Следующие два дня прошли беспокойно, к соседям зайти никак не получалось. Не мог даже во дворике посидеть, возвращался домой замотанный, сразу валился спать. Посредник уверял, что моего имени заказчик не называл, товар компактный, какие-то дорогие лекарства. Возможно, встреча с Макаровым действительно случайна. Его планами можно пренебречь, и не такие шустрики пытались время от времени свои порядочки наводить. Ходоки, они как горючий лед, всегда должны быть подальше от света и огня, держаться в холоде. Иначе от малейшей искры погоришь. Поэтому на всякий случай я аккуратно тормознул посредников, а для этого каждому приходилось назначать место и время встречи, придумывать отмазы, убалтывать, одним словом.

Больше всего не понравились Гришины намеки насчет реконструкции. Тема длинная, месяца не проходит, чтобы слухи о ней снова не начали ходить. С годами привыкаешь, как к разговорам о новой волне затопления, или, наоборот, о великой суши, вызванной очередным потеплением. И майор дядя Миша Гибсон своими откровениями насчет выдачи утешил!

Ничто не вечно, и статус Игарки тоже пересмотрят в любой момент, если решат, что момент настал. Вынул я свои нычки из надежных до сегодняшнего дня мест и аккуратными порциями конвертнул в юнионы. С мелким барахлом, которое жалко оставить, пришлось повозиться. Вывел катерок, записанный за одним посредником, и смотался километров на двадцать вверх по реке, почти к таможенным кордонам. И горючку жаль тратить, и лишний раз светиться не хотелось, но запас карман не рвет. Жизнь иногда кривым боком поворачивается, тогда каждой мелочи будешь рад. Километров пять лесом, к давно отрытому схрону – тоже забава средненькая. Идешь сквозь бурелом, того и гляди – в овраг свалишься, сам почему-то вспоминаешь, кому из знакомых девок по пьяному делу мог лишнее сболтнуть?..

В общем, когда я появился у соседей, моя помощь не требовалась. Сереги дома не оказалось, лишь дед с внуком и дочка Петровых. Дядя Костя возился у стола с заправочным чайником и пиалой, гоняя кипяток из одного сосуда в другой.

– Чаю будешь? – спросил он. – Я тут напек шанежек, подсаживайся.

– Спасибо, я уже поел.

В центре комнаты стояла мощная конструкция. Деревянная рама почти в человеческий рост, профили треугольного сечения, нарезанные метровыми полосами, ровненько стоят впритык друг к дружке.

– А куда моторчик пристроили? – заинтересовался я.

– Нету моторчика, – сказал Дениска. – У нас все экономно. Юлька, ручку отдай!

Он выхватил из ее рук изогнутую под прямым углом стальную трубку с насаженной с краю рукояткой от зонта. Пока он пристраивал трубку к отверстию в нижней части рамы, Юля смотрела как зачарованная на створки, беззвучно шевелила губами и словно что-то чертила в воздухе указательным пальцем.

– Ага, – она почесала кончик носа, – не больше трех…

– Держи раму, – скомандовал Дениска.

Было заметно, что он крутит ее изо всех сил. Створки дернулись и с легким скрипом повернулись, образовав новую плоскость.

– Сюда мы наклеим постер с нашей школой. А на другие стороны большие распечатки наставника и директора. – Тут он развернул два листа, на одном молодой парень в свитере, с тонкими усиками и разноцветными бровями, на другом – мужик постарше в застегнутом наглухо мундире экологического гвардейца.

– Не понял! Он вот так при параде по школе ходит? С «абаканом» наперевес?

– Старая картинка, – пояснил Дениска. – Мы ее в Сети нашли. У него точно такая на стене в кабинете висит.

– Понятно… Моторчик – говоришь нет?

Я присел глянуть на привод. И впрямь – нет мотора. Поперек идет вал, явно из черенка лопаты. В него вбиты большие гвозди без шляпок, три ряда вдоль. Под каждой призмой ходят три штырька. Створки сидят на толстых пластиковых дисках, в которых я узнал подставки под пивные кружки. Из Нинкиной харчевни? В дисках сквозные прорези, при повороте вала гвоздь без шляпки входит в прорезь, сдвигает створку на нужный угол и выходит. Разобравшись с поворотным механизмом, я выпрямился и обнаружил, что Дениска и Юля сидят за столом и с хрустом уплетают домашнее печево.

