— Думаю, вы догадываетесь, почему я вас собрал, — сказал Гесер.

В кабинете шефа нас было пятеро. Сам Гесер, Ольга, Илья, Семен и я.

— Чего ж тут не догадаться, — пробормотал Семен. — Вы собрали Высших и первый уровень Силы. Только Светланы нет.

— Светланы нет, потому что она не в штате Ночного Дозора. — Гесер поморщился. — Я не сомневаюсь, что Антон ей все расскажет. Даже не буду пытаться это запрещать. Но потакать нарушениям не стану… это совещание руководства Ночного Дозора. Хочу сразу предупредить Илью… кое-что из услышанного будет для него новостью, которой в обычных обстоятельствах он бы не узнал. Так вот рассказывать это нельзя. Никому.

— Что именно? — спросил Илья, поправляя очки.

— Пожалуй… пожалуй, все, что ты здесь услышишь.

— Хорошенькое «кое-что», — кивнул Илья. — Как скажете. Если хотите — готов принять знак Карающего Огня.

— Обойдемся без формальностей. — Гесер достал из стола металлический ящичек, принялся в нем рыться. Я тем временем с неизменным любопытством оглядывался. Кабинет у шефа интересен огромным количеством мелких предметов, не то нужных ему для работы, не то просто памятных. Что-то вроде закромов Плюшкина, ящика с самыми заветными «сокровищами» ребенка и квартиры рассеянного коллекционера, все время забывающего, что же именно он собирает. И еще удивительно, что вроде бы ничего никуда не исчезает, свободного места в шкафах практически нет, а новые экспонаты все прибавляются.

Сейчас мой взгляд остановился на небольшом террариуме. Крышки у него почему-то не было, на стекле приклеена бумажка — то ли с буквами «ООО», то ли с номером «000». Внутри террариума стояла дурацкая игрушка, сделанная в Китае: маленький пластиковый унитаз, на котором в царственной позе восседал тарантул. Вначале мне показалось, что паук пластиковый или дохлый, но потом я заметил, что глазки у паука поблескивают, а жвалы шевелятся. По стеклам ползал другой паук: толстый, кругленький, похожий на мохнатый шарик с ножками. Время от времени паук останавливался и выплевывал на стекло каплю зеленого яда, явно целясь наружу. Впрочем, вниз, в террариум, с паука тоже что-то сыпалось. Внизу шевелились какие-то другие насекомые, жадно протягивающие лапки за угощением. Счастливцы, которым удалось что-нибудь поймать, начинали радостно прыгать.

— Интересуешься? — спросил Гесер, не поднимая глаз.

— Ага… что это?

— Симулякр. Ты же знаешь, я люблю изучать замкнутые социальные группы.

— И что этот симулякр отображает?

— Один интересный социум, — уклончиво сказал Гесер. — В базовой модели он должен был превратиться в традиционную паучью банку. Но здесь мы имеем двух главных пауков, один из которых занял главенствующую позицию, вовремя взобравшись на возвышение, а второй изображает защиту от внешней агрессии и заботу о членах сообщества. При постоянной активности главенствующих пауков данный симулякр способен функционировать с минимальной аутоагрессией. Иногда только приходится спрыскивать обитателей свежим пивом для релаксации.

— А никто не пытается выбраться? — спросил Илья. — Крышки-то нет…

— Крайне редко. И только те, кому надоедает быть пауком в банке. Во-первых, в террариуме поддерживается постоянная иллюзия борьбы. Во-вторых, пребывание в банке воспринимается подопытными как собственная незаурядность. — Гесер наконец-то достал из своей коробки какой-то предмет и сказал: — Все, хватит отвлекаться по пустякам. Вот вам первый предмет для размышления. Что это?

Мы молча смотрели на серый кусок бетона, словно вырубленный из стены.

— Магией не пользоваться! — предупредил Гесер.

