требовало того. Если бы эти люди могли понять смысл и цели их борьбы – многие, несомненно стали бы на их сторону.
Для каждого честного человека дело чести вести борьбу с угнетателями, даже ценой жизни, не только чужой, но и своей собственной.
Поэтому они, стиснув зубы, молча указывали стволами автоматов ничего не понимающим туристам – идите туда…
Они были обвешены взрывчаткой, и каждый мог в случае провала дернуть кольцо. Операция не будет доведена до конца, но весь мир, все прогрессивное человечество услышит их. Их боль, их призыв.
Революцию нельзя остановить!
И она ни перед чем не остановится…»
– Что это такое?! – изумленно спросил Олег, продолжая бегло читать блеклые строки. – Это же… Это же… Про нас?!.
– Да, это написал я, – глухо сказал Федор Михайлович. – Сорок лет назад. Видишь, каким идиотом я был? Восторженным дураком! Революция! Куба, Ангола… Мы за ценой не постоим. Смерть сотен ради счастья миллионов. Какая же все-таки это дрянь… Если бы я знал тогда…
– Вы всерьез оправдывали терроризм?
– Да не было такого понятия – терроризм! – вскричал Федор Михайлович и осекся, продолжив более тихо. – Были бредовые мечты о коммунизме и мировой революции. А о людях никто не думал. И уж тем более я не думал, что описываю свою судьбу. Кстати, там, в конце, меня убивают…
– Постойте, – возразил Олег. – Я думал, что эти события связаны с тем, что написал я… Меня и Либидо, ну, который Либидо-2, предупредил. Он что-то там просчитал по моему тексту…
– А разве одно другому мешает? – невесело усмехнулся Федор Михайлович. – Если мы так с вами похожи, так почему и не совпасть некоторым нашим предположениям? Кофе будете?
Олега посетило ощущение нереальности происходящего. Вокруг царил ужас, гостиница была набита озверевшими террористами, а они тут рассуждают о паранормальных способностях и высоких нравственных категориях…
Впрочем, в этом даже есть какой-то изыск. «Перчик» в ровной глади жизни. Впрочем, перчику и без того в Олеговой жизни было теперь порядочно. А вот хороший кофе не повредит. Особенно, если заесть его валерианкой…
– А что это вы паяете? – поинтересовался Олег, глядя на странную конструкцию, возникающую под руками Федора Михайловича.
– Передатчик, – ответил тот.
– Такой, что преодолеет помехи? – догадался Олег.
– Да. Именно.
Олег не был большим специалистом в электронике, но конструкция показалась ему слишком примитивной. Впрочем, не ему давать советы бывшему военному советнику.
– Будете силовиков вызывать? – спросил Олег и подошел к окну.
– Занавеску не трогайте! – предупредил Федор Михайлович. – Еще не хватало, чтобы сюда пришли до того, как я закончу. А мне еще надо успеть прибор уничтожить…
– Зачем? – удивился Олег и отошел от окна.
– Затем, – ответил Федор Михайлович. – Ни к чему террористам такие технологии…
– Но ведь это – довольно простое устройство. Как мне кажется…
– Вот-вот. Потому-то и ни к чему. Пусть тратят свои бандитские миллиарды на японские аналоги. Знаете, сколько будет стоить такая штука, но по общепринятой технологии?
– Ну и сколько?
– Около десяти миллионов долларов. Или больше. И размером будет с фургон.
– Чего?!
– Того. Отойдите, пожалуйста…
Федор Михайлович взял трубку проводного телефона и подул в нее. Из динамика явственно донесся гудок. Федор Михайлович взял и скрутил узелком два медных проводка где-то на верхушке «прибора». В трубке послышались длинные гудки. Затем тихий голос ответил на незнакомом языке. Федор Михайлович также заговорил на незнакомом, но смутно узнаваемом языке. Олег готов был поручиться, что это – вьетнамский.