– Да-а… – восхищенно протянул я. – Тебе, дядя Костя, не ржавые корыта ремонтировать, а в конструкторы надо податься.

Дядя Костя хмыкнул, кривовато улыбнулся и после недолгого молчания сказал:

– Кому-то и корыта надо чинить. А модель придумал, нарисовал и рассчитал Денис. Моя помощь – подай, принеси. Ну, там нарезать и сварить пластик тоже. Я – руки, он – мозг.

– Подумаешь, – промычал Дениска, дожевывая шанежку. – Я сначала хотел лазер сделать. Не боевой, конечно. Отец не разрешил. Сказал, капсулы фтора не достать.

Правильно, что не разрешил, подумал я. Хотя насчет капсул не стоит горячиться. Доводилось возить малые партии, может, и ему придется. Товар хлопотный, но платят хорошо.

– С такой головой тебе прямая дорога в Высшие реестры, – сказал я.

– Пусть сам свою дорогу выберет, когда шестнадцать стукнет, – недовольно пробурчал дед.

– Тоже верно. Я вообще-то к Сереге зашел, поговорить надо.

– Он Нинке массаж делает, – сказал Дениска и захихикал.

– Какая она тебе Нинка! – рыкнул дядя Костя. – Нина Павловна, или, на худой конец, тетя Нина.

– Ага-ага, – закивал Дениска и чуть не подавился крошками.

– Сказать, чтобы к тебе зашел? – спросил меня дядя Костя.

– Не, я сейчас спать упаду. Завтра вечерняя смена моя, приду пораньше.

Но и на следующий день нормально поговорить с Серегой не удалось. На картах начали проступать слабые, но устойчивые признаки надвигающегося атмосферного фронта. Через пару недель жди «басмача», а потом начнется штормовой сезон. Сидел до упора. До того как небо начнет играть в потоп, по реке пойдут сильные туманы. Половина сенсоров на кордонах ослепнет, другую половину осторожный проводник обойдет, поскольку нужный человек острожного проводника подскажет заранее, где чисто, а где не очень. Но деньги вперед, как водится. Пока все тихо, можно пару ходок сделать, тем более что главный посредник начал дергаться – заказы уплывали мимо. С Гришей я не встречался. Один из посредников по моей просьбе сунулся в гостиницу, но там сказали, что постоялец выбыл.

Несколько раз мы пересекались с Серегой на пересмене. Он даже как-то пришел на час раньше, успел рассказать о том, что Дениска с проектом попал в первую тройку и дочка Петровых тоже. Вдруг, как назло, объявился дядя Миша и понес какую-то пургу насчет дырявых рукавов от брандспойтов. А когда наконец у меня выпала дневная смена, я дождался, когда Серега после работы вышел во дворик. Хотя никого из соседей не было, предложил ему зайти ко мне и поговорить об одном интересном деле.

Но только мы поднялись со скамьи, как в дверном проеме своего блока показался дядя Костя и сказал:

– Тут человек один пришел, хочет поговорить.

– Ладно, подходи, когда сможешь, – вздохнул я.

– Он и с тобой хочет поговорить. И вообще со всеми жильцами звездочки.

– Коммунальщик? Гони его!..

– Не надо меня гнать, – сказал коренастый невысокий человек, выходя во двор из-за спины дяди Кости.

Его лицо было знакомым, и серый, плотно облегающий костюм казался неуместным. Память сработала, и я сообразил почему – в мундире экогвардейца он выглядел более стройным.

Удалось собрать всех, кто оказался дома. Пришли крайне недовольные Серега и Нинка, пришел дядя Саша, последним явился Ашотик, причем не в обычных своих трениках и майке, а в приличном костюме и даже при галстуке. Он важно представился Ашотом Гургеновичем и вручил гостю визитку. Одна такая у меня где-то валяется, там все буквы в словах «Ритуальные услуги высшего качества» светятся разными цветами и оттенками. Петровых дома не оказалось, Николай еще не вернулся с вахты.

Детей прогнали со двора по блокам.

– Я наставник средних классов школы, в которой учатся ваши дети, – начал гость. – Хотел познакомиться с родителями…

– Ближе к делу, Павел Богданович, – перебил его дядя Костя.

