Не иначе как молитвами Наа-ее-лаа я остался жив и вернулся в Лаэте, только вмешательством Интара я могу объяснить подобное чудо.

К тому времени, как в сопровождении почетного экскорта, выделенного своему зятю ямадаром Сарго-том, я добрался до Джамарта, самого восточного из Старых Городов, ва-гасы успели перерезать последний путь на восток.

Я втайне обрадовался этому обстоятельству, по-тому что с самого начала не собирался мчаться к Свободным Горам. А теперь, когда дороги туда больше не существовало, Сарго-т не мог обвинить меня в невыполнении союзнических обязательств.

Я послал своему тестю гонца, сообщая, что намерен сделать все возможное, чтобы остановить нашествие каннибалов у Серебряной Реки, для чего остаюсь во владениях его союзника, ямадара Кангиса. Последовавшие одно за другим три послания Сарго-та окончательно убедили меня, что правитель Лаэте спятил от страха и подозрительности. Но у меня на очереди были куда более важные дела, чем психоанализ старого мизантропа.

Сделав Джамарт своим опорным пунктом, я начал совершать оттуда вылазки на захваченные ва-гасами земли.

Через шесть ол после того, как я прибыл в Джамарт, пришло известие, что Го-ва-го убит и Великим Предводителем всех племен ва-гасов стал Кларк Ортис.

Помню, я хохотал до слез, узнав об этом. Ситуация вовсе не располагала к смеху, но уж слишком комической была представившаяся моему мысленному взору картинка: бортмеханик «Челленджера», возглавляющий племена четвероногих каннибалов. Какое блистательное повышение, черт возьми! Если бы шеф отборочной комиссии ПАСА предвидел, какая умопомрачительная карьера ожидает его зятя! Ямадар Джамарта преисполнился надеждой, что новый главарь ва-гасов не поведет свои войска на запад, но я приготовился как раз к обратному. Мне было хорошо известно, что ненасытное честолюбие Ортиса не удовлетворится покорением одних калькарских городов, скорее уж можно было бы ожидать пощады от Го-ва-го!

Беженцы, переполнившие Джамарт, рассказывали, что каннибалы пресытились мясом унитов и больше не убивают всех подряд, а гонят целые толпы пленных на восток. Во взятых Ортисом городах щадили также мастеров-оружейников: я понимал, почему. Лучше бы на Земле я учился мастерить взрывные устройства вместо того, чтобы увлекаться боксом и регби! Тогда мне не пришлось бы сейчас водить своих воинов в безумно рискованные вылазки в попытках выведать военные секреты врага.

Нам удалось добиться неплохих успехов, но в конечном итоге все наши подвиги ни к чему не привели.

Если бы Сарго-т, послушавшись меня, заключил союз с калькарами и дал отпор воинам Го-ва-го до того, как они взяли Ринт! А теперь момент был безнадежно упущен.

Даже то, что в мастерских Джамарта трудились теперь оружейники, вырванные моим отрядом из лап ва-гасов, и каждый мой воин к концу улы тоже имел «гремящее оружие», не могло спасти положения. Даже то, что взрывные устройства и гранаты давно перестали являться для унитов загадочными «огненными шарами», не выровняло чашу весов.

Никто из унитов не верил, что ва-гасов можно остановить, паника распространялась неудержимо, как лесной пожар, города один за другим сдавались без боя. Джамарт вполне можно было бы защищать, но ямадар покинул свою столицу, а его войско рассеялось по дорогам, перемешавшись с беженцами, тысячами бредущими на запад.

Последним покинул город мой поредевший в сражениях «эскорт» — восемьдесят воинов, с которыми я прошел огонь и воду. Они не хотели уходить, только мой прямой приказ заставил их все же отправиться в Лаэте.

В конце «синих сумерек» я в одиночку переправился через Серебряную Реку, чтобы убить Кларка Ортиса. То была моя последняя надежда: я не сомневался, что без Ортиса войско ва-гасов рассыплется, лишившись своей основной движущей пружины.

Почти всю ночь, десять холодных беззвездных суток я рыскал по территории ва-гасов, а за мной по пятам рыскала смерть. Я не задумываясь расстался бы с жизнью, если бы это могло остановить нашествие, но «Великого Предводителя» охраняли бдительней, чем любого тирана Земли.

Наконец, осознав всю тщетность своих попыток, я изловил наполовину одичавшего олтона с окровавленным седлом и поскакал на запад.

