2. МУЛЬТИЛЮДИ

-1-

Граждане России!

Политическая обстановка вокруг нашей страны становится все более угрожающей. Вы все знаете, что при помощи мультитехнологий враждебные нам силы становятся многократно сильнее и эффективнее. Все развитые государства уже ввели обязательную структуризацию своих граждан. Наша страна подвергла структуризации армию и другие силовые ведомства.

Но этого недостаточно.

Только если каждый гражданин нашей страны поставит часть неиспользуемых им ресурсов своего интеллекта на службу государству и обществу – только в этом случае у России есть шанс выжить в современном, далеко не дружественном нам мире.

Возможно, это идет в разрез с традиционной моралью, с христианскими и иными религиозными ценностями.

Но вопрос стоит о нашем с вами выживании.

Россияне! Подключайтесь к Структуре!

(Из совместного обращения Президента России и Патриарха Всея Руси к российскому народу).

Это как страшный сон: я представляю, что общаюсь с друзьями и близким по проводам. Нам незачем больше говорить, смеяться, петь и смотреть друг другу в глаза. Просто выйди в Структуру и обменяйся с ними эмоциями…

Хочешь доставить подруге непередаваемое наслаждение? Вставь штекер в гнездо у нее на затылке и представь, как это могло бы быть на самом деле… И она представит в ответ, как закричит от счастья… которое могло бы быть и в реальности… Но зачем?

Я понимаю, что все не так страшно в действительности. Что никаких штекеров вставлять никуда не придется – простой гражданин соединяется со структурой посредством нейрочипа и банального GSM. Но ни я, ни сотни тысяч таких, как я, не могут переступить через собственную природу…

Структура несовершенна, так как ее составные части – люди с присущими им недостатками и слабостями. Только это помогало мне держаться так долго…

Но сегодня, видимо, пришел конец и моей свободе.

– Внимание! Здание супермаркета окружено! Просим посетителей пройти на выход для идентификации. Лицам, нарушившим закон о структуризации, предлагаем добровольно сдаться. В этом случае вы освобождаетесь от уголовной ответственности и проходите стандартную процедуру структуризации. В случае сопротивления вы будете привлечены к ответственности согласно…

Спокойный, но властный голос лился из динамиков. Если сюда войдет мультиспецназ, мне конец. Вернее, конец моей привычной жизни…

…А ведь ничего не предвещало такого поворота. Сегодня с утра, после разгрузки вагонов, денег отвалили порядочно. Я и за комнату заплатить успел, и приоделся на привокзальной «толкучке», и осталось еще на маленький единоличный банкет. Может, даже хватит на то, чтобы пригласить к себе кого из вокзальных «индивидуалов». Хм. М-да. Индивидуалы на вокзале, конечно, еще те, особенно «индивидуалки» (не в смысле – шлюхи, а те, что все еще живут вне Структуры). Но, с другой стороны – они хотя бы биологически нормальные люди. Структурированные всегда смотрят на тебя если не свысока, то как-то… жалеючи, что ли? Ну их, в баню…

Вот только «крыше» заплатить не успел. Ничего, думал, завтра еще одна разгрузка – я рассчитаюсь. Хорошо, хоть, есть кому прикрывать наши индивидуальные задницы… Говорят, у «братков» своя собственная Структура… Похоже на то. Иначе, как их не вычислят по мультиканалам?

…Я обреченно наблюдал, как около десятка человек с корзинками для покупок разом повернули ко мне свои лица, равнодушно посмотрели на меня и, поставив корзинки на пол, дружно направились в сторону выхода. Мое тело сковал ужас: Структура меня вычислила.

Я знал, что мне крышка. Все, чем я жил, все, что ценил и любил – все будет растворено в общих мультимозгах…

…Знакомые, которые уже прошли процедуру, говорили, что все страхи напрасны, что это ерунда – совсем не больно, а главное – удобно и полезно для каждого в отдельности. Это повышает интеллект, это дает новые возможности… Но я всегда чувствовал, что это не так. Я знаю, что это не так… Откуда? Нет ответа. Но это моя жизнь, это мои мозги и моя судьба. Пусть я теряю многие возможности, но я не хочу становиться придатком потивоестественной системы. Не хочу!

Здесь должен быть черный ход или пожарный выход… Бегом туда, к подсобкам… Стоп, там наверняка засада…

Я взглянул наверх. Под потолком сверкнула металлом решетка вентиляции. Это последний шанс.

Опрокидывая горы хрустящих пакетов, банок и бутылок, я полез по полкам вверх. Полки были скользкие и хрупкие. Я сорвался и растянулся на полу.

Вторая попытка оказалась более удачной. Огромных усилий стоило вырвать из стены решетку. На счастье она была довольно слабо укреплена, но пальцы все равно стали скользкими от крови.

Скрючившись, я полз вперед по тесному жестяному тоннелю. Было темно, нарастал страх. К ужасу преследования добавилась боязнь замкнутого пространства. Но я заставлял себя лезть дальше и дальше, пока хватало сил, и ужас придавал мне энергии…

Выбив боковую решетку, я вывалился на что-то вроде шкафа в каком-то темном помещении без окон. Спрыгнув вниз, я завыл от боли: в темноте наткнулся на острый угол какого-то массивного предмета, наверное, стола. Я отполз к стене и, прислонившись к ней, тихо застонал от боли, страха и ощущения безнадежности. Но тут же взял себя в руки, сделал несколько глубоких вдохов и попытался успокоиться.

– Ну, и на что вы надеетесь? – раздался над самым ухом тихий женский голос, и лицо ощутило движение воздуха.

Я вскочил и заметался по комнате, наталкиваясь на мебель, в поисках двери. Глаза уже привыкли к темноте, и я увидел подсвеченный снаружи слабый силуэт дверного проема.

– Отсюда бежать некуда, – сказал тот же голос.

Я нашарил в кармане зажигалку и крутанул колесико. Передо мной возникло лицо девушки. Красивой. Темноволосой. Она была в униформе продавщицы супермаркета. И почему-то она пряталась здесь.

– Кто ты? – спросил я. Огонь зажигалки обжег мне пальцы, и свет погас.

– Такой же, как ты сам, – ответил голос откуда-то сверху.

Несомненно, неизвестная покидала помещение тем способом, каким я пришел сюда.

Я пытался разобраться с замком. Нащупал ручку, повернул. И в тот же момент ручка вырвалась из рук, а в глаза хлынули потоки такого яркого света, что я моментально ослеп.

– Руки за голову! На колени! – рыкнули на меня, но я уже был поставлен на колени, а мои руки – заломлены за голову и соединены наручниками.

Меня не били. Меня взяли под руки и повели к выходу. Посадили в микроавтобус.

Я ехал и смотрел на спецназовцев. Они были спокойны и доброжелательны: они с первых секунд поняли, что я не опасен. Не будь они подключены к Структуре – они били бы меня тяжелыми ботинками, орали бы на меня, чтобы произвести максимальный психологический шок. Но Структура быстро разобралась, в чем дело. Структура – это эффективный инструмент, и она дала команду не тратить на меня лишнюю энергию своих обученных и натренированных элементов…

Вот и все. А может, это не так уж и страшно? Передо мной пример гуманности Структуры. Ведь все давно уже ТАМ. Остался только я один… Да еще та, что ушла через вентиляцию…

– Вам, нужно сделать укол, – сказал один из спецов. – Для снятия стресса. Это не больно.

Он улыбнулся. Достал из сумки шприц, надломил ампулу и профессионально вколол мне что-то в нижнюю часть спины. Действительно, стало легче.

Это было мило. Слишком мило.

Неправильно.

Допрос нельзя было назвать допросом в полном смысле этого слова. Меня привели в кабинет, который больше всего напоминал комнату отдыха. Передо мной стояла чашка с горячим чаем, на подносике лежали шоколад и печенье.

Только портрет президента над рабочим столом выдавал казенный характер кабинета.

Следователь, как я назвал его про себя вначале, тоже оказался весьма любезным.

Я сразу понял, что к чему. Тактика «злого» и доброго «следователя». Сначала «добрый» поит меня чаем с вареньем, потом «злой» бьет меня сапогами, потом «добрый» спокойно вытягивает из меня информацию…

Но к чему все это? Мое преступление доказано, а больше я ничего не знаю. Я безобиден до отвращения…

Следователь улыбнулся и заговорил.

– Уважаемый Сергей… Ничего, если я не буду называть вас гражданином Галичем? Мы говорим с вами без протокола, протоколы написать всегда успеем… Очень жаль, что нам пришлось совершить в отношении вас такие неприятные действия…

Я постепенно расслаблялся, хотя прекрасно понимал, так мягко и доброжелательно общаться со мной следователю советует Структура. Я не верю в искренность этих … людей.

– Вы, наверное, думаете – все, что я говорю – говорю от имени и под воздействием Структуры? Не отпирайтесь. Многие так называемые «индивидуалы» именно так и считают. Они думают, что Структура – это нечто-то вроде управляющего всем сверхразума…

Следователь хохотнул. Я промолчал.

– Что ж, не буду отрицать, я могу пользоваться рекомендациями Структуры, которая, в некотором смысле, действительно является коллективным разумом нашей организации. Я имею в виду МВД. Но в действительности я – личность, такая же, как вы, и как все окружающие нас люди, и обладаю полной свободой воли.

Я молчал.

– Вот вы так не любите нас… Скажите, если бы не было Структуры, разве ваше задержание прошло бы так гладко? Разве вы сидели бы здесь, а не в каких-нибудь застенках, в совершенно неприятной компании? Разве я пытался бы разговаривать с вами, как с человеком, а не как с преступником априори? Вы, наверное, думаете: «Зачем он все это говорит? Ведь факт моего преступления доказан, и меня надо судить». Так вы думаете?

– …

– Так вот, пятилетние повсеместное внедрение Структуры, все-таки, дает свои плоды. И гуманность судопроизводства тому пример. Ведь у вас по-прежнему есть выбор: либо подключиться к соответствующей Структуре, либо не подключаться. В последнем случае вас, конечно, не расстреляют, а просто сошлют по приговору суда в отдаленное поселение, где у вас по-прежнему будет шанс подать ходатайство о приобщении к основной массе граждан. Вы ведь понимаете, что это – ваш гражданский долг? Что закон о структуризации принят неспроста – это вынужденная мера как ответ на структуризацию всех без исключения ведущих мировых держав? Вы же бывший военный, вы должны понимать, что без структуризации наша страна моментально отстанет от остальных на сотни лет развития? Вы же видите, какой прогресс происходит вокруг прямо на глазах? К сожалению, вы этого так и не поймете, если не вольетесь в Структуру, – следователь горько вздохнул.

– А лекция, которую вы мне читаете – она тоже часть прогресса в уголовном судопроизводстве?

– Ну, конечно, – обрадовался следователь. – Вот вы и поняли! Гуманизм – важнейший приоритет структуризации…

– У меня другое мнение, – отрешенно произнес я.

– Никто и никогда не станет покушаться на ваше мнение, – торжественно заявил следователь. – При структуризации ценности демократического общества выходят на первый план. В Структуре практически невозможны обман, подлог и нарушение прав и свобод граждан.

– Практически? – усмехнулся я

– Ничто не идеально в нашем мире, – туманно отозвался следователь и немного скис, задумавшись. Очевидно, в этот момент он о чем-то советовался со Структурой МВД.

Постепенно приходя в себя, я уже убедился в проигрыше и теперь старался увериться в положительных моментах присоединения к Структуре. Жизнь в отдаленных поселениях я даже не рассматривал. И без того я давно уже мог исчезнуть из города и поселиться в какой-нибудь забытой Структурой деревушке, благо, таких в нашей стране полным-полно.

Но я не смогу так жить.

– Итак, – более прохладно произнес следователь. – Я высказал вам все, что должен был сказать, и теперь очередь за вами. Ваш выбор: добровольное присоединение к общегражданской Структуре, пока вы не определитесь с профессиональным статусом, суд или…

– Или?..

– Хм… Есть третья возможность. Как раз для вашего случая. Если вы так держитесь за мифическую чистоту своего мозга, возможности которого никогда так и не используете – бог с вами. Можно устроить так, что для вас будет сделано исключение…

– Неужели закон это допускает?

– Закон допускает это только для душевнобольных, влияние которых на Структуру пока не изучено.

– Вы хотите записать меня в психи?

– Нет… Погодите минутку, сейчас я обращусь к Структуре, которая уполномочена обсуждать эту тему.

Лицо следователя словно задеревенело. В его мозгу, подключенном к системе, состоящей из тысяч других человеческих мозгов, происходили непонятные для меня процессы.

Я вновь ощутил страх перед необходимостью стать одним из Них. Этот страх был у меня сильнее даже страха одиночества. Наверное, это не просто жажда независимости. Это какая-то фобия, болезнь. Ведь более девяноста процентов населения страны уже в Структуре и чувствуют себя прекрасно… Никогда не поверю, что человек в Структуре в полной мере обладает свободой воли. Вряд ли, конечно, кто-то может достоверно читать мысли отдельных ее элементов, как считают некоторые. Но то, что говорят про управление людьми, похоже на правду…

– Э… Секунду… Сейчас изучается ваше досье… Ага… Понятно.

Лицо следователя обрело осмысленное выражение, в котором, впрочем, не осталось места легкомысленному благодушию.

– Итак, Сергей, есть предложение, которое позволит вам сохранить «статус кво» и при этом послужить на благо общества.

– Я весь внимание.

– Вот и замечательно. Вам известно, что наше общество состоит из нескольких отдельных Структур, созданных по профессиональному и функциональному принципам?

– Конечно, я это знаю. Я едва избежал присоединения к Структуре Вооруженных сил.

– М-да… Иными словами – дезертировали… Впрочем, не важно. То, что я вам скажу сейчас, является государственной тайной. Помимо официальных структур существуют также и незаконно созданные независимые Структуры…

Я хмыкнул. Тоже мне новости! Все прекрасно знают о том, что мафия одной из первых запустила Структуру, а возможно, и не одну. И уж сделала она это пораньше, чем МВД.

– Зря хмыкаете. Официально это, конечно, не признается, кухонные разговоры на эту тему тоже не преследуются, но проблема существует… Однако это проблема другого плана. У нас же с вами задача иная…

Следователь вновь прислушался к «внутреннему голосу» и продолжил:

– В общем, так. У нас есть сведения, что одна из нелегальных Структур готовится к государственному перевороту.

– Вы со всеми подследственными так откровенничаете?

– Отнюдь. Будем просто считать, что вы подходите нам больше других.

– Да ну? И чем могу помочь я – жалкий одиночка?

– Ирония тут неуместна. В одиночку вы действительно ничего не стоите против Структуры. Но у вас как «индивидуала» есть одна особенность, которая, к сожалению, уже недоступна нашим кадровым сотрудникам… Кстати, с этого момента вы отвечаете головой за разглашение информации, которой я с вами буду делиться! Здесь гуманность Структуры имеет определенный предел…

– Да ладно, чего уж там, – я начинал почти откровенно веселиться. Может, это была просто истерика, а может, последствия действия «успокаивающего», вколотого мне спецназовцем.

– Так вот. Нам необходим человек для внедрения последовательно в разные Структуры…

– Но как…

– В том-то и дело, что это будет происходить без прямого подсоединения к мозгу, как у всех нас, а через посредничество спецаппаратуры. Дело в том, что даже недельное нахождение в той или иной Структуре накладывает на некоторые свойства мозга совершенно характерные отпечатки. Поэтому, внедрившись в иную Структуру, наш сотрудник рискует быть немедленно вычисленным. А это означает моментальный провал операции. Необходим человек с независимым мозгом.

– Вот видите… – с сарказмом начал было я, но следователь недовольно поморщился и прервал меня.

– Это издержки начала Структуризации. Ученые с ними справятся. Но у нас нет времени. Только не думайте, что вы настолько уникальный, что сможете диктовать нам условия. Таких, как вы, достаточно. Вашими преимуществами являются хорошие физические данные и служба в армии. А вот психика у вас расшатана, что не может не вызывать некоторых сомнений. Но, я думаю, это дело поправимое. Так вы согласны?

