Гор стоял на берегу все еще пенящегося, грязного после шторма моря.

Он уже научился не думать о том, что таит в себе вода и воздух этой планеты. Он даже мог теперь наслаждаться ее своеобразной скупой красотой.

И еще он научился не думать о собственных потерях. Не думать о близких. Не думать он Нейле…

Ведь солнце осталось солнцем, небо – небом, и множество людей по-прежнему хотят прожить счастливо свою недолгую жизнь, не подозревая, насколько ничтожную ценность она представляет – что для костных экспериментаторов над ними, что для бесстрашных борцов за свободу всего остального человечества…

Этот восход ничем не хуже, чем восход над потерянной навсегда Плаценой. Правда, никто не работал специально над его красотой, придавая прозрачность и приятный оттенок небу, береговой линии – изящество и отточенность, а волнам – искусную хаотичность для утонченности восприятия. Все здесь брошено на произвол природы.

Может, это и к лучшему.

Ведь если никто до сих пор не взялся за переустройство этого мира, значит, он, Гор, будет первым, кто примет на него все права.

Гор отвел взгляд чуть в сторону. Там склонялся к горизонту тонкий серп Базы. Вот еще одно место, где считают, будто бы имеют право вмешиваться в земную жизнь. Что ж, придется доказать этим ребятам, что они не правы. А главное – что там, на огромной высоте, спрятавшись от искусственно ослабляемых технологий землян, они зря наслаждаются собственной безнаказанностью.

За все приходится платить.

Гор жестоко заплатил за свою любовь. А кто-то заплатит за излишнее любопытство…

Раздался тихий перестук прибрежной гальки. Подошел Мах.

– Мы нашли их, – сказал он. – Новая панель Зига работает, как надо!

– Сколько их? – спросил Гор.

– Сотни, если не тысячи. Кластеры не успевают обрабатывать информацию. Похоже, что теперь мы действительны не одни.

– Это здорово…

– Да, здорово. Только… Только как-то страшно…

Гор удивленно взглянул на Маха.

– Тебе страшно, Михей? – он почему-то назвал Маха старым земным именем. – Это на тебя не похоже…

– Ты не так меня понял, Гордей, – криво улыбнувшись, покачал головой Мах. – Я просто хотел сказать: если вокруг нас тысячи только прозревших, то выходит, на Земле скрывают…

– …миллионы Обреченных! – пораженно воскликнул Гор.

Некоторое время они помолчали, переваривая эти жутковатые цифры. Наконец, Мах негромко произнес:

– Ты знаешь, Зиг предположил, что на Земле вообще никогда не производилось специального заселения. Земля – вовсе не часть Конкисты, как остальные Миры Конгломерата. Это с самого начала была тюрьма. Место для Обреченных на медленное умирание…

Гора передернуло.

– Но несколько миллиардов человек…

– Помнишь, что нам говорили в Россыпи? Конгломерат прогнил насквозь. Некоторые недовольные летят в Вольные миры. А что делать с остальными, у кого нет возможности для бегства?

– Думаешь, их всех – сюда?…

– Думаю, что немалая часть краткоживущих – это просто лишенные памяти Обреченные.

– Но… Как на Земле не догадываются об этом?

– Зиг говорит, что догадываются. Разговоры, слухи, газеты, телепередачи и даже клубы, посвященные изучению всякого… аномального. Но Поджигатели делают все, чтобы истории о пришельцах из иных миров вызывали только раздражение и смех. База отлично контролирует общественное мнение…

Гор покачал головой.

Слишком много проблем. Слишком много для той роли, которую он на себя взял.

Роль Лидера оказалась самой трудной. Куда труднее роли Героя. Ведь она обременена не только искусно воссозданной Мимом маской – но еще и самым настоящим, ощутимым каждой клеточкой тела грузом ответственности.

И ноша эта была тяжкой…

Над головой раздалось низкое гудение. В сторону моря скользнула пузатая тень четырехмоторного винтового самолета.

– Противолодочный, – пробормотал Мах. – Здесь неподалеку начинаются морские учения… Как их там… «Морской бриз»? «Морской шторм?…»

– Тебе не кажется это странным? – произнес Гор. – Едва мы стали осваиваться на Земле, вокруг сразу же началась вся эта возня…

– Кажется, – кивнул Мах. – Боюсь, наше убежище не столь надежно. Кто-то знает о нем или, по крайней мере, догадывается. Тот, у кого есть влияние на политиков, армию…

– Поджигатели? – произнес Гор.

– Видишь, ты сам ответил на свой вопрос.

– Ладно, – сказал Гор. – Пошли к остальным…

…Зиг и раньше поражал воображение Гора своей удивительной предусмотрительностью. Но когда оказалось, что у Зига на Земле есть еще одно, запасное убежище, оставалось только развести руками.

– А почему же мы тогда прятались в каком-то ржавом корабле? – справедливо возмущался Мах

– Но ведь нас могли поймать и вернуть обратно – в Точку невозвращения, – пожимал плечами Зиг, протирая свои толстые очки. – Тогда бы я снова, через некоторое время вернул себе память. Зачем раскрывать сразу все карты?

– Так у тебе здесь, наверняка, еще что-то припрятано – кроме того, о чем мы уже знаем? – предположил Гор.

– Все может быть, – уклончиво ответил Зиг. – Но это не имеет отношения к делу. Разве здесь – плохое укрытие?

Укрытие, местонахождение которого Зиг раскрыл перед самым подлетом к Земле, действительно, было неплохим. Более того – оно было куда более масштабным, чем тот, раскрытый уже подвальчик под маленьким домом в прибрежном поселке.

Впрочем, и во втором случае Зиг тяготел к морю. Новое убежище было спрятано под морским дном. Зиг снова не смог объяснить, кто и как его построил, ссылаясь на намеренно устроенные провалы памяти.

Так или иначе, от потенциального противника обширные, выплавленные в скале катакомбы были отделены десятью метрами мутноватой черноморской воды. Призрачная труба лифта выстреливала на поверхность стремящихся подышать свежим воздухом или же сразу – резиновую лодку с ошалевшими гребцами – и так же стремительно утягивала желающих вернуться на дно морское.

До берега в этом месте было метров сто пятьдесят, а потому добираться вплавь до невидимого щупальца было не очень удобно. Впрочем, имелся и нормальный выход через замаскированную в скале дверь.