Рассвет застал меня на высоком холме за опустевшим Джамартом. Всю ночь ва-гасы стояли за Серебряной Рекой, но, оглянувшись назад, я увидел, что по равнине к берегу движется колышащаяся темная туча. Четвероногие воины двигались на новые охотничьи угодья — к Джамарту, Лорису, Уксу… И к Лаэте.

Едва держась в седле, я пробился сквозь толпу унитов, умоляющих впустить их за Внешнее Дворцовое Кольцо. Бляха с трилистником открыла мне заветные ворота, мой полумертвый олтон медленно поплелся по ущельям между крепостных стен…

Я знал, что стены не спасут обитателей Дворцового Квартала, не говоря уж об остальных жителях Лаэте.

Боже, как я посмотрю в глаза Наа-ее-лаа, которая так верила в меня? Есть мужчины, которые, потерпев неудачу, ищут утешения в женских объятьях, но я не принадлежал к их числу. И мне стоило огромного труда направиться к покоям, в которые полторы улы назад мы с Наа-ее-лаа входили рука об руку, принадлежа друг другу отныне и навсегда.

В коротком южном ходе я не увидел ни души, в комнатах слуги встречали меня перепуганными изумленными взглядами. Неудивительно — сейчас я выглядел немногим лучше, чем тогда, когда принцесса притащила меня во дворец прямо с Помоста Казней.

Мне пришлось дважды задать вопрос камеристке принцессы, прежде чем та перестала испуганно таращить на меня глаза и ответила:

— Высочайшая и ее лавадар отправились в храм Интара. Нонновар каждую олу молится там о твоем возвращении, паладар Джу-лиан. Отправить кого-нибудь, чтобы известить госпожу?

— Нет, не нужно прерывать ее беседу с Инта-ром. Ступайте!

Знаком отпустив всех слуг, я тяжело опустился на кровать и обхватил голову руками.

Если ва-гасы будут двигаться с той же скоростью, к концу улы они уже будут здесь. И что с того, что Лаэте считался самым неприступным городом во-наа? Оказавшись в окружении ва-га-сов, лаэтяне должны будут выбирать: или умереть от голода, или сдаться, превратившись в мясной скот для четвероногих каннибалов, или самим начать пожирать друг друга…

Я быстро встал, не в силах больше оставаться наедине со своими мыслями, и вышел из спальни принцессы.

Раз Ирч-ди не было во дворце, оставался единственный унит, с которым я мог поговорить вслух, — блистательный итон Джей-мис.

Бывший тан-скин удивительно быстро освоился с ролью равного чистой крови: мы с Наа-ее-лаа еще не успели сыграть свадьбу, а он уже знал все дворцовые ходы и переходы не хуже, чем городские ночлежки и водостоки. Больше того — Джей-ми знал, кто с кем спит, кто и что пьет, кто чем дышит; Ирч-ди приобрел в его лице поистине неоценимого осведомителя. А я часто вспоминал свои слова о том, что наглость поможет тан-скину стать неплохим итоном: я даже не подозревал тогда, каким вдохновенным пророком окажусь!

Слуги Джейми встретили меня такими же ошарашенными взглядами, как и слуги принцессы. Неужели я настолько плохо выгляжу, что все смотрят на меня, как на разгуливающего покойника?

Отстранив слугу, который робко попытался остановить меня на пороге спальни, я распахнул дверь, вошел… И тут же пожалел, что я это сделал.

Ибо блистательный итон Джей-мис был не один.

Быстро отвернувшись, я ждал, пока ритмичные звуки за моей спиной затихнут.

Можно было побиться об заклад, что тан-скин впервые познал женщину именно здесь, во дворце — сколько бы запросила с низшего из низших даже самая низкопробная проститутка, чтобы согласиться с ним переспать? И вот теперь Джейми всеми силами наверстывал упущенное. Напрасно Ирч-ди пытался его образумить — проявлявший редкую осмотрительность во всем остальном, скин не пропускал ни одной смазливой мордашки. Мне казалось, он находит некое извращенное удовольствие в обладании дочерьми чистой крови; с таким же извращенным удовольствием Джейми жестоко шпынял своих слуг-карханов, заставляя их мгновенно выполнять любые свои капризы.