Я подумал немного. Затем вспомнил застывшее в страшной гримасе лицо следователя… И решился.

– Хорошо. Я готов попробовать…

-2-

– Сергей Галич? Здравствуйте. И до свиданья. С этого момента вы – агент Эгоист.

– Что?!

– Вам не нравится псевдоним? Вы будете работать совместно с агентами Тварь, Свин и Либидо.

– За что вы нас так?..

– Чтобы не забывали, кто вы есть в новом российском обществе. Все, тему закрыли. Приступаем к практическим занятиям. Меня называть – Мастер. Вопросы?

– У вас, мастеров, отдельная Структура?

– Вопрос бестактен. Что и не удивительно слышать от агента с псевдонимом Эгоист. Запомни правило номер один: никогда и никого не спрашивай, в какой он Структуре. Это табу. Понятно?

– Да.

– Ни черта тебе не понятно – ты никогда сам в Структуре не был. Впрочем, сегодня будет тренажер.

– Как в «Матрице»?

– Ха-ха-ха!.. М-да… Почему все задают этот вопрос? Если тебе приятнее считать, что это так – лучше сразу расстанься со своими иллюзиями. Все гораздо проще. Но вопросы и пояснения – после.

Мастер был коренаст, движения его были нарочито замедленны, за чем угадывалась уверенность, ловкость и недюжинная сила. Взгляд его был колок и надменен. Он демонстративно не уважал меня, но высказывал решимость сделать из меня профессионала, насколько это возможно из человека, не прошедшего структуризацию.

…Ощущение было очень странное. Нельзя сказать, что я попал в виртуальный мир в общепринятом смысле этого слова.

И нельзя сказать, что, я почувствовал реальное единение с сотнями тысяч людей, подключенных к Структуре.

Я просто ощутил себя многократно уверенней, спокойнее. А главное – несравнимо умнее.

Тренажер представлял из себя обыкновенный шлем, вроде мотоциклетного, но с мощным оптоволоконным кабелем, торчавшим из затылка и подвешенным к хитрому подвижному кронштейну. Со шлемом на голове полагалось ходить по комнате, выполнять физические упражнения и проходить психологически тесты. Мебели в комнате не было, так что все это приходилось делать стоя или сидя на полу с резиновым покрытием.

На мой удивленный вопрос, почему тренажер столь громоздкий по сравнению с обычным мозговым чипом, Мастер усмехнулся и повел меня в ангар, где находилось оборудование для внедрения независимого индивида в Структуру.

Мда… Однако… Оборудование размещалось на трех автобусах, вроде междугородних. Помимо аппаратуры в них должно было находиться около ста пятидесяти человек «разгонщиков», чьи мозги также работали на внедрение агента. В этом случае для подключения к Структуре достаточно было взять в рот металлическую таблетку усилителя.

Слегка обалдевший, я продолжил обучение.

Через неделю меня научили пользоваться различными опциями Структуры.

Я научился находить нужных людей и выходить на прямую связь с ними, научился объединять усилия мысли с несколькими конкретными людьми для проведения прямого мозгового штурма с целью решения той или иной интеллектуальной задачи. Научился подключаться к банальному Интернету, вызывать в мозгу голографические картинки, виртуальные дисплеи и экраны теленовостей (все-таки, это делалось только по необходимости – мультилюди, то есть, люди, подключенные к Структуре, продолжали пользоваться обычными телевизорами и компьютерами – но теперь не в пример куда более эффективно).

Разумеется, я так и не стал частью мультичеловечества. Для этого необходимо вживление под кожу головы специального «вечного» процессора с заменяемым блоком сотовой связи. А главное – необходимо время для подлинного слияния с другими членами твоей Структуры. Именно тогда ты начинаешь эффективно исполнять свой гражданский долг – предоставлять часть своего мозга для решения общих задач, как некогда это пытались сделать, объединяя через Интернет частные компьютеры.

Однако человеческий мозг – инструмент не только более совершенный, чем компьютер. Объединение мозгов позволило объединить ТВОРЧЕСКИЕ усилия. Именно поэтому технический прогресс теперь ускорялся в несколько раз.

Что, впрочем, меня не особо радовало. Я-то всегда был уверен, что темпы технического прогресса – не оправдание для такого вмешательства в природу человека. Во всяком случае – в мою собственную.

Еще задавал себе вопрос: а как при всеобщей структуризации удалось преодолеть сопротивление религии? Ведь не я один противился новой системе общественного устройства.

Это оставалось непонятным, но лежало уже вне рамок поставленного задания.

Я присоединялся к Структуре на время не более трех часов в сутки. Этого требовали особенности мозга, который, в интересах операции, не должен был носить следы пребывания в конкретной Структуре.

Страх перед вживлением в мозг посторонних предметов и приобщением к сверхразуму постепенно притупился. Меня увлекла конкретная задача.

– Агент Эгоист, – слегка скривившись, сказал Мастер очередным утром, когда я, шатаясь, приплелся из барака. Вчерашняя тренировка вымотала меня совершенно: отвык я от таких физических нагрузок, эта подготовка давалась мне с трудом.

– Агент, ваш вид говорит о том, что вы чем-то недовольны?

– Нет, Мастер, все нормально…

– А мне кажется, вы слишком расслабились и забыли, где находитесь и что вам предстоит выполнять…

«Чего это он завелся?» – тоскливо подумал я, рассматривая новенькие кроссовки Мастера. Мастеру было явно жаль своего драгоценного времени, потраченного на дилетанта. Но Структура упрямо шептала ему на ухо о том, что я представляю ценную человеческую единицу, и его, Мастера, работа не напрасна.

– Ладно, – махнул рукой Мастер. – Все равно ты не один такой…

Я вздрогнул. Мастер улыбнулся. Он знал, как произвести впечатление. Он знал все мои ожидаемые реакции. Я, как на ладони: примитивный единичный индивидуум. За Мастером же – коллективное сознание миллионов.

– Сегодня ты знакомишься с командой.

…В спортзале на матах сидели трое в спортивных костюмах: двое парней и девушка. Меня поприветствовали сдержанными улыбками. Я также сдержанно улыбнулся и сел рядом. Так поступил и Мастер.

Девушка сразу показалась знакомой. Отбросив заведомо неподходящие варианты, я узнал ее.

– Ты тоже не смогла уйти из супермаркета? – спросил я.

– Разговоры! – прикрикнул Мастер. – Все, что тебе надо о ней знать – это то, что она – агент Тварь. Понял, агент Эгоист? Это, соответственно, агенты Свин и Либидо.

Парни оскалились в усмешке. Один, плотный, и впрямь походил на огромного поросенка. Почему второго, долговязого и патлатого, назвали Либидо – так и осталось загадкой.

– Слушай главное правило в общении с агентами своей команды: никаких разговоров по поводу личности друг друга. Все, что вы знаете друг о друге – это псевдонимы…

– Кликухи, – вставил Свин.

– Погоняла, – добавил Либидо.

– Правильно, – согласился Мастер. – В этом состоит часть успеха операции на случай, если кого-то из вас расколят.

– А велика вероятность? – спросил Свин.

– Велика, – честно ответил Мастер. – Но до начала настоящей работы у вас по-прежнему есть выбор.

Мастер выдержал паузу. Поскольку никто из присутствующих не стал ее нарушать, он продолжил:

– Месяц тренировок, конечно, поможет вам адаптироваться к новым для вас условиям. Но не обольщайтесь: так называемые «индивидуалы» стоят гораздо ниже по психологическому и интеллектуальному уровню, чем любой человек, ассимилированный в Структуре.

«Индивидуалы» скептически молчали.

– И у вас нет вопросов? – удивился Мастер.

– Вопрос напрашивается сам собой, – пожала плечами Тварь. – Что мы, твари дрожащие, сможем сделать против вашей мясорубки?

Мастер удовлетворенно кивнул, игнорируя «тварей дрожащих» и «мясорубку».

– Каждый из вас – ничего, конечно. Поднять ваше сознание до уровня, сравнимого с уровнем подлинного члена Структуры, вам поможет разгонная команда. Полторы сотни наших аналитиков создадут имитацию порядка десяти тысяч членов общегражданской Структуры. Этого, конечно, мало в принципе, но достаточно для трех-пятичасовой операции. Вам, возможно, приятно осознавать свою неповторимую индивидуальность, но в современной обстановке только люди, объединенные в Структуры, способны всерьез конкурировать со своими контрагентами. Впрочем, вы в курсе всего этого, и нет смысла повторяться – информация находится в свободном доступе…

– Даже о мультисерверах? – каким-то севшим голосом спросила Тварь.

Мастер быстро взглянул на нее. Я, а также Свин и Либидо, с интересом смотрели на Тварь. Термин был незнакомый.

– Хм…. – Мастер что-то обдумывал, возможно, совещаясь с кем-то в Структуре. – Откуда такая информация?

– Да земля слухами полнится, – туманно ответила Тварь.

– А что это такое – мультисерверы? – спросил Либидо. Наивно так спросил. Даже слишком. Мне показалось, что он-то знает, о чем идет речь…

– Ходят слухи, – неохотно начал Мастер. – Но, конечно, это только слухи – что некоторые члены структуры изначально наделены большими возможностями, чем остальные граждане…

– То есть?.. – напрягся я. Похоже – речь пойдет о том, чего я и боялся все годы своего бегства.

– То есть утверждается, что так называемые мультисерверы, якобы способны управлять поведением других членов структуры, читать мысли и выдавать свои мысли за их собственные…

– И что же – это не так? – вздернула бровями Тварь.

– Это совершенно невозможно, – заявил Мастер. – Помимо прямого конституционного запрета, это невозможно чисто технически… Что такое Структура? Это просто объединение интеллекта людей, среднее арифметическое, но при том расширяющее возможности каждого человека, повышающее его интеллект и мотивацию к развитию…

– Это вам Структура сейчас говорит? – желчно спросила Тварь. – Или вы, помимо всего прочего – один из разработчиков системы?

Лицо Мастера залила краска. Это не было смущение – он явно приходил в бешенство. Но вдруг натужно улыбнулся и спокойно сказал:

– Мы прекрасно понимаем, что все эти слухи и предрассудки до сих пор мешают полной структуризации страны. Впрочем, сейчас, когда девяносто процентов уже приобщены – это не имеет значения. За распространение подобных слухов еще пару лет назад строго наказывали, но гуманизм Структуры теперь позволяет нам ограничится выселением виновных в северные районы… Еще вопросы?

Тварь молчала, недобро улыбаясь. Я не решался вступать в полемику, которая не имела смысла. Структура (хотя бы в лице Мастера) могла быстро сводить «на нет» и доводить до абсурда любые ненужные ей споры. Без сомнения, еще месяц – и она сумеет окончательно убедить меня в необходимости добровольного присоединения. Ничего не скажешь – мощь нового интеллекта впечатляла. Может, действительно, плюнуть на все и присоединиться?...

Нет, и тут система играет в своих интересах. Меня ПОКА не пытаются убеждать всерьез. Более того – общение с равными мне, очевидно, помимо всего прочего, имеет целью отдалить мысли о присоединении, по крайней мере, до конца операции…

– Итак, сегодня мы посмотрим учебный фильм о работе Структуры Вооруженных сил. Эта структура наиболее организована и достаточно наглядно покажет вам особенности функционирования таких систем.

Мастер щелкнул пультом и зал наполнился движением и звуком.

У Структуры, повышающей суммарный интеллект нации, без сомнения, были плюсы. Один из них – это растущие, как на дрожжах, новые технологии. Например, это голографическое изображение, которое стирало все грани между иллюзией и реальностью.

Объемные буквы, рухнувшие с потолка, гласили: «Для офицеров и генералов Российской армии. Секретно»

Новоиспеченные агенты наблюдали происходящее под усиленные мощной акустикой комментарии Мастера.

– В нормальной обстановке управление армейскими подразделениями осуществляется обычными голосовыми и письменными командами, согласно соответствующим уставам. В боевой и учебной обстановке, когда на счету каждая секунда, команды отдаются через каналы Структуры вышестоящими командирами непосредственно подчиненным командирам, вплоть до рядовых.

– Рядовые, как вы видите на экране, в экстремальной обстановке работают в режиме мозгового штурма, когда обмен информацией происходит на подсознательном уровне, со скоростью, не поддающейся простому рассудочному анализу, зато позволяющей оценить обстановку на поле боя в целом.

– Обратите внимание: сейчас отделение производит штурм огневой точки. Изображение разделено на две части: слева действует отделение, управляемое только голосовыми командами, справа – находящееся в режиме мозгового штурма…

В левой части спортзала перекрывая грохот выстрелов и взрывов, что-то кричал командир отделения, солдаты выглядывали из-за укрытий и нерешительно ползли вперед, некоторые оставались лежать неподвижно. Справа солдаты, молча и ловко, двигались в сторону огневой точки, синхронно вскакивая и перебегая с места на место. Пулеметчики противника явно были в замешательстве и палили почем зря. Пока слева солдаты пытались закидать дот гранатами, справа все было уже кончено.

– Учения, – презрительно заявил Свин.

– Реальные спецоперации, – отрезал Мастер и продолжил:

– Новое оружие предъявляет и новые требования к характеру ведения боевых действий. Сейчас вы посмотрите, как работает отделение с квантовыми пушками. На современном этапе эффективный квантовый залп может произвести только тяжелая установка на гусеничных шасси либо на воздушной подушке.

В спортзал, поливая стены грязью из-под гусениц, ворвалась махина, отдаленно напоминающая танк, но с огромной ракетообразной «дурой» вместо башни. «Дура» быстро крутанулась вокруг оси, и на горизонте что-то ослепительно сверкнуло, оставив нечто вроде ядерного гриба.

– Но это одна единица, которая может быть легко обнаружена и уничтожена…

Из кустов сверкнула молния, и махина замерла, дымясь и покрываясь черной окалиной.

– А теперь распределим энергию квантового генератора на тридцать структурированных пехотинцев. Находясь на расстоянии нескольких сот метров друг от друга, вне видимости и в режиме радиомолчания, они координируют прицеливание и синхронно производят выстрел по единой точке, производя аналогичный эффект.

На горизонте возник еще один гриб. Тут же солдат с квантовой пушкой был убит выстрелом в спину человеком в камуфляже с ветками на каске.

– Потеря одного из солдат подразделения не является серьезной для подразделения в целом и позволяет быстро обнаружить и уничтожить источник опасности…

Подлец в камуфляже в ту же секунду растворился в ослепительной вспышке…

– Совещания на уровне штабов также могут проводиться в режиме мозгового штурма в пространстве Структуры. Далее мы рассмотрим мобильные армейские средства поддержания и подавления структурального канала, пеленга нейроследа и химические средства экстренного повышения мультиспособностей…

– И вы хотите сказать, что командиры не воздействуют на подчиненных напрямую через мозг? – спросила Тварь по окончании просмотра.

– Те, кто получает приказ, осознают, что это именно приказ, а также кто его отдал. И это не мешает солдату ослушаться приказа, струсить и дезертировать. Как в старой доброй армии, – терпеливо разъяснял Мастер. – А теперь перейдем к практическим занятиям…

Несмотря на приказ ограничения обмена информацией между агентами, нам разрешалось видеться и общаться практически без ограничения. Только ночью каждый из нас должен был проследовать в изолированную комнату в своем бараке. (Бараками эти сооружения называли из-за типичной одноэтажности и удлиненности. Внутри же комнат все было более, чем прилично. Присутствовали даже огромные панели-телевизоры и универсальные проигрыватели для всех аудио и видеоносителей.

Несмотря на плотный поток наваливающейся на меня информации и физические нагрузки, я не мог избавиться от ощущения игры. Игры в шпионов, в казаков-разбойников и так далее в том же духе.

