Глава 11
— Сигнал очень четкий, — доложил Мальцев. — Луч сильный.
— Что, такой же сильный, как с четвертой планеты? — спросил Ямада.
— Очень похоже, — подтвердил Мальцев.
— Значит, будут опять сюрпризы, — пробормотал д'Марья.
— А вот и первый из них, — неожиданно подал голос Ямада.
— Что?
— Командир, восемнадцать-двадцать по курсу корабль! — повысил голос Мальцев. — Расстояние — двести пятьдесят!
Д'Марья сменил картинку локатора на мониторе.
— Идентификация?
— Линкор, тип «Олбани»! — после паузы отозвался Мальцев. — Идет ко второй планете!
— Вот черт, — выругался д'Марья. — Он нас наверняка заметил… Мы можем с ним драться?
— Осталось четыре «Бугая», — сказал Ямада. — И торпеды. Впрочем, зачем нам с ним драться?
Д'Марья быстро посмотрел на него.
— Прикинемся своими? Ямада кивнул.
— Откуда они в этой Сфере знают, что мы дезертировали из славных рядов спейсмаринс?
— Может быть, и не знают, — после паузы сказал д'Марья. — А если наш друг Дик им сообщил?
— Что сообщил? Какой-то фрегат атаковал его базу? Ну и что?
— Ты меня удивляешь, Ясухиро Иваоевич. Где твоя осторожность?
Ямада наморщил лоб и хотел что-то сказать, но тут Мальцев издал невнятное восклицание, и д'Марья бросил взгляд на монитор.
— Его атакуют! — удивленно сказал он, — Миша, что там?
— Н-не могу понять, — с запинкой произнес Мальцев. — Два корабля, тип неизвестен… по размерам похожи на фрегаты… нет, пожалуй, один из них — десантный космобот.
— Они что, с ума сошли — атаковать линкор такими силами? — недоверчиво спросил д'Марья. — Да он же их в полсекунды того… на атомы разложит.
— Не знаю, не знаю, — сказал Ямада, глядя на монитор. — Действуют эти храбрецы весьма умело. К тому же, командир, вы сами только что хотели бросаться на «Олбани» в одиночку.
— Ну а кем мы теперь прикидываться будем? — посмотрел на него д'Марья. — Между прочим, если вмешается «Ред Алерт», то линкору совсем не поздоровится.
— Это точно, — кивнул Ямада, внимательно глядя на монитор.
Пара неизвестных кораблей решительно атаковала американский линкор. Судя по всему, один из них был действительно фрегатом, а вот второй если и походил на космобот, то только очертаниями и тяжеловатостью маневра: вооружен он был явно, что называется, до зубов — на датчиках показателей свободной энергии прыгали такие цифры, что становилось понятным: у «космобота» ракетоторпед до черта, а лазерных пушек и того больше.
Линкор все же имел преимущество в количестве средств огневого поражения. Судя по всему, его командир либо не умел, либо не хотел маневрировать, понадеявшись на мощь своих пушек, и сейчас «Олбани», медленно сдвигаясь в сторону планеты, вел яростный огонь по противнику.
Между тем «Ред Алерт» приближался к месту боя.
— Через сто восемьдесят секунд корабли будут в пределах поражения наших боевых систем, — доложил Мальцев.
— Боевая тревога, — сказал д'Марья в интерком, одновременно нажимая клавишу аларма. — Комендорам — двухминутная готовность.
Он подумал и сбросил со своего вычислителя на терминал системы управления огнем данные по линкору.
— Ну что, атакуем американцев? — спросил Ямада. Д'Марья все еще колебался.
— Подойдем еще поближе… Пилот, что отвечают неизвестные на запрос?
— Чужие, — отозвался Мальцев. — Не американцы, не сталинградцы и не аэрогарды.
— У нас же есть германский код, — вспомнил д'Марья. — Попробуй его!
— Нет, — после небольшой паузы сказал Мальцев. — А вот если так… Отозвались!
— Что? — быстро спросил д'Марья. — Немцы?
— Нет!.. — повернул к нему возбужденное лицо Мальцев. — Я задействовал старый российский код, еще довоенный!
— У нас есть довоенный «свой-чужой»? — поднял брови д'Марья. — Откуда?.. Впрочем, ладно, черт с ним… Так это что, русские корабли?
— Да! Оба!
— Ложимся на боевой курс, — коротко сказал д'Марья. «Ред Алерт» стремительно приближался к точке пространства, где кипел нешуточный бой.
Три корабля схватились в жестоком поединке. Фрегат держался на некотором расстоянии от линкора, искусно маневрируя и оставляя вражеским ракетоторпедам достаточно много времени на подлетное время: он пока успевал сбивать их. При этом лазеры линкора не могли причинить серьезного ущерба фрегату — для них было далековато.
