Часть четвертая
ЛАБИРИНТ ГОБЛИНОВ
— А я говорю, грозный Тиббевул остановит непобедимого Шробула! — азартно рычал великан Гобул на шагающего с ним бок о бок малыша Свсука. — Видал, как лихо он сегодня разнес этого выскочку Превула!
— И много золота ты сгреб на этом бое? — спросил гоблин и скорчил очередную уморительную рожу.
Они двигались по узкой лестнице, вырубленной в отвесных стенах провала. Сам провал представлял собой широченную пропасть между двумя сросшимися горами, дно которой располагалось очень глубоко. Лестница бесконечным серпантином вилась по вертикальному туннелю провала и исчезала из виду в недосягаемых глазу глубинах.
Этот глубочайший провал был одним из трех горных ходов в подземный Лабиринт гоблинов. Он располагался совсем недалеко от Ристалища, этим, кстати, и объяснялось присутствие на Ристалище такого большого числа гоблинов.
Сразу же после окончания боев новоиспеченный добытчик забросил друга барона на плечи и, наскоро попрощавшись с Трембой, вместе с тысячами других троллей и гоблинов стал карабкаться вверх по рядам-скамейкам. Дальше тролль в тесном строю себе подобных резво сбежал по незнакомой Маху горной тропке и бесстрашно зашагал по очередному подвесному мосту. Наученный горьким опытом рыцарь благоразумно зажмурился еще задолго до появления ненадежной конструкции, по которой, к слову, Гобулу теперь предстояло перебираться не в одиночестве, а в тесном окружении других троллей и гоблинов, что, безусловно, делало подвесную переправу еще более ненадежной. Но все обошлось, привыкшие к пропастям тролли и гоблины шагали по мосту спокойно и уверенно, все они благополучно добрались до конца. Дальше Гобул снова побежал по горной тропе, которая привела в скрытую сквозную пещеру, и он полез вверх по закрепленной на вертикальной стене веревочной лестнице до выступающего над пропастью карниза, с него по подвесному мосту перебрался на новую гору, и снова полез вверх, но уже опять по горной тропе, которая, наконец, привела его к цели.
Гобул с Махом добрались до провала всего за полчаса и ступили на лестницу в числе самых первых. Лестница с широкими и невысокими каменными ступенями оказалась вполне удобной для человеческих ног, поэтому тролль снял рыцаря с плеч и понес дальше лишь его тяжелый мешок.
У Маха от вида шагающего рядом практически по самому краю лестницы Гобула снова закружилась голова. Собеседник из него в таком состоянии выходил никудышный, поэтому рыцарь малость подотстал и, пропустив товарища вперед, зашагал за ним следом. Тролль же нагнал одиноко бредущего гоблина, познакомился с ним и разговорился.
— Я предложил другу Маху поставить на Тиббевула десять золотых! И не прогадал! — гордо объявил тролль и от души приложил себя ладонью по животу. — Друг Мах, подтверди, — попросил он идущего следом за спорщиками барона.
— Точно, все уши мне прожужжал: поставь да поставь, — отозвался рыцарь.
— Крупно играете, уважаю, — похвалил Свсук и углубился в расчеты: — Так-так, посчитаем, ставки, значит, были два к одному в пользу Превула, один золотой, значит, скряга с вас вычел за услугу. Итого, получается, вы сорвали девятнадцать золотых. Нехилый навар с одного боя! Поздравляю!
— Былом б с чем, — понурив голову, тяжко вздохнул тролль. — Мы ж только-только собрались было кликнуть скрягу, а тут, понимаешь, мама разгадала наши намерения и… Короче, так ничего мы и не поставили.
— Сам виноват! Нечего было так орать мне на ухо, — упрекнул друга Мах.
— Ой, и не напоминай, самому тошно, — отмахнулся тролль.
— Так-так, значит, ты был абсолютно уверен в победе Тиббевула, но не поставил на него из-за того, что мама не разрешила, — давясь от смеха, подытожил услышанное гоблин. — Вот так славный добытчик!
— Слушай, друг Мах, что-то разонравился мне наш новый приятель, — пожаловался рыцарю Гобул.
— И не приятель он нам вовсе, а так, знакомый, — подхватил Мах.
— Тогда, может, тюкнуть его легонько палицей по башке и сбросить в пропасть по-тихому? — предложил тролль.
Смекнув, что перегнул с насмешками, кривляка-гоблин мгновенно стер с лица глумливую улыбку и, предав ему жалостное выражение, испуганно заскулил:
— Не надо, Гобул, ну что за доблесть славному добытчику прихлопнуть маленького беззащитного гоблина.
— Ладно, живи пока, — смилостивился падкий на лесть тролль. — Но если еще хоть слово про маму мою ляпнешь…
— Да что ж мы, других тем для беседы не сыщем? — перебил понятливый гоблин. — Значит, ты думаешь грозный Тиббевул доберется до самого непобедимого Шробула?
— Да я уверен в этом! — взревел тролль, охотно заглотив подброшенную хитрым гоблином наживку. — Как и в том, что Тиббевул расшибет вдребезги этого выскочку Шробула.
— Но непобедимый Шробул — это очень сильный боец, — возразил Свсук. — За его спиной уже семь славных побед на Ристалище, и он пока что единственный кандидат в чемпионы.
— И что с того! Он уже месяца три как единственный претендент! Весь закаменел без боев! А Тиббевул сегодня провел бой, и у него стало шесть побед.
— И теперь ему, так же как и Шробулу, какое-то время придется ждать появления достойного противника, — подхватил гоблин. — Который, если следовать твоей логике, легко сметет со своего пути застоявшегося Тиббевула.
— Да это грозный Тиббевул всех на своем пути сметет! Я за этим чудным бойцом с первого боя наблюдаю! Он привлек мое внимание в первый же свой выход на арену! Я, как его увидел, — меня словно палицей, по голове приложили. Сразу понял: вот он, будущий чемпион!
— Извини, славный добытчик Гобул, но я тоже запросто могу сказать, что как только я впервые увидел Шробула, меня слово палицей по голове приложили… Все это лишь никчемные слова!
— Ах слова! Ну сейчас я это исправлю. Вот приложу тебя взаправду палицей, будешь знать как против грозного Тиббевула выступать!
— Давай, бей! — схватил себя за ворот безрукавки отчаянный гоблин. — Я с радостью приму смерть за своего героя! Шро-бул! Чемпион!
— Заткнись, малявка! Не яри во мне зверя! Запомни сам, и передай всем своим друзьям, что чемпион может быть только один, и имя ему: Тиб-бе-вул!
— Нет Шробул!
— А я говорю Тиббевул!
— Шро-бул!
— Тиб-бе-вул!
— Эй, ну-ка оба заткнитесь! — рявкнул на расшумевшихся спорщиков Мах. И уже тише добавил: — Чего зазря глотки драть, все одно — пока ваши бойцы не сойдутся на арене, ничего друг дружке доказать не сможете.
— Эх, друг Мах, извини, конечно, но сразу видно, что ты не болельщик, — покачал головой Гобул.
— Не кто я? — удивился незнакомому слову рыцарь.
— Не болельщик, — повторил тролль и пояснил: — Понимаешь, друг Мах, болельщик — это тот, кто переживает за успех какого-то полюбившегося ему бойца. Если любимый боец проигрывает, его преданный болельщик испытывает жесточайшее разочарование, но если выигрывает, то сердце болельщика переполняет неописуемая радость и гордость за своего любимца. Вот как у меня сейчас.
— Для истинного болельщика даже не столько важен сам бой, сколько сласть предвкушения этого боя, — подхватил гоблин. — Ведь сам бой длится считанные мгновения, а сладостное предвкушение растягивается на недели, а то и на целые месяцы. И поспорить в это время с кем-нибудь о достоинствах или недостатках своего любимца — это тоже своего рода удовольствие.
— По мне, так вы оба несете какую-то чушь, — подытожил услышанное Мах. — Ты прав, Гобул, никакой я не болельщик.
— Но мы-то болельщики, поэтому, с твоего позволения, продолжим драть глотки, — съязвил Свсук и, незаметно для тролля, показал зануде-барону язык.
В ответ Мах одарил гоблина лучезарной улыбкой и попросил:
— Только чуть позже, ладно? А сейчас у меня к тебе серьезный разговор.
— Вот как, а у меня к тебе, представь себе, нет, — гоблин скорчил недовольную рожу и отвернулся. — Ничего, что я к тебе буду спиной?
— Нормально, — откликнулся рыцарь.
— Чего нормально? Вы, человеки, всегда такие немногословные? — не унимался гоблин. — А вот мы, гоблины, напротив, всегда не прочь поболтать.
— Вот и отлично, давай поболтаем.
— Боюсь, тебе не понравится со мной болтать.
— А ты не бойся.
— Ладно, давай. Я болею за непобедимого Шробула, а ты за кого?
— Ты что, издеваешься?
— Ну что ты, я всего лишь болею за непобедимого Шробула.
— Гобул, его можно как-то вразумить? — взмолился Мах.
Ни слова не говоря, идущий рядом тролль схапал гоблина за шиворот и пару раз легонько приложил его о стену провала.
— Эй, ну ты чего, немедленно отпусти, — отчаянно завизжал беспомощно болтающийся в руках тролля гоблин.
— Ну-ка тихо, — пригрозил Гобул и напомнил: — У друга Маха к тебе серьезный разговор.
— И что же ты сделаешь, если я не пожелаю отвечать на его вопросы!? Убьешь меня!? А еще славный добытчик — сладил с маленьким беспомощным гоблином — и рад! — Свсук вопил во все горло, и на его крик стали оборачиваться другие гоблины и тролли спускающиеся в Лабиринт. Под многочисленными осуждающими взглядами Гобулу пришлось опустить горластого гоблина обратно и даже разгладить ладонью вздувшуюся на спине у гоблина безрукавку.
— Так-то лучше, — пропищал добившийся своего гоблин, и туг же получил чувствительный шлепок по спине. — Ты чё дере… — заголосил было снова маленький скандалист, но потерявший терпение тролль сунул ему под нос свою палицу, недвусмысленно намекая, что если Свсук немедленно не угомонится сам, у него есть верное средство урезонить его навечно.
— Да что с тобой, не пойму, — снова заговорил с гоблином Мах. — Почему ты так упорно отказываешься поговорить со мной?
— Дак ты подумай, башка-то тебе зачем дадена? — огрызнулся гоблин. И тут же получил легонькую затрещину от тролля. — И уйми своего охранника. А то сейчас вообще сбегу от вас…
— Я те сбегу, — пригрозил Гобул. — Только дернись, удавлю как козленка.
— Слушай, скажи толком, почему не желаешь разговаривать, и мы сами тебя отпустим, — заверил Мах.
— Вы ж, человеки, вроде умные. Нешто до сих пор не догадался?
— Да ясно, чего он хочет, друг Мах, как можно больше золотишка из тебя выудить, — подсказал тролль. — Это ж гоблин, он за золото тебе маму родную продаст. Гнилой народец эти гоблины.
— Ах гнилой! Да вы, тролли, без нас давным-давно бы уже сгинули! Кто вам пещеры роет, мосты наводит, палицы для вас из камня вырезает, чтобы от грифонов могли отмахиваться!?
— Так ведь, опять же, не из уважения к соседям, а ради золота стараетесь.
— Вы тоже к нам служить не за красивые глазки нанимаетесь!
— Интересно, и к кому потом уходит заработанное нашими добытчиками золото?
— А зачем вам золото, у вас, троллей, и фантазии-то нет никакой.
— Да тихо вы, ну чего опять разорались, — осадил спорщиков Мах и, воспользовавшись временным затишьем, спросил гоблина: — Значит, ты хочешь, чтобы я тебе заплатил?
На сей раз гоблин не стал вилять и уходить от ответа.
— Разумеется, — тут же согласился он. — А то, ишь, нашел простака, серьезные разговоры бесплатно вести. Любая информация, да будет тебе известно, стоит денег! А уж серьезная…
— Ладно, говори свои условия, — махнул рукой рыцарь, которому до смерти надоело препираться.
— Предлагаю три золотых монеты за каждый мой подробный ответ на твой вопрос, — торопливой скороговоркой выпалил гоблин.