Очевидно, Структура четко показывала начальству эффективность мер воздействия на тех или иных лиц. Видимо, строгость и чрезмерная дисциплина не являлись в данном случае решающим фактором, стимулирующим агентов.

Что являлось тем самым фактором для меня – я вскоре понял.

Это была Тварь.

Что можно было про нее сказать?

Не такая уж, как оказалось, и красавица в общепринятом смысле слова. Вообще, какая-то серенькая… В общении резковата, даже груба.

Умна. Здесь нечего возразить.

В общем, далеко не тот идеал, который я рисовал себе беспокойными юношеским ночами и видел в зажигательных эротических триллерах.

Но при этом – она притягивала. Что там говорить – Структура, видимо, знала свое дело. Тварь притягивала меня и держала в легком, но постоянном напряжении, слегка поддразнивая неспокойным ощущением соперничества, которое исходило от Свина и Либидо (хотя что-то внутри говорило – у тех нет никаких шансов).

Вечерами после тренировок нам разрешалось собираться в холле, который представлял из себя нечто среднее между баром, игровым клубом и спортзалом. Между собой мы его окрестили «кабаком».

Здесь можно было посмотреть видео, выпить, а главное – пообщаться друг с другом. Последнее представляло довольно непростое занятие, поскольку было ограничено запретом, касающимся личности друг друга.

Однажды, когда Либидо, забывшись, вскользь сказал: «А вот я, когда первый раз летал в Штаты…», под потолком взвизгнули динамики, и желчный голос произнес:

– Внимание! Общение на тему личности! Первое предупреждение!

После третьего предупреждения обещалось наложить полный запрет на данный вид общения.

Этого жутко не хотелось, потому что все мы до последнего времени довольно долго не могли полноценно общаться с себе подобными, так как теми или иными путями уклонялись от структуризации.

Так, Свин три года был вне пределов досягаемости то ли на какой-то полярной станции, не то просто жил в снегах, будто какой-нибудь старовер.

(Несмотря на перманентную прослушку, путем туманных намеков и ухищрений, мы уже знали друг о друге гораздо больше, чем это нужно было Структуре. Тогда еще Свину пришла в голову парадоксальная мысль, что суть запрета именно в том и заключается, чтобы мы самостоятельно научились этот запрет обходить).

Для Либидо серьезность положения вообще оказалась неприятным сюрпризом: по его словам, он вернулся из какого-то задрипанного квазигосударства где-то в Латинской Америке. Конечно, о переменах на Родине кое-что сообщалось по спутниковым каналам. Но и российские, и американские, и европейские информационные агентства вместе с Интернетом, как оказалось, врали безбожно. Он бы и не стал возвращаться в свою страну с сомнительной репутацией среди прочих развитых государств, но тут, на диком острове серфингистов, ламбады и опереточных путчей решили отдать дань моде и провести свою собственную всеобщую структуризацию.

Смешаться с мозгами с теми, кто пятьсот лет назад только слез с пальмы, да еще и оказаться под грязным скальпелем нейрохирурга из местного племени, Либидо не захотел. И отправился на родину, где неизбежное уже зло структуризации, тем не менее, носило отпечаток древней, хотя и не самой благополучной, культуры.

Там, облагороженные Структурой, но внутри такие же пламенно-ледяные, чекисты, сразу же и предложили ему поучаствовать в операции. Либидо согласился не столько из страха перед Структурой, сколько из банального любопытства. Сам он считал себя чуть ли не Джеймсом Бондом от бога, только по случайности судьбы обойденным приключениями (финансовые авантюры, переместившие его на Карибские острова – не в счет).

Если честно, я не поверил ни единому слову Либидова рассказа. По-моему, все это была ложь, вранье и провокация…

Как Тварь ухитрялась жить в структурированном обществе и иметь работу в достаточно приличном месте – до сих пор оставалось загадкой.

Впрочем, я догадывался, о том, что Тварь знает гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Вот, к примеру, эти самые мультисерверы… Я готов был поклясться, что Мастер ни о чем подобном не слышал, пока Структура не прокомментировала ему слова Твари.

Развалившись на диване рядом с Тварью, я делал вид, что пью пиво и смотрю телевизионную голограмму. На самом деле, я думал, как сформулировать вопрос. Телевизор орал довольно громко, и я надеялся, что мои слова не дойдут до ушей цензоров.

– Скажи…э-э-э Тварь… Вот же, странно называть такую симпатичную девушку эдаким нехорошим словом…

– Не тяни, Эгоист, – вяло ответила Тварь. – Чего тебе надо?

– Зачем так грубо? – я сделал вид, что обиделся. – Я просто поговорить с тобой хотел… Пока Свин с Либидо в пинг-понг режутся…

Свин и Либидо азартно стучали ракетками по пластиковому шарику где-то в углу холла, рядом с биллиардным столом. Получалось у них это просто великолепно.

– Ладно, говори, – согласилась Тварь и потянулась к журнальному столику за сигаретами.

Я подождал, пока она закурит, и спросил:

– Тварь, кто ты такая?

– В смысле? – нахмурилась девушка.

– Скажи честно… Впрочем, зачем от тебя ждать честности… Ты агент среди агентов? Двойной агент? Не знаю, как это правильно называется – «подсадная утка?»

– С чего ты взял?! – Тварь, похоже, искренне удивилась.

– Ты знаешь гораздо больше нас, ты научилась жить в структурированном обществе, не являясь частью Структуры… Не понятно… Пока я прятался по подвалам, работал на самой грязной работе, где не проверяют принадлежность к Структуре, ты была нормальной служащей супермаркета – а там сотрудники так просвечиваются – ИНН, медицинская страховка, социальные фонды…

– Я поняла, к чему ты клонишь. Да, ты прав, Эго…Я лучше так тебя буду называть, не возражаешь? Короче и приятнее… Пока ты прятался, общество несколько изменилось… А ведь много людей так до сих пор и не подключены к Структуре…

– За ними охотятся – как за нами с тобой…

Девушка тихо засмеялась… Я нахмурился. Мои подозрения усиливались.

– Да, конечно… Умные и образованные члены Структуре нужны. Так же как и просто здоровые носители объемов головного мозга. Но зачем Структуре полусумашедшие бомжи и опустившиеся люди с мозгами неандертальцев?

– То есть…

– То есть – есть люди, которые никогда не будут вовлечены в Структуру. Поэтому тебе, наверное, и удавалось так долго скрываться среди них… Как это было? Вокзалы, стройки, грузчиком, чернорабочим – правильно?

– Ну, это я, допустим… А как же ты?

– В моем случае все несколько элегантнее.

– Чего?..

– Знаю, ты меня не предашь, – убежденно, глядя прямо мне в глаза, сказала Тварь.

– А… – я ткнул пальцем в потолок.

– Сейчас они не слышат…

– Ты в Структуре, – предположил я.

– Нет, – ответила Тварь, – я не в Структуре. Я над ней. Я мультисервер.

Я слегка оторопел. М-да. Что-то вроде этого можно было предположить…

– Э… Даже не знаю, как теперь с вами разговаривать… Мисс Сверхразум?

– Можно по-прежнему на «ты»…

– Но… Что все это значит? Если считается, что мультисерверы не существуют и они противозаконны, то одно из двух…

– Либо я нарушила закон, либо я не существую? – с улыбкой спросила Тварь.

– Либо ты просто врешь, – уточнил я. – Кстати, уважаемый мультисервер, нас прослушивают, если вас это не беспокоит…

– И слышат совсем другое, Эго… Хотите узнать больше?

– Чего уж там… Хотим. Врите дальше.

– Интересная позиция… Без взаимного доверия мы далеко не уйдем…

– А куда мне идти? У меня только два выбора – успешное завершение операции или структуризация…

– Боюсь, что такого выбора у тебя нет, милый Эго.

– Почему?

– Потому что нет ни группы агентов, ни Мастера, ни операции… Ни тебя…

Голова у меня слегка закружилась, к горлу подкатил шершавый ком… Дикие, и в то же время карикатурные, образы замелькали перед глазами.

– Что?!! Неужели…. мы действительно просто живем в вымышленном мире?! Мы что, все в Матрице?!

– Да пошел ты со своей сраной Матрицей! – взвизгнула Тварь, так, что Свин с Либидо на миг прекратили играть и уставились на них, ожидая продолжения. Пластиковый шарик вырвался на свободу и, цокая, поскакал по полу. Поскольку Тварь моментально успокоилась, пинг-понг снова взял верх над игроками.

– Нет, ну вы все, как один! Ей-богу, как дети! Меня брат с детства достает этой Матрицей. Хочешь – честно? – спросила вдруг Тварь.

– Хочу! – с готовностью ответил я.

– Будешь смеяться, но в этой проклятой структуризации виновата именно «Матрица». Этот поганый фильм засрал мозги всем, кому можно и всем, кому нельзя! Двое моих братьев – не поверишь – пытались профессионально смоделировать эту самую Матрицу!

– Почему не поверю? Поверю! И получилось?

– Нет, конечно! Ведь это же просто научно-фантастический бред!

– Ну вот, и слава богу! – я попытался ее успокоить.

– Да? Вместо Матрицы получилась Структура!

Я посидел несколько секунд, пытаясь осмыслить информацию.

– Так… Значит, твои родственнички это все устроили?...

– Не одни, конечно, – горько усмехнулась Тварь. – Они всего лишь работали по контракту в Калифорнии, отделе военных нейросистем… Но я знаю достаточно… Когда началась заварушка…

– Что за заварушка?

– М-да, ты ведь и этого не знаешь, счастливый ребенок… Но будет с тебя счастья, пора взрослеть… Ты в курсе, почему США, оплот своей сраной демократии, заставили собственное население вживить нейрочипы? Сделали свободных избирателей мультилюдьми?

– Ну, да… Всем это известно… Борьба со всемирным терроризмом, повышение интеллекта нации… Ну а мы – им вслед, чтобы не отставать…

– Ничего ты не знаешь. Какому нормальному президенту взбредет в голову так рисковать избирателями?...

– Ну, не знаю… Это, наверное, ты в курсе. Ты же у нас… хм. Мультисервер…

– Зря ухмыляешься… Никому бы это и в голову не пришло, если разработки по мозговой структуризации не были украдены.

– Чего?

– Украдены и проданы одним подонком. Террористам. Тем самым, что потом взорвали атомные бомбы в Сиэтле, Мехико, Сиднее и так далее…

– Так вот в чем дело…

– Да. Технология оказалась сравнительно простой, и через полгода планета оказалась абсолютно беззащитной перед мультеррористами. Ты понимаешь? Они моментально создали Терро-структуру в двадцать миллионов человек, разбросанных по горам, пустыням, трущобам… Но эти двадцать миллионов стали в несколько раз умнее всего остального мира.

– С ума сойти… Если ты не врешь…

– Опять не веришь?

– Верю, но это так дико…

– Слушай дальше. Пока мы только проводили исследования, они ставили опыты на живых людях. Благодаря своей Структуре они за год создали собственное ядерное оружие – куда более компактное и совершенное, чем было у тогдашних свехдержав. Они обогнали нас в мультитехнологиях на сто лет… Они научились переигрывать спецслужбы в любых комбинациях. Они стали совершенно безнаказанными. Еще пару месяцев – и Америки, Европы и России просто бы не было. Их Терро– структура вычислила бы наши самые слабые точки – несколько точных ударов – и Америка сметена кровавыми бунтами, Европа отравлена взорванными химическими заводами, а Россия…

– И тогда…

– Да. Только тогда всем развитым странам хватило мужества провести всеобщую структуризацию…

– Но мы же отстали в технологии…

– Да, это факт. Нам удалось выкрасть новейшие разработки – на этот раз у террористов, но как оказалось – это для них был уже вчерашний день. Если мы научились использовать вместо восьми-десяти процентов – до пятидесяти процентов мозга, то они используют до восьмидесяти процентов. А эффект здесь не пропорциональный. Это значит, что у одного их индивида в сотни раз больше ресурсов, чем у нашего… И мы вынуждены брать количеством…

– А почему об этом не сообщают СМИ?

– Потому что СМИ под тотальным контролем. Потому, что идет война. Самая страшная в истории… Потому что последствия ее непредсказуемы.

– Но… Почему же… Если они стали настолько умнее – они же должны осознавать, что их путь ни к чему не ведет…

– Поверь мне, они все прекрасно осознают. А теперь они еще и чувствуют такое превосходство над нами, что мы им кажемся просто непослушными детьми, занявшими чужие территории. И судя по тому, что ядерный террор пока прекратился, они задумали что-то еще более страшное… Тем более, что руководят ими всеми мультисерверы – те самые террористы, что когда-то запросто отправляли на смерть самоубийц и взрывали небоскребы. Их мозг не расширяет сознания, как у прочих мультилюдей. Он используется только для одного. Для подчинения других своей воле.

– Как у тебя? – невинно спросил я.

Тварь в ответ так посмотрела, что я пожалел о сказанном.

– При структуризации люди не меняются, меняются только их возможности. Моральный и нравственный облик остается прежним. Так что прежние негодяи просто стали теперь сверхнегодяями, подчинившими сознание миллионов.

– И я так понимаю, что ты неспроста поделилась со мной этими соображениями…

– Да. Просто ты должен был первым начать разговор. Перед тобой стоят другие задачи, не те, о которых тебе говорили, когда привезли сюда.

– То есть, никакого заговора нет?

– Возможно, и есть. Здесь готовят аналогичную группу для истинных целей этого центра. Она отдыхает в соседней комнате. Тех агентов зовут Тварь, Свин, Либидо и Эгоист.

– Как нас?

– Да.

– Тогда зачем…

– Все просто. Лучшая ложь – эта та, которая содержит часть правды. Та группа полностью состоит из индивидуалов, таких, как ты, что и подразумевается смыслом операции. Мы же – сам понимаешь… Чтобы создать нашу группу, пришлось искать предлог для создания основной группы. К счастью, в нашем бардаке такой предлог найти легко…

– К счастью, – угрюмо хмыкнул я.

– Да, для нас – к счастью. А теперь слушай. О Структуре врага мы не знаем практически ничего. Он умнее, сильнее быстрее. Мы не знаем, когда он начнет действовать и каким образом. Не исключено, что он знает о нашей дубль-группе, хотя и Мастер, и весь вспомогательный состав уверены, что готовят всего одну группу.

– Это неконституционно и невозможно технически, – съязвил я.

– Именно, – согласилась Тварь. – Такой степени секретности еще не было. Наша операция проводится без чьего бы-то ни было ведома, включая всех заинтересованных государственных лиц…

– Значит, операция не имеет к государству никакого отношения?

– Как это не имеет? Мы пользуемся его ресурсами.

– Замечательно! – потирая руки, воскликнул я. Верить или не верить в сказанное не имело значения. Я просто любовался Тварью.

– Исключительно в его интересах. Которые теперь практически идентичны нашим. Пойми, для победы над этими подонками нужны ресурсы в государственных масштабах. И даже – не одной страны…

– Лапша стекает с моих ушей за пазуху, и там делается очень неприятно, скользко и сыро… Непонятно только, если ты не представляешь ничьих интересов – то зачем это тебе надо?

– Совесть. Я постоянно чувствую вину за сопричастность ко всему этому кошмару… Все настолько страшно, что у меня только два выхода – исправить ошибку или лучше не жить вовсе…

– М-да, договорились... А этим двум олухам ты рассказывала весь этот бред?

– Нет необходимости. Это мои братья.

-3-

Тренировки с Мастером проходили, в штатном порядке, хотя я не мог отделаться от ощущения полного идиотизма происходящего. Особенно, когда Мастер справедливо орал на меня в том смысле, что мозги мне пора бы из штанов и вынуть, да серьезнее заняться боевой и психологической подготовкой.

Свин и Либидо, как ни в чем не бывало, упорно занимались по стандартной программе, и я постоянно ощущал себя в центре нелепого и дорогостоящего розыгрыша. Тварь тоже выматывала себя до последнего в тренажерном зале, и в кабак все приползали в полумертвом состоянии.