Этот подводный бункер Зиг любовно окрестил Гротом. Здесь можно отсиживаться бесконечно долго, надежно укрываясь от Поджигателей, замаскированных Мусорщиков и прочих напастей.

Но Гор рассматривал Грот всего лишь, как временное убежище. У Лидера, осваивающего его тело и разум, были далеко идущие планы.

…Гор сидел посреди зала за широким столом, уставленным компьютерными мониторами. Зиг справедливо решил воспользоваться опытом Поджигателей – максимально использовать местные, земные ресурсы. И хотя примитивные технологии доставляли массу неудобств, бесконечные банковские счета Зига позволяли брать количеством.

Сейчас на мониторах Гор видел метки всех найденных хитроумными приборами прозревших. По всему выходило, что на Земле начиналась какая-то эпидемии «прозревания». И этим следовало пользоваться.

Вчера Мах доставил сюда первую партию прозревших. И теперь трое испуганных людей стояли перед ним, переминаясь с ноги на ногу и, видимо, ожидая новых неприятностей на свою голову. Одеты они были разношерстно, но в целом прилично. Видимо, природное трудолюбие позволяло им найти средства к существованию.

Острым взглядом Гор сразу увидел в этих несчастных своих братьев по Линии: все трое были Темными.

– Меня не интересует, по какой причине вы оказались в Точке невозвращения, – сказал Гор особым, чеканным голосом Лидера. – Меня интересует только – хотите ли вы вновь стать безмозглыми краткоживущими либо – обрести новую цель в жизни?

Все трое переглянулись.

– Мы не понимаем вас, – робко сказал долговязый длинноволосый мужчина. – И ваш друг – Сильный – объяснял непонятно. Я сам – из Промышленной Ветви. У себя на Каче я был строителем. И здесь, когда ко мне вернулась память, я оказался на стройке. Для меня мало, что изменилось. Только я знаю – жить мне осталось не так много. Вот если бы я вернулся на Качу…

– Вы действительно ничего не понимаете, – сказал Гор. – Вы стали краткоживущим – это факт. При этом среди местных вы все равно будете считаться долгожителями. Что, впрочем, не важно. Важно то, что вы никогда не вернетесь в родные миры. Ведь там вы – преступники. Как вы себе представляете возвращение?

Прозревшие нерешительно топтались на месте. Им нечего сказать, и в глазах у них лишь страх и бесконечная тоска. Гор почувствовал к ним жалость: узнал в них недавнего себя – такого же растерянного и подавленного…

– Послушайте, – сказал Гор чуть мягче. – Я пытался вернуться в миры Конгломерата. Там нас не ждут, поверьте!

– Что ж, останемся здесь, – легко согласился одутловатый, начинающий лысеть мужичонка в потертом пиджачке. – Честно говоря, я уже и привык. Вернусь в свой РЭП…

– Вы дослушайте до конца, – проговорил Гор. – Я предлагаю вам борьбу! Настоящую борьбу за свое собственное место под солнцем! Свои Миры надо вернуть силой – иначе те, кто вас отправил сюда повторят все с начала… У нас пока мало возможностей. Но если все прозревшие объединятся…

– Мы ведь всего-навсего Темные, – жалко улыбнулся мужичонка. – Как мы будем бороться с Мусорщиками, Санитарами? Нет, я лучше вернусь в свой РЭП. Скоро отопительный сезон начнется…

– И будешь ждать, пока не явится какой-нибудь Поджигатель, чтобы ускорить твое жалкое существование?! – вспыхнул Гор.

– А может, и не явится, – глядя в пол, тихо проговорил мужичонка. – Я человек маленький, веду себя тихо, не болтаю лишнего…

– И, пожалуй, я вернусь на стройку, – сказал долговязый. – Меня все равно, как бы нет – я гостарбайтер, никто. Кому я нужен?

Гор почувствовал, что аргументы его ничтожны. Как доказать кроту, что он должен летать? Как заставить Грязного сражаться с Сильным?

Видимо, он слишком оптимистично смотрел на вещи…

– А я пойду с вами, – проговорил третий – пухлый и бледный парень, совсем не воинственного вида… – Мне всегда было противно, что я родился и умру в своей Линии. Я всегда хотел посмотреть на другие Миры, но в Ветви Рудокопов это не принято…

– Мы же договорились, – пробормотал мужичонка в пиджаке.

– А плевать я хотел! – воскликнул парень и нелепо, но с чувством сжал белые пухлые кулаки. – Не хочу больше в штольню! Дайте мне этот… как его… из там чего стреляют?

– Как звать тебя, герой? – совершенно серьезно спросил Гор.

– Кирилл… Нет! Кик! – запальчиво крикнул парень. – Кик – вот мое настоящее имя!

… – Процент готовых встать на нашу сторону прозревших из числа Темных ничтожен, – глядя в монитор, говорил Мах. – Зато бывшие Сильные – все, стопроцентно!

Последние слова Мах произнес с гордостью.

– Уж не хочешь ли ты ввести у нас в компании Линейную структуру? – усмехнулся Гор.

– Нет, что ты… – смутился Мах. – Это я так, для полноты информации сказал…

– Для еще большей полноты информации добавлю, – произнес Зиг. – Из бывших Мудрых – на сегодняшний день всего трое. Трое – прозревших и тут же вставших на нашу сторону. И это странно… Неужели так мало Мудрых нарушали Статут и получали Воздаяние?

– Думаю, дело не столько в самом нарушении, сколько в умении уйти от Воздаяния, – усмехнулся Мах. – На то ведь они и Мудрые. И в этом смысле ты, Зиг, не на высоте.

– Что ты хочешь этим сказать, Мах? – нахмурился Зиг, и очки его свирепо съехали к переносице…

– Это просто грубый армейский юмор, – примирительно сказал Гор. – Маха испортила местная служба.

– А то я уж подумал, что меня пытались назвать дураком… – пропыхтел Зиг.

Мах только лишь усмехнулся: он ничего не имел против приятеля, но позлить Эстета, почему-то всегда доставляло ему удовольствие.

– Итак, давайте подведем предварительные итоги вербовки, – сказал Гор. – Что мы из себя представляем на сегодняшний день?

