38

Энни надоело быть статисткой в творящемся вокруг нее бедламе. Всю жизнь она не хотела зависеть ни от кого и всегда от кого-нибудь зависела. Бунтарская ее натура смогла найти выход только в революционной борьбе и партизанской войне. Но и здесь ей не суждено было ощутить прелести полной свободы. Ее постоянно опекали. Сначала это были старшие братья, потом присоединился командир отряда, и даже потом, когда все они погибли, ей не дали ни шагу сделать самостоятельно. Сразу после смерти братьев в перестрелке с агентами тайной полиции она оказалась в объятиях Космобезопасности. Ее взяли за руку и отвели к самому большому начальнику, который, в свою очередь, вызвался стать ее опекуном. Энни была против, но как сказать «нет» шефу такой могучей организации?

Разговор был примерно таким:

— Вас зовут Энни Ли? — Савичев с искренним сочувствием смотрел на девушку.

Энни, не без удивления, не ощутила на себе скользкого, оценивающего взгляда, к каким она успела привыкнуть за время войны.

— Меня все зовут полковником Савичевым. Я думаю, что мне не нужно рассказывать о себе. Простите за невольную рисовку, но личность я довольно известная.

— Меня зовут Энни Ли, и я думаю, это вам тоже хорошо известно.

Полковник ответил мудрой улыбкой, показав, что оценил юмор собеседницы.

— Надеюсь, мои люди не доставили вам неудобств?

— Они спасли меня от ареста, за последствия которого можно было бы поручиться. — Энни невольно переняла манеру разговора полковника, хотя она была чужда ее простому языку.

— К сожалению, они немного опоздали, иначе ваши братья также почтили бы меня своим присутствием.

Энни понадобилось некоторое время, чтобы переварить фразу.

— Я думаю, это было сделано намеренно.

— Ого! Вы обвиняете меня в нерадивости?

Энни смутилась, но все же кивнула.

— Оставайтесь при своем мнении, я не намерен ни спорить с вами, ни оправдываться.

Энни вспомнила, как прямо на улице на них напали шесть или семь человек, до этой секунды ничем не отличавшиеся от остальных прохожих. Тайная полиция всегда старалась брать не умением, а числом. Но в этот раз они просчитались. Умудренные горьким опытом партизаны умели проносить оружие через любые таможенные рогатки, да и в рукопашном бою стоили немало. В первый момент могло показаться, что нападающие способны одержать быструю победу, но уже через минуту три бездыханных тела валялись на тротуаре, а Энни вместе с обоими своими братьями уходила невредимой. Однако полицейские не оставили надежды задержать их. Началась долгая и совсем не динамичная погоня, попытки скрыться, смены машин, засады ничего не изменили. Наконец партизаны совершили ошибку.

Они оказались на крыше высотного здания. Уйти было просто невозможно. Конечно, они могли довольно долго удерживать противника на почтительном расстоянии, но это продолжалось бы только до того момента, когда от спячки очнутся местные правоохранительные органы. Как это уже не однажды бывало, местная полиция захватит всех — и правых, и виноватых, а потом будет разбираться. После недолгих препирательств между представителями спецслужб на основании постановления имперского прокурора партизан выдадут тайной полиции и всех вместе выдворят за пределы планеты.

А тем временем к врагам прибывало подкрепление. Лев, организовавший операцию, знал, с кем имеет дело. Агентов было трудно сосчитать, а они все прибывали и прибывали. На соседних крышах появились снайперы, в небе зависли катера, готовые выбросить десант прямо на головы партизан. Стрельбу на какое-то время прекратили — агенты тайной полиции были в штатском, и немудрено было ошибиться.

Энни с братьями затаилась среди труб вентиляции, кондиционеров и каких-то еще небольших сооружений, как правило, заполняющих значительное пространство крыши. О том, чтобы уйти незамеченными, не могло идти и речи.

— Почему они не стреляют? — спросила Энни.

— Похоже, что у них есть приказ взять нас живьем.

Энни содрогнулась. Она знала, что ожидает пленника тайной полиции. Совсем недавно им удалось захватить тюрьму, и груды изувеченных мертвых тел надолго врезались в память девушки.

— Уж лучше смерть! — сказала она.

— Да? А кто получит деньги по этому билету? На десять миллионов мы сможем закупить столько оружия, что империя рухнет через сутки. Нам нельзя погибать.

— Они не дадут нам уйти.

— А мы и не будем их спрашивать.

— Ты рассчитываешь пробиться сквозь роту карателей?

— Кто сказал «пробиваться»? — подвинулся к ним средний брат. — Мы уйдем без шума. — И, обращаясь к старшему, добавил: — Готово!

Как оказалось, он сумел открыть лифтовую шахту и даже вызвал лифт, крыша которого была видна в пяти метрах ниже.

— Ты — первая, — подтолкнул он сестру.

— А вы?

— Когда это мы надолго расставались? — рассмеялся старший брат.

— Нам тебя еще надо замуж выдать, — добавил средний. — Давай! Они, похоже, что-то надумали!