— Я знаю, — виновато сказал Семен. — Помню я этот случай. Радиомикрофон. Это в пятидесятых нам пытались поставить… или в шестидесятых? Когда мы были трестом «Горсветремтехмонтаж». Какие-то умные ребята из КГБ, верно?

— Верно, — сказал Гесер. — За шпионами тогда охотились — будь здоров. Под горячую руку и нас принялись проверять… внушили мы некоторые подозрения компетентным органам… Хорошо, что свои глаза и уши у нас в КГБ имелись. Провели кампанию по дезинформации, бдительные товарищи схлопотали выговор за нецелевое разбазаривание дорогостоящего оборудования… А вот это?

Теперь в руках Гесера поблескивал здоровенный стальной шуруп. Честно говоря, я даже не знал, что выпускают такие большие шурупы.

— Об этом вы вряд ли знаете, — сообщил Гесер. — Единственная… я надеюсь… попытка Темных шпионить за нами человеческими средствами. Семьдесят девятый год прошлого века. Я имел очень тяжелый разговор с Завулоном. После этого мы подписали приложение к соглашению о запрещенных методах борьбы.

Шуруп отправился в коробку. Вместо него были извлечены две крошечные коричневые «таблетки».

— Это когда у нас хотели здание отобрать! — оживился Илья. — В девяносто шестом. Правильно?

Гесер кивнул:

— Совершенно верно. Одному амбициозному молодому олигарху показалось, что бывшее госпредприятие, а ныне закрытое акционерное общество «Горсвет», — очень лакомый и абсолютно беззащитный кусочек собственности. Однако, когда прослушка и внешнее наблюдение установили, какие люди сюда запросто захаживают выпить чая со стариком-директором, у олигарха резко поубавилось амбиций.

— Конечно, это тоже была деза? — спросила Ольга с любопытством. Похоже, непривычно витиеватая тирада шефа предназначалась именно для нее, пропустившей те давние события.

Семен хихикнул и тягучим голосом произнес:

— Ты, па-а-анимаешь ли, важные вопросы в масштабах города решаешь, тезка, а за помощью не обращаешься… Ты заходи, если что.

Гесер улыбнулся в ответ:

— Насчет «заходи, если что» ты несколько переборщил. Но ничего, победителей не судят… Итак, это все были дела минувших дней. А вот сегодняшний улов…

Он извлек из коробки что-то, напоминающее кусочек лейкопластыря. Тонкий белый квадратик, с одной стороны немного липкий — Гесер с трудом отодрал его от пальца.

— Технология не стоит на месте, — сказал я с воодушевлением. — Микрофон и передатчик?

— Ты будешь удивлен, но тут еще и магнитофон, — сообщил Гесер. — Все записывается и выстреливается кодированным импульсом за три секунды раз в сутки. Хорошая игрушка. Дорогая. И просто так ее не купишь.

— Давай к делу, Борис, — попросила Ольга.

Гесер бросил «игрушку» обратно в коробку. Обвел нас внимательным взглядом:

— Неделю назад Антон и Семен побывали в городе Эдинбурге. Там произошла нехорошая история… если не вдаваться в подробности — группа Иных, среди которых имелись как минимум Светлый, Темный и Инквизитор, с помощью людей-наемников, снабженных магическими амулетами, пыталась захватить один из древнейших артефактов. Так называемый Венец Всего, созданный Великим Мерлином незадолго до ухода в Сумрак.

Илья присвистнул. Ольга молчала — то ли уже знала это от Гесера, то ли не считала нужным проявлять эмоции.

— Надо добавить, что троица Иных — Высшие, — продолжал Гесер. — Ну… может быть, не все трое. Может быть, двое. Вдвоем они бы сумели протащить третьего на шестой слой Сумрака.

Илья, к моему удивлению, смолчал. Остолбенел, наверное. Не думаю, что он погружался ниже третьего слоя.

