Степан Вартанов
МАЯТНИК

Книга 1
Глупые принцы

Впоследствии Ромка много раз вспоминал этот разговор, пытаясь представить, а что бы было, если бы он не состоялся. И каждый раз получалось одно и то же. Не было бы ничего. То есть он бы просто пропал.

Сначала бы запутался, а потом, наверное, сломался. Даже не наверное, а наверняка. Потому что, когда человек запутался, он не знает, что делать. А когда ему при этом еще и плохо — он ломается.

Если бы не тот разговор. Один разговор, просто ни к чему не обязывающий треп, и оказалось, что он может изменить всю жизнь. Вот и говори после этого о Судьбе!

Вокзал встретил Ромку шумной толчеей, когда в толпе половина граждан вертит головой, пытаясь понять, куда идти, а вторая половина, уже понявшая, целеустремленно движется… во все стороны сразу. Он с родителями и братом Петькой почти без потерь прошел сквозь зал ожидания (Петька засмотрелся на носящихся под крышей голубей, неведомо как попавших в закрытое вроде бы здание) и выбрался на перрон. Стоял вечер, совсем еще ранний, но небо уже начало темнеть, становиться из белесого темно-синим, а теплый летний ветерок разносил над толпой запахи пирожков «с котятами» и угольных печей, в которых на поездах дальнего следования греют воду. Запах предстоящей дороги и приключений.

Из дома они выехали с солидным запасом в расчете на пробки — ну судите сами, какая же Москва без пробок! — но расчет странным образом не оправдался, словно водители и светофоры сговорились, и в итоге вся дорога заняла чуть больше получаса. Чудо, если вдуматься, а в результате им даже пришлось подождать, пока подадут поезд.

В Крым через Харьков.

То есть в Харьков на поезде, а дальше их с Петькой должны были встретить. Наконец, зеленая с прожектором точка, маячившая в том месте, что заменяет в городе горизонт, надвинулась, загудела, защелкала и обернулась железнодорожным составом, а потом они долго топали по платформе навстречу потоку пассажиров из поезда, прибывшего на соседний путь, болтая о пустяках и волоча за собой сумки на колесиках. Конечно, рюкзаки им взять не разрешили, ибо не солидно.

Сначала родители сдали их с Петькой проводнице, толстой добродушной тетке, прекрасно говорящей по-русски, но иногда вставляющей украинские словечки, и получили клятвенные заверения, что детей по пути не потеряют, не съедят («Шо туть исты-то?») и не заставят толкать состав, если тот забуксует.

Потом они забежали в пустое еще купе, в два счета закинули сумки на поперечную багажную полку, ту, что над дверью, и немного подрались подушками. Пыль столбом!

Выскочили в коридор, отфыркиваясь от пыли и хохоча.

Потом Петька забрался на верхнюю полку (кто не успел — спит внизу!), а в стекло постучала мама. Пришлось бежать на перрон и прощаться снова, уворачиваясь от спешащих пассажиров, так что вторично в вагон Ромка запрыгнул уже последним.

* * *

В купе обнаружились две вещи. Во-первых, Петька спал. Ничего удивительного в этом не было, спать Петька любил и умел, этот тип как-то раз ухитрился заснуть даже на контрольной по математике. К тому же ночь на дворе, ну, почти.

А во-вторых, помимо Петьки, в купе сидели трое, и не просто сидели, а употребляли алкоголь и играли в азартные игры. Спасибо, что не курили. Когда Ромка вошел, они, как по команде, отложили карты и уставились на него.

Первый был очень похож на героя «Обитаемого острова» — не здоровенного и белобрысого парня из фильма, а на картинку — иллюстрацию к книге. Только без дурацкой улыбки. Оно и понятно, какие улыбки, человек в карты играет. В видавших виды джинсах и джинсовой же рубашке, но… как бы это сказать? В дорогих джинсах и рубашке, и очень стильных — в хорошем смысле слова.

Второй являлся лицом кавказской национальности. Ромка совершенно в этих самых национальностях не разбирался, но что «лицо» — это было у него прямо-таки написано. На лице. Лицо это, впрочем, было интеллигентного вида, в очках и в дорогом белом костюме — это в поезде-то! Правда, без галстука.

А третьего Ромка про себя сразу обозвал солдатом. Худощавый, но явно не хиляк, с мускулами, больше похожими не на шары, как бывает у качков, а на канаты, с сильным «волевым» лицом, словно с плаката, бритый ежиком дядька и в довершение в камуфляжного цвета майке и штанах. Ромка скосил глаза вниз, но вместо ожидаемых высоких армейских ботинок увидел пушистые серо-голубые тапочки, из дырки на правом виднелся кусочек большого пальца. Невольно Ромка улыбнулся, и настрой разогнать непрошеных гостей куда-то делся.

Нарушил тишину кавказец.

— Здравствуй, дорогой, — сказал он, — водки, коньячку?

«Знаем мы эти фокусы, — подумал Ромка. — Сейчас мальчик должен испугаться, убежать и оставить взрослых дядь заниматься взрослыми делами».

— Спасибо, — вежливо сказал он. — Я не люблю понижать градус.

— Уели тебя, Арчи, — хохотнул «солдат».

— А вы вместо того, чтобы смеяться, представьтесь, пожалуйста, по уставу.

На этот раз хохотали все трое. Разбудили Петьку, который удивленно посмотрел на своих новых соседей, перевернулся на другой бок и снова заснул.

— Вот оно, значит, как, — отсмеявшись, произнес «солдат». — Вычислил, значит.

— Я читал, — серьезно отозвался Ромка, — что когда военные проводят операции под прикрытием, им приказывают переодеться в гражданское. — Он выразительно посмотрел на шлепанцы своего собеседника, чем снова вызвал смех. — Но вообще-то этого мало.

— Ну ладно. В таком случае я Сергей, — «солдат» протянул руку, и Ромка осторожно ее пожал. — Это Арчи, а это Владимир.

— Роман, очень приятно.

— Ну проходи, садись… Роман…

Пауза получилась случайной, но Ромка не удержался.

— Можно без отчества, — сказал он и уселся на свободное место, помолчал, потом спросил: — А разве азартные игры не запрещены? Я не прикалываюсь, мне правда интересно.

Его новые знакомые переглянулись.

— Интересно, как можно запретить азартные игры? — впервые за все время подал голос Владимир, и Ромка тут же внутренне извинился перед ним за то, что раньше сравнил его с шалопаем Маком из «Обитаемого острова». Нет, человек с таким голосом — это серьезный человек. Хотя и слегка пьяный.

— Закрыть казино, — отозвался Ромка, подумав. — Загнать игроков в подворотни… и поезда дальнего следования.

Все опять заулыбались.

— Гм… — Владимир покачал головой. — Сильно. Но неточно. Дело в том, что… что касается твоего изящного, спорить не стану, построения, то тут все наоборот. Не в карты играем в поезде, потому что больше негде, а играем в карты, потому что общаемся, а в поезде или в самолете, или на собачьей упряжке — не важно. Главное, старые друзья встретились после нескольких лет разлуки, и они этому рады.

Сказав это, Владимир поднял рюмку в символическом жесте и залпом выпил. Секунду спустя его примеру последовали остальные, а встречный поезд, словно подслушав их беседу, громко загудел.

— Такая вот логистика, — дождавшись тишины, продолжил Владимир. — Ты в твои годы, безусловно, знаешь, что такое логистика?

— Конечно, — кивнул Ромка. — Это когда надо объяснить, почему ты едешь в Харьков на поезде, а не на самолете.

— Этот парень, — задумчиво произнес его собеседник, отсмеявшись, — пойдет очень далеко. Если милиция не остановит.

— У меня отец работает в милиции, — поспешно сказал Ромка. На всякий случай сказал, чтобы его новые знакомые не ляпнули что-нибудь, за что потом им же будет неудобно.

— Значит, не остановит. — Владимир пожал плечами. — Что же касается азартных игр как таковых… Это, видишь ли, не азартная игра. Это покер.

— А разве?..

— Нет.

— Карты, — сказал Ромка вкрадчивым голосом. — Деньги.

— Два ствола, — буркнул Арчи. Наверное, это была шутка, но Ромка ее не понял.

— Да, — сказал Владимир. — Карты и деньги. Но — покер. Игра, в которой случай и расчет действуют одновременно. Игра, намного более сложная, чем шахматы. Ну и просто очень красивая игра.

— И не азартная?

— Для профессионала нет. Для дилетанта да, но то, во что он играет, — это не покер.

— Ага.

— Ребенок не понимает, — вздохнул Арчи. — Но сейчас Володя ему все объяснит.

— А в лоб?

— Побойся Бога! Это же ребенок!

— Тебе.

— Тю! А мне-то за шо?

«Веселые ребята, — подумал Ромка. — И, кажется, понимают друг друга с полуслова».

— Покер, — наставительно сказал Владимир, — это маленькая жизнь. У тебя на руках есть карты — это твоя сила и твоя слабость. Ну, если карты слабые. Как в жизни.

— Я не знаю правил покера, — признался Ромка.

— Научим.

— Ребенок, играющий в карты с незнакомыми взрослыми в поезде. Что-то это мне напоминает. Из телевидения и ОБЖ.

— Вряд ли твои карманные деньги привлекут таких прожженных шулеров, как мы, — фыркнул Владимир. — Увы, приятель, у тебя нет ничего ценного.

— Две почки, — задумчиво протянул Ромка. — Сердце. Печень. Футболка. Кроссовки. Лег… А легкие пересаживают?

Владимир и Сергей, не сговариваясь, посмотрели на Арчи.

— А что я?! — возмутился тот. — Я вообще-то по электричеству!

— На почки будем играть потом, — резюмировал Владимир. — Если захочешь. Что же до покера — могу объяснить свою точку зрения. Могу не объяснять, если не интересно, решать тебе.

Дальняя дорога, стук колес, разговор с интересными людьми.

— Объясните. — Ромка скинул кроссовки, с ногами забрался на сиденье и повозился, устраиваясь. — Мне интересно.

Сергей с Арчи завздыхали обреченно, закатывая глаза, похоже, они были знакомы с предстоящим шоу. Владимир же, напротив, чуть подался вперед. Затем подумал и подался еще. И разлил коньяк по рюмкам. Ромка вздохнул, но промолчал — у каждого свои слабости. За окном поезда уже почти совсем стемнело, и видно было, как мелькают какие-то огни, сквозь контуры деревьев лесополосы.

— Так вот, — начал, наконец, Владимир, — в покере на игру влияют многие факторы, в частности есть карты, ну, это ты понимаешь, есть противники, и есть ты — если у тебя все на лице написано, то хорошие карты тебе не помогут. И… да, еще есть общие карты. Все как в жизни. Что-то ты знаешь о себе, чего не знают другие, что-то другие знают о себе, чего не знаешь ты. Что-то знаете вы все, гарантированно, а о чем-то можете догадываться, наблюдая друг за другом. Понимаешь?

— Ну… да. Пока. И в чем тут фокус?

— А фокус в том, что эта игра учит тебя принимать решения. — Ромкин собеседник назидательно поднял палец, а затем, видимо, для пущей наглядности, запил свой тезис коньяком.

— Ну и шахматы учат, — пожал плечами мальчишка.

— Да нет же, парень, ты главного не понял!

— Давай я объясню, — вмешался Арчи. — Вот смотри, в шахматах ты видишь доску. И твой противник видит ту же самую доску. Понимаешь? В шахматах нет скрытой информации, которую надо достраивать, наблюдая за противником.

— Ладно. Понял. То есть можно научиться наблюдательности.

— Вов, он опять не понял, — вздохнул Владимир. — Пусть теперь Сергей объясняет. — Он усмехнулся. — Может, сам наконец поймет… в процессе.

Все посмотрели на «солдата».

— Объясняю, — сказал он. — Все очень просто. Ты не играть учишься, а принимать решения: а) быстро, б) под давлением, в) в условиях неполной информации. Это раз.

— Ага, — сказал Ромка.

Говорил Сергей коротко, по-военному. И вроде понятно.

— Но есть еще кое-что. Ты учишься сдерживать дурацкие порывы. — Тут «солдат» замолчал и уставился на Ромку, явно ожидая ответной реплики. Ладно, не вопрос.

— Какие — дурацкие?

— Рад, что ты спросил, — улыбнулся Сергей. — Отвечаю на примере. Вот у тебя, например, карты. Хорошие. Но средние, то есть нелучшие. Ты делаешь ставку. Тоже среднюю. То есть немаленькую. И вдруг твой противник ее перекрывает.

— Что делает?

— Ставит еще больше. То есть либо ты вынужден поставить еще, чтобы уравнять, либо все твои денежки переходят к противнику независимо от карт. Карты даже не открываются. Что ты можешь?

— Ну… надо ставить.

— Не. — Сергей погрозил мальчишке пальцем. — Сначала надо думать. Считать, причем я имею в виду именно математику, подсчет шансов. Что, если у него лучшие карты? Какова вероятность? Укладывается ли этот ход в ставки, которые он делал раньше, может ли это быть блефом? А упрешься рогом, пойдешь на поводу у своей агрессивности и веры в свой счастливый шанс — проиграешь, причем, заметь, гарантированно. Понимаешь?

