Андрей Шаганов
Заговорщик
Часть первая. ПРОСТОФИЛЯ
Планета, на которой мне в самом ближайшем будущем предстояло умереть, стремительно приближалась. Через иллюминатор моей камеры я мог в последний раз насладиться ее бело-голубым великолепием. Здесь я был заочно приговорен к смертной казни. Почти два месяца мне удавалось скрываться от правосудия, но благодаря настойчивости местных спецслужб поимка такого важного преступника, каковым меня считали, оказалась делом недолгим и несложным. «Сколько веревочке ни виться, а кончику быть!..»
Хеинва получила свое название от искаженного сокращения латинского афоризма «Нос erat in votis», что в вольном переводе звучит приблизительно: «Вот предмет моих мечтаний». Вполне возможно, что кто-то из первооткрывателей воскликнул именно так - в экспедициях довольно много оригиналов. Однако более вероятно, что в поисках благозвучия некто извлек это изречение из древних книг и сочинил легенду. Насколько мне известно, даже среди очень образованных людей не много знатоков мертвых языков.
Планета оказалась райским уголком, какие нечасто встречаются во Вселенной. Наклон ее оси к плоскости эклиптики способствовал поддержанию на всем пространстве материков и океанов ровного теплого климата. За сто лет наблюдений здесь ни разу не было зарегистрировано никаких природных катаклизмов вроде ураганов или смерчей, теплые короткие ливни были отличной заменой бесконечным моросящим дождям, которые, несмотря ни на что, все еще донимают жителей Земли осенью. Большая часть материков находилась в субтропической и умеренной зонах. Были здесь и тучные плодородные почвы, с нетерпением ожидающие усердного земледельца; теплый океан, пенные валы которого не рассекал форштевень судна; хрустальные реки, переполненные рыбой; чистейшая, ничем не отравленная атмосфера, по всем параметрам сходная с земной. Ну, что еще нужно человеку для счастья?!
Вполне естественно, что планета была колонизирована столь же стремительно, сколь и спонтанно. Экономический бум, последовавший за этим, очень скоро поставил Хеинву на одну ступень с высокоразвитыми мирами. Экономическая и технологическая независимость позволили провозгласить республику, на что Земля, являющаяся метрополией, отреагировала как на вполне естественный процесс. Не думаю, чтобы хоть кто-нибудь мог предположить другой исход дела. Население, охваченное патриотическим энтузиазмом, стремительно выбрало парламент, президента, сформировало правительство и зажило неторопливой жизнью глухой провинции.
Однако сюрприз, который, как правило, любая планета готовит своим поселенцам, не замедлил явиться во всей своей красе. Если вы хоть когда-нибудь заводили у себя дома аквариум, то наверняка знаете, что при всем вашем старании и соблюдении правил обязательно произойдет нечто, на что вы не рассчитывали. То из вновь посаженных растений вдруг появятся неизвестные мальки, то из, можно сказать, стерильного грунта покажутся непонятные ростки или в воде, прошедшей многократную фильтрацию, заведутся микроорганизмы, которые испортят вам всю картину. Так случилось и на Хеинве.
Не успели еще остыть микрофоны от предвыборных речей, как на голову правительства буквально обрушились сообщения о невероятных находках. Поскольку первопроходцы не составили себе труда как следует просканировать поверхность материков, теперь тут и там обнаруживались самые неожиданные предметы. Случилось так, что в первую очередь заселялись самые дикие степи и прерии. Плотность населения, состоявшего в основном из земледельцев и фермеров, была невелика, да к тому же эти люди, постоянно занятые своими делами, не испытывали жажды странствий. Но поток переселенцев не ослабевал. Все новые и новые территории находили своих хозяев, среди которых оказалось множество романтиков, готовых искать Атлантиду даже у себя в ванной. Именно поэтому вышло так, что сообщения о заброшенных городах, портах, дорогах посыпались со всех сторон одновременно и не было им предела.
Едва только эта сенсация достигла метрополии, как планету тотчас же наводнили научные работники. Насколько мне известно, на Марс за все время существования на нем колонии не приезжало столько исследовательских экспедиций, сколько их обрушилось на Хеинву в течение каких-нибудь пяти лет. Говорят, что в те времена проще было стать Профессором или академиком, чем водителем грузовика. Сотни томов отчетов, диссертаций, исследований были результатом напряженной работы тысяч людей. Многое было раскрыто и прочитано в первые же два-три года. Колонисты обогатились новыми знаниями о планете и через некоторое время уже считали историю прежней цивилизации частью своей. Перед людьми предстала высокоразвитая цивилизация, достигшая едва ли не большего, чем мы в те же времена. Но она не сочла нужным выходить в космос, хотя технологии это вполне позволяли. Многое из обнаруженного было в полной исправности, и даже мне, спустя почти век после открытия планеты, удалось застать в небе Хеинвы оригинальные летательные аппараты прежних жителей. В искусстве же постройки фонтанов они могли бы дать нам фору. Были расшифрованы старинные книги и прочитаны огромные библиотеки. Аборигены оказались очень похожими на нас и внешне, и внутренне. Их волновали те же страсти, что и всех нас. Они любили, ревновали, смеялись, рыдали. У них были свой Шекспир и свой Достоевский, свой Рубенс и Чайковский. Некоторое время все старинное было настолько модно на Хеинве, что казалось, будто переселенцы хотели изгладить из памяти планеты само воспоминание о веке запустения.
Но, несмотря на то что очень многое стало понятно, загадки остались. И первая из них - что произошло с населением? Как и почему оно исчезло с лица своей планеты? Война? Глобальный конфликт, который дамокловым мечом висел над головой человечества со времен изобретения оружия массового поражения и почти до конца XXI века? Но в литературных источниках не было ни слова о возможности подобной катастрофы. Единая политическая и экономическая системы гарантировали народы от самоуничтожения. Эпидемия? Но об этом никто не желал и слушать - слишком благополучно существовала колония для того, чтобы бросить все и вновь пуститься на поиски лучших миров. От добра добра не ищут!
Наиболее распространенной версией была космическая катастрофа, и в нее верили или хотели верить почти все. Разумеется! Катаклизмы, способные уничтожить разом все население, бывают нечасто даже по космическим меркам. Однако скептики при этом старались привлечь внимание публики к факту исчезновения только разумного вида - животный мир остался совершенно не тронутым. Даже одомашненные животные, одичав без хозяев, теперь добровольно возвращались к людям, что тоже не обошлось без курьезов. Наконец, была даже выдвинута гипотеза о том, что, достигнув определенного уровня, цивилизация Хеинвы перешла в новую стадию и вместе с тем в другое измерение, ведь останков прежних жителей не было обнаружено. Создавалось впечатление, что все они добровольно покинули свои дома и ушли… Однако после многолетних споров вопрос этот так и остался открытым.
Второй загадкой был Лабиринт. Кому в голову пришло назвать его так? Видимо, человек все же обладает способностью проникать разумом под оболочку предмета, даже не постигнув его сути. Долгое время этому циклопическому сооружению удавалось оставаться скрытым от любопытных глаз многочисленных исследователей, наводнивших планету. Но потом, как это часто бывает, на него чисто случайно наткнулся некий фермер, имени которого история не сохранила. По всей видимости, ему показалась странной идеальная полусферическая форма одной из сопок. Исследование показало, что под тонким слоем наносного фунта и дерна находится бронированный колпак. Далее выяснилось, что сооружение представляет собой монолитную сферу около километра в диаметре. Никаких сведений о строительстве и назначении этого предмета не было найдено даже в самых секретных архивах. Попытки проникнуть внутрь посредством разнообразного режущего инструмента не увенчались успехом. Насколько мне известно, корпус Лабиринта не удалось даже поцарапать - настолько тверд и неподатлив был материал. Изучение прилегающей местности принесло новое открытие - напротив небольшого культового сооружения была обнаружена дверь, которая при приближении людей гостеприимно распахнулась. Внутри небольшой прихожей горел мягкий голубоватый свет…
Это все. Те, кто входил в эту дверь, никогда не возвращались назад. Тяжелая броневая плита захлопывалась и открывалась только тогда, когда за ней уже никого не было. Сначала в тайну пытались проникнуть ученые, потом были добровольцы и, наконец, - самоубийцы. Никого из этих людей больше не видели. Ходили, правда, слухи о некоем сумасшедшем, якобы прошедшем Лабиринт от входа до выхода, но это были не более чем досужие сплетни. Правительство Хеинвы во избежание неоправданных жертв специальным указом закрыло зону и выставило у входа охрану. Но спустя некоторое время Лабиринту все же нашлось применение. Он стал единственным во всем освоенном пространстве местом казни. Здесь приводили в исполнение приговор суда и одновременно сохраняли «руки чистыми». Ведь тут не было палачей, плахи и прочих аксессуаров насилия. Приговоренный проходит в дверь и исчезает навсегда. Ему даже оставляют надежду - помилование, если он, конечно, сможет выйти живым.
Пройти через дверь, названную каким-то остряком «подземным переходом на тот свет», предстояло в обозримом будущем и мне.
В уголовных кодексах еще очень многих планет остались статьи, карающие смертью за то или иное преступление. Как правило, столь сурово осуждают преступников, совершивших некое деяние, поставившее под угрозу жизнь или здоровье других разумных существ, но есть также множество исключений и смягчающих обстоятельств. На Хеинве же законы были особенно строги. И меня угораздило совершить преступление именно здесь. В чем оно состояло? Ответить на этот вопрос сложно, но я попробую.
Политическая жизнь на Хеинве была самым тихим омутом из всех мне известных. Слабая оппозиция, на мой взгляд, существовала только для того, чтобы было из кого выбрать нового президента. А ведь совсем недавно катаклизмы в этой сфере едва не втянули в свое жерло соседние обитаемые миры. Одно время на планете правил крупный финансовый магнат Фингер Девятнадцатый. Его семья финансировала геологические и археологические экспедиции, а также некоторые разработки. Вполне естественно, что, когда планета объявила о независимости, Фингер пожелал получить с правительства дивиденды. Правивший тогда президент не имел в казне достаточного капитала, чтобы рассчитаться с кредитором, и предложил мировую - он уступал часть территории планеты концерну Фингера под полный контроль последнего.
Другой капиталист был бы рад и этому, но Фингер решил всю планету-должника прибрать к рукам. Много грязных дел было проделано в этом захолустном уголке Вселенной. Первоначально Фингеру даже удалось одержать победу и объявить себя самодержавным монархом. Хеинву принялись разорять кто во что горазд. Колонистам это очень не понравилось, и по прошествии всего десятка лет они свергли правителя и вышвырнули его вон с планеты вместе со всеми приспешниками.
Вот тогда-то в уголовном кодексе Хеинвы и появились драконовские статьи, карающие мужчин смертью за то же, за что женщине грозил незначительный срок тюремного заключения. Ведь именно женщины свергли ненавистную диктатуру.
Демографический взрыв не был для переселенцев неожиданностью. Даже простейшие размножаются быстрее, попав в благоприятные условия. За пять - семь лет население резко помолодело, поскольку почти на каждого взрослого жителя приходилось едва ли не по три младенца, и при этом девять из каждых десяти новорожденных были девочки.
Спустя десяток лет обнаружилось еще одно обстоятельство - рожденные на Хеинве девочки стремительно обгоняли в росте и умственном развитии сверстников-мальчиков. Юные прелестницы прытко уходили вперед, теряя на ходу фамильное сходство с родителями, словно были детьми другой цивилизации. По прошествии еще десятка лет новое поколение вытеснило и отодвинуло на второй план родителей и, взяв в свои руки бразды правления, начало перестройку всего общества.
Жизнь на Хеинве стала быстро меняться. Известный авантюрист тех времен Клаус Бабих, пытавшийся «ловить рыбку в мутной воде», назвал этот процесс холодной бабьей революцией, за что едва не угодил в Лабиринт, но сумел все же отвертеться и отделался высылкой. На тот момент, к которому относится мое повествование, на планете вот уже на протяжении пятидесяти лет царил матриархат. Разумеется, что и президент, и парламент, и республика остались, но… Везде, на всех ключевых постах были только женщины. Женщины-судьи, женщины-сенаторы, пилоты, полицейские и так далее. Красивые и умные, они приспособили под себя все блага цивилизации и утверждали, что изобрели тысячу способов обходиться без второй половины человечества.