— Все это неприятно уже само по себе, — сказал Гесер. — Что за артефакт Мерлин спрятал на седьмом, последнем слое Сумрака, никто из нас не знает. Но имеются серьезные основания подозревать, что данный артефакт способен уничтожить всю цивилизацию на Земле.

— Еще один «Фуаран»? — спросил Семен.

— Нет, у Мерлина не было знаний для превращения людей в Иных, — покачал головой Гесер. — Но это что-то очень серьезное. Сейчас охрана артефакта усилена, помимо Ночного Дозора Шотландии его охраняют Инквизиторы. Но ситуация слишком серьезна. Как мне стало известно, попытки шпионажа за Дозорами происходят в Москве, Нью-Йорке, Лондоне, Токио, Париже, Пекине… короче — во всех ключевых точках планеты. Всюду действуют люди, которые не знают своих нанимателей. Пока никакие поиски злоумышленников успеха не принесли.

— Гесер, а что там, на седьмом слое Сумрака? — поинтересовался Илья. — Я знаю, не принято рассказывать о более глубоких слоях тем, кто там не бывал, но…

— Семен тебе расскажет о том, что видел, — ответил Гесер. — Он побывал на пятом. Если хочешь, спроси Антона — он расскажет про шестой. Разрешаю. А что же касается седьмого…

Все с любопытством смотрели на Гесера.

— Я там не был. И не могу ответить на твой вопрос, — твердо закончил Гесер.

— Ха, — сказала Ольга. — Борис, я была уверена, что ты был…

— Нет. Упреждая твой вопрос — и Завулон не был. И никто из известных мне Иных. Полагаю, что на это способен только нулевой маг. Обладающий абсолютной Силой. Таким был Мерлин. Такой волшебницей станет Надя Городецкая…

Все дружно посмотрели на меня.

— Пока она не вырастет, в Сумрак я ее не пущу, — твердо сказал я.

— Никто и не требует этого, — заверил меня Гесер. — И… ты уж не протестуй сразу. Я хочу, чтобы твою Надю охраняли. Непрерывно. По меньшей мере два боевых мага. Второго-третьего уровня Силы. Против Высших они долго не выстоят, но если снабдить их хорошими артефактами — успеют потянуть время и позвать на помощь.

Илья схватился за голову:

— Борис Игнатьевич! Где ж я вам столько вторых и третьих возьму? Это всю боевую силу с улиц убрать?

— Ну, не всю, — поправил его Гесер. — Вторых у нас все ж таки четверо. Третьих — девять человек. Алишера и Александра поднять до троечки можно.

— Какого Александра? Коростылева? — удивился Илья.

— Нет, Маленкова.

— Сашку можно, — вступила в разговор Ольга. — Я за три дня готова натаскать. Даже за два.

— Стойте! — воскликнул я. — Стойте! А мое мнение вы хотите услышать?

Гесер с любопытством посмотрел на меня:

— Да, хочу. Только учти, те, кто не добыл артефакт, рано или поздно придут к мысли, что им нужен абсолютный маг. А такой в мире один. Одна. Твоя дочь. Так ты согласен на ее охрану?

— А Светлана что скажет?

— Светлана — мать, — мягко произнесла Ольга. — Я думаю, она помнит, как однажды похитили девочку. И понимает, что не может сама круглосуточно охранять дочь.

— Света согласится, Антон, — кивнул Семен. — К гадалке не ходи.

— Борис Игнатьевич, но что мне с улицами-то делать? — взмолился Илья. — Это я вам официально заявляю как ваш заместитель по патрульной службе! Четвертый и пятый уровень на самостоятельную работу выпускать? Темные на голову сядут!

— Не сядут. — Гесер поморщился. — Завулон тоже выделяет своих магов второго и третьего уровня для охраны Нади Городецкой.

Я схватился за голову. Зато Илья сразу успокоился:

— Так от нас только половина телохранителей требуется? Тогда я…

— Нет, не половина. Двое наших и двое Темных.

— Гесер! — воскликнул я.