Спонтанный план Гора Мах окрестил вербовкой. По сути, так оно и было: Гор повторял то, что пытался проделать с ним когда-то его ненавистный враг – Поджигатель.

Только в отличие от него, отказавшихся не уничтожали. Мах волновался, что отпущенные на свободу прозревшие могут стать проблемой. С этим Гор не спорил. И Мах попросил Зига сотворить что-либо с памятью «отказников».

Но Зиг с негодованием отмел это предложение. У бывшего Эстета были собственные принципы. Маху не оставалось ничего, кроме как мрачно и терпеливо ждать удара исподтишка. О чем он бурчал при каждом удобном случае.

Мах глянул в какую-то распечатку и сказал:

– Сегодня мы – это около двухсот Сильных, десятка три Темных и четверо Мудрых, включая Зига…

Зиг возмущенно крякнул.

– Что характерно, – продолжил Мах. – Ни одного Летуна, ни одного Безмолвного…

– Летуны долго не живут вне кораблей, ты это знаешь, Мах, – желчно сказал Зиг. – Мудрых мало – но это действительно стоящие люди, поверьте мне…

– Наша интеллектуальная мощь, – сказал Гор, чтобы справедливо подбодрить приятеля.

– Именно, – согласился Зиг. – И между прочим, один из них – Педант.

– Что?!

– Неужели?

– Вот именно, – прищурился Зиг. – Мы еще не восстановили все тонкие слои его памяти, но, возможно, скоро покажется интересная картина…

– Если это действительно Педант, – произнес Мах, с которого будто сдернули пелену насмешливости, – он должен быть вхож в высшие политические круги Конгломерата…

– Несомненно, – важно кивнул Зиг. – В этом смысле его память сильно пострадала. Но мы работаем над восстановлением.

– Подобная информация может пригодиться, – задумался Гор. – Высшая политика Конгломерата… Страшные дебри. Но кто его знает…

– Я знаю одно, – сказал Мах. – Педанта будут искать Поджигатели. И перероют всю Землю, если надо. Кстати, мне совсем не нравятся военные маневры у нас над головой.

– Думаешь, это как-то связано с вербовкой? – проговорил Гор.

– Я думаю, что этот чертов Рогги Бур решил тебя достать, Гор, – сказал Мах. – Ты уж прости меня, брат…

– Все верно, – кивнул Гор. – Я не понимаю этого человека… Почему его игрушка не убила тогда меня? Почему… Нейла…

Гор замолчал.

Мах поерзал на стуле и произнес через силу:

– Мне кажется, он не просто Поджигатель. Он псих. Маньяк. Ему нравится причинять тебе боль. Помнишь тогда – когда мы бежали из того ржавого корабля на берегу, – он долго оттягивал удовольствие прикончить нас. Правда, из-за этого и просчитался. Думаю, ты ему нравишься…

– Что?! – Гор вскочил, опрокинув кресло.

Его шатало от ярости: он был готов броситься на Маха, осмелившегося произнести в его адрес столь грязные слова…

Мах недоуменно посмотрел на Гора, замахал руками:

– Что? Гор, нет, ты меня неправильно понял! Ты ему нравишься как враг! Знаешь, что такое для Сильного – обрести настоящего врага?

– Откуда мне знать?! – зло бросил Гор, поднимая упавшее кресло. – Все эти ваши Кодексы, ритуальные убийства и другие мерзкие штуки…

– Да, – произнес Мах. – Это действительно должно казаться странным для других Линий. Но ведь и смиренное трудолюбие Темных, у меня всегда вызывало оторопь. Доведение до совершенства удара киркой или виртуозное владение резкой металла…

– Я тебя понял Мах, прости, – примирительно сказал Гор.

Ему стало стыдно за этот всплеск начальственного гнева – чего-то незнакомого раньше, странного и даже мерзкого. Быть Лидером непросто, очень непросто. И лучше к вечеру эту маску снимать. Она очень прилипчива…

– Так о чем это я? – нахмурился Мах. – Ага… Ты, Гор – теперь его враг. Враг настоящий. Ведь ты показал ему реальную силу при личной схватке. И просто убить тебя – это показать неуважение и врагу, и самому себе. Ты понимаешь?

– Не очень, – признался Гор.

Мах оживился и заговорил быстрее, страстнее:

– Этой вражде должны быть принесены жертвы, понимаешь? И чем больше жертвы – тем ценнее будет и твоя смерть. Это противостояние имеет логическое развитие. И свою высшую точку, точку накала ненависти, жажды убийства и удовлетворения смертью…

– Что это еще за чертова точка такая?!

– В идеале – это война…

В наступившей тишине Гор пронзительно смотрел на Маха, пытаясь понять – серьезно ли он говорит обо всем об этом. Мах выглядел совершенно серьезным. Он вдруг стал бледен и вроде бы даже осунулся. Он свято верил в сказанное.

Это было его личное откровение.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что этот Рогги Бур, этот кровавый мясник, называющий себя Поджигателем, просто помогает нам создавать свою собственную армию? – проговорил Гор.

– Во всяком случае, он не препятствует тебе до поры до времени, Гор, – произнес Мах. – Может, конечно, это только лишь моя паранойя. А может, Поджигатель хочет, чтобы вокруг тебя стало как можно больше единомышленников. Уничтожив их, он многократно уничтожит тебя – а это величайшее наслаждение… Прости, но это древнее поверье Сильных. Оно запрещено Кодексом. Но другое поверье заставляет Сильных идти против любых запретов. Именно этим они и сильны.

– И что же делать? – растерянно произнес Зиг.

– Будем делать то, что считаем нужным, – отрезал Гор. – Пусть даже ты прав, Мах. Тогда наша цель – насладиться смертью всех, кто станет рядом с Поджигателем…

Гор не мог поверить в то, что произнес подобные слова. Но Мах ободряюще улыбнулся ему:

– Правильно, Гор. Мы покажем этому ублюдку то, что он хочет увидеть. И он захлебнется зрелищем…

Рогги Бур наслаждался новым ощущением – ощущением безграничной власти над окружающими. Он был хорошо подготовлен к тому, чтобы направить свою новую силу в правильном направлении. Его Линейная сущность – сущность Поджигателя – пела в нем, наполняя душу музыкой разрушения.

