12
Экипаж эсминцев не знал цели полета. Даже капитаны. Они держались за «Гончей» — крошечным суденышком с несуразно большим агрегатным отсеком. «Гончая» шла по гиперпространственному следу, оставшемуся в пространстве Догара от корабля карантинной службы. Каким образом она это делала, оставалось загадкой даже для персонала, обслуживавшего установку «горячего следа». Но после каждой вахты им приходилось подводить часы, и уточнять, какое сегодня число.
За ними шел корвет Службы Имперской Безопасности, пополненный пятнадцатью десантниками.
«Круг тишины» замыкал маленькую эскадру. Этот корабль строился как танкер, и казался удивительно легкой мишенью. Огромные емкости, когда-то служившие для перевозки жидких продуктов, сейчас заполняли километры электронных схем и дополнительные энергоблоки. Полукилометровый конус антенны, вынесенный на решетчатых фермах в сторону, пришлось снабдить собственной двигательной установкой — иначе корабль развалился бы при первом же маневре.
Траектория, нащупанная «Гончей» в океане прошедшего времени, вела эскадру в пространство Дарлока. К маленькой белой звезде Лайон, за которую сотню лет назад Империя Людей трижды вела безрезультатные сражения.
Каль бродила по корвету, безмолвная и счастливая. Номачи старался избегать ее — даже его темперамент в последнее время был на исходе.
День тянулся нескончаемым кошмаром. Время от времени дарлоксианцы уводили из камер людей — по двое, по трое. Это подкосило пленных. Кей видел, как пожилой мужчина попытался разбить голову о стену. Прозрачный материал пружинил, но после третьего удара окрасился алым. Тогда сверху ударил луч станнера, и парализованного человека унесли.
Кея, Артура, и врача с Инцедиоса пока не трогали. Они дождались вечера, когда их еще раз накормили и погасили свет.
— Спокойной ночи, Кей, — сказал Артур из-за стены. Он по-прежнему ждал чуда — маленький король в поисках бога.
— Спокойной ночи, — согласился Кей. К счастью, сегодня Артур не просил сказки. Нервы Альтоса были на взводе.
Он пролежал несколько часов, тщетно пытаясь заснуть. Тишина давила — мертвая тишина дарлоксианской тюрьмы. Пытка тишиной — была ли такая у людей? Наверное. Человеческая раса всегда славилась находчивостью в унижении себе подобных.
В отличии от людей, Дарлок не был жестоким. Можно ли назвать жестокостью переделку потенциальных врагов? «Полуфабрикаты» — назвал пленников бывший человек, служивший Дарлоку. Полуфабрикат нельзя ненавидеть.
Кей Альтос тоже не испытывал ненависти к дарлоксианцам. Он бы вполне удовлетворился мучительной смертью всех представителей этой расы.
В глубине души Кей надеялся, что со временем так и произойдет.
Когда Кей Альтос все-таки начал засыпать, в центре камеры возникла темная, скорее угадываемая, чем различимая, фигура. За ним пришли.
— Кей? — зачем-то спросил визитер. И произнес на дарлоке: — Иди за мной, не применяя насилия.
Произношение было безупречным — свистящий голос дарлоксианцев человек имитировать не мог. Но что-то в построении фразы казалось знакомым. Кей молча поднялся, бросил взгляд в сторону Артура. И шагнул в гипертуннель.
Переход от тьмы к свету был неприятен. Они оказались в маленькой овальной комнате — дарлоксианец в своем темном плаще и Кей Альтос, небритый, в мятом грязном костюме. Здесь были два стула, одинаково пригодных и для человека, и для чужого, низкий стол с заполненной тонко пахнущими фруктами вазой.
— Нам с сыном было обещано сплетение судеб, — сказал Кей.
— Это просто беседа, Кей, — перешел на стандарт дарлоксианец. — Ты ведь хотел беседы?
— Я буду говорить лишь с Бартом Паолини… _Эзсанти Кри Чесциафо_ — имя его на дарлоке.
— Так говори.
Кей засмеялся. Долго и искренне. Потом произнес:
— На что ты надеешься, чужой? Барт работал на вас — но был человеком. Сними капюшон!
Дарлоксианец поднял руки — и медленно стянул с головы ткань. Открылось что-то, похожее на комок сизых щупальцев, мелко подрагивающих, поводящих тонкими кончиками. Сквозь щупальца поблескивали два круглых немигающих глаза.
— Кей, это я, — сказал дарлоксианец. Голос шел из сплетения щупальцев, из невидимого рта, или того, что этот рот заменяло. — Самого главного глазами не увидишь… помнишь, ты рассказывал мне эту историю?