— Антон, это делается для безопасности твоей дочери, — твердо ответил Гесер. — Все, вопрос закрыт! Работаем дальше. Ты, Илья, после совещания останешься, мы с тобой обсудим, кого направить в телохранители и как экипировать.

Я молчал. Я весь кипел в душе, но молчал.

— Пока мы говорили только об обороне, — продолжал Гесер. — Меры защиты Дозора от средств технической разведки… и от возможной атаки людей-наемников я поручаю разработать Ольге. Привлеки Толика от компьютерщиков. И Ласа от оперативников.

— Он же слабый маг, — фыркнула Ольга.

— Зато нестандартно мыслит, — сказал Гесер. — Что же касается боевых столкновений Иные — Люди, то здесь ты и сама все прекрасно знаешь. Опыта тебе не занимать.

Я с любопытством посмотрел на Ольгу. Интересный у нее, оказывается, опыт…

— От вас всех мне сейчас нужно другое, — продолжал Гесер. — Как будем атаковать?

— Кого? — не выдержал я. — Если бы мы знали, кто мутит воду…

— Атаковать — это не обязательно кидаться в бой, — наставительно произнесла Ольга. — Атаковать — это еще и совершать неожиданные для противника действия, ломать его планы.

Гесер одобрительно кивнул.

— Тогда у нас всего один выход, — сказал я. — Ну, кроме поиска предателей… тут, я полагаю, Инквизиция носом землю роет? Нам надо пробиться на седьмой уровень. Но если мы не можем… цепочка Силы?

— Завулон предложил Круг Силы, — кивнул Гесер. — Но ни мы, аккумулируя Силу друг друга, ни Темные, высасывая друг друга дочиста… даже с жертвоприношением человека… все равно это не поможет. Барьер между слоями Сумрака усиливается по экспоненте. Мы считали.

— Даже жертвоприношение? — поразился Семен.

— Даже, — сухо сказал Гесер.

— Тот стишок… на шестом слое… — Я посмотрел на Гесера. — Помните, я вам рассказывал?

— Воспроизведи, — кивнул Гесер.

прочитал я на память.

— И что нам это дает? — почти весело спросил Гесер.

— Иди назад, коль ты, как я, умен, — повторил я. — Есть какой-то обходной путь на седьмой слой! Не обязательно биться лбом в барьер.

Гесер кивнул:

— Правильно. Мне хотелось, чтобы это сказал именно ты.

Семен с сочувствием посмотрел на меня. Ну, все понятно. У нас как в армии — кто предложил, тот и выполняет.

— Вы только не переоценивайте мои умственные способности, — пробормотал я. — Конечно, я подумаю. И Светлану попрошу поразмышлять об этом. Но пока мне ничего в голову не приходит. Может, в архивах порыться?

— Пороемся, — пообещал Гесер. — Но есть еще один путь.

— И он предназначен для меня, — произнес я. — Догадался?

— Антон, опасность грозит твоей дочери, — просто сказал Гесер.

Я развел руками:

— Сдаюсь. Хорошо, готов. Куда? В жерло вулкана? Под льды Арктики? В космос?

— В космосе, как ты знаешь, нам делать нечего. — Гесер поморщился. — Есть некоторая надежда… небольшая. Возможно, что кто-то из товарищей Мерлина догадывается, что тот имел в виду.

— Это надо найти живого ровесника… — начал я.

— Я ровесник… более или менее, — скучным голосом сказал Гесер. — Но, увы, с Мерлином знаком не был. Ни в бытность его Светлым, ни в бытность его Темным. Что вы так смотрите? Да, это возможно. Иногда. Для Высших. Дело не в этом… надеюсь, никто из вас не собирается менять цвет?

— Борис Игнатьевич, не тяните, — попросил я.

— Мерлин был дружен… насколько это вообще возможно, с Иным, которого я знал под именем Рустам.

Я переглянулся с Семеном. Тот пожал плечами. Ольга тоже выглядела озадаченной.