И тут взгляд Олега снова упал на устройство, которое чем-то невероятно поразило его. Олег понял – чем.
От него не отходило ни одного провода. Батарея сотового телефона лежала отдельно. Дополнял картину скрученный в пружину провод, что свисал с трубки, по которой напряженно беседовал Федор Михайлович.
Он был просто перерезан.
Олегу стало немного не по себе.
Федор Михайлович закончил разговор и немедленно принялся тщательно разбирать устройство, кромсая проводки на все более мелкие кусочки, ломая платы и рассовывая весь этот мусор по углам комнаты, карманам одежды и даже кидая в унитаз.
Олег не нашелся, что сказать в качестве комментария к увиденному. Сказал сам Федор Михайлович:
– Удивительное рядом, правда? И это – только маленькая часть того удивительного, чего нам, людям, вообще знать бы не следовало. В том числе и нашего с вами, так сказать, дара…
Наконец, Олег нашел в себе силы спросить:
– А кому вы звонили? Нет, другое… Я хотел спросить, почему вы не позвонили в ФСБ или милицию, хотя бы? Вдруг, им до сих пор ничего не известно? А мы могли бы дать более точную информацию изнутри…
– Потому, что я хочу, чтобы шансы заложников остаться в живых были выше. Силовики и так все узнают. Иначе, зачем террористам вообще захватывать заложников?
Олег не стал спорить.
– Пойдемте! – сказал он. – Надо попытаться выбраться отсюда…
– Разве я вам не сказал? – пожал плечами Федор Михайлович. – В конце моего рассказа меня убивают. Зачем ускорять процесс?
– Вы не пойдете со мной?
– Нет, Олег. Но и вас задерживать я не буду. Вы ведь сами в состоянии написать свою судьбу…
-7-
Олег тихо пробирался по коридору, останавливаясь возле дверей и прислушиваясь – нет ли кого в номере. Ему казалось, что если собрать больше людей – можно противопоставить себя террористам.
Однако вскоре он начал осознавать нелепость своей затеи, которая не вела ни к чему, кроме бессмысленных жертв.
Он не профессионал, и здесь не найдет профессионалов, способных противопоставить себя обученным и опытным боевикам.
Тогда он понял основной мотив своих поисков – ему просто было страшно. Также страшно, как и его героям, что прячутся в ноутбуке у него подмышкой.
Федор Михайлович написал о собственной смерти. И почему-то не хочет исправить написанное. Но он, Олег, и не подумает писать такое. Он должен сейчас сесть и написать историю со счастливым концом.
Он сел на ковровую дорожку, положил на колени ноутбук. Побарабанил по крышке пальцами. И понял, что ничего сейчас не сможет выдавить из своего скованного страхом мозга.
Он встал и побрел дальше, напрягая память и пытаясь найти в своих текстах хотя бы намек на счастливое завершение этой ситуации.
Нет, он просто не успел написать ничего такого, оставив героев в опасной и неопределенной ситуации.
Олег истерически хмыкнул и сел на пол возле лестничной площадки. Его трясущиеся руки продолжали сжимать ноутбук.
«Но ведь я должен был предусмотреть выход, должен был!», – лихорадочно думал Олег. Ему уже показалось, что он близок к ответу, когда совсем близко – всего этажом ниже – снова раздался дробный топот тяжелых тел.
Олег медленно отполз за дверь зеркально-матового стекла. Снизу доносились звуки какой-то возни и натужное хриплое дыхание, будто несли что-то тяжелое.
В холл вновь зашел «спортсмен» с короткоствольным «Калашниковым». Он бегло осмотрелся и бросил взгляд на дверь, сквозь которую с ужасом наблюдал за ним Олег. Олегу показалось, что террорист увидел его. Но тот, конечно же, ничего не заметил за зеркальными отблесками и вернулся на лестницу.
Пыхтение и сдавленные окрики снизу приближались.
И Олег увидел, как показалась голова.