— Чего-чего? — не поверил своим ушам Гобул. — Три монеты за один единственный ответ!? Да за такой возмутительный грабеж я сейчас с тобой знаешь что сделаю?..
— Ой, простите, уважаемый, извините, — испуганно залебезил Свсук. — Ошибочка вышла, оговорился я. Разумеется, все наоборот: один золотой за три вопроса.
— Все равно слишком дорого, — не унимался тролль.
— Хорошо, назовите вашу цену, — предложил гоблин.
— Ну, скажем, за пять подробных ответов — один золотой, — опередив Гобула, озвучил свое предложение Мах.
— По рукам, — торопливо выкрикнул гоблин. А друг тролль скривился, как от невыносимой зубной боли.
Мах понял, что его надули и заставили серьезно переплатить, но изменить ничего уже было нельзя, сделка была заключена. Впрочем, он не собирался задавать гоблину много вопросов.
— Итак, начнем, пожалуй, — обратился к ответчику Мах.
— Нет-нет, так дело не пойдет, — запротестовал Свсук. — Сперва покажи мне обещанное золото, я должен убедиться, что оно у тебя есть.
Барон достал из кошелька на поясе один золой. Глазки гоблина при виде монетки алчно засверкали.
— Убедился?
— Да, и теперь я тебя внимательно слушаю. — Гоблин извернулся из-под широкой ладони стерегущего его тролля и, отпрыгнув к Маху, зашагал рядом с ним. Развернувшемуся было в погоню за Свсуком Гобулу барон сделал знак оставить их наедине, тролль отвернулся и зашагал дальше в одиночестве.
— Вот вкратце какая у меня проблема, — начал Мах. — Некто Фляузли с двумя подручными вчера, хотя нет, пожалуй, уже позавчера утром, используя гномью Тропу, проник в замок моего отца и похитил из замка одиннадцать женщин. Я поклялся добраться до подлого похитителя и освободить несчастных пленниц, поэтому теперь я спускаюсь в Лабиринт гоблинов.
— Весьма занимательная история, — прокомментировал услышанное гоблин. — Но, извини, это твои проблемы, влезать в которые я не собираюсь. По нашему уговору, я готов подробно ответить на любые твои вопросы. Прошу, начинай задавать.
— Отлично, перейдем к вопросам. Итак, мой первый вопрос: как давно кобольд Фляузли поселился в Лабиринте гоблинов и где именно, в какой части Лабиринта, он проживает?
— Э нет, уважаемый, так дело не пойдет, ты задаешь два вопроса в одном.
— Хорошо, зачтем их за два, отвечай.
Гоблин демонстративно загнул два пальца.
— Отвечаю на первый твой вопрос: Фляузли появился у нас примерно пятнадцать лет назад. Он обратился к шерифу Лабиринта…
— Что еще за шериф?
— Это уже третий вопрос, — гоблин загнул еще один палец. — Я обязательно на него отвечу в порядке очереди. Так вот, Фляузли обратился к шерифу с просьбой предоставить ему в нашем Лабиринте убежище, его просьба была удовлетворена и ему выделили пустующий дом в семьдесят первом южном туннеле. С тех пор и по сей день Фляузли проживает в этом доме. Это был ответ на твой второй вопрос. Теперь о шерифе Лабиринта, это верховный правитель Лабиринта, которому подчиняются лютые красные шапки, ну и все проживающие в Лабиринте гоблины, разумеется, тоже. Шериф — это не наследственный титул, а выборная должность. Его выбирают раз в пять лет, и в выборах участвуют все проживающие в Лабиринте гоблины.
Свсук замолчал, и Мах задал очередной вопрос:
— А кто такие лютые красные шапки?
— Я ждал этого вопроса, — удовлетворенно кивнул ответчик, загибая очередной палец. — На самом деле их называют просто красные шапки, лютые — это я от себя добавил. Остальные гоблины их ненавидят, но что поделаешь, они представители власти. Название свое они получили, естественно, за то, что носят на головах красные шапки. Они следят за порядком в Лабиринте, поэтому вооружены увесистыми каменными дубинками и на ногах, вместо нормальных кожаных сапог, носят массивные каменные боты. Существует легенда, что свои шапки эти злодеи выкрашивают в красный цвет кровью гоблинов, замученных в тюремных застенках. Вот все, что мне известно о красных шапках. Задавай следующий вопрос.
— Как я уже говорил, с Фляузли, когда он проник в отцовский замок, были двое подручных, они были чуть выше моего роста, очень сильные, с болотно-коричневым цветом кожи. Это были явно подземные существа, потому что они плохо ориентировались на свету. Я бы хотел узнать поподробней об этих существах.
— Задай вопрос и узнаешь.
— Хорошо, кто эти существа?
— Это последний, пятый вопрос, — торжественно объявил гоблин, демонстрируя рыцарю сжатую в кулак пятерню. — Приготовься расплачиваться. Итак, отвечаю. Судя по твоему описанию, это были орки, подручные Фляузли. Они появились около Фляузли лет семь назад. Откуда их притащил хитрый кобольд в наш Лабиринт — для гоблинов до сих пор загадка. Так же как пятнадцать лет назад для себя самого, Фляузли лично выхлопотал у шерифа позволение на проживание в Лабиринте орков. Поначалу их было очень мало, и они нам, коренным жителем, совершенно не докучали. Но всего лишь за семь лет уродцы эти смогли расплодиться настолько, что теперь орков можно запросто встретить в любом туннеле Лабиринта. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство?
— Вполне, — кивнул Мах и, выудив из кошелька монету, передал ее гоблину. — Ну что, продолжим? Не беспокойся, золота у меня достаточно, — он хлопнул рукой по тугому кошелю. Зазвенело.
— Разумеется, — расцвел в заискивающей улыбке гоблин, — с нетерпением жду очередного твоего вопроса.
— Я слышал, в Лабиринте гоблинов есть невольничий рынок. Это правда?
— Да. Это правда, — гоблин снова загнул один палец.
— И что, это все? А как же обещание подробно отвечать на вопросы?
— Я подробно на них отвечаю. Ты спросил: есть ли рынок, я ответил, что есть. В чем проблема? Каков вопрос — таков и ответ.
— Вот ведь плут, — усмехнулся рыцарь. — Ладно. Скажи мне, где этот рынок находится?
— В двенадцатом центральном туннеле. Там нет домов. Весь туннель — это огромный невольничий рынок.
— Как считаешь, у меня еще есть шанс застать там похищенных кобольдом женщин, или их уже раскупили?
— Это двойной вопрос, — предупредил гоблин загибая третий и четвертый пальцы.
— Не томи. Отвечай.
— На оба твои вопроса у меня один ответ: нет. У тебя нет шансов застать пленниц на рынке. Хотя их и не раскупили. Поясняю. Всем в Лабиринте прекрасно известно, что Фляузли никогда не продает человеческих самок, а, наоборот, скупает их для своих многочисленных вертепов, где они от частого использования быстро изнашиваются, теряют товарный вид и…
— Прекрати! Избавь меня от этих отвратительных подробностей!
— Как скажешь.
— Вот ведь гад!
— Порошу без оскорблений. Я всего лишь…
— Да не ты, — раздраженно отмахнулся рыцарь, — я о кобольде. Выходит, чтобы вызволить пленниц, нужно обращаться напрямую к самому Фляузли?
— Это вопрос?
— Разумеется.
— Отвечаю. Да, можно обратиться напрямую к кобольду. Но для тебя визит к нему в дом может кончиться очень плачевно. Фляузли окружил себя надежной охраной из орков, а это очень опасные существа. Даже красные шапки опасаются связываться с орками. Вот послушай одну поучительную историю. Как-то раз, еще года три назад, красные шапки попытались приструнить нескольких разбушевавшихся по пьяной лавочке орков. Шапок было вдвое больше, чем орков, и они были вооружены своими дубинками и сапогами, в то время как орки тогда еще ходили безоружными. И что ты думаешь? Оркам хватило считанных минут, чтобы обратить красных шапок в паническое бегство. Они до смерти загрызли четверых представителей закона, и все это, благодаря заступничеству Фляузли, который выплатил щедрую компенсацию семьям погибших красных шапок, сошло им с рук. Более того, уцепившись за то, что на его бедных орков напали вооруженные красные шапки, Фляузли выкупил у шерифа разрешение для своих слуг и на ношение оружия. После этого случая красные шапки предпочитают обходить орков стороной, и эти твари осмелели настолько, что теперь разгуливают по туннелям с огромными стальными саблями в руках и пугают ими мирных гоблинов. Чтобы как-то обезопасить себя, гоблины вынуждены нанимать сверху все больше и больше троллей… Но я, кажется, увлекся и чересчур отдалился от заданного тобой вопроса. Так вот, повторяю, вокруг Фляузли всегда полно орков, и даже с могучим охранником-троллем за спиной соваться к нему в логово очень опасно. Ты можешь попросту бесследно исчезнуть, как очень многие смельчаки до тебя, решившиеся бросить вызов кобольду. Зачем рисковать, когда есть куда более безопасный способ вернуть своих пленниц.
Закончив говорить, Гоблин демонстративно загнул пятый палец, и Маху вновь пришлось раскошеливаться.
— Ну же, не тяни, говори, какой способ? — спросил рыцарь, вложив в зеленую ладонь очередную золотую монету.
— Чтобы наверняка выкупить у Фляузли всех похищенных женщин, тебе лучше сперва заручиться поддержкой шерифа Лабиринта, — поведал Свсук, загибая первый палец.
— Как мне разыскать шерифа?
— Очень просто. Его дворец находится в третьем центральном туннеле Лабиринта.
— А когда мы спустимся по этой лестнице, где мы окажемся?
— В сто четырнадцатом восточном туннеле.
— Ну и как мне добраться из четырнадцатого восточного туннеля в третий центральный туннель?
— На выродке, разумеется, — ответил гоблин, загибая четвертый палец.
— Э, братец, так дело не пойдет. Обещал подробные ответы — будь добр отвечать.
— Конечно, конечно, я разве отказываюсь? Значит, как я уже сказал, мы спустимся в сто четырнадцатый туннель. Там, как и на рынке, нет домов, и все пространство отдано под колесницы гоблинов-перевозчиков. Подойдешь к любой, договоришься о стоимости проезда, и тебя быстренько довезут в любой конец Лабиринта. А самому между туннелями лучше не шататься, большая вероятность заплутать и сгинуть. Древняя магия на переходах от времени весьма поизносилась. На выродках надежнее, все ж таки какие-никакие, но наследники великих пращуров.
— Ну ты и плут. От твоих запутанных объяснений, лишь еще больше вопросов появилось. Отвечай: что еще за древняя магия и кто такие выродки?
— Ты снова задал двойной вопрос, — улыбнулся довольный собой гоблин.
— Знаю. Отвечай давай.
— Это пятый и шестой вопросы, — напомнил Свсук. — Неплохо бы сперва расплатиться.
Мах безропотно вложил в протянутую ладонь очередную монету. Гоблин раскрыл кулак и снова загнул один палец.
— Это за шестой, — пояснил он.
— Да достал уже! Не надо мне все время пальцы показывать, считай про себя.
— Нет, про себя я буду мухлевать, уж извини, натура такая. А между нами все должно быть по-честному.
— О Создатель, дай мне сил! Ты будешь уже отвечать?!
На крик Маха даже обернулся идущий впереди тролль, рыцарь знаком показал ему, что все нормально.
— Спокойно, не нужно так нервничать. Уже отвечаю, — заверил хитрец Свсук. — По легенде наш подземный Лабиринт когда-то давным-давно был создан могущественными существами, наделенными огромной магической силой. Мы, гоблины, их называем индрики-звери. Этих древних существ никто никогда не видел. Это они прорыли широченные туннели под землей и соединили их один с другим магическими коридорами, чем-то напоминающими гномьи Тропы, только по гномьей Тропе все равно нужно некоторое время идти, а магический коридор индрика-зверя переносит мгновенно из конца одного туннеля в конец другого. Причем не имеет значения, какое расстояние разделяет эти два соседних туннеля, они могут располагаться друг от дружки и в нескольких саженях, и в тысячах верст. Так появился подземный Лабиринт. Создавшие его индрики-звери вскоре бесследно исчезли — может, повымерли, а может, перенеслись в другой мир. Но в Лабиринте они оставили свое многочисленное потомство, которое унаследовало лишь жалкие крохи могущества родителей. Впоследствии, когда в Лабиринте появились гоблины, они легко приручили этих робких доверчивых существ и назвали их выродками. Гоблины впрягли выродков в колесницы и приспособили их для быстрого передвижении по Лабиринту.