Мир вокруг внезапно изменил окраску, звуки поменяли тональность, и истина стала ясна, как хорошо очищенное небо Метрополии. И истина эта заключалась в следующем.

Он – избранный. Он особенный, не такой, как окружающие его Сильные, Мудрые и прочие клеточки огромного организма под названием Конгломерат.

Организм этот болен. И только он, Рогги Бур способен выходить его, вылечить – и… стать его хозяином. Конечно, в процессе лечения придется иссечь немало пораженных тканей. Но это ничего.

Он знает, что делать…

Иногда Поджигателю казалось, что все его чувства – всего лишь бред отравленного земной атмосферой сознания. Но он входил в кабинеты властителей этого мира – и парой небрежно брошенных фраз развязывал войны. А затем, заходя в другие кабинеты столь же легко прекращал бесполезно истребление человеческого материала. Кто его знает – может, этот Узел событий еще пригодится?

Когда он научится им пользоваться…

А сейчас много других дел…

Его личный враг… Презренный Мим… Вот он, словно на ладони – возится на морском бережку, считая, что надежно спрятался от его глаз. Рогги Бур мог бы раздавить его одним пальцем, коснувшись турели точечного испарителя на боевой площадке Базы… Но это лишено смысла и не доставит удовлетворения, достойного нанесенной обиде. Он, Поджигатель, стал слишком силен, чтобы поступить так просто. Он подождет, понаблюдает за этим шустрым тараканом, которому гораздо интереснее просто отрывать лапку за лапкой… И где-то в перспективе – с наслаждением пригвоздить тяжелой подошвой к полу…

А пока назрели куда более насущные проблемы.

Стать первым куратором Базы из числа Сильных оказалось совсем несложно. Достаточно было убедить пару Стратегов из Метрополии в том, что База вместе с Землей находится под угрозой удара извне.

И это было правдой: участие Рогги Бура в битве, героическая победа и чудесное спасение стали отличными козырями в дальнейшей игре.

Его авторитет рос. Но этого было мало.

Ему нужна была власть.

Не было более удачного момента, чем начало противостояния Конгломерата и дерзкой мятежной Россыпи. Самым замечательным обстоятельством во всем этом было до смешного удачное совпадение интересов Поджигателя и повстанцев.

И ему, и слишком много возомнившим о себе Эстетам-отступникам был нужен хаос.

Хаос… Лучший инструмент для достижения власти. Безвременье, в котором, словно во внепространственном прыжке никчемный клерк может во мгновение ока допрыгнуть до самой верхней ступеньки в пирамиде власти, а всесильные Созерцатели (кто они вообще такие, эти Созерцатели? Кто их видел? Кто с ними, вообще, разговаривал? О чем?), даже они – могут в секунду превратиться в пыль, в ничто. И никто этого даже не заметит – настолько все будут увлечены разрушением и спасением собственных драгоценных шкур…

Славная Ветвь Поджигателей научила его пользоваться такими моментами. Его люди уже сеют ненависть к отступникам в рядах Сильных. Его агенты подстегивают Россыпь скорее начать свое разрушительное движение.

Но главное – он должен побудить и одну, и другую сторону начать совершать ошибки. О, как это прекрасно: одна, удачная ошибка влечет за собой другую, та – следующую… И словно в смешной забаве краткоживущих тысячи костяшек домино обрушиваясь, друг на друга, несут во все стороны эстафету провалов, неудач и катастроф.

А ему, тайному дирижеру грандиозной симфонии хаоса останется только вовремя вставлять красивые нотки в раскаты вселенского взрыва…

Рогги Бур рассмеялся своим мыслям. В действительности все было не так просто, как хотелось бы.

Однако с чего-то следовало начинать.

…На главном плацу Базы было объявлено торжественное построение. Обычно оно не касалось персонала из числа Мудрых, Темных, Безмолвных. Но сегодня особый случай: бывший куратор Кору-Зан передавал свои полномочия новому куратору Рогги Буру.

Идея обустроить все в особой торжественной манере была перенята Поджигателем у краткоживущих. Пусть Галактика привыкает: он принесет с собой много нового из маленького суетливого Узла событий. Подобные ритуалы должны войти в привычку: Поджигатель знает, как впечатываются в сознание массовые сцены. И он покажет им…

Рогги Бур внутренне расхохотался: неужели он сам стал немного похож на Мима? Иначе откуда в нем эта тяга к постановочным эффектам? Очевидно, не врут предания: ты всегда принимаешь в себя частичку своего врага…

…Рогги Бур медленно шел перед строем. Санитары стояли плотными зловещими рядами, прямо-таки излучая силу, нагоняя оторопь даже на него самого. Не смягчала впечатления даже включенная парадная цветовая гамма панцирей. На их фоне Мусорщики – гроза непокорных, карающий меч власти – смотрелись просто жалко.

Под лопаткой сладко посасывало: знакомое чувство опасности вперемешку с острейшим удовольствием.

Навстречу горделиво, вразвалочку, двигался Кору-Зан.

Этот кретин все еще считает построение простой формальностью. Он еще не успел познать разницу между формальностью и ритуалом….

– Почтенный Рогги Бур, – довольно вальяжно произнес Кору-Зан. – Ввиду распоряжения, поступившего из Метрополии, на мой взгляд, довольно странного, спонтанного и не вполне обоснованного, я передаю вам свои полномочия куратора Базы…

И Кору-Зан небрежно протянул Поджигателю небольшой, но массивный Куб Полномочий. Он словно демонстрировал, что для него, Эстета столь знатного клана, эти полномочия представляют не столь уж большую ценность.

В отдалении раздались смешки: это прочие Заны обсуждали преемственность института кураторства. Они не были Сильными, и считали, что вопросы поведения на плацу их мало касаются.

Рогги Бур чуть заметно улыбнулся, заложил руки за спину. На поясе звякнул клинок: это редкий случай, когда Поджигателя можно увидеть в форме, тем более – парадной. Рогги Бур медленно, не глядя на Куб, обошел Эстета по кругу, словно рассматривая его, как какое-нибудь экзотическое животное. Кору-Зан, несколько опешив, продолжал стоять с Кубом в вытянутой руке, пока та не онемела от усталости.

– Так, так… – громко сказал Рогги Бур.