— У него было много имен, — продолжал Гесер. — Когда-то он тоже был в Дозоре. Очень, очень давно. Когда-то мы с ним были друзьями. Много раз помогали друг другу в бою… много раз спасали друг другу жизни. Потом мы стали врагами. Несмотря на то что он был и остался Светлым.

Гесер помолчал. Похоже, ему не очень-то хотелось это вспоминать.

— Он жив до сих пор. Живет где-то в Узбекистане. Я не знаю, где именно, он равен мне по силе и способен замаскироваться. В Дозоре он давным-давно не служит. Скорее всего — живет как обычный человек. Тебе придется его найти, Антон. Найти и уговорить помочь нам.

— Угу, — сказал я. — Что нам тот Узбекистан? Раз — и прочесал, два — нашел скрывающегося мага, который сильнее меня…

— Я не говорю, что это просто, — признал Гесер.

— Три — уговорил помочь.

— Тут чуть проще. Дело в том, что он спасал меня шесть раз. Я его — семь. — Гесер усмехнулся. — За ним должок. Даже если он по-прежнему ненавидит меня. Если ты его найдешь, то он ответит…

В голосе Гесера не было убежденности, и это все почувствовали.

— Ведь не факт, что он вообще что-то знает! — сказал я. — А жив ли он?

— Десять лет назад был жив, — сказал Гесер. — Его узнал мой помощник, девона. И рассказал об этом своему сыну.

— Великолепно, — кивнул я. — Просто замечательно. Наверное, как это принято, я должен отправиться в путь безоружным и в полном одиночестве?

— Нет. Ты отправишься в путь экипированный по полной программе, с толстой пачкой денег и мешком полезных артефактов.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять — шеф вовсе не шутит.

— И не один, — добавил Гесер. — С тобой поедет Алишер. На Востоке, знаешь ли, сила и деньги — не главное. Куда важнее, чтобы за тебя поручился кто-то свой.

— Еще и Алишер… — вздохнул Илья.

— Извини, — без малейшей вины в голосе ответил Гесер. — Будем считать, что мы на военном положении. Тем более что так оно и есть.

Нечасто мне доводится возвращаться домой средь бела дня. Если выпало идти в дозор — домой приходишь под утро. Если же предстоит обычный рабочий день, то раньше семи с работы не доберешься. Даже обладая способностью предугадывать заторы на дорогах — чем она поможет, если пробки повсюду?

И, разумеется, любая жена без всякой магии знает, что просто так муж с работы раньше времени не приходит.

— Папка, — сообщила Надя. Разумеется, она стояла у дверей. Мой приход она предвидит с того момента, как я подхожу к подъезду — это если занята каким-нибудь важным детским делом. Если же ей скучно — то с того момента, как я выхожу из офиса.

Я попытался подхватить дочку на руки. Но ее явно куда больше интересовали идущие по телевизору мультики: из гостиной доносилось писклявое «Ля, ля, ля-ляля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!». А дочерний долг уже был исполнен, папа с работы встречен, ничего интересного в руках и карманах у него не обнаружилось.

Так что Надюшка ловко выскользнула из моих рук и унеслась к телевизору.

Я разулся, бросил на галошницу купленный по дороге «Автопилот», прошел в гостиную, по пути потрепав дочку по голове. Надя замахала руками — я заслонял ей экран, на котором мчался на лыжах однорогий синий лось.

Светлана выглянула из кухни. Внимательно посмотрела на меня. Хмыкнула и снова скрылась.

Оставив попытки исполнить отеческие функции до лучших времен, я прошел на кухню. Светлана варила суп. Никогда не мог понять, почему женщины проводят так много времени у плиты. Что там так долго делать? Кинул в воду мясо или курицу, включил плиту, оно все само и варится. Через час накидал макарон или картошки, овощей каких-нибудь — вот и готова еда. Ну, посолить еще надо не забыть, это самое сложное.

