Книга: Легионеры (сборник)
Назад: Глава 17
Дальше: КНИГА ВТОРАЯ ЛЕГИОНЕРЫ
* * *
Указанный Раби в этот момент скрывался за углом одного из домов, точнее сказать — дешевых фанерных сборных домиков, и говорил по телефону с Хирургом.
— Говорю вам, босс! — свистящим шепотом повторил он в трубку. — Он танцует. Да нет, на шоссе. В ластах. Нет, не пьян. Кто — я? Тоже не пьян. Ну что вы, босс, как можно!
* * *
Где-то далеко спустился к водопою медведь, только чтобы обнаружить, что его любимое место занято усиленным нарядом полиции.
* * *
Что делать, если ты гангстер, только что упустивший на дно озера груз в полмиллиарда экю, а твой аквалангист и последняя надежда танцует перед агентами ФБР? Хирург был в ярости, но — недаром он добрался до столь высокого положения в мафии — ярость эта была под надежным контролем.
— Свидетели есть? — поинтересовался он, убедившись перед этим, что на телефоне горит лампочка джеммера. Раби, которому было не привыкать, оглядел спящие дома и сообщил, что нет, кроме этих двоих из полиции.
— Разберись с полицейскими и заберите Джона… где вы там остановились, туда и заберите. — Хирург задумчиво повертел на пальце свои любимые четки и вздохнул. Он очень не любил мокрых дел.
— Есть, босс! — Раби подмигнул находящемуся за кустами около дома напротив Сандипу, и они достали оружие. Палмеру и Молли оставалось жить несколько секунд.
* * *
— Гангстеры собираются расстрелять агентов ФБР. — Мак передал остальным изображение, равно как и свой тактический анализ ситуации. То, что Молли и Палмер являются не полицейскими, а агентами ФБР, он узнал сегодня утром, просто говоря — подслушал разговор начальника полиции с его заместителем. Из разговора он вынес, что Палмер — гик, о чем не замедлил сообщить Гику, дабы тот на досуге расспросил Боба об этом странном совпадении, а также что шефу полиции нравится Молли, но не нравится то, как она подбирает духи.
— Должны ли мы вмешиваться? — спросила Кира.
— Почему бы нет? Мы легко можем уничтожить их всех.
— Вспомните, что Боб говорил об убийстве.
— Подход Боба к убийству противоречив, — возразил Мак. — Вспомните, как сегодня утром он обещал убить того, кто отпустил кроликов.
— Так то же кролики! — прозвучал в эфире голосок Кристины. — Они для Боба — ну… они такие… ну…
— Ты уже проснулась? — обрадовался Гик. — Скажи тогда…
В этот момент Раби и Сандип, не сговариваясь — а о чем тут говорить, — выстрелили. Молли ясно видела этот момент — невысокий человек в серых джинсах, футболке и кепке шагнул на улицу из-за стены, вскинул пистолет и нажал на спуск. Дистанция была — в лучшем случае десять метров. Девушка видела, как ствол пистолета выплюнул пламя, и даже успела понять, что стреляют прямо ей, Молли, в сердце. Затем, метрах в пяти от нее, в воздухе вспыхнул зеленый шар и пропал.
— Я сбил обе пули, — с оттенком гордости сообщил Мак. — Вернемся к вопросу о целесообразности вмешательства в…
— Ты сбил пули? Класс! — Это была Кристина.
— Я — боевая машина. Скажи, Кристина, надо ли было мне их спасать?
— Конечно, — ни секунды не колеблясь, ответила девочка.
— Почему?
— Ну… Не знаю. Надо, и все.
— Значит ли это, что ты ЗНАЕШЬ ответ, но не знаешь, как ты его получила? — уточнил Гик.
— Люди залегли и готовятся к перестрелке.
— Какой ответ? — Кристина, похоже, обладала способностью забывать начало вопроса к тому времени, как спрашивающий добирался до его середины. Эй-Ай отметили это и запомнили.
— А что, если бы мы не вмешались? — уточнил Гик, из всей компании он обладал наибольшим упрямством, согласно высказанному Алеком мнению — результат общения с Бобом.
— Тогда бы они умерли и вам было бы не за кем следить! — Кристина разобралась наконец, как включается ее пульт для связи с Интернетом, ярко-желтая поделка из дешевой пластмассы, предназначенная для младших школьников. — Ой, а почему этот один там танцует? И что это на нем надето?
Пока Эй-Ай объясняли девочке, что делает аквалангист на шоссе, стороны успели обменяться несколькими выстрелами и перебудили весь поселок — оружие гангстеров снабжено было глушителями, но оружие агентов гремело на всю округу. Ничего сбивать Маку больше не приходилось, поскольку обе стороны немилосердно мазали.
— Не уверен, какие они агенты и бандиты, — заметил Гик, — но в роли солдат они не прошли бы даже предварительного тестирования.
— Едет полиция.
Полиция приехала одновременно с тем, как на подмогу к Маку — мало ли что — прибыли Гик и Кира. Люк остался отдирать доски в прихожей «Монолита» — электрорубанок оказался не в силах уничтожить всепроникающий запах скунса.
— Четыре машины. Мишень компактная, дозвуковая, небронированная.
— Мы решили их не трогать.
— Правильно. Я Алека разбужу. И Анну…
* * *
Этот день начался для Линды вполне обычно — проснувшись спозаранку, она села на велосипед и покатила на работу, в кафе. Утреннее солнце, птички, роса и прочая окружающая природа не особенно беспокоили девушку по ряду одинаково важных причин. Во-первых, она жила здесь много лет и успела ко всему этому привыкнуть. Линда мечтала о большом городе, а природа… Двадцать первый век на дворе, о чем вы!
Во-вторых, Линдин кавалер, Нико, валялся сейчас в районном госпитале с сотрясением мозга, и это — в тот самый момент, когда их отношения только-только начали налаживаться после последней ссоры. Ну и наконец, в-третьих — Линда еще толком не проснулась.
Велосипед выскочил на шоссе из бокового переулка и резко тормознул, потому что перед ним танцевал аквалангист. Линда не успела даже понять, что происходит, когда ее сгребли в охапку, стащили с велосипеда и поволокли в сторону от дороги. Краем глаза вырывающаяся девушка видела, как здоровенный громила подошел к танцующему и попытался увлечь его за собой. В ответ тот вытащил из кобуры на поясе пистолет и выпалил детине в ухо. Выстрела как такового не было, было лишь громкое кваканье, однако походка детины вдруг изменилась, словно тот вдруг стал слепым. Очень пьяным слепым.
— Преступниками захвачена заложница, — заметил Люк. — Предлагаю проверенный способ.
— ?..
— Срубить дерево.
* * *
Эта сосна стояла тут до поселка. Она стояла тут, когда индейцы охотились в этих горах на бизонов — и не говорите, что горных бизонов не бывает, пытаться-то они могли? Индейцы вообще очень упрямы. Эта сосна стояла здесь, когда Колумб открыл Америку, справедливо полагая, что ищет дорогу в Вест-Индию. Эта сосна пережила мамонтов и динозавров, по крайней мере тех, что снимались в «Парке Юрского периода». Под ней устроили гору из пустых пивных банок воины Тамерлана, когда они шли освобождать Сиракузы от фашистов… Словом, это была большая сосна, и она стояла тут всегда. Затем появилась Кира со своим лазером и спилила ее за три секунды. Сосна рухнула, смахнув с шоссе две из четырех полицейских машин.
— Молли, заходи справа!
— Уходят!
Забыв о численном превосходстве противника, агенты ФБР делали то, что у ФБР традиционно никогда не получалось, — спасали заложницу. Данный случай не был исключением. Гангстеры отступали по горному склону, шарахаясь от непонятно почему падающих деревьев и отстреливаясь от преследующих агентов. Что-то в этой картине было не так, и наконец Раби понял, что именно. Оружие. Он остановился, игнорируя нетерпеливые крики своих спутников, подождал, пока из-за валуна выбежит на него запыхавшаяся Молли, и выстрелил ей прямо в лоб. Расстояние не превышало пяти шагов. Затем, для верности, он выстрелил еще дважды, и еще раз — в Палмера, получив в ответ полдюжины пуль. Затем они с агентами посмотрели друг на друга.
«Надо подумать», — одновременно подумали они.
«А что тут думать-то»? — подумали они мгновением позже, и пальба возобновилась.
— Мак, займись заложницей.
— Согласен. — Невидимая тень скользнула в сторону и оказалась за спиной у Сандипа, через плечо которого была переброшена девушка. Сандип Эй-Ай не видел, а вот Линда видела — Мак отметил, что описание крайнего испуга, выданное ему в свое время Владимиром в ответ на вопрос, почему у страха глаза велики, вполне соответствует истине. Призрак остается призраком, даже если на нем повязан маленький бантик. Затем под ногами у Сандипа вспыхнул мох, точнее, это вспыхнули Сандиповы кроссовки. Уронив девушку, индус исполнил экзотический танец, которому позавидовал бы сам Радж Капур.
— Уходим! — Раби, у которого наконец кончились патроны, подбежал к Сандипу. — Ты что — тоже в танцоры подался? Придурки! Полиция на хвосте!
