Эльф шел в Иситрар, и это было непонятно. Человек в сером, видавшем виды халате посмотрел на заменявшее ему экран метрового размера зеркало в тяжелой деревянной раме и задумчиво почесал кончик носа. Этого он не ожидал. Эльфы не любили надолго покидать свои владения, они любили лес, если, конечно, это не были северные эльфы. И на тебе — Иситрар.

— Дался тебе этот эльф, Арчи! — лениво произнесли у человека за спиной. От неожиданности тот подпрыгнул и едва не вывалился из кресла.

— Никогда не делай так больше! — зло сказал он. — Сколько раз можно просить!

— Ладно, ладно, — усмехнулся Джон Кролл, его помощник и товарищ по несчастью. Впрочем, Артур Норт давно уже не считал себя несчастным. В этом его точка зрения расходилась со взглядами десяти его бывших подчиненных, которых он сумел собрать воедино в этом дурацком замке на вершине скалы.

Полтора года назад он, как и остальные десять тысяч «демонов» с Земли, вдруг обнаружил, что заперт в им самим сотворенной, а ныне взбунтовавшейся игрушке. И наравне со всеми был продан в рабство в Джиу — о, он еще доберется до этих торгашей… Но потом… В конце концов, он добился всего, о чем может мечтать программист, — его любимая программа ожила и стала настоящим миром. С ним тоже можно играть, особенно если знать, как он устроен.

— Эльфы лучше людей, — назидательно произнес Норт. — Они бессмертны. С ними можно играть ВЕЧНО.

— Играть?

— Мы внутри игры. Играть. Именно так. И к этому эльфу у меня особые счеты.

— К эльфу — счеты? Я думал, он тебя спас…

Спас ли Великого Программиста этот эльфийский бродяга, или нет — оставалось открытым вопросом. Попав в рабство, Норт, непривычный к тяжелому физическому труду, очень быстро познакомился с им же самим когда-то запрограммированной манерой надсмотрщиков — чуть что, пускать в ход плетку.

Прошло три месяца унижения, прежде чем он достиг «барьера пера и свечи». Магия. До того момента, как изучающий магию проходит этот барьер, он не способен ни на что, после — начинается долгое и мучительное восхождение к вершинам мастерства. Которое, впрочем, можно здорово ускорить, если знать как.

Конечно, обидно изучать магию, которую когда-то сам изобретал… К тому же первое, что открыл Норт, — магия в Кристалле «поплыла», заклинания слегка изменились, и все, что хранилось в необъятной памяти Главного Программиста, сотворившего этот мир, нуждалось теперь в коррекции. Пусть. Зато он знал все «запрещенные приемы», всю изнанку магии, да и не только ее.

Эльф выкупил Норта в тот момент, когда он мог уже освободиться и сам. Днем раньше, днем позже… И начал задавать Норту вопросы. Это было странно. Эльфы горды, если не сказать — спесивы. Учиться магии у человека? Эльфу?

Сначала Норт решил, что перед ним демон, но слишком уж хорошо этот демон вписывался в окружающий его мир. Слишком много умел. Оборотень? За то время, что они общались, Норт не заметил в своем «спасителе» никаких намеков, подтверждающих это предположение. Шифтер со Странного Запада? Но эльф свободно, почти без акцента, говорил на десятке языков Кристалла… И не отвечать на его вопросы было… непросто. Ибо он был невозмутим, этот эльф. Он ни на мгновение не позволял своим эмоциям взять верх над разумом, как ни старался Норт, а с какого-то момента он начал стараться всерьез. Эльф — нормальный эльф — давно бы взбесился и выгнал нахального раба ко всем чертям, этот же лишь улыбался и повторял вопросы снова и снова. Пока не понял, что ищет не там… Что бы он ни искал…

Расстались они, как и полагается старым друзьям. Норт сказал, что уходит, эльф сказал — пожалуйста. Норт добавил пару наблюдений личного характера, в ответ на что эльф взял палку и огрел непокорного раба пониже спины. Тогда Норт разозлился и сказал Слово, одно из тех, после которых рождаются легенды о непобедимых программистах… Справиться с человеком, которым руководит программа-лидер, невозможно… По крайней мере так Норт считал раньше. Эльф обезоружил его как ребенка, шутя… И ушел, даже не удосужившись убить…

Впрочем, у Главного Программиста было много жизней…

— Зачем он идет в Иситрар? — повторил Норт. Тут эльф, почувствовав, видимо, что за ним следят, махнул рукой, и волшебный экран погас. Человек поспешно отодвинул кресло, не дожидаясь, пока зеркало разлетится осколками, как было в первый раз. Хорошая игрушка — она должна сопротивляться, иначе не интересно. Но вот что это за заклинанье он использует?

