Глава шестая
За рулем был Геннадий. Видимо, Эдгар и Арина считали, что они лучше сумеют меня сдержать, если я попытаюсь убежать или напасть. Я сидел на заднем сиденье, Эдгар по левую руку от меня, Арина — по правую.
Убежать или напасть я не пытался, у них было в запасе слишком много козырей. Кота с моей шеи действительно сняли, кожа под пушистой лентой оказалась исцарапанной и зудела.
— Венец охраняют гораздо серьезнее, — заметил я. — Не боишься побоища, Арина? Совесть выдержит?
— Мы обойдемся малой кровью, — уверенно ответила Арина. — Насколько это возможно.
Я очень сомневался, что это возможно, но спорить не стал. Молча смотрел на пригороды, по которым мы проезжали, будто надеялся увидеть Лермонта или его чернокожего помощника, хотя бы взглядом, жестом предупредить их…
Попытаюсь уйти — скорее всего меня перехватят… Надо ждать.
День только начинал клониться к вечеру, начиналось самое туристическое время, но Эдинбург сегодня казался совсем другим, чем две недели назад. Люди на улицах какие-то притихшие, невеселые, небо подернуто дымкой, и кружат над городом встревоженные чем-то птицы.
Что ж, все в мире ощущает приближение катаклизма. Даже люди и птицы…
В кармане у меня звякнул телефон. Эдгар вздрогнул, напрягся. Я вопросительно посмотрел на Арину.
— Ответь, но будь благоразумен, — сказала она.
Я посмотрел на трубку. Светлана.
— Да.
Связь, как назло, была прекрасная. И не заподозришь, что нас разделяют тысячи километров.
— Ты еще на работе, Антон?
— Да, — сказал я. — В машине еду.
Арина внимательно смотрела на меня. Она наверняка слышит каждое слово, произнесенное Светланой.
— Я специально не звонила. Мне сказали, что было какое-то происшествие… какие-то террористы, накачанные магией… ты из-за этого задерживаешься?
Слабый огонек надежды затеплился у меня в груди. Я еще не задерживался! Светлана не могла ждать меня с работы так рано.
— Из-за этого, конечно, — сказал я.
Ну догадайся же! Примени магию! Ты можешь узнать, где я сейчас нахожусь. Поднять тревогу. Предупредить Гесера, тот свяжется с Лермонтом. Если Ночной Дозор Эдинбурга будет ждать нападения — «Последнему Дозору» придет конец.
— Ты все-таки слишком долго не застревай, — попросила Светлана. — У тебя что, подчиненных мало? Не взваливай все на себя. Ладно?
— Обязательно, — сказал я.
— Ты с Семеном? — небрежно спросила Светлана.
Я не успел ответить — Арина покачала головой. Ну да, если Светлана что-то подозревает, то после утвердительного ответа она может перезвонить Семену.
— Нет, — сказал я. — Один. У меня тут особое задание.
— Хочешь помогу? Что-то я засиделась дома. — Светлана засмеялась.
Арина напряглась.
— Да брось, тут сущая ерунда, — сказал я. — Инспекционная поездка.
— Ну смотри, — сказала Светлана с легким огорчением. — Позвони, если будешь задерживаться совсем. Ой, там Надя что-то куролесит, пока…
Она прервала связь. А я стал прятать трубку в карман. И, глядя прямо в лицо расслабившейся Арине, трижды нажал кнопки на телефоне. Входящие звонки — звонок по последнему номеру — отбой.
Все. Оставить телефон включенным я не рискнул, Арина способна услышать гудки вызова, доносящиеся из моего кармана. Прошел звонок, успела ли отработать международная телефонная сеть, если вызов был сброшен? Не знаю. Остается надеяться только на жадность операторов сотовой связи, для которых куда выгоднее пропустить звонок и снять лишние деньги со счета.
Ну и на то, конечно, что, когда телефон у Светланы звякнет и отключится, она не станет перезванивать, а использует магию. Арина и Эдгар — куда старше и мудрее меня. Но зато и мобильный телефон для них навсегда останется переносным вариантом громоздкого агрегата, в который требовалось громко кричать: «Барышня! Барышня! Смольный дайте!»