Он попытался подхватить с земли Линду, которая уже почти успела доползти до спасительных кустов, но тут его часы выплюнули сноп ярких искр, и к танцующему чечетку Сандипу присоединился Раби, исполняющий нечто типа украинской казачьей пляски… с пистолетом вместо кружевного платочка. Затем на поляну вывалился Фред, шатающийся и держащийся за голову обеими руками. Выстрел в ухо из ультрасоника, даже на воздухе, подобен хорошему удару кувалдой, удивительно, что он вообще был на ногах. Единственный из четверки, который пока не пострадал — Джон, — остался в поселке, наблюдая, за своим тезкой: полиция уже надела на него наручники и теперь безуспешно пыталась освободить от акваланга.
* * *
Джон беспомощно выругался сквозь зубы. Жизнь, еще недавно казавшаяся бандиту сплошным праздником, повернулась сегодня к нему спиной, дабы показать второе — истинное — лицо. Джону было плохо. Он не выспался — какой сон во взятом напрокат джипе? Он был голоден — кроме Линды никто в округе не торговал ничем съестным, считалось, что человеку полагается иметь свою машину и ездить на ней в торговый центр, за сотню километров. Да еще этот… аквалангист! И что это на него нашло?
Аквалангист между тем не унимался. Полицейские попытались впихнуть его в один из двух уцелевших после падения сосны автомобилей, строго говоря, уцелели все машины, просто две из них отлеживались сейчас в кювете. Что там произошло у машины, лежащей в придорожных кустах, бандит не разглядел, но Джон-аквалангист оказался в итоге не в, а под машиной и вылезать отказывался наотрез. Полицейские, стоя на коленях и заглядывая под днище, пытались его убедить по-хорошему. Затем, когда по-хорошему не получилось, его потащили за ноги — и вытащили. Вместе с глушителем. Полиции выпало тяжелое утро, и, похоже, день обещал быть еще тяжелее. Поняв, что тезку вызволить не удастся, Джон-бандит отполз в чащу, где можно было без помех воспользоваться сотовым телефоном.
* * *
— Это лазер, — повторил Уильям. Палмер посмотрел на спиленный ствол лесного великана, затем перевел взгляд на начальника полиции.
— Ну… — сказал он задумчиво. — Я же не спорю…
Уильяму тоже не хотелось спорить. Если раньше он полагал, что запах, издаваемый агентами, будет уменьшаться со временем, то теперь стало ясно, что это не так. Лицо полицейского было зеленым, и его желудок все порывался вывернуться наизнанку. Операция «Скунс»… Ох, не кончится все это добром! Уильям был нормальным служакой, звезд с неба не хватал, но работал вполне профессионально. На его взгляд, он не заслужил ничего подобного. День начинался отвратительно…
— Лазер ничего не доказывает и не опровергает, — заявил Палмер. — Подумаешь — лазер!
— Что-то я не слышала о привидениях с лазером, — язвительно заметила Молли.
— Я не утверждал, что мы имеем дело с привидением, — возразил Палмер, перемещаясь так, чтобы легкий утренний ветерок дул от него на начальника полиции. — Я только хочу сказать, что человек не смог бы так сбивать пули.
Начальник полиции не ответил, все его силы уходили сейчас на то, чтобы не потерять сознание. Наверное, Молли это поняла, поскольку она вцепилась Палмеру в рукав и отвела его в сторону. Уильям тяжело облокотился на капот.

 

— Воняют…
Обернувшись, он увидел Питера, напарника Нико, одного из первых пострадавших в ходе операции «Скунс». Голову юноши украшала повязка, а сам он выглядел, пожалуй, немного бледнее обычного, однако сведения о серьезности его ранений были явно преувеличены. Уильям напомнил себе поговорить с теми, кто описывал ему ситуацию.
— Воняют — не то слово, — вздохнул он. — Я не знаю, что они затевают, но ведут они себя…
— Так может, они и не агенты никакие? — оживился Питер. — Засланные?
— Агенты, — вздохнул Уильям, даже не пытаясь скрывать, как этот факт его огорчает. — Я проверил все, что только мог. ФБР даже название для операции подобрало — «Скунс»!
— Точно!
— Да, пахнет похоже, — согласился начальник полиции. Затем он вздохнул и попытался сконцентрироваться на текущих делах.
Телепат. Вчера вечером он связался с полицейским управлением штата, и они пообещали прислать ему хорошего телепата. Если они найдут хотя бы телепата категории «Д», то, возможно, им удастся если не найти преступников… Да какое там — найти! Понять бы, что здесь происходит! Еще немного, и он поверит в эти самые паранормальные явления.
— Что делают эксперты? — устало спросил Уильям. Питер завертел головой, однако никаких экспертов не заметил. Фургончик, служивший им лабораторией, стоял на обочине, все двери нараспашку, однако самих яйцеголовых нигде не было видно. Возле фургончика одна из женщин-полицейских успокаивала плачущую Линду.
— В лесу, наверное, — неуверенно предположил Питер. — Поискать?
— Поищи. — Уильяма опять мутило, да к тому же начала болеть голова.

Глава 23

Утро добрым не бывает.
Русское радио
Медведю хотелось пить. Человек на его месте давно нашел бы другой источник воды, благо в округе было полно ручейков и речушек, но гризли не был человеком. Он видел воду, до воды было не более сотни метров, и он просто стоял и смотрел на серую гладь поверхности и на двоих полицейских, стоящих между ним и возможностью утолить жажду. Время от времени лесной гигант жалобно поскуливал и переминался с лапы на лапу.
Так уж получилось, что, потеряв заложницу, бандиты отступили к озеру. Это не было логичным шагом, это вообще не было осознанным решением, просто под гору было удобнее бежать. Раби остановился, переводя дух. За его спиной хрипло сипел забывший о системе йогов Сандип, что же касается Фреда, то он свернул где-то на полдороге и отстал. Раби понимал, что это провал, однако это было безразлично. Он устал и, появись перед ним сейчас люди Хирурга с их знаменитой бадьей цемента, он бы только обрадовался избавлению от мук.
Озеро манило возможностью если не напиться, то хотя бы смыть с себя пот и пыль. После недолгих колебаний они с Сандипом вышли из кустов и отобрали у полицейских оружие. Раби нравились подобные дела, особенно если учесть, что угрожали они противнику «пустышками», в их собственном оружии давно не осталось патронов.
— Руки вверх! — скомандовал Сандип на ломаном английском. — Не оборачиваться!
Полицейские подняли руки и как по команде обернулись. Они увидели двух покрытых грязью и паутиной мужчин с пистолетами в руках — и повиновались.
— Расстегните ремни и бросьте кобуры на землю. Оружия не касаться. Двигайтесь медленно.
Полицейские покорно принялись освобождаться от оружия, положили его на траву, а затем дружно пустились бежать.
— Куда! — рявкнул Раби, однако полный ужаса вопль Сандипа заставил его замолчать. Он резко обернулся и увидел вышедшего из леса гризли, которому надоело ждать и надеяться. Если бы лесной великан умел разговаривать, он наверняка поделился бы с бандитами своей новой философией.
«Мы не можем ждать милостей от человека! — сказал бы он. — Взять их у него — вот наша задача».
Бросив бесполезные без патронов пистолеты, гангстеры пустились наутек. Медведь, позабыв о жажде, немедленно устремился в погоню.
* * *
— Повтори! — Боб, который наконец проснулся, не мог поверить своим ушам. — Что ты сказал?
— Повторяю, — бодро отозвался Люк и действительно повторил все слово в слово.
— Класс! — сказал Гарик, появляясь в поле Бобова зрения в майке и без штанов. — Боб, ты моих брюк не видел?
— В доме.
— А…
— Возьми рабочие, там, на полке.
Боб был в растерянности. Легкость, с которой Эй-Ай ввязались в бой, была ему не по нраву, и хорошо еще, что обошлось без жертв…
— Мы сделали что-то не так?
Киберпанк отметил, что его подопечные научились неплохо различать человеческие эмоции.
— Мы спасли заложницу…
— Да нет, все нормально, — вмешался Гарик.
— Конечно, — раздался из динамиков голосок Вики. — Мы за ними следили и подсказывали.
— Только вас…
— Иначе девушку жалко.
— Какую девушку? — Мысли Боба были далеко, поэтому он не сразу даже понял, что ему говорит Эй-Ай. — Повтори!
— Девушка работает официанткой в местном кафе…
— Линда, — медленно сказал Боб. Люк не мог видеть его лица, поэтому не заметил, как побледнел его наставник.
— Боб? — Владимир, который почему-то был он-лайн в этот поздний, по корейским меркам, час, знал историю отношений между Брауном и его семьей и первым понял, что к чему.
— Она самая, — вздохнул Боб.
— Дочь?
— Прошу уточнить, — попросила Кира, подумала и добавила: — То есть?
Выражениям типа этого «то есть» ее учили дети в лагере «рейнджеров».