Великий Интар, если бы жена Итона Орда-ка знала, кто заставляет ее так блаженно стонать! Или это жена советника Ту-рана? У них обеих каштановые локоны; но в любом случае мне лучше уйти…

Стоны стихли, после короткой паузы раздался пронзительный женский визг, и в стену рядом со мной шмякнулся сапог.

— Какого Владыки ты тут делаешь, наглый румит?

Я обернулся как раз вовремя, чтобы подставить щиток под кинжал, брошенный умелой рукой Джейми. Зря Ирч-ди говорил, что я никогда не научусь пользоваться щитком!

Дама проворно скрылась в дальней двери, прихватив свою одежду, а Джейми уставился на меня, разинув рот.

— Я помешал?

Нет ничего лучше дурацкого вопроса, когда попадаешь в дурацкую ситуацию.

Итон Джей-мис сорвался с постели в чем мать родила и, хромая, бросился ко мне:

— Джу-лиан! Ты живой!

Наконец хоть кто-то обрадовался моему возвращению! Пожалуй, впервые в жизни я видел на лице своего приятеля не злобную ухмылку, а улыбку до ушей — и вдруг почувствовал, что сам ужасно соскучился по этому паршивцу.

— Нет, ты правда живой?!

Я обнял его, похлопав по голой спине:

— Конечно, живой, а почему тебя это так удивляет?

— Ха, да ведь в Лаэте чуть ли не каждую олу приходят слухи о твоей смерти!

Даже находясь наедине со мной, скин мастерски имитировал мой акцент.

— Слухи о моей смерти несколько преувеличены, — я устало опустился в кресло возле разоренной постели, но тут же быстро привстал и вытащил из-под себя пикантный предмет женского туалета. — Извини, если помешал!

Джейми уже пришел в себя. Обмотав вокруг талии блестящую тряпку, он обошел комнату, тщательно проверил обе двери, а когда вернулся, его губы кривились в привычной ехидной ухмылке.

— Еще как помешал! Такая была горячая стерва, мы с ней только-только разогнались, — так нет, тебе понадобилось влезть и все испортить!

— А ты помнишь, что тебе говорил Ирч-ди насчет женщин?

— Да пошел он в Бездну со своими поучениями, старый пердун! — блистательный итон Джей-мис небрежно плеснул вино в два золотых бокала и, пригубив, хмыкнул: — А ведь я сначала принял тебя за вора. Скажи спасибо, что не получил кинжал под лопатку!

— Смерть ворам, да?

Но моему ехидству не сравниться было с ехидством Джейми.

— Ты выглядишь, как последний бродяга, — заявил он. — Лучше приведи себя в нормальный вид и быстрей отправляйся к Сарго-ту. Уже ходят слухи о том, что ты переметнулся на сторону ва-гасов, а олу назад на совете старших сыновей древних Домов Ко-лей сказал…

— Ва-гасы недавно переправились через Серебряную Реку, — перебил я.

— Ну и что? Четвероногим уродам никогда не взять Лаэте. Так вот, Ко-лей сказал, что…

Закрыв глаза, я молча слушал рассказ о сверхважных событиях, случившихся при дворце во время моего отсутствия: о том, что Ко-лей снова в милости у Сарго-та, о том, что советник такой-то сблизился с группировкой итона такого-то, и обо всех других придворных интригах, которые не стоили выеденного яйца.

Я был совершенно опустошен.

— Эй, ты что, пришел сюда дрыхнуть? Что ты собираешься сказать Сарго-ту?

— Какая разница…

— Ты совсем сдурел? — в голосе Джейми появились визгливые нотки. — Тебя вот-вот объявят врагом ямадара, а ты ничего не собираешься делать?

— Мне кажется, я уже сделал все, что мог.

— Думаешь отсидеться под юбкой жены, да? А может, нарочно добиваешься, чтобы вас обоих выслали из Лаэте?

— Может быть. Тебя-то почему это так волнует?

— Глупый румит! Если паладар Джу-лиан попадет в немилость, значит, его приближенный, итон Джей-мис, тоже вляпается мордой в дерьмо!

— Во-от в чем дело…

— Еще бы! Почему из-за твоей глупости я должен навлекать на себя…

— Скрэк.

Впервые за долгое время я назвал его этой кличкой, и блистательный итон Джей-мис заткнулся на середине фразы:

— Знаешь что — иди ты в Бездну!

Но, вспомнив, что это я нахожусь в его покоях, а не он в моих, я поднялся с кресла и побрел к двери.