Сам фрегат, конечно, тоже не мог поразить «Олбани», но, похоже, это не входило в планы его командира: фрегат вился вокруг линкора, сбивая с толку американских комендоров и отвлекая от космобота, который не спеша, но уверенно пер вперед.
Д'Марья понимал командира «Олбани». Фрегат, конечно, на таком расстоянии штука несерьезная, однако стоит зазеваться — и он, используя преимущество свободного хода, мгновенно окажется совсем рядом, в упор расстреляет гиганта, искромсает его лазерами, и если не уничтожит сразу, то нанесет такие повреждения линкору, сбив его ближние артсистемы, что тот станет легкой добычей для космобота, который вполне может пойти на абордаж — и неизвестно, сколько народу полезет в проделанную вакуумными резаками дыру в корпусе беспомощного корабля…
Сейчас командиру «Олбани» предстояло определить дальнейшую тактику ведения боя — либо отойти и при этом уцелеть практически наверняка, либо, стиснув зубы и понадеявшись на умение комендоров, продолжать дуэль в пространстве: при этом шансов у линкора все равно будет значительно больше, поскольку любой нечеткий маневр одного из нападавших кораблей может в корне изменить ситуацию, невзирая на то, что космобот был, похоже, слишком хорошо вооружен для его типа кораблей.
Американец выбрал первое. Неизвестно, что подумал командир линкора — может быть, он действительно забоялся абордажа, хотя на подобную операцию в Пространстве отваживались очень немногие, или же понадеялся на помощь предполагаемо своего фрегата, но, так или иначе, «Олбани» стал уходить в сторону «Ред Алерта».
У американца, правда, был еще и третий путь. Пока он не слишком сблизился с кораблем аэрогардов, то мог уйти в подпространство, но д'Марья не оставил ему такой возможности, стремительно сократив расстояние между кораблями и выпустив одного «Бугая» по артиллерийским батареям правого борта линкора.
Д'Марья увидел на экране визуального обзора, как «Олбани» на какую-то секунду словно замер в пространстве, будто бы опешив от неожиданности и несправедливой обиды. Потом от линкора отделилась струя раскаленного газа, полетели осколки обшивки и обломки артиллерийских башен.
— Молодец, Кузин! — не удержался д'Марья. — Миша, попробуй связаться с этими двумя!
— Не отвечают, — после паузы сказал Мальцев. — Впрочем… вот странно.
— Что такое?
— Морзянка. Похоже, они нас вообще не слышат.
— Попробуй еще раз.
— Попробую, но у нас даже нет простого передатчика для морзянки.
Д'Марья посмотрел на дешифратор, по которому пробежали строчки текста, — это действительно выглядело странно, потому что морзянкой не пользовались уже много лет, для ее приема не было даже специальной аппаратуры, и сейчас пришлось задействовать общий дешифратор внешних сигналов, по счастью, тоже достаточно старый.
«Борт «Сила» и борт «Воля» — неизвестному борту. Спасибо за помощь. Отойдите и не мешайте. В противном случае открываем огонь. Конец связи».
— Пожалуйста вам за ваше спасибо, — проворчал д'Марья. — Вот ведь невежи.
— Я думаю, нам не стоит спорить с ними. — Ямада, как всегда, был спокоен. — У нас ведь есть еще дела.
— Миша, достучался до них? Нет?.. Ладно, тогда идем дальше. Отбой боевой тревоги, садимся на планету.
«Ред Алерт» делал второй виток вокруг второй планеты безымянного солнца.
На орбите аэрогарды не обнаружили искусственных спутников, на самой поверхности тоже не оказалось заметных следов цивилизации.
— Что там наши глуховатые друзья? — спросил д'Марья у Мальцева.
— На пределе видимости. Четыреста мегаметров. Похоже, они вскрывают «Олбани».
— Ну и ладно. Если что, потом разберемся. Ты их все-таки фиксируй — на всякий случай.
— Район, откуда идет сигнал, определен четко, — подал голос Ямада. — Можем садиться.
— Экипажу приготовиться к посадке! — сказал д'Марья в интерком.
— Легче, легче… — приговаривал д'Марья, обращаясь к самому себе: он лично решил посадить «Ред Алерт» на планету.
Фрегат завис над ровным заснеженным полем, по которому, странно крутясь в разные стороны, неслась поземка: в этом полушарии планеты стояла зима, и, похоже, весьма суровая — тем более что тут уже начинались полярные широты.
Единственным плюсом было то, что стоял день.
— Температура за бортом минус двадцать восемь!
— Ветер — до двадцати метров в секунду!
— Влажность — двадцать три процента! Воздух годен для дыхания!
— Этого можно было и не говорить, — проворчал д'Марья.