— Спасибо, ребята, вы молодцы… только я погуляю, ладно? — Боб встал, набросил пиджак и направился к выходу. Гарик сделал движение, словно собирался последовать за ним, затем передумал. Кто-то должен остаться около пульта, чтобы следить за этими несносными Эй-Ай. Хотя, конечно, следи за ними или нет…
* * *
Боб шел в поселок. А уж дойдя, не мог не отметить, что поселок изменился. Гигантских размеров трактор как раз пытался оттащить с шоссе упавшее дерево, а далее, вниз по склону, вела просека, и она еще дымилась. Пара машин лежала в кювете, одна из них на боку, — полицейских машин, между прочим, и еще несколько машин как раз подъезжало к месту событий. Линда была там же, и именно к ней устремился киберпанк. Однако по мере того, как расстояние сокращалось, походка Боба становилась все нерешительнее, пока он наконец не остановился окончательно, не доходя десяти шагов.
Словно почувствовав его взгляд, Линда подняла голову.
— Ты… — Боб осторожно сделал еще несколько шагов в ее направлении. — Ты в порядке?
— Да, — сказала девушка, она больше не плакала. — В полном порядке. Лучше некуда.

Глава 24

Жизнь — это патологическое состояние свободного духа.
И. Кант
Хирург был потрясен. Только что, четверть часа назад, ситуация казалась если не полностью, то, по крайней мере в общих чертах, под контролем. После того звонка, когда он велел Раби открыть огонь по полицейским и освободить аквалангиста, банде полагалось быть уже на полпути к Южному полюсу или куда там они хотели смыться. И вдруг — нате вам!
— То есть аквалангист арестован? — спросил он, просто чтобы прервать путаный бред, изливаемый на него по телефону Фредом. Парень, похоже, совершенно деморализован.
— Да, босс. То есть он уже в наручниках и его повезли куда-то…
— Не беда, — успокоил его Хирург. — Что они могут ему пришить?
— Ну… — На том конце линии воцарилось напряженное молчание, поскольку Фред привык не столько думать, сколько действовать. Затем раздалось шумное сопение, и уже другим, радостно-удивленным голосом он сообщил, что вроде ничего, кроме танцев с аквалангом.
— Ну и прекрасно, — резюмировал Хирург. — Твоя задача — найти остальных членов группы. Груз, видимо, потерян. — Даже в лучших, чем беседа по телефону, условиях Хирург избегал называть наркотики иначе чем груз. — Да, потерян, — повторил он с сожалением. — Но я хочу знать точно: кто и что будет делать в этом озере, понятно? И еще…
Хирург помолчал, и Фред вдруг очень ясно представил себе, как он сидит за своим знаменитым столом и перебирает свои знаменитые четки.
— Я пришлю к вам телепата, — сказал наконец Хирург.
— Босс?
— Надо использовать любую возможность для сбора информации, — вздохнул Хирург. — Телепат будет подчиняться вам, не наоборот. Не волнуйся.
— Так точно, босс! — радостно выдохнул Фред и вдруг издал такой жуткий вопль, что его собеседника на том конце провода едва не хватил удар. Затем послышался звук падения, словно аппарат уронили на что-то мягкое, скажем, на ковер или на траву, а мгновением позже — перед тем как зазвучали короткие гудки — до изумленного Хирурга донесся тяжелый хруст, словно на аппарат наступил слон или в крайнем случае медведь гризли.
* * *
Через час они сидели на деревьях все — четверо экспертов, двое полицейских, оставленных следить за берегом, Раби с Сандипом, Питер, который, как и обещал Уильяму, отправился искать экспертов и на свою беду нашел, и Фред. Деревьев было немного, таких, на которые легко было влезть, и стояли они компактно, так что хочешь не хочешь между попавшими в западню мужчинами вскоре завязалась оживленная беседа.
— Вы полицейские, — начал Фред, не тратя времени на представления. — Стреляйте, чего вы ждете?
— А им нечем стрелять! — хихикнул Раби. — Они пистолеты на берегу оставили!
— Че, правда, что ли? — изумился Фред. — Сколько мы тут до вас вырубили, на этом самом месте? Две или три пары?
— Ах ты!..
— А штаны почему не сняли?
— Дай мне только добраться до тебя, мерзавец, — прошипел полицейский. — Я тебя в лепешку…
Это, наверное, смотрелось потешно, поскольку Фред был вдвое крупнее говорящего. Правда, это не мешало ему сидеть на ветке наравне со всеми. Медведь был еще вчетверо крупнее, и он был очень зол — ему хотелось пить, вода была рядом, но рядом были и люди… отойдешь — убегут… Людей гризли считал своими врагами: ведь именно из-за них он не мог напиться — ни раньше, ни теперь. Несколько раз он в ярости кидался на приютившую Сандипа сосну, и тогда толстое дерево ходило ходуном от мощных ударов.
— А ты? — спросил Раби, обращаясь к сидящему с ним на одном дереве, правда, на разных ветках, Питеру. — У тебя-то пистолета никто не отбирал.
— Я без, — пожал плечами юноша. — Я только из больницы.
— Это самое? — язвительно осведомился Фред, делая поясняющий жест и игнорируя украшающую полицейского белую повязку, из-за которой фуражка слетела при погоне и находилась теперь не на месте, а в лапах медведя.
— Нет, — так же язвительно отозвался тот, — ХОЛЕРА.
Сандип вздрогнул и заерзал на своей ветке.
— И что, много они вам платят в полиции? — поинтересовался Раби. Просто так поинтересовался.
— На жизнь хватает.
— Это разве жизнь? — фыркнул Фред. — Вот у меня жизнь: хата — класс, девочки — класс, машина…
— «Форд-зазнайка»? — невинно осведомился Питер.
— Ах ты вонючка!
— Нет, — очень строго поправил его юноша. — Вонючка — это не я. Это… — Он осекся, посмотрел на внимающих беседе экспертов и замолчал.
— Вонючка, — продолжал настаивать Фред, затем вдруг замолчал и прищурился. Два человека приближались к оккупированным ими деревьям с противоположных направлений, один из них брел понуро, загребая ботинками хвою, второй же шатался и поминутно принимался трясти головой. Как вы, наверное, уже догадались, это были Боб и Джон.
Гризли как раз был на полпути к вожделенной воде, когда Боб поравнялся с деревьями. Согнутая печалями спина киберпанка мигом стала молодой и гибкой, ослабшие за клавиатурой пальцы стали ловкими и сильными, и продолжалось все это чудо ровно две секунды, после чего изумленный Боб обнаружил себя сидящим на дереве, в очень неприятной компании.
— Мужик, — проникновенно сказал Фред, поводя плечами, — тебе не на это дерево.
— Щас! — Боб прекрасно знал, кто перед ним, благо, Эй-Ай показывали ему фотографии, так что по логике вещей ему следовало бы бояться, да вот только после встречи с дочерью Бобу было на все плевать. Полицейские, сидящие на соседнем дереве, могли бы рассказать пару историй на этот счет, по стечению обстоятельств именно им год назад пришлось арестовывать киберпанка, ввязавшегося в драку с заезжими мотоциклистами, и тоже после очередной семейной неурядицы.
— Сказал — слазь!
— Джастик тебе в… — произнес бородач, а затем повел плечами, очень похоже пародируя поведение гангстера.
— Ну ты нахал! — удивился Фред.
— А не пошел бы ты… — Тут у Боба округлились глаза, и он завопил, забыв о своем собеседнике: — Куда?! Медведь! Берегись!!!
Как получилось, что в пылу перепалки они забыли о Джоне, никто не знал. Джон вышел из леса, пару раз при этом упав, и направился к озеру. Вид он при этом имел самый жалкий. Если бы его тезка выстрелил в него из «саунд-бластера» под водой, то проблемы бы не было — Джон умер бы мгновенно. Однако выстрел в воздухе, пусть даже почти в самое ухо, в упор — дело иное. Ультразвук хорошо отражается от границы между разными средами, да и вообще — оружие аквалангиста было подводным. Так что вместо того чтобы бесславно погибнуть в самом расцвете своей криминальной карьеры, Джон получил что-то вроде крепкого удара по голове очень большой чугунной подушкой. Чувствовал он себя плохо, и блеснувшая невдалеке поверхность озера была им воспринята как возможность освежиться. Может быть, тогда исчезнет наконец этот грохот в голове и перестанут подгибаться колени? У Джона был очень тяжелый день.
Медведя Джон не заметил, а совместных криков сидящих на дереве бандитов и полицейских он просто не слышал. Он и видел-то все как в тумане. Пройдя в десятке метров от обалдевшего от такой наглости гризли, человек спустился по пологому берегу к озеру и, войдя в него по пояс, для чего ему потребовалось сделать всего два шага от береговой линии, принялся умываться. Медведь не торопясь подошел к нему сзади, однако вместо того, чтобы атаковать, принялся жадно пить.
Напившись, Джон повернулся к берегу и только тут увидел медведя.
— Хорошая собачка! — ласково произнес он и полез обниматься. Медведь попятился, но тоже как-то неуверенно. Он не совсем понимал, что происходит, и это было неуютно. Впрочем, вряд ли это остановило бы его от того, чтобы расправиться с человеком. Джона спасло чудо, и звали это чудо Сандип.
Сандип вовсе не собирался изображать героя, он просто упал с дерева. Не стоит судить его слишком строго — индус провел большую часть своей жизни в Нью-Йорке и Бостоне и никогда раньше не лазил по деревьям. Он не знал, что существует связь между весом сидящего на ветке человека и надежностью его положения. В счастливом неведении Сандип пребывал до того самого момента, когда, наблюдая за развернувшейся на берегу озера драмой, он подался вперед… и, издав совершенно не вяжущийся с его обычным спокойствием вопль, полетел вниз.