Лежа на боку на руках у десятка «спортсменов», смотрел на него каменный человек, похожий на гигантское и страшненькое «нэцке». Трудно было не узнать это лицо, известное во всем мире, и уж, во всяком случае, знакомое ему, Олегу…
На какую-то секунду носильщики остановились, и Председатель Мао впился каменным взором в Олега. Конечно, он все знал про Олега и его писанину. Он был великим, проницательным и страшным человеком. Он мог сделать все, что угодно и с кем угодно при жизни, а некоторые считают – что и после смерти тоже… И было во взгляде каменного Председателя нечто-то такое, что совершенно раздавило Олега…
Может, беда прошла бы мимо, и Олегу удалось бы выбраться через подсобные помещения… Но в этот момент на груди у него раздались идиотски оптимистические фанфары «Windows»: включенный, но закрытый ноутбук автоматически выключался. В его сторону разом повернулось несколько голов.
Олег не выдержал. Он закричал и бросился прочь – к противоположному концу коридора. Сзади раздался грохот и вскрики боли – это от неожиданности уронили статую.
– Стой, падла! – заорали сзади, и защелкали затворами.
Олег споткнулся и в падении развернулся, чтобы выставить перед собой единственную защиту – предательский ноутбук.
Он увидел вскинутую в его сторону руку с пистолетом, услышал выстрел и удивленно пронаблюдал, как разлетается в щепки дорогая электронная игрушка.
А потом потерял сознание.
-8-
… Он очнулся от раздражающего гула. Только проанализировав различные части мозаики из звуковых, видовых, обонятельных и осязательных образов, он понял, что летит. На вертолете. Связанный. Под ногами у нескольких «спортсменов», упираясь спиной во что-то неимоверно твердое и неудобное. Краем глаза удалось увидеть, что это – обмотанный кое-как пленкой кусок камня.
Статуя.
Их куда-то везут.
– Чего вертишься? Тихо лежи, – беззлобно сказал один из спортсменов и вяло ткнул его в бок ботинком. Олег повиновался. Закрыл глаза. И отключился.
…Второй раз он очнулся от хлестких ударов по щекам, которыми награждал его какой-то худой смуглый человек.
Олег понял, что его только что развязали, так как руки и ноги ныли от отвратительной рези, как это бывает при затекании конечностей. Олега пытались посадить в кресло, но тело отказывалось подчиняться.
За манипуляциями худого с интересом наблюдал сидящий поодаль господин в темном костюме без галстука. Все происходило в каком-то темном помещении с кирпичными стенами без штукатурки. Где, впрочем, и должно происходить подобное, если судить по кинобоевикам.
– Как вы себя чувствуете, Олег? – участливо поинтересовался господин.
– Могло быть и лучше, – признался Олег. Руки и ноги теперь дико закололо – возвращалось ощущение собственного тела.
– Да, мне знакомо это чувство, – посочувствовал господин, – Но, ничего, скоро пройдет. Вас, наверное, интересует, зачем вас с заслуженного отдыха притащили связанного в какой-то мрачный подвал? Интересно, есть ли у вас свои версии на эту тему?
Версии у Олега были, но он предпочел промолчать. На него вдруг нахлынула смешанная волна уныния, отчаяния и страха.
– Я вижу, вы волнуетесь. И это правильно. Как вы уже убедились, мы шутить не любим и готовы на любые радикальные ходы. Но ваши шансы, все же, достаточно высоки, если вы поведете себя правильно, конечно. Что же вы молчите?
– А что я должен говорить? – прохрипел Олег.
– Правильно, – улыбнулся господин. – Говорить ни к чему. Надо писать.
Жуткая тоска нахлынула на Олега. Вот, значит, что! Писать…
– Да, нам стало известно о вашем замечательном даре. То, что вы оказались в одном месте с другой нашей целью – просто подарок судьбы… Кстати, я не представился. Артур.