Мужчины же Хеинвы на фоне своих подруг смотрелись более чем жалко. Многие из них не доставали средней женщине и до плеча. Все перевернулось в этом странном мире! Маленькие кроткие мужчины Хеинвы были существами настолько изнеженными, что причислить их к сильному полу язык не поворачивался. Их появление за пределами планеты вызывало в лучшем случае шутки. Они молча сносили любые оскорбления, ну, может, пускали слезу. Но спаси вас Бог произнести что-нибудь оскорбительное в присутствии его подруги! В этом случае я буду испытывать к вам всю гамму ощущений от простого сожаления до глубокой скорби, но ни в коем случае не зависть.
Представьте себе прекрасную блондинку, рост которой значительно превышает два метра, состоящую из ста двадцати - ста пятидесяти килограммов мышц, и у вас сразу пропадет охота «втыкать шпильки» ее милому. Эта красавица отделает вас за милую душу так, что хирургам даже нечего будет выдать на память вашей семье. Не забывайте, здесь все наоборот. Женщины - стержень нации, а мужчины в основном занимаются домашним хозяйством и воспитанием детей.
Думаю, недалеко то время, когда наука всерьез займется изучением этой новой расы. Явление ее слишком громко заявляет о себе, чтобы не обращать на него внимания. Возможно, что на этой благодатной почве будет совершено еще не одно эпохальное открытие. Ведь мы и в самом деле меняемся, переселяясь с одной планеты на другую. Просто на Хеинве это стало заметнее, чем, скажем, на Марсе.
Однако я уклонился от линии повествования. Пора бы приступить и непосредственно к рассказу о моем преступлении и последовавшем за ним наказании.
А началась эта история очень далеко и от Марса, и от Хеинвы, и даже от Ногры, совершенно справедливо считающейся едва ли не самой отдаленной обитаемой планетой во всем освоенном пространстве. Те, кому предстояло вершить судьбы многих людей, уже собрались в кают-компании огромного линкора, установленного на стационарной орбите возле Дзеты Капеллы - маленькой звездочки, почти незаметной с Земли.
Глупо, конечно, было прятаться здесь, за пределами видимости всех известных приборов, но собрание состояло из таких отщепенцев, что они не могли чувствовать себя уютно практически нигде.
Линкор, на котором должен был состояться съезд, был плодом параноидального бреда - в прошлом это был самый большой военный корабль во Вселенной. Он был вполне сравним с маленькой планетой. Построил его некий Император, имени которого история не сохранила. Известно было только, что экономика планеты потерпела крах еще на середине сооружения этого гиганта, революция смела самодержавного самодура, а новое правительство в течение едва ли не столетия продавало линкор любому желающему. Однако таковых не находилось. Ведь даже пустить на слом такой корабль стоило огромных денег.
И вот случилось так, что однажды линкор исчез. Произошло это столь стремительно, что никто даже не заметил, в каком направлении его угнали. Но правительство планеты даже не заявило о пропаже - настолько он всем надоел.
Итак, на линкоре собрались четыре человека, если не считать многочисленной охраны и персонала, сопровождающего хозяев в таких поездках. Каждый из них был примечателен по-своему.
Председателя можно было назвать Шефом - вся его внешность располагала к этому. По крайней мере присутствующие звали его этим именем. Это был грузный, слегка даже обрюзгший человек лет пятидесяти, хотя на первый взгляд ему можно было дать много больше. Но энергичные движения и низкий сильный голос сразу давали понять, что вы имеете дело не с немощным стариком, а с лидером, способным менять судьбы человечества.
Второму на вид было лет двадцать пять. Это был голубоглазый блондин высокого роста - таких «истинных арийцев» очень часто изображала на своих плакатах фашистская пропаганда. Высокий рост и развитые, «накачанные» мускулы делали его не привлекательным, а, напротив, отталкивающим. За ним тянулся длинный шлейф гнусных преступлений, и едва ли не на каждой планете было заведено на него объемистое уголовное дело. Не было, наверное, судебных органов, которые не желали бы посадить Аркела, как звали блондина, в тюрьму или применить еще более суровое наказание. Но можно было подумать, что сама судьба хранила этого преступника. Он не без оснований верил, что не построена еще тюрьма, способная удержать его в своих стенах.
Третьего все называли Профессором, хотя можно было поручиться - ни одно высшее учебное заведение не являлось его Alma mater. Но это не мешало Профессору быть самым осведомленным экономистом в пределах Ближнего крута. Это был маленький желчный старичок, вечно прячущий глаза за зеркальными стеклами очков. На это собрание он был приглашен как консультант.
Последнего все присутствующие называли Принцем. И это было не прозвище, а настоящий титул. Его, конечно, стоило бы поставить первым в этом списке, но сейчас он был не столько коронованной особой, сколько просителем. Принц тоже был немолод, хотя и старался выглядеть мужчиной среднего возраста. Впрочем, до его внешности здесь никому не было дела.
Все четверо сидели в глубоких креслах, снабженных системами подавления прослушивающих устройств. И в скудном освещении едва различали лица друг друга. Таинственность и секретность этого совещания была, быть может, несколько театральной, но Принц специально оговорил такие условия.
- Итак, - начал Шеф. - Мы собрались здесь, чтобы выслушать соображения его высочества по поводу дальнейшей судьбы Империи и планеты Грай в целом. Прошу вас, Принц!
Высокий гость кашлянул и привычно тряхнул головой, словно хотел забросить непослушную прядь волос назад, но результат получился прямо противоположный. Парик, надетый на гладкую, как глобус, лысину, повернулся вокруг своей оси и совершенно заслонил глаза Принца. Тот покраснел так, что стал ясно виден толстый слой пудры на щеках, поправил парик и обнаружил, что вся его заранее подготовленная речь совершенно вылетела из головы.
Сидящие в креслах молча ожидали. Никто из них не желал прийти на помощь гостю. Наконец Принцу удалось более или менее привести в порядок как внутреннюю, так и внешнюю части своей головы, и он начал говорить.
- Господа! Меня привело к вам катастрофическое положение моей Империи. Надеюсь, вам известно, что многолетняя война, которую ведет мой отец едва ли не со всеми державами планеты, включая бывших союзников, вконец разорила Империю. Людские и материальные ресурсы полностью истощены, более половины посевных площадей выведено из оборота…
- Ну так что вам мешает покончить с этим? - удивился Аркел. - Заключите временное перемирие, соберитесь с силами и воюйте дальше!
- Попрошу не перебивать!
- Действительно, - возмутился Профессор, - поимейте уважение к старшим!
Принц гневно сверкнул глазами. Он не любил напоминаний о его возрасте.
- Предложение нашего… м-м… собеседника не лишено логики, но! - Принц выдержал паузу. - Но оно совершенно неприемлемо.
- Почему же? - удивился Атлет, задетый за живое. Он считал себя достаточно взрослым, чтобы не выслушивать замечаний о своей молодости. - Что вам мешает?
- Империя понесла тяжелые потери. Несмотря на то что наши победоносные армии захватили огромные территории и принудили капитулировать более десятка держав, противник смог нанести удар в спину и проникнуть на нашу священную землю.
- То есть, - подал голос Шеф, - мировая война вас вполне устраивает?
- Да, но она требует все больше и больше средств, а их почти не осталось.
- Насколько я помню, - вмешался Профессор, - у вашего высочества значительные средства вложены в разработку месторождений на Ошве. А там каждый кредит дает почти двести процентов прибыли в месяц.
- Но позвольте…
- И этих денег вполне могло бы хватить на войну намного большего масштаба. А вы, ваше высочество, скупаете акции…
- Но это мои деньги! Я волен поступать с ними по своему усмотрению!
- Империя в конечном счете тоже ваша, но вы не желаете вкладывать в нее деньги. Из ничего ничего и не будет!
- Послушайте, - обратился Принц к Шефу. - Кто это такой?! По какому праву он учит меня, что мне делать?
- Я пригласил его в качестве консультанта. Слушайте, слушайте - он дело говорит.
- Не пойму только, - снова вмешался Аркел, - какая нам выгода ввязываться во все их внутренние дрязги.
- Выгода прямая, - неприятно усмехнулся Шеф и замолчал.
- Ну так не тяните время! Оно стоит дорого.
Некоторое время все молчали. Шеф сидел неподвижно, глядя прямо перед собой. Принц сверкал глазами то на Профессора, то на Аркела. Он был здесь в непривычной для него роли и поэтому никак не мог настроиться на нужный тон.
- Так вот, - продолжал Принц, - война будет вестись до победного конца…
- Вы что, хотите стать во главе? - не унимался Аркел.
- Не торопи события, - поморщился Шеф.
- Независимо от того, кто будет находиться на троне, война будет продолжаться.
- Ну, тогда мне здесь делать нечего, - махнул рукой Аркел, вроде бы собираясь уходить.
- А вы что хотели? - удивился Принц.
- Я думал, что ваш престарелый батюшка мешает вам вершить политику, но, если вы с ним заодно, для меня нет здесь ничего интересного.
- Ошибаешься, - заметил Шеф.
- Ну, хорошо. - Молодой человек снова откинулся на спинку кресла.
- Вообще, - сказал задумчиво Профессор, - монархи, как правило, плохо кончают…
- То есть вы в курсе того, что у меня в стране постоянно вспыхивают голодные бунты?
- Разумеется. Я, прежде чем приехать сюда, досконально изучил все, что касается планеты Грай. Мой прогноз предстоящих событий вряд ли будет для вас утешительным.
- Что вы хотите этим сказать?
- Если вы немедленно не предпримете решительных шагов, то дни вашей династии будут сочтены. И не помогут вам инопланетные наемники. Я не оракул, но могу сказать почти наверняка - больше года вам не продержаться.
- А потом? - поинтересовался Аркел.
- А потом, как водится, революция, и дай вам Бог успеть удрать туда, где вы спрятали деньги!
- Но вы предоставите мне помощь? - взмолился Принц.
- Военную? - Шеф взмахнул рукой, словно отгоняя муху. - В этом более нет смысла. Поставки наемников нам не выгодны.
- А как же?
- Я предлагаю вам другое…
- Оружие? Технологии?
- Нет. Продовольствие.
- Что? Каким образом поставки продовольствия спасут положение?
- Все очень просто. - Профессор вынырнул из тени, отбрасываемой на его лицо спинкой кресла. - Очень просто. Вы получаете продовольствие и таким образом гасите пламя революции в своем тылу…
- Но этак можно проесть все наличные средства! Нет, это не годится!
- Как вам будет угодно. Но скоро вам нечем будет платить вашим наемникам, и результат будет тот же - революция.
- Ну хорошо, хорошо. Как вы себе это представляете?
- Я предлагаю…
- И в лодку сесть и рыбку съесть, - хохотнул Аркел.
- Как ни грубо это выражение, оно очень хорошо отражает суть моего плана. Итак, я предлагаю вам снять часть средств с геологоразведки на Ошве и вложить их в другую планету - аграрную…
- Сколько это будет стоить? - нетерпеливо хрустнул пальцами Принц.
- Смету я вам предоставлю. Поверьте, это не такие большие деньги по сравнению с той выгодой, которую вы получите.
Профессор протянул руку и передал Принцу пластиковую карточку
- Запомните хорошенько номера счетов и сумму. Срок жизни этой карточки - две минуты.
Принц, шевеля губами, принялся заучивать цифры, а Профессор тем временем бросил торжествующий взгляд на Шефа. Аркел, который был не в курсе всех махинаций этих двоих, сначала недоуменно, а потом весело поднял брови и едва не расхохотался. Но Шеф угрожающе сдвинул брови и шевельнул пальцами, словно хотел сжать кулак
Принц, считавший себя большим знатоком дворцовых интриг, так и не заметил этого «театра мимики и жеста». Он сосредоточенно изучал карточку, запоминая многозначные цифры, пока та не вспыхнула и растворилась в воздухе.
- Хорошо, - наконец сказал он. - Я пойду у вас на поводу, тем более что деньги, которые вы у меня просите, и в самом деле невелики. Когда я начну получать помощь?
- Через три месяца, - ответил Шеф.
- Почему так долго?
- Во-первых, - ответил Профессор, - нам еще нужно вернуться к себе и дать необходимые распоряжения.
- А во-вторых?
- Для того чтобы захватить планету, нужна хорошо вооруженная армия, которую еще надо подготовить.
- Ну, армия у нас уже есть, - брякнул Аркел и едва не получил удар в челюсть от Шефа.
- Так не проще ли мне самому вторгнуться в пределы этой планеты? У меня еще есть неплохой экспедиционный корпус.
- Кстати, - Шеф метнул угрожающий взгляд на Аркела, - было бы неплохо усилить вашими наемниками нашу группу вторжения.
