Глава девятнадцатая
И я, господа прокуроры, господа судьи, господа ваши благородия и ваши степенства присяжные, дурак дураком, дуб дубом, в трез - вом виде, охмеленный любовью к творению рук своих сам полез в петлю...
Евгений Пермяк
– Меня послали в тринадцатый век, - начала рассказ Катя, - а живу я в двадцатом.
"Пока все правда", - прочла она мысль Мередита и продолжила как ни в чем не бывало:
– Мне предстояло спасти от огня и доставить моим нанимателям древний трактат о бессмертии...
Ей показалось, что попугай испуганно ахнул и завозился на своей жердочке.
Катя невольно замолчала, но Мередит истолковал её молчание по-своему.
– Не переживай, детка, есть у меня эта рукопись. Если кто скажет, что она - копия, я не расстроюсь, тщеславие пагубно. К тому же, с Авиценной я не во всем согласен. Кто из нас прав, суди сама: я - жив, а его кости давно истлели.
– Так вы читали древние рукописи? - вырвалось у Кати.
– А тебя убедили, что я неграмотный? - хохотнул маг, но при этом ни один мускул на его лице не дрогнул. - Я не для того учился грамоте, чтобы читать книги по магии. Заклинание, написанное на бумаге, ерунда! Все магическое огненными буквами должно быть начертано здесь! - он коснулся пальцем лба. - И чтобы никто другой, кроме тебя, прочесть этого не мог...
"Ты не читаешь книг, потому и не знаешь, что даже такие зеленые новички, как я, первым делом учатся читать чужие мысли. Мой папа - заядлый преферансист, и он всегда шутит:"Загляни в карты соседа, свои всегда успеешь посмотреть!"
– Мы остановились на том, что тебя послали принести некий древний хлам, - прервал её размышления Мередит. - Кто послал?
– Белые историки, - спокойно сказала Екатерина.
– Приходилось слышать, - презрительно заметил маг. - Они читают магические книги и не знают никаких родовых заклинаний... А ты у них вроде ученицы?
– Никакая я не ученица. Мне это неинтересно. Я учусь на актрису, а белые историки за этот трактат обещали мне приличную сумму.
– Актриса? - лицо Мередита наконец пришло в движение. - Давненько у меня не было в гостях актеров. Царь Эдип. Агамемнон. Клетемнестра. Какие чарующие имена, при этих звуках я, кажется, опять вспоминаю, что у меня есть сердце. Актриса!
– Я только учусь, - скромно напомнила Катя.
Мередит подошел к ней и церемонно поцеловал руку. Представление о хороших манерах он имел. Но потом маг опять взгромоздился на свой макси-трон и словно закрыл лицо на замок. Его длинные цепкие пальцы обхватили подлокотники, а взгляд, словно луч прожектора, сфокусировался на её лице.
– Продолжай. Там, куда тебя послали, что-то случилось. То, чего белые историки не предусмотрели.
"Это что, весь обед? - подумала Катя. - У него нет аппетита, но я-то голодна!"
Она протянула было руку к графину с каким-то соком, но за спиной её тотчас возник слуга и сок налил ей сам. Значит, можно между делом есть? Маг терпеливо ждал.
– А потом я столкнулась с черными историками.
– А черные историки - это.., - он сделал паузу, ожидая когда она за него доскажет.
– Члены Ордена честолюбивых историков.
– Ха-ха! - громко и хрипло, не хуже попугая выкрикнул Мередит.
В наступившей тишине было слышно, как попугай зло тюкнул клювом прутья клетки. Катя незаметно опустила руку вниз и погрозила птице пальцем.
– И они попытались отобрать у тебя манускрипт, бедное дитя? Честно тобою добытый?
– И ведь почти отобрали.
– Я сразу понял, что твоя история заинтересует меня. Что же случилось дальше?
– Меня превратили вот в этого попугая.
– А ты, значит, ухитрилась поменяться с тем.., вернее, с той, которая произнесла над тобой это заклинание? Теперь в попугае сошлись две сути...
– Ну, и о чем это говорит?
– Я хочу сказать, ты вполне можешь за себя отомстить. Твой враг наверняка знает, что ей нельзя долго оставаться в теле птицы. Тогда суть птицы переходит в суть человека и в конце концов начинает преобладать над нею.
Катя перестала есть и испуганно посмотрела на попугая.
– Вы хотите сказать, что через некоторое время человека нельзя будет вернуть обратно?
Она вовсе не была кровожадной и не хотела подобной участи для матери Эраста, который был к ней добр.
– Оболочка вернется, - между тем объяснял ей Мередит, - но мозг... так и останется птичьим.
Попугай с размаху ударился о прутья клетки.
