— Торин, ЗАТКНИСЬ! Это разведка, а не ваши игры!

— Я не вижу разницы, капитан… Пригнитесь! — Богатырь пригнулся, и над головой у него прошуршало что-то похожее на летящую задом наперед птицу.

— Как ты думаешь, это было нападением? — поинтересовался капитан, провожая странный объект взглядом.

— Не знаю… Вроде не возвращается… — отозвался Грег. — Мальчишка этот упоминал что-то такое в своих интервью. Чем ближе к городу, тем их больше, потому что в городе они в основном образуются, а их оттуда вышвыривают коты с помощью своей магии.

— Торин!

— Виноват, капитан! Но ведь как-то мы должны это называть? Мальчишка называл магией, коты, похоже, тоже…

— Да хоть горшком назови… Я даже не уверен, что нам надо в этот… город. Лом!

— Я! — прозвучало в наушниках.

— Закончишь с ремонтом, запускай зонд на спиральный поиск, только над городом его не проводи. Нам надо все-таки найти Кондор…

— Я могу запустить его прямо сейчас, — предложил бортинженер, — вот только отскребу эту пакость с потолка…

— Какую пакость?

— Не знаю, капитан. Она туда залезла и висит…

— Ладно… Запускай зонд. Потом возьми Тана, и топайте по прямой от города. Я хочу найти в этом мире хоть каплю логики.

— Тогда я лучше возьму Бутончика. Логика — это по его части.

— Не возражаю. Только на корабле чтоб кто-нибудь все время оставался…

— Капитан! — подал голос Грег. — Вы уверены, что будете возражать, если я запою?

— Черт с тобой, пой…

Планета невзлюбила капитана с первого взгляда, она не поддавалась логике и систематизации. После двадцати лет службы в армии это очень угнетало. Неправильный мир. Неправильность окружала капитана со всех сторон, она аукала и перекликалась в чаще почти что человеческими голосами, она ложилась под ноги зеленым ковром цветов, которые хихикали, когда их задевали рубчатые ботинки космического волка, и вообще — нервировала. Этот мир, казалось, не подчинялся законам природы, а вместо этого населен был волшебниками… Да собственно, так оно и было… Сначала они послали ему на орбите этого сексуально озабоченного глюка — порноглюка, по классификации Бутончика, но глюк оказался стар и туп и не мог предложить им ничего, кроме непотребщины. Затем волшебники осознали свою ошибку и выпустили из кустов сиреневый туман, холодный и липкий, и капитану сразу захотелось бежать со всех ног, схватив в охапку Торина вместе с его дурацкой амуницией, перепрыгивая через глубокие ямы, наполненные чем-то зеленым, копошащимся… Просто чтобы согреться. Разумеется, бежать капитан не стал, он все-таки был военным. Но волшебники не сдавались. Они положили поперек дороги огромное страшилище, поросшее бурой шерстью, с пятнистой перекошенной физиономией. Увидев его, Торин поволок из ножен тяжелый меч с волнистым лезвием — самодельный, но очень острый, и запел свое любимое: «А, Элберет…» Страшилище рвануло прочь, словно ему пятки подпалили.

Капитан с уважением посмотрел на своего спутника, затем глаза его округлились и он крикнул «Берегись!».

Грег резко обернулся, и серая туша, маячившая у него за спиной, не успела сместиться. Воробей. Килограммов на восемьдесят. Шустро перебирая лапами, птичка переместилась Торину за спину и замерла, мрачно нахохлившись и поглядывая искоса.

— Что он там делает? — шепотом спросил радист.

— Стоит… — также шепотом отозвался капитан. — Смотрит.

— Зар-раза! — Торин выхватил меч, перебросил щит со спины на грудь и подхватил его левой рукой. — Смерть глюкам! — воскликнул он, лихо крутанулся на пятке и сделал красивый выпад, который должен был снести недругу голову. Капитан проворно отпрыгнул и выразительно постучал себя пальцем по виску. Воробей же подумал немного и вдруг клюнул глюкоборца в самый центр щита. По металлу прошла волна, словно щит на мгновение ожил, и оба космонавта в изумлении уставились на результат.

— Ну ладно, — сказал наконец капитан и положил руку на рукоятку пистолета.

— Ты что! — возмутился Грег. — Не обижай моего глюка! Ты видел, что он с моим щитом сделал? Ты представляешь, за сколько я такую красоту продам? Хорошая птичка…

— Чирик!

— Вот клюнет он тебя в задницу… И придется тебе сидеть на такой же красоте.

— Не клюнет! Пойдем, птичка. Будешь моим глюком.

— Твой глюк — тебе решать.

Они пошли дальше, первым шел капитан, за ним, размахивая мечом, шел стрелок-радист, а сзади, метрах в пяти, вышагивал глюк — ближе он не подходил, опасаясь схлопотать мечом. Этого не любят не только люди.