— Ну… а при чем тут агрессивность?

— Он сделал встречную ставку, — сказал Арчи с сильным кавказским акцентом. — Вах! Он тебя обидел. Понимаешь, — акцент исчез, как не было, — агрессивный ответ — это человеческая природа. Мужчина не сдается, настоящий мужчина — это всегда немножко герой… Ну, а потом уходит без штанов… как мужчина…

— Тебя учат думать, прежде чем действовать.

— Я вроде и так… — Ромка почесал в затылке.

— Хорошо. — Сергей прикрыл рукой колоду. — Забудь про карты. Ты идешь по улице. Ты взрослый, вот как он.

— Опять я, — вздохнул Арчи.

— Кто-то же должен, — пожал плечами его товарищ. — Так вот, идешь и видишь, как трое мерзавцев тащат в автомобиль девушку, а та плачет и зовет на помощь. Твои действия?

— Вмешаюсь, — пожал плечами Ромка. — За кого вы меня считаете?

— За дурака, — жестко произнес Сергей, а Арчи неожиданно потянулся через стол и потрепал мальчишку по волосам. Ромка тряхнул головой и мрачно осведомился:

— Почему — за дурака? А вы бы что сделали?

— Отвечаю по порядку, — кивнул Сергей. — Арчи, сколько ты потом провел в больнице?

— Месяц, — вздохнул Арчи.

— Вот! Месяц! Его вырубили первым же ударом. И девушке, кстати, это ничуть не помогло.

— А…

— А надо было сначала позвонить в милицию, а потом уже геройствовать. Уж пять-то минут ты бы мог от них побегать. Камни покидать, слова всякие повыкрикивать… Задержать.

— Ну уж и пять минут, — пробормотал Ромка. Ему было стыдно.

— В большом городе да еще по такому вызову милиция приезжает быстро.

— Ну… да. И что покер?..

— Учит тебя не следовать стереотипам. Думать. Анализировать. Причем делать это быстро. В реальном, так сказать, времени. Просто всегда задавая себе вопросы, вроде «Почему я это делаю?» и «Нельзя ли сделать иначе, лучше?».

— Понятно.

— И еще он учит тебя, что решения не бывают хорошие и плохие. — Владимир снова нравоучительно поднял палец. — Люди часто воспринимают жизнь упрощенно.

— Опять пошел философствовать, — фыркнул Сергей.

— Бывают ситуации, — не обращая внимания на эту реплику, продолжал оратор, — когда хороших решений просто нет, и тебе приходится выбирать лучшее из плохих, понимаешь?

— Ну…

— Если брать шире, — сказал Владимир, наливая себе очередную рюмку коньяку. Похоже, алкоголь подействовал, и ему хотелось поговорить, — то в жизни вообще побеждает тот, кто знает и умеет применять все эти маленькие правила. Например, «я еще не умер».

— В смысле?

— Да вот возьмем тот же покер. Представь, игра пошла плохо, у тебя практически кончились деньги, еще несколько ходов, и привет. Большинство игроков в такой ситуации начинают нервничать и делают глупости. И проигрывают.

— А надо играть, как играл?

— И опять нет, о мой юный друг. Когда тебе уже нечего терять, ты — я говорю о покере — не можешь ждать. Покер устроен так, что ожидание там стоит денег. В жизни, кстати, тоже… Впрочем, не важно. Так вот, ждать ты не можешь, поэтому тебе придется рискнуть, ты можешь и должен поставить все на первые же приличные карты. Но делать это надо сознательно, ага? — Владимир требовательно посмотрел мальчишке в глаза. — И понимать, что идешь до конца.

— Ага.

— И нельзя надеяться на судьбу, — нравоучительно произнес Владимир.

— А…

— Делать ходы, исходя из принципа «мне повезет», как в Гугле. Понимаешь? Нельзя. А человек… — Владимир побарабанил пальцами по столу и сморщился, явно вспоминая что-то не слишком приятное, — человек, он… он так устроен, что верит в удачу. Знаешь, «человеку свойственно надеяться на лучшее». Очень вредная привычка. «Меня не собьет машина». «Меня не убьет курение». «Всем нельзя, а мне можно».

Ромка честно попытался это понять. Получилось не очень.

— То есть считать, что НЕ повезет? — спросил он после паузы. — Всегда? Но это как-то того, скучно.

— Вряд ли тебе будет не везти всегда, — возразил его собеседник. — Везение — штука статистическая.

— Вот теперь я точно не понял, — вздохнул мальчишка.

— Ну, скажем, ты знаешь, что данная комбинация побеждает в одном случае из трех. И при победе выигрывает в три раза больше, чем теряет при проигрыше. Значит, что?

— Э… значит, я могу три раза проиграть, один раз выиграть и все равно остаться в плюсе! — кивнул Ромка. — Здорово.

— Чему только учат молодежь! — фыркнул Владимир. — Ты можешь ДВА раза проиграть, математику учи. Или три, но тогда будешь не в плюсе, а при своих.

— Ага… ой, правда. Извините.

— Арифметика — королева наук, — назидательно произнес Ромкин собеседник.

— Да, спасибо. Я в курсе.

— Но главное — стереотипы, — продолжал Владимир. — Эти мелкие правила поведения, которых ты неизвестно где нахватался. То есть не только ты — мы все нахватались. Увидел собаку — побежал. Назвали козлом — полез в драку. Пообещали прибыль — отдал все деньги. Понимаешь? Вот так играть не надо. И жить так тоже не стоит.

— А как надо?

— Надо учиться. Это и есть главный секрет. Учиться, учиться и учиться. Вы в школе Ленина проходите?

— Боюсь, что нет, — вздохнул Ромка. — Могу предложить основы православной культуры.

— Хорошая вещь, — вздохнул в ответ Владимир. — Особенно в покере… Ну, ладно. Так вот, большинство людей не понимают, что если долго и целеустремленно что-то изучать, то получится. Они говорят себе: «У меня это не получится», — и правда, у них не получается. Практика. И со временем получится ВСЕ. И это может быть что угодно. Хочешь — будет покер. Хочешь — военная тактика. Хочешь — ведение бизнеса.

— А если нет таланта?

— Посмотри на него, — немедленно отозвался Владимир, указывая пальцем на Арчи.

— Опять во всем виноват бедный армянин!

— Не такой уж ты и бедный, — усмехнулся Владимир. — Так вот, после того случая с девушкой и больницей, он поставил себе цель, составил расписание занятий… Прошел всего год. Посмотри на это щуплое создание.

Ромка посмотрел. Действительно, Арчи не производил впечатление качка. Наверное, ему было очень страшно тогда, в той драке…

— Сейчас, — продолжал Владимир, — если он встретится с той троицей, то порвет их в клочья голыми руками. Потому что вместо визита в массажный салон раз в неделю, как было раньше, он ходил на кун-фу пять раз в неделю, по два занятия подряд, а еще два раза — к боксерам. Вот так. Нет никакого таланта. Есть упрямство, а все остальное — отговорки. Не события происходят с тобой, а ты вызываешь события.

— Ага.

— Знаешь, Вов, ты совсем заболтал ребенка, — подал голос Сергей. — Роман, ты бы спать шел, что ли.

— Да нет, нормально, — усмехнулся Ромка.

— Действительно, — кивнул Арчи, — время позднее. Давай, до завтра.

— Да ладно, сидите.

Несколько секунд троица молчала, обдумывая последнюю фразу, затем буквально взорвалась хохотом.

— Так ты из этого купе?

— Ну… да.

— Ладно, я пошел. — Владимир начал собираться, что сводилось к охлопыванию себя по карманам. Все-таки он был пьян.

— Мы можем поменяться, — поспешно сказал Ромка. — Я беру верхнюю полку, а вы тут сидите, сколько хотите.

Потом Сергей развил бешеную активность, буквально за минуту застелив Ромке постель, и легко, словно перышко, забросил его на полку. Ромка перевернулся на живот, обняв подушку и принялся глядеть в окно.

Нет ничего лучше, чем вот так вот ехать на поезде сквозь ночь. Во-первых, впереди месяц у моря. Это объясняет удовольствие от поездки, но не объясняет того, что ночью ехать лучше. А ночью — лучше! И дело здесь в том, что ночью ничего толком не видно, и на землю за окном вагона опускается Тайна.

Вот за окном темень. Ни огонька. То ли справа и слева стоит густой лес, то ли скучный бетонный забор с нечитаемыми граффити… а то ли бескрайняя степь, и на ней действительно нет ни души. Вряд ли, конечно, в двух-то шагах от Москвы, но представить ведь можно? Можно.

Вон ярко освещенный сельский дом. Один. Не видно ни земли, ни неба, не говоря уже о ведущей к нему дороге — только островок света в ночи. Волшебный дом? Волшебный.

Вот поезд проносится через полустанок. Ни души. Пустые скамейки, заборчик, янтарный свет фонарей — и снова темнота. Вон недостроенный мост. Или достроенный, просто так освещен, наполовину. Днем это, конечно, будет просто мост, на пыльной дороге, ведущей из пункта А в пункт Б. Но это днем. А ночью это может быть что угодно. Например, мост из крапивинской голубятни… А мы, значит, просто проехали мимо…

Соседи по купе достали гитару, сначала Ромка было испугался, что будут петь блатную попсу и испортят все настроение от ночи, но песни у них оказались правильные, под стать дороге.

Съезди, разыщи в природе
Странный этот Ост, обратный Весту.
Выпей золотого неба, голубого дыма пригуби!

«Надо будет подумать над тем, что они рассказали, — думал Ромка сквозь подступающую дрему. — Совсем другой способ смотреть на вещи. Интересный. Стать Игроком. С большой буквы. Но это потом… потом…»

А потом ему приснилось, что зловредный Петька добрался-таки до него с подушкой и от души врезал по спине, да так, что Ромка свалился с полки…

* * *

Пол был каменным. Это первое, что он осознал. Пол был из камня, теплого коричнево-желтого цвета, с прожилками и завитушками. Что-то вроде яшмы, хотя в камнях Ромка особо не разбирался.

И еще было светло. То есть в поезде свет был выключен, потому что была ночь, а тут наоборот, и он, Ромка, стоял на четвереньках на полу из коричневого камня. Отполированного. В этот момент способность мыслить, наконец, к нему вернулась, и он вскочил на ноги.

Дворец. Он находился во дворце. В футболке и джинсах, как лежал на полке. И босиком.

Огромный зал, с высоким потолком и тонкими колоннами, все из камня и все выдержано в коричневых тонах, от светлого, почти белого, до темного, почти черного. Все очень красиво. Ромка бывал в Эрмитаже, в Кремле, смотрел всякие фильмы, но такой утонченно-роскошной красоты не видел нигде. Колонны упирались в потолок, но освещение было устроено таким образом, что казалось, будто они тают в вышине, а потолок парит сам по себе. Этот же свет заставлял дальние концы зала как бы теряться в туманной дымке, словно стен и не было вовсе, словно все это — под открытым небом… открытым небом теплого коричневого цвета… а стены и потолок как бы становились этой дымкой, придавая ей форму. На стенах, которых как бы не было, размещались через равные интервалы фальшивые колонны, наполовину утопленные в стене, но не белые и прямые, как у греков, а резные каменные, вьющиеся, как, например, в Камбодже, — Ромка видел в Интернете фотки тамошних храмов. Впрочем, эти колонны были, на Ромкин вкус, красивее и уж точно новее камбоджийских. А между колоннами на стене висели картины, сделанные из подогнанных друг к другу кусочков камня, как в метро, вот только кусочки неведомый художник подогнал куда лучше. Изображались на картинах пейзажи, никаких там древних королей и еще более древних колхозниц, и свет играл на этих пейзажах, создавая иллюзию, что именно туда и продолжается зал. Просто сказка какая-то.

Зал был пуст, ни мебели, ни драпировок, ничего вообще, а всю его левую, если смотреть от Ромки, стену занимало окно. За окном проплывали облака. Замок в горах?

Ромка пошел к окну, чувствуя, как с каждым шагом нарастает ощущение неправильности. Затем он понял, в чем тут дело, и остановился.

Окно. Пятнадцать метров в высоту и добрых сто метров в длину, причем не плоское, а плавно изгибающееся огромной буквой «S». Сделанное из цельного куска стекла, ни стыков, ни швов. Не бывает таких окон.

Громко хлопнула дверь. Ромка обернулся. Через весь зал к нему бежал мальчишка примерно его возраста. Светлые волосы (как у Ромки), среднего роста (как Ромка), собственно, поставь их рядом, можно подумать, что они братья. Вот только одет был мальчишка… странно.

Когда говорят «дворец» и «одет странно», сразу представляются пышные манжеты и кружевные панталоны. Ничего подобного тут не было. Одет был мальчишка в коричневые свободные штаны, рубашку — желтую рубашку, насыщенного, темно-желтого, «медового» цвета и, похоже, шелковую. Это хорошо подходило к штанам, да и к кожаным сапожкам, в которые эти штаны были заправлены, но вот только где вы видели, чтобы так одевались?