- Я как раз хотел просить вас об этом.
- То есть в этом вопросе у нас разногласий не будет?
- Если вы не собираетесь оголить мои фронты, - счел нужным пошутить Принц.
- Нет. Мне понадобится не более пяти тысяч человек
- Всего-то? - удивился Принц.
- Вы же захотите держать руку на пульсе всей операции?
- Признаться честно, я думал об этом.
- Вот видите. - Шеф также послал улыбку собеседнику. - Мы пришли к согласию по всем вопросам, и, как только деньги будут перечислены, мы начнем.
- Одно мне непонятно: почему я не могу взять пять тысяч человек экспедиционного корпуса и вторгнуться туда же, куда собираетесь вы?
- Очень просто. Если вы попытаетесь оккупировать хотя бы астероид, Земля тотчас пошлет космофлот и надолго отучит вас от таких экспедиций.
- Так чем же вы лучше меня?
- Мы достигнем того же результата политическим путем.
- Свергнете правительство? - ужаснулся Принц.
- А вот это - наша коммерческая тайна. А теперь, Профессор, скрепите наш договор.
Профессор достал из внутреннего кармана пиджака портативный компьютер, открыл верхнюю крышку и показал договаривающимся сторонам текст договора, отраженный на экране. Принц и Шеф согласно кивнули и приложили пальцы к идентификатору. Едва ощутимый укол - и тотчас же из боковой панели компьютера выдвинулись два небольших диска.
- Ну что же, - Профессор спрятал компьютер и поднялся на ноги, - давайте прощаться. Я и так потерял слишком много времени, чтобы добраться в эту глушь. Неужели нельзя было собраться в более цивилизованных условиях?
- Так пожелал Принц, - буркнул Шеф и тоже встал.
- Я могу надеяться на благополучный исход дела? - поинтересовался Принц.
- Я лично прослежу за всеми этапами операции. А если позволит время и здоровье, приму в ней самое деятельное участие, - заверил его Шеф.
- В таком случае я спокоен.
Принц повернулся, сделал знак свите и энергичным шагом направился к выходу.
Двое суток спустя Шеф и Аркел встретились снова, но это было уже в другом месте.
- Итак, все идет по плану, - сказал первый. - Осталось малое - найти пару идиотов, которые убедят всех окружающих в невинности наших намерений.
- За этим дело не станет, - ответил Аркел. - Одного такого я видел в баре. Он считает себя таким кристально честным, таким замечательным, что будет заражать всех своей дурацкой порядочностью. Ну а у таких дураков всегда найдутся такие же друзья.
- Откуда ты его знаешь?
- Пару раз переправлял с его транспортом наши грузы.
- Ты с ума сошел?
- Я сначала все проверил и убедился, что этот болван верит на слово.
- Так не бывает…
- Еще как бывает! Мало того, он сам находит для тебя оправдания, если всплывают какие-нибудь нестыковки.
- Вот уж точно болван! - усмехнулся Шеф.
- Лучшего кандидата и придумать нельзя.
- А ты уверен, что нам не подсовывают его?
- Кто? Полковник Савичев?
- Ну, хотя бы и он. Приемчик, конечно, старый, но еще очень действенный.
- Я проверял. Таких дураков надо разводить в специальном садке и выпускать на волю только под наш присмотр. Он чист. Не может же Космобезопасность охватить все освоенное пространство!
- Как будто ты не понимаешь, что они готовы нам в зад заглядывать, лишь бы заранее узнать о наших планах.
- Но, Шеф!
- Хорошо, покажи его мне, но так, чтобы он меня не видел. Надо будет, я сам ему покажусь.
- Годится! Мне нужно для этого всего пару минут.
Он исчез и через две минуты действительно прошел мимо с высоким молодым человеком, выделявшимся среди прохожих ярко-рыжей шевелюрой. Еще через пять минут Атлет вернулся один.
- Я забросил ему наживку, и он клюнул. Что будем делать дальше?
- Воткнешь ему в мозг программу честного трудяги, хотя, по-моему, он в ней не нуждается. Но на всякий случай не помешает. Никто не должен заподозрить о готовящейся акции.
- А Принц не раззвонит?
- Ему от этого будет только хуже. Он же не знает, что мы за его деньги вступаем в долю к
Фингеру Двадцать Первому. Он считает, что все делается только для него и ради него. В случае же провала и все шишки посыплются на него. Он только прикрытие.
- Да, немало еще во Вселенной дураков! - хохотнул Аркел.
- Дураком можно сделать любого человека, - строго заметил Шеф. - Важно, чтобы из тебя самого не сделали дурака.
- Сколько акций вам удалось приобрести у Фингера?
- Три процента…
- Негусто.
- При хорошем раскладе это три процента всех потенциальных ресурсов планеты. По-моему, это совсем не плохо.
- Но все же главный куш хапнет Фингер.
- За участие в операции он выложит нам кругленькую сумму, хватит купить еще некоторое количество акций.
- Но в случае удачи они резко пойдут вверх, - заметил Аркел.
- Я еще раз попробую поговорить с Профессором.
- Он-то не много значит!
- Вот в этом ты ошибаешься. Это псевдоним у него такой, а на самом деле он у Фингеров в совете директоров сидит уже не первый десяток лет. Экономический консультант. И захват Хеинвы - его идея.
- Идея хорошая! Только все прибыли пойдут им, а все проблемы - нам.
- Он просчитал все до последней запятой. Его план великолепен.
- А Космобезопасность нас не прищучит?
- Не беспокойся, все продумано. Свержение режима будет выглядеть как внутренняя революция. В такие дела обычно стараются не вмешиваться, если они не угрожают межпланетной безопасности.
- Ну хорошо. А там, на Хеинве, не заинтересуются нашим придурком? Как-никак иностранец…
- А что иностранец?
- К ним на любой планете всегда привлечено особое внимание. Что случись - они первые на подозрении.
- Не беспокойся. После изгнания Фингера Девятнадцатого у них не было случая потренироваться. Прошло уже много лет. За это время даже самые лучшие специалисты растеряли свою квалификацию и навыки. Так что, можно сказать, своей Службы безопасности у них нет.
- Приятно слышать.
- Но и болтать на каждом углу тоже не обязательно. Значит, так готовишь своего болвана и отсылаешь его… Куда он летит отсюда?
- На Землю. У них груз геля…
- Отлично! Там его проверят и перепроверят, а мы сможем еще раз убедиться в его лояльности. Может случиться так, что он найдет компаньона.
- Может, ему помочь?
- Ни в коем случае! Мы не должны его компрометировать сомнительными знакомствами. Пусть это будет какой-нибудь его давний знакомый. А ты не забудь настоять на том, чтобы он непременно нашел компаньона. Понял? Отправишь его на Землю с паролем. Я его там встречу и направлю куда надо. Все. Увидимся на Хеинве.
Шеф повернулся и, как это умел делать только он, исчез, словно его и не было. Аркел пощупал стенку, возле которой только что сидел его визави, и усмехнулся. Шефа здесь не было. Вместо него с Аркелом разговаривала объемная голограмма.
Молодой человек рассмеялся и исчез точно так же, как и его босс.
Нотариальная контора «Марс-14», где я служил в должности старшего клерка, располагалась в куполе № 92 на самом верху. Плюс тридцатый этаж. Выше нас были только установки искусственного климата и моторные отделения скоростных лифтов. А дальше - бронеплита и разреженная атмосфера красной планеты. Когда оказалось, что для создания нормальной атмосферы на Марсе понадобится два столетия, поселенцы, жившие до этого в шахтах, прорытых в местах геологических изысканий, возмутились и потребовали для себя цивилизованных условий существования. Купола из стекла, бетона и стали оказались тем компромиссом, который разрешил конфликт. Теперь возле огромных витрин, за которыми открывались великолепные виды марсианских гор и пустынь, даже отъявленный клаустрофоб чувствовал себя нормальным человеком. Постепенно шахты стали лишь производственными помещениями, а купола - жилыми.
По роду своей деятельности мне приходилось заниматься регистрацией уставов новых предприятий, составлением и заверением разного рода доверенностей, завещаний, жалоб. Каждый день я переворачивал горы бумаг - не спасала даже компьютерная обработка данных. Электронная почта по утрам едва только не трещала от накопившихся сообщений. Мы и наша деятельность были нужны людям, но… Не могу сказать, что работа была интересной и разнообразной, однако в среде переселенцев она считалась достаточно почетной. К тому же давала возможность рассчитывать на сертификат класса «С», то есть общество высоко ценило мой вклад в его развитие.
Маленькая справка для тех, кто не знает, что такое классные сертификаты. После отмены денежного обращения между частными лицами понадобилась новая система оплаты труда, и все тарифы были разбиты на двадцать шесть классов. Главный компьютер планеты учитывал каждый ваш рабочий день и выводил из него коэффициент общественной полезности. Класс (который чем ближе к букве «А», тем лучше) обозначался в вашем личном сертификате. Такой сертификат действовал далеко за пределами Марса и даже Солнечной системы и являлся одновременно медицинской и кредитной картой. С ним можно было смело отправляться в путешествие на любую из планет Содружества, где только есть аппарат для считывания данных. Но до класса «С» мне было еще далеко.
Работа наша считалась спокойной, й Шеф частенько совершенно справедливо называл ее болотом. И действительно, рутина очень быстро надоедала, и поэтому выпускники юридических институтов у нас подолгу не задерживались. Не помогали ни новейшие компьютеры, ни возможность дальнейшего образования - Шеф сумел защитить докторскую диссертацию на нашем богатом фактическом материале. Их манила сопряженная с риском и приключениями работа на дальних транспортах и малоосвоенных Планетах. А уж чрезвычайные миссии были пределом мечтаний. Перспектива стать маленьким, кругленьким, но уважаемым старичком, внешне напоминающим использованный мешок от пылесоса, вроде нашего Шефа, никого не привлекала.
Может быть, оттого, что я задержался в конторе на пару лет дольше, чем другие, меня и продвинули по службе. Таким образом Шеф постарался поощрить мое долготерпение. К повышению прилагался отдельный, хотя и небольшой, кабинет. Четырнадцать квадратных метров персонального офиса может по достоинству оценить только тот, кто долгое время прожил в тесноте искусственных помещений вроде марсианских куполов или подземелий Венеры. Однако на четвертом году службы мне все же стало тоскливо.
Вдруг захотелось простора, никогда не виданных бескрайних полей, где можно дышать полной грудью ароматами трав и не заботиться об уровне кислорода в баллоне. Хотелось позагорать под прямыми лучами Солнца, а не в солярии, где едва ли не каждый квант света сначала подозрительно осматривают, а потом только пропускают. Видимо, существует все же некая генетическая память, ибо, родившись и проведя всю свою жизнь на Марсе, я все чаще и чаще грезил пейзажами Земли. Правда, я не был уверен, что стану уютно чувствовать себя в ничем не ограниченном пространстве, но тем не менее…
Была и еще одна причина, которая толкала меня на поиски приключений. К двадцати пяти годам я наконец морально созрел для создания семьи. Многочисленные интрижки и увлечения должны были в конце концов вылиться во что-то серьезное. Не может же нормальный человек прожить всю жизнь бобылем, хотя, конечно, довольно найдется людей, готовых оспорить это мое мнение. Однако на Марсе, как мне казалось, не могло найтись подходящей мне по характеру женщины. Те, кто нравился, были уже замужем, а незамужние в большинстве своем неприятно поражали изнеженностью и инфантильностью.
С давних пор во всех колониях отношение к женщинам было особое. Большей частью колонисты, суровые первопроходцы, были, разумеется, мужчинами. Женщины в поселках попадались редко и поэтому едва ли не обожествлялись, и главной их добродетелью можно было считать само их существование. Большинство из них были с детства до безобразия избалованы постоянным неусыпным вниманием и заботой. Поэтому они зачастую вырастали совершенно не приспособленными к нелегким условиям колониальной жизни. Представьте себе жену, которая, как экзотическая зверушка, украшает ваш быт, только и всего. С тех пор минуло немало лет, но отношение к женщинам в колониях почти не изменилось, хотя теперь их процентный состав значительно увеличился. Только на Земле женщины еще считались равными во всем с мужчинами.
Вот по этим вышеперечисленным причинам достойной кандидатки в жены в своем окружении я не видел. И хотя я тогда совершенно не представлял, какой должна быть моя избранница, сердце мое подсказывало, что искать ее надо где-то далеко.
Именно эти две причины и толкнули меня на авантюру. Испросив у Шефа бессрочный отпуск, я отправился на Землю. Тамошние условия жизни представлялись мне наиболее подходящими для исполнения моего замысла. Но, как это часто случается, жизнь распорядилась по-своему.