Нет, это только показалось, что он повысил голос: просто заранее настроил усилитель звука – чтобы донести смысл собственной речи до каждого присутствующего.

– Так вы утверждаете, что распоряжение Метрополии не вполне обосновано? – произнес Поджигатель, и его слова разнеслись эхом по огромному залу.

Кору-Зан нервно пожал плечами:

– Какое это имеет значение – что я считаю? Забирайте Куб. Мне пора…

– Постойте, почтенный куратор! – насмешливо произнес Рогги Бур. – Ведь вы все еще куратор – пока не передали полномочия мне?

– Чего вы хотите? – злобно сверкнув глазами, спросил Кору-Зан.

Эстеты в отдалении возмущенно зароптали.

– Я хочу, чтобы вы поняли, за что вы оставляете пост, и почему ваше место занимаю я.

Кору-Зан промолчал, косясь на стоящего в отдалении, у элитной когорты Санитаров, Хирурга. Наблюдая за происходящим, тот неодобрительно хмурился. Стоявший рядом комендант был бледен и, казалось, не на шутку встревожен.

– А я объясню, – охотно произнес Рогги-Бур. – Вы выпустили с Земли опасных преступников, из-за которых в Конгломерате уже погибло множество людей всех Линий.

Строй Сильных чуть заметно качнулся.

– Вы допустили бессмысленную гибель отборной когорты Мусорщиков и полуфаланги Санитаров, присланных вам в помощь. Вы и только вы виновны в их бесславной смерти…

Ряды Сильных заволновались сильнее.

– По вашей вине База едва не была уничтожена. Вы просто наплевали на ее безопасность во имя собственных интересов. Если бы детонатор достиг Базы – всех их (Рогги Бур обвел широким жестом присутствующих) уже не было бы в живых. А главное – вы уничтожили бы важнейший объект Конгломерата – Землю!

Санитары и Мусорщики зароптали в строю – немыслимое дело! Но даже жесткий и непреклонный поборник дисциплины – Хирург – оставил это без внимания: он пристально смотрел на оратора и только на него.

– Но… Я ведь не виноват… – чуть слышно проговорил Кору-Зан. – Просто просто обстоятельства так сложились…

От былой спеси бывшего куратора не осталось и следа. Можно было выпроваживать его с позором. Но не того эффекта добивался Поджигатель.

Он поднял кулак в отливающей металлом перчатке и прокричал:

– И я, тот, кто с нынешнего момента обличен всей полнотой власти на Базе, я говорю: этот человек – ничтожная тварь, достойная только одного – немедленного и беспощадного ускорения!

Никто не успел опомниться, а Поджигатель уже выхватил из тонких ножен клинок – традиционное оружие Поджигателей, которое и существовало-то лишь для парадов.

Это была изящная и смертоносная «зажигалка».

Несколько коротких яростных взмахов – и несчастный Кору-Зан визжал, охваченный языками синего пламени. Еще пара секунд – и он осыпался на пол горсткой сухого пепла.

И из этого пепла Рогги Бур извлек Куб Полномочий – тот самый, который ему добровольно протягивал бывший куратор…

Но самым поразительным в этой картине было не это.

Самым удивительным было то, что происходило все это под громогласный одобрительный рев Сильных. Комендант тоже кричал «убей»! И даже Хирург смотрел на своих подчиненных с одобрением.

Скованные ужасом Эстеты посмотрели на то, что осталось от лидера их клана, подняли глаза на Поджигателя…

И вдруг зааплодировали.

Рогги Бур улыбался: ему нравились его новые возможности.

Все прошло, как надо.

Гор стоял на скале рядом с Махом и смотрел на водную гладь. Ее было не так просто разглядеть среди множества боевых кораблей, что заполонили пространство до самого горизонта. Странным образом корабли образовывали собой полукруг, центр которого находился где-то над глубоко запрятанным подводным Гротом. Над головой стрекотали противолодочные вертолеты. Вдалеке десантный корабль производил высадку бронетехники и пехоты.

Гор почувствовал странную духоту, хотя погода стояла довольно прохладная.

Кто-то смеялся над ним. Кто-то почти в открытую демонстрировал свою силу и пренебрежение…

Гор почувствовал злость. Лидер в нем требовал призвать наглеца к ответу, Мим отчаянно сопротивлялся, Герой прикидывал средства и возможности, с помощью которых можно было бы достать врага.

– Видал? – мрачно сказал Мах.

– Еще бы, – ответил Гор.

– Это Поджигатели. Издеваются над нами. Показывают свою силу. Щелкни кто-то из них пальцами, и Грот забросают глубинными бомбами. Или еще какую дрянь учинят – под самым благовидным предлогом…

– Только ведь они этого не делают…

– Видимо, не было приказа. Ждут.

Гор помолчал, прикусив губу. Надо отогнать ощущение мерзкой беспомощности и непонимания. Надо найти выход…

– Пора действовать, – сказал Гор.

– Нас еще слишком мало, – возразил Мах. – Что же нам – на эти корабли нападать?

– Землян трогать нельзя, – сказал Гор. – Их вообще надо беречь.

Мах неопределенно хмыкнул.

Гора вдруг осенила острая, пугающая мысль.

– Слушай, – произнес он. – Тебе все эти внезапные маневры ничего не напоминают?

– Что?

– Вся эта толчея кораблей, самолетов, бряцание оружием, новости по телевизору…

– Ну, не знаю. А что – по телевизору? Опять кое-кто напал на кое-кого, под знаменем демократии. И, как всегда, за собой оставил руины и горы трупов…

– Ну?!

– Постой… Нет, не понимаю.

– Земля – это Узел событий.

– Так… Ты хочешь сказать, что Россыпь…

– Да. Где-то там, на прекрасной и благополучной Второй Аорты клепают огромную армию, чтобы нести луч света в темное царство Конгломерата. Земля – это узелок, развязывать который будут по всей Галактике…

– Но… как это возможно?!

Мах явно нервничал, не в силах сопоставить столь грандиозно разнящиеся масштабы событий

– Этот вопрос не ко мне, – покачал голов Гор. – Я просто думаю, что скоро нашим врагам станет не до нас.

– Предлагаешь дождаться этого момента и…

– Предлагаю ускорить этот момент. Кто его знает – может нас не раздавили только потому, что момент не наступил.