Венчал картину широкий пояс из темно-коричневой ткани, завязанный в несколько оборотов, и с узлом сбоку. В узел так и напрашивался ятаган, но нет, ятагана у мальчишки не было. Этакий турецкий стиль… Но не совсем, штанины и рукава были уже, чем у киношных турок, и вообще…

— Получилось! — воскликнул мальчишка, останавливаясь в двух шагах от Ромки. — У меня получилось!

Что бы там у него ни получилось, он был в восторге от своего достижения, прямо светился от радости.

— Ты кто? — осторожно осведомился Ромка. И осекся.

— Заметил, да? — усмехнулся мальчишка. — Я сделал так, что ты выучил тайри!

— Выучил что?

— Тайри. Язык, на котором мы с тобой сейчас разговариваем, называется тайри. Здорово, да?

— Да. — А что тут можно было сказать? — Здорово. Но все-таки где я? — Тайри звучал напевно и переливчато, похоже, гласных и звонких звуков в нем было больше, чем в русском. А еще Ромке сильно мешало ощущение, что он только что сказал банальность. Как в книжке. Очень неприятное чувство.

— Давай по порядку. — Мальчишка прикоснулся двумя пальцами правой руки, средним и указательным, ко лбу, затем к левому плечу, замер на мгновение, словно о чем-то размышляя, и вытянул руку вперед, словно отдавая салют.

— Я Кайл Ситар, единственный сын и наследник Повелителя клана Рыси. — Он усмехнулся. — Можно сказать, принц.

— Ромка, — сказал Ромка, пошевелив голыми пальцами на холодном каменном полу. — Очень приятно. И все еще ничего не понимаю.

— Смотри, — сказал мальчишка. — Я маг. Я создал заклинание поиска и вытащил тебя сюда. Ну… на самом-то деле я промахнулся, и пришлось бежать через весь замок, но это мелочи.

«Все-таки розыгрыш, — подумал Ромка. — Подыграть?»

— Еще бы чуть-чуть…

Мальчишка поглядел на окно.

— Да, это было бы неприятно, — признался он.

— Значит, маг?

— Ну… на самом деле…

«Так это розыгрыш или нет? Может быть… А что, собственно, может быть? Как еще я мог тут оказаться?»

— До сегодняшнего дня я полагал, что магии не бывает, — осторожно сказал Ромка.

— То есть как? — Похоже, мальчишка этот, Кайл, был изрядно удивлен. — Да вот ведь, например… Постой, а что это тогда такое?

Он ткнул пальцем в чехол сотового телефона у Ромки на поясе.

— Телефон.

— Покажи.

Ромка вздохнул. Ссориться со странным мальчишкой не хотелось. Пусть даже это розыгрыш в психушке, но других-то кандидатур для общения пока не наблюдается. Расстегнув чехол, он вытащил свою видавшую виды «Нокию».

— Ага, — сказал мальчишка торжествующе. — А теперь активируй.

Ромка нажал на кнопку, но, вопреки ожиданиям, экранчик прибора не загорелся. Нажал еще раз. Ничего.

— Сдох, кажется, — удивленно сказал он. — Странно. Вчера заряжал.

— Сейчас! — Мальчишка, похоже, начал терять терпение. — Дай сюда!

Выхватив у Ромки из рук телефон, он провел над ним ладонью. Затем провел еще раз. На лице его появилось изумленное выражение.

— Это вообще что такое? — спросил он.

— Те-ле-фон.

— А что оно делает?

— Он позволяет разговаривать на расстоянии, — терпеливо разъяснил Ромка. Слово «телефон», как он вдруг осознал, звучало на этом новом языке как «переговорное устройство».

— Но… он не содержит магии.

— Нет, — вздохнул Ромка. — Не содержит.

— Та-ак, — протянул мальчишка. — То есть магии у вас нет, а эта штука для дальней связи, так?

— Ну да. Ты что, хочешь сказать, что телефона не видел? Слушай, просто скажи, где я, ладно?

— И не работает, — этот Кайл, похоже, его не слушал. Затем он просиял и, ткнув Ромку указательным пальцем в грудь, торжественно выдал: — Тогда я знаю, откуда ты взялся. Ты из технической зоны! Обалдеть, вот просто слов нет!

Ромка промолчал, у него тоже не было слов. Он собирался забрать обратно свой телефон и дать собеседнику по шее. А что? Хороший план.

Вот только этому хорошему плану помешали дальнейшие события.

— Я прошу меня извинить, — сказал Кайл. — Я, наверное, веду себя не слишком гостеприимно. Это я от неожиданности. Сейчас я все объясню. Во-первых… Эй, ты меня слушаешь?

Ромка не слушал, он, открыв рот, смотрел за спину своему собеседнику, за окно. За окном, из сплошных облаков, скрывавших землю, медленно поднимался… наверное, это все же следовало называть летательным аппаратом. Если бы не внешний вид.

— Проклятие! — Кайл, проследивший за его взглядом, схватил Ромку за руку и потащил через весь зал, к двери. — Отец возвращается! Если он тебя здесь застанет, нам конец.

Он толкнул плечом дверь и повлек Ромку дальше, по коридору, с колоннами и нишами, в которых стояли здоровенные вазы. Коридор был широким, но казался уже, чем на самом деле, потому что потолок… в общем, потолок был такой же высоты, как в зале, — метров двадцать, честное слово!

— Ну, тебе конец, по крайней мере, — закончил Кайл на ходу.

— Мне?!

— Надо тебя спрятать.

Они скатились по мраморной лестнице, затем нырнули за железную дверь, скрытую за тяжеленной портьерой — в отличие от зала, здесь были портьеры, затем спустились еще ниже по каменной лесенке попроще, а потом Кайл нажал на несколько плиток на старинной фреске, кусок стены уехал в сторону, и они оказались в подземном ходе.

Здесь все было каменным. Каменная плита, красноватая, похожая на очень плотный кирпич, но с прожилками. Каменная лестница, по которой они поднялись на несколько пролетов вверх, и еще одна каменная дверь, за которой обнаружилась маленькая комнатка — Ромке почему-то вспомнилось слово «келья». Никакой резьбы и полировки здесь уже не наблюдалось, они явно находились вне парадной части замка. Под потолком кто-то не слишком аккуратный продолбил канавку, и в ней был проложен толстый светящийся шнур — Ромка видел нечто подобное раньше, такими штуками украшали эстраду перед концертом в доме культуры. Световод. Только здешний световод был неровным, словно корень какого-то экзотического растения.

— Это тайник, — сказал Кайл. — Здесь я тебя спрячу. Тут есть еда, вода и все такое. Жди. Я буду через пару часов.

И убежал.

Часы тоже не работали. Наручные электронные часы, сделанные хоть и на Тайване, но выбранные специально по принципу максимальной надежности. Они выдерживали (так утверждал производитель, сам Ромка этого, разумеется, не проверял) погружение до семидесяти метров, они получали самые высокие пользовательские рейтинги в Интернете, они полтора года шли секунда в секунду. И сломались одновременно с сотовым телефоном. И с брелком на поясе, в который был встроен «неубиваемый» диодный фонарик.

Ромка сидел в тайнике на самодельном (ну или очень халтурно сделанном на фабрике) топчане среди пыльных книг, заполненных непонятными диаграммами и понятными вроде бы словами, складывающимися в заумные бессмысленные фразы. Фразы на том самом языке тайри, который он непонятно как выучил.

На полу был нарисован мелом круг, вписанный в квадрат, по углам квадрата догорали свечи. Похоже, именно отсюда его и вызвал этот волшебник-недоучка.

— Ладно, — сказал себе Ромка. — Что мы знаем?

Он глубоко вздохнул и попытался систематизировать свалившееся на него приключение.

«Что у меня вообще есть, — подумал он. — Из фактов?

Язык. Это очень сильный аргумент в пользу того, что здесь все-таки не психушка. Выучить новый язык… нет, я слышал про обучение во сне, но, кажется, народ просто выдавал желаемое за действительное. Типа „по щучьему велению“.

Что еще? Окно это странное. Вообще дворец, но окно особенно. И кстати, дворец, в котором за нами не гоняется охрана или там смотрительница музея. Очень пустой дворец и очень красивый. И эта каморка в подземном ходе. И книги, старые — им десятки лет, если не сотни, вот эта вообще в кожу переплетена, хорошо если не в человеческую… А эта рукописная… Вряд ли их сделали специально, чтобы заморочить мне голову.

И этот корабль».

Корабль выглядел так, как мог бы выглядеть летательный аппарат у Миядзаки в его «Летающем острове», чудовище из бронзы, дерева и стекла размером с прогулочную «ракету» на подводных крыльях, а плавными обводами напоминавший… Нет, не так. Он выглядел как клингонский звездолет из «Стартрека», скрещенный с чайным клипером, если бы его сделали из дерева, стекла и бронзы. Стимпанк, одним словом. Правда, не было ни движущихся деталей, ни дыма из паровозных труб, которые вроде полагались стимпанку, но зато был полет, вопреки силе тяжести, и захваченные клочья облаков стекали по бокам этой странной машины и крутились вихрями под ней. И еще в ней была мощь, которой не было ни в «Стартреке», ни у Миядзаки, мощь особенная, словно захоти этот корабль пролететь сквозь замок над обрывом — и пролетит, не заметив.

— Ладно, — решил Ромка. — Принимаем версию о том, что я и правда в другом мире. Знаем. Читали. Что дальше?

Он прошелся по каморке, заглянул за угол. Ага. Это и есть обещанное Кайлом «и все такое». Сантехника тут, по крайней мере, существует. А что там?

«Там» была ниша в стене, прикрытая занавесочкой. Раз в комнате нет окон, то, может быть, они есть в туалете? Ромка осторожно отодвинул занавеску и от души чертыхнулся.

Окна там не было. Была деревянная полка, привинченная ко все тому же красному, напоминающему кирпич, камню, и на ней стояла клетка вроде тех, в каких на Земле держат волнистых попугайчиков. Или не попугайчиков — Петька, например, держал в такой крысу Фифу.

В клетке сидел дракон. Маленький, красного цвета, с желтым брюшком и темно-красным, почти черным, гребнем. Он злобно уставился на Ромку и угрожающе зашипел.

— Я не буду тебя гладить, — успокаивающе произнес мальчишка, задергивая занавеску. — Очень надо.

Значит, еще и дракон.

— Что там говорил этот Кайл? Что он наследный принц… рыси? Кажется, да. И что его отец не должен меня видеть. — Ромка усмехнулся. Фэнтези он любил и читал все, до чего удавалось дотянуться. А поскольку сюжеты там всегда одни и те же…

— Я — попаданец, — констатировал мальчишка, нервно расхаживая по комнате, заложив руки за спину. — Самый настоящий. Правда, дети обычно не попадают… Но я попал. Конкретно так попал… Хотя почему не попадают? Было, читал… Значит…

Он провел пальцами по стене из красного, похожего на кирпич камня и внимательно изучил кончики пальцев. Чисто.

— Значит, наследный принц нуждается в моей помощи. А я обладаю сверхспособностями. — Ромка вздохнул. — Вряд ли, конечно. Хотя… — он посмотрел в сторону туалета, — дракона, думаю, одолею. Главное — не выпускать его из клетки.

…Еще он сказал, что я из технозоны. Ну, наверное, здесь магия, а там техника. Это мы тоже проходили. Я расскажу ему, как сделать автомат Калашникова, и мы завоюем весь мир.

Вот только я не знаю, как сделать автомат Калашникова. Ни малейшего представления. И вообще, судя потому, как летают их корабли, наше автоматическое оружие для них вчерашний день. Зачем же я ему нужен?

Кайл вернулся часа через четыре, мрачный как ночь.

— Отец улетел, — сказал он и уселся на топчан, обхватив себя руками. — Можно выходить.

— Э… Кайл? Что-то случилось?

Кайл вздохнул. Помолчал. Затем, после паузы, произнес:

— Ничего хорошего… У Рыси был спор с Кабанами… Это наши противники, ну, другой клан. Спорная территория, деревня, поле… — Он снова замолчал.

— И что?

— Нет больше деревни. — Кайл резко поднялся. — И поля нет, и вообще… Пошли. Я должен тебе все объяснить, а тут как-то… давит.

Опять хождение по лестницам, на этот раз завершившееся в небольшой башенке, нависающей над бесконечно далекой землей. Ромка только взглянул вниз и сразу отошел подальше от края. Затем, осознав увиденное, снова подошел и поглядел уже внимательнее.

Замок летел. Не было никаких гор, никакой опоры. Была парящая в воздухе скала. Внизу — словно из самолета смотришь — виднелись какие-то холмы, облака. Здесь же вроде должно быть холодно? Нет, холодно не было — обычный теплый вечер, и замок, летящий по небу, — договорились же, фэнтези. Логика лежит на полке зубами к стенке.