— Похоже, видно здесь будет плохо, — заметил Ямада.
— Разберемся… Что сигнал?
— Сигнал четкий! Расстояние до точки — два с половиной километра!
Д'Марья посмотрел на мониторы внешнего обзора. Сплошная белесая муть.
— Действительно, ни хрена не видно, — с неудовольствием констатировал он. — Ладно, выйдем, попробуем что-нибудь рассмотреть…
Ветер перестал гнать банальную поземку и теперь швырялся прямо в лицо горстями колючего снега — наверняка колючего, но определить точно не представлялось возможным, потому что забрала бронесфер у всех аэрогардов были опущены, а мощность внешних динамиков уменьшена, поскольку сквозь злобно-тоскливые завывания ветра все равно ничего расслышать было нельзя.
На этот раз Ямада не пустил своего командира в разведку, и д'Марья был вынужден уступить, понимая, что и так слишком часто и весьма неосмотрительно оставляет фрегат без хозяйского присмотра.
Все-таки он не остался в рубке, а вышел наружу и теперь стоял возле командирского «коршуна», глядя, как еще два танка с аэрогардамй — двадцать человек, в том числе неугомонный Зоммер, Медведев и Ямада, — пропадают в вихрящейся серо-голубой дымке.
Д'Марья по своей привычке посмотрел на солнце. Большой мутно-красный диск висел в небе, не в силах пробить своими лучами снежную круговерть. Колючая белая крупа продолжала барабанить по забралу, по броне-комбинезону, в котором терморегулятор был включен почти на полную мощность: она засыпала танк уже почти до половины гусениц, а ветер все не утихал, собираясь, очевидно, укутать в жесткий снеговой скафандр и непрошеных пришельцев, и их корабль, и все остальное, что могло бы нарушить скрипящее безмолвие текучей вьюжистой равнины…
Хотя — почему непрошеных, подумал д'Марья, нас-то как раз сюда позвали.
— Здесь Первый, — сказал он. — Ясухиро Иваоевич, что там у вас?
— Ползем потихоньку. Сейчас дадим картинку с датчика, — раздался голос Ямады.
Д'Марья, отряхиваясь, полез в командирский танк. Закрыв за собой люк, он сдвинул забрало бронесферы и стал настраивать монитор. Серо-голубая муть.
— Ничего не видно, — сказал д'Марья. — Попробуйте в других спектрах.
Картинка начала меняться — видеодатчик стал пробовать другие режимы.
— Стоп, — вдруг сказал д'Марья. — Ясухиро Иваоевич, видишь?
— Да, — ответил Ямада. — Похоже, след старта.
Датчик в режиме сканирования на радиоактивность показал обширное звездчатое поле, слабо мерцавшее на темно-сером фоне.
— Остановите машины, — сказал д'Марья.
Да, похоже, не так давно отсюда стартовал корабль, причем сразу на маршевых. Либо грузовик, либо пилоты крайне спешили.
— Дня три, не больше, — сказал д'Марья.
— Я бы сказал, не больше двух, — отозвался Ямада. — И вряд ли меньше.
— Что сигнал?
— Четкий. До источника — около трехсот метров. — По-прежнему ничего не видно? — Нет.
Д'Марья всей кожей чувствовал, как снаружи завывает ветер.
— Давайте вперед. Со всей осторожностью. Мне переключите на обычный режим, сами смотрите по всем диапазонам…
Танки медленно двинулись вперед.
Д'Марья вывел на вспомогательный монитор — локатор танка все равно ровным счетом ничего не показывал в радиусе двухсот километров — данные пеленгатора разведгруппы. До мерцающей отметки двести пятьдесят метров… двести… сто пятьдесят… еще ближе… сто двадцать… сто… девяносто… почему там ничего не видно?., семьдесят… уже пятьдесят…
Тридцать.
Двадцать пять.
Нет, там точно кто-то есть, вдруг понял д'Марья — у него словно открылись глаза. Живое… или было живым: затухающее в ледяных объятиях тепло, ветер и где-то рядом — шершавая холодная тьма.
— Здесь Первый, «сайгакам» — стоп!.. Д'Марья перевел дух и произнес уже спокойнее:
— Майор, что видно?
— Ничего, командир, — отозвался Ямада. — Только сугробы.
— Геноссе капитан-полковник!.. — внезапно раздался голос Зоммера, который находился во втором танке, а заговорил он по-немецки, из чего д'Марья заключил, что обер-лейтенант крайне взволнован. — Геноссе капитан-полковник! Дверь!..
— Какая… — недоуменно начал д'Марья, но тут же спохватился: — Что?! Та самая?..
— Не знаю, та самая или другая, но что-то там над сугробом серебрится!
Эге.