— А откуда в Лабиринте взялись гоблины?
— По легенде род гоблинов пошел от одного тролльского племени, которое, спасаясь от своих заклятых врагов грифонов, много-много лет назад решилось через провал спуститься под землю и переждать там пару дней, пока грифонам не наскучит кружить над их опустевшим городищем. И когда все тролли этого племени благополучно спустились на самое дно провала, нежданно-негаданно они обнаружили там начало подземного туннеля. Тролли пошли по нему и, дойдя до самого конца, перенеслись в другой туннель, потом в третий, в итоге они заблудились и не смогли выбраться наверх ни через два дня, ни через неделю, ни через месяц. Они вынуждены были остаться в Лабиринте и жить под землей. Потомство их, изолированное от родных гор, год от года мельчало и слабело, вероятно, это происходило от частых контактов троллей с древней магией индриков. Когда потомки троллей утратили и предсмертное окаменение, стало понятно, что они превратились в совершенно иных существ. Так появились гоблины. И только через много-много лет уже разросшееся потомство гоблинов отыскало потерянный выход наверх.
— В общем-то, пожалуй, на этом можно и остановиться.
— Эй, как это остановиться, — возмутился Свсук. — Я же тебе еще столько интересного о Лабиринте могу понарассказывать. Ну чё ты рожу воротишь, спрашивай давай.
— Но все, что хотел, я вроде бы уже спросил, — пожал плечами Мах.
— А мне пофиг твое вроде бы. У нас уговор, пять ответов — золотой. Два ответа я уже дал, и от золота отступаться не собираюсь. Так что задавай последние три вопроса, и покончим с этим.
— Просто ума не приложу, о чем бы еще тебя спросить.
— Да чего ты пыхтишь, спрашивай что хочешь. Любую дурь, что придет в голову. Нам главное соблюсти формальности и закрыть тему.
— О, кажется, придумал.
— Молодец, давай выкладывай, я весь внимание.
— А это правда, что гоблины падки на наших женщин?
— На человеческих самок, что ли?
— Ну да.
— Чистая правда. Наши гоблинихи такие жесткие, противные, а ваши такие мягонькие. Можно…
— Вот только избавь меня от этих отвратительных подробностей, — торопливо перебил гоблина Мах.
— Вас, человеков, не поймешь, — всплеснул руками Свсук. — То ты с пеной у рта требуешь от меня подробностей, то рот затыкаешь. Ну да ладно, ты платишь, потому тебе решать. С тебя еще два вопроса.
— А как женщины попадают в ваш Лабиринт?
— Ну способов-то на самом деле немного. Один тебе известен, Фляузли подворовывает из ваших жилищ. Но большая часть человеческих самок попадает к нам точно так же, как ты сейчас. То есть спускаются под землю по лесенке через провал. Ведь подземные туннели Лабиринта разбросаны на огромной территории, и до сих пор все они не исследованы, время от времени гоблины натыкаются на совершенно новые, незнакомые туннели. На сей день известно девять туннелей, упирающихся в дно провалов, то есть, иными словами, существует девять выходов из Лабиринта гоблинов. Три ведут в Иглы Смерти, еще два выводят на пустынные скалистые острова в океане, и четыре выхода располагаются в горах неподалеку от человеческих городищ.
— Городов, — поправил Мах.
— Ну да, тебе лучше знать. И хотя эти четыре открыты сравнительно недавно — первый из них был обнаружен всего полста лет назад, — у нас с человеками уже вовсю идет торговля. Наши купцы везут на тамошние базары всякие симпатичные вещицы, вырезанные из камня, у нас в Лабиринте такой ерундой никого не удивишь, ну камень и камень, подумаешь, большое дело — зубилом его слегка обработали, а у человеков иные поделки гоблинов ценятся на вес золота. Еще человекам возят козьи шкуры, которых у троллей видимо-невидимо, и нередко они ими расплачиваются с нами за работу. Еще добытые под землей золото и драгоценные камни. Этого добра стало с избытком с появлением в Лабиринте кобольда. Фляузли открыл множество новых неразработанных жил в стенах туннелей и на этом, кстати, здорово разбогател. Так вот, наши купцы поставляют человекам весь этот вышеописанный товар, а обратно везут ткань, кожу, оружие железное, инструменты, тоже железные, вкусности, там, разные, ну и еще много всякой всячины, в том числе и человеческих самок.
— Неужели в Смегвейской империи процветает рабство, — прошептал себе под нос Мах.
— Чего спросил, — насторожился гоблин, — повтори, я не расслышал.
— Это я так, мысли вслух.
— Ты погоди мыслить-то, рано еще. Последний вопрос остался. Задавай, не томи.
— Хорошо. Вот он, слушай. Что делали тролли в Лабиринте до появления орков?
— Дурацкий вопрос. Видимо, и впрямь твоя фантазия иссякла.
— Твое дело не комментировать, а отвечать.
— Ты прав. Вот мой ответ. До появления орков тролли-добытчики в Лабиринте делали то же самое, что и сейчас. Работали охранниками у состоятельных гоблинов и взимали долги с их должников. Разница лишь в том, что в те спокойные времена их в Лабиринте было гораздо меньше, чем сейчас. Но с появлением опасных орков спрос на надежную охрану возрос, и несмотря на то, что стоимость услуг троллей возросла в несколько раз, перепуганные гоблины стали вскладчину нанимать их для охраны своих жилых домов, торговцы — для охраны магазинов, владельцы ресторанов и трактиров — для охраны своих заведений, купцы — для охраны складов… Короче, если так пойдет и дальше, скоро честному гоблину невозможно будет по Лабиринту и шагу ступить, чтобы не напороться на красную шапку, орка или тролля. Вот такая вот у нас проблема… Ну все, теперь мы, кажись, в полном расчете, гони золотой.
Мах отдал монету Свсуку и решительно пресек в зародыше осторожную попытку гоблина раскрутить его еще на пяток вопросов. Свсук, скорчив обиженную мину, оставил рыцаря в покое и побежал догонять Гобула, утопавшего от них за время разговора на приличное расстояние.
Оглянувшись по сторонам, Мах тоже прибавил шагу. Несмотря на то, что они с начала пути уже протопали приличное расстояния, дна все еще не было видно, хотя над головой уже вздымались высоченные стены пройденной части провала, верхние края которых тоже давно исчезли из виду. Гоблины и тролли, стартовавшие одновременно с ними какое-то время назад (без солнца и звезд Мах не мог определить даже приблизительно продолжительность пройденного пути), теперь растянулись по лестнице сзади аж на шесть витков. Этот монотонный спуск вокруг бездонной пропасти давно уже всем до одури надоел, но некуда было деваться: начавшим этот тяжелый спуск оставалось лишь одно — довести его до конца. Одинокого путника провал запросто мог свести с ума и утянуть в свое завораживающее чрево, поэтому отдаляться от товарищей нельзя было ни в коем случае. Маху поневоле пришлось смириться с неизбежностью слушать бессмысленную болтовню тролля с гоблином весь остаток пути. И это нелегкое испытание он выдержал с честью.
Сто четырнадцатый восточный туннель оказался огромным подземным гротом примерно пятисаженной высоты, пятнадцатисаженной ширины и двухсотсаженной длины. Дно провала пришлось точно на середину туннеля, поэтому каменная лестница, по которой спускались наши герои, на последних пяти саженях сошла с набившей оскомину спирали и опустилась до пола по ровной наклонной линии вдоль стены туннеля.
Как и обещал Свсук, на полу необжитого грота-туннеля в ожидании спускающихся из провала седоков томились с полсотни гоблинов-перевозчиков, сидящих на козлах шикарных каменных колесниц. Мах поневоле залюбовался этими произведениями мастеров-камнерезов. За изящной миниатюрной табуреточкой возницы возвышались два огромных пассажирских кресла, бока и спинки которых были украшены затейливой резьбой, а каменная подножка, соединяющая место возницы с пассажирскими сиденьями, была настолько тонкой, что ее практически не было видно. Со стороны казалось, будто кресла сами по себе парят в воздухе за спинами гоблинов-перевозчиков, приплюснутые с двух сторон мощными полуторааршинными колесами, широченными по краям и зауженными к центру. Поражали своей дикой уродливой красотой и звери, впряженные в эти колесницы, их окрас колебался от темно-синего на спине до нежно-голубого на брюхе, внешне они больше всего напоминали мышей, только увеличенных до размеров коней-тяжеловозов, с двумя ярко-синими вилоподобными рогами на вытянутой мордочке.
— Вот это и есть наши выродки, — указав спутникам на одну из рогатых животин, важно объяснил Свсук, когда они втроем уже шли по полу туннеля. — Ну что, уважаемые, будем прощаться, соединившая нас лестница закончилась и дальше наши пути расходятся.
— Прощай, Свсук, счастливого тебе пути, — великан тролль осторожно пожал протянутую гоблином ладошку.
— И ты не хворый, громила, — подмигнул Гобулу Свсук.
— Благодарю за информацию, — улыбнулся гоблину Мах, в свою очередь пожимая его теплую зеленую руку.
— Очень надеюсь, она тебе будет так же полезна, как мне полученные за нее золотые, — осклабился Свсук. — А может, еще пяток вопросиков, на посошок?
— Все-таки ты плут, — усмехнулся рыцарь.
— На том и стоим, — охотно кивнул маленький прохиндей. — Ну бывайте, уважаемые. — Гоблин отбежал от спутников, ловко запрыгнул в кресло ближайшей колесницы и, прошептав на ухо вознице свой адрес, через несколько секунд уже уносился в дальний конец туннеля.
Когда они наконец остались одни, Мах повернулся к товарищу и торжественно объявил:
— Поздравляю тебя, Гобул!
— Спасибо, друг Мах, — кивнул тролль и, чуть замявшись, спросил: — Но с чем?
— Ну как же, с твоим первым заработком, добытчик! Вот держи, — барон протянул троллю узелок с золотом, которое он заранее припас еще во время спуска и завернул в обрывок своей рубашки.
— Ах да, мы же условились о спуске в Лабиринт. Спасибо, друг Мах, — повторно поблагодарил барона Гобул, убирая золото за пояс штанов. — И что же, теперь мы тоже с тобой расстанемся? — спросил сразу вдруг погрустневший тролль.
— Эй, ну ты чего? Брось, приятель, ты ведь знал, что рано или поздно нам все одно придется расстаться, — похлопал друга по могучей руке рыцарь. — Ты же теперь свободный, как ветер, добытчик. Это же здорово!
— Угу, — кивнул мрачный, как туча, тролль.
— Ну а раз ты снова свободен, быть может, согласишься снова на меня поработать?
— Конечно, друг Мах, о чем разговор! — просиял Гобул.
— Вот так сразу и соглашаешься. И тебе даже не интересно, что за работа и сколько золота я собираюсь за нее предложить?
— Я доверяюсь своему другу, — гордо выпятив живот, объявил тролль.
— Приятно слышать, дружище, — улыбнулся рыцарь. — Но все же, я скажу, в качестве кого тебя нанимаю, на сколько и за сколько.
— Говори.
— С этой минуты и до того момента, пока я не покину Лабиринт гоблинов, ты, Гобул, становишься моим охранником…
— Смеешься, друг Мах, — перебил Гобул. — Зачем такому искусному воину, как ты, тролль-охранник?
— Ну мало ли, места здесь мне незнакомые, всякое может случиться, и верный тролль с каменной дубиной точно не помешает. Не беспокойся, надолго я тебя не займу…
— Да кто беспокоится! — зло рявкнул тролль.
— Извини, неправильно выразился. Случайно вырвалось. Честное слово, дружище, не хотел тебя обидеть.
— Ладно, забыли.
— В общем, я планирую здесь задержаться примерно на неделю. И все это время буду платить тебе за службу по пять золотых в день. Как, устраивает такое жалование?
— Спрашиваешь? Разумеется устраивает!
— Ну тогда по рукам?
— По рукам.
