11
«Охотник» был противотеррористическим роботом, созданным специально для действий на космических кораблях и станциях. Фактически, он стал предельно близок к идеалу.
Три независимые лазерные турели имели мощность излучения, достаточную, чтобы пробить любую броню. Системы наведения обеспечивали почти стопроцентное попадание, реакция была даже несколько выше, чем у меклонца, а логические цепи обладали свободной программой поведения.
Сейчас «Охотника» подстегивал прямой приказ — ускорить уничтожение террористов. Это было неправильно — люди еще не расслабились после схватки, они были наготове…
Тонкий как паутинка «глаз» робота, выдвинутый из-за угла коридора, изучал противников. Вкупе с данными систем внутреннего наблюдения он давал полную картину происходящего.
Меклонец на потолке. Головной сегмент выдвинут и движется по случайным направлениям. Неприятно, но в момент, когда меклонец будет изучать противоположные от «Охотника» коридоры, он не успеет среагировать на рывок.
Мужчина в броне с фузионным излучателем. Смотрит на одного из убитых. Маловероятно, что успеет среагировать.
Невысокий мужчина с интеллектуальником. Может успеть, но его излучатель маломощен.
Киборг (робот чувствовал биение электромагнитных полей). Со скорострельным лазерным излучателем. Опасен, но смотрит в другую точку… и его броня горит. Работоспособность неизбежно снижена.
Рослый мужчина с мощным тахионным излучателем. Очень быстрые и точные движения. Крайне опасен.
«Охотник» определил три первоочередные цели. Меклонец, киборг и мужчина с тахионным излучателем. Эвристические цепи провели расчет — у врагов не было ни единого шанса.
Шесть мощных, скопированных у меклонцев, лап подобрались для прыжка. Лазерные пушки дрогнули, начиная разворот, и «Охотник» прыгнул. У противника не было шанса.
Робот вылетел из коридора, видя как запоздало наводит свой излучатель человек, как поворачиваются меклонец и киборг. Они не успевали — никак.
Поток тахионов, заторможенный до световой скорости, возник в области основного нервного центра. Робот просто проигнорировал этот факт — как невозможный. Он еще пытался отдать команды на выстрел, несмотря на то, что металлическое тело перестало ему повиноваться. Его полуразумные излучатели терпеливо ждали приказа стрелять.
Потом удары фузионного ружья и плазменной пушки меклонца разнесли «Охотника» на сотни оплавленных обломков. Это было понятно и объяснимо. Робот прекратил функционировать без каких-либо эмоций, на которые не был запрограммирован.
— Нет! — закричал комендант. — Нет!!!
Лемак сдержал смех. В гибели «Охотника», конечно же, не было ничего хорошего, но зарвавшийся нахал требовал урока.
— Почему?! — чуть сбавляя тон, произнес комендант. Он повернулся к Лемаку, умоляюще произнес: — Как они опередили робота?
— Я никогда не полагаюсь на технику, — мстительно заметил Лемак. Молодое здоровое тело жаждало эмоций, схваток, интриг. Давно следовало пройти аТан, давно…
— Как? — убито повторил комендант.
— Очевидно, у одного из них «Эскалибур», — сообщил Лемак.
— И?
— У тахионного оружия особые отношения со временем, — Лемак нежно погладил ствол собственного «Эскалибура». — Знаете, эта пушка стреляет почти на секунду раньше, чем вы нажимаете на курок. Вы, разве, не допущены к информации грифа «Клинок»? Сочувствую.
Оставшийся в живых боевик сломался. Это Кей понял сразу, хоть тот и не произнес ни слова, быстро осмотрев труп брата. Слишком медленно он отреагировал на появление робота, слишком равнодушно принял их удачу.
Возможно, снятый инстинкт самосохранения и делал для боевика собственную смерть малозначащей. Гибель брата, однако, на него подействовала.
Плохо было и с Андреем. Броня киборга перестала гореть, но ее функциональность резко снизилась. Хуже всего было то, что оказались потерянными все его датчики, размещенные на броне. Сейчас он по-прежнему замыкал движение, но это было вынужденной мерой, не приносящей прежней пользы.
Лишь Томми хранила судьба… или неведомый бог из машины. Вволю настрелявшись, не получив ни единого серьезного попадания, мальчик утратил всякую критику к происходящему. Кей мысленно отметил это, но вразумлять Томми было не время.
Впрочем, до тюремного блока они добрались легко. Пара перестрелок на солидных дистанциях, и несколько закрытых люков, которые Кас/с/ис вышибал своей пушкой, в счет не шли.