— Иду к вам, — произнес д'Марья и показал рукой обернувшемуся пилоту танка — давай заводи, — но тут в наушниках донесся голос Мальцева:
— Рубка — Первому. Активный электромагнитный импульс.
— Кто?
— Похоже, с высокой орбиты. Никак не ближе. Сильные атмосферные помехи.
— Ч-черт, — прошипел д'Марья, лихорадочно соображая. — Первый — рубке, сами активную локацию не проводите… Здесь Первый. Майор Ямада, похоже, вам придется возвращаться.
— Командир, кажется, мы нашли источник, — бесстрастно отозвался Ямада.
Д'Марья бросил взгляд на дальномер пеленгатора — ноль.
Он посмотрел на монитор. Сугроб, из него торчит клочок ткани, его нещадно треплет на ветру.
— Что это?..
— Пока неясно. Выходим, даю картинку с бронес-феры…
Ветер. Снег.
Но человек — майор Ямада — стоит на ногах, он идет к сугробу, раскидывает ледяные крошки вокруг клочка темно-серой ткани, и вот уже виден изорванный комбинезон, обычный, легкий, в таких нельзя выжить зимой в пустынном на сотни километров, продуваемом и простреливаемом поле… а вот и голова, покрытая странной коркой… человек лежит ничком, далеко вытянув обледенелую руку… далеко, прямо в сторону фрегата «Ред Алерт», который спешил на помощь, да, видно, не успел.
— Это источник? — без эмоций спросил д'Марья. Пауза.
— Да. Сигнал идет отсюда.
Изображение приблизилось — Ямада нагнулся, — потом на экране появилось белое лицо с как-то странно оскаленным ртом. Д'Марья присмотрелся: что-то черное, засохшее. Выстрелили в рот.
Все ясно.
— Медведев рядом? — спросил д'Марья слегка севшим голосом.
— Здесь я…
— Узнаете этого человека?
— Нет, — после паузы глуховато отозвался Медведев. — Не видал я его.
— Как это? — не понял д'Марья. — Он что, не с «Костромы»?
— Нет. Я там всех знаю. Изображение на экране сместилось.
— Узнаете, командир? — послышался голос Ямады. Д'Марья вгляделся в экран. Сначала он не понял, а когда понял, то почувствовал, что глаза у него лезут на лоб.
— Это тот самый приборчик?!
— Очень похож, — подтвердил Ямада.
Д'Марья, глядя на мерцающую зеленым между сжатых намертво пальцев шкалу, ощутил, как по коже побежали мурашки.
Ветер. Белесая завывающая муть.
— А теперь рискнем провести эксперимент, — спокойно произнес Ямада. — Следите за пеленгатором.
Д'Марья машинально скосил глаза на вспомогательный монитор. Отметка мигает… а сейчас уже нет.
— Ну что? — спросил Ямада.
— Отметка пропала, — произнес д'Марья. — Как…
— Я нажал кнопочку, — сообщил Ямада. — Такую же, как и на сусанинской, как вы изволили выразиться, штуковине.
— Первый, нас снова облучили, — вмешался в разговор Мальцев. — Похоже, кто-то сканирует поверхность с орбиты.
Д'Марья не успел ничего сказать, как услышал голос Зоммера:
— Дверь!..
— Обер-лейтенант, запрещаю подходить к этой двери! — резко сказал д'Марья. — Вернитесь к танкам!
— А… нет, геноссе капитан-полковник, — после паузы произнес Зоммер. Говорил он уже по-русски. — Не та дверь. Сейчас я включу датчик…
Д'Марья переключил селектор передач с нашлемных видеодатчиков, потом поделил основной монитор на нумерованные квадраты — по числу аэрогардов в танках.
— Всем задействовать персональные датчики, — сказал он.
— Действительно, дверь, — раздался голос Ямады. Д'Марья всмотрелся в экран.
Сразу с трех датчиков шло изображение темной железной двери, точнее, ее верхней части, освобожденной от снега энергичным Зоммером. Было заметно, что это именно дверь, а не металлический контейнер или еще что-то.
Обледеневший человек лежал практически на ее пороге.
— Будем рыть, — утвердительно сказал Ямада.
— Давайте, — решительно сказал д'Марья и добавил: — Первый — рубке. Что у вас?
— Сканирование прекратилось, — доложил Мальцев. — Похоже, какой-то корабль делает витки вокруг планеты и что-то ищет. Но нас они уже должны были заметить…
— Если только?.. — сказал д'Марья, уловив нотку неуверенности в голосе пилота.
— Ну, если у них старая аппаратура, с невысокой разрешающей способностью, — задумчиво произнес Мальцев.
— То есть это могут быть те самые фрегат с космоботом? — догадался д'Марья.
— Вполне.