– Очень приятно, Олег, – тупо отозвался Олег.
Артур тихо рассмеялся.
– М-да… Продолжим. Можно верить и не верить в реальность вашего дара, но нельзя пройти мимо того факта, что вы самым откровенным образом выдаете наши секреты…
– А часовню, что, тоже я развалил? – ляпнул Олег фразой Гайдаевского Шурика.
Артур удивленно поднял бровь. Шутки он не понял.
– Я имею ввиду кое-какие наши наработки, описанные вами же в своих текстах. Забудем, что вы нас неприятно назвали «териками». Простим вам ваше незнание проблемы. Вопрос в другом – откуда у вас информация по некоторым нашим планам? Кое-кто считает, что вы связаны с разведкой или предателями в наших рядах. Я предпочитаю верить, что у вас все же есть определенный дар. В противном случае вас ожидают пытки и смерть. И я тут ничего не смогу сделать для вас... Так ваш дар – это правда?
– Да, наверное, – выдавил из себя Олег.
Его дар, будь он проклят, окончательно вырвался из-под контроля. Происходящее просто не укладывалось в сознание. Олегу казалось, что он сам часть какой-то нелепой книги, какого-то мерзкого «криминального чтива».
Тут помещение наполнилось шумом и мечущимися тенями. Со всех сторон показались вооруженные до зубов люди. Они мчались с сквозь помещение, волоча за собой какие-то ящики и коробки, и исчезали во мраке. Один из этих людей о чем-то тихо общался с Артуром. Выглядели говорящие весьма озабоченно. Артур вдруг встал и что-то крикнул худому на незнакомом языке. Олега немедленно выдернули из кресла и поставили на ноги. С трудом переставляя ноги Олег плелся, увлекаемый худым, сквозь кирпичные галереи, изредка подсвеченные тусклыми лампочками.
Наконец, его втолкнули в боковой проем. Ржавая, неимоверно скрипучая дверь захлопнулась.
Олег оказался в небольшой, но более-менее освещенной комнатке, по виду напомнившей ему место заключения Маркиза де Сада: те же голые стены, арматура и ржавые железки, точащие из стены, деревянные нары с грязным тюфяком, покосившийся стол и табуретка.
Олег присел на табуретку. Было о чем поразмыслить…
Впрочем, особо поразмышлять ему не дали. Снова душераздирающе заскрипела дверь и в помещении появилось два угрюмых чернявых парня в камуфляжных штанах и майках. В руках одного был компьютерный системный блок и принтер, в руках другого – монитор. Не торопясь, парни установили монитор, подключили системный блок и принтер, бросили на стол клавиатуру и «мышку». На Олега они даже не посмотрели. У то того ж не возникло желания заводить какие-либо разговоры.
Парни ушли. Через минуту появился худой, что молча оставил на столе пенопластовую емкость с дымящейся китайской лапшой, бутылку минералки и «сникерс». Видимо, с Олегом поделились стандартным пайком террористов.
Несмотря на отсутствие аппетита, Олег заставил себя съесть лапшу. «Сникерс» и минералку он припрятал. Мысль о побеге посетила было его, но тут же оставила. Суперменом Олег себя не ощущал.
Значит, ему, чтобы выжить, придется подтверждать свои способности прорицателя… Или творца событий? Проклятье! Что может прийти в голову этим мерзавцам?
Олег старался не думать о том, что грозило ему – он боялся тронуться рассудком от страха. Он переключился на тех, кого захватили в «Лазурном». Что же будет? Там ведь сотни людей, дети!..
Кто же навел на него этих «спортсменов», а точнее самых настоящих «териков»? (Олег поймал себя на мысли, что пользуется выдуманным им термином. Реальность давно уже сплелась с выдумкой в тугой жгут). Впрочем, гадать об этом бесполезно. Как и о том, чего захотят от него негодяи.