— Она что-то заподозрила, — сказал Эдгар. — Зря ты с бомбой… пусть бы и не взрывалась, но у нас был бы козырь!
— Ничего, — сказала Арина. — Даже если заподозрила… у них уже нет времени. Антон, дай-ка мне трубочку.
Во взгляде у нее появилось подозрение. Я молча отдал телефон, демонстративно достав его кончиками пальцев и не касаясь клавиатуры.
Арина глянула на аппарат, убедилась, что он в режиме ожидания. Пожала плечами и выключила его.
— Обойдемся без звонков, ладно? Если надо позвонить, попросишь у меня трубочку.
— Не разорю? — вежливо поинтересовался я.
— Не разоришь. — Арина действительно достала свой телефон. Набрала номер — не из телефонной книжки, а вводя каждую цифру отдельно, по старинке. Поднесла трубку к уху, дождалась ответа. И негромко сказала: — Пора. Действуй.
— Сообщники еще не кончились? — спросил я.
— Это не сообщники, Антон. Это наемные работники. Люди могут быть вполне эффективными союзниками, если снабдить их небольшим количеством амулетов. Особенно таких, какие есть у Эдгара.
Я посмотрел на королевский замок, царящий над городом, венчающий останки древнего, потухшего навсегда вулкана. Надо же, второй раз попадаю в Эдинбург, а нет времени посмотреть его главную достопримечательность…
— И что вы приготовили на этот раз? — спросил я.
Какая-то мысль мелькала на грани сознания, царапалась, будто шредингеров Кот. Что-то очень важное…
— Как ни смешно, но приготовил я еще один артефакт Мерлина, — сказал Эдгар. Он уже оправился от моего неджентльменского удара. — Так называемый Сон Мерлина.
— Ну да, да, он был несколько однообразен в названиях, — кивнул я. — Сон?
— Просто сон. — Эдгар развел руками. — Арина очень переживала из-за избытка жертв в прошлый раз. Сейчас все пройдет… культурно.
— А вот и первый огонек культуры, — сказал я, глядя на дымящееся впереди такси. Водитель, очевидно, уснул в момент поворота, автомобиль въехал на тротуар и врезался в старинное здание. Самым ужасным был не дым из-под капота и не застывшие тела в машине. Тротуары были усеяны неподвижными телами горожан и туристов — и молодую девушку, видимо, начавшую падать, отбросило решеткой радиатора к стене, а потом и прижало старомодной черной коробкой такси. Она, наверное, умирала. Можно было порадоваться лишь тому, что умирала она во сне.
Это не был гуманный Морфей, которому обучают в Ночном Дозоре, дающий людям несколько секунд перед беспамятством. Сон Мерлина подействовал мгновенно. Локализация его была удивительно ровной, я видел границу, где кончилось действие артефакта. Двое взрослых, идущих впереди, упали, погруженные в сон. А отставший на несколько шагов мальчик лет семи-восьми не уснул и теперь с плачем тормошил неподвижных родителей. Помощи ему не предвиделось — не попавшие в зону сна люди разбегались с завидным проворством. Их можно было понять, со стороны все это выглядело действием какого-то крайне ядовитого газа. И все-таки вид этого ревущего малыша, позади разбегающейся толпы пытающегося поднять спящих родителей, был почти так же трагичен, как вид убитой при столкновении девушки.
Эдгар остановившимся взглядом проводил дымящееся такси, мимо которого мы проехали. Пожалуй, это был хороший момент для бегства… если я все-таки собираюсь бежать.
— Что-то напоминает? — спросил я.
— Случайные жертвы неизбежны, — хрипло сказал Эдгар. У него сел голос. — Я знал, на что иду.
— Жаль, они не знали, — сказал я. И посмотрел на Эдгара сквозь Сумрак.
Плохо, очень плохо. Он весь был увешан амулетами, на него были наведены десятки чар, на кончиках его пальцев дрожали готовые сорваться заклинания. Он весь сиял от ждущей применения Силы. И точно так же выглядели Арина и Геннадий. Даже вампир не пренебрег магическими побрякушками.