Альтос опустился на стул — и чужой последовал его примеру. Щупальца задергались быстрее — часть из них тянулась в сторону человека, часть — к вазе. Чужой взял маленький плод, поднес к щупальцам. Тонкие жала впились, подхватили фрукт, начавший на глазах усыхать.
— Это невозможно… — только и сказал Кей. — Барт был человеком…
— Истина окажется неприятнее твоих догадок, — ответил дарлоксианец. — Что заставит тебя поверить? Мы добывали дзот-кристаллы, и работать приходилось по ночам. Ты вытащил меня из-под обвала… я раскроил голову толстому Хему, когда тот решил прикончить тебя. Наши койки стояли рядом. Когда я валялся с горячкой, ты выносил мою парашу… хотя мог заразиться. Ты сидел за превышение прав телохранителя, и твой аТан не был оплачен…
— Ты был человеком! — сказал Кей.
— _Эзсанти Кри Чесциафо_ был в теле Барта Паолини, — терпеливо сказал чужой. — Что тебя удивляет? Я ушел с оперативной работы. Мне не нужен больше человеческий облик.
— Так вы переписываете сознание полностью?
— Можно сказать и так, — поколебавшись ответил чужой. — Осколки прежней памяти остаются… но их мало. Тот, кто займет твое тело, немногое узнает о тебе. Поэтому я и пришел — узнать.
— Только поэтому?
— В основном, Кей Альтос.
— Понятно, — Кей развел руками. — Я дурак, Кри.
— Ты думал, что в твой разум вложат любовь к Дарлоку, дадут наше имя — и отправят обратно? Нет, Кей. Не так просто, — мягко сказал чужой.
— Помнишь, Кри… когда ты сказал мне, что работаешь на Дарлок… ты обещал защиту.
— Ты знаешь слишком много правды, Кей.
— Ясно, — Альтос попытался улыбнуться. — А мой сын? Ты можешь спасти его? Он немногое видел, и вряд ли что-то понял.
— Бери фрукты, Кей. Они съедобны для человеческого тела.
— Ясно, — повторил Альтос.
Человек и чужой сидели друг напротив друга. _Эзсанти Кри Чесциафо_ терпеливо ждал.
— Как это будет? — спросил Кей.
— Безболезненно. Вас лишат сознания перед процедурой.
— Я могу попросить не делать этого?
— Зачем?
— Любопытство, Кри.
— Тогда ты почувствуешь боль.
— Плевать.
— Это будет выглядеть крайне неприятно для человека.
— Догадываюсь.
— Я сделаю это для тебя, Кей.
— Спасибо и на этом, — Альтос зевнул. — Теперь вы тянуть не станете?
— Все свершится утром. Ты хочешь мне что-нибудь рассказать?
— Нет, не хочу.
— Я понимаю… Мне дано разрешение на пытки, но я не воспользуюсь ими, Кей. Ты слишком хорошо переносишь боль.
— Отведи меня обратно, Кри. Я хочу спать.
Дарлоксианец поднялся, но включать гипертуннель не спешил.
— Кей Альтос, почему ты просишь оставить сознание до конца?
Альтос выбрал из вазы самый большой фрукт. Подошел к чужому — тот отступил на шаг. Поднес фрукт к месиву щупальцев, задергавшихся в ожидании пищи.
— Мне интересно увидеть подлинный облик дарлоксианца, Кри.
— Как ты понял? — голос чужого впервые поднялся на тон выше. Альтос аккуратно вложил фрукт в щупальца, брезгливо вытер ладонь о брюки.
— Эти тела всегда казались мне слишком самостоятельными… слишком непосредственными. Разумные не имеют столько инстинктов. Если вы пересаживаете сознания целиком — то вывод напрашивается сам.
— Ты знаешь слишком многое, Кей, — существо, чьи щупальца возбужденно терзали неожиданную подачку, подняло руку, с усилием вырвало фрукт, бросило на пол. — Я сожалею, что твой разум погибнет… но представь, как поступила бы Империя, узнав о нас истину?
— Она еще так поступит, Кри. Нам не избежать второго обвинения в геноциде.
Дарлоксианец подошел к Кею. Положил ему на плечо руку — Альтос не отстранился.
— Ты спасал мне жизнь, Кей, когда я был в теле человека. Нам недоступен аТан, и я благодарен тебе.
— Взаимно…
— Ты даешь слово, что оставленный в сознании не будешь сопротивляться? Ты уже нанес нам ущерб.
— Даю слово, до седьмого слоя истины, что не стану сопротивляться, — глядя в лицо чужого, пообещал Кей.
— Иди.
Остаток ночи Кей Альтос проспал. Но сон не принес ни отдыха, ни сил. Разбуженный включившимся светом Кей умылся, и сел у стены, глядя на Артура, который продолжал спать.
Кея немного утешала мысль, что он умрет не один.