– Так, – сказал, наконец, Мастер. – Сегодня тренировка на местности. Группа разгона ждет. Агент Эгоист?

Я вышел вперед из некоего подобия строя, в котором, зевая, стояли все те же Тварь, Либидо и Свин.

– Я!

– Это касается вас. Задание очень простое. Внедриться в общегражданскую Структуру и попытаться устроиться на работу. Устраиваться будете физруком в школу через кадровое агентство. Вот его адрес. Никакой самодеятельности. Цель задания – быстрая адаптация к новой для вас Структуре. Получите усилитель.

– А можно вопрос? – глядя на усилитель в пластиковом кейсе, спросил я.

– Ну? – нахмурился Мастер.

– Почему именно физруком?

– Мозгами для другого не вышел, – буркнул Мастер. – Иди и не задавай идиотских вопросов.

Я открыл коробочку, сунул металлическую таблетку в рот, и та моментально намертво прилипла к небу. Голова слегка закружилась, после чего пришло привычное «просветление сознания». Я втекал в Структуру.

Никаких дополнительных указаний не поступило, и с чувством легкого разочарования я отправился к автобусам разгонщиков, чьими мозгами я теперь не без удовольствия пользовался.

Вид этой «секретной аппаратуры» потрясал воображение. Автобусы были набиты настолько разношерстной публикой, что я почувствовал себя на каком-то богом забытом автовокзале.

Внутри сидели какие-то молодые люди в наушниках, потные здоровяки рабоче-крестьянского вида, потертые дядечки с газетами, озабоченные тети с авоськами, женщины с детьми, даже какой-то дед на костылях и в шляпе.

Я попытался сунуться в один из автобусов, но старушка с первого сиденья, что флегматично вязала нечто пушистое, взглянула на меня из-под очков в толстой оправе и сказала:

– Молодой человек, вам не сюда. Вон ваша машина.

Тут же в глубине салона заорал младенец.

Обалдевший, я поискал глазами машину. Это оказался «пирожок», «москвичонок»-пикап.

Я сел в него, и водитель, не задавая лишних вопросов, нажал на газ. «Пирожок» тихо засвистел, на удивление динамично разогнался и вынырнул из ангара. Я тут же подумал о новых технологиях.

Только когда мы отъехали на приличное расстояние от ангара, (который оказался ангаром только внутри – снаружи это был старенький трехэтажный дом), из-за его стены показался первый автобус.

Когда вдали выросли многоэтажки, водитель притормозил «пирожок» и сказал:

– Все, дальше добираетесь своим ходом. Через пятьсот метров – автобусная остановка. А еще здесь маршрутки ходят…

«Пирожок» унесся дальше, а вскоре мимо меня с большими интервалами прошли два автобуса. У переднего под лобовым стеклом была табличка «На Ростов», у второго «Заказной», а третий свернул, не доехав до меня, и какой надписью прикрывался он, осталось загадкой.

До города пришлось добираться на попутке. Водитель старого «Опеля» оказался общительным, и не скажешь, что его мозги работают на оборонную мощь страны. Видимо, мои страхи перед Структурой были сильно преувеличены. Вот, к примеру, рядом – человек, как человек, только используется обществом в качестве мозгового донора. Подумаешь! Раньше тоже самое было – только мозги засерали больше через радио, телек да газеты. А по сути-то ничего принципиально не изменилось. Только вышло на более высокий технологический уровень.

В городе я почувствовал более серьезное давление на собственное сознание. Не то, чтобы заболела голова, или еще что неприятное, только появилось ощущение, будто там, под черепной коробкой кто-то живет своей собственной жизнью. Впрочем, ничуть не мешая мне думать.

Я вдруг ощутил, что уже давно по-настоящему не был в городе. Окрестности вокзалов и складов, где мне приходилось прятаться – не в счет. Теперь же я могу спокойно идти по улице, не думая о том, что меня остановит мультимилиция, или какой-нибудь, придуманный моим собственным страхом, сканер засечет мое присутствие, огласив округу воем сирены…

Я замедлил шаг, решив, что задание никуда от меня не денется. Очень хотелось прочувствовать это новое состояние. Состояние жителя нового города, части нового общества…

Я огляделся по сторонам. Многое ли изменилось в облике столицы?

Трудно сказать. С первого, поверхностного взгляда – почти что и нет… Но постепенно, начиная различать детали, понимаешь – здесь все другое. Не здания, улицы и машины, хотя последние не могут не удивлять своими новыми формами и бесшумностью.

Люди. Изменились люди. И не каждый человек в отдельности. Изменилось ощущение от людского потока, что издавна заполняет эти асфальтовые берега…

Куда меньше мрачных и сосредоточенных лиц. Не видно особой суеты, хотя ясно – люди идут целенаправленно, по каким-то своим делам.

Поразительно много улыбок на лицах. Но…

Улыбаются не друг другу. Улыбаются себе. Каким-то процессам, происходящим внутри.

Я поежился. Как-то не по-человечески стали выглядеть люди. Почти не видно разговаривающих…

Вот только дети! Дети остались прежними. Еще бы – нейрочип вживляется не раньше четырнадцати… Интересно, есть ли в школах специальный предмет – «Подготовка к приобщению к Структуре»?

Тренировки ради я вызвал в воображении голографический монитор, запустил поисковую систему и выяснил, что подобный предмет, действительно, имеет место в школьной программе. Только называется проще – «Теория структуризации».

Я шел через улицы, мосты, скверы и наблюдал странную идиллию. Непостижимая чистота тротуаров, яркость красок домов, исключительно красивая и новая одежда… Так, в детстве, читая книжки про придуманные миры, я представлял себе Светлое Будущее.

И вот оно – Будущее. Только, право, светлое ли оно?

Ведь люди не стали лучше – каждый в отдельности.

Они просто усреднились, подтянутые мощью немногих интеллектуалов и деятелей культуры. Как мудро поступили организаторы этой затеи, не пустив в эту идиллию социальные «низы»…

А вот, интересно, какова была бы Структура у… у заключенных, к примеру? Бр… Страшно представить ощущение себя в такой Структуре… Впрочем, стоп. «Двойка» по «теории структуризации». Какая разница, чей мозг использовать в мирных целях в коллективном мозге Структуры? Лишь бы он был психически здоров…

Ну, о чем я думаю здесь – на воле, с возможностями нормального гражданина мультиобщества?

Я огляделся и увидел невдалеке небольшое открытое кафе, прямо рядом с фонтаном. Сел. Заказал кофе. Благо, немного наличных мне выделили «на всякий случай». Случай представлялся мне вполне «всяким».

Подошла миловидная и вполне нормальная на вид официантка. Он перекинулся с ней ничего не значащими репликами.

Вот так. Никто не общается здесь мыслями. Без надобности…

Я сидел и смотрел на этот город, этих людей, которые, несмотря на все мои домыслы, были самыми обыкновенными людьми, пусть и объединенными в Структуру. Но ведь еще раньше их объединили в племя, потом в государство, потом в партию…

И совсем не верится, что над этим видимым благополучием и днем, и ночью висит зловещая угроза. Что по географической карте шарят чьи-то ненасытные, наполненные ненавистью, глаза, смакуя момент, когда на карте будет обведен жирным кольцом какой-нибудь беззащитный город.

Этим злым глазам неинтересно, каким содержанием наполнены взгляды людей, о чем они думают, чего хотят. Им хочется только трех вещей: власти, денег и чужой смерти…

А я, как последний эгоист, столько из-за своих жалких страхов уходил от обязанности разделить общую ношу… Спасибо, Мастер за мое новое прозвище. Это послужим мне хорошим напоминанием…

Я понял, наконец, что не смогу, как следует, расслабиться, а потому решил расплатиться за кофе и вернулся к поставленному заданию.

-4-

Первый автобус «разгона» я заметил в квартале от кадрового агентства. Поиск вакансии занял несколько минут. Специалист – молодой, ярко одетый, парень – явно не злоупотреблял в своей работе услугами Структуры. Зато он ловко владел электронными системами агентства.

– Оп-па… Ваши варианты: два лицея, четыре средних школы, школа для детей с ограниченными возможностями…

– Среднюю школу, пожалуйста. Мне бы поближе к дому… (я назвал адрес явочной квартиры).

– С условиями оплаты согласны?

– Ну, хотелось бы больше, конечно… Но что поделаешь…

– Приложите палец к панельке… Замечательно. Вот ваше направление. Всего хорошего.

– И вам того же…

Не теряя времени, я направился по указанному адресу. Краем глаза увидел, как автобус развернулся и медленно покатился по улице. Структура была уже в курсе, куда я держу путь.

Еще два автобуса, уже ждали в разных концах пустыря, посреди которого и располагалась школа. По школьному двору носились толпы ребятишек, и становилось немного жутко от сознания того, что и у них под лохматыми шевелюрами прячутся свежие еще рубцы от вживленных чипов…

Не раздумывая, я направился к директору.

Директором оказалась миловидная дама, которой, я, очевидно, сразу понравился. Положительные эмоции я ощутил Структурой (это стало для меня маленьким открытием – то, что и эмоции, оказывается, передаются через мультиканал).

После обмена ничего не значащими фразами, когда вопрос о приеме на работу, по существу, был решен, директриса, задала вполне резонный вопрос о моих предыдущих местах работы. Я, как и было условлено, честно ответил, что был кадровым офицером Российской армии.

После этого что-то произошло. Улыбка сползла с лица директрисы, разговор скомкался, и на вопрос – каково ее решение – она предложила зайти завтра.

Выйдя из школы, я оторопело постоял немного и, только почувствовав во рту сигнал мобильника, встроенного в усилитель, пришел в себя и сказал:

– Алло!

– Давай, дуй до того красного дома, тебя там зеленый «пирожок» ждет…

Голос, резонирующий в костях черепа, был незнакомый, скорее всего, синтезированный.

… Мастер задумчиво ходил передо мной взад-вперед и чесал затылок в том месте, где обычно находился вживленный нейрочип.

– Тэк, первое задание провалено… – задумчиво протянул Мастер.

– А что я…

– Да ты ничего, – отмахнулся Мастер. – Наша недоработка. У директрисы оказался муж военный, да еще и шишка в генштабе. Она сразу почуяла, что ты не был в военной Структуре. А может, и мужа спросила… Сам понимаешь, как все боятся терактов – а тут такая подозрительная личность в школу лезет…

– И что теперь?

– Ничего, не твоя забота. Будем дорабатывать систему постановки помех. Продолжай тренировки…

И тренировки продолжились. Как и странное общение с командой.

Тварь не позволяла развивать начатую было тему глобального катаклизма, и я перестал относиться к этому как к чему-то серьезному.

Один из вечеров группа, как обычно, убивала в кабаке, и все было бы достаточно обыденно, если б дверь вдруг не распахнулась, и на пороге не появился Мастер.

Он спокойно обошел холл по периметру, расставляя тяжелые, металлические на вид кубики вокруг пустой площадки в центре. Жестом пригласив группу присесть в этот ритуальный круг, он легко подкинул вверх еще один кубик, что со специфическим чавкающим звуком прилип к потолку.

«Антипрослушка», – понял я.

– Правильно, слышать нас никому ни к чему, – глухо, словно из бочки произнес Мастер. – Нам есть о чем поговорить, братишки мои, и ты, наш новый друг – Эго…

Я насупился, не вполне понимая, почему Мастер заговорил в столь странном тоне, но, увидев хитрый взгляд Твари, начал со скрипом въезжать в происходящее.

– Я же говорила тебе, – продолжал Мастер. – Что мультисерверы – это реальность. Слабостью нашего Мастера, несмотря на опыт службы и в «Альфе», и в «Вымпеле», является то, что он – всего лишь часть Структуры, а мультисерверы действительно существуют…

– Зачем она это делает? – хрипло спросил я, глядя то на братьев, то на ухмыляющуюся Тварь.

– Это уже не она, это я взял управление. Ой, косяк! – сказал Свин и вздрогнул, обнаружив, что говорит хором с Мастером. Получалось довольно забавно. Либидо грязно выругался и закрыл глаза, производя, судя по морщинам на лбу, какую-то напряженную мозговую работу.

– Зачем?... – повторил я.

– Чтобы ты поверил, понял окончательно, что назад пути нет, – заговорила Тварь, пока Свин с Либидо вращали глазами и хмурились, а Мастер, с лицом дебила, пытался ковыряться в носу…

– Что с ним? – тихо спросил я.

– Поздавис чуток, – махнула рукой Тварь. – Сейчас его перезагрузят и все будет путем… Не отвлекайся, слушай. Завтра группа агентов с сопровождением впервые выезжает на задание по плану операции. Нет никаких сомнений в том, что врагу об операции известно.

– Какому именно врагу? – уточнил я.

– Правильный вопрос! – удовлетворенно сказал Свин и хлюпнул носом, косясь на брата, что покачивался из стороны в сторону в напряженном раздумье. – Буду откровенен – враги у нас теперь практически все…

– Замечательно…

– Ага, замечательнее некуда. Те самые террористы, которые когда-то сперли систему структуризации и развили ее до черт знает каких высот – уже не просто банда головорезов. Будем называть вещи своими именами: теперь они, прости за банальность, попросту сверхлюди.

– Ага, то есть, Супермены. Это я понимаю. Аж камень с плеч упал. Ну, что ж, вполне привычно, способы борьбы с ними описаны в комиксах. Надо достать и внимательно изучить картинки. А еще лучше просмотреть пару учебных мультфильмов…

– Мне нравится твой оптимизм. Чтобы его усилить, напомню, что этих, как их ты называешь, Суперменов теперь около ста миллионов…

– Стоп, было же двадцать…

– Это год назад. Ты бы не перебивал, а слушал. Многие давно живут среди нас, пользуясь нашими каналами, и даже ресурсами наших Структур. Выявить их теперь очень трудно. Тебе не интересно, почему три человека, пусть и наделенных возможностями мультисерверов, лезут в эту кашу?

– Сделаю вид, что интересно. И чего они лезут? Нет, вопрос у меня шире – чего они меня, постороннего человека, в это тащат? Что я-то им сделал?

– Хорошо, отвечу, но позже. Мы не уверены, что через год на нашей планете будут продолжать жить теплокровные существа. Я уже не говорю о людях.

– Ты в своем уме?!

– Более чем. Любой расклад идет к тому, что терики…

– Кто?

– Ну, террористы, если угодно… Наш сленг, привыкай. Так вот, терики задействуют наиболее рациональные, рассчитанные Структурой механизмы собственной победы. А механизмы эти сводятся, по сути, к одному: полному уничтожению западной цивилизации. Причем потери ни одной, ни другой стороны не имеют значения. Самый рациональный для териков способ добиться своего – заставить супердержавы устроить на планете ядерную зиму…

– Но ведь это невозможно! – воскликнул я.

– Еще как возможно, – вставила голос Тварь. Они с Либидо теперь внимательно слушали разговор. Мастер в сторонке флегматично отжимался на кулаках.

– Ничего нового в этом плане нет, – продолжил Свин. – Еще китайцы спокойно рассуждали, что для победы мировой революции можно пожертвовать и третью населения Земли. Зато, мол, остальные будут жить при коммунизме. Терики рассуждают немного иначе…

– Откуда ты знаешь, как они рассуждают? – спросил я.

– Простая логика и кое-какая подтвержденная информация, – пожал плечами Свин. – Так вот, поскольку основным и единственным занятием териков является война и борьба за власть, соответственно их методы направлены на достижение этих самых целей, точнее, состояний, а именно – максимальному контролю над большей частью населения и перманентного состояния войны, что, опять же способствует усилению власти…

– Но это бред…

– С точки зрения западной цивилизации – да. Но не сточки зрения териков. Люди стремятся к наиболее приемлемому и комфортному образу жизни. Для кого-то самое комфортное состояние – в джипе с автоматом, с абсолютной властью пусть даже над немногочисленным народом и возможностью безнаказанного убийства. Чем меньше на Земле населения, тем удобнее терикам…

– И ядерная война – единственный путь к достижению ими своих целей?

