Алекс носился по своему домашнему кабинету, не находя себе места. Несколько до зарезу важных договоров сорвались сегодня днем прямо в офисе компании. И единственной причиной этой неудачи являлся Герман, вернее, его отсутствие. Впрочем, стоит ли удивляться, что подписание данных договоров отложено на неопределенный срок (или даже навсегда) — в свое время именно Герман привлек людей, чьи интересы были представлены в этих бумагах. Разумеется, его отсутствие в такой момент не могло их не обеспокоить. Алексу же, несмотря на все его убедительные речи (иногда даже откровенные уговоры), они не доверяли. Герману — да, ему — нет.

Алекс встал перед столом и нервно мял не зажженную сигарету пальцами. На часах, вмонтированных в массивный кусок мрамора, из которого какой-то неведомый умелец сотворил прибор для письменных принадлежностей, было двадцать минут первого.

Не смотря на поздний час, Алекс не мог себе представить, чтобы вот так просто отправиться в постель и заснуть — лишь при одном упоминании самого незначительного из эпизодов сегодняшнего провала, назойливо прокручиваемых памятью вопреки его воле, все внутри закипало снова. Планы компании на ближайшее время полетели кувырком черту под хвост.

Все слова о перенесении сроков подписания сегодняшних документов были ничем иным, как тактичной формой отказа. И все из-за необъяснимой легкомысленности Германа! Возможно, даже предательства.

«А может, он действительно попал в какие-то трудные обстоятельства?» — в который раз мелькнула мысль. Или это все-таки была блажь человека, которому на все наплевать («…если вопрос только в этом, то мне на все наплевать…»)? В любом случае, Алекс практически уже не сомневался, что Герман намерен не объявляться к ожидаемому сроку. Прошло целых шесть дней после их разговора в офисе, а от него ни слуху, ни духу. А ведь поначалу Алекс не принял это всерьез. Абсолютно. Был несколько встревожен — да, но чтобы думать, что дело зайдет настолько далеко… К тому же, разве он не мог отнестись к ситуации надлежащим образом с самого начала, когда Герман отказался давать какие-либо пояснения своим взбалмошным планам? А ведь действительно, ни черта не захотел объяснить. Даже не попытался. И это после стольких лет…

Ни единого звонка с тех пор, неужели его не волнует, были ли подписаны эти гребаные договора? Кто-кто, а Герман забыть о них просто не мог. Невозможно. Ведь он сам посвятил несколько месяцев подготовительной работе.

А может, сахарная барышня обиделась? Из-за его угрозы лишить Германа доли в компании? Или…

Он продолжал крутить между средним и указательным пальцами измятую сигарету, пока она не рассыпалась прямо между ними, как перст высохшей мумии. Алекс машинально отряхнул руку в пепельницу, вытянул из пачки новую сигарету и закурил.

Дождь монотонно барабанил за темным окном, со двора доносился унылый шелест желтеющей листвы на деревьях. За стеной кабинета спала Анжела — его жена, после его возвращения домой в далеко не самом лучшем расположении духа не сказавшая ему ни единого слова за весь вечер. Это было обычным явлением в последние год-полтора, — когда Алекс возвращался с работы не в духе, она старалась раньше, чем всегда, отправиться в постель. Может быть, стоило уже подумать и о детях — как никак, они целых три года в браке? Почему бы нет? Вполне… только не сейчас, не подходящий период. Немного позже.

«Кстати, — подумал Алекс, снова вернувшись в мыслях к Герману, — может, это связано с женщиной? После того случая с поездкой в Ригу прошло уже достаточно времени, чтобы… Или нет? Неужто за все эти годы у него не было ни единой бабы? Тогда как же, черт возьми, он справляется с этим до сих пор? Мастурбирует как прыщавый подросток?»

Докурив сигарету до фильтра, Алекс тут же достал из пачки следующую. Желудок быстро отозвался привычным жжением, глухо заворчал. Если он и дальше будет столько курить и нервничать, нервничать и курить — его давний гастрит запросто может перерасти в язву, притом, очень скоро. Угроза налицо.

Некоторое время он тупо смотрел на поверхность письменного стола, чувствуя, что постепенно у него вызревает определенное решение.

Ну что ж, Алекс не станет звонить первым. Может быть, он бы это и сделал… если бы были подписаны эти важнейшие договора. А теперь — нет.

Но и сидеть сложа руки тоже не будет.

С него хватит.