Что же делать, что же делать… На орбиту подниматься нет смысла, если что, то отсюда мы их сможем снять быстрее и эффективнее… перебазировать «Ред Алерт» на два с половиной километра тоже не стоит, потому что старт могут засечь запросто, а нам пока этого не нужно… и бросать корабль командиру сейчас нельзя!
Остается смотреть телевизор, озлился д'Марья и чуть было не сплюнул.
Он посмотрел на монитор. Дверь аэрогарды уже почти отрыли: на картинке, которая шла с датчика Ямады, было хорошо видно, как Зоммер истово орудует малой саперной лопаткой, взятой из танкового ящика с шанцевым инструментом.
Несколько секунд — и дверь уже полностью освободилась от снега (но не от ветра, смутно подумал д'Марья).
Она находилась в темно-серой стене, которая, похоже, являлась частью невысокой бетонной будки — это был не капонир, не бункер, не дот, а маленький, судя по очертаниям сугроба, куб с изрытой жесткой снежной крупой поверхностью.
— Можем входить, — прокомментировал Ямада.
— Геноссе капитан-полковник! А не стоит ли нам попробовать войти в другую дверь? — подал голос Зоммер.
— Нет уж, — подумав, произнес д'Марья. — Тем более что человек с передатчиком шел не туда.
— А может быть, оттуда? — тут же сказал обер-лейтенант.
Д'Марья чертыхнулся.
Конечно, может быть, и оттуда… но нет, ему так не казалось, но как об этом скажешь остальным? Ребята, я тут вот одним местом чую, что за той дверью пустышка, а за этой что-то есть… хотя я и не уверен. Ладно, пусть попробует обер-лейтенант.
— Герд, — произнес д'Марья. — Хорошо, попробуйте открыть. Остальные — прикрывайте его.
Зоммер энергично побрел по снегу в сторону серебристой рамки, которая находилась метрах в двадцати от бетонного куба.
Дойдя до цели, он быстро оглянулся — на большом экране в клетушке с номером обер-лейтенанта д'Марья увидел аэрогардов с оружием на изготовку и танки с уставленными прямо ему в лицо дулами орудий, — потом шагнул вперед, в сугроб в центре рамки, и оказался в снегу.
Д'Марья даже сначала не понял, что произошло, — изображение сначала помутнело, потом зернистость его структуры стала непомерной, но он тут же посмотрел на остальные картинки и увидел, что решительный боец-диверсант Фауэска торчит головой в сугробе, обрамленном серебристой каймой.
В наушниках раздались недоуменные смешки и неразборчивая приглушенная ругань Зоммера.
— Обер-лейтенант, очистите объектив и возвращайтесь к остальным, — сказал д'Марья сдержанно.
Зоммер очистил линзу видеодатчика кое-как, но д'Марья не стал пенять ему на это: ему показалось, что в наушниках раздается что-то, весьма похожее на злобный скрежет зубов.
Он посмотрел на картинку с датчика Ямады — майор не занимался ерундой, а внимательно изучал дверь. Металл; похоже, даже не сталь, а просто железо — по краям дверь явно проржавела. Замка не видно, обычная, без затей, металлическая же ручка, какие делают уже сотни лет.
— Первый, идем вшестером, — сказал Ямада.
— Хорошо. Начинайте.
Теперь д'Марья буквально бегал глазами по экрану, переводя взгляд с одной картинки на другую. Получалось в общем-то неплохо.
Ямада отошел от двери, вперед выдвинулся поручик Степанов, взялся за ручку, секунду помедлил, потом резко дернул на себя.
Дверь неожиданно легко распахнулась, и Степанов чуть было не улетел в сугроб, как перед этим Зоммер.
— А ну-ка, посерьезней там, — строго сказал д'Марья, когда в эфире снова раздалось хмыканье, весьма похожее на сдерживаемые смешки.
Аэрогарды пошли вперед.
Кто-то включил фонарик, и стало видно пространство за дверью: темный мрачноватый коридор, бетонные стены, по которым стекали капли воды, широкая лестница, ведущая вниз.
Аэрогарды стали спускаться по ступенькам — по двое, очень аккуратно, держа автоматы наготове.
Темнота и бетон. Черт, как плохо, что ничего не слышно, кроме дыхания бойцов — там ведь наверняка много звуков., там капает вода, скрипят мелкие камешки под ногами, воет ветер… нет, ветра там быть не должно.
Лестница вывела аэрогардов в неширокий низкий коридор. Бойцы остановились.
Теперь уже все включили боевые фонари. Двое — Ямада и ротмистр Игнатьев — закрепили их в наплечных держателях, остальные — на автоматах.
Д'Марья внимательно смотрел на экран. Стены этого коридора были уже не из голого бетона, а покрыты пластиковыми панелями светло-голубого цвета. На потолке д'Марья различил плафоны, установленные через равные промежутки.