Транспорт, на котором волею случая мне пришлось путешествовать, оказался дальнерейсовым танкером, везущим гелевидные металлосодержащие вещества откуда-то из самого центра Галактики. Корабли, подобные этому, иногда годами находились вдали от Солнечной системы, перевозя различные грузы, и по роду своей деятельности нередко оказывались на самых экзотических планетах. Всего за пару лет здесь можно было бы набраться впечатлений на всю оставшуюся жизнь.
Ведь ни для кого не секрет, что даже на околоземных орбитальных станциях-портах можно встретить представителей иных цивилизаций самой фантастической внешности. Таких, например, как шеатяне, настолько чувствительных к запахам, что они не снимают гермошлемов, пока не вернутся на борт своего корабля. Или лиловокожие ньзижи, которые делают как раз наоборот, - наша атмосфера вредна для них, но они снимают скафандры и, распространяя запах мускуса, пьянеют от высокого содержания кислорода в воздухе.
Но если читатель, решив предвосхитить события, вдруг предположит, что я, изменив первоначальный план, захотел войти в число членов экипажа, он ошибется. Даже если бы у меня и возникло подобное желание, то исполнить его было совершенно невозможно. Место корабельного юриста было занято моим бывшим однокурсником.
Наша встреча была для меня полной неожиданностью. А тем более неожиданной была его искренняя радость. Это хотя бы потому, что на курсе мы почти не поддерживали дружеских отношений. Он проводил большую часть свободного времени в спортзале и по праву считался лучшим баскетболистом в институте. Я же отдавал свой досуг книгам и древним рукописям.
Были и другие причины для прохладных отношений. Он был красив, как греческий бог. При росте полных два метра, что вообще большая редкость на Марсе, он имел пропорционально сложенную атлетическую фигуру, пронзительно синие глаза и вьющиеся от природы волосы цвета червонного золота. Он всегда был щедр на комплименты девушкам, шумен и громогласен. Его общительность стала в институте притчей во языцех. Говорили даже, что на экзамене по древней истории он настолько сумел очаровать преподавателя, что тот забыл, для чего они встретились. Сами понимаете, что на таком фоне потеряется даже очень симпатичный парень. Попробуйте решить задачку: на кого быстрее обратит внимание девушка - на двухметрового красавца или на рядового бумажного червя с неопределенным цветом волос и глаз, постоянно слегка смущенного да к тому же ниже своего приятеля едва ли не на две головы? Вы поставили на первого? И правильно сделали - вы выиграли.
Но в момент нашей новой встречи мы были все же на равных. Институтские корпорации иной раз прочны настолько, что даже по прошествии многих лет выпускник готов поддержать совершенно незнакомого человека только потому, что тот когда-то учился в том же учебном заведении, что и он.
Так случилось и в этот раз. Он тоже узнал не меня, а медальон, который каждый выпускник изготавливает из своего входного жетона в институтские здания. Жетон обрабатывается вручную, вы вольны снять или оставить на нем пленку с регистрацией оценок, и таким образом приобретает индивидуальность, сохраняя при этом первоначальную форму. Говорят, что старые, опытные преподаватели способны по внешнему виду этого медальона определить год выпуска студента.
Кроме меня, в салоне находились еще человек семь, но это были малообщительные трапперы с Ганимеда, привыкшие хранить молчание в своих ледяных пустынях. Помнится, тогда я еще удивился изменению значения термина со времен Джека Лондона, когда трапперами называли охотников с капканами. Теперь же так называются искатели и ловцы астероидов и метеорных потоков, богатых полезными ископаемыми. Разговор с трапперами ограничился двумя-тремя фразами, и более решительно нечем было заняться.
От нечего делать я листал журнал, больше разглядывая картинки, чем читая. К тому же журналы, разбросанные по столикам, были настолько древними, что вполне могли бы подойти под определение «библиографическая редкость».
Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Виски. Так звали его в институте потому, что настоящее имя его было Джон Уолкер. Во время полета в его обязанности входило развлекать пассажиров беседой. Молодой юрист вошел с тем, чтобы познакомиться с новым попутчиком. Взгляд его обежал салон и вдруг замер на моем медальоне. Машинально приложив руку к груди, где у него находился точно такой же, Виски поднял глаза выше и всмотрелся в мое лицо. Чувствуя, что он никак не может меня вспомнить, я пришел ему на помощь.
- Виски! - воскликнул я, вскакивая с кресла. - Как дела, старина?!
- Привет! - отозвался он, пожимая мне руку и искренне радуясь встрече. - А я никак не рассчитывал встретить здесь кого-нибудь из наших! Ты какими судьбами? Покидаешь грозный Марс ради старушки Земли? Или тобой просто овладела тяга к странствиям?
- И то, и другое, - попытался я ответить сразу на все его вопросы и тут же выдал свой секрет. - Вот, надумал жениться, но взять непременно землянку…
Иногда, стесняясь собственных мыслей и не зная, как примет их собеседник, мы облекаем строгую правду в шутовские одежды, чтобы сохранить за собой путь к отступлению. Впрочем, я и сам не смог бы сказать точно, чего в этом заявлении было больше - правды или шутки. Но Виски не принял ни того, ни другого.
- Брось голову дурить! Неужели молодому, дипломированному юристу, подающему надежды, нечем больше заняться?! Поверь мне, в жизни есть великое множество самых разных развлечений, и женитьба - самое скучное из них! Какая муха тебя укусила?
- Да вот…
- Ага! Захотелось иметь семейный очаг, домашний ужин и пару сопляков? Или Постоянную подружку, надежно прикованную к тебе цепями Гименея? Плюнь! Плюнь сейчас же! - Он говорил с таким жаром и так убедительно, что мне и в самом деле захотелось плюнуть, я даже поискал глазами урну, а он тем временем продолжал: - Посмотри на меня! У меня сейчас нет никаких проблем, а полгода назад я был женат. Видел бы ты меня тогда! Тоска в глазах и немощь во всей фигуре, я был выжат как лимон, я тонул в болоте повседневности. А почему? Да потому, что, когда мировое пространство замыкается на одном человеке, оно перестает существовать. Оно сворачивается в некое первояйцо, которое твоя благоверная варит тебе же на завтрак И ты съедаешь его в полном бесчувствии, не зная, что стал причиной гибели целой вселенной. Нет, это не для меня! Женщины мужчинам нужны не для этого!
Мне оставалось только рассмеяться, чтобы хотя бы на минуту прервать поток его красноречия.
- Послушай, но я же не сию секунду женюсь! И твои горячие речи были бы более уместны по пути на эшафот, а не к алтарю. Впрочем, я, кажется, действительно сморозил глупость…
- Вот-вот! - тут же подхватил он. - Но от следующей я постараюсь тебя удержать. По крайней мере - на время. А за это время ты, может быть, одумаешься.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты хочешь жениться обязательно на землянке? Колонистки тебе не подходят? - лукаво прищурился он.
- Ну да, что-то в этом роде…
- Но окончательно ты еще не решил?
- Ну, есть некоторые планы…
- А ты ничего не слышал о том, что Земля сейчас является средоточием науки и цивилизации?
- Вообще-то слышал, но какое отношение это имеет к моему намерению жениться?
- Самое прямое! Ты там не был, а я был и видел эту академию диаметром в двенадцать тысяч километров. Любой, даже самый образованный житель колоний смотрится среди аборигенов сущим дикарем. Их язык настолько пропитан научной терминологией, что едва понятен нормальным людям. О да! Они решают там глобальные проблемы, спасибо им всем за это, Но нашему брату туда путь заказан. Так что, если ты задумал жениться на местной уроженке, то тебе прямая дорога на биофак Института человека - авось примут за примата и поставят столь желаемый тобой эксперимент.
- Ты что? Ты это серьезно?
- Куда уж серьезнее! Я выдержал там три дня - уж очень хотелось своими глазами увидеть земли предков - и вернулся как оплеванный. Приятно ли, когда тебя встречают с вежливыми улыбками, провожают до порога, но в течение твоего визита, как от психа, убирают острые и тяжелые предметы? Ты видишь, как они мучаются, пытаются спуститься со своего Олимпа до твоего примитива, чтобы объяснить тебе элементарные вещи… Впрочем, езжай, быть может, тебе там понравится.
- Вот тебе и раз! - Виски удалось убедить меня, но червь сомнения еще копошился у меня в душе. - Послушай, но ведь среди поселенцев немало новичков с Земли, и, насколько мне известно, они вполне нормальные люди…
- Ага, достаточно для примера вспомнить хотя бы нашу преподавательницу по древнему праву.
Здесь он угодил в самое яблочко. Софья Владимировна была человеком жестким и не терпела ни малейшего отклонения от тем ее лекций. Она прежестоко наказывала всех, кто пытался импровизировать, поэтому все конспекты по ее предмету приходилось учить наизусть. Своим педантизмом Софья Владимировна была способна довести до истерики даже робота.
- Ну хорошо. - Я наконец нашел нужным сдаться. - Что ты можешь предложить взамен моей экспедиции? Я чувствую, что у тебя что-то припасено.
- Ты проницателен, как всегда! У меня есть к тебе предложение. Я собирался подыскать себе компаньона где-нибудь в колониях, но стоянки на этот раз были такие короткие, что даже в бар на «Вселенной-9» не удалось забежать. А дело очень интересное. И вдруг я встречаю тебя - однокурсника, юриста с большой практикой как раз в нужной области. Это судьба! Поэтому тебе первому я предлагаю стать моим компаньоном…
Он вдруг замолк, испытующе глядя на меня. При нашей разнице в росте я напоминал себе неизвестно чем провинившегося школьника. Очевидно, Виски ожидал от меня фразы вроде: «С тобой - хоть на край света!» Но, поскольку мне вряд ли удалось бы произнести ее с достаточной долей искренности, я предпочел молчание. Виски же расценил это по-своему.
- Ты осторожен, как в былые времена, шахматный гений! - не выдержав паузы, принужденно рассмеялся он.
- Нет, что ты! Я просто жду продолжения. По-моему, далеко не каждый ответит согласием на невысказанное предложение.
Он снова посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом, словно видел в первый раз и оценивал мои возможности. Наконец воеторг, распиравший его, сделал свое дело, и он решился.
- Значит, так - Он снова сделал паузу, не то для усиления моего внимания, не то подавляя последние сомнения. - Мне тут предложили одно интересное дело. Экспорт-импорт на не очень дикой планетке. Фирма открывает официальное представительство…
- Но позволь! Ведь это как раз то, от чего я убежал только вчера! - с возмущением перебил я его. - И это, по-твоему, соблазнительное предложение? Да проще поменяться! Ты - в мой пыльный нотариат, а я - на эту посудину; и смена обстановки, к которой мы оба так стремимся, будет гарантирована.
- Дело в том, - продолжал Виски, не отреагировав на мои возражения, - что они собираются торговать чем-то таким, что имеет бешеный спрос при полном отсутствии конкурентов. Оба этих обстоятельства в короткий срок превратят маленькую фирму, коей мы с тобой будем, в гигантский концерн. Вполне естественно, что те, кто будет стоять у истоков, тоже не будут обойдены. По-моему, здесь пахнет сертификатом класса «А» и большими деньгами…
- Чем, прости?
- Деньгами. Ну, ты совсем заплесневел со своими завещаниями. Вспомни, по истории экономики преподавали, что некогда существовали эквиваленты ценности товаров и трудозатрат.
- Что-то такое всплывает, но я не пойму, ведь деньги были отменены и, как это, изъяты из обращения.
- Дело в том, что на многих отдаленных планетах, особенно в колониях, где еще не налажен электронный учет трудовой деятельности, имеют хождение различные платежные документы, называемые деньгами. Ничего лучшего при отсутствии единой сети просто не смогли придумать. У меня этих денег целая коллекция, я тебе ее обязательно покажу, встречаются прелюбопытные экземпляры Ну что? Ты согласен?
- Надо подумать, такие вопросы не решаются на ходу.
- Думай, думай, но учти, часа через два начнется торможение, а еще через два мы уже причалим к станции, где расстанемся, и, возможно, больше никогда не увидимся. Решать нужно сейчас. Меня тоже поджимают сроки.
- Вообще мне, наверное, проще было бы занять твое место, коль скоро ты все равно уходишь, - вслух подумал я.
- Место уже занято, - отрезал Виски. - На причале нас будет ждать человек, который сменит меня на этом посту.
