По случаю благополучного спасения замка и его обитателей барон Верд решил закатить роскошный пир.

Следующим утром он разослал гонцов с приглашениями ко всем своим знакомым благородным рыцарям королевства. А в первую очередь, разумеется, королю. И, конечно же, он устно пригласил всех главных виновников предстоящего торжества.

Однорукий товарищ Маха, многострадальный купец Шаран, с радостью согласился. После праздника барон Верд пообещал ему купить корабль не хуже того, что отняли у него разграбили и потопили амазонки, а сверх того еще дать две сотни золотых, чтобы купец мог закупить товар и вновь заняться торговым делом.

Амазонка Лика сердечно поблагодарила Верда за приглашение, но, сославшись на строгий приказ мадам Бодж: сделав дело, немедленно возвращаться обратно на Паучий Зуб, — ответила отказом. А вот предложенные бароном в награду за работу Плевуна триста золотых охотно приняла… Переночевав в замке, рано утром она улетела.

Барон Силика пожелал сопровождать дочь до границ Великостальского королевства, поэтому утром тоже покинул замок своего друга вместе с амазонкой. Но на приглашение Верда он конечно же ответил согласием и клятвенно пообещал к вечеру непременно вернуться.

Мах с Лулой и глава гвардейцев-телохранителей Маха, оборотень в законе — Влад, также были удостоены приглашения хозяина замка, и все трое ответили согласием.

Сразу же после праздника Мах собрался посетить дарованные королем земли. Лулу он хотел оставить пока в отцовском замке, но кураске эта его идея, мягко выражаясь, не очень пришлась по душе.

— Значит, сбежать от меня надумал! — накинулась Лула на своего суженого, стоило тому заикнуться о своей задумке. — Небось, понравилось в одиночку колобродить и девкам подолы задирать!

— Милая, о чем ты, какие подолы! — возразил Мах. — Ты ж у меня единственная, ненаглядная моя, любовь моя! Зачем мне другие, когда у меня есть ты — сокровище мое!

— Ага, пой, птичка, пой! Думаешь, я дура, думаешь, я не понимаю! Все вы, мужики, одинаковые!

— Лулочка, ну зачем ты так… — робко оправдывался грозный призрачный воин.

— Думаешь, я поверила этим вашим с одноруким россказням, что великовозрастная дочка захотела увидеть своего папочку? — не унималась Лула. — А ее мамаша, мол, до сих пор помнит и по-прежнему питает самые нежные чувства к своему старому любовнику, барону из Великостальского королевства, который живет за тридевять земель и от которого на протяжении последних двадцати лет не было ни ответа, ни привета! Ха! Размечтался! Не такая я дура! Небось, ты как следует ублажил там, на острове, эту мадам Бодж, вот она дочку-то с драконом к тебе и приставила!

— Лула, что ты такое говоришь? Ягодка моя, солнышко. Как тебе в голову могло прийти такое! — укорил рыцарь. — Ты же видела Лику, это же не девица, а какой-то мужик в платье, ничего женственного! Уверяю тебя, она вся в мамашу!

— И что с того! — подбоченилась невеста.

— По-твоему, я способен заниматься любовью с подобным троллем? — поморщился рыцарь.

— Да, — решительно кивнула кураска.

— Раз так, то скажи на милость, почему я полюбил тебя, такую хрупкую, нежную, красивую?

После этих слов Маха девушка слегка оттаяла.

— Извини, любимый, я погорячилась, — сказала она и обняла его. — Меня слегка занесло. Прости пожалуйста, просто я тебя очень, очень сильно люблю. — И, как бы между прочим, поинтересовалась: — Ну неужели все, все, все амазонки такие страхолюдины?

Но Мах был на чеку, не сплоховал и, гордо вскинув голову, выпалил:

— Все!

— И все же, знаешь, у меня какое-то неприятное чувство, — прошептала Лула ласкаясь щекой о грудь рыцаря. — Что-то щемит в груди. Я тебе верю, но… Милый, поклянись честным словом рыцаря, что ты мне не изменил ни с одной из амазонок.

— Клянусь!

— Я верю тебе, мой доблестный рыцарь, — счастливо улыбнулась Лула. И ласково защебетала: — Я люблю тебя и верю тебе. Но одного тебя больше никуда не. отпущу! Мах, ты ведь не оставишь меня одну в отцовском замке? — Этот последний вопрос девушка произнесла очень тихо, и Мах его не расслышал, потому что параллельно с ним из-за спины рыцаря раздался злорадный голос призрака:

— Махуня, а я-то, старый дуралей, все думаю, чего это ты, когда Лулочке о своих приключениях рассказывал, ни разу о любвеобильных мавках не упомянул.

— Да иди ты! — в сердцах ответил ему Мах.

К несчастью, ответил слишком громко. И Лула, которая деда Пузыря не видела и не слышала, разумеется, приняла фразу на свой счет.

— Ах так! — взъярилась кураска. — Вот ты значит как со мной! Как с тварью какой-то продажной! Мол, мало ли, что ты хочешь! Да пошла, мол, ты со своими желаниями! Но со мной у тебя подобный номер не пройдет! Слышишь ты, рыцарь ушлый! Не на ту напал! Не такая я дура, как ты себе вообразил! Я тебе покажу, как!..

Мах схватился за голову и бросился вон из комнаты.