– Возможно, не единственный. И, скорее всего – их путь вообще другой. Прекратился же на время ядерный террор. Во всяком случае – это то, что доступно понимаю на уровне наших, более слабых, Структур.

Я посидел немного, шмыгая носом и любуясь Мастером, который, как ни в чем не бывало, отрабатывал «с тенью» какие-то приемы рукопашного боя. На заговорщиков он и не смотрел.

– А с чего вы взяли, что втроем справитесь с этой …хм… мировой угрозой? – спросил я. Так, чтобы спросить. Все равно не понятно, чему верить, чему не верить. Я уже не в состоянии был оценить свое подлинное место в окружающем мире.

Странная троица от души расхохоталась.

– Неужели ты еще не понял? – задумчиво произнес Либидо. – Конечно трое против ветра ничего не сделают, кроме горизонтального дождика в свою сторону. «А потом еще скажут, что нас было четверо»… – с пафосом завершил он и подмигнул родственничкам.

Свин и Тварь заржали сильнее. Я почувствовал, что краснею. Я не люблю, когда вокруг смеются над тем, чего я сам не понимаю. Это и оскорбительно, и просто тупо.

– Да ладно, не обижайся, – примирительно сказала Тварь. – Мы же втолковываем тебе – мы, все-таки, над Структурами. Мы мультисерверы…

– И не просто мультисерверы, а очень хорошие мультисерверы, – добавил Свин. – Мы же не зря работали в той американской шарашке. Это мы разрабатывали основные принципы Структуры. Ну, и с нами еще полторы тысячи человек, конечно… Перед тем, как нам дали пинка под зад, мы не могли не прихватить с собой кое-что…

– И кое-что подгадить работодателям, – вставил Либидо.

– Мы же русские, мы все привыкли с работы в дом тащить, – с легкой укоризной в адрес братьев добавила Тварь.

– Так вот, параллельно с разработками собственно Структуры, мы с братцем втихаря и забацали концепцию этого самого мультисервера. Конечно, не буквально вдвоем – мы же не Эйнштейны, все-таки. Просто так получилось, что из полутора тысячи сотрудников центра девятьсот человек, сами того не подозревая, работали на нас…

– Это была моя идея, – самодовольно заявил Свин. – Мы как раз испытывали некоторые свойства структуризации – чисто теоретические – и я подумал, почему бы не занять полезным делом мозги наших ребят?

– А когда мы научились управлять их работой – мне пришла в голову мысль – не использовать ли эту мини-структурку в корыстных целях – для форсирования собственных разработок…

– Как, ваши сотрудники уже тогда были подключены к Структуре? – удивился я.

– Нет, это была лишь математическая модель. Вживлять чипы начали позже, и это совсем другая история… В модельной Структуре были их рабочие компьютеры, которые диктовали нашим подопечным нужное нам направление работы. Что-то типа факультативных занятий…

– Вот-вот, – продолжил Либидо, – Я и загрузил их идеей управления будущей Структурой с помощью ее отдельных элементов…

– Которые я назвал «мультесерверы», – вставил Свин.

– Не ври, термин придумал Хок, на той вечеринке в Детройте… – возразил Либидо.

– Но в связи с другими проблемами – вспомни…

– Не важно. Жаль, что Хока убили… Он вляпался в историю, когда обрубали концы по этой самой сделке с материалами по Структуре, – пояснил Либидо.

– Так про мультисерверы кроме вас никто не знает? – спросил я.

– Как это – не знает?! – воскликнул Свин. – Идея ведь лежит на поверхности, еще не хватало, чтобы кто-то воспользовался приоритетом и нагрелся на наших разработках!… Наоборот, мы быстро проинформировали начальство, те запатентовали идею, а потом засекретили… И теперь официально считается, что мультисерверов не существует. – Свин хихикнул, – Нам даже премию дали. Как раз на пиво и хватило… И на то, чтобы склепать мультисерверное оборудование для себя, любимых.

– Ну, и в чем же теперь ваше преимущество? – поинтересовался я. Я начинал находить в разговоре интерес. Все же лучше, чем приседать, как это делал сейчас Мастер.

– В том, что подаренная боссам идея должна была уводить по ложному пути… – сказал Свин. – Понимаешь, несколько отделов, сами того не зная, потрудились на славу и выдали, как минимум, две совершенно разные концепции мультисервера. Одна из них строится на особенностях той или иной конкретной Структуры и довольно эффективна. Но только на том или ином уровне развития Структуры. Ее мы и продали боссам.

– А вот вторая концепция… Это штука более хитрая. Может, не настолько эффективная и хорошо разработанная, зато позволяющая «серверить» в любой Структуре – независимо от ее уровня развития и сложности. А главное – она теоретически позволяет управлять другими мультисерверами. И этого пока ни у кого нет…

– Почему вы так в этом уверены? – поинтересовался я и мельком взглянул на Тварь. Та, видимо утомленная многократным повторением одного и того же, дрыхла в какой-то неудобной позе прямо на полу.

– Потому что первый тип мультисерверов – хорошая и удобная замануха. Зачем изобретать велосипед, если можно его можно бесконечно совершенствовать? Терикам с их возможностями достаточно поднимать уровень своих мультисерверов по отработанной схеме – и нам их никогда не догнать, поскольку сама их Структура совершенней. Перед нашими стоит та же задача. Если кому и приходила в голову идея сверхмультисервера – то сейчас не до ее реализации – любые разработки будут моментально отставать от развития самих Структур…

– А вы, значит, не отстаете? – усмехнулся я.

– Не-а, – самодовольно сказал Свин. – Программка, такая автономная, простенькая, была запущена в Структуру в самый момент ее зарождения. А, следовательно, она, по любому, развивается более длительный период и куда быстрее прочих…

– Мы с самого начала были не прочь иметь возможность влиять на свое детище… – добавил Либидо.

– И теперь она развивается самыми быстрыми темпами, используя мощь самой Структуры по максимуму… – продолжил Свин, внимательно глядя на Сергея. – Только, вот незадача: трудно найти нормального носителя для этого нового, назовем его сверхмультисервера… Нужен крепкий, психически устойчивый, честный парень, а главное – индивидуал, не засветившийся в Структурах, каких сейчас днем с огнем…

– И вы выбрали меня, – кивнул я. Ну, что ж, все к тому и шло.

– Правильно, – улыбнулся Либидо. – Только постольку, поскольку ты вроде и вправду хороший парень…

– Да еще и сестрице нравишься… – вставил от себя Свин.

– Может, тогда познакомимся по-настоящему? Меня, например, зовут Сергей…

– Тебя зовут Эгоист, – отрезал Либидо. – Или Эго, что проще. Не надо никаких других имен. Мы сами стараемся их забыть. Пока. Въезжаешь?

– Ну… Ладно…

– Должен открыть тебе глаза на кое-какие обстоятельства. Ты у нас не первый такой.

– Э-э-э…

– М-да, были кандидатуры. Очень хорошие. Но мы потеряли их. Одного даже прямо перед загрузкой софта. Он уже влился в Структуру – активировал структуральный канал, то бишь, мультиканал, как его называют в просторечье, нашел путь, подготовился к приему данных, чуть было не указал путь и логин… Но тут эти сволочи вынюхали его. И убили. Перерезали горло.

– Кто перерезал?... – обомлел я.

– Как, ты не понял? Наши программы оттого и хороши, что развиваются в самой мощной структуре – Структуре террористов.

-5-

Мастер сидел на краю стола, тоскливо оглядывая команду своих «мозговых агентов». В его взгляде читалась обреченность группы на самые страшные неудачи. С моей точки зрения, это было неправильно: посылая солдат на верную смерть, командир должен весело и бодро отдавать приказы с тем, чтобы никаких сомнений у смертников не оставалось.

Но, видимо, гуманная Структура до последнего оставляла шанс отказаться от опасной операции.

Честно говоря, теперь я, пожалуй, преспокойно присоединился бы к этой самой пресловутой Структуре. Тем более, что после всего услышанного и узнанного ничего особо страшного в этом уже не видел.

Если бы не Тварь, втягивающая меня в заговор доморощенных суперменов.

Надо же, я на сто процентов поверил им… Нет, на сто процентов я поверил именно Твари. Все-таки, она меня зацепила… И зря я грешил на козни Структуры. Все по-человечески просто…

…Мастер теперь представлял собой лишь задний план развивающегося действия, вместе с парочкой худосочных очкариков в штатском и кожаными папками.

Непосредственно перед группой прохаживался невысокий, но такой же, как Мастер, сбитый, человек в темном костюме. Называть себя он велел Игорем Анатольевичем. Именно он и руководил операцией

– Итак, повторим задание. Агент Эгоист – вы представитель Генерального штаба Мирошниченко Геннадий Аркадьевич, полковник. Курс адаптации к военной Структуре пройден, возвращаться к подробностям не будем. Подлинный полковник Мирошниченко будет временно недоступен в каналах Структуры. Временно – это час.

– Полтора часа, – вставил один из очкариков.

– Задача: в одиннадцать ноль-ноль встретиться с генералом Тихомировым на его даче, передать от генерала Павленко следующую информацию…

Игорь Анатольевич трижды зачитал текст. Я мысленного проговорил его вместе с ним.

– По нашим данным, вы, полковник, лично не знакомы с Тихомировым, так что накладок быть не должно, а дальше мы все косметически подгоним под реальность, если еще будет в том необходимость.

– Сообщение запомнить, ответ тоже. Разрешается получасовое неформальное общение. Иметь в виду главное – все переговоры наших подопечных идут исключительно на вербальном либо письменном уровне. Так что группа разгона будет создавать только специфический для представителя военной Структуры фон. Мультиканал не открывать, в Структуру не выходить. На генеральской даче вас прикрывает агент Тварь – она замещает домработницу Елену Максименко. По легенде зовут ее Ольга.

– Следующий этап: вы доставляете информацию в точку «три» агенту Свину. Повторяю: только вербально. После этого в течение десяти минут перемещаетесь в точку «четыре», где вас будет ждать фургон. Там по прямому каналу ваш образный пакет сольют самому полковнику Мирошниченко, то есть, оригиналу. Впрочем, дальнейшее вас не касается. Еще: по пути с генеральской дачи в точку «три» необходимо уничтожить усилитель. Для этого просто выньте его изо рта, надломите и выкиньте в течение пяти секунд подальше в сторону. Он самоуничтожится.

Я кивнул. Больше ничего и не требовалось. Все это было оговорено десятки раз.

Игорь Анатольевич повернулся к Свину.

– Агент Свин. Ждать агента Эгоиста в условленной точке «три» в указанное время, затем поменять свой усилитель на дублирующий, первый уничтожить, после чего в точке «пять» передать вербально полученную информацию агенту Либидо. Либидо – вы в курсе…

– Конечно, кивнул Либидо.

– Хм… – с сомнением вдруг замер Игорь Анатольевич. – Здесь пора бы уже подключить мультиспецназ, чтобы хотя бы наготове был…

– Но… – начал было один из очкариков.

– Знаю, знаю, нельзя. Структура может выдать через аномальные отростки… Дилетанты, мать его так…Ладно, запомните, – обратился Игорь Анатольевич к команде. – От полученных вами данных зависит наша дальнейшая тактика. Провал может стоить больших проблем в стране. А с нынешней внешней ситуацией – сами понимаете. Я не прошу от вас невозможного. Просто отнеситесь к заданию ответственно…

– Конечно, – очень серьезно ответил Свин.

– Постараемся, – насуплено сказал Либидо.

– Так точно, – щелкнул каблуками я.

«Волга» мчалась во мраке по редкому, типично дачному, леску. Тонко гудел странный, но дико эффективный, двигатель, что ставили теперь на все машины, включая и старые. Хмурый водитель в форме прапорщика молчал полдороги, пока, наконец, вдруг не хмыкнул:

– Расслабься Эго. Неужели ты еще не понял, что это – очередная проверка?

– Догадываюсь, – соврал я. Черт, ну как к этому привыкнуть? – Свин, ты, что ли?

– Молодец, начинаешь ловить фишку. Только проверка эта – для них. Для нас, как раз, дело в самом разгаре.

– То есть?

– То есть, это именно мы начинаем нашу работу, со Структуры Вооруженных сил. Этот твой визит – он как нельзя кстати.

– Объясни, – потребовал я.

– Охотно. Формальная цель операции – поиск очередного заговора против власти. Во всяком случае – официально. Неофициально, я предполагаю, что спецслужбы ищут выход на териков, которые непременно решат воспользоваться ситуацией. Поэтому наша задача – косить под лопухов, постепенно перехватывая инициативу. На териков раньше гэбэшников выйти должны мы.

– Почему?

– Спецслужбы уничтожат представителя Структуры териков при малейшем на то подозрении. Сейчас у них просто нет другого способа борьбы. А нас это не вполне устраивает. Нам нужен живой терик. А лучше и не один…

– Замечательно. И как мы с ними справимся, если они умнее, быстрее, и сильнее?

– На сегодня тебе информации достаточно. Побереги нервы для дальнейшего представления. Ручаюсь, оно тебе понравится…

Я с сомнением покачал головой. Шею натирал воротничок форменной рубашки, полковничьи погоны, словно антикрылья гоночного «болида» давили к земле…

Внезапно вспыхнул прожектор и громкий командный голос произнес: «Внимание! Заглушите двигатель и приготовьте документы в развернутом виде». Я даже не заметил, как «волга» остановилась перед массивными чугунными воротами.

К нам, не спеша, подошел долговязый солдат в камуфлированной бандане, обвешанный легкой бронезащитой, средствами связи, с автоматом наперерез. Под стволом «калашникова» неприятно сверкнул цилиндр квантового разрядника.

– Документы, – грубо сказал солдат и сунул под нос водителю сканер.

С другой стороны машины, в тени деревьев, я заметил еще одну вооруженную тень.

– Почему честь не отдаем? – холодно, сквозь зубы ответил я, и прапор-Свин одобрительно подмигнул мне.

Солдат лениво козырнул и отсканировал просунутые в окно документы и отпечатки больших пальцев приезжих.

Ворота со скрипом раскрылись, и «волга» впорхнула на территорию генеральской дачки.

Свин в обличье прапора остался у машины и зачем-то принялся ковыряться в капоте.

По идее встречать полковника должен был какой-нибудь адъютант, но вместо этого на лестнице его ждала Тварь.

– М-м-м! А вам идет форма, полковник! – кокетливо сказала Тварь и поманила меня в глубину дачи.

– Вам тоже, Ольга, – съязвил я, намекая на ее легкомысленный белый передничек при коротенькой синей юбочке.

Дача была классическая генеральская, как я и представлял себе, с коврами и бюстами каких-то полководцев, медными танками на малахитовых пьедесталах, обставленная дорого и безвкусно. Поднялись на второй этаж и оказались в достаточно просторном холле.

Тварь указала на большую двустворчатую дверь, а сама плюхнулась в «старинное» кресло, пошло закинув ногу на ногу.

Я откашлялся, постучался и решительно толкнул дверь.

– Товарищ генерал, полковник Мирошниченко по вашему приказанию прибыл! – четко, но с достоинством произнес я и почувствовал, что сделал это напрасно.

Генерал, пожилой, грузный дядька в форменной рубашке, седой, как парашют, сидел за огромным лакированным столом, положив на него ноги в тапочках и адидасовских «трениках», и запускал в пространство самолетики. Самолетиками была усеяна вся комната. Сделаны они были из каких-то гербовых бланков.

– Расслабься, Эго, – задумчиво, басом сказал генерал, – Садись, не стесняйся. Сестра сейчас чайку принесет…

– Либидо?! – растерялся я. Как-то вяло удивился, так как успел устать от этих штучек.