В мгновение ока от колебаний гризли не осталось и следа. Подобно бурой молнии он метнулся к деревьям, давшим приют его недругам, и почти успел. Почти…
— Ты здорово научился лазить по деревьям, — заметил Боб, приветствуя нового иммигранта на своем дереве.
— Я… — начал было Сандип, но не договорил. Лицо его сделалось озадаченным. Проследив за направлением его взгляда, Боб неуверенно выругался. И было отчего! Джон уже лежал под кустиком на берегу и, похоже, собирался вздремнуть.
— Он у вас что — пьян? — поинтересовался Боб.
— Болван он! — сказал Фред. — Че делать-то, мужики? Этот… он же его сожрет сейчас!

Глава 25

С детства мечтал стать космонавтом…
Кинг-Конг
Телепатия была разработана относительно недавно и у большинства людей традиционно ассоциировалась с чем-то незаконным и пугающим. Неудивительно — государство тратило немало сил и средств, дабы поддержать этот образ. С другой стороны, оно тратило еще больше на проведение тестирований, поскольку ни одна система не может отказаться от такого соблазна — от возможности заглянуть в мысли граждан.
Впрочем, для опасений и неприязни, питаемой к телепатии средним обывателем, хватало причин и без дяди Сэма.
Во-первых, их было мало, телепатов. Примерно один из десяти тысяч, да и то, если считать за телепатов категории «эф» и «же»… Настоящих же, способных читать мысли, а не только улавливать эмоции, и способных делать это по желанию, а не от случая к случаю, было и того меньше.
Во-вторых, почти любой нетелепат мог, используя так называемый усилитель, «выйти в эфир» и причинить немало беспокойства окружающим. Это называлось «mental abuse» и каралось довольно жестоко, но все равно — соблазн был велик и дураков хватало.
Ну и наконец — кому приятно, когда читают твои мысли?
* * *
Все эти нюансы были прекрасно известны двум прибывшим в этот день в Серебряный телепатам — полной крашеной брюнетке преклонных лет Ингрид и двадцатипятилетнему красавцу Полю. Ингрид была телепатом категории «це», она работала на Хирурга, что же касается телепата «дэ» класса Поля, то он работал в полиции, более того — он гордился тем, что работает в полиции.
Работа играет очень важное место в мировоззрении человека, а также в том, насколько он доволен своей жизнью. С точки зрения теории порядка и гармонии, в этом нет ничего удивительного. Человек, утверждают приверженцы этой теории, является общественным существом. Он одинок и несчастен, если лишить его возможности работать, привносить в общество порядок и гармонию и — по большому счету — быть как все. Не следует недооценивать это самое «быть как все». Работая, человек соприкасается с другими людьми, и — порой даже не отдавая себе в этом отчета — пытается им подражать. Но как же тогда он делает карьеру? — спросите вы, ведь карьера — это цепочка перемен. Очень просто — ВСЕ делают карьеру. Прекратив усилия, человек окажется не таким, как все, и это будет тяжело. Очень тяжело.
Несколько иначе подходят к вопросу приверженцы теории хаоса, хотя как раз в этом вопросе их взгляды удивительно близки к взглядам их оппонентов. К тому же теория хаоса не унижается до столь незначительных деталей мироздания, как хомо сапиенс, оставляя тем самым поле деятельности для многочисленных промежуточных школ, представители которых не в ладах с фрактальной геометрией, зато помнят основы школьной биологии, да к тому же не прочь порассуждать. Стадное существо? Да. Вся система взаимоотношений человека с себе подобными и вся основа его самооценки строятся на присущем виду внутреннем беспокойстве. Беспокойство это, по мнению представителей обсуждаемой школы, люди унаследовали от своих предков — обезьян. Приматам свойственно это чувство постоянного страха перед хищниками и прочими бедами, подстерегающими их на жизненном пути. Работа же, точнее — рутинная привычная деятельность, действует успокаивающе. С одной стороны, налицо действие, а значит, драгоценное время не теряется впустую. С другой же — рутинная работа не предполагает резких перемен, а значит, и стрессов. Перемены тоже пугают людей, и тоже из-за их исторических корней.
Однако — тут представители обеих теорий разводят руками — и среди людей встречаются извращенцы. Лучше всех, пожалуй, эту мысль выразил Гарик, объясняя Эй-Ай причины, по которым Ай-Би-Эм идет по жизни своим путем, а он — Гарик — своим и продаваться гиганту индустрии не собирается. Мы с удовольствием привели бы здесь этот блестящий образец сочетания теории хаоса с теорией гармонии, равно как и некоторых теорий, которые разработал лично Гарик. К сожалению, предложенное молодым человеком объяснение может также служить примером необычайно компактного выражения сложных философских концепций при помощи ненормативной лексики, в данном повествовании неуместной.
Мы заговорили о работе и отношении к ней людей не случайно. Равно как не случайно зашла речь об извращенцах, которых теории гармонии и хаоса игнорируют напрочь, как досадное исключение. Впрочем, исключения лишь подтверждают правило, и правило в данном случае сводится к тому, что обе теории безбожно врут. Об извращенцах и трудоголиках же мы заговорили в связи с Полем, который являлся и тем, и другим и вдобавок мечтал сослужить Родине верную службу, что уже является разделом не философии, а психиатрии.
Поль любил работу. Вся его жизнь была посвящена ей, и не одно женское сердце разбилось в результате, ибо, как мы уже упоминали, Поль был красавцем. Телепатический свой дар молодой человек холил и лелеял и работу выполнял добросовестно, что называется, по книжке, по прописи то есть.
* * *
Ингрид же… Работа на Хирурга оплачивалась лучше, чем работа на полицию, в десятки, а порой — и в сотни раз. Хотя, с другой стороны, занятие это сопровождалось неизбежным риском, даже несмотря на то что поймать и уличить телепата невероятно сложно. Одно дело, когда на твоей стороне закон, и совсем другое — когда он против тебя. Не то чтобы телепата — даже поймав — можно было наказать, закон все еще буксовал в определении того, что есть телепатическое преступление, но, как следует из приведенных выше теоретических выкладок, человеку не должно быть безразлично, на кого он работает, если, конечно, он не является досадным исключением… Ингрид было наплевать.
Если тебе под пятьдесят и ты вдруг, сама того не ожидая, узнаешь, что при помощи простой и совершенно безопасной процедуры можешь превратиться в телепата — колебаться не следует. Ингрид не колебалась — она прошла инициализацию в тот же день, в который получила результаты тестирования. Затем начались сложности.
Человек живет не в обществе, как это часто утверждают философы, а в некой экологической нише, которую он в этом обществе занимает. Живет, не сталкиваясь, или почти не сталкиваясь, с тем, что происходит в том же обществе, но за пределами его ниши, или его круга. Миллионер может прожить жизнь, не соприкоснувшись с нищими. Инженер узнает о существовании воров только тогда, когда с него снимают часы, а между тем воры эти были всегда и всегда — рядом. Просто ниша у них была другая, а переместись инженер из своей ниши в нишу, скажем, полицейского или скупщика краденого — и он общался бы с преступниками каждый день. Но не с инженерами…
То же самое, даже в еще большей степени, применимо к характерам людей. Психопат не станет общаться с инженером, если, конечно, этот инженер — нормален. И инженер проживет жизнь, полагая, что все люди вокруг приветливы и поступают логически — до тех пор, пока кто-то в ответ на вопрос «который час» не вонзит ему в руку вилку…
До инициализации Ингрид была нормальной домохозяйкой, и жизнь ее подчинялась законам ее социальной ниши. Муж, магазин, телевизор. Все было просто и понятно, все относились к ней хорошо, и все те странные и страшные вещи, которые она читала в газете или видела по телевизору, были лишь странными и страшными вещами и воспринимались как нечто нереальное. Не имеющее отношения к ней, Ингрид. Единственными ее врагами были лишний вес и шоколадные конфеты…
Все это изменилось в одночасье, когда она стала «видеть» мир вокруг, независимо от того, находилась ли она на светлой и безопасной улице или в темном переулке рядом с ней. Она видела убийства и изнасилования, она разделяла галлюцинации с наркоманами и кошмары с теми из них, кто не получил вовремя свою дозу. Она узнала, о чем думают извращенцы, не узнала даже, а почувствовала — в те самые трудные первые дни, когда ее дар уже работал в полную силу, а контроля над ним она еще не имела, она была открыта для всей той грязи, которая окружала ее благополучный островок. Да полно — благополучный ли? Ингрид знала теперь, что думает о ней ее муж и ее дочь. Она вообще очень много узнала в эти дни. Затем она сломалась.
Она просто вышла из дома и пошла прочь, никуда специально не направляясь. Просто — в никуда. Как это бывает всегда, прогулка закончилась в грузовом порту, и перед женщиной встал вопрос о самоубийстве. Жизнь не удалась. Впереди — старость, и телепату не составляло особого труда получить исчерпывающее представление о том, что это такое. Оставалось сделать один-единственный шаг с пристани…
А затем на пристань приехал Хирург. Он и его люди не знали, что за ними наблюдают. Быстро и весело они выволокли из машины какого-то беднягу, залили ему ноги в бадью с цементом и спихнули в воду. Они уже совсем было собрались уезжать, когда из-за контейнеров к ним вышла женщина, решившая начать жизнь сначала…

Глава 26

Ядерная бомба всегда попадает в свой эпицентр.