Из Иситрара они вышли через два дня, рано утром, когда на востоке еще только разгоралась заря. Причина для столь раннего выхода была проста — Тиал и Жанна еще спали. Джейн рассчитывала увести отряд достаточно далеко, прежде чем они проснутся. У Роджера не было особой уверенности в том, что упрямая эльфийка смирится с таким положением дел. В конце концов, ее знания магии позволяли идти по следу, как бы запутан он ни был. Выслушав его сомнения, Джейн не задумываясь скомандовала «бегом». Марш-бросок должен был оставить между отрядом и «погоней» достаточное расстояние…

Путь их лежал вдоль южных предгорий Кирисонди, довольно большого горного хребта, отделяющего Иситрар с его плодородными степями от тимманской пустыни. С востока от этих гор располагался дружественный город Лоас, и там они должны были отдохнуть… Через несколько дней. Кирисонди были уже порядком изрыты гномами и считались самым перспективным из их поселений. С гномами Иситрар тоже дружил давно, и обе стороны были этим довольны, что нечасто случалось в отношениях разных рас. Вообще, Роджер в последнее время начал склоняться к мысли, что, дав дозированный выход своим агрессивным наклонностям в виде всех этих боевых искусств, люди Иситрара стали более терпимы. На вопрос Кирка о том, что сделало более терпимыми гномов, которые никакими подобными вещами не увлекались, а мирно копали руду, он ответа не знал.

Зато с юга от избранного Джейн маршрута проходила граница с Тимманом, государством не менее воинственным, нежели Иситрар. Несмотря на существенные различия в основных положениях, религии, если так можно выразиться, обоих сторон были одинаково агрессивны. Мир вокруг, говорили в Иситраре, полон возможностей прославиться. Несовершенные подвиги ждут будущих героев… Тимман же стремился не столько к подвигам, сколько к соблюдению довольно сложного кодекса чести. Пройти мимо драки и не вмешаться — такой возможности этот кодекс не предусматривал. При отсутствии драки — ее всегда можно было создать.

Напади на экспедицию отряд из Тиммана — а вдоль границы всегда было неспокойно, — и славный поход мог завершиться раньше времени. В кодексе чести Тиммана ничего не говорилось также и о том, что использовать численный перевес неэтично.

По этой причине отряд двигался не колонной, а цепью, налети они на засаду, ее легко можно будет взять в кольцо и уничтожить (официальный подход Иситрара) или обойти и попробовать скрыться (Учитель Роджер).

После шестичасового марш-броска они перешли на быстрый походный шаг. Степь вокруг пестрела цветами, весна только-только вступала в свои права. Роджер подумал, что будь сейчас с ними Жанна, она непременно бы решила собрать букет. К Жанне Роджер относился со смешанными чувствами. С одной стороны, невозможно было не любить этого ребенка, не способного ни секунды усидеть на месте. Жанна пыталась научиться всему — она уже умела метать ножи, фехтовала — довольно средне, но все же, умела лечить, готовить, читать следы и ездить верхом. И изучала магию под руководством Тиал, заменившей девочке мать. С другой же — именно в рюкзаке Роджера Жанна, как правило, отсиживалась во время их предыдущих марш-бросков. Если, конечно, Том не находил для него груза потяжелее.

От размышлений его отвлек гортанный крик — один из бойцов заметил опасность. Над степью, низко стелясь над землей, плыла стая хрустальных бабочек.

Роджер чертыхнулся и сел в траву там, где стоял. Теперь все, что он мог делать, было — ждать. Попались. Хрустальники не были простыми насекомыми, иногда их стаи приносило ветром из окружающей Тимман пустыни. Если они решат, что человек не представляет угрозы, они не причинят ему вреда. Надо просто сидеть и не двигаться.

Минута — и вокруг сидящих и лежащих в степи бойцов закружилась стеклянная пурга. Одна из бабочек села Роджеру на рукав, и он мог рассмотреть ее во всех подробностях. Просто — стеклянная бабочка. Живая. Солнце отражалось на крылышках этой летающей драгоценности, отбрасывая маленькие радуги, и не верилось даже, что она — одно из самых грозных существ этого мира. Тиал, впрочем, бабочки не трогали, и Жанна в последнее время тоже хвасталась чем-то в этом роде. Магия. Роджер изучал магию с не меньшим упорством, чем Жанна, однако его успехи были пока более чем скромными.

Несколько минут прошло в напряженном молчании, затем над землей прокатился хрустальный звон. Бабочки поднялись в воздух и через несколько минут исчезли из виду.

— Рассчитаться! — скомандовала Джейн. Бойцы принялись выкрикивать свои номера. Все, кроме двенадцатого, мальчишки по имени Ирктан.

— Найдите его!

Ирктан лежал на земле, неловко запрокинув голову, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что здесь произошло.

Роджер посмотрел на Джейн. Та чуть пожала плечами.