Закрепив сделку рукопожатием, друзья оглянулись по сторонам и были неприятно удивлены вдруг образовавшейся вокруг них пустотой. Оказалось, что пока они договаривались, спустившиеся следом за ними тролли и гоблины успели разобрать все ближайшие колесницы, и свободные теперь остались лишь в дальних концах противоположной стены. При этом претендентов на эти оставшиеся колесницы было предостаточно, потому как поток спускающихся с лестницы конкурентов не ослабевал. В итоге, чтобы найти полезный транспорт, Маху с Гобулом пришлось изрядно ускориться и к доброму десятку накрученных по лестнице верст добавить еще пробежку на дополнительную сотню саженей.
Каменные кресла колесниц, со слегка откинутыми назад спинками, оказались не только красивыми, но и на диво удобными как для человека, так и для тролля. Заняв с Гобулом пассажирские места, Мах велел вознице отвезти их в третий центральный туннель. За это гоблин-перевозчик запросил по одной серебряной монете с каждого и, получив добро, стал разгонять своего выродка.
Первые три-четыре сажени синий рогач двигался удручающе медленно, словно издеваясь над беспрерывно понукающим его гоблином, но вот его вялый шаг стал удлиняться, походка сделалась легкой, пружинистой, и вдруг, сорвавшись с места, он припустил так, что обоих седоков буквально вмяло в спинки кресел. Опытный возница заранее успел пригнуться на своем месте и ухватиться правой рукой за край колесницы, иначе мощный поток встречного ветра попросту сбросил бы его с козел. Левой рукой гоблин продолжал удерживать поводья и, щурясь от ветра, направлять бешеный бег выродка.
Дальний конец туннеля стал стремительно приближаться. Преграждавшая путь каменная стена росла на глазах с пугающей быстротой, но спятивший зверь и не думал замедлять ход, а наоборот, разгонялся все больше и больше. И уставившегося в стену возницу это убийственное намерение рогача почему-то совершенно не настораживало, он и не думал натягивать поводья, а продолжал подхлестывать ими выродка. Вот уже стали отчетливо видны змеившиеся по стене трещины, до неизбежного столкновения со смертельным тупиком осталось меньше двадцати саженей, от ужаса волосы у Маха на голове встали дыбом. И вдруг, словно проскочив какую-то невидимую черту, выродок часто-часто замелькал, то бесследно исчезая, то вновь появляясь впереди разогнавшейся колесницы. Одновременно с синим рогачом замелькала и преграждающая дальнейший путь стена, то исчезая (тогда открывался вид на начало следующего туннеля, и у них появлялся шанс на спасение), то появляясь вновь (лишая их чудесного шанса). Не в силах больше смотреть на этот кошмар, Мах зажмурился, когда расстояние между мелькающей стеной и мелькающим выродком сократилось до пяти саженей. Летящая как пущенная из арбалета стрела, колесница должна была преодолеть эти жалкие сажени в одно мгновенье. Мах весь съежился в ожидании страшного удара… Но ничего не произошло.
Когда он наконец решился снова открыть глаза, оказалось, что они уже вовсю несутся по следующему туннелю Лабиринта, и за то время, пока он жмурился, успели проехать добрую его четверть. Новый туннель своими размерами не отличался от предыдущего, но здесь уже вдоль одной из боковых стен (по правую руку от едущего в колеснице Маха) тянулся ряд добротных двух- и трехэтажных каменных домов. Проезжая часть (примерно треть от общей ширины туннеля), по которой сейчас неслась их колесница, была отделена от домов и пешеходной зоны толстым каменным бордюром полусаженной высоты, а более тонким и низким разделена на две равные части, очевидно во избежание столкновения двух встречных колесниц. В середине туннеля этот центральный, разделительный бордюр на проезжей части отсутствовал, позволяя, в случае необходимости, развернуть колесницу и вывести ее на другую сторону дороги. Резвящаяся в пешеходной зоне детвора (малолетние гоблины) проводила проносящуюся мимо колесницу завистливыми взглядами и вернулась к прерванной игре.
Снова пугающе быстро стал приближаться конец туннеля.
Уже имея за спиной опыт, Мах уже не испытывал панического ужаса перед очередной преградой, но все же от вида надвигающейся стены ему вновь стало не по себе. Умом он понимал, что выродок по сотне раз на дню проходящий это препятствие, без сомнения, справится с ним и сейчас, но его глаза видели впереди глухую стену, и, вопреки воле рыцаря, разыгравшееся воображение рисовало перед его мысленным взором картину вдребезги разбивающейся о преграду колесницы. Снова на последних двадцати саженях сперва выродок, и тут же следом за ним стена быстро-быстро замелькали. На этот раз Мах не позволил страху взять верх над собой и остался с открытыми глазами. Прохождение сквозь стену заняло какие-то считанные доли секунды, но этот миг Маху удалось рассмотреть даже слишком хорошо. Он увидел, как у самой стены выродок вдруг в очередной раз исчез, и разогнанная им колесница уже сама по себе налетала на стену, но за мгновенье до страшного удара стена тоже исчезла, освобождая проход в следующей туннель. Колесница молнией влетела в него, и сразу же впереди снова появился несущийся во всю прыть синий рогач, а позади выросла глухая стена начала очередного туннеля.
Третий туннель оказался саженей на пятьдесят длиннее, в остальном же он был почти точной копией предыдущего. Те же дома справа, и отделенная от проезжей части пешеходная зона. Здесь им впервые попалась встречная колесница с точно таким же шустрым выродком: она мелькнула слева размытой сине-черной тенью, и Мах очень хорошо понял, зачем проезжая часть поделена бордюром на две части.
За третьим туннелем потянулся четвертый, потом пятый… По мере продвижения им все чаще начинали попадаться встречные колесницы, в остальном же открывающиеся взору новые подземные просторы не радовали новизной. Мах уже совсем было свыкся с мыслью, что все туннели Лабиринта похожи один на другой как братья-близнецы, но шестнадцатый по счету туннель неожиданно преподнес сюрприз. Началось все с того, что, оказавшись в нем, возница вдруг резко натянул поводья, смиряя стремительный бег выродка и вынуждая его двигаться дальше неторопливыми скачками. Из-за резко упавшей скорости Мах получил возможность хорошенько все здесь осмотреть.
Этот туннель оказался гораздо шире, выше и длиннее предыдущих и напомнил Маху самую настоящую подземную улицу. Здесь по обе стороны от проезжей части возвышались огромные пяти- и шестиэтажные домищи, нижние этажи которых пестрели вывесками многочисленных лавок и трактиров. Пешеходная зона была пошире, и, кроме детворы, здесь разгуливало множество взрослых гоблинов, а отгораживающие ее от центральной проезжей части бордюры были гораздо ниже, чем в предыдущих туннелях, и около этих бордюров буквально через каждые три-четыре сажени стояли в ожидании седоков свободные колесницы. Невысокие бордюры позволяли гоблинам в любом месте спокойно пересекать проезжую часть, перебираясь на другую сторону улицы, разрешенная здесь низкая скорость движения колесниц делала такие переходы вполне безопасными.
Туннель-улица растянулась на добрую версту, и лишь в самом ее конце, когда до преграждавшей путь стены оставалось саженей пятьдесят, возница снова стал разгонять выродка…
Следующий, семнадцатый туннель оказался таким же огромным, как и предыдущий. Въехав в него, возница снова первым делом натянул поводья, усмиряя бег выродка. Опять справа и слева потянулись высоченные дома.
— Вам куда? — вдруг поинтересовался возница, впервые с начала поездки обернувшийся к своим пассажирам.
— Как куда, — опешил Мах. — В третий центральный туннель, разумеется. Ты что, забыл, что ли? Почему же тогда раньше не спросил? Чудило, куда же ты нас все это время вез?
— Похоже, вы первый раз в Лабиринте, — ухмыльнулся гоблин, игнорируя претензии рыцаря.
— И что! — ответил Мах с вызовом.
— Слышь, гоблин, ты друга моего лучше не зли! — поддержал товарища тролль. — А то ща как дам промеж ушей!
— Спокойно, уважаемые, не нужно нервничать, — торопливо запричитал напуганный троллем возница. — Я ничего не забыл и привез вас туда, куда вы просили. Это, — тролль обвел вокруг свободной от вожжей правой рукой, — и есть третий центральный туннель. Вот я и спрашиваю: где вас лучше высадить? Прям здесь, или проехать подальше?
— Понятия не имею, — пожал плечами Мах. — Вообще-то нам нужен дворец шерифа. Но какой из тутошних домов дворец, хоть убей, не пойму.
— Это в другом конце, отсюда еще не видно, — обнадежил гоблин. — Не беспокойтесь, я довезу вас точно до места.
И действительно, как только стало возможно распознавать дальние дома в конце туннеля, один из них, на правой стороне, тут же привлек внимание Маха. Дворцом оказался высоченный шестиэтажный дом, главное отличие которого от соседних домов подземной улицы заключалось в двухсаженной резной каменной стене, надежно ограждавшей его от проникновения незваных гостей. Догадка Маха подтвердилась, когда гоблин остановил колесницу у бордюра напротив оградных ворот.
Пока возница отсчитывал сдачу с золотого, Мах спросил его, почему последние два туннеля так разительно отличаются от предыдущих пятнадцати? И вот что услышал в ответ:
— То были восточные, а теперь потянулись центральные, — поведал гоблин, протягивая Маху сдачу. — Восточные туннели — они вообще самые маленькие в Лабиринте, центральные же, наоборот, самые большие. Поэтому такая резкая перемена.
Поблагодарив гоблина за науку, Мах первым выбрался из колесницы. Следом за ним тролль тоже покинул насиженное место. Вдвоем они подошли к массивным каменным воротам и требовательно забарабанили кулаками.
Стучать пришлось долго, минуты две. Наконец откликнулись заспанные стражи-привратники (двое троллей с окаменевшими животами), чуть развели в стороны створки ворот, и в две глотки дружно рявкнули на возмутителей их спокойствия:
— Чё надо!?
— Приветствую славных братьев троллей! — тут же отрапортовал Гобул и трижды припечатал себя ладонью по животу. В ответ тролли нехотя ударили себе по разу.
— Уважаемые, у нас срочное дело к шерифу Лабиринта, — объявил Мах.
Оба тролля смерили его равнодушными взглядами, как будто только что заметили. И тот, что был повыше ростом, зевая, ответил:
— Вам назначено?
— Нет. Мы только что спустились в Лабиринт, но…
— Затык Справедливый очень занят, — перебил тролль равнодушным голосом, — велел никому его не беспокоить.
— Что!? — Мах побагровел от гнева. — Мне, барону Великостальского королевства, прибывшему в Лабиринт гоблинов по приказу короля Савокла, ты сказал заткнись!..
— Нет, барон, ты не понял, — снова перебил высокий тролль-привратник, — я сказал не заткнись, а Затык — это имя шерифа Лабиринта. Затык Справедливый — так его здесь все величают.
— А, так это было имя… — растерянно пробормотал Мах.
Гобул, наблюдавший забавную сцену со стороны, не удержался и от души расхохотался.
— Не казнись, барон, мы не в обиде, — подбодрил рыцаря второй привратник, чуть пониже ростом. — Путаница с именем шерифа для нас обычное дело.
— Вот и славно, — кивнул Мах. — Тогда ступайте доложите Затыку о моем визите.
— Мы не можем, — вновь заупрямился высокий. — Барон, существует определенный порядок, нарушать который не дозволяется никому. Шериф чрезвычайно занятой гоблин, его дневной распорядок расписан по минутам…
— Давай ближе к делу, — раздраженно перебил Мах, — что мне нужно сделать, чтобы попасть к нему на прием?
— Записаться в очередь, снять угол и ждать пока тебя вызовут на прием, — объяснил тролль.
— Кстати, я могу порекомендовать один отличный трактир, — оживился второй привратник. — Там вкусно кормят и за проживание берут недорого.
— Чудно. И каким же я буду в вашей очереди?
— Двести сорок третьим, — выдал высокий тролль после небольшой паузы.
— А скольких ежедневно принимает Шериф?