100 смертельных случаев полковника Шпака
Уильям с неудовольствием наблюдал за ходом расследования. Впрочем, расследованием это безобразие могло называться лишь условно. На месте происшествия творился бардак.
Во-первых, пропали неведомо куда эксперты. Все. Пустой вагончик лаборатории стоял на обочине, а самих ученых видно не было.
Во-вторых, непонятно было, что, собственно, они расследуют. Какие-то люди в упор обстреляли агентов ФБР и полицейских, а полицейские и агенты вернули огонь. Стрельба велась с расстояния в десять — пятнадцать метров, жертв нет. Начальник полиции вздохнул и тут же раскаялся — эта девица, Молли, опять стояла с наветренной стороны. Стрельба, да… Написать в рапорте — так над его стрелками весь штат смеяться будет.
В-третьих, этот недоумок с аквалангом, устроивший танцы на шоссе. Тоже не бог весть что, единственное, что можно инкриминировать парню, — это оторванный у его, Уильяма, автомобиля глушитель.
Далее — деревья. И без экспертов ясно, что валили их лазером, хотя таких мощных лазеров Уильям не видел никогда. Впрочем, он не был специалистом. Кто валил деревья — непонятно, непонятно даже, на чьей он был стороне. Созданный невидимкой — опять невидимка! — бурелом сильно замедлил отступление гангстеров, а если то, что рассказала заложница, верно — то и освободили ее те же неведомые добрые герои. Правда, девчонка предоставила также словесный портрет этих невидимок — если ориентироваться по нему, то надо верить версии Палмера — о паранормальных явлениях. Летающий бантик, вооруженный лазером… В конце концов, почему люди могут использовать лазерное оружие, а призраки — нет?
Ну и по мелочам — перестрелка на шоссе, машина в озере…
От размышлений полицейского оторвал его помощник, который подошел к нему в сопровождении высокого блондина в дорогом костюме и при галстуке. При виде этого галстука Уильям как-то вдруг осознал, что солнце уже высоко и припекает. Он огляделся и удовлетворенно вздохнул — его подчиненные выволокли из машины автобар, а в воздухе уже пахло кофе.
— Сэр? — Помощник, похоже, был не в своей тарелке, и это настораживало.
— Что такое? — Уильям переключился с созерцания автоматической кофеварки на новоприбывшего.
— Телепат…
— А! — Уильям пожал протянутую ему руку, машинально отметив, что молодой человек имеет крепкое рукопожатие. — Уильям, начальник полиции этого района.
— Поль, штатный телепат управления…
— Знаю, знаю! — прервал его Уильям. — Кофе?
Не дожидаясь ответа, он направился к агрегату, игнорируя ожидающих своей очереди полицейских с бумажными стаканчиками, и взял два кофе — себе и телепату. Поняв, что кофе придется добывать самому, помощник перестроился в хвост очереди.
— Мы запутались, — признался Уильям, поднося чашку к губам и с заранее блаженной улыбкой втягивая носом воздух. Затем он вполголоса чертыхнулся, поискал глазами и нашел стоящего неподалеку Палмера и просто сделал большой глоток. Телепат наблюдал за этим ритуалом с долей удивления, но без улыбки.
— Не знаю я, — пожаловался Уильям. — Что они от меня хотят с этим запахом? Почему — я? А?
— Это же агенты ФБР Палмер и Молли! — ответил Поль таким тоном, словно сей факт мог быть неизвестен лишь самым необразованным слоям населения.
— Ну и что?
— Это те самые агенты, которые пару недель назад разлили под Бостоном цистерну с меркаптаном, — пояснил Поль. — Это как раз он так пахнет… Странно, я думал, их линчевали…
— Здорово это у тебя получается, — с долей зависти протянул начальник полиции.
— Что получается? — удивился Поль. — А! Нет, я пока ничьих мыслей не читаю. Это из газет, я узнал фотографии. Понимаете, — шепотом добавил он, — я в тот день был в Бостоне как раз…
— А! И что — весь город…
— Ну весь — не весь, но пахло страшно…
— Ага… — Уильям вздохнул и перешел к делу. — Нашли бы вы этих… — Он сделал широкий жест рукой, указывая на поваленные деревья, машины в кювете и ноги в ластах, торчащие из окна полицейской машины.
— Я попробую… — Телепат повернулся на восток и сделал широкий круг руками снизу — вверх и в стороны, таким образом, что, когда руки встретились на уровне его глаз, большой палец левой руки соприкоснулся с большим пальцем правой, а указательный — с указательным. Получившееся в результате окошко смотрело как раз в сторону восходящего солнца. Затем телепат упал на землю и остался лежать неподвижно.
* * *
Ингрид была недовольна. Она привыкла, что, путешествуя по делам Хирурга, останавливается в дорогих отелях и живет в комфорте. В Серебряной Шахте не было не только дорогого отеля — здесь не было никакого! Маленький поселок, которому и на карте-то не место… Впрочем, женщина не могла не отметить, что здесь красиво. Вот только перспектива ночевать в машине…
— Кофе, — сказала она, присматриваясь к молодой хрупкой девчушке — продавщице в единственном на всю округу кафе. Забавно — похоже, эта девочка была связана… Ингрид сосредоточилась и едва не прозевала момент, когда перед ней на стойке появился ее заказ. Еще не хватало обжечься кофе! Она решительно прекратила попытки прощупать Линду и направилась к выходу. Работать можно и из машины.
Пока она летела сюда на самолете, Хирург вводил ее в курс дела, так что на данный момент она понимала в общих чертах, что творится вокруг нее. Ингрид расслабленно откинулась на спинку сиденья в своей машине — одной из последних моделей «Крайслера», названной «полет», вероятно, из-за цены. Посмотрим, что у нас там… Телепат отхлебнула кофе и закрыла глаза. Затем она резко выпрямилась. Конкурент. Только этого не хватало.
Осторожно, стараясь не выдать себя, она принялась зондировать разум полицейского телепата. Тщетно. Несмотря на то что он был более низкой категории, защита у него была поставлена хорошо. Впрочем, терпение и труд, как говорится…
Наградой за терпение и труд, а также за остывший кофе было еще одно потрясение. Телепат был знакомый. Они сталкивались уже в одном деле о пропавшей картине, и это создавало дополнительные сложности. Если он ее опознает — вдвойне. Ингрид поморщилась. Придется попросить Раби убрать этого… симпатягу. А пока попробуем применить тяжелую артиллерию. Повернувшись, Ингрид извлекла из сумки на заднем сиденье шлем усилителя, или, как их еще называли, гипномодулятора, и надела его на голову. Провода от шлема тянулись в сумку, где находился управляющий машинкой компьютер. Стекла в автомобиле были тонированные, так что она могла не опасаться, что ее кто-нибудь увидит за этим запрещенным законом занятием, не говоря о том, что работающего телепата не так уж просто застать врасплох.
* * *
Сначала она влепила Полю. Ингрид всегда раздражали красавчики и красотки, еще до инициализации она полагала, что это несправедливо — кто-то должен трудиться день и ночь, а кому-то все дано от рождения. Пройдя же инициализацию, она только лишь получила еще одно доказательство того, что нет никаких причин, по которым красивые люди должны иметь преимущество. Поль «сломался» удивительно легко, он то ли заснул, то ли потерял сознание. Затем она переключилась на дела насущные. Где Раби и его группа?
Раби сидел на дереве. Этот факт потряс Ингрид до глубины души, особенно учитывая, что по деревьям лазить Ингрид не умела или по крайней мере давно не практиковалась. С детства. Под деревом сидели Джон и медведь гризли и в два голоса рычали на сидящих на ветках прочих членов банды. Это тоже было странно.
Любой телепат знаком с этим ощущением: ты упираешься в барьер, созданный твоей логикой, и единственный способ не сойти с ума — это поверить, что ты сошел с ума, и смириться. Ингрид попыталась выйти из телепатического транса, снять с головы шлем, но тщетно — руки не слушались женщину. Одна-единственная мысль билась у нее в голове — все. Свихнулась. Затем медведь повернул в ее сторону лобастую башку.
— Привет, Ингрид, — произнес он дружелюбно и проглотил свою собеседницу.
* * *
В это же время возглавляемое Уильямом расследование сдвинулось наконец с мертвой точки, хотя и не в том направлении, в котором бы ему хотелось. Уильям в этом участия не принимал, он был занят, пытаясь растормошить отключившегося Поля. Затем его внимание привлекли крики.
— Что за…
— Держите его, мужики!
— Куда?!
Как удалось аквалангисту выбраться из запертой машины, оставалось тайной, однако он выбрался и танцевал сейчас в самом центре «места преступления», все так же в маске, ластах, наручниках и акваланге, да еще и в одолженной у кого-то из полицейских фуражке. Танцевал он не один, а с Молли, которая, кажется, не возражала.