— На-ка! — Старший протянул Энни небольшое портмоне, в котором хранилась главная ценность, ради которой и была затеяна вся эта рискованная экспедиция. — Пусть пока побудет у тебя, — ответил он на вопросительный взгляд сестры. — Береги его, это и твое приданое… А теперь — давай.

Энни скользнула в узкую щель и, сползая как поршень по пыльным, полированным стенам, не удержалась на последнем этапе, упала с высоты трех метров в самую гущу непонятных тяг и блоков, торчащих из крыши. От боли потемнело в глазах, но она сумела подавить крик.

Сверху не доносилось ни звука — оружие диверсантов, как правило, снабжено системами шумоподавления. Но по теням, мелькающим в разобранном проеме, можно было понять, что наверху началось интенсивное движение.

Она сжала кулачки, мысленно упрашивая братьев поторопиться, и вдруг поняла, что они не придут. Они с самого начала знали, что им не уйти. И поэтому постарались спасти хотя бы ее. Только теперь Энни поняла, почему ей отдали билет, который было велено хранить как собственную жизнь. Постигла она теперь и то, что ни одному из них не пролезть по этому узкому ходу.

Превозмогая боль от ушибов, она встала на ноги и попыталась дотянуться до нижнего обреза вентиляционной шахты. Она хотела вернуться и погибнуть вместе с братьями. Но в этот момент лифт стремительно ушел у нее из-под ног. Система предусматривала безопасность только для пассажиров, находящихся в кабине, а не на крыше. Поэтому кабина с головокружительной скоростью понеслась вниз, словно поддерживающие ее ролики отлетели в стороны, предоставив ей возможность свободного полета.

Энни на несколько секунд оказалась в невесомости. Свистящий вокруг поток воздуха срывал клочьями пыль со стенок шахты и кружил, вплетая девушке в волосы…

В сознание ее привел незнакомый человек. Он так участливо смотрел в глаза, что Энни невольно прониклась доверием к нему. На попытку как-нибудь выразить ему свою благодарность он приложил палец к губам и указал глазами на серый бетонный потолок.

Над их головами раздавались гулкие шаги. Этажом выше передвигались во множестве люди в тяжелой обуви. Похоже было, что отработанный сценарий продолжал действовать: на шум явился отряд местной полиции, и теперь всех участников драмы, за исключением Энни и ее спасителя, поведут в участок.

Они отсиживались в подвале до рассвета. Несколько раз в непосредственной близости от беглецов проходили полицейские, но обнаружить их не смогли. А потом незнакомец отвез Энни в космопорт, и очень скоро они были на борту крейсера, принадлежащего Космобезопас-ности.

— Итак, — продолжал Савичев, выдергивая девушку из власти воспоминаний, — я хочу сделать вам деловое предложение.

— Замуж возьмете за себя? — горько усмехнулась она.

— О, женщины! — расхохотался полковник. — Нет, разумеется, нет. Я предлагаю вам свою помощь.

— Вернете меня на историческую родину?

— Ну откуда в вас столько недоверия!

— У меня были хорошие учителя.

— Прекрасно! Тогда я раскрою вам свои карты.

— Что, простите? — не поняла Энни. Савичев вспомнил, что на планете Грай не играют в азартные игры в общепринятом понятии.

— Извините. Это идиома. Я намерен раскрыть вам свои планы. Надеюсь, вы умеете хранить тайны? Тем более что они касаются не только вас лично, но и всего вашего движения.

— Хорошо, я постараюсь.

— Это в ваших интересах. Так вот, милая девушка, как командующий силами космической безопасности в этом секторе я живо заинтересован в стабилизации обстановки. Главной помехой является ваша планета.

Энни напряженно подвинулась вперед.

— Точнее, императорские амбиции, распространяющиеся все дальше и дальше. Поэтому я намерен оказать вам помощь в достижении ваших целей.

— То есть вы хотите помочь нашим?

— Да, именно «вашим». Но, как вы понимаете, я не могу делать это открыто, не рискуя быть обвиненным во вмешательстве во внутренние дела планеты.

Энни с умным видом кивнула, хотя понимала полковника через слово.

— Поэтому, — продолжал полковник, — я не только не стану чинить препятствий на вашем пути, но и окажу посильную помощь.

— Какую помощь? — Энни уловила только последнее слово.

— Поскольку ваши спутники на данный момент недоступны…

— Братья, — поправила девушка.

— Да, братья. Они скорее всего еще живы, но мы не знаем, где они. Так вот! Ждать их освобождения вам некогда — розыгрыш лотерейных билетов начинается через пару дней, — я предоставлю вам своих людей.

— Подставите своих шпионов? — усмехнулась Энни.

— Нет, это просто хорошие ребята, но сейчас они на мели и за небольшую плату, я думаю, согласятся быть вашими телохранителями.

— Наемники?

— Да, но в наилучшем смысле этого слова.

— Черт с вами, мне некуда деваться.

Вот так Энни встретилась со своими спутниками.

Захваченный ею бот медленно плыл над лесом. Энни не могла определиться с тем, куда ей двигаться дальше. После того как ее захватили в льняном поле, она успела услышать о стольких убийствах, что теперь не была уверена в том, что хоть кто-нибудь остался в живых.