— Чемодан сам соберешь? — спросила Светлана, не оборачиваясь.

— Гесер звонил?

— Нет.

— В будущее заглядывала?

— Я же тебе обещала, что не буду этого делать без спроса… — Светлана на миг замолчала, потому что я подошел сзади и поцеловал ее в шею. — Или без крайней необходимости…

— Тогда почему спросила про чемодан?

— Антон, если ты днем приходишь с работы, то вечером я ложусь спать одна. Либо тебя в дозор отправляют, либо в командировку. Но в дозор ты ходил два дня назад, обстановка в городе спокойная…

В гостиной засмеялась Надя. Я заглянул в дверь — лось-горнолыжник, выпучив глаза, несся прямо на цепочку мелких и явно малолетних зверушек, гуськом идущих вдоль края пропасти. Ой, что сейчас будет…

— Света, ты уверена, что Наде можно смотреть такие мультики?

— Она же смотрит новости, — спокойно ответила Светлана. — Ты не увиливай. Что случилось?

— Еду в Самарканд.

— У тебя интересная география командировок. — Светлана зачерпнула ложкой суп, подула, попробовала. — Соли мало… Что там стряслось?

— Ничего. Пока ничего.

— Бедные узбеки. Если ты приедешь, то обязательно что-то произойдет.

— Гесер сегодня устроил совещание. Созвал высший и первый уровень…

Я коротко пересказал Светлане все, о чем мы говорили. К моему удивлению, реакции не последовало — даже на известие о том, что Надю теперь будут скрытно охранять два Светлых и два Темных мага. Точнее, реакция была именно такая, какую предсказывала Ольга.

— Гесер все-таки молодец, — сказала Светлана. — Я сама думала ему позвонить… и попросить охрану.

— Ты всерьез… допускаешь?

Светлана посмотрела на меня. Кивнула. Добавила:

— Пока я рядом, Наде ничто не грозит. Поверь, я и трех Высших в порошок сотру. Но лучше подстраховаться. Когда ты летишь?

— Через пять часов. Из Шереметьево.

— Семен тебя за час довезет. Часа два у тебя еще есть. Поешь, потом соберемся. Как долго ты там будешь?

— Не знаю.

— А сколько мне тогда класть белья и носков? — резонно спросила Светлана. — Я не представляю, чтобы ты в дороге что-то стирал.

— Куплю новое, старое выброшу. Гесер обещал дать кучу денег.

— Интересно, что для него «куча», — с сомнением ответила Светлана. — Я пять пар белья соберу. Садись за стол, я наливаю суп.

— Папа! — позвала из гостиной Надя.

— Что, доча? — откликнулся я.

— Папа, а дядя Афанди мне бусы подарит?

Мы со Светланой переглянулись — и быстро вышли в гостиную. Дочка по-прежнему смотрела мультики. На экране компания разноцветных зверюшек собралась вокруг костра.

— Наденька, какой дядя?

— Дядя Афанди, — не отрываясь от экрана, сказала дочка.

— Какой Афанди? — терпеливо повторила Света.

— Какие бусы? — уточнил я.

— Дядя, к которому папа едет, — с интонацией «какие же вы глупые, взрослые!» сообщила Надя. — А бусы синенькие. Красивые.

— Откуда ты знаешь, к кому папа едет? — продолжала расспросы Светлана.

— Вы же сейчас об этом говорили, — невозмутимо ответила Надя.

— Мы не говорили, — возразил я. — Мы говорили, что я еду в командировку в Узбекистан. Это такая красивая страна на Востоке, там когда-то жил дядя Гесер. Помнишь дядю Гесера? А про Афанди мы не говорили.

— Значит, мне послышалось, — ответила Надя. — Нет никакого дяди.

Светлана покачала головой и укоризненно посмотрела на меня. Я развел руками — да, виноват, зря встрял. Мама выспросила бы куда больше…

— А бусы все равно есть, — вдруг непоследовательно добавила Надя. — Привези, ладно?