- Ах, так! Кстати, ты так и не сказал, как называется тот глиняный шарик, на котором ты решил поселиться.
- Разве? - удивился он. - Ну, тогда понятно, почему ты не согласился сразу.
- По твоим словам, похоже, что это просто рай, мечта…
- Она и называется почти так - Чувствуя, что ему наконец удалось завладеть моим вниманием, заинтриговать, Виски намеренно медлил, лукаво глядя на меня. - Она называется, ее имя…
- Ну же! Не тяни! - взмолился я.
- Ее имя - Хеинва! Надеюсь, слышал?
Признаться честно - о планете я имел скорее даже смутное, чем общее представление. То есть я знал, что она находится в пределах второй сферы и то, что до нее не то пятнадцать, не то семнадцать парсеков. Видел я однажды на Марсе и пилотов с Хеинвы. Это были четыре прекрасные девушки, в любую из которых можно было бы влюбиться с первого взгляда, если бы, по словам шефа, «их размеры не были столь устрашающи». В них было более чем по два метра роста, и марсианские мужчины не доставали им и до плеча. Этим, пожалуй, и ограничивались мои знания о планете.
- Слышать-то слышал, - признался я. - Но не имею о ней ни малейшего представления.
- Ну, вот! Все с тобой ясно! - воскликнул Виски. - Ты просто не представляешь, от чего отказываешься!
- Я еще не отказался.
- Тогда слушай. Планетка эта и в самом деле сущий рай. Климат - курортный, а в экваториальном поясе немного жаркий. Я наводил справки. Атмосферное давление чуть ли не круглый год 760 мм! Солнце, воздух, моря, реки! Никакой гидропоники - растут фрукты прямо под открытым небом и сколько угодно! Представь себе, что ты можешь сорвать с дерева любой плод, не опасаясь при этом схватить дозу! А какие там девчонки! Закачаешься! И мы с тобой в этом саду будем едва ли не единственными садовниками!
- Тебе бы рекламным агентом в турбюро работать. И как долго мы сможем пребывать в этом раю?
- Сколько угодно, к ним только получить визу трудно, но уж если получил, то можешь приехать и жить хоть до глубокой старости.
- А наше предприятие?
- За работу не беспокойся. Тот, кто предложил мне этот бизнес, уверен, что через каких-нибудь пару месяцев будет виден результат. Ну а если он ошибается, неужели мы не найдем себе там другое занятие? С нашими дипломами можно очень неплохо устроиться на любой планете, где есть хотя бы элементарная государственная система.
- Соблазнительно, черт возьми!
- Еще бы! Признайся, ведь ты о таком и не мечтал? Воздух, простор… В конце концов, если я тебя не убедил, то можешь и жениться. Выбор огромный - из двадцати миллионов жителей восемьдесят процентов женщины, большей частью, как ты понимаешь, незамужние, молодые, красивые. Только не бросайся на первую попавшуюся - это мой тебе совет. Для начала покопайся, попробуй того-этого, составь себе мнение, а уже потом, если еще не пропадет это глупое желание, можешь спокойно охомутаться. Ты же мужчина в самом расцвете сил! Любая женщина может это оценить.
Оговорюсь здесь, что Виски мне здорово льстил. Сам я о себе несколько иного мнения. Но ему было необходимо заполучить меня в компаньоны, поэтому он продолжал:
- А мужики там такие, что парни вроде нас - вне конкуренции! Я уверен - ты не пожалеешь!
Много позже я как раз и пожалел о том, что принял предложение Виски, но в тот момент я не мог знать, что отказ стал бы моим спасением. Как много глупостей мы не совершили бы, если бы могли заглянуть за таинственную вуаль, драпирующую лицо будущего! Надежда на лучшее, авантюризм, присущий каждому разумному существу, толкает нас в бездну, которую мы замечаем много позже и потому не сопротивляемся. Хотя, уже стоя на краю, начинаешь понимать, что по трезвом размышлении можно было бы избрать другой путь, пусть лишенный приключений и скучный по своей сути, но в конце его не ожидает плаха. Впрочем, кто знает? Древние были мудры и рекомендовали не зарекаться ни от тюрьмы, ни от сумы.
Итак, вышеприведенный разговор стал поворотным пунктом в моей судьбе. Такое часто случается: двигаешься по заранее намеченной и рассчитанной до мелочей траектории и вдруг в одно мгновение оказываешься как бы в другой Вселенной, где царят свои законы, и все твои планы рушатся безвозвратно.
По прибытии на «Вселенную-3» мы покинули транспорт, правда, не обошлось без инцидента. Капитан ни в коем случае не хотел отпускать Виски до прибытия нового юриста, который почему-то запаздывал, и мы потеряли почти полчаса на пререкания. Наконец на пирсе появился юноша с восторженно распахнутыми глазами, и конфликт утас сам собой. Однако, мне кажется, это опоздание впоследствии сильно сказалось на карьере молодого человека - капитан совсем не по-доброму посмотрел на него. Кому же охота тратить свой нервы из-за другого человека?
Едва устроившись в гостинице, которая, кстати, из-за отсутствия элементарного комфорта называлась «ночлежкой» всеми ее обитателями, мы отправились в справочное бюро, где нам выдали поисковик с кодом нужного нам человека. Если бы можно было знать все заранее, я обязательно запомнил бы эту комбинацию цифр, но тогда посредник казался незначительной деталью расстилающегося в перспективе прекрасного пейзажа.
Я очень жалел о том, что путь наш пролегал по переходам, не снабженным иллюминаторами-уж очень мне хотелось взглянуть на Землю с низкой орбиты. Говорят, это незабываемое зрелище.
Нужного нам человека мы нашли в баре в секторе «Ф». Среди пестрой толпы космических бродяг он отличался полной неподвижностью и холодным, изучающим взглядом, который был явно чужд творящемуся вокруг бесшабашному веселью. Проникаясь общим настроением, я посмотрел вокруг и, к своему немалому удивлению, заметил чуть в стороне двух из семерых трапперов - своих попутчиков. На сей раз они вели непринужденную беседу.
- Почти десять тысяч тонн отличного железа… - донесся до меня обрывок фразы.
Поисковик указал нам именно на того хмурого, и мы, не без труда пробравшись между столиков, предстали перед его ничего хорошего не обещающим взглядом.
- Это ты меня искал? - пророкотало откуда-то из недр неподвижного тела.
Глаза незнакомца медленно, но тщательно ощупали наши фигуры и остановились на лице Виски. Мне почему-то показалось, что перед нами неисправный робот-андроид, а не человек.
- Да, это мы, - пролепетал смущенный Виски, заливаясь румянцем.
- Кто прислал?
- Вот. - Виски извлек из кармана радужно блеснувший диск
Мне вдруг показалось, что странный человек засунет диск в рот и проглотит, но он, как и положено, вставил его в свой поисковик Я не мог видеть того, что высветилось на экране, но, судя по судороге, отдаленно напоминавшей улыбку, пробежавшей по физиономии нашего нового знакомого, он был вполне удовлетворен.
Странный человек поднял на меня глаза, и мне на мгновение стало дурно. Так бывает в кинотеатре, когда не совсем исправна квазисенсорная система и вместо запахов ты слышишь какие-то несуразные звуки. Не знаю точно - может быть, мне показалось, но эта загадочная личность пыталась меня гипнотизировать самым примитивным образом. Представляю, как бы он огорчился, узнав, что я очень плохо поддаюсь внушению. Но знать он этого не мог, поэтому, удовлетворенно прищурившись, он снова усмехнулся и приложился к кружке. Затем он пришел в движение, и результатом его действий было появление на свет почти такого же диска, как наш.
- Здесь все. Привет!
Он взялся за кружку, стоявшую перед ним, и сделал большой глоток, давая тем самым понять, что аудиенция окончена. Мы не стали задерживаться и откланялись по всем правилам этикета, хотя незнакомец на это никак не отреагировал.
Пробираясь между столиками, Виски вставил диск в поисковик - не столько для того, чтобы просмотреть информацию, записанную на нем, сколько потому, что в творящемся вокруг бедламе его несложно было потерять. На дисплее поисковика высветилась надпись, немало нас удивившая. «Используйте более мощный компьютер», - гласила она. Это было непонятно. Поисковик всегда может автоматически соединиться с главным компьютером порта, а тот имеет достаточную мощность, чтобы развернуть любую, даже самую сложную программу. В растерянности я на ходу оглянулся в зал. Мелькнуло лицо таинственного незнакомца. Увидев мою удивленную физиономию, он неприятно ухмыльнулся и снова припал к своей кружке.
В «ночлежке» Виски откопал среди своего багажа персональный «ноутбук» и вставил в него диск Я хотел было возразить, что мощность компьютера не удовлетворит составителя программы, но на дисплее тотчас появились буквы: «Отключите модемную связь. Спасибо!»
- Здрассте! - возмутился Виски, но проделал требуемое.
- Слушай, мне не нравятся эти тайны, - пробормотал я.
- Да брось! - Он старался бодриться, но было видно, что и его гложут сомнения. - Просто дело новое. Наши партнеры боятся конкуренции. Знаешь, какой может подняться ажиотаж вокруг? Отсюда и секретность. Она, кстати, и в наших с тобой интересах.
Тем временем на дисплее появилось новое послание: «В регистрационном отсеке №171 на ваше имя получите два билета в нужном вам направлении. Код: 1696. После регистрации на борту корабля просканируйте билетные карточки. Спасибо!»
Через час мы уже были на борту контейнеровоза, следующего прямым рейсом на Хеинву. За это время не произошло ничего сколько-нибудь примечательного, кроме того, что уже после дезактивационной камеры я нашел на спине у Виски наклейку-маячок Не представляю, кому понадобилось его вешать. Моему приятелю я ничего не сказал, но наклейку все же содрал и прилепил на корпус робота-носильщика. Робот должен был вернуться на пирс, и тот, кто пытался проследить наш путь, я думаю, очень скоро оценил весь юмор ситуации.
Кроме нас, на корабле было только два пассажира. Как я понял, это была семейная пара, возвращающаяся на Хеинву с оказией. Женщину за все время полета мы видели только один раз и то мельком, издалека. Маленький же застенчивый мужчина старался постоянно составить нам компанию, но при этом говорил так медленно и настолько сильно заикался, что с ним не получалось никакой беседы, несмотря на все его отчаянные усилия. В его манерах было слишком много женского, и это было крайне неприятно. Казалось, что он непременно хочет нам понравиться и одновременно жаждет комплиментов. Поэтому я подумал, что перед нами не вполне здоровый человек Тщедушное тело его постоянно находилось в движении. Он то принимался ерзать в кресле, словно разрываясь между желанием немедленно уйти и обязанностью оставаться с нами, то массировал виски, то бесцельно перекладывал журналы. И вообще вел он себя столь нервно, что после нескольких неудачных попыток установить с ним контакт я почел за благо удалиться, дабы не создавать ему неудобств.
Вернувшись в нашу каюту, я увидел Виски сидящим у компьютера. Он как раз закончил чтение инструкций, записанных на полученном нами диске. Оказалось, что контейнеровоз летит на Хеинву исключительно для того, чтобы доставить нас и груз, являющийся товаром, которым нам в обозримом будущем предстоит торговать.
- Ну, вот и все, - сказал Виски, отодвигаясь от компьютера. - Никаких ужасающих, леденящих кровь тайн. Обыкновенная должностная инструкция. Может быть, какой-нибудь киношный супершпион и мог бы извлечь больше и, сделав некоторые выводы, навредить нам, но теперь уже поздно, мы в пути и скоро будем на месте. Остается только дождаться окончания путешествия. Наш босс гарантирует полное Обеспечение. Надеюсь, он не забыл еще, что в моем представлении означает слово «рай»!
- Слушай, - перебил его я. - А ты не обратил внимания на нашего попутчика?
- А, - небрежно махнул рукой Виски. - Аборигуша…
- Как ты сказал?
- Абориген с Хеинвы. Там все мужики такие. Согласись, что рядом с ним ты почувствовал себя как минимум героем-любовником. А?
- Ну, может быть… Не совсем так Но, пожалуй, ты прав. Не знай я, что на борту его жена, я бы принял его за малолетку.
- Между прочим, в некоторых колониях они ценятся, - стрельнув глазами на дверь и понизив голос, сказал Виски. - Их держат там вместо женщин…
- Какая гадость! - не сдержался я.
- Ага! Существуют даже специальные команды, которые занимаются похищением и продажей».
Внезапно дверь отворилась, и в каюту упало бесчувственное тело нашего спутника. По всей видимости, он подслушивал в коридоре и сказанное Виски оказало губительное действие на его неустойчивую психику.