Темнота в коридоре была густой, почти осязаемой. И ветер…
— Там сильный ветер? — неожиданно для себя спросил д'Марья.
— Не очень, — слегка удивленно (вот чудеса!) отозвался Ямада. — Но вообще-то дует. А как это можно заметить?
— Н-не знаю, — произнес д'Марья.
Чем-то этот коридор напоминал подземелья шварцриттеров, но там все было более масштабным, дверей имелась масса…
Д'Марья присмотрелся. Нет, здесь дверей не было вовсе. Пока что.
— Стоп, — услышал он голос Ямады. — Выключить фонари.
Свет моментально погас. Стало совершенно темно и абсолютно тихо: сейчас д'Марья даже пожалел, что у аэрогардов бронесферы были загерметизированы и он не мог ничего услышать из того, что доносилось до слуха бойцов через усиливающие внешние микрофоны… да и видеодатчик — это вам не человеческий глаз.
— Похоже, впереди свет, — послышался негромкий голос Ямады.
— Ничего не вижу, — с досадой произнес д'Марья, пожалев, что индивидуальные датчики работают только в одном диапазоне.
— Там поворот. Ночная оптика тоже ничего не показывает, но я вижу.
Д'Марья знал, что Ямада прекрасно видит в темноте — намного лучше, чем он сам, хотя еще в училище будущий капитан-полковник практиковался у прекрасных мастеров нокталопии ив этом деле считался одним из лучших.
— Вперед, — произнес Ямада.
Через несколько секунд д'Марья тоже различил слабый голубоватый отблеск, даже не отблеск, а тень — только более светлую, чем окружившая аэрогардов тьма.
Стало еще светлее — Ямада вышел за угол.
— Там еще поворот, — прокомментировал майор, осторожно продвигаясь вперед: плавно, аккуратно, скользящим шагом, так что картинка с его датчика совершенно не дергалась.
Становилось все светлее. Еще поворот. Что у них там за фортификационные зигзаги?..
Внезапно д'Марья почувствовал, что ему стало душно, как будто он сам шел по узкому коридору навстречу неизвестному источнику света, и потолок становится все ниже, а воздух — все плотнее, и ветер усиливается, он толкает в спину и гонит вперед…
После очередного поворота стало совсем светло. Коридор, против ожидания, не сузился, а наоборот, расширился. Стали видны горевшие в потолке плоские плафоны, дающие странный, какой-то призрачный сине-серый свет, при котором не бывает теней и прекрасно заметна структура самого воздуха.
Аэрогарды остановились — видимо, сейчас Ямада командовал жестами. Майор стал поворачивать голову, давая командиру «Ред Алерта» возможность рассмотреть все в деталях.
Д'Марья бросил беглый взгляд на индикатор записи — тот горел ровно — и стал рассматривать коридор.
Ага — вот и двери. Обычные, легкие, но расстояния между ними были значительными, как будто те помещения, куда вели двери, размер имели очень большой.
Чертов коридор впереди снова сворачивал — метров через тридцать.
Аэрогарды остановились возле первой двери. После секундной паузы к ней подошел Зоммер и осторожно приоткрыл.
Д'Марья быстро нажал на сенсор, увеличив картинку с датчика обер-лейтенанта, которая теперь заполнила весь экран.
Светло. В помещении горел свет — такой же, как и в коридоре. Д'Марья различил легкое потрескивание, которое он сначала принял за помехи, но потом увидел, что один из прямоугольных плафонов, треснувший пополам, искрит и мигает, и понял, что треск производится именно им — и треск довольно сильный, раз он слышен через внутренний микрофон бронесферы.
Вопреки ожиданию, помещение оказалось не таким уж большим. Почти целиком оно было заставлено всякой аппаратурой очень архаичного вида — какие-то циферблаты, окошечки со стрелочками, тумблеры, ручки… верньеры, вспомнил д'Марья; несколько могучих зеленых шкафов, на которых в ряд были укреплены бобины с чем-то похожим на древнюю магнитную ленту… стены выкрашены желтой, похоже, масляной краской, на одной из них, аккурат между двумя мощными шкафами нарисован… да, нарисован красный человек, руки подняты к небу, глаза лезут из орбит, на шее — верёвка… неприятно даже смотреть… деревянные стулья и столы, квадратные серые ящики с экранами — телевизоры? — потом ящики без экранов, но с клавиатурами — старыми, не сенсорными и даже не с запрещенными теперь виртуальными, — Зоммер медленно двигался по комнате, на пороге уже стоял Игнатьев… ровные пачки плотных листков бумаги бежевого цвета, еще что-то…
Ага. На облупившейся зеленой краске толстого шкафа большой темно-красный мазок — будто кто-то взял здоровенную малярную кисть, окунул ее в ведро с суриком и маханул по шкафу, приподнявшись на цыпочки: основная часть кровавого пятна находилась метрах в двух с половиной над полом.