– Гор, я не понимаю…

– Поверь, я – тоже. Я просто чувствую…

С легкой подачи Зига операцию окрестили «Чумой». Соответственно, отряды собранных для нее сил носили номерные названия: Чума-1, Чума-2 и так далее. Бойцов этих отрядов с мрачной иронией Гор именовал карателями.

При этом никакого особо выдающегося оружия у карателей не могло быть по определению.

Были только баллоны высокого давления, в каких обычно хранят кислород. Только на этот раз закачивали в них обыкновенный земной воздух.

Первая атака поднимающей голову Земли носила скорее психологический характер. Потому Мим дал волю своей артистической фантазии.

Экипировка карателей включала закупленные у каких-то проворовавшихся прапорщиков костюмы химической защиты, которые в сочетании с противогазами и заплечными баллонами с воздухом создавали непередаваемый эффект. От баллонов тянулись шланги к зловещего вида раструбам на рукоятках со спусковыми скобами.

Этот дикий вид был придан карателям неспроста. Так подчеркивалось, что пришедшие с Земли презирают стерильность Миров Конгломерата, им же самим противопоставленную зловонной, погрязшей в нечистотах Земле.

Все это было бы похоже на один большой розыгрыш, если бы друзья не знали подлинной силы Земли.

Ее силой был Страх. Страх, всасываемый с молоком матери, вбиваемый в голову учителями, внушаемый строгим Статутом.

Земля была смертельно ядовита. И это знали все.

И перейти в наступление она могла, лишь выбросив вперед свои ядовитые щупальца…

Гор шел впереди, зажав в руках ключ от Тоннеля – то самый, отобранный некогда Дашей у одного из поверженных врагов.

На этот раз Гор решил не звать на помощь девушку-оружие. Похоже, она действительно вернулась в семью, – так давно не появлялась. Это было, конечно странно и удивительно. Но с другой стороны – успокаивало Гора. Ведь он очень боялся за эту девчонку, даже зная о том, какую силу она из себя представляет…

Некоторой проблемой, способной затормозить продвижение и предупредить противника, было оцепление, состоящее из морских пехотинцев. Район учений был оцеплен, словно те, кто незримо управлял процессами стремились захлопнуть таким образом мышеловку. Это было несколько странно: ведь не думали же Поджигатели всерьез, что грозного Мима с отрядами, составленными из Сильных, сможет остановить цепочка молодых краткоживущих с примитивным оружием, да еще и с холостыми учебными патронами…

…За несколько минут проход был очищен, и Чума двинулась дальше.

Ближайший лаз в Туннель был не столь далеко – в курортном приморском поселке, километрах в десяти от выхода из Грота. Проделать этот путь в химических костюмах было непросто, и Гор засомневался уже в рациональности задумки, однако отступать было поздно.

…Все было странным, нелепым, как какой-то болезненный сон.

Рогги Бур внезапно проснулся, открыл глаза: что-то происходило. Секундой позже он понял: ревели сигналы тревоги. Тревога была высшей категории – «смертельная». Такое возможно только при угрозе гибели Базы или ее персонала.

Рогги Бур истошными воплями вызывал на связь Хирурга. Ответа не поступало. Одеваясь на бегу, он бросился по длинному коридору в сторону боксов, где располагалась элитная фаланга.

Его встретила лишь пустота спальных ячеек и брошенные вещи. Не долго думая, он схватил брошенный кем-то тукер (штурмовые испарители внутри Базы находились под замком во избежание возможной катастрофы).

Рогии Бур тряс панель связи и пытался вызвать коменданта. И это тоже оказалось бесполезным. Он вызвал Сервер и прокричал срывающимся голосом:

– Характер! Характер угрозы!!!

– Несовместимое с жизнью отравление среды, – равнодушно произнес Сервер.

– Как, как это? – не понимающе бормотал Поджигатель.

– Мощное проникновение земной атмосферы. Объявлена полная эвакуация…

– Но… но я же… – начал Рогги Бур и заткнулся.

Откуда тупому Серверу знать, что этот вопящий идиот уже за десятерых совершенно добровольно наглотался знаменитого земного воздуха?! Что это не так уж и страшно, если не сильно переживать за продолжительность существования…

Да и надо ли Серверу это знать?

Ведь это его – и только его – тайна…

– Так, – сказал Рогги Бур. – Дай мне ближайший путь до посадочной грани. Буду эвакуироваться, раз надо.

– Сожалею, – произнес Сервер. – Это невозможно…

– Что?! Как это – невозможно?! – крутясь на месте, прокричал в пустоту Поджигатель.

– На Базе объявлен карантин. Никто не имеет права покидать ее и возвращаться. Посадочная грань деактивирована.

– Проклятье! – заорал Рогги Бур и бросился вперед по коридору, свирепо размахивая тукером.

…Они вышли на уровне Сильных – один за другим проходя сквозь рваный лаз Туннеля. Зиг быстро сориентировался в пространстве: он умел связываться с Сервером и теперь у него были для этого все необходимые средства.

«Чума» дружно, как один лязгнула затворами, блокирующими вентили баллонов. И, сверкая линзами противогазов, двинулась вперед.

– Здесь, – тихо сказал Зиг.

За огромной, как ворота, дверью начинался жилой сектор Сильных.

– Ну, что ж, – сказал Гор, – мне кажется, здесь плохо пахнет. Давайте-ка, попшикаем немножко по углам, освежим атмосферу…

Свистнули клапаны – и воздух Земли ворвался в стерильное пространство Базы.

Такого эффекта не ожидал никто.

Дикий вой сирен оказался ничем по сравнению с той паникой, которая началась на уровне. Из боксов выскакивали Санитары в исподнем и, увидев карателей, почему-то бросались наутек. Некоторые падали на металлизированный пол и начинали биться в предсмертных конвульсиях.

За вооруженными воздухом «Чумой-1» и «Чумой-2» пряталась «Чума-3», держа наготове вполне реальные автоматы Калашникова. Только воспользоваться ими так и не пришлось.

Гор не мог взять в толк: неужели эффект от земной атмосферы действительно был столь разрушителен?

Двое карателей схватили одного из умирающих Санитаров. Схватили крепко: порой и мертвый Санитар мог утащить собой в могилу парочку-другую зазевавшихся врагов. К ним немедленно подскочил Зиг.

