ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ?!
Это так великолепно, что я готов перегореть от радости.
Д. Адамс
Пока мы с Алладиной обсуждали детали магического таинства, из одной из комнат дома послышались такие отчаянные вопли, визг и ругательства, что мы поначалу остолбенели, а потом с такой скоростью понеслись на зов помощи, что скорость света пришла к финишу второй, после меня. Потом в комнату влетела АйБаба.
Увиденное нас потрясло до глубины души, а может, даже и глубже. В центре комнаты стоял стол, на котором истеричным голосом визжала мышь при виде Ясны, Ловда и Трататуна.
— Что произошло? — спросила Алладина.
— Ничего страшного, мы просто разговаривали с мышкой.
— О чем?
— О том, что жизнь — хрупкая штука, стоит на миг зазеваться, а то и зевать не надо, так уже что-нибудь да случится. Например, кошка окажется одного роста с мышкой и сможет залезть в норку или…
— Ясна, я разве вас для этого взяла с собой?
— Постойте, — прервала нашу беседу АйБаба, — а откуда здесь мышь?
— Мы ее нашли под вашей дверью, когда вышли погулять. Она сидела и подслушивала наши разговоры.
— Странно. Понимаешь, Йо, в моем доме нет мышей.
— Ты уверена?
— Абсолютно. У меня на каждом углу дома разбросан порошок «антихвост» — достаточно одной капли, чтобы отвадить любую разновидность мышей от попыток заселить данную территорию.
— И что из этого следует?
— Из этого следует, что это не мышь!
— А кто?
— Вот сейчас мы это и выясним.
При последних словах Алладины мышка затряслась, как кленовый лист во время урагана, но АйБаба, не обращая внимания на безмолвные протесты животного, быстро произнесла над ней заклинание, и к нашему удивлению на столе вместо мышки оказался Шанор Ронш. Он сидел, обхватив руками колени, и несчастно взирал то на меня, то на детей, а на Алладину АйБабу не смотрел вовсе.
— Заколдованный принц! — воскликнула Ясна.
— Нет, деточка, — проговорила уставшим голосом Алладина, — боюсь, что я тебя разочарую, это не заколдованный принц, это расколдованный подлец и трус!
— Не надо обо мне так говорить! — возмутился Ронш, но как-то вяло и безнадежно.
— Да? А как надо?
— АйБаба, ты напрасно на меня сердишься.
— Я на тебя уже давно не сержусь, я тебя просто НЕНАВИЖУ!!!
«Странно, — подумала я, — а недавно, буквально пару минут назад, просила, чтобы я его приворожила к ней».
— За что ты меня ненавидишь? Что я тебе плохого сделал?!
— А что хорошего?
— А что плохого?
— Нет, а что хорошего? Что ты вообще для меня сделал?! Только сердце разбил мое вдребезги, на мелкие кусочки, на крохотные частички, на молекулы, впрочем, ты и слова-то такого не знаешь.
— К сожалению, знаю, — изрек Ронш, — и, на всякий случай, что такое нейтрон, знаю тоже.
— Да?
— Да!
— И откуда, интересно знать?
— Неинтересно тебе! Тебе только любовь моя нужна, а что я за человек, какова моя трагедия жизни, ты даже себе представить не можешь! Ты хоть раз спросила меня, кто я такой? Почему я здесь? Вообще ты что-нибудь спросила у меня, кроме того, что случилось и люблю ли я тебя?!
— Нечего спрашивать, и так видно, что не любишь!
— Можно подумать, ты меня любишь!
— Люблю!
— Ты не меня любишь, ты свою любовь ко мне любишь! За своей любовью ты меня не замечаешь как человека!
Дети, как завороженные, слушали этот «семейный диалог», и по лицам видно было, что они запоминают каждое слово. Это им не «Богатые тоже скачут», «Сайта Барбос» и «Просто мура». Все это только книги, а тут все вживую разыгрывается, по ролям и с выражением. А тем временем диалог продолжался:
— Что ты вообще знаешь о любви? — не унимался Ронш.
— Побольше твоего!
— Интересно, чем это ты измеряешь?!
— Не твое собачье дело!
— Что? — Ронш неожиданно побледнел. — Откуда ты знаешь?
— Что знаю?
— Откуда ты знаешь, что я — собака?
— Не поняла?
— Так ты не знаешь?
— Да что я не знаю?! Что ты мне мозги пудришь?!
— Так, ничего, считай, что я просто оговорился.
— Нет, ты уж не виляй хвостом…
— Господи, так ты все-таки знаешь?!
— Нет, это невыносимо! Он еще и издевается! — всплеснула руками АйБаба и настроилась разрыдаться в пять ручьев.
Я поняла, что разговор этот до добра не доведет, и поэтому решила что-нибудь предпринять. Как мне ни хотелось не лишать своих учеников такого красочного зрелища, но самочувствие моей подружки мне дороже, да и в этом несчастном Ронше чувствовалась какая-то тайна. А уж на тайны у меня природный рефлекс — непременно разгадывать.
— Так, стоп! — вмешалась я в разговор влюбленной парочки. — Давайте все обсудим потом, а сейчас лучше всем успокоиться и выдохнуть напряжение. Приглашаю всех пройти в комнату и толком объясниться.
Ронш посмотрел на меня так, словно меня до этого рядом и не было, будто я выскочила неизвестно откуда.
— Это моя подруга, Йо, — пояснила Алладина.
— Очень приятно!
— Взаимно.
— А это ее ученики.
— Приятно. Очень.
— Взаимно.
Познакомившись, мы все перебрались в комнату, где и продолжилась эта лирическая история. Но не будем забегать вперед.