Зоммер резко вскинул руку, потом присел, осматриваясь.
Между двумя столами, очевидно, выплеснули остатки сурика из ведра — там виднелась здоровенная засохшая лужа, которая казалась почти черной на белом полу, а брызги заляпали буквально все кругом, и куда-то в сторону идет грязная дорожка, словно проведенная половой тряпкой.
Зоммер приложил автомат к плечу, и теперь д'Марья видел все буквально на мушке. Стол, еще стол… за ним до стены — пустое пространство, что-то торчит… ножки перевернутого стула… осторожно, не спеши… куда это ведут капли?., обойди стол, а что это?
Зоммер опустил автомат и эамер, видимо, рассматривая этот брошенный в углу помещения грязный узел с тряпьем. Д'Марья прищурился, пытаясь разобрать детали картинки, но мешал помаргивающий свет и неприятный, какой-то химический запах.
Д'Марья дернул головой — какой запах? Даже Зоммер не может ничего почувствовать. Вот уж игра воображения.
Д'Марья криво усмехнулся и снова стал смотреть.
Ничего не разобрать. Какое-то тряпье, свернутое и небрежно брошенное… но из-под него торчат ботинки, высокие ботинки, военного образца… но ногам там все-таки поместиться негде.
Изображение ушло в сторону — Зоммер огляделся, кругом ничего примечательного или опасного больше не было, разве что кто-то спрятался в шкафу: обер-лейтенант сделал жест — все чисто — и, повернувшись к куче тряпья, стал осторожно к ней приближаться.
Подойдя поближе, он снова остановился. Нет, это не может быть человек, узелок слишком мал… и даже не узелок, а нечто вроде скрученного грязного гражданского плаща или пальто… а ботинки — что ботинки? Лежат себе.
Зоммер стволом автомата осторожно ткнул в узел. Ничего не произошло. Тогда он еще более осторожно приподнял край тряпки, напоминавшей одежду.
Сначала д'Марья ничего не разобрал. Ботинки оказались на ногах, но дальше ничего не было видно, только какие-то засохшие ошметки, похожие на старую резиновую игрушку-осьминога, которая у капитан-полковника была в детстве и которую бабушка выбросила на ломойку, когда осьминога почти сожрал, а потом чуть не сдох сам, ее любимец питбуль Арсений… да, эти ошметки тоже выглядели так, будто это остатки чьей-то неудавшейся трапезы.
Зоммер наклонился пониже, и д'Марья понял, что ноги в ботинках просто отгрызены или оторваны — в пальто были завернуты только части от ступни до колена. Ошметки… да, наверное, внутренности, это мы уже видели… а вот и рука, и она сжимает приборчик со светящимся зеленым шкалой и кнопкой.
— Обер-лейтенант, не трогать! — крикнул д'Марья. — Позовите майора, дайте ему посмотреть.
Он не сразу сообразил, что Ямада его слышит.
Майор отстранил Игнатьева, быстро подошел к Зоммеру, наклонился над останками — изображение с его датчика стало крупным.
— Конечности не отрезаны, — наконец негромко произнес Ямада. — Я бы сказал, что их оторвали — видите, как измочалены волокна?.. Прибор… да, такой же. И кнопка, кажется, утоплена. Ботинки американские, но давнишнего, прошлой войны, образца. На рукаве полевого комбинезона старой… похоже, русской… формы шеврон, таких я не видел. Все это лежит здесь, очевидно, день, много — два… А вот внутренности, между прочим, не принадлежат человеку, — неожиданно добавил он.
— А кому? — попытался удивиться д'Марья.
— Не знаю. Но печень и почки имеют не совсем характерную окраску и слишком крупные… однако они, пожалуй, и не коровьи, и не свиные. Не знаю, — еще раз повторил Ямада.
Что значит — нехарактерная окраска, подумал д'Марья, но переспрашивать не стал: он неожиданно почувствовал, что в том помещении есть еще кое-что.
— Ясухиро Иваоевич, — сказал он негромко, — посмотрите на шкафах, сверху.
Зоммер первым запрыгнул на стол и стал осматриваться.
Д'Марья увидел, что вдоль стен по всем шкафам аккуратно разложены руки и ноги, больше ничего — ни других частей тел, ни крови, ни даже пыли.
— Уходите оттуда, — сказал он.
— Откуда? — спокойно уточнил Ямада. — Из комнаты или вообще?..
— Пока из комнаты. Попробуйте пройти дальше, но дверей пока больше не открывайте, и при малейшей опасности — сразу назад…
Ямада и Зоммер молча вышли из комнаты.