– Что с ним? – спросил Гор. – Неужели он отравлен?

– Смотрю! – сообщил Зиг, вглядываясь в панель образов компактного регенератора. – Не могу поверить…

– Что?! – крикнул Гор.

– Он задохнулся!

– Я и говорю – отравился?

– Да нет же! Он просто остановил дыхание! Он боялся… вдохнуть!

Потрясенные таким неожиданным эффектом каратели лишь молча переглядывались. То ли говорить им мешали зловещие морды бесполезных противогазов, то ли заглушал слова тревожный вой сирен…

– Зиг, проверь всех в этом чертовом шаре! Мы должны иметь возможность отступить, если они решат дать отпор!

– Но… Никого нет, Гор.

– Как это – никого? Кто-то должен оставаться на каких-нибудь уровнях. База ведь громадная…

– Никого… Вообще никого… База пуста. Оставшиеся в живых – эвакуировались на кораблях…

– Что значит – оставшиеся в живых?

– Что значит… Гор, посмотри сам…

Сирены внезапно перестали выть, и в ушах теперь звенела пронзительная, мертвая тишина.

«Чума» двигалась к посадочной грани, и весь путь был усеян телами Санитаров. Все, как один, предпочли умереть, так и не вдохнув ядовитого воздуха…

– Бред какой-то, – бормотал Гор. – Я всего ожидал – но такое…

– Обрати внимание: погибли только Санитары и Мусорщики. Эстеты, Темные и Безмолвные, надо полагать, успели эвакуироваться…

– Действительно, странно, – проговорил Гор. – Мах, что скажешь?

– Сила воли, – угрюмо проговорил Мах. – И чувство долга. Им столько вдалбливали, что дышать земным воздухом без фильтров запрещается, что они все восприняли буквально, до последнего пунктика Приказа. А исполнение Приказа – это святая обязанность. И лучше умереть, чем нарушить его…

– Но почему – запрещается? – воскликнул Зиг. – Ну, надышался бы, ну потерял бы чуть-чуть здоровья…

– Ты не понимаешь, Зиг, – усмехнулся Мах. – Про «чуть-чуть» это мы с тобой знаем, да и то не уверены. А глотни этот бедолага земной атмосферы – и его пинком под зад из Санитаров. Знаешь, что это означает?

– Н-нет… – пробормотал Зиг.

– Братство Сильных, – с какой-то горечью произнес Мах. – На запчасти для полевых регенераторов его. Вот и все дела…

– Ого… – пробормотал Зиг. – Постой, но ведь если они считаются зараженными, как же их – на органы-то?..

– Полевой регенератор восстанавливает бойца только на время боя, – туманно сказал Мах.

Вопросов больше не было.

Это была странная победа. Но все же они победили.

Рогги Бур выкатился наружу, под дождь, в липкую скользкую грязь. Он встал и тут же, поскользнувшись, упал подняв веер жирных черных брызг. Он обернулся назад.

– Проклятье!

На этот раз лаз Туннеля оканчивался срезом огромной железной трубы, лежащей в числе прочих в гигантском штабеле. Ему пришлось лететь вниз метра полтора – хорошо, что грязь смягчила удар.

Земля, казалось, решила подыграть проклятому Миму – это ведь он устроил всю эту чертовщину на Базе! Поджигатель стоял под дождем, и толстые водяные струи оставляли на лице полосы. Молнии били в горизонт, а гром – казалось – прямо в мозг.

Он сжимал кулаки и старался не сорваться на дикий, полный ярости крик.

Ему нанесли ответный удар. Такой же неожиданный и подлый – какие любил наносить он сам. Он только-только почувствовал вкус власти – и тут же повержен в ничто…

Рогги Бур поднял глаза к черному небу. Самое время выкрикивать проклятья. Но почему-то вдруг захотелось смеяться.

И Рогги Бур зашелся в скрипучем, болезненном и безрадостном смехе.

– Настоящий… Настоящий враг… – криво улыбаясь проговорил он. – Что ж, ты доказал это. Ты набрал силу, а значит, поступать с тобой следует, как с настоящим врагом…

Он наверняка потерял очки в глазах Метропролии, упустив Базу. Но эту беду стоило обратить в свою пользу. Надо только добраться до резервного корабля…

Он огляделся, пытаясь сообразить, где находится. Невдалеке ревел от натуги тягач: он тащил к штабелям очередную партию труб.

Рогги Бур неспешно подошел машине и, забравшись на подножку, дернул ручку двери.

– Э, чего надо? – просипел крепкий краснощекий водитель.

Рогги Бур внимательно посмотрел в мутные усталые глаза водителя и с расстановкой произнес:

– Сейчас ты отцепишь свои трубы и поедешь туда, куда я скажу. Понял? Повтори!

– Я отцеплю трубы и поеду… А куда?

Поджигатель тоже владел приемами Убеждения…

База огромна.

Просто чудовищно огромна.

То, что кажется снаружи обыкновенным каменным шаром, изнутри представляет собой многослойную, многоуровневую структуру с плотным ядром в центре. Это ядро, видимо, и есть та самая бомба, о которой говорил приемный отец Нейлы.

Все остальное – бесконечный, многоуровневый лабиринт, в котором можно спокойно расположить все население Земли, дав ему при этом возможность и дальше размножаться теми же темпами.

И Гор вдруг подумал: ему и его товарищам удалось столь быстро захватить Базу по одной простой причине.

Просто в действительности она не принадлежала никому.

Люди Конгломерата занимали ничтожную ее часть. А ведь где-то лежат древние, никому не нужные корабли, и где-то в глубине этого титанического сооружения наверняка полно других, не менее удивительных загадок.

И еще одно чувство посетило Гора. Он впервые понял, что не должен больше скрываться. Не должен бежать, прятаться, маскироваться, забиваться в норы. Здесь, в этом странном пустом пространстве, он почувствовал себя спокойно.

Конечно, это не дом. Но место, которое может стать его крепостью. Какой-то частичкой его самого, оплотом, на который можно опереться. Местом, где можно собрать единомышленников – сколько бы их не пришло к нему.

Всех своих зрителей.