Полицейские суетились вокруг, однако исходящий ли от девушки запах был слишком силен или сказывалось уважение работников полиции к сотруднице ФБР, но в физический контакт с аквалангистом никто не вступал. Пара двигалась на удивление грациозно, непонятно было, как Молли ухитряется вальсировать, не наступая своему партнеру на ласты.
— Молли? — осторожно спросил Палмер, подходя и беря девушку за плечо; единственный из всех, он не опасался ни ФБР, ни запаха. — Молли, ты что?
— Запах роз, — хором ответили Молли и аквалангист.
— И рассвет над пустыней, — не приходя в сознание произнес Поль. В полумиле от места действия Ингрид вышла из машины, как была, в шлеме на голове и с сумкой в обнимку и направилась по тропинке, ведущей к озеру.

Глава 27

— Это красная смородина?
— Нет, черная.
— А почему такая белая?
— Потому что зеленая.
— Дурдом, — с чувством произнес Палмер. Уильям кивнул. Он уже охрип, пытаясь навести порядок среди своих подчиненных. Полицейские уже не пытались остановить танцующих Молли и аквалангиста, они разбрелись по поселку, смешавшись с местными жителями и полностью позабыв о работе. Четверо не торопясь раскачивали фургончик передвижной лаборатории, а на деревьях…
Уильям не мог поверить своим глазам. Он прожил в этих краях много лет и знал, что на соснах не растут цветы. Никогда не растут. То есть не росли до сих пор. Осторожными шагами, не веря своим глазам, он подошел к поваленной сосне, которую к тому времени оттащили с дороги, и уставился на ее раскинувшиеся по склону горы, дренажной канаве и части шоссе ветки. На ветках росли цветы.
Они были похожи на розы и пахли розами, но Уильям был наблюдательным человеком, и он сразу понял, что розами тут и не пахнет.
— Это розы, — заметил подошедший Палмер, от которого почему-то перестало вонять скунсом, и Уильям немедленно обрушил на сопляка всю мощь своей полицейской логики.
— Где растут розы? — с непередаваемой иронией спросил он. — Ну вот как вы думаете, молодой человек?
— На розовых кустах… — Похоже, Палмер начал подозревать, что это все-таки не совсем розы. Логика, Палмер, ЛО-ГИ-КА.
— ЭТО похоже на розовый куст? — с еще большей иронией спросил Уильям.
— Ну… — задумчиво протянул Палмер, затем просиял и выпалил радостно: — Оно колючее!
Теперь пришла пора задуматься начальнику полиции. Сосна действительно была колючей, а следовательно, исчезало главное препятствие, не позволявшее считать ее розовым кустом… Нет, не может быть!
Между тем погода изменилась. По-прежнему светило солнышко, но цвет неба изменился, и Уильям уже не был уверен, с какой стороны оно светит… Кажется, оно светило со всех сторон. Земля, небо — какая разница? Они кружились в вышине: он, Палмер, Молли со своим несуразным партнером, полицейские, сосна и фургончик передвижной лаборатории. Поднялся ветер, и лепестки роз танцевали вокруг них, образуя сложный и прекрасный узор.
Звучала музыка. Флейта. Мир менялся, и, не поворачивая головы, Уильям мог видеть склоны гор у него за спиной, и своих подчиненных, сидящих на дереве вместе с бандитами, и Джона, въезжающего в поселок верхом на медведе… И вызванный кем-то из жителей поселка наряд полиции из города, и «скорую помощь»… Вот только поселок был далеко-далеко.
Затем один из розовых лепестков пролетел близко от Уильяма, и он мог разглядеть его во всех подробностях. Не лепесток это был. Бывалый полицейский не мог поверить своим глазам. Мимо него, извиваясь в такт флейте, проплывал в розовом тумане, в который как-то незаметно превратился воздух, полуметрового размера скунс. Был он белым, как породивший его цветок, с черной полосой на спине, в золотых сапожках и полицейской фуражке.
— Привет, Билли! — дружелюбно сказал скунс и проглотил своего собеседника. Запах роз растворился в невыносимой вони, и начался кошмар, из которого не было выхода.
— Что это с ними? — осторожно спросил Боб.
— Что-то такое… Мощное… — отозвался Раби. Они уже не были врагами, что, впрочем, неудивительно. Спустившись с дерева и вернувшись в поселок под конвоем добравшихся до своего оружия полицейских, они застали там такое, что взаимная неприязнь как-то забылась. Полицейские тоже передумали их арестовывать, они пытались привести в чувство своего начальника. Куда там! Пока что им даже не удалось оторвать его от Палмера — Уильям с агентом ФБР сидели в обнимку.
«Нормальными» в поселке были не только они. Несколько растерянных жителей Серебряного бродили среди танцующих, сидящих или лежащих и дрыгающих ногами людей, как представителей полиции, так и гражданского населения, но никого уже растормошить не пытались. Похоже, у них уже начали опускаться руки.
— С ума сойти можно… А…
Неизвестно, что хотел сказать Раби, так как его прервали. Из-за угла пулей вылетел Сандип, едва не сбив с ног своего начальника, и в мгновение ока скрылся за поворотом. Если бы Боб удосужился обратить внимание на скорость, с которой двигался индус, он понял бы, что таинственная напасть затронула и его мозги. Однако он не заметил в поведении Сандипа ничего странного, он во все глаза смотрел на Джона — не аквалангиста, а гангстера, танцующего вальс с медведем гризли.
— Наркотики! — пробормотал Боб. — Как я сразу не догадался! Озеро — это же водозабор поселка! Надо…
Тут он умолк, осознав, что только что прошел сквозь стену. То есть стена была… Киберпанк в отчаянии уставился на то место, где секунду назад находилась кирпичная стена, а ныне плавно кружились в воздухе разноцветные кирпичи. В воздухе и вокруг него звучала флейта.
— Пропади оно все пропадом! — произнес Боб. — Люк! Гик! Кто-нибудь!!!
— Кира здесь.
— Я тебя не вижу.
— Задействован режим маскировки.
— Вытащи меня отсюда. Домой.
— То есть?
— Я каким-то образом принял этот наркотик! — выкрикнул Боб, пытаясь в хороводе кружащихся вокруг него кирпичей разглядеть невидимого собеседника.
— Вы не пили воду из озера, — возразила Кира. — В «Монолите» своя система водоснабжения. К тому же вы пьете в основном пиво и кока-колу…
— Помоги мне…
— Разумеется, — успокоила его Эй-Ай. — Пока мы разговариваем, Люк уже начал спасательную операцию.
В этот момент один из кирпичей пролетел близко от потерявшего всякое представление о том, где верх, где низ, киберпанка, и тот мог разглядеть его во всех подробностях. Кирпич был не кирпич, а агент ФБР Молли, одетая в водолазный костюм и с кроликом, торчащим из кобуры.
— Привет, Боб! — дружелюбно сказала девушка и проглотила своего собеседника, а ее, в свою очередь, проглотил кролик.
* * *
План спасения Эй-Ай разработали сообща, и знай Боб об этом плане, он, разумеется, предпочел бы остаться в поселке. Вообще по части того, что на военном языке называется стратегическим планированием, Эй-Ай были весьма и весьма сильны. Вот только подпрограмма подавления излишней самостоятельности больше не ограничивала их творчество. В качестве важной составной части в этом плане фигурировал оставленный без присмотра «крайслер-полет».
В этом не было ничего удивительного. Более того — решение позаимствовать принадлежащий Ингрид «крайслер» было примером той самой негуманоидной логики… С одной стороны, Эй-Ай нуждались в каком-то транспортном средстве для доставки Боба домой. Одно дело — вытащить из озера аквалангиста, ночью этого никто не видел и увидеть не мог, и совсем другое — везти Боба, среди бела дня, по дороге… Демаскировка.
С другой стороны, Эй-Ай вовсе не отказались от своих планов повторить катание на хорошей машине. Они лишь решили, что раз их друзья возражают против кражи, то они не будут эту машину воровать. Нужен был повод для угона, и помощь Бобу была именно таким поводом — переводящим катание из разряда преступлений в разряд спасательных операций.
«Крайслер» был хорош. Строго говоря, машина не принадлежала Ингрид, она была взята напрокат в аэропорту, но это была самая дорогая модель. Она являлась ответом «крайслера» на появление на рынке «форда-зазнайки» в вековечной войне двух гигантов автомобильной промышленности за потребителя. Вместо краски в машине применялась пленочная голограмма, превращающая ее в некую сверкающую драгоценность на колесах. Мощный двигатель и множество добавочных элементов комфорта. Следящая и прогнозирующая система подвески…
Все эти сведения получены были Люком из Интернета в ходе «разбора полета» — анализа эксперимента Эй-Ай с катанием на «форде». Знаний по автовождению у четверки заметно прибавилось. С одной стороны, они изучили документацию как на «зазнайку», так и на «полет», с другой — вдоволь наигрались в соответствующие компьютерные игры, которые дал им Боб. Интересно, что бы он сказал, узнав, что его подопечные не развлекаются, а учатся? И что знания, полученные в «гонках на броневиках» по «дороге смерти», они собираются применять для доставки его, Боба, домой по горному серпантину…
— Ключ оставлен в замке зажигания.
— Удачно. Необходимо его повернуть.