Ромку замок добил, что вылилось, как, впрочем, и обычно, во вспышку. С его-то характером. Он подскочил к Кайлу, схватил его за грудки и затряс.

— Это что? Вот все это? Как я сюда попал?! Зачем? Скажи же наконец!

— Скажу. Отпусти.

Пришлось отпустить.

В сущности, все оказалось просто. Кайл был наследником без шансов. Его отец. Высокий Лорд Тран Ситар, был бессмертен, точнее, он не старел. Как не старел бы любой, занимающий кресло лорда — повелителя клана. А детей у него было много. Один за другим они рождались, жили и умирали. Иногда — насильственной смертью, иногда — своей…

— Он лучший боец, — говорил Кайл. — То есть вообще лучший. В мире. И он не собирается передавать власть наследнику. Он прекрасно обошелся бы без меня, если бы не одно «но».

Наследники были нужны для некоторых ритуалов. Что-то вроде «ты чертишь круг, ставишь внутрь наследника, сам остаешься снаружи, читаешь заклинание». В результате у наследника идет из носа кровь, а в соседней провинции идет дождь. Обычный или огненный — по обстоятельствам. Забота об урожае. Ну и для приемов всяких и церемоний.

И конечно же, никто и не думал воспитывать в наследнике воина или, к примеру, мага. Зачем?

Клан Рыси был самым сильным и самым жестоким кланом этого мира. Ромка слушал рассказ мальчишки, своего ровесника, но все никак не мог поверить, что это происходит на самом деле. Сожженные города, бесконечная череда войн и захватов. Начинало темнеть, солнце вот-вот должно было скрыться за облаками на западе. Кайл стоял лицом к закату, облокотившись на перила, не глядя на своего собеседника, и рассказывал.

— Так получилось, что я наткнулся на эту комнату, — говорил Кайл. — Когда-то там жил придворный маг, я нашел его дневники. Не самый главный и не самый сильный маг в замке, но зато у него были книги, а у меня оказался дар. Магический дар.

Его место было в замке. Наследник величайшего клана никогда не мог отправиться погулять, у него не было сверстников-друзей… Слуги, да, слуги были. Его учили манерам, а наукам… Наукам нет, не учили. Случались также краткие и очень формальные выходы в свет, где каждый шаг диктуется протоколом. Обычно протокол предписывал стоять и молчать.

Но с появлением книг все изменилось. Он научился создавать порталы и покидать замок. Когда это случилось в первый раз, он просто не знал, что делать. Просто не знал.

— Представляешь, — теперь Кайл сидел на перилах беседки, болтая ногами и полностью игнорируя умопомрачительную бездну у себя за спиной, — я перенесся в город, на людную улицу. Вопрос: что делать дальше? Я же НИЧЕГО не понимал. Подойти к уличной торговке со словами: «Не будет ли прекрасная леди так любезна, чтобы…» Да… Пришлось учиться.

Золото в замке нашлось, и некоторая часть этого золота ушла на покупку новых магических книг и новых магических компонентов. К тому же часть опытов приходилось проводить вне замка — иначе охранные заклинания подняли бы тревогу.

А потом он стал вербовать себе команду.

* * *

— Понимаешь, — говорил Кайл, — мне противна Рысь в том виде, в каком она сейчас есть. Мы не только самый сильный клан, мы еще и самый жестокий. Мы… Нас боятся ВСЕ. Ну, кроме Императора, конечно. Потом расскажу. И сейчас у меня будет шанс. Понимаешь?

— Пока нет.

— Есть такой закон. Старинный и уже бессмысленный, но его по-прежнему соблюдают. В пятнадцать лет наследники Великих и Средних кланов проходят сборы. Один год.

«Вот тебе и раз! — подумал Ромка. — Вот тебе и герой со сверхспособностями! Даже не говоря о том, как мальчишка пятнадцати лет будет за год готовить захват власти. Детский сад».

— Целый год за мной никто не будет наблюдать, — продолжал Кайл. — Год! Да за это время все что угодно можно успеть. У меня уже все готово.

— И ты хочешь послать меня в армию вместо тебя.

— Почему в армию? Это школа. Обучение для дворянских детей. — Кайл хлопнул Ромку по плечу. — Это тебе же и выгодно в первую очередь! Тебя там научат магии, и ты вернешься в свой мир магом. Единственный маг в твоем мире, представь!

— А почему именно я? — спросил Ромка. — Мы похожи, не спорю, но все-таки не близнецы. Различат.

— Именно, что близнецы.

— Ну знаешь! Ты еще скажи, что нас разлучили в детстве! Враги похитили!

Кайл усмехнулся и покачал головой.

— Родители у нас разные, — сказал он. — А вот наследственность… Ты из технозоны, знаешь, наверное, что наследственность определяется такими маленькими спиральками.

— Знаю, — буркнул Ромка. — ДНК называется. И что?

— ДНК… — Кайл задумался, словно пробуя на вкус незнакомое слово. — Ладно, пусть. Проблема, видишь ли, в том, что ДНК — это просто. Легко подделать. Но есть еще параметры ауры и магистатум, вот их не подделаешь.

— Как отпечатки пальцев?

— При чем тут отпечатки? — удивился Кайл.

— Ну, считается, что нет двух людей с одинаковыми отпечатками пальцев…

— Что за ерунда? — возмутился Ромкин собеседник. — Да я тебе не сходя с места…

— Ну ладно, ладно. Извини.

— Ага. — Кайл мгновенно успокоился. — Так вот, если искать во всех мыслимых вселенных, то теоретически можно найти двойника. Полного двойника, неотличимого. Оказалось, что практически — тоже.

— Но мы же не похожи… Я имею в виду… Можно отличить даже на глаз.

— Части этой твоей… ДНК, определяющие разные признаки. Как ты их называешь?

— Гены, наверное… — сказал Ромка. — Да, точно, гены.

— Они могут быть активными или неактивными. У нас активны разные гены, главным образом потому, что ко мне очень часто применяли магию. Это легко исправить, и нас будет не различить.

— И все будут думать, что вот он ты, и за тобой настоящим следить не будут?

— Будут. Это называется сканирование. Но я поставлю щиты. Магия. И тебя будут всегда находить первым. Конечно, если кто-то заподозрит, что нас двое, никакие щиты не помогут — найдут. Но никто не заподозрит, уж больно это… дико, вот.

— А что в это время будешь делать ты?

— А я подготовлю захват власти. Мне надоело, что моим кланом пугают детей.

— Спасибо за предложение, — осторожно сказал Ромка. — Оно и правда интересное. Но…

— Что — но? — удивился Кайл.

— То, что мои родители сойдут с ума.

— КТО?!

Кайл уставился на Ромку. Затем помолчал и медленно выдохнул. Снова помолчал.

— Это… шутка, да? — На него жалко было смотреть. Куда девался будущий заговорщик? Сейчас Кайл был… Да он был в ужасе! — Какие родители? Ты разве не сирота?

— Почему сирота?

— Но я же хотел сироту. Ох! — Кайл уселся на идущую вдоль ограждения скамеечку и обхватил голову руками. — Я же специально искал сироту!

Плечи его дрожали и он раскачивался из стороны в сторону.

— Послушай! — Ромка подошел и присел рядом. — Я не сирота, понимаешь? НЕ СИРОТА. Так что твой план не сработал. Просто отправь меня домой. Если дашь с собой какой-нибудь учебник по магии, скажу спасибо, но домой — обязательно, понимаешь?

В ответ Кайл заплакан. Он просто сидел на скамейке и ревел до тех пор, пока Ромка не вспомнил о нескольких листочках туалетной бумаги, которые мама запихнула в карман его джинсов на всякий дорожный случай.

— Вот. Вытри лицо и кончай реветь.

— Ты не понимаешь!

— Сначала вытри.

Пока Кайл вытирался и сморкался, Ромка пытался отогнать предательскую мыслишку. А что если? Если он и правда сирота? Если по дороге домой с вокзала родители попали в аварию? Потом он решил об этом не думать. В конце концов, такого просто не могло быть, верно? И повлиять на события он никак не мог, а значит, надо действовать так, как говорил Владимир. Делать лучшие ходы из числа плохих.

— Успокоился?

— Да. Спасибо. — Голос был тихим и дрожащим, но, по крайней мере, Кайл больше не плакал. — Прости меня.

— Да ладно, ерунда.

— Ты не понял. Вообще прости.

— За что?

— Я не могу вернуть тебя домой.

— Слушай, Кайл. Смотри: твой план зависит от моего согласия, верно? Так что, либо ты отправляешь меня домой, либо все равно ничего не выйдет. Я просто всем расскажу. И меня отправят домой другие. Те, кто старше. А тебе… Ну, ты понимаешь.

— Я использовал Маятник, — заявил в ответ Кайл таким тоном, словно это все объясняло.

— Что использовал?

Он объяснил.

Маятник был то ли машиной, оставшейся с древнейших времен и непонятно почему не отключенной слугами Императора, то ли вообще силой природы. Раз в году из центра мира, то есть из столицы, от которой замок был на расстоянии около сотни лиг (Ромка понятия не имел, как соотносятся лиги и километры, и решил для простоты, что это одно и то же) расходилась Волна. Просто стремительно расширяющаяся сфера, которая разбегалась по всей вселенной (Кайл опять использовал странный термин — «по всем мыслимым вселенным»), за полгода добегала до их границ, отражалась и возвращалась обратно.

— У меня не было столько энергии, — сбивчиво говорил мальчишка, — чтобы сделать собственное заклинание. А у Маятника энергии сколько угодно. Потом он обходит весь мир… удобно… Вот он тебя и нашел по пути туда. А по пути обратно притащил ко мне.

— Ну и что? — не понял Ромка. — Пусть теперь тащит обратно.

— Маятник ушел на следующее колебание. Он вернется через год.

Ох. Ромка невидяще уставился в вечерние сумерки. Несмотря на высоту и ночь, было тепло, и ветер совершенно не чувствовался. В небе горели звезды, они были ярче, чем на Земле, и их было больше. И его, Ромкин, билет домой был где-то там…

— То есть раньше, чем через год, ты не можешь повторить заклинание?

— Ну… да. Только там ничего не надо повторять. Маятник так устроен, что на втором махе возвращает обратно все, что принес на предыдущем. Тебя вернут в то же место независимо от желания. Где бы ты ни был в это время.

— То есть я реально тут застрял? Кайл, ты подумай. Может быть, есть другой путь?

— Какой — другой? — вздохнул мальчишка. — Я даже не знаю, где он тебя нашел. Миры Техносферы вообще не исследованы, это никому не интересно…

Некоторое время они сидели молча. Пару раз по небу проносились светящиеся тени, вероятно, здешняя разновидность «Аэрофлота».

— Слушай, Ромка, — осторожно начал Кайл. — Ты… ты посмотри на это с другой точки зрения.

— Да с какой другой?!

— Ну… Вот твои родители, конечно, будут волноваться, — Кайл развел руками. — Но с другой стороны… Вот они постареют и умрут. Или заболеют.

Вероятно, на Ромкином лице отразилось что-то нехорошее, так как он поспешно продолжил:

— А вот если бы ты был магом, ты мог бы им помочь. Верно?

— В вашей армии меня научат лечить людей? — удивился Ромка.

— Нет. Там дадут основы. А дальше ты сможешь учиться сам. И это не армия.

— Понятно.

Если нет хорошего решения, надо выбирать лучшее из плохих. В теории, конечно, это звучало красиво.

— А твой Маятник… Он точно сработает?

— Да, точно. — Кайл растер лицо руками, словно пытаясь сосредоточиться. — Понимаешь, я нашел старую книгу, где исследовались его возможности. Вроде того, что я сделал, только наоборот. Они хотели научиться вытаскивать сюда рабов. Навсегда.

— Ну а я, по-твоему, кто?

— Ты просто не знаешь, что такое раб.

— Да, — сказал Ромка, подумав, — наверное.

— Ну вот. И они не смогли удерживать их здесь — через год Маятник уносил их обратно, а за год раба только-только удавалось обучить.

— Чего там учить, — буркнул Ромка. — Выдал лопату, и вперед.

— Ну что ты! — усмехнулся Кайл. — Канавы у нас копают по-другому… за деньги.

Они снова помолчали.

— Так ты согласен? — Кайл повернулся к Ромке и принялся перечислять, словно зачитывая пункты соглашения: — Ты заменяешь меня на срок чуть меньше года, начало обучения будет через неделю. Слуги как раз обучат тебя этикету. А потом я подменю тебя обратно, после того, как сработает Маятник. Моя выгода — свобода в течение этого года, твоя — все, что сможешь изучить, ты унесешь с собой. Согласен?

— Да, — вздохнул Ромка. — Согласен. Что я должен делать? Сейчас?

— Сейчас я наложил чары на слугу, он будет тебя учить всякой ерунде, а потом все забудет.

— Ерунде — это в какой руке держать вилку?

— А также как узнать в лицо всех своих одноклассников, кто от кого произошел и кто кого когда обидел. Кстати, имей в виду, это не просто школа.