Силой я не справлюсь.
В полной тишине, вдоль усыпанных телами тротуаров и неподвижных машин (я насчитал три горящих), мы подъехали к «Подземельям». Вылезли из машины.
Через овраг, на Принцесс-стрит, тоже все замерло, но откуда-то уже доносился вой сирен. Люди всегда преодолевают панику. Даже если не знают, с чем столкнулись.
— Идем. — Эдгар легонько подтолкнул меня в спину.
Мы стали спускаться вниз. Я на мгновение обернулся, глядя на каменную корону замка над крышами домов.
Ну да. Разумеется. Надо было лишь подумать и сложить все воедино. Мерлин был на удивление великодушен, сочиняя свои вирши…
— Что ты копаешься! — прикрикнул Эдгар. Он весь был на нервах — и немудрено. Он ждал встречи с той, которую любил.
Мы прошли мимо неподвижных тел. Тут были и люди, и Иные, Сон Мерлина не делал между ними различия. Я заметил нескольких спящих Инквизиторов, за бутафорскими стенами все просто сияло от аур. Они ждали, и засада была подготовлена на славу.
Вот только всей силы примененного артефакта никто не знал.
— А про барьер на третьем слое не забыли? — спросил я.
— Нет, — ответила Арина.
Я заметил, что по пути то Эдгар, то Арина оставляли на полу и стенах «Подземелий» заряженные магией предметы, с виду совершенно невинные: клочки бумаги, пластинки жевательной резинки, обрывки бечевки. В одном месте Эдгар быстро начертил на стене несколько странных символов красным мелком — мелок рассыпался пылью, едва он вывел последний знак. В другом Арина, улыбаясь, рассыпала по полу коробок спичек. «Последний Дозор» явно опасался погони.
Наконец мы вошли в зал с гильотиной, почему-то выбранный «Последним Дозором» как точка входа в Сумрак. Наверное, именно тут было средоточие Силы, центр воронки.
И тут, помимо двух спящих магов первого уровня, нашелся один бодрствующий человек.
Молодой, плотный, невысокий, в очках на интеллигентном лице, в джинсах и пестрой рубахе, он выглядел очень мирно. В углу комнаты я заметил спящую девочку лет десяти с заботливо подложенной под голову сумкой. Они что, решили открыть проход кровью ребенка?
— Дочка уснула, — развеял мою ошибку человек. — Крайне интересное устройство, должен признать… — Он достал из кармана маленькую сферу из переплетенных
решеткой грубых металлических полосок. — Рычажок сдвинулся и обратно уже не возвращается.
— Так и должно быть, — сказал Эдгар. — Обратно он вернется через семьдесят с лишним лет. Так что для тебя устройство бесполезно, оставишь тут. Держи!
Он бросил мужчине пачку денег. Тот поймал ее на лету, небрежно провел пальцем по срезу купюр. Я заметил, что левую руку он держит за спиной. Ой-ей-ей…
— Все правильно. — Мужчина кивнул. — Но меня несколько смущают масштабы происходящего… и те устройства, которые вы используете. Мне кажется, сделка была совершена на заведомо неравных условиях.
— Я же говорил, что будет так, — сказал Эдгар Арине. Вновь обернулся к мужчине: — Чего ты хочешь? Еще денег?
Мужчина покачал головой.
— Бери деньги, дочку и уходи, — сказала Арина. — Мой тебе совет.
Мужчина облизнул губы. Потом расстегнул рубашку.
Оказывается, он вовсе не был толстым. Его торс был закован в какой-то корсет вроде ортопедического. Вот только из ортопедических корсетов не торчат провода.
— Килограмм пластита. Выключатель по принципу «мертвой руки», — сказал мужчина, поднимая левую руку. — Я заберу эту сферу, все те странные побрякушки, что нашел на этих ребятках, — он пнул одного из лежащих Иных, — и все то, что у вас в карманах. Понятно?
— Чего ж тут не понять, — сказал Эдгар. — Я сразу говорил, что так все и будет. Я тебя правильно выбрал.