– Что-то тип того, – кивнул генерал. – Вон, кинул свое тело пока вздремнуть маленько… Видишь, валяется на диване… Рядом со Свином…

– Вы и так можете? – не столько спросил, сколько констатировал я.

– Мы мультисерверы, – пожал плечами генерал. – На этом уровне можем. Но выше, – он ткнул пальцем в потолок. – Сидят сервера помощнее нашего.

– Не боитесь, что нас так расколят? – озабоченно спросил я.

– Рад, друг Эго, что ты стал, наконец, говорить «мы» в отношении всего этого нашего безобразия. Рано или поздно нас, конечно, расколят. На правительство совсем не дураки работают, поверь мне. Там есть спецы – не чета нам. Наша сила только в приоритете.

– А зачем сейчас этот цирк? – я обвел руками генеральский кабинет.

– Во-первых, считай это тоже своеобразной тренировкой. Во-вторых, мы начинаем нашу собственную операцию…

– Суть которой я так до сих пор и не понял, – вставил я.

– Нет, дело не в том, что ты не понял. Дело в том, что мы тебе пока не говорили самого основного. Не созрел еще.

– А когда созрею?

– Надеюсь, что скоро. Потому, что времени у нас больше нет. Не сочти за труд, дай-ка мне лаптоп…

Я глянул туда, куда указывал генерал и увидел то, что называлось лаптопом.

– Ага, во-от этот журнальчик. Старый добрый «За рулем».

– Это же «Космополитен!»

– Эге! Видать, сестрица копалась в моем аппаратике… Ай-яй-яй!

Генерал откинул обложку лежащего передним журнала, которая вдруг стала жесткой и осветила его лицо голубоватым светом…

– Так… Ну вот, источники сообщают о странной активности териков. Совершенно необъяснимой… Какие-то миграции в арабском мире… Этнические чистки в Париже. Не понятно, как вообще выжил Израиль в такой обстановке… Хотя Свин выдвинул интересную теорию… Ты слушаешь? Свин полагает, что современный Израиль – уже фикция, маскировка. Терики давно включили его в свою Терро-структуру, просто не могли не включить. И я подозреваю, что инициатива могла исходить именно от самих израильтян. Во-первых, выхода у них никакого не оставалось, а во-вторых – они же хитрые, надеялись, как всегда, ассимилироваться и постепенно перехватить инициативу… Впрочем, узнать это – тоже часть нашего плана…

Генерал замер, как бы прислушиваясь к собственным ощущениям. Тут же с дивана суетливо поднялись Свин и Либидо уже собственными персонами.

– Эго, отойди в сторонку. Сейчас тут маленькое представление будет…

Все трое торопливо отошли в дальний угол кабинета и расселись на роскошно-неудобных стульях.

В дверь постучали.

– Да! – каким-то другим голосом откликнулся генерал.

Дверь открылась, и в комнату вошел неизвестный в форме полковника. – Товарищ генерал, полковник Мирошниченко по вашему приказанию прибыл!..

Глаза у меня медленно поползли на лоб. Либидо прижал палец к губам. Свин шепнул на ухо: «Смотри! Это агент Эгоист. Узнаешь себя?» Он явно веселился, наблюдая за моей реакцией... Либидо с укоризной смотрел на нас обоих

– А, дорогой, здравствуй! – генерал грузно поднялся из-за стола и радушно направился навстречу самозванцу. Приобняв того за плечи, генерал повлек его к столу и усадил напротив себя. Оба как будто не замечали посторонних.

– Ну, что решили? – как-то посерьезнев, заговорил генерал, нервно вертя в руках перьевую ручку.

– Решили все-таки действовать через Структуру… Генерал Павленко считает…

– Мать вашу!... Ведь договорились же! Никакой координации через Структуру – нас возьмут за два часа!

– Но товарищ Павленко считает, что пять ваших мультисерверов и три наших смогут максимально четко скоординировать операцию, и та продлится не более полутора часов… У нас есть еще один мультисервер в ФСБ и один – в президентской администрации…

– Что-то мне с трудом в это верится, – пробурчал генерал, закуривая. Откуда они взялись – эти мультисерверы? С чего они пошли на контакт?

– Наши аналитики просчитали…

– Слушай, полковник… Передай-ка генералу Павленко, что я хочу сам с ним встретиться. Сегодня. В течение двух часов. Не сочти за труд – смотайся за ним, а?

– Но… Мне надо знать ответ по поводу времени «Ч».

– Много неясного, дорогой, много неясного. Давай, езжай… Не по телефону же мне ему звонить? Или через Структуру, может, а?

Оба напряженно фыркнули. Встали. Генерал, провожая агента Эгоиста-2, направился с ним к двери, и тут, как бы невзначай, положил руку на голову полковника. Тот дернулся и осел на пол.

– Стукач, сукин сын, дерьмо, – сплюнул генерал и, заложив руки за спину, подошел к окну.

Я, ошалело, обернулся на товарищей. Но для тех ситуация, видимо, была не менее неожиданной.

Свин распахнул журнал, который теперь оказался «Огоньком», и лихорадочно защелкал клавиатурой.

Либидо замер с закатившимися глазами. По лицу его обильно струился пот. Сергею стало жутко. Его приятели-мультихулиганы, видимо, вылезли, наконец, за рамки собственных возможностей.

– Эй, вы там, молокососы. Зря пузыритесь, – генерал заговорил спокойно, даже не оборачиваясь. – Сейчас я включил «глушилку», так что ваши мозговые трепыхания бесполезны. Что мне прикажете с вами делать?

Генерал повернулся к ним и задумчиво осмотрел с ног до головы.

– По уму, вас надо бы сразу прикончить. Но, с другой стороны, вам ведь все равно, на чьей стороне работать…

Свин и Либидо молчали. Сергею тем более нечего было сказать.

– Так-так-так, бывший капитан, а ныне дезертир Галич… С каких это пор вы стали полковником? Неужто, армейская Структура что-то пропустила? Видимо, да, потому что дерьмо эта ваша долбанная Структура… Армия кишит шпионами – и кто им в этом помогает? Структура… Так что правильно, что дезертировал, уж лучше дисциплинарный батальон… Впрочем, оставим дискуссии на потом.

Генерал достал из кармана брюк мини-рацию, нацепил ее на ухо и громко заговорил:

– Код три девятки, факел, зима-зима. Начали.

В ту же минуту в кабинет ворвались двое пехотинцев в касках, волоча за собой извивающуюся Тварь.

– Эту компанию – в подвал. Охрана – три спеца, блоки канала вынуть – только рации. А то, я гляжу, они мастера копаться в чужих мозгах. Но я думаю, как раз этим они нам еще пригодятся…

… Они и глазом моргнуть не успели, как оказались в так называемом подвале. В действительности это была самая настоящая тюремная камера.

«Странный подвал на дачке у генерала» – пробормотал Свин, когда их запихивали в узкую дверь. Дверь имела некоторую особенность: она была двойной. Наружная представляла собой бронированную плиту с окошком, как в царской охранке. Второй дверью была более цивилизованная, «американизированная» вертикальная решетка. Вот на эту решетку их только и закрыли, видимо, чтобы контролировать происходящее внутри. Одно утешало – заключенным также прекрасно было видно, что происходит за пределами камеры.

Перед решеткой на легкомысленных пластиковых стульях, положа на колени новые «калаши», те, что с управляемыми пулями и лазерными шокерами, уселись три крепыша в черном. На них не было стандартной бронезащиты. Зато на плечи были небрежно накинуты активные жилеты – штука дорогая, но чертовски эффективная, как от пули, так и от квантового разрядника. Правда – пока хватит изотопной батареи.

Спецы сели так, чтобы одновременно видеть все стены, оба выхода из подвала и самих заключенных.

Один из них бросил на пол пирамидку голокуба. В пространстве сразу же возникло несколько сложенных в куб изображений: явно различных участков дачи, помещений, входов и ворот, а также одного из центральных информационных каналов. Мельком взглянув на заключенных, спец сорвал с головы нечто вроде банданы и с неприятным чавкающим звуком выдернул из затылка маленький предмет – армейский приемо-передатчик структурального канала. Так же поступили остальные двое. Их лица сразу как-то поскучнели, и они уставились в проекторные изображения…

– Ну, что, допрыгались? – тихо поинтересовался я. Мне окончательно перестало все нравиться. Я уже всерьез ругал себя за то, что не сдался и не подключился к Структуре сразу.

– Кто ж мог знать, что все так запущено, – пожал плечами Свин. – Все неожиданности предусмотреть невозможно.

Тварь молча переглянулась с Либидо. Недовольными они не выглядели.

Свин глубоко вздохнул. Слишком грустно и слишком глубоко. Поэтому я ему не поверил.

-6-

«– Жителей столицы, столиц республик, краевых и областных центров, просим без особой необходимости не покидать своих домов и не поддаваться на провокации противоправных элементов.

Силы правопорядка в состоянии удержать ситуацию под контролем.

Просим также временно отказаться от пользования мультиканалами в личных целях. Ресурсы общегражданской Структуры будут задействованы дополнительно в помощь правоохранительным органам…»

Со всех сторон к столице тянулась военная техника. Танки, БМП, роботы прорыва и транспортеры с солдатами.

Людей вдоль дорог практически не было. Структура проинформировала всех об опасности, и люди предпочитали благоразумно прятаться дома, пока очередная путчистская волна не схлынет, оставив на поверхности пену из автоматных гильз, трупов и мятых транспарантов.

Роботы прорыва ревностно обшаривали биорадарами окрестности автострад и очищали их от ненужных свидетелей разрядами, подавляющими мультиканал. Случайный прохожий просто не успевал поделиться увиденным со Структурой – у него перегорал GSM-передатчик, связанный с нейрочипом, и прохожий ощущал мгновенное отупление.

Впрочем, техника, окружающая город – это просто дань традиции.

Главным козырем генерала Тихомирова был мультиспецназ.

По закодированному структуральному каналу передавался сигнал тревоги, и в полутора тысячах московских квартир начинало происходить странное.

Крепкие коренастые мужики внезапно бросали газеты, вскакивали из-за обеденного стола, со своих жен, любовниц и с унитазов, они выпрыгивали из брошенных, как попало, машин, идя пешком, останавливались на полпути и, развернувшись, упругой трусцой направлялись в разбросанные по городу спецквартиры. Там, в схронах, они быстро одевались в черное, накидывали активные жилеты и обвешивались боеприпасами.

К рукавам на «липучках» крепились люминесцентные ленты: несмотря на структуральную связь, необходимо было обезопасить свою группу от случайного взаимоуничтожения. Ленты можно было включать, выключать, в случае тактической необходимости, менять цвет.

Все это происходило в абсолютном молчании. Мультиофицерам нет надобности тратить время на болтовню в условиях прямого мозгового штурма.

Структура Вооруженных сил, вернее, взбунтовавшаяся ее часть, не передавала изображений, приказов, какой-либо конкретной информации. Рядовые участники операции вообще не имели четкого представления о том, что в действительности происходит. Так же, как и не имели представления об управляющих ими мультисерверах.

В клубке подсознательных связей спецназовцев можно было различить лишь шепот кодов основного приказа:

«Три-пять-семь – телецентр, пять-восемь – Кремль север, четыре – Кремль – юг, пять-пять-три – Кремль воздух, десять-один – Кремль – дно…

Тридцать пять – рассыпная по семь – Садовое, поддержка «Воздух» пять-девять-сорок два.

Один, два-на-один – поддержка «Воздух» один, два-два, три – Кремль центр…»

Черные фигуры, словно из ведра просыпались на Манежную площадь и тут же растворись в темноте. В воздухе зашуршали бесшумные диверсионные вертолеты.

Структурированная кремлевская охрана не успела среагировать. Персонал Кремля также оказался неоднороден, и за спиной ошеломленной охраны возникли какие-то клерки, уборщики и прочая ранее незаметная мелочь, что теперь с равнодушными взглядами положили подручными средствами значительную часть кремлевских сил, прежде, чем были перебиты пришедшими в себя профессионалами. Однако внимание охраны на несколько секунд было отвлечено, и этого мультиспецназу хватило для проникновения и информационной изоляции Кремля.

Через час все основные здания, имеющие отношение к власти, связи и к средствам массовой информации были взяты под контроль путчистов. Еще через полчаса улицы города были заполнены бронетехникой, а захваченные объекты укреплены регулярными частями, выступившими на стороне заговорщиков.

Вскоре сердце страны было под контролем путчистов. Готовилось традиционное телеобращение к народу, а также идеологические пакеты для «промывки» общегражданской и иных Структур страны.

Однако неожиданная легкость захвата власти не могла не смутить военных. К середине ночи худшие опасения путчистов стали подтверждаться.

Президент вместе с аппаратом и системой правительственной связи будто растворился в воздухе. Агентура здесь явно подвела.

Самым неприятным, но ожидаемым сюрпризом для генерала Тихомирова было молчание генерала Павленко. Именно его мобильные ядерные силы должны были играть ключевую роль в перевороте.

Однако вариант возможного предательства Тихомировым был учтен.

…В большом, ярко освещенном зале находились сам Тихомиров, три штатных мультисервера, являвшихся для всех, кроме генерала, просто полковниками, адъютант, он же скрытый мультисервер, группа техников-структуристов и двадцать человек спецназовцев, объединенных в изолированную и закодированную микро-Структуру.

На всякий случай генерала охраняло еще пятеро телохранителей с отключенным мультиканалом.

Десятки трупов служащих, охранников и спецназовцев, разбросанных по всему помещению присутствующими уже можно было не считать.

Все смотрели на возню пятерых техников-структуристов у больших, под потолок высотой, белых тумб. Возле каждой тумбы находилось по два терминала с выдвижными креслами. Техников интересовали не терминалы. Их занимало содержимое тумб.

– Так, что тут у нас? – деловым тоном спросил генерал. Однако за решительностью и колкостью взгляда Тихомирова угадывался тщательно скрываемый страх. Страх временами прорывался сквозь всплески суетливой нервозности.

– Вот, – сказал техник, отодвигая в сторону широкую белую панель, закрывавшую боковую стенку тумбы. – Это, похоже, и есть то, что мы ищем…

– Похоже?! – поднял брови генерал.

– Точно, оно, – быстро сказал другой техник и шмыгнул носом. – Это центральный модулятор военной Структуры…

– А эти? – спросил адъютант, кивнув на другие тумбы.

– Это дублирующие блоки. Они выключены…

– Так мы можем прямо сейчас отсюда управлять войсками? – спросил Тихомиров.

– Отдавать приказы через Структуру Вооруженных сил– конечно…

– Ты понял, о чем я говорю! Я имею в виду – управлять напрямую!

– Э-э-э… Через мультисервер? – структурист явно не был готов к такой задаче.

– Короче, – отрезал генерал. – Настраивайте подключение к каналу. Выдайте состояние подключения маршалов Иванова и Рудько, адмиралов Минина, Крючкова и Селезнева…

– Все в канале, – ответил техник, косясь на терминал. – Степень загруженности мультиканала – максимальная. Видимо, всех подняли по тревоге…

– Вот и замечательно… Товарищам полковникам, моему адъютанту и мне – прямое подключение….

Телохранители освободили от трупов несколько кресел и подкатили к развороченному модулятору. Полковники, адъютант и генерал уселись в кресла и принялись нетерпеливо о чем-то шептаться, пока техники тянули из внутренностей модулятора оптоволоконные кабели и втыкали их через переходники в стриженые затылки. Не каждый военный мог похвастаться возможностью прямого подключения к мультиканалу через сверхскоростной кабель.

– Так, а теперь при входе – тройное повышение частоты нашего канала, – приказал генерал.

– Но ведь тройное – только для тестирования! Это опасно!

– Выполнять!

– Есть!

Пятеро путчистов закрыли глаза, как это и полагалось перед форсированным входом в Структуру.

В этот момент двое из техников, контролировавших состояние канала, еле заметно переглянулись. Один из них опустил и поднял глаза. В ту же секунду техники резко обернулись, выбросив кулаки в сторону сидящих в креслах.