– Это так, уважаемая, - Мередит поклонился женщине в образе птицы. - В народе сказали бы, не рой другому яму... Вы недооценили новичка.
Он перевел взгляд на Екатерину.
– Так о какой помощи хотела просить меня гостья?
– Помогите мне вернуть прежний вид, умоляю! - она вскочила со своего стула и насколько можно изящнее склонилась перед ним в поклоне; даже уткнулась лбом в холодные плитки пола..
– Полноте, поднимись, ты и сама это сделаешь. Вряд ли твоя магическая соперница станет возражать: в теле птицы вовсе не так уютно, как можно подумать...
– А если что-то не заладится и эта женщина опять захочет меня обмануть?
– Вот какая помощь тебе нужна!
А Катя прочла его мысли:"Девчонка вовсе не собирается мне докучать. Для меня помощь ей - такой пустяк..."
– Хорошо, - сказал он, - я наложу заклятие на магические способности твоей соперницы.
Он поднял руку и направил её в сторону клетки. Рука стала удлиняться, тянуться, пока не коснулась попугая, и опять вернулась к прежним размерам.
– Приступай!
Он царственно кивнул, но при этом неуловимым движением очертил круг, в центре которого и оказался. По линии круга побежали языки пламени, замкнулись и уже горели не переставая.
"Осторожный! - посмеялась про себя Катя. - Вряд ли он боится меня. Скорее всего, Полактии Фортунатовны. И правильно делает."
Тут она вспомнила, что при обмене телами постороннему взору меняемые на мгновение предстают обнаженными. То-то Мередит так жадно уставился на них, даже вперед подался. Ждет развлечения, похотливый козел! Ладно, смотри, мне не жалко!"
Она открыла клетку с попугаем и коснулась птицы своей заговоренной палочкой, чтобы тут же ощутить себя в собственной оболочке. Не Гюзель, а именно Екатерины.
Полактия Фортунатовна же так и обратилась в великую ханшу. Видно, сидение в клетке не пошло ей на пользу, Тщетно она делала пассы, пытаясь вернуть себе прежний вид.
– Видишь, что я говорил!
Георгий Мередит указывал на мага-историка пальцем, и Катя, глядя на этот плебейский жест, подумала, что у хозяина замка с воспитанием не все ладно.
– Думаете, я замыслила что-то против вас? - хмыкнула магиня. - Я лишь хотела вернуть себе прежний облик.
Она тоже заметила жест Мередита и больше на "вы" к нему не обращалась.
– Боишься, что ли?
– Не верю, - сварливо пробурчал он.
– Тогда хоть разовку брось.
Что такое разовка, Катя не знала, но увидела, как из воздуха материализовалась золоченая палочка, которой Полактия Фортунатовна и прикоснулась к себе, вернув вид красивой женщины средних лет.
"Оказывается, есть волшебная палочка ограниченного действия, - поняла Катя. - Один раз воспользовался и можно выбрасывать..."
– Можно и мне сесть за стол? - спросилаПолактия Фортунатовна. - На орешки и засахаренные фрукты я не смогу теперь смотреть до конца жизни... до конца жизни... до конца жизни.
Она испуганно замолчала.
– Скажи спасибо этой юной актрисе, - ехидно засмеялся Мередит. - Еще немного, и до конца жизни ты смогла бы повторять одно и то же. - Ты хочешь есть?
– Если можно, - голос у магини был просительный и неуверенный - она прислушивалась к себе, не проявится ли в ней снова попугай?
Мередит слез с трона и направился к столу, а огненный круг превратился в холодное свечение, повторяющее контуры его фигуры.
– Не понимаю, чего это я решил вас кормить? - недовольно пробормотал он. - Старею наверное.
– Бессмертный, и стареет, - отозвалась Полактия Фортунатовна. - А ты хотел превратить нас сразу в камень? Так ведь с камнем не поговоришь. А тебе одному, небось, надоело...надоело...надоело.
– Надоело! - передразнил он. - И камни коллекционировать надоело, хотя ни у кого на свете нет такой обширной коллекции людей-камней. Но кто её оценит? Соревноваться с самим собой? Что может быть скучнее...
– Как вы можете скучать, обладая таким могуществом? - вырвалось у Екатерины.
– Лучше скажи, как не скучать, если все на свете знаешь и умеешь? И все тебе доступно...
– Зачем же тогда лишать Полактию Фортунатовну магических сил? И самому себя окружать такой защитой?
– Человек по натуре - подлейшее существо. Поверь мне, дитя мое, - он небрежно ткнул золотой вилкой в блюдо с трюфелями, отмахнувшись от помощи слуги. - А вдруг она захочет нанести мне вред?
– Бессмертному?
– Ну да! Превратит меня в какого-нибудь червяка и буду я вечно ползать по земле...