— Это когда как, — вновь встрял в разговор второй привратник. — Вчера, к примеру, принял семерых, а позавчера только пятерых, а поза-позавчера…
— Вы чего, издеваетесь, что ли, над нами! — осерчал рыцарь. — Говорю же, у нас срочное дело к шерифу! А через вашу очередь мы и за месяц приема не дождемся!
— У всех срочные дела, — пожал плечами высокий тролль, — и все ждут своей очереди. По-другому на прием к шерифу попасть невозможно.
— Славные братья тролли, но нам очень нужно! — обратился к стражникам отмалчивавшийся на протяжении всего разговора Гобул.
— Всем очень нужно, — поддержал напарника второй привратник. — Так вас записывать в очередь?
— Ладно, записывайте, — неожиданно согласился Мах.
Высокий тролль отвернулся вглубь двора и оглушительно свистнул. Через несколько секунд на его зов прибежал наряженный в красную шапку гоблин с отшлифованной каменной дощечкой в одной руке и большим стальным гвоздем в другой.
— Очередные просители? — поинтересовался он у троллей, игнорируя стоящих за воротами друзей. И, не дожидаясь ответа, тут же строго спросил: — Как записать?
— Барон Мах с телохранителем Гобулом, — продиктовал гоблину рыцарь.
Тот ловко накарябал на дощечке имена, после чего, ни слова больше никому не говоря, развернулся и сбежал обратно во двор.
— Все, дело сделано, — объявил высокий тролль. — Теперь вам остается лишь ждать. Когда подойдет ваша очередь, вас об этом известят.
— Только не забудьте сообщить нам о своем месте жительства, — подхватил второй тролль. — Хотите я вам порекомендую…
— Не нужно, мы сами найдем себе жилье, — заверил Мах. — Прощайте, уважаемые.
— Удачи, — кивнул высокий. И, следом за напарником, стал прикрывать свою створку ворот.
— Ну и куда мы теперь? — спросил Гобул, когда они вернулись обратно к своей колеснице. Хитрец возница, наблюдавший со стороны фиаско друзей, теперь заискивающе улыбался богатым клиентам.
— Ты вроде бы говорил, что твой отец сейчас тоже в Лабиринте? — вопросом на вопрос ответил Мах.
— Друг Мах, ты хочешь познакомиться с моим славным папой? — улыбнулся тролль.
— Разумеется, хочу, — кивнул Мах. — Надеюсь, ты знаешь, в каком туннеле он проживает?
— Кажется, в пятьдесят третьем, северном. Он работает на Птувка.
— Если на богача Птувка, то точно в пятьдесят третьем, северном, — встрял гоблин-перевозчик, невольно прислушивающийся к разговору друзей.
— Отлично, — улыбнулся Мах, — тогда вот как мы поступим. Ты, Гобул, отправишься сейчас навестить отца. И мы с тобой часика эдак через три встретимся… Эй, любезный, — обратился он к вознице, — порекомендуй какое-нибудь симпатичное заведение, где можно вкусно покушать и поболтать с глазу на глаз, без посторонних ушей.
— В девятнадцатом западном туннеле есть отличный ресторанчик «Камень и монета», сам я там, правда, никогда не был, мне такие заведения не по карману, но я слышал, там великолепная кухня и есть отдельные комнаты, — поведал гоблин.
— Прекрасно, нам подходит, — кивнул Мах и, снова повернувшись к другу, продолжил: — Вот там мы с тобой и встретимся через три часа. А сейчас поезжай к отцу… Эй, любезный, отвезешь моего друга в пятьдесят третий северный туннель?
— О чем разговор, разумеется, — радостно защебетал гоблин. — Но это далековато отсюда, поэтому бут стоить дороже, чем предыдущая поездка.
— Сколько?
— Четыре серебряных.
— Держи, — Мах вытащил из внутреннего кармана плаща пригоршню серебра (сдачу с золотого) и отсчитал вознице четыре монеты.
— Погоди, а как же ты? — заупрямился тролль. — Я же твой охранник, и никуда без тебя не поеду! Друг Мах, ты же сказал, что хочешь познакомиться с моим папой!?
— Дружище, со мной все будет в порядке, — заверил друга Мах. — И с твоим славным отцом я еще обязательно познакомлюсь, обещаю. Просто у меня тут возникло одно неотложное дельце, которое сподручнее будет решать одному. Доверься мне, я знаю, что делаю.
— Что ты задумал?
— Я все тебе расскажу через три часа, когда мы встретимся в ресторане.
— Но я…
— Гобул, дружище, пожалуйста, садись в колесницу и уезжай.
— Ладно, будь по-твоему, — смирился тролль и сел в каменное кресло.
Возница тут же стал тормошить застоявшегося выродка, побуждая его начинать разбег. Но стоило колеснице отдалиться от бордюра на пару саженей, как Мах, проклиная на все лады свою рассеянность, бросился за ней в погоню.
— О, друг Мах, ты передумал, — приветствовал подбегающего товарища сразу повеселевший тролль.
— Нет, я остаюсь, — убил зародившуюся было надежду Мах. — Я забыл снять с тебя свой мешок, — и с этими словами он подхватил мешок золота с плеча Гобула.
Тролль попытался было что-то возразить, но в этот момент выродок резко прибавил ход, и барон сразу же остался далеко позади.
Неприступная для гоблинов и троллей двухсаженная каменная ограда была пройдена призрачным воином в два мгновенных перемещения. Пустынный внутренний двор — так же. Входная дверь в шестиэтажный дом (Мах так и не смог смириться с мыслью, что эту безликую каменную коробку местные жители именовали дворцом) оказалась запертой, но наблюдательный дед заметил распахнутое окошко на втором этаже и следующим перемещением Мах перенесся на его подоконник.
Соскочив на пол, Мах оказался в крошечной комнатке с одинокой каменной кроватью в центре. На кроватке мирно посапывал гоблин. Само собой, на бесшумное появление рыцаря в комнате он и ухом не повел. Рядом с кроватью валялись каменные боты, дубинка и кроваво-красная шапка, по которым Мах легко догадался, что перед ним один из ужасных стражей порядка Лабиринта — как сказал бы плутишка Свсук, лютая красная шапка.
Перво-наперво Мах снял с плеч тяжеленный мешок и, старясь не шуметь, аккуратно уложил его на пол рядом с дубинкой. Потом он бесшумно извлек из ножен свой меч и, приставив его к горлу гоблина, тихонечко тряхнул того за плечо. На всякий случай Мах тут же заткнул рот гоблина его же собственной красной шапкой, но, как выяснилось чуть позже, в этой дополнительной предосторожности не было никакой необходимости. Очнувшийся гоблин, увидев рядом человека с мечом, просто оцепенел от ужаса, не в силах вымолвить ни звука.
— Молодец, — похвалил гоблина Мах. — Если и дальше будешь вести себя так же разумно, как сейчас, останешься жив.
Поняв, что его не собираются сию секунду убивать, гоблин малость осмелел, и сковавшее тело оцепенение начало помаленьку его отпускать.
— Я не грабитель и не убийца, — продолжал увещевать Мах. — В доме шерифа я по делу. Поможешь мне, и я одарю тебя парой золотых. Но если попытаешься сбежать и поднять тревогу, пеняй на себя.
Донеслось какое-то невнятное бормотание.
— Хочешь меня о чем-то спросить? — догадался рыцарь. — Что ж, сейчас ты получишь такую возможность. Но помни о мече у твоего горла. Если попытаешься закричать, я тут же срублю тебе голову. — Он убрал шапку ото рта пленника и швырнул ее обратно на пол.
— Как ты здесь оказался? — прошипел гоблин.
— Это не важно, — отмахнулся рыцарь. — Главное, что теперь я здесь. И твоя жизнь в моих руках. Надеюсь, ты это понимаешь?
— Как не понять, — осклабился гоблин. — Давай ближе к делу, чего ты хочешь?
— Вот такой деловой подход мне нравится.
— Слушай, кончай попусту языком молоть. Говори, чего надо, или проваливай к выродку в задницу. Я смертельно устал после двухдневного дежурства и ужасно хочу спать.
— Ишь, отчаянный какой, — усмехнулся Мах. — Устал он, видите ли… Впрочем, ты прав, затягивать действительно ни к чему. Значит, проблема такая, мне нужно переговорить с вашим Затыком Справедливым. Но дом большой, и без толкового проводника я до шерифа вовек не доберусь. Отведи меня к нему и возвращайся отсыпаться дальше.
— Ты же еще, вроде, пару монет обещал, — напомнил гоблин.
— Раз обещал, значит дам. Ну так как, согласен?
— Можно подумать, у меня есть выбор.
— Тут ты прав, выбора у тебя нет.
— Ладно, пошли. Да убери наконец от моего лица свою железяку, дай мне встать с кровати.
— Хорошо, но имей в виду!..
— Ты зарубишь меня при первой же попытке к бегству. Я все понял и трепещу. Убирай давай.
Мах отодвинул меч от шеи гоблина. Пленник медленно, не делая резких движений, поднялся с кровати, подобрал с пола шапку и направился к двери.
— Почему ты не обулся? — спросил Мах, подбирая мешок и выходя следом за гоблином в широкий коридор.
— Здесь у меня только рабочая обувь, а она слишком шумная. Мы же сейчас должны привлекать к себе как можно меньше внимания, — пояснил гоблин, разглаживая измятый Махом головной убор и нахлобучивая его на голову. — Ну как, нормально сидит? — спросил он, поворачиваясь к рыцарю.
— Сойдет, — кивнул согнувшийся под тяжкой ношей Мах.
— А это что еще у тебя за поклажа? — удивился гоблин.
— Не твоего ума дело.
— Я к тому, что нам придется идти очень быстро. А этот груз у тебя на плече, по-моему, чересчур тяжелый.
— Ничего, сдюжу, как-нибудь. Веди.
— Как-нибудь не годится, — заартачился гоблин. — Я, между прочим, жизнью своей рискую. Так что давай сразу договоримся: если нас застукают по твоей вине, ты меня резать не станешь.
— Мы не на базаре, чтоб договариваться. Проведи так, чтобы не застукали.
— Нет так…
— Еще слово — и, клянусь, зарублю тебя прямо сейчас, — пообещал разозлившийся Мах и вновь приставил меч к шее гоблина. — А потом отыщу себе более смелого проводника. Так что хватит меня доставать! Веди уже!
На этот раз гоблин не посмел ослушаться приказа, и они двинулись по коридору. Проводник вывел рыцаря на лестницу, по которой, никем не замеченными, они поднялись до пятого этажа. Дальше лестница кончилась, и пришлось вновь выходить в коридор, который, к счастью, оказался таким же пустынным, как и лестница. Короткими стремительными перебежками они прошмыгнули мимо трех раскрытых дверей, за которыми в просторных комнатах сидели десятки красных шапок. А дальше их и без того безмерное везенье кончилось. Из четвертой раскрытой комнаты им навстречу шагнул тролль. От вида этого преградившего дорогу гиганта, у Маха внутри так все и оборвалось. К счастью, тролль вышел безоружным, но все равно мгновенно нейтрализовать такого бугая было практически невозможно, а убивать в общем-то ни в чем не повинного великана Маху очень не хотелось. У рыцаря были мгновенья для принятия решения, он решил не проливать крови.
Несчастный гоблин весь сжался, ожидая смертельного удара от затаившегося за спиной человека. Но Мах уже спрятал обнаженный клинок под полой плаща.
— Кто такие!? — взревел оправившийся от изумления тролль. На его рык в коридор высыпали вооруженные дубинками красные шапки.
— Я барон Мах из Великостальского королевства, — отрекомендовался рыцарь набежавшей толпе. — У меня назначена встреча с шерифом, этот гоблин сопровождал меня на эту встречу.
— Да это же старина Твпук, — признал кто-то в толпе красных шапок проводника Маха. — Друг, ты чего молчишь, будто воды в рот набрал. И что у тебя за странный вид. Где дубинка, боты?
Маху ничего не оставалось, как молча ждать своего разоблачения.
Но все еще опасающийся за свою жизнь проводник неожиданно подтвердил его ложь:
— Да, я вел барона на встречу с Затыком Справедливым. Ему назначено, шериф ждет.
— А почему нам ничего не известно? — раздалось одновременно несколько голосов из толпы.
— Да и дежурство твое, Твпук, вроде как два часа назад закончилось, — поддержал товарищей гоблин, первым признавший Твпука.