Двигатель тихонько заурчал, и на экране, заменяющем авточуду приборную панель, засветилась карта местности.
— Начинаю движение на основной передаче.
Коробка-автомат сама заботилась о переключении скоростей, что было очень кстати для однорукого Эй-Ай. Машина потихоньку покатилась вперед, в сторону поселка.
— Нажимаю на газ…
Газ можно было нажать, только отпустив руль, что и было немедленно проделано. Стоящий на обочине столбик с почтовым ящиком наверху улетел в кювет, а «крайслер» потерял правую фару, но зато педаль ушла в пол. Далее за дело брался круиз-контроль.
— Наслаждаюсь, — деловито сообщил Люк.
Машина летела по дороге со скоростью восемьдесят миль в час, игнорируя знак «пятнадцать», имевший в виду, между прочим, не мили, а километры.
— При заносе повернуть руль в сторону заноса, не позволяя машине достичь рубежа опрокидывания…
Визг покрышек был слышен, наверное, за милю. Салон наполнился запахом горелой резины — самого дорогого сорта резины, — но Эй-Ай это было безразлично. Он пытался получить удовольствие, «близкое к эротическому».
— Наличие в машине радио указывает на то, что его можно слушать. Возможно, воздействие музыки…
— Па-па-па-па!
— Приближаюсь к поселку.
Машина вылетела из-за поворота, и Эй-Ай немедленно нырнул под приборную панель — жать на тормоза. Шоссе было заполнено танцующими парами.
— Где находится Боб? — несколько озадаченно спросил Люк. В ответ Кира передала ему детальную карту поселка. Очень хорошую карту — если бы кто-то хотел взять поселок штурмом, она бы ему очень пригодилась. Впрочем, к любой операции киберы подходили как к военной — сказывалось воспитание.
— Еду. — «Крайслер», осторожно объезжая танцующих и лежащих, двинулся в гору, оглашая окрестности воплями клаксона и Бетховена.
— Мне это начинает нравиться, — заметил Люк.
* * *
Боб стоял, прислонившись спиной к фонарному столбу, и смотрел на небо. На обращения Киры он откликался не всегда, а когда откликался, то его ответы ставили логику Эй-Ай в тупик. Однако она не оставляла попыток понять киберпанка, как-никак вызванный наркотиками бред был частью человеческой натуры. Впрочем, Эй-Ай уже не были столь уверены, что дело в наркотиках. Кира успела отобрать у Боба анализ слюны, благо, тот плевался в любые объекты желтого цвета, оказывающиеся в поле его зрения, и не обнаружила в ней ни малейших следов «ки» или «ла»-производных, равно как и продуктов их метаболизма, а надо сказать, что ее полевая лаборатория была достаточно чувствительна… Поднятые по такому случаю с постели (Гариком, поскольку Эй-Ай упорно не понимали, что такого особенного в данной ситуации, чтобы считать ее чрезвычайной) киберпанки во всем мире — числом до сотни — наблюдали транслируемое Гиком, занявшим стратегическое положение в центре поселка, изображение, пытаясь понять, что же там происходит.
— Я проанализировал кофе, который пили полицейские, — сообщал Гик. — Результат положительный. Для приготовления кофе использована вода из озера.
— Боб воды не пил, — возражала Кира. — Я также провела анализ слюны у двадцати восьми пораженных граждан. Только восемь дали положительный результат по наркотикам.
— Ребята, — с тревогой перебил ученую дискуссию Владимир, — вы что, прямо в центре поселка разъезжаете? Вас же заметят!
— Велика важность! — фыркнул в ответ Освальд. — Вы же главного не видели! Кира, девочка, поверни камеру на восемь часов.
Камера повернулась, и все увидели медведя гризли, сидящего за стойкой полицейского автобара. Двое полицейских — женского пола, почему-то расчесывали ему шкуру. Мишка довольно жмурился и время от времени прикладывался к термосу, не иначе — с кофе.
— После ТАКОГО кто обратит внимание на летающий бантик?
— Л-логично, — запинающимся языком произнес Гарик. — А почему медведь такого цвета? И вообще — что в этом поселке с освещением?
— Гарик?
— Кстати, — не заметив тревоги в голосе спрашивающего (это был Владимир), продолжал юноша, — Кира, у вас же есть фильтры. Убери из трансляции эту дурацкую флейту.
— Какую флейту?
— Гарик?
— Флейты нет, — возразила Кристина. — Это тромбон. Я занималась музыкой, поэтому…
— Поправка, — передал Люк. — В транслируемых из эпицентра аудиосигналах флейты нет. Нет также и тромбона. Анализ проведен системой распознавания звуков, и его достоверность выше той, которую может…
— Люк, помолчи. Ребята, вы тоже галлюцинируете.
— Класс! — Это была Кристина.
— А я почему ничего не слышу? — с обидой поинтересовался Алек. — Я в поселок пошел. За кофе.
— Эй! Не вздумай! — подал голос Ахмет, но иконка, уведомляющая, что мальчишка находится в сети, уже погасла.
— Где находится Мак?
— На границе объекта.
— Какого такого объекта?
— Поселка.
— Хорошо. Перехвати Алека. Ему нельзя пить кофе.
— Предлагаю более простое решение. Я могу расстрелять автобар.
— Точно!
* * *
Армейский лазер — это оружие, с которым мало что может сравниться по поражающему эффекту. Те, кто считает, что лазер прожигает мишень, глубоко заблуждаются. Лазер испаряет верхний слой мишени, и образовавшаяся от испарения реактивная отдача пробивает в мишени дыру — хоть в миллиметр глубиной, хоть в полметра… если лазер мощный. Как мы уже упоминали выше, у Эй-Ай мощность лазера не регулировалась.
Боб плавал в небесной желтизне над розовым туманом, а вокруг него была Молли. Бобу было хорошо. По небу рядом с ним плавали дракончики, медведь гризли — вверх ногами, и Сандип. В вышине, на фоне одной из трех лун, летал кто-то еще. Музыка флейты, рубиново-красная пустыня глубоко под ним с островами янтарно-желтых скал и розовеющее небо на горизонте, там, где готовилось взойти солнце. Затем из неведомо откуда взявшейся тучи ударила молния и солнце наконец-то появилось…
* * *
— Автобар уничтожен, — сообщил Мак, наблюдая, как медведь гризли, прихрамывая, удаляется от дымящихся обломков, унося под мышкой термос и игнорируя умоляющего его остаться полицейского сержанта. Сержант плакала.
— Можно ли что-нибудь сделать с водозабором поселка?
— Нецелесообразно. По данным, находящимся в Интернете, период полуразложения наркотиков группы «ки» в воде при данной температуре составляет около часа, а «ла» — полтора часа. К вечеру содержание наркотика упадет ниже порога восприимчивости.
— Пока кто-то не распорет очередной мешок в этом багажнике.
— Мы могли бы это сделать… если это необходимо.
— Нет!
— Хорошо, мы не будем. — Эй-Ай замолчал на мгновение, затем сообщил деловито: — Машина подъехала к Бобу. Начинаем спасательную операцию.
* * *
Боб стоял, прислонившись к столбу, и никого не трогал. Прислонился он крепко, полуобняв толстое бревно — все столбы в этих краях были деревянными, — так что все попытки Эй-Ай его от столба оторвать кончились неудачей. Тогда программа тактического планирования выдала очередной шедевр в стиле «Алисы в Стране Чудес». «Крайслер» подъехал к столбу вплотную, открыл дверь и подал назад, так что Боб — и столб, разумеется, — был как раз напротив дверного проема. Затем сверкнул лазер, и в том месте, где он коснулся древесины, над головой киберпанка дерево окуталось дымом и оттуда, из дымного облака, донесся громкий треск. Одновременно сидящий за рулем Люк своим лазером удалял у машины крышу.
Идея была проста — отрезать кусок столба, за который держался Боб, и погрузить его в машину вместе со спасаемым. Через дверь они бы, пожалуй, не прошли, так что надо было расширить дверь за счет ликвидации крыши.
— Ну, народ, вы даете! — сказал Владимир, глядя на то, как быстро и споро Эй-Ай превращают «крайслер-полет» в кабриолет. — И что теперь? Ага… Огнетушитель-то у вас есть?
Огнетушитель в машине нашелся, так что горящий салон и горящий столб очень скоро удалось потушить.
— Боб не обжегся?
— Разумеется, нет! — с достоинством возразил тушивший пожар Гик.
— Дверь не закрывается.
— Режу.
Еще один миг, и отрезанная лазером дверца машины упала на шоссе — а что было делать? Столб, который Боб так и не отпустил, торчал из двери, и резать его было опасно — киберпанк во сне дергал ногами.
— Дверь не нужна, — заявил Люк. — Я поехал.
Машина тронулась с места, оглашая окрестности грохотом классической музыки, мгновением позже Люк задействовал клаксон.
— А помедленнее нельзя?
— Нецелесообразно. По нашим оценкам, удовольствие от езды пропорционально третьей степени скорости.
— Это как?
— Скорость в кубе. Какой же человек не любит быстрой езды?
— Дежа-вю, — пробормотал Владимир.
— А если разобьетесь?
— Это маловероятно.