- Я же говорил тебе, - рассмеялся Виски, - очень жидкий народец.
- Но это правда? - спросил я, уже не зная, чему верить. - Я имею в виду то, что ты говорил?
- Отчасти, но это не более чем слухи. Просто я сразу заметил, что он притащился за тобой. На этом корабле больше некому торчать у нас под дверью.
- Так, по-твоему, это и есть супершпион?
- Нет, с твоей шпиономанией надо было идти в Космобезопасность, а не в коммерцию. Это они там ловят шпионов, а здесь классический пример того, как «любопытной Варваре на базаре нос оторвали»…
Возможно, Виски продолжил бы и дальше свою лекцию, но в следующий момент наш невольный пленник перекатился по полу, порывисто вскочил на ноги и задал такою стрекача, что, когда Виски свистнул ему вслед, коридор был уже пуст.
Двумя неделями позже мы высадились в космопорту главного города Хеинвы, именуемом Молулу. Это экзотическое название - какое-то полинезийское - было дано городу еще прежними жителями, и поэтому никто не стал его переименовывать. Большая часть топонимов была вполне приемлема для землян, поэтому они не ломали голову над новыми названиями. Тем более что город, расположенный у самого океана, в субтропической зоне, утопающий в зелени, был истинным образцом экзотического поселения. Сверху он казался настоящим мегаполисом, поскольку занимал огромную площадь, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что самое высокое здание здесь президентский дворец - в нем было целых шесть этажей. Оставшиеся от прежних владельцев здания, частью перестроенные, частью отреставрированные, были в большинстве своем двух-, трехэтажными виллами, окруженными великолепными садами.
Столица планеты, по всем параметрам сравнимой с Землей, выглядела настолько провинциально, что первым моим желанием было не приступить к работе, а устроиться, где-нибудь в шезлонге и провести продолжительное время в созерцании и размышлении. Близость теплого океана придавала городу курортный шарм, а растущие в изобилии плодовые деревья довершали картину райского уголка.
Экипажей на улицах было немного, а в воздухе - еще меньше. Местные жители предпочитали пешие или конные прогулки. Последнее было особенно удивительно для меня. Я никогда не видел ничего подобного. Жизнь текла здесь столь неспешно, что просто отпадало желание и надобность куда-либо торопиться. Впрочем, меня - жителя такой же глухой провинции - это нисколько не удивило. На Марсе к помощи транспортных средств тоже прибегают только в тех крайних случаях, когда необходимо пересечь значительные расстояния, разделяющие поселки. Внутри же куполов стараются побольше ходить пешком.
Но даже не это было самым удивительным. Больше всего поразило меня огромное, вполмира, небо, такое голубое, что с непривычки начиналась резь в глазах и наворачивались слезы. В высокой синеве, никем не управляемые, величественно двигались редкие облака, и в первый момент трудно было поверить, что это не творение гениального художника. На Марсе за многие годы привыкаешь смотреть на небо немного наискосок Ведь над головой постоянно находятся всевозможные конструкции - от крыши вездехода или бронеколпака бота до многометрового купола, зачастую имеющего окна только в самом нижнем ярусе, ибо выше все забито сооружениями технического обеспечения. Здесь же можно было лечь в траву и смотреть прямо вверх, чувствуя, как тонешь, растворяешься в бездонной, бесконечной синеве.
А солнце! Только теперь мне стало понятно, почему земные колонисты не дают имен новым звездам, а называют их солнцем с прибавлением порядкового номера. Большое и горячее, оно, казалось, находилось у самого твоего лица и пропитывало тебя с головы до ног своими живительными лучами. Хеинва несколько ближе к своему светилу, чем даже Земля, и поэтому оно кажется просто огромным. С Марса солнце видится таким крохотным, словно оно подглядывает за тобой в замочную скважину, и остается загадкой, как оно может согревать своими скудными лучами столь отдаленную планету. Привезенные с Земли на Марс растения либо погибают, либо за два-три поколения мутируют так, что становятся совершенно не похожими на себя. Здесь же солнечного света было в избытке. Он нескончаемым потоком низвергался с неба, вспыхивал тысячами «зайчиков» в каждом блестящем предмете, стоял тихими озерами в мощенных палевым известняком дворах, реками тек по улицам. Он играл на лицах прохожих, подчеркивая самые прекрасные их черты, и делал этот мир невероятно объемным.
Некоторое расстояние, отделяющее корабль от здания космопорта, нам пришлось преодолеть пешком. Думаю, что это было сделано специально, чтобы мы могли сразу ощутить всю прелесть планеты. И мы не заставили себя ждать. Не знаю, как выглядел я сам, но на лице
Виски был написан совершеннейший восторг. Нас, жителей замкнутых пространств, вполне можно было понять - уже первый вдох был райским наслаждением.
Воздух - чистый, прозрачный, напоенный ароматами настоящих цветов и спелых фруктов - пьянил как вино; После консервированной, многократно пропущенной сквозь различные фильтры и легкие тысяч людей атмосферы казалось, что невозможно вдохнуть, уместить в себе все это. А как хотелось! Хотелось вобрать в себя все сразу и воздух, и солнечный свет, и ароматы. Хотелось захлебнуться и утонуть во всем этом великолепии - стать с ним одним целым.
Над нами часто посмеиваются, когда, вернувшись из пустыни, мы еще пару дней делаем некое причмокивающее движение. Оно вырабатывается от постоянно находящегося под языком кислородного датчика, который в нужный момент поднимает содержание этого важного элемента в атмосфере скафандра или вездехода. Здесь же, от воздуха с высоким содержанием кислорода, у меня сразу закружилась голова. Помнится, я даже подумал о том, что этак недолго заработать похмельный синдром.
Мои размышления были прерваны Виски.
- Джо! - Он всегда произносил мое имя на английский манер, и я давно уже перестал обижаться, хотя вообще-то меня зовут Иваном. - Джо, ты посмотри, какие девчонки!
На контроле в дверях космопорта и в самом деле стояли такие прекрасные создания, что их можно было принять за манекенщиц самого известного французского кутюрье. Все как одна яркие блондинки, высокие, около двух метров ростом, они не казались гигантами, поскольку были очень пропорционально сложены и грациозны. Они были одеты в ослепительно белую униформу, богато расшитую золотом. Легкая, но плотная ткань, короткие юбки и блузки, перехваченные на талии золотым витым пояском, только подчеркивали их умопомрачительные формы. Лица их были настолько ласковы и приветливы, что можно было подумать - мы те самые гости, которых они ждали всю жизнь, надеясь и тоскуя.
Паспортный и таможенный контроль мы прошли столь стремительно, что даже на мимолетную любезность в адрес прелестных созданий, торжественно вершащих эти таинства, не было ни секунды. Мне показалось, что и сами таможенницы пожалели об этом. Девушка, проверявшая въездные документы, чуть дольше задержала взгляд на моем лице, и я почувствовал, что моей скромной персоной заинтересовались с первых же минут. Сами понимаете, такой оборот дела очень польстил мне. Когда на тебя обращает внимание девушка, внешность которой возможно описать только в превосходных степенях, невольно поднимаешься в собственных глазах.
Бегущая дорожка унесла нас в другой конец зала, где на ленте кружился наш багаж. Но едва только мы протянули руки, как, словно спрыгнув с потолка, появился робот-носильщик Он, не слушая наших возражений, схватил чемоданы и опрометью бросился к стоянке такси. Я кинул прощальный взгляд в ту сторону, где остались таможенники, и увидел наших попутчиков. Высокая женщина с видимым усилием тащила большой чемодан, а ее спутник шел рядом налегке. За ними катился робот, но женщина отмахивалась от его назойливых услуг. Однако я не успел ничего сказать Виски, как перед нами оказался роботизированный экипаж, стилизованный под старинный открытый автомобиль. Водитель осведомился об адресе…
Короче, встретили нас так, как, на моей памяти, только выпроваживали известных авантюристов.
Машина промчалась по тихим, затененным высокими деревьями улицам, и мы наконец прибыли по адресу, начертанному компьютером. Это был двухэтажный особнячок с большими зеркальными витринами, отгороженными от солнечных лучей жалюзи и тентами на первом этаже, и крытой галереей на втором. Покрашен он был очень светлой зеленой краской, и от такой его аккуратности веяло кукольным уютом. По обе стороны дома, склоняясь к его крыше, стояли два огромных дерева, усеянных оранжевыми мелкими ягодами. Они были похожи на раму из мореного дуба, в центре которой, как в гнездышке, находилось наше новое обиталище.
Дверь мы отворили все тем же диском. Глазок телекамеры долго всматривался в нас, сканер сверял едва ли не каждый волос. У меня даже лицо зачесалось от бегающих по нему лучей.
- Слушай, - обратился я к Виски, - к чему столько формальностей? Ведь, если мы будем заниматься торговлей, к нам будет ходить очень много народу, и что? Всех эта система будет так осматривать?
- Не думаю. Скорее всего она сейчас заносит наши данные в память, ведь переданная сюда информация была не такой полной.
- А обо мне они могли знать? Мы же встретились за два часа до отъезда.
- Но ты же вместе со мной оформлял визу.
- Ах да, извини.
- Это система «Верный пес». Я такие видел на военных складах.
- А здесь-то она зачем?
- Возможно, Шеф так заботится о нашей безопасности, - пожал плечами Виски.
Наконец дверной замок Щелкнул и тягостное впечатление, рожденное ожиданием, сменилось восторгом.
То, что оказалось внутри, превзошло все наши самые смелые мечты и вполне соответствовало внешнему виду дома.
На первом этаже был оборудован просторный офис. Таких больших служебных помещений мне раньше не приходилось видеть, разве что супермаркет в девяносто первом куполе. Было много света и воздуха, словно из одного бесконечного пространства вы перешли в другое. Вся самая современная оргтехника была представлена здесь лучшими образцами. Аппаратура подключена, и на одном из дисплеев уже светилось пришедшее на наш адрес сообщение.
Во всем помещении было оборудовано всего два рабочих места, и я подумал, что только ради этого стоило удрать из моей конторы на Марсе. Все это было даже слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но, если не верить своим глазам, любой предмет можно было пощупать. Что я, собственно, и сделал тайком от Виски. И все же первое время меня не оставляло опасение, что вдруг придет некто и, сказав, что все это великолепие - шутка, отведет нас в маленькое полутемное помещение, где в процессе работы мы постоянно будем задевать друг друга локтями.
- Знаешь, Виски, - вырвалось тогда у меня, - такое надо заслужить перед Богом и людьми!
- Должно же нам было хоть когда-нибудь повезти! - откликнулся он. - Не все же сидеть в пыльных клетушках!
- Ты, наверное, праведник!..
- Отчасти, дружище, отчасти! - ответил он, с восторгом оглядываясь по сторонам. Было заметно, что и он не ожидал ничего подобного.
Мы прошли в глубину помещения и, обнаружив лестницу, поднялись на второй этаж
Здесь располагались превосходно оборудованный кухонный блок, просторная гостиная с прозрачным потолком и установкой искусственного климата, создававшей приятную прохладу. Мебель во всех верхних помещениях была выдержана в темных тонах и подобрана с большим вкусом. Вдоль стен тянулись мягкие диваны, возле них стояли журнальные столики, в центре находилась стереовидеосистема, способная имитировать открытое пламя или фонтан. В углу переливался разноцветьем автоматический бар. Виски на пробу заказал стакан бордо столетней выдержки и остался доволен работой синтезатора.
Пройдя по коридору, мы обнаружили четыре одинаковые спальни, смежные с четырьмя же ванными комнатами. Из этого можно было сделать вывод, что наш неизвестный благодетель предусмотрел возможность прибытия к нам гостей или перемен в нашем семейном положении. От знакомства с другими чудесами нас отвлек сигнал у входной двери.
- Похоже, что работа для нас уже началась, - заметил Виски, направляясь в нижний этаж
- Еще бы узнать поконкретнее, чем же мы в конце концов будем заниматься? - добавил я, устремляясь вслед за ним.
Но он был проворнее, поэтому я, когда спустился вниз, увидел в помещении офиса двух женщин поистине гигантского роста, которых успел впустить Виски. Меня с самого начала поразила высота потолков и дверных проемов, под которыми чувствуешь себя пигмеем, но я счел это претензией нашего нанимателя на излишнюю роскошь. И только сейчас я понял, что такие размеры были продиктованы необходимостью - вошедшие были намного выше двух метров.