— Это тайная встреча, шериф лично попросил меня организовать ее, — продолжил врать проводник. — Поэтому я повел барона без громыхающих бот. И дубинку свою не взял в знак расположения гоблинов к посланнику Великостальского королевства.
— Лично меня Твпук убедил, — раздался в топе одобрительный возглас.
— А меня нет, — тут же возразил другой гоблин. — Что еще за тайные переговоры, никогда такого не было. Сдается мне, дурят нас, братцы.
— А что в мешке у твоего барона, Твпук? — спросил третий гоблин.
— Вероятно, подарок шерифу, — нашелся проводник.
— Пусть развяжет, мы должны убедиться, что там нет арбалета со смазанной ядом стрелой, — потребовал четвертый гоблин. — А то от этих человеков всего можно ожидать.
Мах с радостью опустил на пол надоевший мешок и резким движением, будто только сейчас выхватывает меч из ножен, выдернул из-под полы плаща руку с обнаженным клинком.
— Эй, барон, ты чего! — взревел тролль, отшатываясь назад. Одновременно с гигантом отпрянули и окружившие рыцаря красные шапки. На этот раз Твпук счел за благо присоединиться к остальным гоблинам.
В воцарившейся вдруг тишине тихий голос Маха прозвучал особенно выразительно:
— Этот мешок — собственность Великостальского королевства, — объявил он. — Он полон золота. Но первому же, кто потянется к нему своими захапистыми ручонками, я укорочу их по локоть.
— Во дела! Гляньте-ка, да он, знать, при оружии! — взвизгнул один из гоблинов.
— Как же он мимо троллей-привратников с мечом прошел!? — недоумевал другой.
— Твпук, ты по прежнему утверждаешь, что вел его на тайные переговоры? — спросил третий.
— Да какие, в задницу, переговоры, — пошел на попятную бывший проводник. — Он каким-то чудом смог незаметно пробраться ко мне в комнату, приставил к горлу меч и приказал вести его к шерифу. Что мне оставалось делать? Вот я и повел.
— Повул, ну чего ты стоишь, рот раззявил, — прикрикнули на тролля из толпы. — Беги за своей палицей, нам без нее тут тяжко придется, вон у него меч какой длинный.
— Отставить палицу! — вдруг прогремел за спиной тролля чей-то властный голос. — Посторонись, Повул, дай-ка я посмотрю на барона, с которым у меня сегодня тайные переговоры. Настолько тайные, что я сам о них только сейчас узнал.
— Шериф, у него в руке меч, не приближайтесь, это слишком опасно, — донесся робкий голосок из толпы красных шапок.
— Молчать! — рявкнул на охранников тот же голос. — Вы что, идиоты, не понимаете, кто перед вами? Он же представился. Это барон из Великостальского королевства — королевства легендарных рыцарей-магов. Наверняка наш гость тоже сильный чародей, поэтому смог отвести глаза привратникам и проникнуть во дворец. Если бы он пришел сюда убивать, все мы с вами давно бы уже были мертвы. Но он желает разговаривать со мной, так давайте предоставим ему эту возможность.
— Мудро, мудро, — закивали красные шапки. После того как властный голос назвал Маха чародеем, они отодвинулись от рыцаря еще на несколько шагов.
— Повул, да отойди же ты, наконец, — снова потребовал незнакомец.
На этот раз тролль подчинился, и Мах смог увидеть стоящего за ним гоблина довольно высокого, по меркам гоблинов, роста, с непропорционально маленькой головой. Одет он был в длинный, до пола, роскошный халат из розового шелка, на ногах у него были мягкие кожаные тапочки.
— Меня здесь все величают Затыком Справедливым, я шериф Лабиринта, — представился гоблин. — Прошу, барон Мах, пройдемте в мои апартаменты. — Он развернулся и зашагал к одинокой двери в дальнем конце коридора.
Красные шапки и тролль прижались к стенам, освобождая рыцарю проход. Мах убрал меч в ножны, закинул за спину мешок и поплелся следом за шерифом.
За одинокой дверью оказалась винтовая лестница, по которой они поднялись на шестой этаж, где не было ни коридоров, ни дверей, ни комнат, а имелось одно-единственное гигантское помещение, со вкусом обставленное привычной человеческому глазу деревянной и мягкой мебелью. Когда Мах, следом за Затыком, поднялся сюда, у него невольно возникло чувство, будто он вернулся домой, в родное королевство. Набившие оскомину голые каменные стены остались внизу, здесь стены и потолок были задрапированы светло-зеленой материей, а пол покрыт огромным темно-зеленым ковром. Зал этот одновременно служил шерифу и рабочим кабинетом, и гостиной, и столовой, и спальней, здесь он жил, отсюда управлял своим странным, запутанным государством, здесь же принимал многочисленных просителей.
— Вы удивлены? — спросил гоблин, заметив, как рыцарь озирается по сторонам.
— Удивлен — не то слово, я просто ошеломлен! — признался Мах.
— Заметьте, здесь нет ни единой каменной вещицы, — похвастался шериф. Он указал рыцарю на мягкое кресло возле изящного маленького столика, и сам сел в точно такое же напротив.
— Откуда здесь все это!? — спросил Мах, с удовольствием прижимая натруженную спину к мягкой спинке кресла. Класть тяжеленный мешок на хрупкий столик он побоялся и положил его рядом с резными ножками на ковер.
— Сверху, разумеется, — важно объяснил Затык. — Вся мебель, которую вы здесь видите, была сделана лучшим мастером Премена — маэстро Тикони.
— Премен — это, если я не ошибаюсь, город Смегвейской империи.
— Не ошибаетесь, мы уже много лет торгуем с этим городом, наши купцы возят товар на тамошние базары, а их купцы со своим товаром спускаются к нам в Лабиринт. По моему приглашению четыре года назад маэстро Тикони спустился в Лабиринт и посетил мой дворец. Я показал ему этот простор — в то время здесь были лишь голые стены и уродливая каменная мебель — и попросил превратить его в роскошное жилище. Он вернулся в Премен и, отложив все дела, целый год занимался изготовлением этого заказа. Потом, когда все было готово, мои гоблины помогли ему спустить мебель в Лабиринт. Вместе с мебелью Тикони привез материю для стен и потолка и этот чудесный мягкий ковер. Его подмастерья натянули и закрепили материю, расстелили ковер и расставили мебель, и мои апартаменты преобразились.
— Наверное, эта красота обошлась вам недешево?
— Да, я расплатился с Тикони отборными изумрудами и сапфирами из своей коллекции и сделал его богачом. Но камни — дело наживное, я о них нисколько не жалею. Зато такой красоты больше ни у кого в Лабиринте нет.
— Такую роскошь и наверху не часто встретишь. — После этих слов Маха гоблин аж зажмурился от удовольствия.
— Итак, барон, перейдем к делу, — молвил он, разлепляя счастливые очи. — О чем вы так жаждали со мной поговорить?
— У меня претензии к одному из ваших верноподданных. Он совершил нападение на замок моего отца, барона Верда, рыцаря-мага.
— У вас!? Претензии!? — изумился шериф. — Но это невозможно! Насколько мне известно, из Лабиринта нет в выхода в ваше королевство. К тому же подземелья под Великостальским королевством принадлежат гномам. И потом, из гоблинов никудышные вояки.
— Это был не гоблин.
— Погодите, вы меня совершенно запутали. Я шериф Лабиринта гоблинов. Вы заявляете, что у вас претензии к моему верноподданному. И тут же добавляете, что это не гоблин. Бред какой-то.
— Ну почему же бред. Речь идет о неком кобольде Фляузли, который, насколько мне известно, последние пятнадцать лет проживает в вашем Лабиринте.
— Ах этот, — гоблин брезгливо поморщился. — Выходит, мерзавец опять что-то натворил. Сладу нет с этим кобольдом.
— Погодите, но разве не вы позволили ему поселиться в Лабиринте?
— Нет, это случилось до меня. Предшественничек, будь он трижды неладен, постарался. Позарился на предложенное кобольдом золото, скотина. А мы вот теперь расхлебываем заваренную им кашу… Извините, барон, сорвался, просто Фляузли этот у меня вот уже где сидит, — гоблин цапнул себя за шею, — и выгнать его не могу, на его алмазных копях работает добрая треть гоблинов Лабиринта, и все они горой стоят за своего хозяина, Да и орки его злобные, расплодившиеся сверх всякой меры, представляют собой грозную силу, с которой моим красным шапкам, боюсь, не справиться.
— Выходит, зря я к вам обратился за помощью?
— Ну почему же зря. Все ж таки я шериф Лабиринта, а не он, и кое-какие рычаги воздействия на него у меня все же есть. Расскажите подробно, что у вас стряслось, и я постараюсь вам помочь.
И Мах поведал шерифу историю похищения женщин из отцовского замка.
— Вот ведь мерзавец! — воскликнул Затык, когда рыцарь закончил свой рассказ. — И так всех попадающих на рынок человеческих самок его орки скупают, а этому жадному уроду все мало. Совсем, подлец, страх потерял, в Великостальское королевство сунулся. Разумеется, я с ним поговорю. И потребую возвратить вам украденных самок.
— Судя по тому, что я успел услышать о кобольде, он от своего отступается крайне неохотно.
— Ничего, я его уломаю.
— Передайте ему, что я готов выкупить похищенных женщин. Вот в этом мешке пять тысяч золотых монет.
— Однако вы смельчак, разгуливать с таким капиталищем по туннелям Лабиринта. Хорошо, я передам ваше предложение.
— Как думаете, пяти тысяч будет достаточно?
— Смеетесь. Да одиннадцать человеческих самок не стоят и десятой части этой суммы.
— Тогда на оставшееся золото я бы хотел выкупить и других женщин, похищенных из Великостальского королевства. Я подозреваю, что отцовским замком набег кобольда не ограничился.
— И это ваше предложение я передам Фляузли.
— Отлично. И как скоро я узнаю о результате ваших переговоров?
— Давайте договоримся так: я немедленно поеду к Фляузли. А когда вернусь, пошлю за вами кого-нибудь из красных шапок. Гоблин проводит вас ко мне, и я расскажу вам о разговоре с кобольдом. Но чтобы послать за вами слугу, мне нужно знать, где вы будете в ближайшие два-три часа.
— Я буду в ресторане «Камень и монета», это в девятнадцатом западном туннеле.
— О, прекрасный выбор. Я часто бывал там в молодости. Это отличное заведение… Ну тогда до скорой встречи. Езжайте в ресторан, отдыхайте и ждите моего посланника.
— До скорой встречи, — кивнул Мах, поднимаясь следом за шерифом с кресла. Он взялся было за мешок, но тут же положил его обратно и обратился к гоблину со следующим предложением: — Шериф, мне пришла в голову отличная идея: оставить свое золото у вас. Тогда вы сможете взять его с собой на переговоры и сразу же расплатиться за пленниц. Ну, что скажете?
— Разумеется, оставляйте. Не беспокойтесь, я вас не обману и постараюсь выкупить как можно больше пленниц из Великостальского королевства.
— Вот и славно, — просиял избавленный от тяжкого бремени Мах. Вместе с гоблином они не спеша направились к лестнице.
— Вы найдете самостоятельно выход из дворца, или вам дать провожатого? — спросил шериф, спускаясь следом за бароном по высоким узким ступенькам.
— Дать провожатого, — отозвался Мах уже из коридора.
Спустившись следом за рыцарем, Затык поманил пальцем одиноко дежурившего в коридоре гоблина и приказал вывести барона за ворота.
Мах особо не приглядывался к лицу своего провожатого, к тому же добрая его половина была скрыта опущенными полями красной шапки. Каково же было его удивление, когда на лестнице между четвертым и третьим этажами идущий первым гоблин остановился и, повернувшись к нему, заговорил хорошо знакомым рыцарю голосом:
— Итак, я жду обещанной награды.
— Твпук, неужто ты? — рассмеялся рыцарь. — Ты что же, специально дежурил в коридоре, дожидаясь пока я выйду от шерифа?
— А ты думал, я наплюю на свое золото и уйду?
— О каком золоте ты говоришь?
— О тех двух монетах, которые ты мне обещал за то, что я приведу тебя к Затыку, — напомнил ушлый гоблин. — Я тебя привел, поэтому гони монеты, — несмотря на его бравый вид, голос его в конце предательски дрогнул.