— В смысле?

— В смысле, это будет гадючник. Кланы-то враждуют, а детям приходится учиться вместе, а значит, дети враждующих кланов ненавидят друг друга. Я же говорю, устаревшая традиция. А Рысь ненавидят все.

— Ну и что? — легкомысленно отмахнулся Ромка. — Подумаешь, ненавидят!

— Часть учеников не доживает до выпуска.

— Ни фига себе!

— Еще раз прости. Я не оставил тебе выбора. Если тебя обнаружат тут, в замке, то уничтожат, так что…

«Вот так. Уничтожат», — Ромка вздохнул, пытаясь разогнать предательские мурашки, бегающие по спине.

— Я же сказал, что согласен.

Кайл покачал головой.

— Все не так просто. Понимаешь… Если заниматься политикой… В общем… — Похоже, он чувствовал себя неловко. — Я, когда вербую людей, через подставных лиц, конечно, принимаю меры, чтобы они меня не предали.

— Ты боишься, что я тебя предам? Почему?

— Потому, — вздохнул Кайл, — что от успеха того, что я затеял, зависит судьба половины мира. Слишком много людей умрет, понимаешь? Не обязательно предавать. Случайности тоже считаются.

«Похоже, этот тип тоже играет в покер».

— И сейчас ты расскажешь мне, сколь страшен будет твой гнев? — поинтересовался Ромка.

— Не расскажу. Покажу. Возьми.

Это была… Ну, больше всего это напоминало стеклянную дверную ручку. От ванной. Ну, или печать… Или очень большую пробку от графина. Ромка взял ее, и руку ощутимо кольнуло.

— И что теперь?

— Теперь в тебя вселился демон.

— ЧТО?!!! — «Ручка» упала на пол, но не разбилась. Похоже, это все-таки было не стекло.

— Это старый накопитель. Еще до времен Империи. Я нашел его на заброшенном складе, когда создал портал на выжженные земли, и…

— Какой еще демон?!

— Какая-то тварь времен большой войны, я не знаю точно. Он спит. Но если ты меня предашь, я его разбужу. Всего три слова.

— То есть любой, кто хочет, может произнести это заклинание, и я буду в его власти?

— Да. Но они не догадаются. О демоне знаем только мы. А пароль отмены вообще знаю только я. Смотри. Сила. Контроль. Душа.

— Ка-тар. Нок-та. Ка-лаш. — Это был не тайри, ничего похожего, слова шипели и щелкали, и падали, как гири. Окончательные слова.

Сначала ничего не произошло, и он решил было, что мальчишка-маг пошутил. Потом у Ромки зашумело в ушах. Колени подогнулись, и он мягко завалился на бок. Больно не было, было плохо. Безумно, невозможно плохо, словно из него выкачивали силы все быстрее и быстрее.

«Рысь, — произнес у него в голове свистящий шепот. — Ненавистный Рысь! Сдохни!»

Затем Кайл что-то сказал, всего одно слово, но из-за грохота в ушах Ромка его не расслышал. И все кончилось. Сразу, словно выключателем щелкнули. Снова был теплый летний вечер, беседка в башне на скале и звезды. И Ромка, лежащий на каменном полу в «позе зародыша».

— Прости, — еще раз сказал Кайл. — Это политика. Иначе нельзя.

А Ромка вдруг подумал, что кто знает, может быть, этот наследник добьется-таки своей цели. А плакать… Плакать он потом разучится, почему бы и нет?

Он завозился, вставая.

— Когда тебя унесет Маятник, — сказал Кайл, — демон останется здесь, и его снова затянет в накопитель. Это просто страховка. Ничего личного.

* * *

Всю следующую неделю Ромка был занят этикетом. В какой руке держать вилку (в левой). Как танцевать местный вариант вальса (вальс Ромке не понравился). Но главное — кто есть кто.

Оказалось, что знание этикета не главное для наследника Великого клана, собственно, он мог прямо вслух заявить, что видал всех в гробу, и большинство просто бы это проглотили. Рысь, да… Сила.

А вот генеалогия была важна.

Ромке выдали карточки размером в половину машинописного листа, на которых были изображены люди и приведены их краткие характеристики. Совсем как в «Штирлице», «характер нордический, твердый». И тоже — казенные формулировки, емкие и легкие для запоминания.

Впрочем, те, кто готовил для Кайла картотеку, пошли дальше гестапо. Во-первых, по верхнему краю карточки шло нечто вроде штрих-кода. Ну, это Ромка его так обозвал. Красная полоска — низкая агрессивность человека. Три желтые полоски — средняя агрессивность клана. Пять зеленых — высокая агрессивность клана по отношению к Рыси. И так далее. С первого взгляда можно было понять, чего ждать от человека. Полоски дублировались в тексте под картинкой.

Во-вторых… Изображения были отличные, почти живые. Лучше, чем фотографии. Неведомый художник чуть усилил основные черты своих персонажей, так что достаточно было одного взгляда, чтобы понять, чего от него ждать. Вот этот — хмурый и скучный тип. Вот у этого шило в заднице, и держись от него подальше, если не хочешь, чтобы оно перекочевало к тебе. Вот эта девчонка — белая и пушистая… гадюка. А этому парню можно доверять, вот только чем он тебе поможет, этот простофиля…

— Хороший психолог рисовал, — восхищенно сказал Ромка Кайлу во время обеда — собственно, кроме как за едой, они практически не общались. Маленький маг выполнял какие-то «представительские» поручения, мелькая изредка в парадной одежде и с кругами под глазами, а Ромку учили аж четверо слуг, сменяясь по кругу. До завтрака — один, после — второй, третий — после обеда и последний — после ужина. Ромка утешал себя тем, что это скоро прекратится.

Слуги эти были… не вышколены, нет. Они были словно куклы. Этакие чопорные зомби — если здесь все слуги были такие, то Ромка не завидовал местной аристократии, но, скорее всего, дело было в заклинании, которое к ним применил Кайл. Слуги словно спали наяву, что, впрочем, не мешало им обрушивать на Ромку потоки местной премудрости. Не магии, впрочем. В основном политики.

— Кланы вообще стремятся заполучить лучших, — кивнул Кайл, не прекращая воевать с жареной птицей неизвестного Ромке вида. — Причем если человек незаменим, его не угнетают и не запугивают, нет. Ему, наоборот, создают все мыслимые условия. Все решают кадры.

Последняя фраза показалась Ромке смутно знакомой, но он, хоть убей, не смог вспомнить, откуда она взялась. Наверное, сказал какой-нибудь президент из тех времен, когда он, Ромка, еще был маленьким, какой-нибудь Ельцин…

— Правильно ли я понимаю, что такие же карточки есть и у других? — поинтересовался он.

— Угу.

— И что у них написано на твоей карточке? — уточнил Ромка.

— Робок, — отозвался Кайл, промокнув губы салфеткой. — Скрытен. Неразговорчив. Известных страхов и слабостей не выявлено. Возможны аналитические наклонности. Что-то в таком духе.

— А… — ошеломленно произнес Ромка. — Значит, все то, что ты меня заставляешь учить, это полная фигня?

— Не то чтобы полная, — возразил его собеседник. — Во-первых, я такой и есть. Там же не написано, что у меня нет секретной комнаты для занятий магией, так?

— Ну так.

— Во-вторых, это хорошо, что ты сам догадался. Значит, не пропадешь. Надо уметь анализировать информацию и не бояться отбрасывать то, что оказывается неверным.

— А эти карточки…

— Результат работы разведки и дипломатов. Крупицы данных, попадающих к нашим аналитикам.

— Но зачем? Они же еще дети!

— Ребенка можно подтолкнуть на нужный путь развития. Можно… — Кайл вздохнул. — Можно просто убить, если ты видишь, что из него растет не то, что тебе нужно. И потом, из карточки ребенка получается карточка взрослого. Маленькая карта для ориентации…

— Но если данные неверны…

— Они верны В ОСНОВНОМ. Минус игры разведок, или, как в моем случае. Личная скрытность.

— Интересно живете, — вздохнул Ромка. Кайл в ответ подарил ему усталый взгляд: мол, живем, но чего нам это стоит.

— А вот еще, я хотел спросить, — снова заговорил Ромка после того, как слуга унес тарелки из-под горячего и разложил десерт. Слугам, по словам Кайла, можно было доверять, но Ромка замолкал не из недоверия. Он просто стеснялся. Взрослые люди, прислуживают…

— Собственно, ты говорил, что в школе будут учить магии, — сказал Ромка. — То есть ты бы все равно стал магом. Так?

— Да. И что?

— Тогда получается, что все равно есть возможность переворота… Чего ты смеешься?

— Я улыбаюсь, — поправил его Кайл. — Ты и правда хороший аналитик. А поскольку мы близнецы, то мне приятно.

— Мы еще не близнецы.

— Завтра.

— Завтра?!

— Не бойся, это не больно, — фыркнул Кайл.

— Я не… Это ты так ушел от ответа?

Кайл снова фыркнул.

— Вчера, — сказал он, — я принес моему отцу магическую клятву верности. Такую нельзя нарушить даже в мыслях. Понимаешь?

Ромка изумленно уставился на Кайла.

— То есть что — все пропало?!

— Пропало бы, если бы я приносил клятву, не будучи магом, — поправил его Кайл. — А так — это лишь мелкое неудобство. Клятву приносят до школы, именно потому, что в школе учат магии… Постой! Ты что же, решил, что я в течение этого года планирую переворот устроить?

— А… ну да.

Кайл расхохотался.

— Год мне нужен, чтобы создать основу. Год без контроля! Это здорово. А дальше — потихоньку… Так что прости. Я не настолько наивен. Отец… Словом, у меня будет только одна попытка.

— Интересная у вас семья.

— Да, — согласился Кайл. — Интересная. Доел?

— Доел.

— Пошли, пора научить тебя основам Искусства. Совсем без основ как-то неловко.

— Ну наконец-то! — воскликнул Ромка. — Я уж думал, опять придется зубрить эти карточки.

— Придется. Но сначала…

Они вышли из каморки и пошли по уже знакомому Ромке пути, собственно, от его убежища можно было либо идти вниз, к парадной части замка, либо вверх, на маленькую всеми забытую башенку. Но на этот раз оказалось, что есть и третий путь.

— Никогда бы не подумал, что камин нарисованный, — пробормотал Ромка.

— Какой камин? — удивился Кайл.

— Не обращай внимания. Сказка такая есть.

Они сидели в комнате, расположенной под каморкой мага, причем вход в нее был замаскирован так, что захочешь — не заметишь. Каменный монолит — не кирпичная кладка — пошел волнами и исчез, открывая скудно освещенный тоннель, ведущий куда-то вдаль и чуть вниз. Впрочем, вместо того, чтобы идти в эти мрачные сумерки, Кайл просто толкнул дверь, расположенную рядом со входом, и они оказались в… «В лаборатории», — решил Ромка.

«Лаборатория» представляла собой вырезанный во все том же камне зал размером с московскую «трешку», кое-где (и кое-как) отштукатуренный и облагороженный кирпичом и плиткой. Была здесь тяжелая мебель, сделанная из темного дерева — так и тянуло сказать «дубовая», но отличить дубовую мебель Ромка мог бы разве что от сосновой. Тяжелое дерево темного цвета. Тяжелое — это когда Ромка подвинул к столу табуретку.

Еще в камне были выбиты ниши, и в них врезаны деревянные полки — совсем как в туалете, этажом выше. На полках валялись кучи всякой дребедени, похожей на декорацию к дешевому фильму про магический мир. На декорации к дорогому фильму этот пыльный хлам явно не тянул.

— Садись, — бодро распорядился Кайл, не осведомленный о Ромкиных переживаниях. — Сейчас мы займемся определением твоего магического уровня.

— То есть насколько я сильный маг? — уточнил Ромка.

— Ну… Близко. Магия двуедина, это Сила и Контроль. Мы будем мерить силу. Запас энергии, пропускная способность — что-то в этом роде.

— Ясно…

— Ничего тебе не ясно, — рассмеялся Кайл; похоже, заниматься магией было для него радостью, а показывать свое искусство кому-то другому — и вовсе чем-то из разряда праздников.

«Брата себе наколдовал», — подумал Ромка с усмешкой.

Между тем Кайл выстроил на столе круг из пяти железных конусов, лежащих на боку, и велел, указывая пальцем в центр:

— Положи сюда ладонь.

Ромка положил. После нескольких секунд ожидания Кайл искоса посмотрел на Ромку и произнес голосом, несколько менее уверенным, чем раньше:

— Ты расслабься.

— Да я и так…

Кайл вздохнул, убрал со стола конусы и расстелил на нем лист бумаги. Взял перо и принялся чертить, причем выходило у него так аккуратно, что Ромка только что рта не раскрыл.

— Ладно, — сказал Кайл минут через пятнадцать, когда сложный узор был дорисован и даже успел подсохнуть. — Клади руку теперь сюда.