Спрашивать про дядю Афанди больше не имело смысла. Надюшку «пробивало» на предвидения лет с трех, если не с двух. Но пророчествовала она совершенно неосознанно, и стоило только начать расспросы «откуда ты это знаешь?», как девочка тут же замыкалась.

— Моя вина, — покаялся я. — Извини, Света.

Мы вернулись на кухню. Светлана молча налила мне суп, отрезала хлеб, вручила ложку. Иногда мне кажется, что она играет роль самой обычной женщины с подчеркнутой иронией. Но, в конце концов, это был ее выбор. Гесер бы пришел в восторг, вернись Светлана в Дозор.

— У Рустама много имен… так сказал Гесер? — задумчиво спросила Светлана.

— Угу, — сказал я, хлебая суп.

— Можно предположить, что сейчас его зовут Афанди.

— Все может быть. — Я не то чтобы очень уж на это рассчитывал, но в моей ситуации даже самой сомнительной ниточкой пренебрегать не приходилось. — Я поспрашиваю.

— Хорошо, что с тобой будет Алишер, — заметила Светлана. — Ты уж предоставляй ему почаще спрашивать. Восток — дело тонкое.

— Очень свежая мысль… — кисло сказал я. — Извини. Сегодня я все время выслушиваю мудрые мысли о Востоке. Реки красноречия уже заполнили озера моего внимания, о рахат-лукум моего сердца!

— Папа, привези рахата и лукума! — немедленно откликнулась дочка.

С Алишером я по работе сталкивался нечасто. Он предпочитал работать «в поле» — не вылезал из патрулей, в офисе появлялся обычно по утрам, с красными от недосыпа глазами. Я как-то слышал, что у него был роман с какой-то девочкой из бухгалтерии, Иной седьмого уровня. Но в общем-то я очень мало о нем знал. Парень от природы замкнутый, а я не люблю первым завязывать дружбу.

Впрочем, с Семеном, похоже, у него были более приятельские отношения. Когда я спустился и сел в машину, Семен как раз заканчивал рассказывать анекдот. Я садился рядом с Семеном, когда тот, перегнувшись назад, тонким голосом балованной девочки произнес:

— Хорошо, папа, пойдем долгим путем. Привези мне, пожалуйста, аленький цветочек!

Алишер захохотал и только после этого протянул мне руку.

— Привет, Антон.

— Привет, Алишер. — Я пожал руку и передал ему сумку. — Брось на заднее сиденье, неохота в багажник лезть.

— Как Светка? Не ругала? — спросил Семен, трогая с места.

— Нет, что ты. Пожелала удачи, вкусно накормила и дала массу полезных советов.

— Хорошая жена — она и мужу в радость! — бодро сказал Семен.

— Чего-то ты сегодня веселый, — не удержался я. — Или Гесер тебя тоже в Самарканд отправляет?

— Дождешься от него, — наигранно вздохнул Семен. — Слушайте, ребята, а чего вы в Самарканд? Там же столица Бинкент, я точно помню!

— Ташкент, — поправил я.

— Не, Бинкент, — сказал Семен. — Или не Бинкент? О, вспомнил! Шаш город называется!

— Семен, ты не такой старый, чтобы Бинкент помнить, — насмешливо сказал сзади Алишер. — Бинкент, Шаш — это давно было. Это только Гесер помнит. А летим мы в Самарканд, потому что самый старый Светлый Иной, работающий в Дозоре, там живет. В Ташкенте Дозор больше, у них там понты столичные, но работает в основном молодежь. Даже начальник их младше тебя.

— Ишь ты… — Семен покачал головой. — Удивительно. На Востоке — и сплошная молодежь в Дозорах?

— А старики на Востоке не любят воевать. Старики любят смотреть на красивых девушек, кушать плов и играть в нарды, — серьезно ответил Алишер.

— Ты домой часто ездишь? — спросил Семен. — К родным, к друзьям?