Последнюю дверь им пришлось плавить в три ствола — тюрьма была построена добротно. Но и за ней не оказалось никого. Круглый зал с пустыми креслами надзирателей, работающие пульты…
— Сунуть лапу в плазму может любой, — сказал меклонец, демонстрируя хорошее знание поговорок булрати. — А вот вытащить обратно удается редко.
— Мы уже по уши… в плазме, — проходя к пультам, сказал Кей. В него не стреляли. Некому было стрелять — тюрьму сдали без боя.
Поскрипывая на каждом шагу, посыпая чистенький пластиковый пол крошкой горелой брони, Андрей последовал за ним. После некоторых усилий стянул перчатку с левой руки и положил ее на пластину интерфейса. Попросил:
— Тридцать секунд на снятие паролей.
— Хоть сорок, — озираясь, буркнул Кей.
— Двадцать.
— Если мальчика здесь нет, то пристрели меня, прежде чем сообщить это.
— Мне запрещено вас убивать. Десять.
— Кас/с/ис, уничтожь детекторы, — попросил Кей.
— Я ими тоже занимаюсь, — заметил киборг.
— Не беда.
Меклонец, напряженно изучавший помещение, встал на задние лапы, вытянувшись почти к потолку. Из подбородка выдвинулся тонкий ствол. Мгновение Кас/с/ис изучал помещение, потом лазер заработал, аккуратно выжигая дырки в стенах и оставляя выплавленные вороночки в потолке.
— Я в локальной сети, — сказал Андрей. — Общее содержание… нет… дисциплинарное содержание… нет… особое содержание… нет…
— Дьявол, — сказал Кей, чувствуя, как накатывает предчувствие неудачи.
— Лазарет… есть.
— Лазарет?
— Его допрашивают по категории четыре «Ц». Формирую коридор.
Кей сдержал проклятье. Четыре «Ц». Даже не калечащие методы допроса — методичная вивисекция, грань жизни и смерти.
Что бы ни говорили про СИБ и армию обыватели, но Кей еще никогда не слышал о допросе четвертой степени, примененном к ребенку.
— Коридор вместит тебя? — спросил он у Кас/с/иса, глядя на раздвигающиеся стены.
— Вероятно.
— Мы пойдем вдвоем, — Кей посмотрел на Томми. Отключать программу, ведущую мальчишку за ним, было слишком долго. — Втроем. Ожидайте нас, Андрей. Постарайтесь удержать проход. И готовь отход.
Лемак, перешедший за главный пульт, проглядывал диспозицию своих сил. Тюремный блок был надежно блокирован — и солдатами в броне, и опозорившимися роботами. Кей Альтос получит своего подопечного… но это ничего не изменит. Единственным, что беспокоило Лемака, были наглухо заблокированные системы наблюдения внутри тюрьмы. Либо поработал меклонец, либо среди нападавших был киборг, способный свести с ума компьютерные сети.
— Может быть, вывести меклонцев и булрати? — робко предложил комендант. Лемак ухмыльнулся.
— Выведем.
— А… если пустить газ?
— Они все в броне.
Выйдя на связь с сержантами штурмовых групп, Лемак отдал несколько приказаний. Кольцо вокруг тюремного блока начало стягиваться. Потери, конечно, неизбежны… тем более, что Альтоса будут брать живым. Но ребята справятся. Лемак знал своих людей, и не сомневался в их подготовке.
Он лишь не понимал, зачем позволил нападавшим войти в тюремный блок.
— Адмирал…
Лемак повернулся на голос ординарца, но Изабелла Каль, держа жетон СИБ в поднятой руке, уже отстранила его.
— Что это значит?
— Мы берем их, — холодно ответил Лемак. Таким тоном с ним говорить не следовало… и Каль изменила тон.
— Адмирал, в тюремном блоке мои люди!
— Маржан и Луис? Мне очень жаль. Впрочем, у них есть все возможности выполнить свой долг.
Каль, кусая губы, смотрела на адмирала. Потом покачала головой:
— В таких играх немудрено и заиграться, адмирал. Их нельзя было допускать к Артуру… они могут его убить.
— Не думаю, — Лемак расслабился. Он вдруг понял, чего добивался. Сущей мелочи — чтобы с лица Каль сползла маска победительницы. Чтобы маленький живой приз был завоеван ими обоими… на равных.
Забавно, стоило помолодеть, и он делает глупости как влюбленный юнец.
— Возьми своего меклонца и подходи к тюремному блоку, — сказал Лемак. — Я буду там через шесть минут. Мы возьмем их всех. Вместе возьмем.