Ромка положил. Внутренний голос, к которому он уже давно пытался не прислушиваться, бубнил ему в ухо, что что-то идет не так…

Линии дрогнули. По нарисованной Кайлом картинке пробежала рябь и снова затихла.

— И?.. — словно поощряя изменения продолжиться, произнес Кайл. Ничего не произошло, похоже, эта дрожь — все, что собирался демонстрировать магический узор.

— Ладно. Тогда так…

Скомканная бумага улетела в угол, а на столе появились весы. Самые обыкновенные стрелочные весы с одной чашкой, вот только деления в них были какие-то странные. Точнее, деления были обычные, через равный интервал, а цифры шли как-то не так. Ноль, один, три, девять, двадцать семь, восемьдесят один…

— Да ведь каждое число втрое больше предыдущего! — сообразил Ромка. — Это эти… Как их… Степени тройки!

— Сейчас я передам тебе накопитель, — сказал Кайл. — Не вздрагивай. Не тот, где демонов хранят, а аккумулятор магической энергии. Он начнет разряжаться, и разряд будет зависеть от твоей пропускной способности. Держи. — Он сунул Ромке в руку поцарапанный, помятый и явно знавший лучшие времена железный цилиндрик.

— Вот это — аккумулятор?

— Да нет. Это проводник — он передаст поток на грав. Ну… на вот этот диск. — Диск, монета размером с рубль, легла на чашу весов, и стрелка стала на деление «ноль».

— А вот — аккумулятор. — Кайл протянул Ромке стеклянный шарик. Тоже исцарапанный. И уставился на весы.

— И что?

— Сейчас… Вот, двигается.

Стрелка сдвинулась, легко прошла единицу и остановилась, миновав двойку. Ромка вздрогнул — со стороны Кайла донеслось возмущенное шипение, в котором слышалась изрядная доля обиды.

— Две единицы! — воскликнул он, отбирая у Ромки стекляшку. Подумал и швырнул ее с размаху о стену. Никакого эффекта. — Две! Технозона! Я должен был предвидеть!

— А… — очень осторожно спросил Ромка. — А у тебя, например…

— Во-семь-сот, — медленно, с отчаянием в голосе, произнес Кайл. — А в среднем по Столице — двести. Ну, сто — я бы понял. Ну — пятьдесят. Но — две?! Что же делать-то теперь?!

* * *

Ромка стоял на краю посадочной площадки — квадрата двадцать на двадцать метров, вымощенного белым мрамором. Плиты мало того, что идеально ровные, нет, они еще были отполированы. В метро там или в музее такое бы казалось вполне нормальным явлением, да и то в день открытия станции, но вот чтобы мрамор был в таком состоянии под открытым небом… Впрочем, сверкали все сооружения странного летающего замка. Наверное, Ромка просто еще не привык.

Сильнее всего сбивало с толку отсутствие Кайла — с этой минуты маленький попаданец был предоставлен самому себе. И охране — пятеро мордоворотов, которых ему представил слуга и имена которых мальчишка уже успел забыть. Ничего, понадобится — спросим. Эту часть обучения Кайл вдолбил в него крепко: наследник Рыси не должен стесняться. Ничего. Вообще.

Все время, с момента магического тестирования и до вчерашнего вечера, Ромка учился. Карточки, правила, предрассудки, то есть как себя держать, и все такое.

Сначала, конечно, Кайл был безутешен. Весь его план рушился как карточный домик, и главное, виноват был сам юный чародей — задавая Маятнику параметры призыва, он как-то не подумал, что, помимо генома и ауры, нужно еще и требование минимального владения магией. И вот — две единицы.

А затем Ромке пришла в голову идея.

— Слушай, Кайл, а можно усилить магию? — спросил он. — Ну, то есть взять не-мага и сделать его магом?

Кайл, не отрываясь от своего занятия (он раскачивался, сидя на табурете, всем своим видом изображая отчаяние), покачал головой.

— Нет. Это один из императорских запретов, маг может совершенствоваться только сам. Тренировками. И никак иначе. Вот, скажем, ты лет за сто… Ну, ты понял. Можно лишить магии, так иногда наказывают провинившихся… Тогда им приходится учиться заново. Но не наоборот.

— То есть, — медленно произнес Ромка, чувствуя, что близок к чему-то гениальному, — твой отец мог бы тебя наказать?

Кайл замер, а затем вскочил с табурета.

— Мы гении!!! — радостно завопил он.

— Э… да. Вот только, что скажут в Школе?

— Скажут… — Кайл усмехнулся. — Что они могут сказать? Скажут: «Спасибо, лорд Кайл, что послали нас подальше с нашими вопросами».

— А, ну тогда действительно…

Тран Ситар, встречи с которым Ромка (и Кайл тоже) боялся больше всего, так и не пришел, считая, видимо, ниже своего достоинства провожать сына в школу, или как она там? Школа Высокого Призыва. Ромка был ему за это безгранично благодарен.

А потом он увидел лодку.

Стояло погожее утро, на небе не было ни облачка, и лодка была просто точкой вдали. Но она двигалась к замку, постепенно увеличиваясь в размерах, и вскоре мальчишка смог разглядеть ее во всех подробностях.

Стоящий чуть в стороне от своих охранников и двух встречающих лодку слуг, надо полагать, техников, он прилагал все усилия, чтобы сохранить спокойное, «покерное» лицо. Повернулся, бросил ленивый взгляд на башенки замка с реющими на легком ветру флажками, затем снова стал смотреть на странный летательный аппарат.

Н-да… Покажите викингу боевой вертолет и попросите воспроизвести. Впрочем, все равно непохоже.

Лодка была деревянной. В хорошем смысле — не гнилые доски, промазанные смолой, а тщательно пригнанные изогнутые бруски полированного дерева, покрытого прозрачным лаком, с латунными — или бронзовыми, кто его разберет — вставками. Длиной метров десять. Шириной метра три. С высоким носом, какой обычно рисуют у ладей и прочих когов. На такой же высокой корме торчала тонкая мачта из чего-то вроде бамбука, и на ней развевался флажок. С глазом.

Глаз, как Ромка уже знал, был символом Рыси. Всего-то две дуги, а в результате получается зловещий знак, и сразу ясно, что, во-первых, это хищник, а во-вторых, он на тебя смотрит не просто так. Красиво.

На этом сходство с земными лодками заканчивалось и начинался стимпанк — на корме, над местом рулевого, торчала бронзовая сигара, метров двух длиной, и еще какая-то штука была прикреплена к левому борту. То есть ясно, что прикреплена, раз не падает, но спроси Ромку — так она просто висела в воздухе рядом с лодкой.

Лодка стремительно и бесшумно снизилась, почти коснувшись мраморных плит, и застыла. У Ромки зазвенело в ушах — чуть слышным звоном, который, как уже успел объяснить Кайл, был первым признаком того, что в окружающем магическом фоне что-то поменялось.

— Прошу вас, мой лорд. — Один из охранников сделал приглашающий жест, а еще один подхватил Ромкину сумку. Мальчишка шагнул вперед, недоумевая, как он переберется через довольно высокий борт, но тут его подхватили, подняли и перенесли через препятствие.

Оказавшись внутри, Ромка резко обернулся, чтобы хотя бы взглядом высказать охране свое мнение о тех, кто, не предупредив, хватает и тащит, — и никого не увидел. Выглянул за борт. Охрана — четыре человека — топала к стоящей поодаль лодке. «Ага, это они сопровождать будут, значит». Пятый охранник легко перепрыгнул через борт с противоположной стороны лодки и кивнул рулевому. Лодка дрогнула, и башенки замка провалились вниз.

Никакого ветра в лодке не чувствовалось. Не было также качки, а маневры вроде того, когда они с места рванули вверх, давали очень сглаженное ощущение — похоже, с гравитацией в этом мире были на ты.

Внутри лодка оказалась нарядной и удобной, разбитой на закутки, с деревянными столом и скамьями — как в каком-нибудь дорогом ресторане. Два закутка: в одном сейчас сидел Ромка, в другом — его охранник. Плюс носовой отсек, куда мальчишка регулярно бегал смотреть окрестности, и кормовой, где находился рулевой, он же, кажется, капитан, и оба матроса. Они же стюарды.

Лодка двигалась быстро. У Ромки был опыт полетов на самолете — тут скорость была не ниже. Да еще они все время двигались вверх. Наконец, не выдержав, мальчишка направился на корму, к рулевому.

Здесь было теплее, чем в остальных отсеках, от бронзовой сигары исходили мощные волны жара, чем беззастенчиво пользовалась команда — на сигаре стоял чайник.

Место рулевого представляло собой скамеечку, поднятую над палубой, вероятно, для лучшего обзора… Ну, или чтобы не тянуться за чайником. Еще перед ним стояла бронзово-деревянная тумба с тремя экранами, больше похожими на зеркала в рамах из тусклого металла. В зеркалах проплывали земля и облака, как догадался Ромка, таким способом обеспечивался круговой обзор.

Да, еще один момент — рулевой не был человеком. Опс.

— Э… Добрый день, — сказал мальчишка.

— Приветствую вас, мой лорд. — Рулевой склонил голову, не отрывая, однако, взгляда от экранов. Больше всего он походил на мультяшного пирата — слишком угловат для человека, слишком массивные плечи, слишком широкие ладони… Да кто же это?! Кайл говорил, что в этом мире есть разные расы, но считал, что выучить их Ромка успеет. Потом. Однако отступать было поздно.

— Я хотел узнать… Почему мы не чувствуем ветра?

— Щиты, мой лорд.

— Ага… А почему мы забираемся все выше?

— Мы будем прыгать, мой лорд.

— К-куда?! — Чего-чего, а что ему предложат покидать лодку на такой высоте, Ромка не ожидал. В глазах рулевого на мгновение мелькнула… Усмешка? Не понять, слишком быстро все закончилось. Но что-то мелькнуло, это точно. Развлекается.

— Столица слишком далеко, мой лорд, — пояснил рулевой. — Мы не можем себе позволить терять столько времени. Мы проколем Завесу и сократим путь.

— Э… Спасибо.

— Пожалуйста, мой лорд. — Нисколько не стесняясь мальчишки, рулевой потянулся за чайником, исходящим паром, и стал пить — прямо из носика. Ромку передернуло.

— Мой народ любит погорячее, — пояснил рулевой, на секунду отрываясь от своего занятия.

«Да что же у него за народ такой? И что за завеса? Гиперпространство какое-нибудь?»

* * *

Всего набор высоты занял минут пятнадцать.

— Мы совершаем прыжок, мой лорд, — сказал стюард, подходя сзади к стоящему на носу лодки мальчишке.

— От меня что-нибудь требуется? — уточнил Ромка на всякий случай.

— Нет, мой лорд. Если хотите, могу предложить чаю с…

А чайник-то у них небось один.

— Нет, спасибо. — Ромка снова вернулся к созерцанию почти уже космического из-за набранной высоты пейзажа внизу и лодки сопровождения чуть вдалеке. Горизонт, ощутимо загибающийся вниз, сине-фиолетовое небо, яркий серп луны над самым горизонтом. Внизу в дымке — поверхность земли, словно огромная географическая карта. Вдали висели летающие скалы — не те, с которых они стартовали, а другие — огромные, замок, по сравнению с ними, показался бы булавочной головкой на фоне бетонной плиты. На скалах горели огни, но строений видно не было.

Ромка счастливо улыбался. Приключение.

Затем в ушах у мальчишки снова возник тончайший звон и, обернувшись, он увидел, как висящая у борта фиговина неизвестного назначения вдруг стала прозрачной и вспыхнула идущим изнутри светом, чистым, ярким, голубым. Неправильным. Затем она погасла, а вместе с ней погас и день, лодка словно влетела с разгону в туман, серый, влажный и холодный. Видимость сократилась до нескольких десятков метров, туман был всюду, его полосы проносились стремительно от носа к корме, и было видно, как туман крутится и тает над раскаленной «торпедой» и как, хищно оскалившись, поводит из стороны в сторону защитным амулетом стоящий посреди палубы охранник.

Затем в тумане, выше и чуть сзади, возникло и погасло голубое свечение. Охранник сразу успокоился и вернулся в свой отсек. «Ага. Надо полагать, это финишировала лодка с остальной охраной. Вот только где мы? Да мы же в облаках!» — вдруг сообразил Ромка. Похоже было, что клочья тумана частично обтекают лодку, окруженную невидимым коконом, а частично просачиваются сквозь щиты… ну, те самые щиты, о которых говорил рулевой.

Затем сверкнуло солнце, и они вылетели из облака. Все оказалось не так уж плохо — облака были кучевыми, но вовсе не сплошными, просто их суденышку не повезло финишировать в самом центре одного из них. А сейчас они скользили между подсвеченными солнцем облачными громадами — и, Боже, как же это было красиво! Ромка так загляделся на это зрелище, что едва не проглядел момент, когда в разрывах облачности появилась земля.