– Да, – прошептал Гор, оглядывая огромное треугольное пространство с устремленными ввысь и сходящимися под острым углом стенами. – Это будет сцена… Моя сцена…

Сцена… Место, в котором искусные Мимы вяжут хитрые узлы событий…

Гор рассмеялся. «Весь мир театр, и люди в нем – актеры!» Так вот, кто первым раскрыл сущность этой планеты! Узел событий. Игра. Театр…

Гор прошел в центр огромной прозрачной площадки. Отсюда он виден сверху, с краев, снизу. Небывалые объемные подмостки…

Гор закрыл глаза, развел в стороны руки.

Он снова Мим. Просто Мим, который еще не решил, какую маску следует надеть в следующий миг.

– Я здесь! – звонко крикнул Герой, окидывая пространство решительным и веселым взглядом. – Я хотел этого – и я мог это сделать!

Он расхохотался и, восторженно всплеснув руками, рухнул на колени.

– Я разметал их, как слабых щенков, я шел сквозь них – и они в страхе бежали прочь! Я победил, и эта победа заслужена! Теперь это место принадлежит мне, мне и моим друзьям! Приходите, друзья! Здесь всегда найдется место для ночлега, ужин и бокал хорошего вина! Ты на нашей стороне? Значит, ты – друг!

Тело Мима дернулось, будто сломавшись, и на ноги медленно поднялся другой человек. Движения его и эмоции чуть скованы, зато тщательно выверены.

Лидер.

Он тоже улыбался – но улыбка его была сдержанной, скорее, вежливой, чем счастливой.

– Братья по оружию, – произнес он, неспешно двигаясь вдоль незримого строя. – Мы пошли на отчаянный, безумный шаг. И ваша смелость вознаграждена. Мы победили в этом сражении. Но нельзя забывать о большой доле случая в нашей победе. Успех следует закрепить. И сейчас мы работаем над этим. Но должен признаться вам: за наше счастье, нашу свободу и право считаться людьми нам придется бороться. И, боюсь, плоды нашей борьбы увидят не все. Увы, такова истинная цена свободы. Надеюсь, вы верите мне и пойдете за мной дальше – так же, как я пройду вместе с вами весь этот путь – до конца…

Гордая и значительная фигура Лидера дрогнула и нелепо изогнулась.

На сцене остался просто Мим.

– Почтеннейшая публика! – воскликнул Мим, двигаясь по кругу с завораживающей, гипнотизирующей пластикой. – Перед вами новая, совершенно новая сцена! И вы, да-да-да, все вы присутствуете на удивительной премьере этого нового театра… Что?…

Мим обернулся вокруг себя и сел, поджав ноги с выражением изумления на лице.

– Как?! – воскликнул он. – Вы не знаете, чем удивительно предстоящее представление? Это действительно так?!

И Мим расхохотался – заливисто, заразительно, как могут смеяться только Мимы, когда хотят, чтобы все вокруг подхватили эту искорку веселья и принялись беспричинно смеяться, заражая друг друга цветастыми всплесками счастья.

– Что ж, – вытирая слезы, сказал Мим. – Значит, я открою вам большой секрет…

Лицо Мима подернулось пеленой таинственности. Он приложил к губам тонкий палец и сделал несколько осторожных шагов, озираясь, словно в поисках посторонних ушей.

– Друзья, вы должны помнить, – загадочно округлив глаза, произнес Мим. – Это большая тайна. И она останется тайной только в том случае…

Мим сделал паузу. И внезапно, воздев руки к небу, вытянувшись вслед за ними, торжественно выкрикнул:

– Если о ней узнает весь мир! Ведь это – величайшая тайна всех времен!

Мим насмешливо скрючился и, лукаво глядя исподлобья, рассмеялся:

– Конечно же, это не так. Только мы с вами будем знать эту тайну. Ведь все вы, мои дорогие зрители, сами того не зная, участвуете в представлении. Вы – это зеркало, в которое смотрится Мим. А Мим, играющий на подмостках – не больше, чем ваше в нем отражение.

Отныне мы с вами будем играть нашу собственную жизнь так, как сочтем это нужным, а вовсе не так, как это видится дрянным режиссерам.

Сыграть надо так, чтобы наша жизнь стала красивым и поучительным спектаклем – для всех остальных зрителей Вселенной.

И я знаю: кто-то могущественный и ужасно любопытный смотрит на нас сверху – и ждет удивительных слов и поступков.

Так давайте сыграем нашу жизнь так, чтобы у него дух захватило от зависти!

Гор повернулся вокруг собственной оси – и принялся изящно отвешивать поклоны – во все стороны, не оставляя вниманием никого из незримо присутствующих зрителей.

Донеслись негромкие хлопки. Гор мгновенно «сбросил маску» и посмотрел в сторону, откуда доносились звуки.

Ему хлопал Зиг.

– Я много раз видел твои способности в деле, но ни разу – на сцене, – сказал Зиг, подходя поближе. – Ты и вправду – великий Мим.

– Спасибо, дружище, – улыбнулся Гор. – Я бы и рад остаться на сцене, но…

– Великий Мим должен играть саму жизнь, – подхватил Зиг. – Я помню, что говорил тебе старый Йоко. И он, пожалуй, прав…

– Он прав хотя бы потому, что мне просто не дадут спокойно играть то, что я захочу, – усмехнулся Гор, глядя в высокий острый потолок. – И чувствую, играть мне придется немало отрицательных персонажей…

– Почему? – спросил Зиг.

– Грядет война, – сказал Гор. – А маски, которые предлагает война – страшны и омерзительны…

Гор задумчиво прошелся по кругу. В глубине под прозрачным полом База жила собственной жизнью: что-то сверкало, переливалось, мерцало. Видимо, так происходило не одну тысячу лет. Люди приходили и уходили. Они не нужны Базе.

Это База нужна им.

– А здесь мы устроим театр, – заявил Гор.

– Театр? – удивился Зиг. – Зачем?

– Еще не знаю, – признался Гор. – Но, наверное, для того, чтобы я просто мог здесь жить. Жить и… скручивать новые узлы событий.

– Ах, вот ты о чем… – проговорил Зиг.

Бывший Эстет очень проницателен. В нем не бурлят эмоции и страсти, он не полагается на предчувствия и интуицию. Он умеет находить и анализировать информацию.

И делать верные выводы.