Бывший гвардеец, а ныне наставник косо глянул на него.

– Прежде чем дать делу официальный ход, – мягко сказал он, проведя ладонью по коротко стриженным седым волосам, – мне крайне важно знать, почему Юлия Петрова вот уже второй день не посещает школу?

Наверное, так положено, подумал я. Ученик пропускает занятия, наставник выясняет, по какой причине.

– Вы бы к Петровым зашли, – проворковала Нинка. – Если у вас ком не работает.

– Комы не отвечают – ни родителей, ни Юлии. Я два дня к ним хожу. Кажется, их нет дома.

Все посмотрели в сторону двери блока Петровых. Обычно матовое оконце у них всегда светилось, но сейчас было темным.

– Мало ли, – сказал Ашотик. – В гостях где-нибудь. Когда мои заболели и почти неделю в школу не ходили, никто не звонил, не приходил.

– Какой еще официальный ход? – вдруг спросил молчавший до сих пор дядя Саша. – В чем дело, мил человек? Ты, случаем, не из юпов будешь?

Павел Богданович вздохнул.

– Нет, я не хочу, чтобы ювенильная полиция нагрянула сюда и все перетрясла.

– Постойте, постойте! – вскричал Ашотик. – Какая-такая полиция? Нет здесь юваных полицаев, здесь свободная территория!

Сережа переглянулся с отцом. Меня немного испугала стальная искра, на мгновение мелькнувшая в глазах дяди Кости.

– Пока свободная, – многозначительно сказал наставник, подняв палец. – Время сложное, лучше заранее принять меры.

«Какие меры», – хотел спросить я, но промолчал. Детей у меня нет, и лезть поперед родителей в дела школьные неуместно.

– Вот какая ситуация, – сказал гость. – Юлия Петрова защитила проект по математике, и, к сожалению, ее работу неосторожно выложили в школьную сеть. Оттуда она попала в общую.

– Велика проблема, – сказал Ашотик. – Мой старший сделал макет надгробия в виде тессаракта. Последнее место – разве справедливо?

– Да-да, – закивал головой наставник. – Забавный проект, юмор оценили. Господин директор у нас молодой, обидчивый, ему не понравилось, что на надгробии его инициалы стояли.

– Что такое теса… теса… – громким шепотом спросил дядя Саша у Сереги, но тот лишь плечом дернул, не сводя глаз с наставника.

– Если кто-то увидит Петровых или знает, как с ними связаться, попросите, чтобы они срочно, как можно скорее встретились со мной. Иначе их начнут искать другие люди.

– Тьфу ты! – гаркнул дядя Саша и, поднявшись со скамейки, навис над гостем. – Никак охотники в наших краях появились. А ну руки на стол!

– Что? – удивился наставник.

Но я удивился, наверное, еще больше, когда обнаружил дядю Костю за спиной наставника, а в его руке невесть откуда появился тяжелый молоток.

Нинка открыла рот то ли завизжать то ли выругаться, но пока она выбирала, Серега быстро охлопал гостя со всех сторон, не поленившись проверить штанины. Помотал головой, значит, чистый пришел.

– Слушайте, – сказал наставник, – не знаю, за кого вы меня принимаете…

– Не обижайтесь, – миролюбиво сказал Ашотик. – Мы вас, Павел Богданович, в лицо, конечно, знаем. Но сами говорите, время сложное, всякое случается.

– Вы не понимаете…

– А вы нам объясните. – Голос Ашотика стал медовым. – Мы попробуем понять.

Наставник обвел глазами всех, кто сидел и стоял вокруг него, покосился на молоток.

– Хорошо, – сказал он. – Сам я в математике не очень силен, но со слов директора понял, что девочка нашла механическое… Или скорее геометрическое доказательство теоремы Ферма.

– Ой! – Нинка прижала ладонь ко рту. – Неужели модулярные эллиптические кривые… – и замолчала.

Тут все уставились на нее, а у Сереги челюсть попросту отпала.

– Ну это… – сказала Нинка. – Я передачу видела. Про доказательство гипотезы Танаямы – Шимуры…

Я хотел спросить, а тебе-то зачем, но вопрос настолько явно стоял в глазах всей компании, что и спрашивать незачем.