Я вдруг заметил, что Геннадия среди нас уже нет.
— И это избавляет от ряда проблем морального свойства, — сказал Эдгар, отворачиваясь.
Пояс со взрывчаткой вдруг разлетелся на клочки. Это был не взрыв, а словно бы взмах когтистой невидимой руки, двигающейся с неестественной скоростью… к примеру — из Сумрака. Мужчина растерянно разжал левую ладонь — из нее вывалился маленький выключатель с нелепым хвостиком оборванного провода. Не врал…
В следующий миг мужчина закричал, и я тоже предпочел отвернуться.
— Редкой мерзости тип, — сказал Эдгар. — Он ведь всерьез угрожал, хотя девочка — его родная дочь. Но зато мы получили необходимую нам кровь без убийства невиновных, которые так огорчают Арину.
— Ты ничуть не лучше его, — ответил я.
— Я и не претендую. — Эдгар пожал плечами. — Пошли. Нам не впервой ходить вместе в Сумрак, верно?
Он даже взял меня за руку. Я не протестовал. Нашел на полу свою тень — и шагнул в нее. Сквозь удар ледяного ветра, в вымороженное, жаждущее пространство Сумрака…
Первый слой.
Не задерживаясь — дальше. Второй слой. Пространство вокруг бурлило — то ли взбудораженное живой кровью, то ли от пробитого здесь когда-то Мерлином мироздания.
Эдгар и Арина по-прежнему были рядом. Собранные, напряженные. А через миг появился и Геннадий, облизывающий окровавленные губы. На втором слое я его едва узнал — такой чудовищной злобой и безумием было обезображено лицо Саушкина-старшего.
Третий слой. Тут еще бушевали отголоски водоворота Силы, недавно преграждавшего путь вниз. Эдгар начал озираться и произнес:
— Кто-то идет за нами… знак сработал.
— Удачно? — Изо рта Арины вырвалось облачко пара.
— Не знаю. Идем ниже!
Четвертый слой встретил нас розовым небом и цветным песком. Я вырвал руку из хватки Эдгара и сказал:
— Мы договаривались! Драться с големом я не полезу!
— Тебя никто и не заставляет. — Эдгар осклабился. — Не бойся, постоишь в сторонке. Вперед!
Именно здесь я собирался устроить спор. Потянуть время, убежать, а то и, если удастся, остаться, отправив «Последний Дозор» на бессмысленную схватку с монстром.
Но меня будто толкало что-то. Словно та же мания, что обуревала Арину, Эдгара и Геннадия, овладела и мной. Я должен был спуститься на пятый слой… должен!
Хотя бы усыпляя их бдительность…
— Хорошо, но голову из-за вас я класть не собираюсь! — выкрикнул я и под бдительным взглядом Эдгара шагнул на пятый слой.
Они возникли рядом почти мгновенно. Да, накачались изрядно. Только Геннадий чуть поотстал, видимо, прошел со второй попытки.
А здесь все-таки было куда приятнее верхних уровней Сумрака! Прохладно, стыло, но уже без высасывающего жизнь ледяного ветра. Опять же — краски почти натуральные…
Я огляделся в поисках голема. И обнаружил его метрах в двухстах — из высокой травы торчали две змеиные головы, поворачивающиеся, будто перископы подводных лодок. Вот голем обнаружил нас. Головы вздрогнули, вытянулись выше. Раздалось шипение, очень напоминающее змеиное, если бы оно не доносилось с такого расстояния…
Через мгновение змея уже скользила в нашу сторону, ухитряясь при этом держать над травой обе свои головы.
— Глава и хвост, — задумчиво сказала Арина. — Не знаю, не знаю… Эдгар, выпускай Конга.
Что она имела в виду, я понял, когда Эдгар достал из кармана маленькую нефритовую статуэтку — длиннорукая обезьяна с короткими острыми рожками, торчащими из головы. Инквизитор подышал на фигурку, потом осторожно открутил ей голову — внутри фигурка оказалась полой — и бережно опустил открытый флакон в траву. Когда сосуд стал испускать зеленый дым, оборачивающийся чудовищем, мы едва успели отпрянуть.