Одетые в одинаковые ослепительно белые береты, блузы и шорты, они сразу же производили впечатление официальных лиц, а многочисленные шевроны, значки и вооружение выдавали блюстителей порядка. Удивительное сходство лиц туземок, светлые волосы и стройные фигуры создавали ошибочное впечатление, что вы их где-то недавно видели. Но, несмотря на все это, различить их все же было вполне возможно. Разглядывать их во всех подробностях при первой же встрече было как-то неудобно, поэтому я запомнил сначала их как бы в общих чертах.
Одна была настоящей женщиной. Я имею в виду то, что в движениях ее прослеживалась плавность, присущая только лучшим представительницам прекрасного пола. Она умудрялась, сохраняя строгий вид, все же «стрелять глазами» то на меня, то на Виски. Лицо ее хранило некий отблеск нежности, словно она всего мгновение назад гладила котенка, а в глубине глаз ее светилось детское любопытство. На вид ей было лет восемнадцать. Однако не мне вам говорить, что женщины почти никогда не выглядят на свой возраст.
Вторая была старше по возрасту и по званию. Она вообще была настоящим солдафсном. С первого же взгляда она мне не понравилась, а чем - не знаю.
- Чем обязаны? - любезно осведомился Виски.
«Солдафон» не спеша обвела взглядом помещение, присела на краешек стола и смерила моего приятеля критическим взглядом. При разнице в росте приблизительно в сорок сантиметров это выглядело довольно комично. Повертев в руках какую-то мелочь, взятую ею со стола, женщина бросила ее в стаканчик с карандашами и наконец сказала:
- Мы патрулируем эту улицу и обязаны знать всех жителей в лицо. Ну а вы, соответственно, нас.
Тогда я еще не знал, что это в общем-то красивое, но постоянно несущее на себе гримасу презрительного превосходства лицо я запомню надолго. На всю жизнь…
- Если я правильно вас понял, вы пришли знакомиться. - Виски гостеприимно повел рукой. - Пожалуйста! Если вам будет угодно, давайте поднимемся в наш автоматический бар. Сегодня у нас сразу несколько праздников: и день приезда, и новоселье, и вступление в должность…
- На это у нас нет времени, - безапелляционно отрезала она. - Кстати, я и вам не советую увлекаться алкоголем, у нас на этот счет очень строгие законы. Итак, меня зовут сержант Джонс, ее - сержант Тенги.
- Очень приятно, Джон Уолкер. - Виски протянул руку Джонс, но она проигнорировала этот жест, что возмутило моего приятеля.
Он привык к постоянному успеху у женщин, был избалован иногда даже слишком навязчивым интересом к своей персоне. А здесь произошло как раз наоборот - как это ни удивительно, первая же женщина, с которой он заговорил, поставила его на место. Его проигнорировали, а Виски посчитал это за оскорбление. Кровь бросилась ему в лицо, но пока он промолчал.
- Иван Волков, - представился я.
- Интересно, - улыбнулась сержант Тенги. - Вы что - братья?
- С чего вы взяли? - хмуро спросил Виски.
- У вас одна фамилия.
- Это не аргумент. Вы, например, на одно лицо, а наверняка не сестры, - брякнул Виски.
На несколько секунд повисла неловкая пауза, и не только я, но и мой приятель понял, что сморозил глупость, которая впоследствии может очень дорого нам обойтись. Грозные искры, сверкнувшие в глазах Джонс, не обещали ничего хорошего и заставили его вспомнить, что перед нами все же женщины, суть которых не изменилась за все прошедшие тысячелетия.
- Я хотел сказать, что на вашей планете все, даже представительницы столь мужественной профессии, прекрасны как ангелы. - Виски попытался столь неуклюжим комплиментом загладить нечаянную грубость.
- В этом вы скоро убедитесь, - хмыкнула Джонс. - Какого рода деятельностью вы намерены заниматься?
- Торговля… - неопределенно промямлил я, ибо и сам к тому времени не знал ответа на этот вопрос.
- Ага! И чем же вы собираетесь торговать? - не удовлетворившись моим ответом, настаивала она.
- Сельскохозяйственные роботы, - сказал Виски так уверенно, что, как мне показалось, сразу убедил наших визитерш в своей искренности.
По крайней мере больше вопросов не последовало.
- Если что-нибудь случится у вас или у соседей - сообщите вот по этим номерам. - Джонс небрежно швырнула на стол пластиковую карточку и, повернувшись к Тенги, сказала: - Пошли.
Они двинулись к дверям и не спеша вышли, плавно покачивая бедрами. Еще раз смерив взглядом их непомерной длины ноги, обутые в легкую спортивную обувь, Виски повернулся ко мне.
- Кто тебя за язык тянул?
- Но, извини, они так или иначе добились бы вразумительного ответа. И не ушли бы отсюда без него. Или ты наврал?
- Нет, про роботов - правда. Просто в интересах дела меня просили не распространяться об этом раньше времени. Хотя сейчас уже можно. Не сегодня-завтра по всем каналам телевидения пойдет наша реклама, и все секреты станут тайной Полишинеля.
- Хочу только добавить, что они скорее всего знали, кто мы и зачем приехали.
- Почему ты так думаешь?
- Наш босс должен был как-то зарегистрировать фирму А для этого, поверь моему опыту, нужна куча документов, в которых будет подробно изложена вся деятельность фирмы. Нас с тобой просто проверяли.
- Вот это здорово! - удивился Виски. - Так зачем они сюда приходили, если все и сами знали? Запросили бы главный компьютер.
- Эти, видимо, работают по старинке. Что ты хочешь от патрульных?
- Кстати, запиши, как их зовут.
- Зачем? - удивился я.
- Вдруг надо будет их вызвать, а мы забудем…
- Если ты считаешь их имена такими сложными… - Я пожал плечами и выдернул из стаканчика на столе первую попавшуюся ручку. - Как их там?
- Сержант Тенги и сержант Джонс.
- Ага, я помню.
Ручка никак не хотела вставать назад в стаканчик, и я заглянул внутрь, что же там мешает?
На дне лежал маленький предмет, похожий на маячок, который я снял со спины моего приятеля еще на корабле. Первой мыслью было то, что это тот же самый прибор, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что я ошибся. Я не очень хорошо разбираюсь в этой технике, но, по-моему, на этот раз нам подбросили микрофон или что-то в этом роде. Миниатюрный шарик успел намертво присосаться к стенке стакана, и отодрать его не было никакой надежды.
Но я знал, что с этим делать. Не говоря ни слова Виски, я высыпал карандаши в ящик стола и направился к умывальнику. Думаю, что шум воды дал понять неизвестным шпионам, что их поползновения раскрыты и пресечены.
Ставить стакан просто так могло бы показаться странным, и я, выйдя в сад, сорвал первый попавшийся цветок Яркий, едва раскрывшийся бутон очень оживил деловой порядок моего стола.
Чуть позже я обследовал помещение и не обнаружил более никаких подобных «сюрпризов». Виски в свои подозрения я посвящать не стал - он наверняка снова поднял бы меня на смех.
- Ну что? Приступим к работе? У меня просто руки чешутся! - Виски присел к компьютеру и потянулся к кнопке запуска.
- Погоди, - остановил я его. - Лично я с большим удовольствие прокатился бы по окрестностям, окунулся в океан, попробовал местных фруктов…
- А еще? - лукаво прищурился он, явно намекая на знакомство с местными уроженками.
- Да мало ли что еще? - несколько смутился я.
Я всегда смущаюсь, когда кто-то столь небрежно говорит о женщинах. Легко Виски - у него подружки менялись довольно часто и ни одна из них не оставляла в его сердце сколько-нибудь заметного следа. Я же каждый раз прикипал всей душой и очень тяжело переживал измену и последующую разлуку. Потом, по совету друзей, я вышибал клин клином, и все повторялось снова.
- А пожалуй, ты прав, - наклонил голову Виски. - Здешняя обстановка совершенно не располагает к прилежному труду.
- С чего начнем?
- И все-таки с работы. Все развлечения будут вечером.
Такая дисциплинированность поразила меня, но перечить ему я не стал.
Виски с первого же дня сумел показать себя настоящим начальником, и я был вынужден подчиниться. Босс подгадал наш приезд точно на понедельник, поэтому впереди у нас была весьма напряженная неделя.
И потекла в своем русле беспокойная жизнь коммивояжеров. Хотя на планете было еще с десяток таких же контор, как наша, ездить приходилось очень много, особенно на первых порах. Для этой цели у нас было целых три автомобиля: два маленьких кабриолета и огромный бронированный лимузин. Само собой разумеется, что мы предпочитали более легкие выезды, а лимузин пылился в глубине гаража. Однако, как оказалось, мои разъезды были совершенно ни к чему. Фактически я делал лишнюю работу, предлагая наш товар. Едва получив рекламацию на какую-нибудь деталь, я мчался извиняться, но очень скоро понял, что все мои метания никому не нужны. Клиенты сами присылали заявки и, если требуемое изделие имелось на складе, сами же забирали его. Большую часть деталей по рекламациям мы вообще рассылали почтой. Скоро работа наша так хорошо наладилась, что к клиентам мы выезжали только тогда, когда сами хотели сменить обстановку и проветриться на лоне природы.
Но на фоне этой трудовой идиллии было некое маленькое пятнышко. Грыз меня все же червь сомнения. Я никак не мог понять две вещи. Во-первых: для чего фирме понадобились коммивояжеры с юридическим образованием, хотя работа была до удивительного проста. А во-вторых: большая часть поставляемых нами сельскохозяйственных машин и агрегатов очень быстро выходила из строя. Вызывало сомнение качество нашего товара и его успех на рынке. Трудно было представить, что такая хрупкая и ненадежная техника способна завоевать рынок и принести те сверхприбыли, которые обещал наш работодатель. Заявки на запчасти скапливались у нас в конторе грудами, которые по утрам вызывали тихий ужас. Даже пропустить их все через сканер было делом долгим и муторным. Собственно, мы занимались не столько продажей техники, сколько поставками деталей, вышедших из строя. Однако некоторое время спустя я решил, что второе обстоятельство объясняет первое. Предусмотрительный Шеф нанял подкованных в юриспруденции молодых, энергичных людей для того, чтобы в случае необходимости мы могли представлять интересы его фирмы в суде.
Единственное, что все же меня смущало, - отсутствие жалоб на качество товара. Покупатели словно бы получали удовольствие от того, что беспрестанно ремонтировали, а зачастую и в полевых условиях, совершенно новую технику. Впрочем, в своей эйфории я нашел объяснение и этому феномену. Насколько мне было известно, большинство наших клиентов были мужчинами, и, возможно, именно из чувства солидарности никто не устроил громкого скандала. Нашей же фирме все это было только на руку - продукция, на качество которой никто не жалуется, в дополнительной рекламе не нуждается. Со временем у нас стали появляться покупатели из дальних регионов, которые согласны были даже заплатить наличными. И что самое интересное: чем дальше от города уезжала наша техника, тем надежнее она работала.
Однажды я решил сам посмотреть на наших терпеливых покупателей. Одно из хозяйств располагалось совсем недалеко от Молулу, на побережье. Помимо любопытства, мной двигало еще желание улизнуть под благовидным предлогом с рабочего места и окунуться в теплый, соленый океан - до этого мне не приходилось купаться в открытых водоемах.
Виски же работал как проклятый, и казалось, с восьми утра и до трех часов дня со мной в комнате находится совершенно другой человек Однако против поездки он возражать не стал.
Как прекрасно мчаться по загородному шоссе, проложенному неподалеку от береговой линии. С обрывистого берега видны бесчисленные валы, катящиеся из-за горизонта к прибрежным скалам. Теплый, соленый ветер треплет волосы, припекает солнышко - что может быть прекраснее такой свободы и простора. И никого, ни единой души вокруг, только сзади вдали двигалась еще одна машина, контуры которой были почти полностью размыты волнами раскаленного воздуха, дрожащего над шоссе. Правда, я так и не смог выбрать места для купания - слишком труден и опасен был спуск по крутому откосу. Но я хотел непременно искупаться и решил спросить совета на ферме.
Добрался я очень быстро. Наши клиенты расположились в котловине, окруженной стеной неприступных скал. Плато вокруг было добросовестно изрыто сельскохозяйственной техникой и, похоже, даже чем-то засеяно.
Шоссе было перегорожено десятитонным трактором-тягачом. Объехать это препятствие не было никакой возможности, и я остановил машину. Некоторое время я сидел, ожидая, что на меня обратят внимание. Уж очень не хотелось покидать уютное гнездышко салона. Но, похоже, в кабине трактора никого не было. Пришлось вылезти, чтобы убедиться в этом.
