Эпилог

Сладкий запах трав, нагретых солнцем, переполнял лес. Звенели стрекозы, носясь над поверхностью заводи. Было так тихо, что треск коры старого дромма, который рассохся от летней жары, был отчетливо слышен Хранителю.

— Редкое лето! — подумал Норт, глядя в синее небо.

За эти семь лет Гальдорхейм пережил больше, чем за столетия. Черный Дух, Вейд, разрыв с Лонгрофтом… Два года, полных суровой борьбы, и пять лет обретенного счастья.

— Теперь Агенор и Гальдор не подвластны уже никому! — улыбнувшись, сказал себе Норт.

“Служба Магии” Скерлинга, Гокстед с его потайными пещерами херписов-звероящеров, интриги Лонгрофта канули в прошлое. Горный Фирод посылающий к ним в Гальдорхейм караваны, стал прочной преградой меж Силой, рожденной в земле Агенора с Гальдором, и магией южных земель.

Треск ломаемой ветки отвлек Норта от размышлений. Ребенок шести-семи лет лез на дромм, чтобы снять синеватую шишку. Норт знал всех детишек в округе, но этого видел впервые.

— Откуда он взялся? — невольно подумал Хранитель, идя к дромму.

Мальчик, заметив его, сел на толстый сук. Легкий костюмчик ребенка среди темной хвои казался большим светло-серым пятном.

Норт не знал, почему сердце вдруг пропустило удар. Все вокруг словно замерло. Смолк быстрый стрекот зеленых больших прыгунков, что сидели на гибких травинках, замолкли пичужки, утих ветерок, что слегка колыхал ветви дромма. Поляна, деревья, вода в тихой заводи словно бы стали светиться загадочным светлым сиянием.

— Чей ты, малыш? — спросил Норт, но ребенок ему не ответил, хотя было видно, что мальчик совсем не боится Хранителя.

Сжав толстый сук, на котором сидел, он ему улыбнулся и вдруг спрыгнул вниз.

…И придет твоя Смена. Однажды из леса к тебе выйдет мальчик пяти лет с такими глазами, как у тебя. Он протянет руку к ножу и спокойно скажет тебе:

— Отдай, это мое!

И ты снимешь нож и отдашь ему. Камень просияет и вспыхнет голубоватым огнем. И ребенок забудет, откуда он взялся, но будет знать свое имя и то, что он Смена. На протяжении века ты будешь учить его тайнам Хранителя…

Этот ребенок был старше малыша из пророчества, но Норт мгновенно почувствовал Силу, которая шла от него. Мальчик поднял глаза. Два блестящих больших голубых самоцвета, сияющих светло-зеленым огнем, повстречались с другими.

— А я уже видел такой! — сказал мальчик, глядя на камень в рукояти ножа. — Этот камень волшебный! У мамы и папы такой уже есть, но они мне его не дают. А вот этот потом будет мой! Хорошо?

Слова были не слишком похожи на те, о которых гласило предание, но смысл достаточно близок.

— Возьми, если сможешь, — сказал Норт, снимая шнурок.

Мальчик взял ножны, и камень вспыхнул сияющим ярким лучом. Улыбаясь, ребенок надел нож на шею.

— Меня зовут Галар, — серьезно сказал он. — А ты кто?

— Я Норт.

— Ты Хранитель Гальдора? — спросил мальчик.

— Да, а откуда ты знаешь?

— Мой папа не раз говорил про тебя. Ты покажешь мне дом-холм? Я буду играть с твоим сыном? Его ведь зовут тоже Нортом? А тетя Альвенн споет мне одну из своих песен? Тетя красивая, да? А моя мама лучше! Она лучше всех! Ты ее знаешь, да?

По легенде ребенок не должен был помнить о прошлом, но маленький мальчик пока ничего не забыл.

— Твою маму? — спросил Норт ребенка.

— Конечно же, Галар, он ее помнит, — раздался до боли знакомый Хранителю голос, заставив его обернуться.

Вообще-то Норт должен был сразу понять, кто привез в Гальдорхейм малыша, но поверить нежданной догадке ему было трудно.

— Я тоже не сразу смирился с открытием, а ведь все просто! — сказал Эрл с улыбкой. — В Гальдоре веками гадали, откуда берутся Хранители, а вот связать их с лесянками не догадался никто. Я давно знал про воинов Ливггарда, Сила которых живет во мне, но что Хранитель — ребенок двух Рысей, владеющих Силой, поверил недавно. Непросто смириться, что мальчик покинет дом! Я до последнего ждал, что догадка ошибочна, и Галар — самый обычный ребенок, но… Знаешь, Норт, как он поет?

— Значит, мальчик — сын Руни? — спросил Норт.

— Конечно. А чей же еще?

— Это странно! — сказал Норт. — У Свельд, не владеющей Силой, родилась синеглазая девочка-Рысь, у Руни — Галар, сын, совсем не похожий на вас, а мои дети — это обычные люди, в которых ни Силы, ни внешнего сходства с лесянками…

— Замкнутый круг! — улыбнулся Эрл. — А у потомков Хранителя снова родится Рысенок, чьи дети опять унаследуют Силу погибшего Ливггарда.

— Замкнутый круг! — повторил Норт с печальной улыбкой. — Но мы не узнаем, какой станет Сила, которая в них. И пример тому — Вейд. Неужели весь Скерлинг — потомки когда-то живших в Ливггарде?

— Трудно поверить, — вздохнул Эрл, — но, может, и так! Я вообще не раз думал, как много зависит от тех, с кем мы вместе росли…

Эрл не стал продолжать, но Норт понял, о чем он. Через несколько лет после битвы с Эногаранэ Эрл еще раз заехал в Гальдор. Когда он уезжал, Норт спросил Эрла, как долго он не простит Орма.