— За восемь лет ни разу не ездил.

— Чего так? — удивился Семен. — Неужели не скучаешь по дому?

— У меня нет дома, Семен. И родных нет. И друзей у сына девоны не бывает.

Наступила неловкая тишина. Семен молча вел машину. Потом я не выдержал:

— Алишер, если это не слишком личный вопрос… Твой отец — он был человеком? Или Иным?

— Девона — слуга, которого создает себе могущественный маг. — Голос Алишера был ровным, будто он лекцию читал. — Маг находит безродного дурачка, который никому не нужен, и впускает в него Силу из Сумрака. Накачивает чистой энергией… так что на свет появляется глупый, но очень здоровый и владеющей магией человек… Нет, уже не совсем человек. Но и не Иной, вся его сила — заемная, вложенная когда-то магом. Девона верно служит своему повелителю, может творить чудеса… но с головой у него по-прежнему не все в порядке. Обычно маг выбирает дебилов или даунов, они не агрессивные и очень преданные. Вложенная Сила дает им здоровье и долголетие.

Мы молчали. Мы не ожидали от Алишера такой откровенности.

— В народе девону считают одержимым духами. Отчасти так оно и есть… это словно взять пустой, треснувший сосуд и заново его наполнить. Только вместо разума обычно наполняют преданностью. Но Гесер — он не такой, как другие. Даже как другие Светлые. Он исцелил отца. Не совсем… ему тоже не все подвластно. Когда-то отец был полнейшим безумцем. Я думаю, что у него была имбецильность, видимо — из-за органических повреждений мозга. Гесер исцелил его тело, и со временем отец обрел нормальный, человеческий разум. Он помнил, что когда-то был круглым дураком. Знал, что если Гесер вовремя не вольет в него новую Силу — его тело вновь отторгнет разум. Но служил Гесеру не за страх. Он говорил, что отдаст за Гесера жизнь только за то, что однажды осознал себя. Стал человеком. И за то, конечно, что у него, юродивого, была семья и родился сын. Он очень боялся, что я вырасту дураком. Но обошлось. Вот только… только в народе у нас помнят все. Что мой отец — девона, что он слишком долго живет на свете, что был когда-то безумцем, не способным подтереть себе нос, — все это помнили. Родные отреклись от матери, когда та ушла к отцу. И меня не признали. И детям запрещали со мной играть. Я — сын девоны. Сын человека, который должен был прожить жизнь животного. Мне некуда возвращаться. Теперь мой дом — здесь. Моя работа — делать то, что велит Гесер.

— Ну дела… — тихо сказал Семен. — Сурово у вас… сурово. Помню, гоняли мы басмачей… — Он осекся, виновато оглянулся на Алишера: — Ничего, что такое говорю?

— А что не так? — вопросом ответил Алишер.

— Ну, может, они нынче у вас не басмачи, а народные герои…

— Когда Гесер был комиссаром в Туркестане, отец воевал в его отряде, — с гордостью сказал Алишер.

— Как воевал? — всполошился Семен. — Это в каком году?

— В начале двадцатых.

— Нет, я позже… В Гарме, в двадцать девятом, когда из-за границы басмачи прорвались…

Они принялись оживленно обсуждать какие-то события давно минувших дней. Как я понял, отец Алишера и Семен едва-едва не пересеклись — оба сражались рядом с Гесером, когда тот подвизался на военной службе в Красной Армии. Честно говоря, я не совсем понимал, каким образом Гесер мог участвовать в событиях времен гражданской войны. Не мог же Великий Светлый файерболами забрасывать белогвардейцев и басмачей! Похоже, не все Иные восприняли ту революцию равнодушно. Кто-то встал на одну из противоборствующих сторон. И вот для борьбы с ними и мотался по азиатским степям и пустыням Великий Гесер со товарищи.

А еще я подумал, что, пожалуй, догадываюсь, из-за чего поссорились Гесер и Рустам.