Удивляясь безалаберности фермеров, я вскарабкался на лесенку и заглянул сквозь тонированные стекла в кабину. Почти тотчас же сзади раздался окрик
- Эй ты! Какого черта ты там забыл?! Оглянувшись, я обнаружил за своей спиной
внушительных размеров детину, недобро разглядывающего меня. Одет он был весьма скупо - потрепанные, обрезанные выше колена джинсы и неопределенного цвета майка, покрытая масляными пятнами. Правую руку он прятал за спиной.
- Простите, с кем имею честь?
Он еще раз окинул меня с ног до головы угрожающим взглядом, но все же представился:
- Пьетро де Лупо, Поденщик. Чего тебе здесь надо?
- Видите ли, меня зовут Иван Волков. Я один из ваших поставщиков. Мне хотелось бы узнать ваше мнение по поводу ненадежности нашей техники.
Удивлению, казалось, охватившему всю его фигуру, а не только лицо, как это бывает обычно, не было предела.
- Поставщик?.. Узнать мнение?.. - Он был явно сбит с толку.
- Ну да! Вы закупаете у нас столько запчастей, что наверняка хотели бы высказаться по этому поводу.
- Погоди. - Он наконец показал мне то, что прятал за спиной. Это была самая обыкновенная рация.
- Алло, босс! - сказал он в микрофон, не сводя с меня глаз.
- Чего тебе? - отозвался динамик
- Тут какой-то поставщик приехал. Ему назначено?
- Что? Какой поставщик? Я никого не приглашал.
Взгляд моего нового знакомого снова стал угрожающим, и я понял, что надо что-то предпринять, если не хочу быть побитым этим верзилой.
- Доброе утро! - прокричал я в рацию с безопасного расстояния. - Здесь Иван Волков, я хотел бы с вами поговорить.
- Что? Ну-ка, Пьетро, поверни камеру по-другому, чтобы я видел не твою рожу, а его!
Верзила беспрекословно подчинился. Некоторое время я смотрел в глазок камеры, стараясь стереть со своего лица страх и неуверенность.
- Действительно, - наконец сказал невидимый мне босс, - это вы. Какими судьбами?
- Мне хотелось бы узнать ваше мнение относительно наших поставок…
- Подождите, - прервал он, - я сейчас выйду.
Через пару минут передо мной возник молодой человек, внешность которого вполне отвечала моим представлениям о современном фермере. Он был одет в полувоенный костюм цвета хаки и армейские ботинки. Голову его украшала выцветшая на солнце шляпа. В ее тени пряталось суровое загорелое лицо, которое почему-то не располагало к доверию.
- Добрый день! - приветствовал он меня. - Я вас помню, вы оформляли мне комплексные косилки. Что привело вас к нам?
- Мне хотелось бы узнать, как они работают.
- Что же, работают они почти нормально…
- А что значит «почти»?
- Видите ли, - он взял меня под локоть и повел в сторону моря, - видите ли, техника ваша очень хорошая, и то, что она иногда ломается, не ваша вина. Есть некоторые конструктивные недоработки…
- Я изучаю именно этот вопрос. Быть может, вам стоит заказать другую модель - более надежную?
- Что вы, что вы! Нас они вполне устраивают.
- Но вы совсем недавно закупили у нас большое количество запчастей к ним. Мне хотелось бы взглянуть на дефекты, которые не дают им нормально работать.
- Друг мой, - на суровом, словно бы покрытом коричневой корой лице промелькнуло подобие участливой улыбки, - мы же не предъявляем никаких претензий! В мире, где все как положено, было бы скучно жить.
- Но почему не видно другой техники? Кроме тягача, я ничего другого не видел.
- Сейчас не сезон. Сев окончился, а прополка еще не началась, - уверенный в моей некомпетентности промолвил фермер. - И давайте начистоту, не за этим вы сюда приехали, а?
- Ну, и за этим тоже. - Я не мог скрыть смущения.
- Давайте я угадаю. Вы совсем недавно здесь и мечтаете искупаться в океане? Так?
- Вы правы, но все же…
- Никаких «но»! Мы ведь не жалуемся! Напротив, я планирую закупить еще несколько посадочно-уборочных комплексов.
- Сейчас их еще нет на складе…
- Ничего, как только появятся, вы не забудьте обо мне. Договорились?
- Ну, хорошо.
Беседуя таким образом, мы приближались к обрыву, вздымающемуся над океаном. Вид, который открывался нам с высоты более ста метров, был великолепен. Стена светлых скал, изрезанных причудливыми трещинами, испиленных ветром и волнами, была похожа на театральный занавес. Океан катил огромные валы прямо, казалось, нам под ноги, и соленые брызги то и дело долетали до нас и оседали пылью на коже.
- Боже мой! - воскликнул я. - Как же здесь входить в воду? Тут и к берегу подходить небезопасно!
- Не беспокойтесь, у нас здесь есть укромное местечко.
Мы спустились по пологой ложбинке вниз. Котловина, где располагалась усадьба, осталась слева. Оттуда доносились звуки, скорее напоминающие о работе большого механического завода, чем небольшой фермы. Но за скалистым гребнем решительно ничего не было видно. Лишь только раз мне удалось мельком увидеть стоящий посередине площадки прополочный комбайн. Наполовину разобранный, он почему-то напомнил мне бронетранспортер.
В самом конце спуска нашим глазам открылась маленькая, уютная бухточка. Вода в ней волновалась, но не кипела так устрашающе, как совсем неподалеку на побережье.
- Вот здесь вы можете получить удовольствие, о котором мечтали, - гостеприимно повел рукой фермер.
- Спасибо.
- Только учтите, здесь глубоко. Плавать умеете?
- Разумеется.
- А сами-то вы с какой планеты?
- С Марса.
- Там нет ни морей, ни рек?
- В недавнем прошлом это была совершенно мертвая планета. Но у нас там есть, и бассейны, и спортзалы.
- А притяжение у вас там такое же, как и здесь?
- Приблизительно.
- Ну хорошо, купайтесь. Я подожду.
- А вы?
- Мне сейчас не до этого. Готовим технику, в любой момент может понадобиться моя консультация.
И в тот же момент его рация ожила.
- Босс, куда перегнать танки? Не можем проехать…
- Уберите пока под навес.
- Танки? - Я уже было начал раздеваться, но замер в неудобной позе, услышав столь грозное слово. Танками уже давно ничего другого не называли, кроме как боевые машины.
- Да, танки, - кивнул фермер. - Топливные танки, заправщики.
- Знаете, как-то все это подозрительно…
- Что? - почти искренне удивился он.
- Танки, ремонт…
- Ну что вы! - Судя по его взгляду, он едва сдерживался. - Все у нас по закону. А что до ремонта, то к каждой планете надо приспособиться и нам, и технике. Это не первая моя ферма.
- Так вы не местный уроженец?
- Неужели я похож на аборигенов? - почти обиделся он.
- Нисколько. Вы скорее похожи на рейнджера…
- Благодарю за комплимент. - Он бросил взгляд за мою спину, словно примерялся столкнуть меня в воду. - Но вы, по-моему, хотели искупаться.
У меня в голове мелькнула мысль о том, что выйти обратно на берег мне не придется, если я неосторожно ступлю в воду.
- Знаете, что-то я раздумал…
Взгляд его стал еще более подозрительным, но на этот раз он ничего не сказал, только пожал плечами, повернулся и двинулся вверх по тропинке. Я наскоро застегнулся и двинулся следом.
Очень скоро я снова сидел за рулем своего автомобиля и старался стереть из памяти неприятный эпизод. Честно говоря, эта поездка надолго отбила у меня охоту к подобным визитам. Так я был наказан за отлынивание от своих прямых обязанностей.
Вернувшись в офис, я снова с головой погрузился в работу, и, думаю, Виски не в чем было меня упрекнуть.
Помимо всего перечисленного, нас иногда начинали заедать бытовые проблемы, с которыми мне раньше не приходилось сталкиваться. Временами дом просто лихорадило: то вдруг пересохнут трубы - водоснабжение здесь было централизованное, то начинает «прыгать» напряжение в электросети, то сваливаются еще Бог знает какие проблемы.
Заниматься всем этим приходилось мне - как-то так получилось, что я взял на себя по совместительству обязанности администратора.
К чести местных служб можно сказать, что специалисты коммунального управления возникали в дверях нашего офиса ровно через минуту после звонка. Это снова и снова были прелестные женщины, которые, впрочем, очень хорошо знали свое дело. Как правило, такие визиты сопровождались довольно откровенными взглядами и прозрачными намеками, но я - не примите за хвастовство - ни разу не поддался и не клюнул на довольно соблазнительную приманку. Я помнил совет более опытного в таких делах Виски не бросаться на что попало.
После каждого визита посторонних я находил в нашем доме с полдюжины «жучков». У меня и в мыслях не было, что какая-то организация могла целенаправленно запускать к нам всех этих «насекомых». Ведь подобное оборудование можно было приобрести в любом магазине бытовой техники. А женщины, как я имел случай неоднократно убедиться, очень любопытные существа. Иначе зачем они установили в ванной три телекамеры и восемь микрофонов? Подозреваю, правда, что далеко не все эти технические новинки были мной выловлены, но существенного вреда они нам в любом случае не нанесли.
Найденные микрофоны и телекамеры я не без удовольствия топил в специально приобретенном для этой цели аквариуме. И очень скоро его дно было засыпано слоем шпионского оборудования.
Была у нашей жизни и более приятная сторона. Здесь, как и в любой другой провинции, постоянно присутствовал неизбывный интерес к приезжим. Даже если вы прибыли из такого же заштатного городка, как этот, но отстоящего хотя бы на сто километров, вы становились центром всеобщего внимания как минимум на неделю. Это я почувствовал на себе, разъезжая по окрестным поселениям. Там я был «человеком из столицы» и поставщиком всех новостей, хотя радио и телевидение доносило все то же самое.
Чего же стоили в таком случае два «марсианина»! В столице нас приглашали едва ли не в каждый дом. Ни один прием или светский раут не обходился без нас. Ежедневные фуршеты, коктейли и банкеты поневоле очень скоро укрепили нас во мнении, что мы здесь очень важные персоны. Очень скоро мы свели знакомство едва ли не со всеми жителями столицы и на улице раскланивались, наверное, с каждым вторым.
Единственное, что несколько тяготило нас, - это принимать ответные визиты новых знакомых. Наше обиталище казалось теперь слишком скромным, поскольку уже пятьдесят человек чувствовали себя в гостиной несколько стесненно. Но и с этой проблемой мы справились, обустроив для приемов наш весьма обширный сад. Это, кстати, оказалось открытием для жителей столицы и некоторое время было очень модно. Здешнюю публику интересовало решительно все, что происходит на других планетах, а мы, прибывшие «аж за шестнадцать парсеков», казались им настоящими Магелланами.
Доходы от туризма на Хеинве составляли очень небольшую часть в государственном бюджете - слишком далеко от регулярных линий находилась планета. К тому же приглашать туристов на приемы было как-то не принято. Сами же аборигены предпочитали путешествовать по собственной планете, благо «белых пятен» на ее карте было более чем достаточно. Именно поэтому мы всегда оставались в центре всех событий, тем более что постоянного представительства Земли здесь до той поры не было. Мы были окружены постоянным вниманием и благоговеющими слушателями.
Нередко я становился невольным свидетелем диалогов вроде такого:
- Этот рыжий просто прелесть. Я никогда раньше не видела ничего подобного! - слышался голос одной из женщин.
- Хочешь улучшить породу? - со смешком спрашивала другая.
- А почему бы и нет?
- Тогда тебе придется, встать в очередь. Даже в этом зале желающих - через одну.
- Но я слышала, что он никому не отказывает.
- Подумаешь! Ты же знаешь, что желания мужчины далеко не всегда совпадают с его возможностями.
- Я могу пригласить его на уик-энд.
- Ну, это будет еще не скоро. Он просто завален такими приглашениями.
- А как бы его все же соблазнить?
- Попробуй предложить какую-нибудь экзотику. Но не забывай, если ты действительно хочешь улучшить породу, а не просто поразвлечься, то его сначала надо выдержать как минимум дня три.
- В чем же дело?
- Да тебя просто разорвут другие желающие. Лучше попробуй второго. Он хоть и не так хорош, но пока свободен. Говорят, что его еще никому не удалось увлечь.
- Может, он болен? Нормальный мужчина никогда не отказывает женщине.