Олег подошел к компьютеру. Монитор был древний, лупоглазый, с накидным экранчиком «защиты», покрытым толстым слоем пыли. Буквы в клавиатуре угадывались с трудом. Олег вспомнил свой простреленный ноутбук и покрылся холодным потом. Если бы не титановый корпус…
Олег тряхнул головой и ткнул пальцем в круглую кнопку сети на системном блоке.
Монитор тускло осветился. Грузился компьютер чудовищно долго, в результате представив миру совершенно голый «рабочий стол».
Олег присел, покопался в «меню» и убедился, что единственно ценной программой является здесь самый примитивный текстовой редактор. Хотя Олегу на это было плевать. У него не было настроения играть в компьютерные игрушки.
Но даже в такой незавидной обстановке ему почему-то хотелось писать…
И он начал писать. О том, что его беспокоило больше всего. Нет, не о своей собственной безопасности – он не мог писать об этом честно и искренне, хотя, наверное, очень хотел. Больше всего его беспокоила судьба героев, которых он бросил наедине со смертельным врагом… Может, помогая им, он сможет спасти и себя?...
-9-
Олег поднял глаза от монитора. Вокруг был все тот же подвал.
Из принтера торчало несколько листов чистой бумаги, и Олег отправил написанное на печать.
Когда последний листок вылез из принтера, Олег потянулся было к распечатке, но листки вдруг перехватила другая, невесть откуда взявшаяся, рука.
Олег и не заметил, как вошел Артур! Несмотря на дико скрипящую дверь…
Артур отошел от стола и присел на нары. Он углубился в чтение. Сначала на лице его отразилось недоумение, но затем глаза вдруг расширились, и нижнюю челюсть потянуло к земле.
Дочитав, Артур, видимо, хотел было что-то спросить у Олега, но передумал.
– Удали это, – произнес Артур. – И не вспоминай никогда, что писал такое. Не для этого тебе поставили компьютер.
Чувствуя недоумение, Олег удалил текст и очистил «корзину». Он пытался понять, что в этом отвлеченном тексте могло вызвать такую реакцию прожженного террориста, но так и не понял.
Артур молча походил по комнатке.
– Так… Выходит, правду говорят… Можешь…
Артур остановился, помолчал и со странным выражением на лице сказал:
– Значит, так. Сегодня ты напишешь историю о том, как группа борцов за свободу заложила под Кремлем атомный заряд. После того как об этом было сообщено журналистам, заряд взорвали. Такой несложный сюжет.
У Олега перехватило дыхание. Перед глазами поплыли грязные разводы. Этого он и боялся!
– Но... Ничего не выйдет! – жалко запротестовал Олег. – Я не верю в это, поэтому ничего не получится!
– Придется поверить, – жестко ответил Артур. – Я просто хочу выяснить пределы твоих способностей…
– «Просто?!»
– А куда проще, – криво улыбнулся Артур. – Получится – замечательно, еще одна капля на колесо истории, не получится – тебе будет только хуже…
Олег вдруг осознал, что вся первоначальная любезность Артура растаяла без следа.
Олег теперь – оружие в руках негодяев. Ни больше, ни меньше.
Но у него снова есть компьютер.
Когда Артур ушел, Олег долго сидел перед монитором, не понимая, с чего ему начать.
Во всяком случае, ясно было одно: Артур совершил непростительную логическую ошибку, оставив Олега наедине с компьютером. Однако через короткое время, он осознает свою ошибку, и у Олега больше не будет такого шанса…
Так о чем же ему писать?
Однозначно – не про кошмарный теракт, что реализуется с его «легкой руки». У него есть другие незаконченные темы.
Ему надо будет довести до конца борьбу со злом. Не свою борьбу. Но ту, за которую он давно в ответе… Ведь наши миры давно связаны своей странной логикой непонятных причин и еще более непонятных последствий.
Итак, «чувство близкой опасности только прибавило нам энергии. Мы должны были найти решение. И сделать это немедленно»…