В тот миг же их тела были разорваны в клочья очередями мультиспецназа. Рядом, задетые рикошетом, упали еще двое структуристов.

Но мигом раньше веера реактивных игл, вырвавшихся из четырех рукавов спецовок, превратили в кровавую кашу головы генерала Тихомирова с адъютантом и двух полковников. Еще один, менее задетый залпом, конвульсивно дергался в кресле, пытаясь вырвать из шеи несуществующее острие…

Через пару секунд на пол рухнул один из телохранителей, которые не успели даже среагировать на происходящее.

Спецназовцы, оставшиеся в живых телохранители и последний техник, молча смотрели на результаты происшедшего.

Пора было идти домой.

…Бронетехника на улицах замерла, потом вдруг развернулась и загрохотала назад к МКАД.

Бойцы мульспецназа, разбросанные командами по всему городу, озадаченно озирались и вытирали со лба холодный пот. Из захваченных зданий уныло выходили вооруженные люди в неопрятной, будто с чужого плеча, одежде (а так оно и было), бросали оружие и амуницию на асфальт и растворялись в толпе. В «засвеченные» спецквартиры возвращаться не было смысла.

Из каких-то щелей заструились милиционеры и ОМОН, которые после ухода мультиспецназа выглядели почти празднично.

ОМОН принялся собирать остатки брошенного и самоуничтожившегося оружия и наводить порядок, особой надобности в котором на пустынных улицах, впрочем, не наблюдалось

Приближался рассвет.

-7-

Томясь за решеткой, Либидо, Тварь, Свин и я вместе с ними наблюдали за обрывками новостей, мелькающими в голографическом кубе «по ту сторону».

«…Действиями спецслужб была ликвидирована попытка государственного переворота…

… Генерал Тихомиров подозревается в государственной измене…

…Убит в перестрелке…

…Просим граждан сохранять спокойствие…

…Президент обещал не вводить в стране чрезвычайного положения. Однако в столице, краевых, областных центрах и других крупных городах объявлен комендантский час. Граждан просят проявить понимание и терпение по поводу временных неудобств….»

Полночи неподвижно сидевшие охранники одновременно вдруг приложили руки к ушам – видимо получали радиосообщение. Так же спокойно они разом встали, подняли с пола голокуб и направились к выходу. На полпути один из охранников остановился и, вернувшись, небрежно открыл замок решетки. В глаза узникам он старался не смотреть. Только процедил сквозь зубы:

– Сидеть тут еще полчаса.

Освобожденные кивнули с готовностью и с хрустом в затекших шеях.

– Так что это было? – спросил я, когда «освободитель» скрылся из вида.

– Не могу сказать точно, – задумчиво произнес Либидо. – Но, по-моему, – это самая масштабная операция по выявлению и уничтожению териков.

– Не пойму, как можно выявить териков при помощи путча? – я пожал плечами.

– Можно по-разному, – отмахнулся Свин. – Вообще, только по-разному и можно – терики никогда не повторяются.

– Но кто бы мог подумать, что они внедрятся в руководство армией! – протянула Тварь.

– Генерал?!. – понял я.

– Ну, конечно, – ответил Свин. – С кем бы еще не мог справиться Либидо?

– Жалко, что его кокнули, – с досадой сказала Тварь.

– А чем он тебе помог бы? Кто знал, что он сам мультисервер, да еще такой высокой накачки! – возразил Свин. – Терик нам нужен простой, но подключенный к Терро-структуре.

– Тоже верно, – согласилась Тварь.

– Так вы с самого начала знали, что он террорист? – спросиля.

– Не террорист, – скривился Свин, – Терик. Это не совсем одно и тоже. Терик может просто быть мозговым донором для террористов и не подозревать об этом. Тихомиров, может, и в правду думал, что он хочет власти для себя. Небось, хотел подчинись себе руководство армией…Не давали ему покоя лавры Пиночета, как я погляжу. Не зря же они Останкино захватывали…

– А что в Останкино? – удивился я.

– А там, в подвалах телецентра – модуляторы Структуры Вооруженных сил. А, может, и не только.

– Почему именно там?

– Да потому, что там их сложно отследить и контролировать – высокий уровень помех от телецентра. Но видишь – нет ничего тайного, что не стало бы явным…

– А зачем вам живой терик?

– А нам, по сути, и не он нужен… – сказала Тварь

– И, по сути – не нам, – хмыкнул Свин.

– А что же тогда и кому нужно? Хватит загадками говорить! – рассердился я.

– Нам нужен не он, а его нейрочип. Вернее, не просто нейрочип, а нейрочип с живым мультиканалом, который, в свою очередь нужен – угадай кому?

– Кому? – насупился я.

– Тебе, тебе дорогой Эго, – ласково сказала Тварь

– Э…. Это мне зачем?!

– Затем, чтобы вживить его в твой, еще не обремененный Структурой мозг, который Структура териков некоторое время будет принимать за своего… – поглаживая меня по колену, продолжала Тварь.

– И за это время ты выкачаешь нам наши проги, а мы надерем задницу этим уродам! – радостно завершил Свин…

– Постойте! Я не давал своего согласия на это! Я не хочу ничего вживлять в мозги! Я в это дерьмо полез не ради еще большего дерьма! Я… – я почти кричал, задыхаясь и порываясь встать. Тварь улыбалась, лезла ко мне обниматься и не давала вырваться из своих нежно-цепких лап.

– Во-от… – сказал Либидо, – Я же говорил, не надо пока ему говорить. А вы прямо так – в лоб.

Меня трясло от переполнявших меня чувств – злобы, отчаяния и бессилия. Тварь продолжала говорить отвратительно-ласковым голосом, тем не менее, приятно запуская пальцы в мои волосы…

– Неужели ты до сих пор не понял, что не случайно попал в нашу группу, что тебя не просто так учили жить в Структуре, пользоваться Структурой, оставляя при этом чистые мозги? Мы просто воспользовались ресурсами государства. Опять же – для благих целей, заметь…

– Ничего, пусть осваивается в новой реальности, хмыкнул Свин. – Типа, «добро пожаловать в реальный мир, Эго!»

– Еще одна цитата из «Матрицы» – и я разобью тебе морду, – пообещала Свину Тварь.

– Ладно, сестрица, пошутил. Но сама подумай – после сегодняшнего…

– Уже вчерашнего, – вставил Либидо.

– Не важно… Я хочу сказать – все, алес! Наше время истекло! У нас вышел абсолютный «косяк» с этим генералом…

– М-да… Кто бы мог подумать, что териком окажется сам Тихомиров? Все же указывало на Павленко! – проговорил Либидо.

– Расслабились, нечего сказать… – хлюпнул носом Свин. – Особенно, когда наш доктор Франкенштейн принялся играться с ним, как с куклой.

– Спасибо за Франкенштейна, приятель, – отозвался Либидо и продолжил:

– Очевидно, что в Структуре Госбезопасности – крысы. Они специально пустили собственную операцию по ложному следу. Да еще и организовали липовую тренировку в момент, когда необходимы были реальные действия…Я только об одном думаю – почему мы еще живы? Неужели помогла дубль-группа?

– Ребята… – осипшим голосом сказала вдруг Тварь. – Они все знали про дубль группу…

– Ты про Мастера и ?…

– Да, нет, что ты! Я про териков. Нам специально дали возможность проявиться! Вы поняли? А потом пошла вторая группа, которая терекам нужна не была – и ее просто уничтожили…

Я вдруг вспомнил оседающего на пол дублера в полковничьей форме и стал нервно снимать китель, заодно поинтересовавшись:

– А почему они не уничтожили нас?

– Может, просто не успели? – неуверенно предположил Свин. – Ну, там, переворот-мереворот, путч-мутч…

– Ерунда, – жестко ответил Либидо. – Структуре териков теперь про нас известно все. Генерал, наверняка, успел поделиться информацией…

И тут меня осенило:

– Слушайте, Робин Гуды доморощенные, а вы сами не доперли, зачем вы им нужны? Вы нужны им только для одного, – я сделал паузу, набирая в легкие воздуха.

– Ладно, дилетант, не тяни, – буркнул Свин.

– Им наверняка нужны ваши проги! Не вы ж одни хотите владеть миром…

Троица мультисерверов оторопело замолчала. Видимо, такой оборот им в голову не приходил.

– Но… Бред какой… Откуда им знать про эти проги? – сипло спросил Свин.

– Сами сказали – крысы, – я пожал плечами.

– Да ты, пожалуй, не так уж и не прав, – протянул Либидо. – Что-то такое мне мерещилось, да только озвучить страшно было…

– Это что ж получается? – сказал Свин. – Они просто ждут, когда мы сами выйдем в Терро-структуру, начнем качать проги, а они нас – как Рыжего?..

– Это, которого до тебя зарезали, – непосредственно пояснила Тварь. Меня передернуло. Не понравилось мне выражение «до тебя».

– Я думаю, если бы наш генерал остался жив, нас бы уже хорошенько напрягали в этом направлении… – продолжал Либидо.

– Но, Терро-структура уже в курсе… – шепотом сказал Свин, и, выкатив глаза, заорал. – Атас! Сваливаем! Сейчас к нам гости пожалуют!

Мы, вскочили и, спотыкаясь, помчались к выходу. Наверх вела винтовая лестница, и бежавший впереди Свин едва не ухнул вниз, грозя при том свихнуть шеи всей компании.

– Партизаны херовы, Че Гевары самодельные мать вашу! – рычал я, выталкивая наверх Тварь.

– На себя бы посмотрел, бомжара! – не оборачиваясь, бросил Свин.

– Не ссорьтесь, господа, – задыхаясь от бега, бросил Либидо. – Мы все облажались, и наша общая задача – безболезненно смыться…

– Я задержу их, ничего! – с пафосом крикнула Тварь, и я еще сильнее толкнул ее вверх по лестнице.

Братья отреагировали нервным ржанием.

– А ведь, правда – нас четверо, как тех мушкетеров, – заметил Свин, выбирая, в какой из коридоров ринуться дальше.

– Только с Д’Артаньяном не повезло – он у нас нервный и пассивный, – вставил Либидо.

– Это пока мы ему нейрочип териков не вживили – тогда он поймет, что значит быть гвардейцем кардинала… – почти истерично хохотнула Тварь.

– А вас, госпожа Буонасье, я бы попросил… – промычал я

– И не просите, сударь, не дам! Я честная женщина. Подвески вперед!

– А по ушам?! – возмущенно крикнул сестре Свин и пнул ногой полированную дверь.

Едва мы вырвались на поверхность, как заметили в стороне дачных ворот всполохи света автомобильных фар.

– Дуем за дом! – шепотом, но почти что закричал я, и мы ринулись через колючие розовые кусты на противоположный конец дачи.

Перелезать через ограду казалось непростым и рискованным делом, так как каждый металлический штырь высотой под три метра венчало самого серьезного вида острие.

Однако Свин, по всей видимости, и не думал заниматься рискованной акробатикой. Чисто по-поросячьи хрюкнув, он вклинился между прутьями ограды и стал наливаться краской. Поняв его идею, мы с Либидо схватились за прутья каждый со своей стороны, упершись ногами в бетон и железо. На счастье, генерал в свое время, видимо, решил не тратиться на закаленную сталь, и Свин, хотя и с трудом, но сумел вылезти наружу. За ним последовали и мы.

И вовремя, так как к нам все ближе подбирались неприятно тихие лучи фонариков.

-8-

«Граждане России, соотечественники, друзья. Нашу страну в очередной раз потрясли жестокие испытания.

Хочу еще раз поблагодарить всех вас за то, что не поддались сиюминутным настроениям, не пошли на поводу у разжигателей, не побоюсь этого страшного слова – гражданской войны.

И все же мы должны признать, что оказались не готовы к подобному удару, нанесенному в самое сердце нашей Родины.

К сожалению, остается опасность повторного, быть может, еще более коварного и тяжелого по последствиям выпада врагов нашего Отечества. Не так давно, мы единодушно приняли непростое для себя решение – объединить наше общество в высокотехнологичную общегражданскую Структуру. Позитивные плоды этого шага всем вам хорошо известны.

Однако, на сегодняшний день, как мы видим, этого не достаточно. Террористы и сепаратисты всех мастей пользуются разрозненностью интересов различных слоев общества и наносят удар по наиболее уязвимым местам новой системы.

В связи с этим, я как Президент страны, с одобрения Федерального собрания, принимаю решение временно ввести режим полномасштабного контроля всех Структур при помощи специальных технологий. И в связи с этим, я прошу всех граждан страны не поддаваться панике, в частности, не принимать на веру слухи о так называемых «мультисерверах».

Контроль будет проводиться исключительно в рамках Конституции, с помощью специального сканирующего и управляющего оборудования…»

– То есть мультисерверов, которых нет, – завершила речь президента Тварь и вырубила телевизор.

Телевизор был двухмерный и ящикообразный, старенький, как и все в этом доме. Здесь когда-то жила какая-то знакомая Твари, что подалась в город и использовала бревенчатую развалюху в качестве дачи. В воздухе царил запах сырости, чего-то прелого и непередаваемо тоскливого.

Впрочем, тосковать было от чего.

– Дела! – протянул Свин, – Снова взялись гайки закручивать!

– Как бы резьбу не сорвали, – заметил Либидо.

– Ну, и что дальше? – спросил я. Так спросил – чтоб разговор поддержать. Лично я уже решил, что буду делать дальше. Самое главное – вырвался из лап органов, и никто теперь не заставит меня подставить свои мозги под какую-нибудь дрель или электронное долото. Самое время раствориться. Благо, государству сейчас не до меня.

– А сейчас самое время как следует спрятаться, – серьезно сказал Либидо. – Полагаю, у нас не более суток.

– Почему? – поинтересовался я.

– Потому, что терики нами заинтересовались всерьез. Если в прошлый раз, когда мы, чуть было, не провернули свое дельце до конца, они приняли нашего парня за агента спецслужб, то теперь их Структуры наверняка в курсе, откуда ветер дует…

– Три мультисервера и одна единица сырья – это вам не Структура ФСБ, – вставил Свин.

– Это я-то сырье? – мне стало обидно.

– Конечно, – ответил Свин, – А кто ты есть в нашем мире без самого плевого нейрочипа? Инвалид без костылей, да и только. Тебе ведь, чтобы элементарную справку получить – надо ходить-бродить, искать – где, у кого… Ты – как слепой среди зрячих…

– Так что же мы тут сидим и старинные телевизоры смотрим? – спросил я. – Если ты такой умный – подключись к Структуре – и все дела.

– Ты не путай! – возразил Свин. – Я про нормальную жизнь говорю – а мы в подполье.

– Вот и я о том – сейчас мы абсолютно в равных условиях, – ухмыльнулся я.

– Тоже верно, – согласился Либидо. – Включать мультиканалы сейчас равносильно самоубийству. Нас и так найдут по нейроследу. Но мы хоть выгадаем время, если повезет.

– Везет тому, кто везет, – закончил я дискуссию и затянул веревку на туго набитом вещмешке. Перед этим из него пришлось вытряхнуть кучу непонятного пыльного хлама. – Так какие будут предложения?

– В Москву сейчас нельзя однозначно, – рассудил Либидо. – Подмосковье и крупные города отпадают. Нужны места со слабым мультиканалом…

– Северный полюс – пожалуйста! – фыркнула Тварь. – Еще тайга и тундра, только подальше от нефтяных вышек – уж там-то канал прочный, аж, звенит…

Свин, насупившись, пыхтел и нервно поглядывал в окно. Ему мерещилась слежка.

– Ладно, – подумав, решился я. – Вижу, привыкли вы ходить в суперменах. Избаловались. Прятаться вас особо никто не учил. Неприятно, наверное, почувствовать себя тараканом под мощным интеллектуальным каблуком?

– Не мудри, Эго, тебе не идет, – буркнул Свин, яростно расчесывая толстую шею. И то верно: больше суток уже не мылись, только бегали да нервно потели.