Когда нормальному ребенку предлагают представить себе магическую школу, он, конечно же, вспоминает Хогвардс. Мрачный, старинный замок на вершине холма, ночь, крылатые и зубастые кони, влекущие карету, озеро с русалками-людоедами, Запретный Лес, в котором живут все те животные (просто все, по списку), которым нельзя жить рядом с детьми. Чуть в отдалении кабак, куда почему-то пускают детей, и все, и больше ничего до самого горизонта. А ночью в замке меняются местами лестницы и аудитории, бродят призраки и носятся дети и летучие мыши…

Ромка уже начал догадываться, что книжки не лучший источник информации. Так оказалось и на этот раз.

Во-первых, Школа Высокого Призыва находилась в Столице. Это означало — никакого запретного леса с его кентаврами, пауками и прочими хагридами. Извините.

Во-вторых, это было не здание, а комплекс зданий, и познаний Ромкиных в архитектуре было категорически недостаточно, чтобы понять, что же это какое. Не замок, это точно. Может быть, дворцовый комплекс, как в Царицыно, но те, кто строил царскую усадьбу, понятия не имели о ландшафтном дизайне… Ну, по крайней мере, по сравнению со строителями Школы. С борта снижающейся лодки мальчишка мог видеть пронизанные светом колоннады, какие-то бесконечные галереи и множество разбросанных в саду — или это все-таки был парк? — беседок. Между зданиями, тут и там, проложены крытые переходы — тоже с колоннами — и некоторые из этих переходов висели в воздухе. То есть правда висели, на уровне третьего этажа, и ничего, не разваливались.

Все это было расположено отчасти на дне небольшой долины, отчасти же на склонах окружающих холмов, и с лодки было видно, что к естественным складкам рельефа создатели Школы добавили и искусственные: всякие там каньоны, террасы…

По саду-парку вились вымощенные каменными плитами дорожки со скамеечками, а многочисленные складки местности с ручейками и прудами пересекали каменные же мостики.

И главное — весь комплекс выглядел НОВЫМ. Ромка и раньше, в летающем замке Рыси, ловил себя на мысли о том, что каменному зданию полагается быть хоть немножко старым. Поцарапанным. Пыльным. Хоть чуть-чуть. Но нет. Белое было белым, золотое — золотым, а черное — черным, но блестело, как блестел бы камень, который только что вышел из мастерской, дорожки были идеально чисты, скамейки, над которыми пролетала лодка, сверкали полировкой, и опять общее ощущение было, что это станция метро в первый день эксплуатации.

Снизившись до высоты трехэтажного дома, лодка заскользила вдоль канала, глубокого и прозрачного. Стенки канала, сложенные из каменных блоков, и сквозь прозрачную воду и солнечные блики было прекрасно видно дно, тоже каменное, искусственное.

— Мы подойдем к жилому корпусу, — сказал неслышно подошедший стюард. — Там вы сможете заселиться, а затем, полагаю, мы вас покинем. Если лорд не будет возражать.

— А… кто-то будет встречать? — поинтересовался Ромка. — Ну, чтобы показать, что и как?

Этот вопрос заставил стюарда задуматься.

— Полагаю, нет, — сказал он наконец. — Это же Столица. Вы просто берете за шиворот, простите, мой лорд, я хотел сказать: останавливаете любого слугу, живого или магического, и задаете любой вопрос. Или требуете помощи.

— Понятно. И они знают ответы? Ну, например, про занятия…

— А, — стюард наконец понял, чего от него хотят, и облегченно вздохнул: — Они сами вас найдут и пригласят, мой лорд. Об этом не беспокойтесь.

«Я и не беспокоюсь, — подумал Ромка мрачно. — Но в Хогвардсе было лучше».

Лодка мягко опустилась перед высоким крыльцом — в Москве такое вполне могло бы использоваться в качестве парадного входа какого-нибудь министерства.

— Жилой корпус, мой лорд.

Снова кто-то невидимый схватил Ромку под мышки и перенес через борт. На этот раз мальчишка точно успел разглядеть, что сзади никого не было. Магия, да.

Охранник поставил перед ним сумку и кивнул головой, как бы намечая поклон.

— Мы будем жить отдельно, мой лорд, — произнес он. — В корпусе для сопровождающих лиц. Если вам нужна будет наша помощь, связь через амулет.

Амулет Ромке выдал Кайл, теперь эта штуковина, больше всего напоминающая десятирублевую монету с дыркой, висела у него на поясе, вроде брелка.

— Хорошо. А… Сатор, да?

— Да, мой лорд. В принципе, — произнес Сатор задумчиво, — это глупость, потому что мотивов на вас напасть тут хватит почти у каждого… Увы, таковы правила, да и служба безопасности тут неплохая. Но на всякий случай…

— Не ходить по темным аллеям? — мрачно спросил Ромка.

— Нет, — серьезно ответил охранник. — Бить первым. И насмерть.

* * *

Проводив взглядом обе лодки — одна сразу пошла вверх, а вторая, с охраной, ушла куда-то вправо, видимо, искать корпус для сопровождающих лиц, — Ромка задумчиво уставился на сумку. Сумка была — в таких на вещевых рынках продавцы шмотки таскают. Два Ромки туда бы влезло, без вопросов. Поднимать… Нести…

«Что-то я делаю не так», — подумал Ромка. Затем он вздохнул и, чувствуя себя последним идиотом, произнес в пространство:

— Мне нужна помощь.

— К услугам Высокого Лорда.

Ромка чуть не подпрыгнул. Голос раздался сзади, а ведь там только что — абсолютно точно! — никого не было. Теперь же там находился среднего роста… Манекен, наверное. Металлическая маска, скорее всего, серебряная, механические, как у Терминатора, кисти рук, только не стальные, а бронзовые, торчащие из рукавов… Ну, наверное, ливреи…

— Мне нужно, — произнес мальчишка после того, как решил, что снова может говорить спокойно, — заселиться. В свою комнату. С этими вещами.

— Следуйте за мной, Высокий Лорд.

Сумку дядька поднял без всякого труда, словно она ничего не весила. И пошел к дверям.

— Кто вы? — спросил Ромка на ходу.

— Школа использует как живых, так и магических слуг, — отозвался дядька. Голос его был ровным, а ведь сумка, которую он тащил, весила не меньше пятидесяти кило. — Я один из механических магических слуг.

— Понятно. — Никаких домовых эльфов. Разводка, в общем.

За дверью оказался красивый мраморный холл с диванами, на одном из которых сидели две девочки, о чем-то оживленно беседуя. Увидев Ромку, они немедленно уставились на него и замолчали, а когда он проходил мимо, кивнули. Ромка осторожно кивнул в ответ.

Первой была леди Варна, второй — леди Сиала, двоюродные сестры из клана Лисицы. Ромка помнил их карточки и помнил рекомендации неведомых психологов: поддерживать хорошие отношения, но ни в коем случае не сближаться и особенно не делиться личными тайнами. Съедят.

Одеты леди были не в платья, как почему-то ожидал Ромка, а в штаны и рубашки, вроде тех, что были на нем. Только с кружевами и бантами. На голове у Сиалы был еще беретик, почему-то вызвавший у Ромки ассоциации с дохлым котенком. Впрочем, пожалуй, он придирался. Хороший беретик, и очень ей шел. Но котенка — жалко.

— Сюда, Высокий Лорд. — Слуга направился вверх по широкой лестнице с ковром. Опять абсолютно неистертый мрамор и абсолютно новый ковер.

— Ваша комната находится на втором этаже, в северном крыле.

Коридор, ведущий к комнате… Ромка опять убедился, что его стереотипы здесь не работают. Чего мог ожидать земной мальчишка от жилого корпуса для призывников? Сначала он ожидал казармы. Нормальной казармы с двухъярусными кроватями. Потом, когда он увидел Школу, картинка с нарами куда-то делась, а вместо нее появилась другая картинка. Общежитие.

Ромка ожидал, что лестница приведет их на второй этаж, и там будет коридор, длинный, с истертой (надо же — опять ожидал истертую!) ковровой дорожкой неопределенного цвета и рядом дверей с номерами. Ну… лестница действительно привела их на второй этаж, здесь он не ошибся.

Зато на втором этаже обнаружился огромный холл с высокими, метров пять в высоту, окнами, из которых открывался очень красивый вид на парк и пруд, и на красивые дома на холме, за парком.

Вправо и влево от холла действительно вели два коридора, но одна их сторона полностью отводилась под арки с колоннами, двери были лишь с другой стороны. Никаких стекол, но, несмотря на это, ветра не чувствовалось. Приглядевшись, Ромка заметил дрожание воздуха между колоннами. Силовое поле какое-то?

— Что находится между колоннами? — спросил он у слуги.

— Щиты, Высокий Лорд. Защита от насекомых и непогоды.

Щиты, вот как.

Что интересно, арки были обращены в сторону, обратную пруду, то есть из холла вы могли смотреть на запад, а из коридоров — на восток. Там тоже был город и тоже — на склоне холма. Столица. Башни, каменные дома, дворцы… Ромка как-то видел фотографии старых районов Барселоны — было немножко похоже, но здесь росло куда больше зелени — даже на крышах. И деревья были просто гигантскими.

— Ваша комната, Высокий Лорд.

Высокая и широкая дверь из светлого дерева. Знак рыси над ней. Никакого номера. И самое главное — ковер на полу как новенький.

Минуту спустя мальчишка выглянул наружу, осмотрелся и снова скрылся внутри. Вот оно как. Расстояние между номерами оказалось гораздо больше, чем размер номеров. Похоже, комнаты не соприкасались непосредственно.

— Звукоизоляция, — подтвердил его соображения слуга. — И защита на случай конфликтов между жильцами.

— О?

— Служба безопасности старается предотвращать подобные инциденты.

— Понятно, — вздохнул Ромка. — Показывайте, что тут к чему.

* * *

Ромкина комната оказалась вовсе не комнатой, а «двушкой», с высоченными потолками, деревянными панелями, зеркалами и огромными, во всю стену, окнами. На подоконнике удобно было сидеть и болтать ногами, а в ванной обнаружилось что-то вроде джакузи, с массажем струей воды и пузырьками. Исполнено это было в уже знакомом Ромке стимпанковском стиле, но исполнено качественно, никаких там кривых заклепок и дребезжащих храповиков. Не ванна, а произведение искусства.

— Душераздирающее зрелище, — пробормотал Ромка, глядя на полутораспальную кровать-трансформер. Ассист показал ему, как заставить ее менять наклон подушки, толщину одеяла и мягкость матраса.

Комнаты освещались довольно странным, с точки зрения мальчишки-землянина, способом. В потолок были вмонтированы полосы чего-то вроде стекла, но стекло это могло светиться. И никакого электричества.

Еще там были стенные шкафы, скрытые за панелями из светлого дерева с потрясающе красивым рисунком волокон. В шкафах Ромка в два счета развесил и разложил все свои шмотки — и еще осталось место… раз в сто больше.

— Если бы, — пробормотал мальчишка, — у нас в армии были такие казармы, то это вузам пришлось бы вводить призыв, да…

* * *

— Прибыл Кайл Ситар. — Три Размир, старший инспектор службы безопасности Школы, ткнул пальцем на мигающий в верхней части следящего свитка символ.

— Было бы удивительно, если бы он не прибыл, — буркнул в ответ три Танокс, не отрываясь от своего занятия — он изучал вчерашнюю сводку происшествий. — Хотя, конечно, было бы спокойнее.

— Рысь.

— О да. И Кабан. Одногодки. — Три Танокс поднял голову и устало посмотрел на своего коллегу. — Ты же не зря затеял этот разговор, а?

— О? — поднял брови тот.

— Ну, я ведь и сам мог догадаться, что этот парень сюда прибудет. Значит, ты что-то хочешь сказать. Логика. И даже больше, не сказать, а предложить.

— Не знаю я, что предлагать, — вздохнул три Размир. Два клана — Высших клана, ведущих войну. И двое мальчишек в одном призыве…

— Передерутся. Нам-то что?

— Нам-то как раз…

— Ну да…

Некоторое время они молчали, лишь шуршали страницы отчета — три Танокс читал быстро, собственно, не умей он работать с документами, не поднялся бы до своего нынешнего положения.

— Все равно будут конфликты, — буркнул он наконец. — И все равно один из них окончит школу.

— А второй — нет?

— Ну да.

— Вопрос в другом.

— Да, в другом. Точнее, в других.

— Можно сразу, в первый же день, довести до их сведения дуэльный кодекс.

— То есть спровоцировать.

— Зато не будет драк в общественных местах… как в прошлый раз.

Прошлый раз запомнился службе безопасности надолго — два Высоких Лорда, Орел и Змея, подрались прямо в столовой. Оба были из Высших кланов, и оба работали в полную силу. И оба не пострадали, чего нельзя было сказать о присутствующих — далеко не каждый оказался способен защитить себя от летающей мебели, и далеко не каждый из тех, кто защитился, сообразил (или пожелал) также прикрыть своей защитой соседа.

— Через кого будем общаться? — деловито поинтересовался три Размир.