— Вы братья! И теперь Орм совершенно другой человек, — сказал Норт. — Нельзя помнить всю жизнь о когда-то содеянном зле. Не прощая, ты сам разрушаешь себя.

— Я простил его, Норт, — сказал Эрл. — Я не мог не простить, потому что мы в чем-то с ним очень похожи…

— Не думаю, — мягко сказал ему Норт.

— И напрасно! Родись мы с Ормом в землях, где жили одни маги, где на него бы косились за то, что в нем нет Силы, где с детства уже восхищались бы Мощью, сокрытой во мне, дозволяя мне все, где у Орма бы был строгий мудрый наставник, подобный тебе, все могло бы быть наоборот. Мы бы с ним поменялись местами! И Руни, скорее всего, не смогла бы любить наделенного Силой, который считал, что она должна быть рада, что он заметил ее. Она бы предпочла человека, который способен и слышать, и понимать…

— Если ты в это веришь, Эрл, значит, тебе будет проще опять помириться с ним, — вставил Норт.

— Нет. Я простил Орма, я не желаю ему зла, Норт. Ты знаешь: случись с ним беда, я приду помочь Орму, но нашги пути разошлись. Нам не стоит встречаться…

Выйдя к дому-холму, Эрл увидел Альвенн с юной девушкой. Эрла слегка удивил непонятный контраст между легкой улыбкой и серым внимательным взглядом, который был строг и серьезен. Поток черных блестящих волос, ниспадавших на серо-жемчужное платье из шелка, был схвачен такой же атласною лентой.

— А красного ей не носить! — вдруг подумал Эрл, глядя на сероглазую девушку. — Во всех оттенках этого цвета ей будет мерещиться кровь!

Эрл не знал, почему так подумал.

— Скажи, кто она? — спросил он у Хранителя.

— Это Виана, дочь Хейда, — ответил Норт. — Он и не думал, что прочно забытый роман обернулся рожденьем Вианы. Когда Хейд приехал в Лонгрофт, он узнал о ней и взял с собой в Гальдорхейм. Бронвис очень ее полюбила. Виана была с ней все время, пока они жили в Лонгрофте. А младший братишка ее обожает не меньше, чем мать.

— Младший брат? — удивленно спросил Эрл Хранителя.

— Мальчик родился в Лонгрофте примерно за месяц до их возвращенья в Гальдор.

— Дочка Хейда? Сын Бронвис? Норт, ты же не хуже меня знаешь, что это ложь. В жилах этих детей совершенно другая кровь. И ты не сможешь меня убедить, что ты веришь в нелепую басню, которую мне рассказал!

— Верят вирды. А я могу честно поклястья, что у Вианы и мальчика — общий отец. Очень славный бутуз! — улыбнулся Норт, кивнув в сторону темно-зеленых кустов. — Он здесь часто бывает с Вианой.

Малыш шести лет увлеченно возился в земле вместе с трехлетней девочкой, бледная кожа которой как будто лучилась.

— Вторая дочь Орма и Свельд, — пояснил Норт, заметив взгляд Эрла.

— Я понял. Когда мы узнали, что Свельд второй раз родила, то не сразу опомнились. Свельд написала сестре.

— Теперь Свельд — жена Орма. Два года она с Бьерн жила в лесу и согласилась прийти в замок только когда поняла, что родит снова. Ей показалось, что эта беременность — знак, дозволяющий ей жить с любимым, — сказал Норт.

— А где сейчас Бьерн? — спросил Эрл.

— Где-то носится с маленьким Нортом, — ответил Хранитель. — Они с ней дружны.

— Я хотел бы увидеть Бьерн, — тихо сказал Эрл. — Мне кажется, что она больше похожа на Руни, чем на свою мать.

— Ничуть! — усмехнулся Хранитель. — Бьерн — полная копия деда. Глаза — как у вас, наделенных Огнем, а вот все остальное… Любой скажет: Бьерн — это дочь Орма и внучка Галара. От Свельд, от матери в ней — ничего.

— А твой сын? — спросил Эрл. — Ты способен его отпустить в Агенор вместо младшего Галара?

— Я знал, что будет “обменный ребенок”, — вздохнул Норт. — И все же… Одно дело вирд из Гальдора, чей сын бы вошел в мой дом-холм и в чей замок поехал бы маленький Норт, и другое… Мне трудно поверить в свою Смену. Я должен бы быть счастливым, а мне почему-то тревожно. Я знаю, что должен его научить всему, чтобы спокойно уйти, но не знаю, смогу ли.

— Конечно, — ответил Эрл. — И я сейчас понимаю, чего ты боишься, но Смена — совсем не конец.

Удивленный взгляд Норта сказал, что Хранитель не понял его:

— В Гальдорхейме Хранитель один! И я вправду устал от той жизни, которую вел здесь.

— Скажи, Норт, а ты не хотел бы увидеть те земли, которые за Морем? — вдруг спросил Эрл. — Я бы очень хотел! Я не знаю, сколько я проживу, но мне кажется: мой век не будет коротким. Когда я пойму, что ребята вполне овладели своей Силой, мы с Руни вместе поедем за Море. Поняв, что Галар готов честно нести груз Хранителя, ты тоже сможешь уехать, узнать другой Мир.

— Пока рано загадывать, нужно сначала дожить этот век, — улыбнувшись, ответил Хранитель. — Кто знает, что будет потом, что еще нам с тобой поднесет наша жизнь!