— Ну ты и наглец, — нахмурился рыцарь, тем самым нагоняя на гоблина еще больше страху. — Да из-за твоих проводов мне чуть было с троллем драться не пришлось.
— Так ведь не пришлось же, — храбро выпятив грудь, стоял на своем гоблин. — Всё разрешилось тихо, мирно, без кровопролития. Благодаря мне ты получил то, зачем пришел. Так расплачивайся, и покончим с этим. — Он протянул дрожащую, как осиновый лист, руку.
— А не боишься вместо монет схлопотать от чародея молнией промеж глаз? — спросил Мах и хищно облизнулся.
— Очень бо-боюсь. Но ве-верю в твою че-честность и по-порядочность, — кое-как выдавил из себя гоблин, уже сильно жалея, что затеял весь этот разговор.
Не в силах больше сдерживаться, Мах расхохотался и, выудив из кармана две монеты, вложил их в трясущуюся руку гоблина.
— Уффф, — выдохнул гоблин и стал медленно оседать на ступеньку.
— Эй, ты чего? — Мах подхватил гоблина за шиворот, не позволив ему упасть, и пару раз встряхнул. — Ну-ка соберись! Не время сейчас в обмороки заваливаться! Сперва меня отсюда выведи! Эй, ты меня слышишь!? Да очнись, наконец! —
И он еще трижды его тряхнул.
— Все, все, все, не нужно меня больше трясти, я в порядке, — защебетал очнувшийся гоблин.
— Тогда веди давай! — прикрикнул Мах, отпуская его безрукавку.
Гоблин побежал дальше по лестнице и вскоре вывел Маха на улицу.
— Это еще что за дела!? — взревел высокий тролль-привратник, увидев подходящего к воротам рыцаря. Его напарник спал, свернувшись калачиком прямо на земле и подложив под голову вместо подушки гладкую рукоять верной палицы.
— Можешь вычеркнуть нас с Гобулом из очереди, я уже переговорил с шерифом, — проинформировал тролля Мах.
— Как же ты смог мимо нас проскочить? — недоумевал тролль.
— Спать меньше надо, и проскакивать никто не будет! — отчитал привратника Твпук. — Ну чего встал, буди друга и отворяйте ворота.
Мах прибыл в девятнадцатый западный туннель часа за полтора до условленного времени встречи с Гобулом. Колесницу возница остановил у бордюра напротив входа в ресторан, Мах расплатился с ним и направился к распахнутой настежь двери, над которой ровными, красивыми буквами было выбито «Камень и монета».
Уже шагов за шесть до порога он уловил приятный аромат благовоний, исходящий из распахнутой двери. Войдя в ресторан, Мах оказался в маленькой комнатке с невысоким потолком, где его с распростертыми руками приветствовал элегантно одетый гоблин. Он щеголял в хорошенько отутюженных черных штанах, заправленных в начищенные до зеркального блеска черные же сапоги, и в темно-синей рубашке с длинными рукавами, с черной коротенькой жилеткой поверх нее, но изюминкой его наряда был роскошный темно-синий колпак с черной кисточкой на кончике.
— Рад приветствовать доброго господина! — воскликнул гоблин, улыбаясь Маху, как родному. — Ну же, смелей, проходите! Чего же вы топчетесь у порога, проходите, здесь достаточно места!
— Я чего-то не пойму, мне сказали, что «Камень и монета» — это ресторан, — ответил Мах, растерянно озираясь на глухие стены маленькой комнатки.
— И вас не обманули! — лучась от счастья снова заверещал гоблин. — Это лучший ресторан Лабиринта! Здесь вы сможете отведать такие яства, о которых не мечтали даже во сне! Наши повара настоящие кудесники! А вина!..
— Да погоди ты с винами, — перебил Мах. — Что ты меня байками кормишь? Здесь же кроме тебя, горлопана, никого и ничего больше нет! Даже ни единого паршивого столика! Крошечная пустая комната, и всё!
— А здесь и не должно ничего быть, это же каморка зазывалы, — объяснил улыбающийся до ушей гоблин. — То, что вы ищете, находится у меня за спиной. — Отвернувшись от Маха, он легонько толкнул стену, и добрая ее половина бесшумно отъехала в сторону.
— Хитро придумано, — покачал головой Мах, в очередной раз восхищаясь работай гоблинов. — И как точно подогнаны друг к дружке две половинки. Я в стене ни малейшего зазора не заметил.
— Прошу, проходите! — торжественно объявил гоблин, снова повернувшись к рыцарю. — Отдыхайте! И ни в чем себе не отказывайте!
Мах прошел мимо шумного зазывалы, и часть стены за его стеной снова встала на свое место. Короткий коридор вывел его в большой просторный зал, где на приличном отдалении друг от друга стояло восемь столов. По два у правой и левой стены и четыре в центре. Разумеется, и столы, и стулья около них были искусно вырезаны из камня.
Сейчас в зале был занят лишь один стол у правой стены, за ним сидел очень толстый гоблин и с глубокомысленным видом ковырялся в своей тарелке. Мах сел слева стены и, повернувшись лицом к залу, стал озираться в поисках официанта. Но тот все равно исхитрился подкрасться незамеченным.
— Рад приветствовать доброго господина! — раздался над правым ухом вкрадчивый шепоток. — Чего изволите?
Мах обернулся на голос и увидел гоблина, одетого точь-в-точь, как зазывала, только без колпака на голове.
— Откуда ты взялся? — спросил озадаченный рыцарь. — С потолка, что ли, спрыгнул? Я только что смотрел в эту сторону, и, готов поклясться, здесь никого не было.
— Здесь всюду множество тайных ходов в стенах, — охотно пояснил гоблин. — Я вышел вот отсюда, — он указал на стену за спиной Маха.
— Тогда, пожалуй, я пересяду. Не люблю, знаешь ли, когда вот так со спины подкрадываются.
— Как вам будет угодно, — развел руками гоблин.
Мах встал и перешел за соседний центральный столик.
— Чего изволите? — повторил свой вопрос официант, тихой тенью проследовавший за рыцарем.
— Для начала, пожалуй, кувшин вина и что-нибудь легонькое на закусь, ну я не знаю, сыр, например.
— Какое вино вы предпочитаете? У нас есть виноградное, яблочное, сливовое, персиковое…
— Виноградное.
— Белое или красное?
— Красное.
— Старое, молодое?
— Двухлетней выдержки.
— А какой сыр желаете? Твердый, мягкий, плавленый, с плесенью…
— Что еще за плесень! — возмутился Мах. — Ты в своем уме, такое предлагать!?
— Это такой сорт сыра, очень вкусный. Попробуйте.
— Нет уж, сам ешь свою плесень, а мне принеси нормального твердого сыра, нарезанного тонкими ломтиками.
— Как будет угодно доброму господину, — гоблин поклонился и пошел выполнять заказ. Мах проследил за ним до стены. Дойдя до нее, он так же, как и зазывала, легонько толкнул, казалось бы, несокрушимую твердыню рукой, и часть стенки бесшумно отошла в сторону. Гоблин скрылся в образовавшемся проеме и отодвинувшийся кусок стены тут же встал на прежнее место.
Ждать заказа пришлось недолго. Через минуту официант вернулся с широким каменным подносом в руках и выставил на стол пузатый глиняный кувшин с вином, глиняную тарелку с ломтиками свежего сыра, вырезанные из камня кубок и вилку. Пока гоблин сервировал стол, Мах поинтересовался:
— А я слышал, у вас здесь есть отдельные комнаты?
— Да, есть, — кивнул официант. — Желаете перейти? Сейчас как раз есть две свободные.
— Не сейчас, скоро сюда должен подойти мой друг, и тогда вместе с ним мы, пожалуй, перейдем в отдельную комнату.
— К сожалению, я не могу вам гарантировать, что все это время, что вы будите ждать друга, комнаты будут оставаться свободными. Они пользуются большим спросом у постоянных клиентов нашего ресторана. И, если средства вам позволяют, лучше бы арендовать отдельную комнату прямо сейчас.
— Отлично, давай так и сделаем.
— Час аренды отдельной комнаты стоит три серебряных монеты.
— Мне нужно заплатить прямо сейчас?
— Нет, аренда будет включена в ваш счет.
— Договорились.
— Что-нибудь еще? Может быть, желаете заказать жгучий танец?
— Нет, спасибо, не нужно.
— Если я вам понадоблюсь, просто поднимите руку.
— Хорошо.
— Отдыхайте, — гоблин поклонился и ушел, оставив рыцаря наедине с вином и сыром.
Мах плеснул немного вина на дно кубка и покрутил его в руке, чтобы вино равномерно разлилось по стенкам чаши, потом он понюхал содержимое и остался доволен тонким ароматом напитка. Он сделал первый маленький глоток, подержал несколько секунд вино на языке, прислушиваясь к вкусовым ощущениям, и, удовлетворенно кивнув, проглотил. Гоблин не обманул, вино действительно оказалось отменным. Закончив с дегустацией, Мах наполнил кубок до краев, залпом его осушил и закусил двумя ломтиками сыра. Потом он снова наполнил кубок и стал уже потихоньку отпивать из него, каждый раз заедая очередной глоток кусочком сыра.
— И все ж таки напрасно ты оставил гоблину мешок золота! — объявил голос деда Пузыря, через мгновение призрак сделался видимым. Он сидел напротив рыцаря на стуле с другой стороны стола. — Разве можно доверять шерифу с такой хитрой рожей!?
— Пузырь, ну угомонись, а? Очень тебя прошу, — взмолился Мах. — Мы же с тобой в колеснице эту тему уже обсудили. Ну отдал и отдал, все равно сделанного не воротишь, так чего теперь попусту языком молоть. А вдруг у Затыка получится выкупить пленниц?
— А вдруг не получится? — осклабился дед. — Ой, надует тебя, простака, твой Затык. Ой, надует…
— Прекрати тоску нагонять, расскажи лучше что-нибудь забавное.
— Я тут случайно залетел к ним на кухню и увидел, как здешние повара готовят. Знаешь, впечатляет. Они так ловко орудуют каменными ножами, что я аж залюбовался.
— И это, по-твоему, забавно. Лучше бы слетал, глянул, что там из себя отдельные комнаты представляют.
— Обижаешь. Разумеется, их я тоже осмотрел. Всего их в этом заведении восемь штук, так же как и столов здесь, — видимо, у хозяина ресторана эта цифра счастливая…
— Не отвлекайся. Значит, их восемь штук. Ну, и какие они?
— Да никакие. Четыре стены и каменный стол в центре, ну, может, чуток побольше этого. Шесть стульев вокруг него. Вот и все. Там сидят компании гоблинов, едят и разговаривают. Но о чем они говорят, я, как ты понимаешь, услышать не смог.
— А двери там нормальные или тоже стены раздвижные?
— Тоже стены… Ого, полюбуйся-ка, какие забавные уродцы к нам сюда пожаловали!
Мах обернулся и увидел четверых лысых здоровяков в широких набедренных повязках из медвежьей шкуры, выходящих из того же коридора, откуда получасом ранее вышел в главный зал ресторана и он сам. По болотно-коричневому цвету кожи незнакомцев, крысиным оскалам на их тупых рожах и здоровенным ятаганам у них в руках. Мах без труда догадался, что перед ним преданные слуги кобольда — злобные орки.
— Вот ведь принесла нелегкая, — прошептал Мах, на всякий случай нащупывая под столом рукоять меча.
Друг за дружкой орки не спеша проследовали к соседнему с рыцарем столику. Последний из четверки, проходя мимо толстого гоблина, нагнулся и рыкнул бедолаге в ухо. Толстяк испуганно взвизгнул и рухнул со стула на пол. Все четверо орков довольно заржали.
— Спокойно, Мах! — торопливо прикрикнул на рыцаря дед Пузырь, заметив как напряглась рука на рукояти меча. — Не вмешивайся, тут и без тебя найдется, кому приструнить этих говнюков.
Обиженный толстяк кое-как вскарабкался обратно на стул и, подняв над головой дрожащую руку, отчаянно запищал:
— Счет!!! Скорее несите мне долбанный счет!