На Кинг-Конга дэв, охотившийся в Самарканде за Алишером, ничуть не походил. В общем-то и ростом для этого не вышел, от силы метра три в холке. Но оскаленная пасть, мускулистые лапы с острыми когтями, жесткая шерсть темно-зеленого цвета и горящие тупой злобой оранжевые глаза впечатляли куда больше, чем сентиментальная громадина из фильмов.
А еще Кинг-Конг, наверное, не вонял так отвратительно и резко. Как может вонять голем, состоящий не из плоти и даже не из глины, а из концентрированной Силы, до времени загнанной в магический сосуд? Не знаю. Возможно, это было случайным побочным эффектом, а возможно — шуткой создателя дэва.
— Иди и убей это! — крикнул Эдгар, указывая на змею. Конг взревел и огромными прыжками понесся навстречу змее. Та, ничуть не испуганная его приближением, а словно бы даже оживившаяся при виде достойного соперника, заскользила навстречу. Земля содрогалась под ногами, громовой рев обезьяны и оглушительное шипение змеи сливались в единый грохочущий звук.
Пора! Пока они зачарованы ожиданием схватки.
Я обернулся — и застыл. За моей спиной стоял невысокий бородатый старик в белых одеждах. Он то казался совершенно реальным, можно было пересчитать каждый волосок в седой бороде, всмотреться в усталое, изборожденное морщинами лицо; то становился расплывчатой бледной тенью, сквозь которую просвечивала трава и небо.
Старик медленно указал рукой себе под ноги. Повторил жест.
Он хочет, чтобы я погрузился на шестой слой?
Я ткнул рукой вниз. Старик кивнул, на его лице отразилось облегчение.
И начал истаивать в воздухе.
Колебаться не было времени. В любой миг кто-то из «Последнего Дозора» мог обернуться и понять, что я готовлюсь к бегству.
Сила во мне! Я смогу погрузиться на шестой слой.
Моя тень во мне! Я вижу ее всегда.
Я должен это сделать! Значит, я это сделаю.
Меня хлестнуло ледяным ветром.
Уже шагая сквозь барьер, я услышал голос Арины:
— За нами действи…
Голос затих, скрылся за гранью, отделяющей шестой слой. За гранью, хранящей мир ушедших Иных.
— Спасибо, что пришел, — сказал старик. И улыбнулся.
Прежде чем ответить, я осмотрелся.
День. Солнце и белые пушинки облаков в синем небе. Зеленая трава на поляне. Щебет птиц в ветвях.
Седой древний старик передо мной. Его одежды, похоже, никогда не были белыми — грубая сероватая дерюга казалась белоснежной лишь на первый взгляд. А еще он был босой… вот только в этом не было никакой пасторальной умилительности, никакой близости к природе. Просто босой человек, не считающий нужным тратить время на изготовление обуви.
— Приветствую тебя, Великий, — сказал я, склоняя голову. — Это честь для меня… увидеть Великого Мерлина.
Старик с любопытством смотрел мне в лицо. Так, будто видел не в первый раз, но лишь сейчас получил возможность рассмотреть как следует.
— Честь? Хорошо ли ты знаешь мою жизнь, Светлый?
— Кое-что. — Я пожал плечами. — Про корабль с детишками — знаю.
— И все равно «честь»?
— Мне кажется, ты уже за многое расплатился. К тому же для миллионов людей ты — мудрый защитник добра и справедливости. Это тоже кое-чего стоит.
— Их было всего-то девять… — пробормотал Мерлин. — Легенды… они всегда преувеличивают. И плохое, и хорошее…
— Но они были.
— Были, — согласился Мерлин. — Почему ты думаешь, что я расплатился? Разве тебе не нравится рай, который ждет Иных после смерти?