— Как всегда. Ищем опору в Малых кланах. — Три Танокс пробежался пальцами по корешкам карточек, стоящих в ящике на столе. — Леди Иара, лорд Камор, лорд Сим… Кстати, Сим и раньше с нами сотрудничал.

— Где это?

— Караван.

— Да, точно. Значит, ты и займись. А я, — три Размир поднял ладонь, пресекая возмущенную реплику коллеги, — поговорю с остальными. Безотносительно к Высоким Лордам.

— Рутина.

— Угу. Ты сводки читал?

Три Танокс был всего лишь инспектором, а три Размир — старшим инспектором и ел свой хлеб не зря. Если он спрашивает про сводки…

— Сводки, — задумчиво произнес три Танокс.

— Думай, — поощрительно улыбнулся его собеседник и вышел, оставив его одного.

— Сводки. — Пальцы инспектора выбивали дробь на крышке стола, привычка, с которой он боролся уже много лет. — Размир, старина, на что же ты намекаешь? Надо полагать, сводки упоминаются в контексте беседы о Рыси, Кабане и иже с ними… Так, что у нас было в сводках… И что ждет этих лор… Ох ты, мать честная!

Снова короткий поиск, на этот раз в кипе листов на столике справа от картотеки. «Свободная задача. Кабан. Рысь. Что же им дадут в качестве свободной задачи, учитывая вот это?..» — три Танокс с ненавистью уставился на листок с донесением просматривающего открытые источники автомата.

Теперь он знал не только то, что Высокие Лорды будут конфликтовать, но и область конфликта, и даже примерную дату. «Ну что же, хорошо. Время есть. Да и потом, конфликт, похоже, будет вне Школы. Хотя без жертв, конечно, не обойдется… Надо предупредить соответствующие службы Столицы. Рутина, конечно».

* * *

«Могло быть хуже», — в сотый раз подумал Ромка, стараясь беречь дыхание и изо всех сил игнорируя колющую боль в боку. Некоторое время он механически перебирал заплетающимися ногами, пытаясь придумать, что же могло быть хуже. Придумал. Могли бегать по раскисшей от дождя глине в полной солдатской выкладке и в противогазе, вот.

Занятия в Школе продолжались уже четвертый день, но это были еще не настоящие занятия, а то, что принято называть «курс молодого бойца». Каждое утро начиналось с пробежки по парку с лидером, причем лидер каждому «курсанту» полагался свой, магический немеханический слуга, проще говоря, пушистый светящийся шарик, этакий путеводный клубок из сказки, по непонятной прихоти режиссера этой дурацкой постановки изображающий из себя армейского сержанта. Клубок летел над землей, на высоте полутора метров, и указывал дорогу — каждый раз разную, чтобы обучаемый не мог планировать и беречь силы, и задавал темп. Выжимал до последней капли.

— Ускорение.

Ромка из последних сил ускорился, хотя, наверное, со стороны это смотрелось как жалкая пародия на бег. Целью рывка были душевые кабинки, спрятанные под трибунами небольшого крытого стадиончика.

— Душ.

Ромка шатаясь прошел в раздевалку, из последних сил отвечая на кивки столь же измученных сокурсников, сбрасывая на ходу прямо на пол одежду, и забрался в душевую кабинку. Стоя под упругими струями горячей воды, он снова попытался понять, нравится ему тут или нет. Получалось, что нравится. Здесь учили, а его задача как раз была — научиться. Всему. Потому что, когда он вернется на Землю, то унесет с собой только содержимое своей головы.

Еще Ромка вспоминал тот разговор в поезде. Хотелось бы, конечно, представлять себя Игроком, умным, просчитывающим ходы… Но давайте будем честными — сейчас все его ходы были расписаны школьной программой. Хотя нет. Можно было бы, например, сачковать — многие из молодых лордов и лордесс, леди то есть, так и поступали. Бегали кроссы неспешным шагом, читали приключенческие книжки на лекциях… Многие, но не все.

Уже сейчас можно было выделить ядро курса, человек тридцать, которые учились изо всех сил, выкладываясь, что называется, до предела. И у каждого была своя мотивация.

Ну, с ним, Ромкой, все понятно. Надо учиться. Надо понять, что это за зверь такой — магия, причем, поскольку магический дар придется прокачивать, можно сказать, с нуля, то упор надо делать на теорию. Чтобы потом… самому…

Честно сказать, Ромка никогда раньше не был «ботаником». Поиграть в футбол. Подраться. Погонять на скейте. Но — учиться? Нет. И опять помогли слова Сергея насчет того, что можно научиться всему, важно только действовать, а не щеки надувать. Год. Недолго. Потерпим.

Мотивация других ребят — и девчонок — из «ядра» была разной. Кто-то учился, потому что его клану позарез требовались сильные люди. Бойцы. Кто-то — потому что его клан недавно числился «Малым», и об него едва не вытирали ноги. И надо было работать над тем, чтобы сделать его «сильным кланом», а в далекой перспективе, конечно, и «Высшим».

Кто-то, как «леди лисички» Варна и Сиала, жили интригой и не могли себе даже представить такого ужаса — быть не в числе первых. Ромка их искренне за это уважал и честно старался держаться подальше.

Ну, и наконец, дети из Высших кланов, скажем, Мако из клана Кабана. Этот тип оказался упертым атлетом, настоящим «хорошим», как их показывают в голливудских фильмах, вот только Ромку он ненавидел. Точнее, он ненавидел Рысь.

Вести себя подчеркнуто вежливо, говорилось в карточке, не давая никаких формальных поводов для недовольства. Избегать силовых контактов и противостояний любого рода.

Проще говоря, Мако мечтал Ромку прибить, и мешало этой мечте воплотиться в жизнь только отсутствие повода. Мако не торопился. Год впереди. Собственно, он так и сказал при первой встрече и этими же словами.

Короче, в «ядро» курса входили либо те, кому знания требовались позарез, либо те, кому зазорно казалось не быть лидерами (Мако), а либо те, кто предпочитал тусоваться с лидерами, как те же лисички. И еще двое-трое тех, кому просто было интересно учиться, — та же Векки.

С Векки Ромка познакомился на второй день своего пребывания в Школе — отбегав кросс, получив причитающийся после кросса массаж, исполненный в четыре руки четырехруким механическим слугой, похожим на вставшего на дыбы гигантского таракана, и одевшись в защитную форму, весело хрустящую на ходу, он шел вслед за «волшебным клубочком» вдоль фехтовальных полосок стадиона, недоуменно рассматривая выданное ему оружие.

Сам по себе фехтовальный костюм был неплох. Он походил на обычный костюм фехтовальщика, только обклеенный лежащими внахлест чешуйками. Похоже на кожу, но… Эти чешуйки, как выяснил Ромка опытным путем, гнулись, только когда хотели. То есть вели себя как кожа до тех пор, пока ты не пытался их проколоть. Тогда они вели себя как броня.

На голову надевался шлем, похожий на китайский фонарик. Нет, обзор он давал хороший, и, если верить проводившему инструктаж дядьке средних лет, назвавшемуся наставником Радиром, эта странная конструкция держала как колющие, так и рубящие удары… Но внешний вид! Только колокольчиков не хватает.

Что касается клинка — он назывался гарой. Наставник Радир особо подчеркнул, что в Школе разрешается пользоваться только этим оружием, поскольку у службы обеспечения безопасности хватает других дел, кроме отслеживания всех этих нестандартных лезвий, цепей и шипов. Судя по интонациям наставника, Ромка заключил, что ни малейшего уважения к будущим фехтовальщикам он не испытывает. И правда.

— Вы полагаете, — сказал Радир, — что достойны лучших клинков, которые когда-либо выходили из рук оружейников Империи. — Он обвел взглядом притихшую аудиторию. Спорить не хотелось, даже если бы Ромке было что сказать. Кросс его вымотал, а душ и массаж расслабили. Не то состояние для дискуссии.

— Возможно, даже, — продолжал наставник Радир, — что у вас есть такие клинки, скажем, подарили родители. Забудьте про них. Вы их недостойны.

Ромка, наблюдавший краем глаза за Мако, заметил, как у того сжались кулаки.

— Недостойны, — повторил наставник Радир, — потому что клинок — это продолжение бойца, а как бойцы вы — ничто. Ни в плане техники боя, ни в плане внутреннего содержания.

«Интересно, — подумал Ромка, — ведь это первый человек, который не вставляет через слово „Высокий Лорд“ и „что будет угодно“. Он что — правда такой боец, что не боится кланов?»

— Возьмите гары, — продолжал наставник. — Это будет ваше оружие. Если вы заслужите лучшее, вы его получите. Пока же скажите спасибо, что не деретесь деревянными мечами. Все.

Гара была… Во время военной подготовки Ромку с классом возили в воинскую часть, и там он видел автомат Калашникова. Со штыком. Гара живо напомнила Ромке этот штык. С одной стороны, блестит, и ясно, что ржаветь не будет — такой металл. С другой стороны, вроде крепкий. А вот с третьей, попробуй-ка его наточи.

Гара напоминала японскую катану, детский вариант. Она не была красивой. Она не была удобной. Она была никакой. Бюджетный меч.

Вот, разглядывая эту самую гару, Ромка и врезался в Векки. Худощавая, среднего роста. Сильные стороны — спорт, боевая магия, тактический анализ. Слабые стороны — дипломатия.

— Смотри, куда прешь.

— Извини, — искренне сказал Ромка. — Залюбовался…

Он обожал вызывать в собеседнике это состояние подвешенности, когда надо что-то быстро сказать… а быстро не придумывается.

— …клинком, — продолжил он после паузы.

Однако собеседница сравняла счет на удивление быстро.

— Клинок, достойный Высокого Лорда, — фыркнула она.

— Да, — вздохнул Ромка. — Такой я фехтовальщик.

Вот это, как ни странно, заставило его собеседницу оторваться от созерцания Ромкиной гары и посмотреть на ее хозяина.

— Ты НАСТОЛЬКО плохо фехтуешь? — поинтересовалась она.

— Я вообще не фехтую, — признался Ромка.

— И кто твой партнер на сегодня? — прищурившись, поинтересовалась Векки.

— Э… сопровождающий? Кто мой партнер на сегодня?

— Векки Лоан из клана Ледяной Горы.

— Очень приятно, — осторожно произнес Ромка.

— А уж мне как приятно, — довольно отозвалась та. — Ты маску-то надень!

И сделала из него бифштекс.

Собственно, занятие проходило под бдительным руководством наставника Радира и еще троих его помощников… Вот только Векки это нимало не заботило. Также ее не заботило наличие на Ромке защиты — ее удары были абсолютно точны, болезненны и очень обидны. И всегда точно соответствовали инструкциям наставников — не придерешься. Ромкины же удары, когда подходила его очередь нападать, вязли в защите, скользили в сторону по нагрудным щиткам, но ни разу не достигли цели.

Вообще, когда тебя бьют, всегда обидно. Ромка помнил, как пару лет назад врезался головой в почтовый ящик — сам врезался, просто не заметил висящей на столбе железной коробки, шел, повернув голову, отвлекся… но даже тогда первой эмоцией была не боль, а именно обида. До слез.

А здесь его били сознательно. И что делать? Ведешь себя как игрок в покер, а тебя канделябром по голове. Нечестно же!

— Спасибо, — сказал Ромка, когда тренировку объявили законченной. Он старался, чтобы его голос не дрожал.

— Пожалуйста, — несколько озадаченно произнесла Векки. — Ты… неплохо держался.

— Нехорошо, — буркнул Ромка, направляясь в сторону раздевалки, — издеваться над маленькими и слабыми.

И вздрогнул — его собеседница сложилась пополам от хохота и упала на колени.

— Слабый! — Она молотила затянутыми в чешую кулачками по плитам дорожки, выбивая из них дробный стук. — Маленький!

— И пушистый, — назидательно произнес Ромка и пошел дальше, оставив ее стоять на коленях с раскрытым ртом.

* * *

С тех пор Векки взяла над Ромкой негласное шефство, периодически подсказывая ему всякие полезные мелочи, вроде того, как использовать устройства для копирования на бумагу того, что преподаватели пишут на доске, или продвинутых способов общения с библиотечным персоналом.

В паре на уроке фехтования они потом были один раз, и она честно пыталась объяснить и помочь. И честно вынесла вердикт под конец тренировки.

— Я не бездарь, — возразил Ромка. — Я научусь. Я упрямый. Только полчаса в день мало.

— Используй свободное время, — удивилась Векки.

— Как?

— Иди в тренировочный зал, заставь слуг тебя учить. — Векки удивленно посмотрела на мальчишку. — Ты как с луны свалился. Любой здешний слуга фехтует на уровне мастера. Пусть учат.

— Спасибо, — искренне сказал Ромка. — Теперь я точно стану непобедимым бойцом.

— Верю, — фыркнула его собеседница, — жаль только, что я до этого не доживу. И внуки мои…

Дальше: Книга 2 Мертвые короли

Степан Вартанов МАЯТНИК

Книга 1 Глупые принцы

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Степан Вартанов
МАЯТНИК

Книга 1
Глупые принцы