– Почему ж не идет? – вступилась за меня Тварь. – Пусть говорит.

– Тут не говорить – прыгать надо, – мудро сказал Либидо, прикидывая на вес сумку, набитую найденными в доме полезными вещами.

– Вот и я о том толкую, – подхватил я. – Как обычный человек, «сырье» по-вашему, буду говорить, тем не менее, как более опытный в вопросах скрытности и бегства. Поэтому пойдем мы не в леса, как тут предлагают некоторые, которые леса эти на мониторе только и видели, а пойдем, как раз наоборот. В город.

– Чего? – набычился было Свин, но был одернут более сдержанным Либидо.

– Очень просто. Пойдем туда, где таких, как мы, полно. Понимаете, о чем я говорю?

… В роли бомжа лучше всех смотрелся, как ни странно, Либидо. Было в нем что-то то ли от опустившегося поэта, то ли от отчаявшегося доцента или школьного учителя труда. При взгляде на него рука невольно тянулась в карман за мелочью.

Свин выглядел обыкновенным спившимся барыгой. Ни капли жалости он не вызывал, скорее готовую вырваться банальную фразу: «Да на тебе пахать надо!»

Тварь, «прикинувшись» попроще, выглядела, как и полагается привокзальной шлюхе. И это как раз вызывало во мне непонятную ревность. Наши отношения так и не успели перерасти во что-то большее, нежели взаимный стеб, подколки и упреки. Впрочем, времени впереди было предостаточно.

На вокзале вакантных мест не оказалось, тем более для такой крупной компании. Тем не менее, «перетерев» с «крышей», мне удалось найти для команды местечко на какой-то затянувшейся стройке, работать на которой отказались даже молдаване. По крайней мере, это означало вагончик на четверых, работу, которая представлялась лучшей маскировкой и гарантией не помереть с голоду, пока не появится возможность безопасно высунуть нос наружу.

Неприятные впечатления от очередного общения с «братками» дополнились их мутными взгляды в сторону Твари, которая, с удовольствием вжившись в роль, вела себя уж чересчур развязно.

Структурированные братки вели себя куда более цивилизованно, нежели их предки-индивидуалы. Но от этого ощущение исходившей от них опасности только усиливалось. Никто не «бычил», не гнул без надобности пальцев. Зато с недругами расправлялись они быстро, четко и безо всякого излишнего антуража.

Вот и теперь трое коренастых ребят в тренировочных костюмах, молча выслушивали меня, предварительно спокойно приняв возвращенный долг. Счетчик, слава богу, они не включали. Пару раз они синхронно повернули головы в сторону стоявших в сторонке братьев-серверов и больше не утруждали себя лишними взглядами. Структура и без них разложила «все по понятиям».

Повернувшись, как по команде, братки прыгнули в джип, и тот с тонким электрическим свистом скрылся в пыли…

…Стройка вызывала ощущение Дрездена, раздолбанного американской авиацией. Во всяком случае, у меня, в котором время от времени просыпался военный.

Совершенно очевидно, что строить здесь братки ничего не собирались, да и не их это профиль. Скорее всего, стройплощадку с материалами у кого-то отобрали за долги, и теперь она пребывала в ожидании покупателя. Отсюда и вытекала обязанность новоиспеченных «молдаван» разгребать мусор и приводить стройку в товарный вид.

…Вагончик оказался тесен, грязен и вонюч. Брезгливый Либидо ушел и через час вернулся с пакетом, набитым разного рода чистяще-моющими средствами, а также с мини-кондиционером подмышкой. Все-таки, рассудил он, мы сюда не на заработки приехали.

Немного расчистив этот гадюшник, Свин принялся оборудовать его по последнему слову техники. А именно – кинул на единственный откидной столик свой журнал-ноутбук, который теперь представлял из себя «Охоту и охотничье хозяйство», и подключил беспроводную периферию: прицепил во все углы шарики акустической квадросистемы, по центру потолка прилепил голопроектор, высыпал на стол мобильные принтер, сканер и доисторический модем.

– Модем-то зачем, – поинтересовался я, – Разве в твоем лаптопе нет встроенного?

– Мой комп уже отслеживают, балда, – незлобно ответил Свин. – А этот хоть и примитивный и с черепашьей скоростью, зато не пропускает мультиканал. А значит, можно в обычной сети шариться, не боясь засветиться Структуре.

– Ясно. А принтер зачем?

– Листовки печатать, – немедленно ответил Свин и захихикал.

Как оказалось впоследствии, принтер нужен был не столько Свину, сколько Либидо, у которого оказалось весьма необычное хобби.

– Что это? – спросил я, глядя, как Либидо с усилием выдергивает из сумки громоздкий предмет.

– Это? А, переплетный станок, – рассеянно ответил Либидо.

Впоследствии мне не раз еще пришлось наблюдать, как Либидо, скачав с пиратского сайта какой-нибудь литературный текст, тщательно редактировал его в специальной издательской программе, распечатывал на принтере и переплетал в аккуратненький томик (в сумке оказался также некоторый запас твердых обложек).

Последним этапом творческого процесса было теснение на обложке серебром или золотом имени автора и названия книги. Только после завершения всех этих операций, Либидо мог завалиться на нары и расслабиться за чтением.

Взглянув, как-то, на одну из свежеоформленных обложек, я прочитал: «Под ред. Garilla. Коммерческий взлом мультисистем: теория и практика». Книга в основном состояла из распечатанных форумов на совершенно непереводимом слэнге.

Впрочем, имел место также неплохо оформленный томик Булгакова, а для себя я заказал «Бойцовский клуб» Чака Паланика.

Откуда компания брала деньги на все эти излишества, я не знал. Однако давно уже был не горд и с благодарностью принял как-то от Свина небрежно брошенную пачку купюр среднего достоинства.

«На благие цели», – голосом ментора сказал Свин.

Но житье в вагончике все же приходилось отрабатывать физическим трудом. И каждое утро с восьми утра мы занимались тем, что растаскивали и складывали в штабеля доски и мешки с цементом, катали в тачках разбитый кирпич, разравнивали площадку перед въездом – та должна была произвести на потенциального покупателя хорошее впечатление.

Тварь в спецовке тоже не сильно отставала от парней. Приезжавшие каждый вечер с целью контроля братки как-то отозвали ее в сторону и долго беседовали с ней. Когда я ревниво поинтересовался – о чем, Тварь счастливым голосом рассказала, что ей предложили неплохое место девочки по вызову – не какой-нибудь вокзальной шалавы, а с приличными постоянными клиентами и неплохим процентом.

– И что ты ответила? – насупившись, спросил я.

– Сказала, что подумаю, – кокетливо ответила Тварь. Тварь она и есть Тварь. Испортила мне настроение на целый вечер…

…Вечером после работы все лежали на своих койках и слабо постанывали. Что ни говори, а программисты не привыкли к физической работе.

– О-ох…. Что ж я маленьким не сдох, – кряхтел Свин.

Либидо молча почитывал собственноручно составленную, огромную и скрипучую, словно «Молот ведьм», «Антологию хакерства». По словам Твари новую редакцию этой «Антологиии» Либидо изготавливал чуть не каждую неделю. Старую сбывали за неплохие деньги понимающим людям. Так же, как и многие другие творения переплетчика-самородка. Глядя на выросшую за последние дни стопку книг, я уважительно покачивал головой. Сам же перечитывал Паланика.

Свин долго ворочался на скрипучей койке, пытаясь расслабиться. Даже льющаяся со всех сторон музыка не помогала ему в этом. Впрочем, музыка, которую предпочитал Свин, успокоить могла, пожалуй, лишь человека в коме. Наконец, Свин рывком приподнялся и сел на кровати, упершись ногами в противоположную, на которой калачиком свернулась чутко дремлющая Тварь.

– Мужики, – обратился он к присутствующим, включая в это понятие, разумеется, и спящую сестру. – Вы, как хотите, но надо действовать!

– Вот слова, достойные не мальчика, но мужа, – флегматично заметил Либидо и перелистнул страницу.

– Вот-вот, – продолжил Свин, – Нас, конечно, ищут, но что нам мешает продолжить наше благородное дело отсюда, из, так сказать, подполья?

– Ну? – не открывая глаз, четко произнесла Тварь.

– Я тут думал-думал… Что нам мешает покопаться в Структуре «братков»?

– Да ты что!... – начал было Либидо, но Свин прервал его:

– Послушайте! У них же стопроцентно изолированная Структура! А значит, терики нас никак не засекут. А главное – у криминала наверняка есть какие-то отношения с террористами, не важно, каким боком. Может быть, через них можно попытаться выйти на кого-нибудь из структурированных териков….

– Э, бросьте эти глупости! – сурово сказал Либидо и захлопнул книгу. – Вы хотите, чтобы за нами еще и мафия гонялась?

– А я бы попробовала, – зевнула Тварь и перевернулась на другой бок.

– И думать забудьте, – отрезал Либидо.

– Окей, брателло, – подозрительно легко согласился Свин.

Подозрения оказались не напрасными.

Ночью я проснулся от того, что меня кто-то судорожно тряс за плечо. Открыв глаза, я увидел над собой подсвеченную через окошко дежурным фонарем физиономию Свина. Тот жестом поманил меня за собой, и мы тихо выбрались из вагончика.

Было довольно прохладно, но от Свина буквально перла горячая волна энергии.

– Слушай, Эго, – сдавленным шепотом затараторил Свин. – Пока мы тут будем прятаться, да кишки на стройке рвать, терро-Структура нас выследит, и у нас вообще не останется никаких шансов. Спорить с Либидо бесполезно…

– Слушай, Свин, а я-то тут причем? Чем я тебе могу помочь? Я ж полный ноль в этих делах.

– Да ты что, Эго! Вспомни, зачем тебя органы отлавливали! Ты – это чистые мозги! Никакая Структура не вычислит, кто ты есть на самом деле…

Короче, слушай. Этот прием называется «матрешка». Значит, ты берешь в рот усилитель, как тогда – помнишь? А я управляю тобой, как мультисервер, а через тебя, соответственно, и «братками», до которых дотянусь. Мы просто проведем разведку – вдруг что-то тут действительно есть, а мы по вагончикам прячемся!... Нам ведь только проги свои у териков скачать – и баста!

– Не нравится мне все это… – я поежился.

– Не боись! – бодро затараторил Свин. – Тебе ничего не придется делать. Все сделаю я сам. Только усилитель в рот возьми…

– А… Как же без группы разгона?

– Вон твоя группа разгона. – Свин ткнул пальцем в сторону вагончика. – Спит. Два мощных мультисервера – это эффект «белого шума» как от трехсот человек! А они даже и не проснутся…

– Авантюра все это, – пробурчал я, глядя на блестящую таблетку в грязных пальцах Свина.

– Конечно, авантюра, но кто говорил, что будет легко?

Свин переминался с ноги на ногу, озирался и всей своей позой с руками в карманах и бейсболкой надвинутой на нос, сам, наверное, напоминал какого-то громилу.

– Ладно, давай, – согласился я, протер о майку таблетку усилителя и положил ее на язык. Усилитель прилип к небу.

И в тот же момент почувствовал, что не владею больше своим телом. Я вдруг как-то боком пошел куда-то к выходу с территории стройки, бормоча себе под нос: «Тэк, что тут у нас? Понятненько… Ух, ты, как у нас тут все серьезно… А это что такое? Чо за фигня? Ладно, разберемся… А где тут у нас са-амый главный? Спит, дружок… Ничего, сейчас мы встанем и поедем… А куда мы поедем? Ага… В „Калину“ поедем… Там, значит, мы любим собираться… Только ребятам своим позвоним, ага…»

В полубредовом состоянии я понял, что бормочу не я вовсе, а Свин, посредством моих же челюстей и языка. Свин же и повернул мою голову в ту сторону, где шагал собственной персоной с «наладонником» в руке, и сдержанно помахал самому себе. Выглядел Свин весьма озабоченным. Видимо, нелегко управлять одновременно двумя телами.

Впрочем для Свина все упростилось, когда к нам подкатила черная «десятка» «БМВ», на заднее сиденье которой Свин без лишних слов и усадил оба грешных тела.

Все дальнейшее происходило для меня, как в бреду. Похоже было, что Свин, порывшись в бандитской Структуре, вынюхал какую-то ему, Свину, интересную информацию и теперь «забивал стрелку».

Некий «авторитет» поедет в «Калину» на встречу с другим «авторитетом», меня же со Свином вместе, либо просто не заметят, либо примут за каких-то «шестерок». Это мы уже проходили.

И мне все это не нравилось абсолютно. Особенно было неприятно от понимания того, что, что ни Либидо, ни Тварь не могли подстраховать нас в минуту неожиданных неприятностей, которые, как показывал мне недолгий опыт, не обходят стороной даже ребят с возможностями мультисерверов.

Пока Свин вез мое бренное тело на свидание с неизвестным и неприятным мне миром, я размышлял о том, как бандитам удалось вычлениться в отдельную Структуру. Ведь по контролю и секретности технологий это равносильно тому, что у «братков» появилось бы атомное оружие.

Это все проклятая коррупция, решил я. Все самое лучшее всегда продавалось налево, тому у кого имеются «баблосы». А «баблосы» всегда есть, сами знаете у кого. Впрочем, ничего ведь принципиально не изменилось. Непрекращающаяся игра в «казаки-разбойники» просто-напросто сместилась на более высокую в технологическом плане ступень. Это как в свое время произошел переход от стихийных шаек и банд к настоящей организованной преступности. Сейчас преступность структурированная, можно сказать, мультипреступность, что, впрочем, не меняет дело принципиально. Если какая-то борьба с ней и ведется (а наличие Структуры МВД, которая сцапала меня, подтверждает это), то и методы борьбы с ней должны быть соответствующие. Например, внедрение в бандитскую Структуру агентов и прочих подсадных уток вроде нашей группы.

К тому же, вдруг осенило меня, с чего я взял, что Структура у бандитов одна?!. И вообще, сколько есть тайных, обособленных Структур разного объема и функционального назначения, о существовании которых мы и не подозреваем? В связи с этой мыслью почему-то вспомнилось отсутствие протестов против структуризации общества со стороны оппозиции и церкви…

Впрочем, все эти мысли быстро улетучились, когда наш лимузин подкатил к какому-то ярко освещенному ночному заведению. Видимо, это и была «Калина»

Ноги сами понесли меня через вестибюль и роскошный ресторанный зал в глубину, где за выступом стены располагался так называемый «отдельный кабинет». Стол в кабинете был уже сервирован на две персоны. Вместе со Свином мы развалились на диванчике в полутемном уголке кабинета, откуда нам и предстояло наблюдать за происходящим.

Происходить все начало с того момента, когда в кабинете появился первый, назовем его, «авторитет». Прилично одетый дядька средних лет, в очках без оправы, больше всего походивший на депутата Государственной думы. Или об этом мне прямо сказал Свин? Тогда не удивительно…

«Авторитет» посидел немного, нервно барабаня ногтями по высокому бокалу. Стеклянный звук, издаваемый бокалом, также нельзя было отнести к успокаивающим. Было похоже, что «авторитет» не вполне понимает, где и зачем он находится. Свин, закрыв глаза, попытался заставить «авторитета»-депутата успокоиться, и это ему удалось, как раз к тому моменту, когда, в кабинете появился второй.

Я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Где я его видел?.. Я точно его видел…

Второй «авторитет» плавно и в то же время стремительно прошел к своему месту и сел.

Это был худощавый человек юго-восточной внешности. Китаец или кореец… А может, вьетнамец?...

Если первый нас не заметил, то второй пронзительно зыркнул в нашу сторону, и первому пришлось посредством Свинова внушения объяснять наше присутствие…

Я не помню, кто заговорил первым, но готов был поклясться, что вьетнамец узнал меня.

Назад: 1.ГРАФОФОБИЯ

Дальше: 3. ГРАФОФОБИЯ