"А так просто её коптишь!" - неуважительно подумала Екатерина.
– А разве нет такого заклинания, которое могло бы препятствовать любой попытке нанести вам вред?
– Есть, - Мередит несколько оживился и с уважением посмотрел на Екатерину. - Только что мне это даст?
– Ощущение жизни. Разве человек не испытывает приятное возбуждение, проходя мимо клетки с тигром? Можно подойти к нему очень близко, но все равно будешь знать, что этот опаснейший хищник не сможет тебя достать. Он рычит, грызет прутья клетки, он разорвал бы вас на куски, но, увы...
Мередит посмотрел на Катю уже с явной симпатией.
– Если ты так же талантлива, как умна, из тебя выйдет прекрасная актриса. В тебе и сейчас просматривается нечто, - он щелкнул пальцами, что заставляет мужчин трепетать. А, главное, есть воображение. Умение перевоплощаться. Еще немного, и я перестану скучать.
– Освободите Полактию Фортунатовну.
– Ты просишь за своего врага.
– Мне жалко тигров в клетках. Человек не церемонится с теми, кого боится... К тому же, я уверена, что рядом с вами мне ничего не грозит...
– Катерина, ты изобразила меня каким-то чудовищем, - попеняла ей Полактия Фортунатовна.
– Ладно, - махнул рукой Мередит, - последний раз в жизни послушаю женщину. Посмотрю, что из этого выйдет.
Он стал бубнить заклинание на каком-то непонятном Кате языке, но, судя по всему, маг-историк его понимала. Она кивала головой, а когда Мередит кончил бормотать, взмахнула в воздухе рукой и превратилась в молодую женщину, по возрасту не старше Кати, ослепительно красивую.
– Меня трудно удивить женской красотой, мадам, но вы удивили, благосклонно кивнул Мередит; он сам так и не встал из-за стола, но при этом словно раздвоился; похожая на мага полупрозрачная фигура мужчины подошла к Полактии Фортунатовне и поцеловала ей руку.
– Это чей-то образ или только ваше воображение? - поинтересовался маг.
– Это я сама в восемнадцать лет, - промурлыкала женщина.
– Подобных красавиц мне приходилось лишь создавать самому. Я попытался обращать в плоть ушедших в Лету женщин - тех, кем при жизни восхищалась молва. И что же? Чаще всего люди преувеличивали их красоту. А как часто признанные красотки утомляли меня своей глупостью... Потому, честно признаюсь, мне и тревожно - сочетание ума и красоты, да ещё увеличенное дважды... Не поговорить ли нам про умение развлекаться? Может, за много веков люди изобрели что-то такое, чего мне здесь, вдали от мира, неизвестно?
– У нас и до сих пор говорят, что новое - хорошо забытое старое, отозвалась Катя. - Почему бы вам не поиграть в гладиаторов? Я могла бы разработать для вас правила игры. Победивший получит право на одно желание...
– Ха-ха-ха! - прервал её молчание громовой хохот Мередита. - Какое мое желание вы могли бы выполнить, если я и так могу делать с вами все, что захочу!
– Да, но в таком случае это обычное насилие, - обиженно произнесла Катя, с удовольствием наблюдая, как у мага округлились глаза. - Совсем другое дело - добровольное подчинение...
Мередит покачал головой при слове "добровольное".
– Пожалуй, я не прочь попробовать.
"Интересно, он и мысли не допускает, что может проиграть, - подумала Катя. - Грех не наказать такую самонадеянность!"
– Вы рискуете, ангел мой! - пожурила её через стол Полактия - называть эту юную деву по отчеству у Кати теперь не поднимался язык.
– Неужели вы не поддержите меня, Поленька, в нашей милой шутке? откликнулась Катя; от собственной словесной патоки её слегка тошнило. Согласитесь, мы просто обязаны пойти навстречу столь гостеприимному хозяину!
Мередит переводил взгляд с одной своей гостьи на другую и в глазах его стыла настороженность.
– Послушать вас, щебечете, как лучшие подружки! Точь в точь те пустышки, каковых я немало здесь повидал. Не верю я вам, и все тут!
– А вы поверьте! - горячо сказала Катя. - Мне бы только согласие соратника услыхать. А то ведь предложение я сделала от её имени, а она, как говорится, ни сном, ни духом...
– Пусть только попробует не согласиться! - хлопнул кулаком по столу Мередит, а где-то высоко, в районе потолка громыхнул гром и сверкнула молния, в воздухе запахло горелым.
"Хорошо хоть не сероводородом! - подумала Екатерина. - А в ловушку-то вы, дядя Жора, идете. Остерегаетесь, оглядываетесь, но подходите все ближе. Любопытство сгубило кошку. Неужели Полактия упрется? Ведь это единственный выход!"