Вместо ответа я нагнулся, сорвал травинку. Сунул ее в рот, прикусил. Травяной сок был горьким… вот только немножко недостаточно горьким. Я прищурился и посмотрел на солнце. Солнце сияло в небе, но его свет не ослеплял. Хлопнул в ладоши — звук был самую малость приглушен. Я вдохнул полной грудью — воздух был свеж… и все же в нем чего-то не хватало. Оставалась легкая затхлость, будто в покинутой квартире Саушкина…
— Здесь все чуть-чуть ненастоящее, — сказал я. — Не хватает жизни.
— Молодец. — Мерлин кивнул. — Многие замечают не сразу. Многие живут здесь годами, столетиями… прежде чем понимают, как их обманули.
— Нельзя привыкнуть? — спросил я.
Мерлин улыбнулся.
— Нет. К этому не привыкнешь.
— Помнишь анекдот про фальшивые елочные игрушки, Антон? — спросили из-за спины. Я обернулся.
Тигренок стояла в пяти шагах от меня.
Их было много. Очень много тех, кто стоял и слушал мой разговор с Мерлином. Игорь Теплов и Алиса Донникова — они были рядом, они держали друг друга за руки, но в лицах их не было счастья. Девочка-оборотень Галя спрятала глаза. Мурат из самаркандского Дозора смущенно помахал рукой. Темный, когда-то убитый мной, сброшенный с Останкинской башни, смотрел на меня без злобы и раздражения.
Их было очень много. Деревья мешали увидеть, сколько их тут есть. Но если бы не лес, они бы стояли до самого горизонта. Вперед пустили тех, кого я знал.
— Помню, Тигренок, — сказал я.
Во мне больше не было ни страха, ни злости. Только печаль — тихая и усталая.
— С виду они как настоящие, — сказала Тигренок и улыбнулась. — Только вот радости от них никакой…
— Ты хорошо выглядишь, — пробормотал я, чтобы хоть что-то сказать.
Тигренок задумчиво оглядела свою накидку из тигриной шкуры. Кивнула:
— Я старалась. Ради встречи.
— Привет, Игорь! — сказал я. — Привет, Алиса!
Они кивнули. Потом Алиса сказала:
— А ты молодец. Силен. Только не зазнавайся, Светлый! Тебе ведь помогал сам Мерлин.
Я оглянулся на старика.
— Иногда, — деликатно сказал Мерлин. — Ну… возле этой вашей диковинной башни. И еще когда ты дрался с оборотнем в лесу… И совсем немного…
Я его уже не слушал. Я озирался в поисках того, чьи слова мне были важнее всего.
Костя оттолкнул Иного, за чьей спиной стоял, и вышел мне навстречу. Пожалуй, из всех присутствующих он выглядел и лучше, и одновременно нелепее всех — на нем были обрывки космического скафандра, когда-то белого, а сейчас почерневшего и прожженного в нескольких местах.
— Привет, сосед, — сказал он.
— Привет, Костя, — ответил я. — Я… я давно хотел тебе сказать. Прости.
Он поморщился:
— Да брось ты свои светлые замашки… чего прощать-то… Честно дрались, ты честно победил. Все в порядке. Мне-то надо было сообразить, что ты не от страха Щит ставишь…
— Все равно, — сказал я. — Ты знаешь, ненавижу свою работу. Я стал винтиком… деталью машины, которая не знает пощады!
— А как с нами иначе-то? — Костя вдруг улыбнулся. — Перестань… Ты… это… отца прости. Если сможешь. Он таким не был.
Я кивнул:
— Постараюсь. Попробую.
— Скажи, что мы с мамой его ждем. — Костя помедлил и твердо добавил: — Здесь.
— Я скажу, — отыскивая взглядом Полину, пообещал я.
Костя вдруг сделал шаг вперед, неловко пожал мне руку — и отступил.
И за тот крошечный миг, пока наши ладони соприкасались, я почувствовал, как его холодная рука стала теплой, кожа вспыхнула розовой краской, а в глаза вернулся блеск. Костя стоял, пошатываясь, и смотрел на свою ладонь.
