Книга: Светлое время ночи
Назад: 1
Дальше: 3

2

Скрип гальки под чужими сапогами становился все громче. Пар-арценц Опоры Единства приближался к Ларафу.
Самозваный гнорр против своей воли втянул голову в плечи. «Семь Стоп Ледовоокого», с которыми он провозился по меньшей мере десять коротких колоколов, продолжали являть своему хозяину нечто предельно невнятное. Все разделы расплывались разводьями разбавленных цветов, в диапазоне от розового до нежно-желтого. Неужели Зверда ошибалась, неужели образ книги испорчен бесповоротно?
Если Йор умнее, чем кажется, – он, Лараф, доживает последние мгновения своей жизни.
Сейчас прогудит разгневанная сталь «облачного» клинка, голова отделится от тела, бесполезная подруга окрасится багрянцем.
Если же Йор не столь проницателен – а на то похоже, – то и в этом случае ему, Ларафу, предстоит крайне неприятный разговор. Как его провести? Как?
«Эх, была не была!» Лараф резко захлопнул книгу, повернулся к приближающемуся Йору и громко осведомился:
– Как я понял, Сонн приложил все усилия, чтобы оклеветать меня в ваших глазах. Не так ли?!
Йор остановился. Затем неуверенно приблизился к своему гнорру еще на два шага. Отвел глаза.
Он только что сам собирался задать этот щепетильный вопрос. Но вышло так, что первым спросил гнорр. Инициатива в этом скользком разговоре сразу же была утрачена.
– Затрудняюсь ответить, милостивый гиазир. Сонн говорил странные вещи. Их можно интерпретировать двояко.
«Потрудитесь представить обе интерпретации», – хотел было прокаркать Лараф, но вовремя спохватился, что на мудреном слове «интерпретация» он, провинциал, скорее всего сломает себе язык. Ограничился лаконичным:
– А именно?
– А именно: Сонн был уверен, что убил вас. К слову сказать, в этом и я почти не сомневался. А потому пар-арценц, бывший пар-арценц, считал возможным говорить о вас, как о погибшем. Видимо, хотел предложить в гнорры себя, заручиться моей поддержкой, и так далее. Вторая же интерпретация…
– Продолжайте.
– …В некотором роде оскорбительна для вас и для всего Свода Равновесия. Дескать, вас «нет больше» неопределенно долго. То есть, прошу прощения, вы – это не вы. Как тот фантомный образ Сонна, который был расстрелян нашими истребителями.
– По-вашему, это возможно? Удерживать мой «фантомный образ» так долго? Часами? Днями?
– Не берусь судить, милостивый гиазир.
– Но вы же уверены, что перед вами человек из плоти и крови, Шилол вас подери?!
– Да, милостивый гиазир. Хотя, как мы знаем, абсолютно достоверное суждение могут вынести только Отцы Поместий при участии Знахаря.
На самом деле, это была почти шутка. Черный юмор старших офицеров Свода. Отцов Поместий боялись даже пар-арценцы. Йор никогда не отважился бы возбудить против гнорра процедуру полной проверки тождественности личности. Ему пришлось бы ручаться собственной головой, что для подобной процедуры имеются достаточные основания.
Когда разговор велся с Отцами Поместий, слова «ручаться собственной головой» не были риторической фигурой. Они просто обозначали вид и размеры платы за ошибку.
– Хорошо. Сразу же после фальмской экспедиции вы сможете удовлетворить свое любопытство.
«Точно, этот разговор – совершенно лишнее. Не нужно было его заводить! – запаниковал Йор. – Так и до настоящей опалы недалеко!»
– Ну что вы, милостивый гиазир! Как вы могли подумать, что я поверю словам человека, который находится вне закона?! Клевете предателя?! Только истинный гнорр Свода Равновесия, то есть вы, могли прибегнуть к столь искусному экспромту с дельфином! Это был ход подлинного мастера: когда уже казалось, что Сонн победил…
Лараф, разумеется, не имел к избыточно дружелюбному поведению дельфина ни малейшего отношения. В этой помощи, которая пришла из ниоткуда и сгинула в никуда, он подозревал баронессу Зверду. Впрочем, судя по итогам их недавнего свидания возле отверстой Двери, и могущество Зверды имело пределы. Причем пределы эти были, похоже, достигнуты, а ресурсы баронской резвости – практически исчерпаны.
В своей оценке пределов могущества Зверды Лараф был целиком и полностью прав. Что же касается подлинного источника помощи – Ларафу было не по силам угадать его, ибо само имя такового было ему неведомо.
Йор пощебетал еще пару минут и наконец завершил свое соло:
– …операцию нужно признать в целом успешной. Осмелюсь ли я просить вас об одной милости?
– Осмелитесь.
– Позволительно ли мне будет узнать, какие писания вы нашли столь ценными, что ради них сочли возможным подвергнуть опасности воистину бесценную жизнь лучшего из лучших?
«Лучший из лучших – это я, – возгордился Лараф. – Складно чешет. Надо будет взять пару-тройку уроков риторики. У Овель? Нет, лучше у Сайлы. Сайла поопытней будет».
– В знак своей приязни я разрешаю вам узнать это самому. Но – под вашу личную ответственность.
– Что вы хотите сказать?
– Можете без рук остаться.
– Мой гнорр шутит.
– Нисколько. Держите!
Лараф смело протянул Йору «Семь Стоп Ледовоокого».
«Ой, лишний разговор! Какой лишний!» – Пар-арценц покраснел, побледнел, опять покраснел.
Перед лицом гнорра? Проявить малодушие? Никогда!
Йор величаво протянул руку, взял книгу, прикинул вес.
И открыл.
– Эй, кто-нибудь! Да, вы, рах-саванн! Сюда, быстро, четверых с носилками! Пар-арценцу дурно!
Лараф усмехнулся, поднял книгу, засунул за пояс. «А работает ведь подруга! И еще как! Может, скоро не только кусаться, но и показывать начнет».
Назад: 1
Дальше: 3