– Просто интересно, – смущенно улыбнулась Нинка. – В школе я математикой увлекалась.

– Тогда, может быть, вы объясните, как на основе модели механического стенда для рекламы, кстати, проект вашего сына, – кивок в сторону Сергея, – она пришла к выводам, в которых лично я ничего не понял.

Нинка задумалась.

– Вращающиеся равносторонние треугольники составляют плоскость… площадь поверхности… ага, площадь поверхности – квадратные единицы, а всего сторон три – если будет больше, то вращаться не смогут… Нет, не пойму логики, что-то явно тут есть, но что? – Она почесала кончик носа. – Нужна алгебраическая топология, наверное, а я все забыла.

Молчание становилось неприличным, когда Серега кашлянул в кулак и ласково сказал:

– Ты забыла, а мы и не знали вовсе.

– Момент, – озарило меня, – так ведь и Юлька могла видеть передачу про этого, ну, про теорему!

– Видите, девочку надо срочно найти, – вмешался наставник.

– Не видим, – хмуро сказал дядя Костя, поигрывая молотком.

– Почему такая спешка? – спросил Ашотик. – У родителей отберете, чтобы передать более достойным и обеспеченным?

Говорил он спокойно, я бы даже сказал – вкрадчиво. Но интуиция подсказала, если наставник ошибется с ответом или соврет, то здесь его и закопают. Под качелями. Кажется, и он ощутил угрозу.

– Городские власти могли бы назначить стипендии для особо одаренных, – быстро заговорил он. – Никаких изъятий, она остается в семье в случае изменения статуса города.

– То есть управа дает деньги на стипендии? – поинтересовался я.

Интересный расклад. Девочку хватились на днях, а чтобы попасть к нужному человеку, не самому большому, на прием, надо за неделю записываться и ждать, когда тебе придет по кому извещение о дне и часе. Даже серьезным хозяевам крупных предприятий доводилось ждать – серьезных много, баланс держать надо, а раз не сумел решить вопрос в неформальной обстановке, то терпи.

– Пока еще нет, – честно ответил наставник. – Но господин директор готовит список стипендиатов, и завтра с утра…

– Завтра среда, никого не принимают.

– Его примут, – вздохнул наставник. – У него связи.

– Директор такой молодой, – сказал Ашотик. – Ему хоть двадцать пять есть?

– Не знаю. Не интересовался, – сухо ответил наставник.

– Мне доводилось слышать, – задумчиво продолжал Ашотик, – о молодых сотрудниках одного фонда. Тех, кто проштрафился, направляют в свободные города. Начать послужной список с нуля. Второй шанс. Он, случайно, не из СД?

Я вздрогнул. Воспоминания о работниках фонда «Счастливое детство» не из приятных. Во время распределений именно они принимали решение, с кем и где тебе жить, с их лиц никогда не сходили идиотские улыбки. Похожие на кукол с насмерть отштампованным выражением лица, они пугали своим холодным добродушием.

– Хорошо, – прервал молчание дядя Костя. – Если со стипендиями дело выйдет, все будет нормально. Просим прощения за грубость обращения. Я провожу вас. Машину вызвать?

Наставник выдохнул явно с большим облегчением и поднялся.

– Спасибо, моя тут недалеко. Насчет Петровых все же…

– Обязательно скажем, чтобы к вам зашли, – кивнул Ашотик.

Дед провел наставника сквозь блок, послышались голоса у внешней ограды, быстрые шаги по бетонке, и вскоре загудел мотор. Вот сейчас самое время Серегу отозвать в сторонку и поговорить, когда соседи разойдутся. Но никто не двинулся с места.

Вернулся дядя Костя, сел напротив Ашотика.

– Ну, что скажешь? Списки, да. Понял?

– Вот и я подумал – с этого обычно начинается, – мрачно сказал Ашотик. – Теперь в покое не оставят.

– Ладно, Бог дал день, Бог даст и пищу. Петровы у родни гостят, завтра обещали вернуться. Узнаем, что к чему. Пошли домой, – обратился он к сыну, – тут надо мозгами пошевелить. Всем спокойной ночи!

С тем и разошлись. Поговорить с Серегой опять не удалось.

А Петровы так и не появились.