А мою ладонь жег леденящий холод…
Строй Иных дрогнул. Они медленно, непроизвольно двинулись ко мне. В глазах их была жажда и зависть — у всех, даже у Тигренка, даже у Игоря, даже у Мурата…
— Стоять! — закричал Мерлин. Метнулся, встал между мной и ушедшими Иными, высоко поднимая руки. Я заметил, что он старательно огибает меня, чтобы не коснуться. — Стойте, безумцы! Минуты жизни… это не то, чего мы хотим, не то, чего мы ждали!
Они остановились. Смущенно переглядываясь, отступили. Но в глазах их по-прежнему горел голодный огонь.
— Уходи, Антон, — сказал Мерлин. — Ты все понял и ты знаешь, что нужно сделать. Иди!
— Мне не пройти, там «Последний Дозор», — сказал я. — Если только твой голем их не остановит…
Мерлин посмотрел куда-то сквозь меня. И вздохнул:
— Голем мертв. Оба голема мертвы. Жаль… я порой выходил на пятый слой поиграть со змеей. Но она тоже тосковала.
— Вы сможете проводить меня? — спросил я.
Мерлин покачал головой:
— Немногие из нас способны выйти даже на пятый слой. Достичь первого могут лишь единицы, и то мы там беспомощны.
— Я же не пройду мимо них, — сказал я. — А напрямую… на седьмой слой тоже не смогу.
Мы улыбнулись друг другу.
— Тебе помогут, — сказал Мерлин. — Только сделай все правильно, прошу тебя.
Я кивнул.
Я не знал, получится ли. Я мог лишь постараться.
А в следующий миг воздух рядом со мной завибрировал, будто что-то, кипящее от избытка Силы, прорывало Сумрак. Какие слои… какие расстояния… что это значило перед лицом этой звенящей от осознания себя Силы?
Надюшка шагнула на траву. Взмахнула руками, не удержала равновесия и плюхнулась на попу, глядя на меня.
— Вставай, — сказал я строго. — Сыро.
Надя вскочила, отряхивая вельветовый комбинезончик, и затараторила:
— Меня мама научила в тень ходить! Это раз! А еще там обезьяна со змеей дрались и друг друга победили! Это два! Два дядьки и тетенька смотрят на змею и ругаются очень плохими словами! Это три! И мама велела, чтобы я тебя немедленно привела ужинать! Это четыре!
Она запнулась, обнаружив вокруг себя целую толпу. Смутилась, опустила глаза и голосом вежливой девочки пробормотала:
— Здравствуйте…
— Здравствуй. — Мерлин присел перед ней. — Ты Надежда?
— Да, — гордо сказала Надя.
— Я рад, что тебя увидел, — сказал Мерлин. — Отведи папу домой. Только не сразу домой, вначале назад, к людям. А потом домой.
— Назад — это вперед? — уточнила Надя.
— Верно.
— Ты похож на волшебника из мультика, — подозрительно сказала Надя. На всякий случай попятилась ко мне и взяла за руку, что явно придало ей уверенности.
— Я и был волшебник, — признался Мерлин.
— Хороший или плохой?
— Разный. — Он грустно улыбнулся. — Иди, Надежда.
Опасливо поглядывая на Мерлина, Надя спросила меня:
— Пошли, пап?
— Пошли, — сказал я.
Обернулся, кивнул Иным, которые молча смотрели на нас. С грустью и ожиданием. Вначале, прощаясь, подняла руку Тигренок. Потом Алиса. И вот уже нам махали вслед все… прощаясь навсегда.
И когда моя дочь, только что инициированная Абсолютная Волшебница, сделала шаг вперед, я шагнул вслед за ней. Держась за ее руку, чтобы не потеряться в бушующем вихре Силы, завершившем свой круг и возвращающемся в наш мир.
Потому что Сумрак, конечно же, бесконечен, как бесконечно любое кольцо.
Потому что тепло человеческой любви и холод человеческой ненависти, бег зверей и полет птиц, трепетание крыльев бабочки и рост пробивающего землю зерна не уходят бесследно. Потому что всемирный поток живой Силы, от которого жадно отрывают свои крохи паразиты вроде синего мха и Иных, не исчезает бесследно — а возвращается в ждущий возрождения мир.
Потому что все мы живем на седьмом слое Сумрака.