Его жалкий голосок вызвал очередной взрыв смеха у рассаживающихся вокруг стола злобных тварей. Но, как и предсказывал призрак, веселиться им довелось не долго. Через пару секунд из тайного хода в стене вышел тролль и, поигрывая многопудовой палицей, подошел к столику орков.
— Рад приветствовать добрых господ! — рявкнул он и закатил увесистую затрещину шутнику, напугавшему толстого гоблина. От страшного удара орк так же, как гоблин, слетел со стула на пол, в падении приложившись носом о массивную каменную ножку стола. Из разбитого носа тут же закапала кровь. Трое его товарищей яростно зашипели на тролля, но остались сидеть на своих местах, ни один не решился поднять ятаган на обидчика.
— Ах, какой я неуклюжий, — улыбнулся тролль. — Извиняюсь, добрый господин. — Ухватив побитого орка за шею, он рывком поднял его с пола и усадил обратно на стул. — Добрые господа, — обратился он уже ко всем четверым присмиревшим оркам, — у нас приличное заведение, и если кто-то из вас позволит себе еще хоть одну подобную возмутительную выходку, я вот этой вот палицей, — он взгромоздил свое страшное оружие на стол, — переломаю ему руки и ноги. Вы поняли меня, добрые господа?
Ответом троллю было дружное злобное шипенье.
— Я что-то не расслышал, — улыбка слетела с лица тролля, он чуть приподнял палицу и громыхнул ею по столешнице.
Все четверо орков вздрогнули и друг за дружкой торопливо пробормотали:
— Понял! Понял! Понял! Понял!
— Как славно, люблю сговорчивых добрых господ, — снова улыбнулся тролль. — Тогда, в подтверждение своих добрых намерений, будьте любезны, сдайте мне на хранение свои сабельки. Не беспокойтесь, на выходе из ресторана я их вам верну.
Орки послушно выложили на стол свои ятаганы.
— Спасибо, добрые господа, — тролль сгреб сабли свободной рукой. — Ну, не буду вам больше докучать. Отдыхайте. — Он отвернулся и отошел в дальний угол зала. Где швырнул ятаганы на пол и брезгливо вытер державшую их ладонь о штаны, после чего встал в углу безмолвной статуей.
— Ну, что я тебе говорил! — ликовал дед Пузырь. — Ловко он их уделал!
— Отличная работа, — кивнул Мах. Он давно уже отпустил меч и, отвернувшись от присмиревших соседей, снова, как ни в чем не бывало, пил вино и ел сыр.
Меж тем напуганный орком гоблин, несмотря на уговоры официанта, счел за благо рассчитаться и поскорее покинуть ресторан.
Рассчитав толстяка, официант подошел к столику орков и обратился к ним со своей коронной фразой:
— Чего изволят добрые господа?
«Добрые господа» заказали по большому бифштексу с кровью и пару кувшинов простой воды. Гоблин ушел выполнять заказ, а орки стали о чем-то увлеченно друг с другом перешептываться.
— По-моему, эти злыдни опять затевают какую-то пакость, — покосившись на соседей, шепнул призраку Мах.
— Да пусть себе затевают, — беспечно отмахнулся дед Пузырь. — Здесь-то они точно ничего не отчудят. Тролль, вон, глаз с них не сводит. Они даже с ятаганами забоялись выступить против него, а уж теперь-то, безоружные, и подавно не посмеют.
— И все же мне как-то не по себя от такого соседства. Глянь, как вон тот на меня скалится.
— Да брось, ну что ты, как девица, панику тут разводишь. Подумаешь, ну глянул уродец один на тебя косо, и что с того? Ты, между прочим, тоже совсем не ласково на них таращишься.
Официант принес оркам их заказ. Расставил перед каждым по тарелке со здоровенным кусищем недожаренного мяса, выставил в центр стола два кувшина с водой, четыре каменных кубка и четыре вилки. Орки взялись было возмущаться из-за отсутствия ножей, но тролль в своем углу громко кашлянул в кулак, и все четверо мгновенно угомонились. Опустошив поднос, гоблин пожелал «добрым господам» приятного аппетита и отвернулся, чтобы уйти. Но ближний к нему орк удержал официанта за рукав рубашки и потребовал жгучий танец человеческой самки. Гоблин расцвел в улыбке и заискивающе заверил, что эта прихоть «доброго господина» будет сию минуту исполнена, после чего чуть ли не бегом припустил к потайному проходу в стене.
— Ой, Махуня, чую сейчас мы с тобой увидим потрясающее зрелище, — радостно зашептал дед Пузырь, наблюдая, как из образовавшегося в стене проема в зал выходит молоденькая, практически голая девушка лет семнадцати. Вся ее одежда состояла из одной единственной коротенькой полупрозрачной юбочки, на ногах у нее были туфли на высоком каблуке, а глаза скрывала непроницаемая черная повязка. Все тело девушки, включая лицо и ладони, было окрашено в ярко-зеленый цвет, что делало ее немного похожей на гоблинов Лабиринта.
— Как ты можешь на это смотреть!? — прошептал возмущенный Мах. — Это же отвратительно! Бедняжку сейчас заставят танцевать для этих уродов!
— Не нравится — не смотри! Чего ты сам-то на нее так таращишься?.. Видишь, никто ее не заставляет. Ого, похоже ей самой все это нравится. Глянь, как призывно она заулыбалась оркам. Вот ведь шальная девка! Смотри, что вытворяет бесстыдница! О Создатель! Ну почему я бестелесный призрак!
Меж тем девушка, плавно покачивая бедрами, приблизилась к столу орков и, опершись о плечо заказавшего ее злыдня, легко вскочила на каменную столешницу. Где, отодвинув в сторону кувшины с водой, опустилась на колени, лицом к заказчику, и стала извиваться перед ним в беззвучном танце, откровенно демонстрируя все свои прелести.
Орки, завороженные жгучим танцем юной прелестницы, позабыв о мясе, переключили все свое внимание на извивающуюся красотку. Вдруг заказавший танец орк наотмашь ударил девушку по груди. Бедняжка вскрикнула от боли, но не прервала танец, продолжая извиваться перед мучителем. Сидящие за столом орки радостно заржали. Удар товарища послужил сигналом к действию для остальных орков, и вскоре на хрупкое тело несчастной танцовщицы со всех сторон посыпались хлесткие болезненные удары.
— В чем дело, почему тролль бездействует? — возмущенно зашептал Мах.
— Да я сам ничего не понимаю, — отозвался дед Пузырь. — Все было так славно. Девчушка так мило дергала своей роскошной попкой. И вдруг, ни с того ни с сего, эти скоты начали ее колошматить.
Тролль продолжал спокойно стоять в своем в углу и равнодушно взирать на избиение человеческой самки. Девушка уже не танцевала, а, прикрыв руками лицо и грудь, скрючилась на столе.
— Добрые господа, пожалейте, я больше не могу, — молила она орков. Но злобные твари лишь еще больше распалялись от ее криков. И уже кулаками дубасили несчастную жертву по беззащитной спине.
— Слушай, нужно что-то делать, так ведь они бедняжку до смерти забьют, — шепнул призраку Мах.
— А может это все понарошку, и на самом деле они ее не больно бьют, — засомневался дед. — Тролль прекрасно все видит, но…
— Какое, на фиг, понарошку, — перебил Мах. — Вон как зверюги ее лупцуют. А тролль, похоже, точно такой же живодер, как и эти четверо… Эй, а ну-ка прекратите! — рявкнул он на весь зал, вскакивая со стула.
Орки остановились и затравлено оглянулись на тролля, который, отвернувшись от них, теперь мерил недобрым взором выскочку-рыцаря.
— Не вмешивайся, добрый господин, — прогремел тролль из своего угла. — Это их жгучий танец! И им решать, когда он должен остановиться! Рабыня в их власти!
Воспользовавшись короткой передышкой, девушка попыталась слезть со стола, но успела опустить на пол лишь одну ногу, когда заручившиеся поддержкой тролля орки снова взялись за нее. Сильным ударом по раскрытому лицу ее опрокинули обратно на стол, она неудачно упала на спину, крепко приложившись затылком о каменную столешницу, и потеряла сознание. Но орков это совершенно не смутило, они продолжила мутузить уже бесчувственную девушку по незащищенному животу и груди.
— Ах вы, тупые ублюдки! — взревел Мах, срываясь с места. — Я вам покажу, как измываться над человеком! — Он в два прыжка подлетел к ближайшему орку и от души врезал ему кулаком в глаз.
Застигнутый врасплох орк взревел, зажимая правой рукой подбитый глаз, а левой хватая со стола каменную вилку. Разнимать дерущихся клиентов тут же рванулся изрыгающий проклятья тролль, он как ураган понесся по залу, расшвыривая на своем пути столы и стулья. Между тем обиженный Махом орк, не вставая с места, попытался ткнуть вилкой в бок рыцарю, но, к счастью для последнего, промахнулся. А второй попытки Мах ему не дал. Защищаясь, барон выхватил меч и отсек орку пол-руки с зажатой в кулаке вилкой. Взвыв от боли, орк перехватил здоровой рукой культю, из которой фонтанировала кровь, и без сознания свалился со стула на пол..
Все случилось за считанные секунды. Тролль наконец добежал до человека и попытался сцапать его за шиворот. Но под его протянутой рукой человек вдруг исчез и тут же появился вновь, уже с противоположной стороны стола.
— Я никому не позволю больше измываться над этой несчастной! — рявкнул на присмиревших орков и растерянного тролля Мах.
— Успокойся, человек, — прорычал орк, заказавший жгучий танец, — забирай эту полудохлую самку, если она тебе так глянулась. Я объявляю конец жгучего танца.
Мах перевел взгляд на тролля, тот пожал плечами и нехотя выдавил из себя:
— Она твоя, добрый господин. Но зря ты все это затеял, добром для тебя это не кончится. — После чего отвернулся и поплелся обратно в свой угол.
— Так-то лучше, — сказал рыцарь ему в след. — А вы чего расселись! — прикрикнул он на орков. — Ну-ка живо все пять шагов от стола. И раненого с собой оттащите.
Орки послушно повскакивали со своих мест и попятились от стола. Двое подхватили раненого. Один прихватил со стола кувшин с водой, и на ходу стал жадно хлебать воду прямо из узкого горлышка.
Мах убрал меч в ножны и, склонившись над столом, стал аккуратно перекладывать бедняжку себе на плечо, при этом он внимательно следил за орками и троллем. Когда, отягощенный ношей, он поднимался, хлебающий воду орк вдруг оторвался от кувшина и ни слова не говоря швырнул его в рыцаря.
Связанный ношей Мах не успевал отклониться от увесистого снаряда. Все, что ему оставалось, это вскинуть над головой свободную руку (второй он придерживал девушку у себя на плече) и разбить кулаком летящей в голову кувшин.
Приняв на себя всю силу удара, кулак онемел от боли. Вместе с градом осколков на голову Маху вылилась и вся вода из кувшина, залив все лицо. И, разумеется, глаза. Из которых мгновенно выскочили два маленьких плоских, как монетки, камешка, и рыцарь тут же оказался в кромешной тьме.
Когда до Маха дошел весь ужас произошедшего, он взвыл, как раненый зверь.
— Что, не нравится? — раздался рядом радостный голос орка. — Ща мы тебя так же, как эту самку отделаем! — И на лицо Маха обрушился жестокий удар. Рыцарь инстинктивно попытался прикрыть его разбитой о кувшин рукой, но следующий удар пришелся по печени.
— Эй, добрые господа, — раздался стремительно приближающийся голос тролля, — нет, так дело не пойдет. Не знаю, как вам удалось обезвредить этого славного воина, но убивать его в моем заведения я вам не позволю.
— Да мы его не убьем, — раздался рядом голос второго невидимого орка, — так, покалечим немножко, в отместку за то, что он сотворил с Сааббом.
— Нет, я передам его в руки закона! — объявил невидимый заступник, уже нависая над рыцарем, как курица над цыпленком.
— Эй, сейчас… — Мах хотел пригрозить невидимым врагам другом Гобулом, который должен был здесь появиться с минуты на минуту. Но тролль не позволил ему договорить, обрушив на затылок несчастного свой громадный кулак. Сознание Маха померкло, ноги подкосились и, придерживаемый троллем, он аккуратно осел на пол.