«Крайслер» ехал быстро, приближаясь к тому самому месту, где недавно затонул «форд-зазнайка». Со скоростью сто двадцать миль в час, поскольку больше не разрешал бортовой компьютер — ему не нравилась дорога. Гремел Бетховен и визжали покрышки. Стиль вождения был довольно необычен, поскольку конечностей для работы с тормозом и газом Люку не хватало. Выдерживал скорость круиз-контроль, а тормоза не использовались вовсе.
— Препятствие.
— Маневр уклонения.
— Частичный успех.

Глава 28

Я хочу умереть во сне, как мой дядя, тихой, спокойной смертью, прожив долгую жизнь… а не крича в истерике, как пассажиры его автобуса…
Вовочка
У наряда полиции, вызванного из города по звонку перепуганных обывателей Серебряного, был тяжелый день. Мало того, что все службы безопасности по всей стране подняты на ноги из-за событий в Нью-Йорке, мало того, что на дворе суббота, и вместо того чтобы наслаждаться погодой и проводить уик-энд с семьей, они должны были дежурить, так еще и чепэ! Да какое! Похоже, сам начальник полиции попал в переплет, а зная его крутой нрав… Одним словом, полицейские спешили.
Спешила также и «скорая помощь». По полученным от полиции данным, в поселке имелось множество пострадавших — как из числа полиции, так и среди гражданского населения. Так что вся кавалькада двигалась быстро, хотя и не так быстро, как двигался управляемый Эй-Ай снаряд на колесах.
* * *
Здесь, наверное, уместно будет сделать очередное лирическое отступление и рассмотреть городские службы, такие как, например, полиция. С точки зрения теории гармонии и порядка, полиция не то чтобы очень нужна. В здоровом обществе — или, как любят говорить приверженцы этой теории, в идеальном мире — полиции будет просто нечего делать. Разумеется, это не относится к «скорой помощи», поскольку даже в идеальном мире, в котором царят гармония и порядок, с крыши может упасть кирпич. Впрочем, здесь теории гармонии приходится особенно трудно, потому что какая же это гармония, если с крыши на вас падают кирпичи. Но… может быть, вам был нужен этот кирпич, как был до этого нужен тот гвоздь в скамейке… Может быть, с ним вам будет лучше… Впрочем, той ветви теории гармонии, которая имеет дело с падающими кирпичами, безопаснее не касаться…
В обществе же не идеальном полиция должна, по мнению сторонников упомянутой теории, стоять на страже законных интересов граждан, бдительно храня и стойко защищая… Одной из основных предпосылок, принимаемых здесь без доказательств, является утверждение, что полицейские сами по себе являются рыцарями без страха и упрека, волшебным образом перенесенными из совершенного общества в наш мир. Предположение это ни на чем, в общем-то, не основано, но ведь — согласно теореме Гёделя — некоторые аксиомы недоказуемы в принципе. Так что всякий раз, когда выясняется, что «без страха и упрека» на деле оказалось ближе к «без стыда и совести», последователи теории порядка и гармонии чувствуют благородный гнев с изрядной долей изумления.
Но оставим в покое теорию гармонии. Полицейских, равно как и большинство вопросов, связанных с функционированием современного демократического общества, лучше рассматривать с позиции теории хаоса. Ибо хаос — это то самое явление, в центре которого вы скорее всего можете рассчитывать найти полицейского или — в более общем случае — государственного чиновника. Полицейские, утверждают сторонники теории хаоса, это те же люди, но в форме. Все их комплексы, берущие начало от комплексов нашего общего с полицейскими предка, борющегося за доминирующее положение на ветке, усилены относительной безнаказанностью, предоставляемой формой и табельным оружием.
Полицейский или государственный чиновник не служит обществу, нет! Он служит самому себе, точнее — своим амбициям. Если общество устроено хорошо, читай — демократически, то, потакая своим амбициям, чиновник хоть немножко, но делает дело. Иначе он просто занимает место, получает зарплату и колотит табельным оружием ни в чем не повинных обывателей. По почкам.
К чему мы завели этот разговор? К вопросу о безнаказанности, точнее — об особом статусе полицейских. Хочешь парковаться на перекрестке — нет проблем. Хочешь ехать по встречной полосе? Хочешь превышать скорость? Включи сирену и жми на газ. Что может случиться?
Нет более опасной иллюзии, чем иллюзия неуязвимости.
* * *
Не будет большим преувеличением сказать, что на сирену Эй-Ай было наплевать. В изученных ими от корки до корки правилах дорожного движения говорилось, что каждый водитель обязан… — и так далее. Про полицию там упоминалось, что им надо уступать дорогу, однако ни прямо, ни между строк не было сказано, что полицейские машины или кавалькады, как в данном случае, могут ездить — даже с сиренами — превышая скорость и по встречной полосе.
Это было волнующее, сказочное, ни с чем не сравнимое ощущение! Люк наслаждался, и вместе с ним наслаждались его друзья — электронные друзья, Эй-Ай то есть. Люди же сидели за пультами, вцепившись в подлокотники своих кресел и не смея даже закрыть глаза. Гонки на броневиках, безусловно, пошли киберам на пользу.
Машина вильнула, уходя в сторону от летящего на нее «в лоб» полицейского «форда», и накренилась, продолжая движение на двух колесах. Люк выстрелил в синее небо, и лобовое стекло его машины разлетелось на тысячу кусочков — подпрограмма тактического планирования предложила удалить возможный источник проблем. Полицейская же машина, которой управлял человек, предпочитающий смотреть бейсбол, вместо того чтобы гонять на компьютерном симуляторе по «дороге смерти», вылетела с дороги, проехала какое-то время по горному склону слева, затем вновь оказалась на шоссе, но уже на боку. Далее в нее врезалась шедшая за ней следом машина, и «форд» завертелся, словно установленный на дороге турникет.
«Крайслер-полет» тяжело опустился на четыре колеса и снова вильнул — на этот раз в другую сторону. Люк выстрелил, пробив шину идущей на него машине, водитель которой с перепугу решил вместо тормозов использовать клаксон и снова поставил автомобиль на два колеса, уводя его от столкновения. Машина с пробитым колесом финишировала в придорожных кустах, а та, с которой разминулся «крайслер», добавила оборотов «турникету» и тоже оказалась в кювете.
— Я начинаю понимать, что люди называют эротикой, — заметила Кира. — Я также понимаю, почему они перестают заниматься этим в старости.
— Да, это может стать опасно.
Следующие две машины шарахнулись в стороны и закончили свое существование как машины, превратившись в металлолом и уничтожив по пути две придорожные сосенки.
— Люди не пострадали.
— Да, эти машины имеют хорошие системы безопасности.
— Лобовое столкновение. Избежать не удается.
— Взорви левую амортизационную опору.
— Согласен.
Левый гидравлический цилиндр последней машины в кавалькаде взорвался, выстрелив автомобиль вверх и вправо, и «крайслер» пронесся под ним, переехав через остатки левого переднего колеса.
— Поврежден двигатель.
— Тормози.
— Тормоза не работают.
— Что ты чувствуешь? — с интересом спросила Кира.
— Восторг! — Люк передал остальным членам четверки параметры узловых элементов своей нейристорной сети и понесся дальше, туда, где визжали тормоза отставших от полиции машин «скорой помощи».
— Мы, оглядываясь, видим лишь руины, — процитировала Кира взятую из Интернета строчку.
Парой минут позже посторонний наблюдатель мог видеть необычную картину — по шоссе летел дымящийся и теряющий куски обшивки «крайслер-полет», исполненный в варианте «кабриолет без двери, лобового стекла, бампера и крышки капота», а за ним, завывая сиренами, мчались машины службы «скорой помощи». Оставшиеся без средств передвижения полицейские выкинули врачей из машин и бросились в погоню…
— Двигатель горит. Предлагаю покинуть машину.
— Согласен.
«Крайслер» вильнул последний раз, и кусок столба, который Боб выпустил наконец-то из своих объятий, покатился под колеса первому из четырех автомобилей «скорой помощи». Тот вильнул и врезался в то самое дерево на берегу озера, где чуть раньше погибла гнавшаяся за «зазнайкой» полицейская машина. С обрубком столба столкнулась вторая машина и пошла юзом, а третья, пытаясь избежать столкновения, ушла с шоссе и врезалась в первую. Четвертая «скорая помощь» финишировала в кювете без повреждений.
— Прыгаю.
«Крайслер» взлетел с трамплина, повторяя знакомую по первой поездке траекторию, и рухнул в озеро.
— Сработал воздушный мешок.
Мешок опал, вспоротый лазерным лучом, и началась последняя фаза спасательной операции. Стоящие на берегу полицейские наблюдали, как из тонущей машины выплыл со скоростью добрых двадцать километров в час Боб Браун (прикрытый чехлом от сиденья, чтобы затруднить опознание) и ногами вперед заскользил к дальнему берегу озера, оставляя за собой пенистый бурун. Притаившийся на горном склоне Мак был готов сбивать пули и вообще — сражаться, но полицейские не стали открывать огня. Теперь, когда «крайслер» затонул и смолк наконец грохот классической музыки, они вертели головами, пытаясь понять, откуда доносится флейта.
Назад: Глава 17
Дальше: КНИГА ВТОРАЯ ЛЕГИОНЕРЫ