Аэрогарды вновь двинулись вперед.
Ветер, подумал д'Марья и почувствовал, что запах химии приобрел цветочный оттенок.
Аэрогарды в очередной раз свернули за угол, и д'Марья резко придвинулся к экрану.
Коридор перед аэрогардами был сплошь усеян телами и частями тел. Он был до невозможности грязен — повсюду на полу, на стенах, даже на потолке виднелись коричневые потеки, жирные зеленые пятна, полосы копоти — особенно заметные под одним плафоном, расплавленным и стекающим скрученными длинными сосульками вниз, — кроме того, по полу были разбросаны клочья дерна с пожухлой желтоватой травой, битые стекла, какой-то совсем неожиданный мусор вроде пустых сигаретных пачек и обрывков оберточной бумаги… опять оторванные руки и ноги, но нигде не видно ни пятнышка, ни капельки крови; а вот целые тела были действительно целыми — по крайней мере на первый, беглый взгляд, — и пребывали они в самых разнообразных позах: один мертвец вольготно развалился, раскинув руки в разные стороны, другой скрючился в позе эмбриона, двое — мужчина и женщина, единственная в этом морге, она отличалась от остальных одеждой, что сразу бросалось в глаза:, все в хаки, она в красном, — лежали обнявшись… а один, у самого поворота, сидел, привалившись спиной к стене и подогнув под себя ногу, с сумасшедшей улыбкой смотрел куда-то вдаль…
— Вот черт, — произнес кто-то.
Потом Медведев медленно двинулся вперед. На картинке с его датчика сменялись лица — все чистые, без крови, только у одного была сильно распорота щека, так что в треугольной дыре виднелись белые зубы. Выражения лиц разнились — от радостного удивления до ледяного ужаса, но д'Марья мельком отметил, что у всех были открыты глаза.
— Никого, — хрипло произнес, очевидно, Медведев, потому что д'Марья не сумел узнать голос. — Никого не знаю.
— Это не люди с «Костромы», — утвердительно произнес Ямада. — И эта форма мне незнакома.
— Обыщите их, — сказал д'Марья, но тут же ощутил резкий укол: что-то было не так.
— Опасность!.. — быстро сказал он. — Отходите немедленно!!..
Где-то впереди по коридору, в той стороне, куда направлялись аэрогарды, возникло что-то большое, плотное, оно все увеличивалось, меняя структуру воздуха и света, неуклонно, но медленно: была еще возможность уйти.
— Да уходите же!.. — заорап д'Марья, более не сдерживаясь.
Без лишних пререканий аэрогарды стали поспешно отходить.
Они выскочили в предыдущий коридор, и тут ближайшая дверь распахнулась, и оттуда с ревом вылетело что-то большое и косматое.
Три очереди прошили существо, прежде чем оно успело добраться до аэрогардов. На пол тяжело ухнуло нечто вроде огромной, килограммов под двести, собаки, чья шкура с подпалой длинной шерстью была перетянута брезентовыми ремнями.
— Оставьте его! — крикнул д'Марья: он всей кожей чувствовал опасность, поднимавшую голову в этом коридоре, но она была не животного и вообще не живого свойства.
Видимо, аэрогарды тоже что-то такое ощутили. Они перешли на бег, не обращая более внимания на чудовищного пса — который, как показалось капитан-полковнику, пошевелился и даже сделал движение в сторону от выпустившей его двери, — но тут в коридоре стало пронзительно светло.
Опасно было уже всюду — не только позади, но и сверху, и по бокам: все двери в коридоре стали открываться одновременно, и за ними не было ни чудовищ, ни жутких механизмов, ничего — одна только страшная, белая, голодная пустота, напоминающая внутренность безразличного ко времени большого белого ящика…
— Командир, нас кто-то вызывает, — врезался в мозг голос Мальцева. — Передача идет по резервному каналу. Радары фиксируют три корабля на средней орбите, прямо над нами!
— Не отвечать! — рявкнул д'Марья, не отрывая взгляда от экрана, на котором пляшущие изображения с различных картинок складывались в бешеный танец разноцветных пятен. — Боевая тревога! Комендорам — трехминутная готовность отражения аэродинамической атаки!..
На экране плескалась жажда жизни, ненасытный голод и снова жажда — глотка свежего воздуха — вошли в невыносимое соприкосновение, и сейчас весь мир готов был лопнуть по швам: но до конца бесконечного вроде бы коридора оставалось немного, мир стал благодатно темнеть и расширяться, в нем появились капли живой воды, и ощущение шероховатости бетона, и ветер, который упустил свою добычу, завыл и захлебнулся, подавившись снежной крупою, сквозь которую пробивалось багровое солнце…
