10
– По-моему, он плывет, – сказал Артур. Томми вслушался, действительно, сквозь плеск течения доносились ритмичные удары рук.
– Не всем дано ходить по воде. Верно, братишка? – Томми пинком подбросил веток в костер. – Кей все-таки не мы. Простой человек, не мессия. Зато он умеет плавать, а это тоже полезно.
Артур не засмеялся:
– Да, наверное. Мы увидим, как он перейдет Порог? Вы с Кеем тогда что-нибудь…
Словно отвечая на его слова, ночь разорвал прямоугольник света. Дверь, открывшаяся в день, полузаслоненная темным силуэтом. Потом Дверь закрылась.
Томми посмотрел на Артура. Ласково и печально – так смотрят старики на свои детские фотографии.
– Сейчас Кей задаст вопросы и получит ответы. Потом вернется, обязательно, потому что ты его ждешь. Только не бросай его, Арти. Ему необходимо за кого-то воевать.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что я не дождусь Кея. Я прогуляюсь по воде и войду в Дверь.
Они долго смотрели друг на друга, потом Артур отвел взгляд.
– Ты же сам понимаешь, – терпеливо сказал Томми, – я не нужен этому миру. Я здесь лишь ценный заложник, возможный преемник Кертиса, трофей.
– Ты нужен мне!
– Нет, Арти. Это не так. Я, может быть, немногое умею, но вот уходить вовремя научился. Ты всегда будешь помнить, что мне – настоящие шестнадцать, а тебе – и двенадцать и двадцать лет одновременно. Давай лучше попрощаемся навсегда.
Он взъерошил Артуру волосы, непроизвольным жестом взрослого, разговаривающего со смышленым не по годам ребенком.
– Ты хочешь «Линии Грез», – прошептал Артур.
– Да. И не так, как в «аТане», а взглянув в лицо Бога. Увидев вначале себя.
– Это страшно.
– Знаю. Но ты ведь выдержал. И Шегал. Понимаешь, мне тоже хочется жизни-приключения. Бесконечной игры.
Артур встал, словно пытаясь десятком лишних сантиметров добавить себе взрослости и убедительности.
– Томми, ты же видел, чем это кончилось для Шегала!
– Он дурак. Он хотел всегда выигрывать. А это не нужно. Надо жить, кем бы ни стал – солдатом или Императором. Кей сказал мне недавно, что я вправе уйти, когда захочу. Он имел в виду не «Линию Грез». Но какая разница? Скажи ему, что я воспользовался своей свободой.
– Там не будет нас.
– Будете, обязательно. – Томми тоже поднялся, быстро поцеловал Артура в лоб. – Счастливо, братишка. Я, наверное, такой же, как Шегал. Может, мой Каилис похож на его мир? – Он шагнул от костра. – Привет Кею. Я его все-таки очень люблю.
– Томми! – беспомощно крикнул Артур.
Но ночь молчала.
Потом в тишине был отчетливый плеск шагов.
Потом в темноте был блик света.
Артур Кертис сидел у догорающего костра и плакал. Он верил только в одно – что Кей вернется. Что каким-то чудом они пробьются сквозь все заслоны.
Но вначале Кей должен был вернуться.
Кей Дач стоял над обрывом.
Небо.
Бесконечное небо, без единого облачка, голубое и мертвое.
Океан, белесо-сизый, спокойный, с ленивыми волнами, словно залитый маслом.
Даже горизонт не угадывается там, где сомкнулся воздух и вода.
Сухой песок под ногами, жаркий солнечный диск в зените.
Тишина.
Никого.
Никого и нигде.
Никого и нигде – навсегда.
Кей Дач, для которого не было Бога, сел на песок. Шорох движений казался громом.
– Ну вот, – сказал он. – Я пришел, так ведь?
Тишина.
– Если пройти «Линией Грез», я встречу то же самое? Нет, не надо отвечать. Я просто посижу немного. Знаешь, так устал, словно это мне четыреста лет…
Дач зачерпнул горсть песка. Медленно разжал пальцы – серая пыль закружилась, оседая.
– Странно. Ты все-таки дал ответ. Каждый получает свое. «Линия Грез» не уводит в рай… если его нет для тебя. Не сможет стать Богом тот, кто еще не стал им. Ни быть Императором – даже в мечтах, если рожден быть вечным рядовым… вечным слугой.
Он поднял глаза. Ему хотелось увидеть хоть что-нибудь живое, хотя бы тень движения. Почувствовать вздох ветра.
Ничего.
– Мне кажется, это все же неправда, – сказал Дач. – Может быть, часть меня, но не вся правда.
Он помолчал.
– Смешно каяться, когда Бога нет дома… да что уж теперь. Я просто был собой. Всегда. И ничего не ждал впереди. Это так сладко – строить планы, мечтать, но – не для меня. Я не люблю иллюзий.
Кей привстал, наклонясь над пропастью. Песок зашипел, стекая вниз. Но даже это движение было кратким и бесследным.
– Знаешь, у меня столько дел, – сказал он. – Два пацана, и один из них все никак не научится быть взрослым. Девчонка, которая хочет, чтобы я научился любить. Миллионы убийц и сотня планет. И зачем стоять здесь… сам не знаю. Ты ведь не подскажешь – ничего и никогда. Все равно ведь всегда был во мне – и молчал, даже когда я убивал тебя.
Под жарким солнцем, застывшим в небе, человек казался крошечным и слабым. Но он был единственным, что умело жить.
– Мне только выйти обратно, – сказал Кей. – И все. Я справлюсь. Должен справиться, раз так получилось.
Он повернулся и пошел прочь. К Порогу, за которым был единственный и неповторимый мир, люди, которые любили жизнь, и люди, которые любили смерть.
Кей Дач больше не оглянулся.
Ему казалось, что стоит только обернуться, и он что-то увидит: тень движения, искру жизни. Может быть, просто птицу, парящую в вышине, на далеких ветрах. Провожающую его ревнивым взглядом хищных желтых глаз…
Но Кей Дач никогда не смотрел назад.
1995 год