— Разбудить!

Бойца растолкали, сопровождая свои действия колкими насмешками.

— Нервы у парня, — заметил Роджер. — Заснуть в такой момент!

— Ты их совсем уморил, — возразила Джейн. — Еще немного, они и в бою засыпать начнут, попомни мои слова.

— Да? — Роджер задумался. — Но… Гм… Если это не будет мешать делу — почему бы и нет? — Он махнул рукой, давая отряду команду возобновить движение.

Раньше — до начала времен — эта степь была джунглями, и джунгли образовывали непреодолимое препятствие между землями, принадлежащим ныне Иситрару и Тимману. Затем первые поселенцы поднялись по реке Нарир и основали то, что со временем стало самым грозным оплотом сил Добра на Континенте. Одновременно — или гораздо позже, если следовать версии жителей Иситрара, — был заложен поселок Тимман-а-Тур, будущая столица государства Тимман.

Именно эксперименты Тиммана в области земледелия и привели в конце концов к тому, что джунгли отступили на восток, и возникшая между сопредельными государствами степь сделала возможным передвижение армий. Наступило Время Героев.

Роджер имел собственную точку зрения на это Время, равно как и на самих Героев. В любом другом государстве подобное отношение к господствующей идеологии грозило бы ему смертной казнью, но не в Иситраре, где считали, что идеология должна быть способна постоять за себя сама. И действительно, Роджера слушали, хлопали по спине и обещали, что он «со временем поймет».

Зато когда в Кристалле начались новые времена и поднявшие голову орки и гоблины пошли войной на своих соседей, именно Тимман привел свои войска к осажденной Аталете — и говорят, там до сих пор не могут без содрогания вспоминать об учиненной под стенами города бойне. Армия Иситрара в это самое время «резвилась» близ Великого Леса, и опять же — эльфы теперь стали гораздо лучше относиться к людям, по крайней мере к своим спасителям из «кулака Добра».

— Все готово, — сказала Учум, глядя на своего начальника, как всегда, чуть снизу вверх и слегка склонив голову набок. — Армия почти полностью на нашей стороне, не включая, правда, радикалов.

— То есть предложение должно пройти без возражений, — кивнул Лет, крупный мужчина лет сорока пяти, начинающий лысеть и производящий на первый взгляд впечатление человека мягкого и безвольного. Впечатление это, впрочем, было ложно — Учум хорошо знала, какая стальная воля и аналитический ум скрываются за внешностью Второго Председателя Совета свободного города Аталеты.

— Не вполне, — сказала Учум.

— Что значит — не вполне? — Лет чуть подался вперед, и впечатление безвольного толстяка развеялось без следа. Советника Учум всегда забавляли подобные метаморфозы.

— Некоторые из командиров пограничных отрядов, в том числе и ваш племянник, Тротти, выступают против идеи мира с силами, традиционно считавшимися враждебными. Они настроены очень… агрессивно, я бы сказала. — Советник Учум всегда выбирала осторожные обороты. Если она говорила — агрессивно, значит, для этого были основания. Лет нахмурился и забарабанил пальцами по столу.

— Расскажи подробнее о проблемах в Форте, — попросил он. — Что там такое произошло?

— Эл Тротти выслушал посланника, — ровным голосом сказала Учум. — Затем он повесил посланника за подстрекательство к измене.

— Так… — Лет встал из-за стола и подошел к высокому окну башни, из которого открывался вид на северные окрестности Аталеты — левый приток Риры, джунгли на горизонте и возделанные поля по обе стороны реки. — А золото? — наконец спросил он.

— Золото Тротти взял, — последовал ответ. — И раздал солдатам.

— Что сделает еще более сложным делом снятие его с поста, — кивнул Лет. — Не посылать же армию на штурм собственного Форта!

— Учения, — осторожно предложила Учум. Лет резко обернулся, встретившись взглядом со своим Советником. Когда его план будет осуществлен и досадная приставка «второй» перед его титулом наконец исчезнет, придется взять Советника с собой… То есть назначить на его, Лета, нынешний пост.

— Хорошая идея, — кивнул он. — Проработай детали. Надо, чтобы он оказался как можно дальше от Форта в нужный момент. Кто останется его замещать?

— Тир Оскагур. — Учум со значением посмотрела на начальника. — Наш человек.

— Это хорошо. Когда?..

— Курьера я могу отправить сегодня. До Форта неделя пути — с учетом всех возможных задержек. Мы можем отправить сообщение нашим… партнерам — прямо сейчас.

— Так и сделаем.

— Остается последний вопрос, — тем же осторожным голосом произнесла Советник. — Что скажет Тимман, когда узнает о готовящемся союзе?

— Что бы он ни сказал, — пожал плечами Лет, — мы просто сделаем вид, что не расслышали… В конце концов, это всего лишь дикари, не так ли?